Королева Триана

Автор — Tikkitavi

Пролог

Той ночью в главной башне Школы Предвидения долго горел свет. Директор школы, очень пожилой, худощавый человек с тёмной кожей, испещрённой бесчисленными морщинами, сидел за своим столом в деревянном резном кресле, и смотрел на пламя единственной свечи, освещавшей его скромный кабинет. Язычок пламени, трепещущий от лёгкого ночного ветерка из открытого окна, отражался в большом хрустальном шаре на золотой треноге, располагавшемся по левую руку директора. Возле его правой руки лежал мнемоблок — небольшая металлическая коробочка с выдвинутой полукруглой пластиной памяти. Директор только что закончил запись. Запись, которая может необратимо изменить судьбу целой цивилизации. И даже не одной.

Директор вздохнул и обхватил свою совершенно лысую голову руками. Он всё ещё сомневался, и это было объяснимо — не часто от твоих действий зависят жизни миллиардов людей, пусть даже ещё не родившихся. И всё же он должен принять решение именно сейчас. Дальше откладывать было нельзя.
В дверь постучали, директор вздрогнул и выпрямился.
— Заходи, Карш! — сказал он чуть охрипшим от волнения голосом. Дверь бесшумно скользнула в сторону, и на пороге показался мальчишка лет десяти, в зелёной форменной курточке ученика Школы Предвидения.
— Учитель Чил-Рама… — начал было он, но директор остановил его знаком руки.
— Проходи, присаживайся, — он указал на единственный стул в центре комнаты. Мальчик, которого звали Карш, прошёл к нему и осторожно сел на самый краешек. Он всегда немного робел перед директором, но не потому, что боялся, а скорее оттого, что боготворил его. Чил-Рама считался величайшим провидцем на планете, и учиться в его школе было огромной честью. Только наиболее одарённые попадали туда, так что Каршу было чем гордиться. Но мало того, директор однажды прилюдно назвал его одним из самых талантливых учеников! Карш всегда считал своего учителя самым мудрым и справедливым человеком на свете.
Даже та скромность, граничащая с аскетизмом, которой Чил-Рама придерживался в жизни, восхищала его. Вот, например, сейчас Карш находится в кабинете директора самой знаменитой школы предвидения на планете, и что же он видит перед собой? Стол, стул, кресло, и большой чёрный шкаф у дальней стены, вот и всё. Про этот шкаф в школе ходили разные слухи. Один старшеклассник, любимчик профессора Курма, утверждал, что собственными глазами видел в шкафу скелет предыдущего директора школы. Другая популярная версия гласила, что там Чил-Рама хранит черепа учеников, без разрешения забравшихся в его кабинет. Карш ненавидел эти россказни, потому что был уверен, что их распускали профессора-завистники, пытающиеся выставить Чил-Раму выжившим из ума самодуром. Ему даже случалось и подраться, защищая честь своего учителя.
Чил-Рама смотрел на сидящего перед ним мальчишку, и сомнения снова раздирали его. Этот мальчик был единственный человек во всей школе, на кого он мог положиться, но то, о чём сейчас он должен просить его, может погубить всю его последующую жизнь. “Но ведь гибель и так ждёт всех нас”, — напомнил себе директор. Он вздохнул. Нужно было решаться.
— Я уже очень стар, Карш, — начал он. — Многие даже говорят — “дряхл”, — он снова знаком остановил собравшегося было возразить мальчишку. — К сожалению, это недалеко от истины, — улыбнулся Чил-Рама. — Тело стареет и дряхлеет, таков порядок вещей. Однако многие говорят, что Чил-Рама дряхл не только телом… Что его разум уже давно не тот, и все его решения и суждения несут на себе печать старческого маразма… Что ты об этом думаешь, Карш? Скажи мне честно.
— Думаю, что это грязная клевета тех, кто вам завидует! — выпалил мальчишка.
Чил-Рама улыбнулся такой горячности.
— Если говорить честно, учитель, я думаю что вы мудрее и разумнее всех их, вместе взятых, — заявил Карш. — Только не говорите профессору Курму, что я так сказал, — добавил он смущенно.
— Не беспокойся, я тебя не выдам, — подмигнул директор. — Значит, если Чил-Рама попросит тебя сделать нечто такое, что может показаться тебе ужасным и угрожающим безопасности нашей планеты, ты не сочтёшь это проявлением старческого маразма?
Карш с изумлением уставился на директора, потом медленно слез со стула. Вопрос был слишком важный, чтобы отвечать на него сидя.
— Я уверен, что мой учитель не будет просить меня причинить вред другим людям. Я никогда не слышал, чтобы вы просили кого-нибудь об этом, и я не слышал, чтобы вы сами совершали такие поступки. Я доверяю вам, учитель.
— Спасибо. Доверие — это единственное, что мне сейчас нужно. И это единственное, о чём я могу просить. Но в эти дни его стало слишком мало вокруг, ты не находишь?
Карш кивнул.
— Да, учитель. И мне это не нравится.
— Мне тоже. Но времена меняют людей. Даже таких, как мы. Тяжёлые времена обнажают всё, что скрыто под маской цивилизованности. Выясняется, что мы не такие уж и высшие существа, как воображали себе. Есть кое-что и повыше нас… Я ещё не утомил тебя своими нравоучениями?
— Нет, что вы! Хотя мне интересно всё же узнать…
— Зачем я вызвал тебя в полтринадцатого ночи? Ты прав, пора переходить к делу. Не используй телепатию. Будем продолжать говорить вслух, как договорились, хорошо?
Карш кивнул.
— Но сначала я попрошу тебя последовать за мной, — Чил-Рама встал и открыл чёрный шкаф. Теперь Карш сам мог убедиться, что никаких скелетов там и в помине нет, вместо этого в шкафу были стопки бумаг, мнемодиски, какие-то коробки с номерами на крышках и прочее канцелярское барахло. Учитель взял с полки круглый, объёмистый мешок с лямками, и положил туда мнемоблок со своего стола. Потом он закрыл шкаф, и они вместе с Каршем вышли из кабинета.
Скоростной лифт в мгновение ока домчал их до глубокого подземелья, лежащего под зданием школы. Чил-Рама повёл Карша по длинному коридору, освещённому голубыми лампами. Его сандалии гулко гремели по полу, зелёная мантия развевалась в такт широким шагам, и Каршу пришлось перейти на рысь, чтобы угнаться за своим учителем. Он всегда удивлялся переменам, время от времени происходящим с Чил-Рамой — иногда директор выглядел так, словно ему оставалось всего несколько часов в этом мире, а иногда казался настолько переполненным энергией, что казалось, вот-вот оторвётся от земли и полетит.
Коридор петлял из стороны в сторону, на стенах попадались сигнальные панели и лазерные сканеры, но только когда они миновали подряд три бронедвери с живыми замками, Карш почувствовал, что дело очень серьёзно. Ему даже стало немного страшно. Наконец, Карш и Чил-Рама оказались в большой круглой комнате, в центре которой на постаменте лежал подсвеченный маленькими прожекторами тёмно-золотистый, почти коричневый шар. Сердце Карша ухнуло вниз.
— Ты знаешь, что это такое, Карш? — спросил Чил-Рама, когда дверь за ними с лязгом закрылась. Карш знал. Он облизал пересохшие губы и ответил:
— Это — Ключ. Залог Возрождения. Священный предмет, от которого зависят жизни всех нас.
— Правильно, — кивнул Чил-Рама. — А это что такое? — он развязал свой рюкзак и извлёк из него точно такой же золотистый шар. Директор поднял его одной рукой, отпустил, и шар повис в воздухе. Карш почувствовал, что у него начинают дрожать коленки. Директор не шутил. Он и вправду собирался рассказать ему что-то ужасное.

