Интервью Леонида Нечаева журналу «Ролан»
Опубликовал: Cher | рубрики: интервью, Кинофантастика, Новости |На фильмах Леонида Нечаева выросло не одно поколение детей. «Приключения Буратино», «Красная шапочка», «Питер Пэн», «Рыжий, честный, влюбленный» — добрые сказочные истории со множеством чудаковатых героев, забавных ситуаций, светлой, запоминающейся музыкой. Сейчас на «Мосфильме» завершается работа над очередным фильмом мэтра детского кино — «Дюймовочкой». И, может быть, эта картина станет той самой ласточкой из сказки, которая перенесет нас всех в новое время, где дети читают только хорошие книжки и смотрят только хорошее кино…
— Леонид Алексеевич, детское кино сейчас переживает не самые лучшие времена, поэтому каждая картина, снятая для детей, становится событием. Расскажите, как вы изыскали возможность осуществить такую сложную и достаточно затратную постановку?—
Я считаю, что те, кто снимает кино для детей, просто обязаны получать такую возможность. Обязаны! Это самое главное и самое необходимое для того, чтобы развивать, скорее, даже уже возрождать наше кино. И начинать надо с детского кино, с подготовки будущего зрителя, а его надо воспитывать, приучать к кинематографу, давать азы понимания киноискусства. Если человек не видит «детского» кино, не впитывает его с младых ногтей, он вырастает безграмотным, и настоящее «взрослое» кино такой человек воспринять не сможет. Другой вопрос, что сейчас кино для взрослых настолько «по-детски» снято, оно стало настолько безобразно, безалаберно тупым, что по сравнению с ним те детские картины, которые снимались лет пятнадцать назад, были намного более философски насыщены, мощны и добры. То, что нашлись деньги на нашу картину, не случайность. Это не моя заслуга, что я получил грант, что появились инвесторы, которые удвоили первоначальную сумму. Просто люди понимают: детское кино необходимо. Неужели мы так и будем всю жизнь думать о кассе, о сборах? Нельзя! Не дав детям потрудиться душой сейчас, что же мы надеемся получить от них в будущем? Неужели нам нужно, чтобы наших детей воспитывали дяденьки из-за рубежа?
— По-моему, они уже сейчас их вовсю воспитывают.
— Надо делать свое кино. Я не знаю, как добиться глобальных перемен в этой ситуации, решений на государственном уровне. Единственное, что я могу, — сделать «Дюймовочку». Доказать, что мы можем делать детские картины, которые умнее, глубже и добрее того, что смотрят сейчас наши дети.
— А почему именно «Дюймовочка»?
— Недавно был юбилей Андерсена. Кроме того, существовал сценарий, который давным-давно написала Галина Веткина. Сценарий очень симпатичный, но еще несколько лет назад его невозможно было осуществить. Сейчас пришло время, когда постановка стала реальна. Мы дорабатывали сценарий уже с дочерью Гали Веткиной, но и в ее тексте изначально был новый подход к старой сказке, это, конечно, «Новая «Дюймовочка».
— Насколько я знаю, у вас на картине подобрался просто звездный состав исполнителей: Лия Ахеджакова, Леонид Мозговой, Светлана Крючкова…
— У меня всегда снимаются неплохие артисты. А материал такой, что я не знаю, кто бы отказался участвовать, прочтя сценарий. Все, кого я пригласил, согласились работать на картине.
— Музыка к «Дюймовочке» написана Евгением Крылатовым, что само по себе уже является составляющей успеха картины. А какой должна быть музыка в детском кино?
— Детское кино не должно быть слишком сложным. А самое простое для восприятия — мелодия. Поэтому от музыки здесь требуется в первую очередь мелодизм. В данном случае лучше Крылатова никого не найти: его произведения отличаются мелодичностью, но в то же время очень лиричны и философичны. Очень хорошие тексты пишет Юра Энтин, мы с ним давно уже работаем, и взаимопонимание в этом смысле полнейшее у всех троих.
К беседе присоединился композитор Евгений Крылатов.
— Евгений Павлович, на каком этапе вы подключились к работе над фильмом «Дюймовочка»?
— С периода работы над сценарием. Как правило, так всегда и происходит. Бывают случаи, когда меня приглашают уже на готовый материал, на отснятую картину, но я предпочитаю работать с самого начала.
— Скажите, что характерно для работы композитора в кино?
— Главное в работе композитора — понять, что ждет и чего хочет режиссер, и выполнить эту задачу. Первое — музыка должна соответствовать фильму и его задачам. Если музыка к кинофильму впоследствии планирует иметь какую-то свою жизнь и самоценность, это замечательно, но это уже дело второе. Главное — соответствовать фильму. Потому что можно написать музыку, которая сама по себе замечательная, но фильму не подходит. В таком случае, пиши и играй, но отдельно от кино. У меня принцип работы всегда был только таким.
— Если в киноленте планируются песни, как вы выбираете поэта-песенника?
— У меня постоянные соавторы, например, с Юрием Энтиным, занятым в этой картине, мы работаем уже очень давно. Работа у поэта-песенника в кино весьма своеобразная и специфическая, это человек, который выбирается совместно с режиссером, не иначе.
— Леонид Алексеевич, расскажите, пожалуйста, что сейчас происходит на картине?
— Вот как раз сейчас мы с Евгением Павловичем, записав восемь песен, занимаемся тем, что обсуждаем фоновую музыку. Но фоновой она почему-то быть не желает и все равно получается смысловой, а это еще тридцать восемь номеров. Наш фильм, конечно, не мюзикл, а по-настоящему музыкальная картина, где музыкальные темы — одни из составляющих эмоций. Ну и, конечно же, смысла!
— В съемках занято много детей, а ведь в самой сказке маленьких героев, кроме Дюймовочки, почти нет?
— У нас их тоже не слишком много, разве что в массовых сценах: эльфы, обитатели королевства Жу-жу. А героев можно по пальцам перечесть: Дюймовочка, Жабик, Кротик. Еще у нас появились юный король и несколько особо выдающихся эльфов.
— Вы практически всю жизнь снимаете детей. Какие сегодня дети?
— Вы знаете, иногда они меня даже пугают… Я помню, когда мы снимали «Буратино», «Красную шапочку», к нам приходили толпы детей, а сейчас их нужно силком затаскивать. Ходим по школам, выискиваем, да еще не все школы отпускают детей на съемки. И сами дети к работе в кино порой нетворчески подходят. Мало того, они уже знают, что за это платят деньги, у них уже другой подход — коммерческий.
Да и родители тоже изменились… Есть, конечно, такая часть родителей, которым надо во что бы то ни стало пристроить в кино своего ребенка. Годится он, не годится — надо! А некоторые, даже если ребенок годится, говорят: «Нам это не нужно» — лишние хлопоты. У самих же детей сегодня несколько иное восприятие жизни, слишком легкое. А бывает, что за душой вообще ничего нет…
— Почему-то дети сейчас не читают, они — слушают… Если мы выросли на книжной культуре, то современные дети воспитываются культурой музыкальной. Может быть, в этом дело?
— Если бы они росли на музыкальной культуре! Они растут на музыкальном бескультурье, вот в чем все дело! И это настолько их отупляет, что они просто не воспринимают ничего подлинного. Им даже песни с текстами как-то ни к чему, а нужна какая-нибудь лабуда, когда тридцать шесть раз повторяется одна и та же тупая фраза. А то, что они совершенно не читают, — это факт, и как с этим бороться, я не знаю. Если у ребенка с детства в доме кроме навала игрушек есть книжки, растет совсем другой человек!
Вот моему сыну два с половиной года, он «читает» книжки. Не по буквам, конечно, — мы ему читаем. А у него память замечательная, и он уже на следующий день нам все это повторяет и еще требует. Читать необходимо! К этому приучать надо. С музыкой — то же самое. Наш сынок хорошие детские песни поет: Крылатова, Шаинского, а не то, что звучит сегодня повсюду.
— Подозреваю, что он этого и не слышит!—
Верно, потому что мы ему это слушать не даем! Главное — привить ребенку правильное понимание жизни. Если он с детства начал книжки читать, то он и дальше будет читать. Если он с детства начал смотреть хорошее кино, то он и всю жизнь будет смотреть хорошее кино. У него уже будет чувство вкуса, и он сможет выбирать среди бурного потока то, что нужно его душе.
— Сейчас выбирают по-другому: дети берутся за книжку, только посмотрев фильм, а фильм посмотрят, только если услышат знакомую музыку.
— В принципе это весьма успешный коммерческий ход. Почему появились эти саунд-треки к фильмам? Для того чтобы заманить зрителя музыкой, чтобы, прослушав саунд-трек, люди пошли смотреть кино.
А в то, что за книжку возьмутся, не имея навыка к чтению, мне что-то с трудом верится. Я был бы счастлив, если бы, посмотрев великолепный фильм «Идиот», кто-то из молодых взял в руки книжку и ее прочитал. И было бы очень неплохо, если бы, посмотрев фильм про Есенина, кто-то подумал: «Дай-ка я почитаю, что он там написал…» — в хорошее хочется верить.
— Ну, кино-то у нас смотрели всегда, и детское кино, как минимум, всегда давало ориентиры: существовали отрицательные герои, над которыми смеялись, с которыми боролись, и положительные, которым хотелось подражать…—
А вы посмотрите на экраны сегодня, там же непонятно, кто есть кто! Бандиты, «менты», те и другие поливают из оружия направо и налево, и совершенно не важно, кто там убит. Грань стерта полностью. Ни за кого не переживаешь, и никто для тебя не дорог. Я не говорю, что все картины и сериалы, которые делают наши киношники, настолько плохи. Но есть поток, страшный поток, особенно это касается так называемых «стрелялок», когда стирается грань между добром и злом.
И неважно уже, детское это кино или взрослое, дети же все равно все смотрят! И их такое положение вещей настолько сбивает, что они перестают разбираться в том, что видят. Им остается только следить за действием, но они уже ничего не выносят из фильма, потому что у них смещены все ориентиры восприятия.
Есть еще такое жуткое явление, как сериалы, когда человек ничего для себя не открывает. Ведь всякое художественное произведение для чего-то создается. Когда ты от начала к финалу проходишь некий путь и понимаешь для себя какие-то вещи. Кто прав, кто виноват, узнаешь внятную историю и успеваешь выработать свое отношение к увиденному. А если этого нет, то все превращается в текучую реку сами знаете чего…
— Не хотелось бы, чтобы детское кино в этом потоке потерялось.
— Судите сами: в прежние времена тридцать процентов всех картин были детскими, только я каждый год делал по картине. А сейчас: «Безумная Лори» была сделана пятнадцать лет назад, потом десять лет я стоял. После этого появился «Сверчок над очагом» и, практически через шесть лет, — «Дюймовочка». Если детские режиссеры будут так работать, у нас не будет зрителя, а значит, не будет кино. Я не имею в виду себя, когда говорю о режиссерах детского кино; пусть приходят молодые, делают, снимают… Но никто не делает по одной причине — нет потребности, уже научились обходиться без детского кино.
Меня возмущает ситуация, в которой возможен вопрос «как же удалось получить возможность снять детское кино?» У нас, что, денег в стране нет? Есть, но их не хотят давать, вот что мне непонятно. И это не должно быть программой каких-нибудь добрых «дядей» и «теть», нужна государственная программа развития детского кинематографа. Вернее, всей культуры и, в частности, детского кинематографа. Поверьте мне, нет страны, если в ней нет детского кино.
Беседовала Татьяна ПОПОВА
(№2 [57] Март 2006) ж-л «Ролан»)