Учитель и ученик поднялись из подземелий на поверхность через четверть часа. Оба были молчаливы и сосредоточены. Всё, что нужно, было сказано. Пришло время действовать. Они прошли по короткой дорожке к школьной стоянке на обрывистом берегу моря. Чил-Рама помог Каршу закинуть за спину пузатый рюкзак. Потом мальчик оседлал своего летуна и включил двигатель.
— Если у тебя ещё есть вопросы, Карш, спрашивай. Потом будет поздно, — Чил-Рама положил ему руку на плечо.
— Нет. Я всё понял и всё запомнил. Не беспокойтесь, учитель, я не подведу вас.
— Я верю, мой друг. Да поможет тебе Ларуна!
Летун с лёгким шелестом взмыл в воздух, быстро набрал скорость и вскоре превратился в маленькую точку над морем. Чил-Рама вздохнул и побрёл назад, в свою башню. Казалось, он разом постарел на десяток лет. Никогда ещё старый провидец не чувствовал себя таким гнусным обманщиком, и никакие оправдания вроде того, что цель оправдывает средства, не помогали.
Вернувшись в свой пустой кабинет, Чил-Рама вышел на балкон и облокотился о каменные перила. Снизу доносился размеренный шум прибоя, аромат свежести моря наполнял прохладный ночной воздух. На тёмно-фиолетовом небе крупными бриллиантами рассыпались манящие, мерцающие звёзды. Где-то там, в десятках световых лет отсюда, сияет одинокая жёлтая звезда, вокруг которой вращается маленькая голубая планета. Там, на этой планете, уже совсем скоро появятся разумные существа. Существа, которых старый директор так жаждал спасти.

1. Хандра и тайны

Утро было солнечным, и предстоящий августовский день обещал быть жарким. Синоптики постарались на славу. Алиса лежала на диване в своей комнате, закинув загорелые руки за голову, и отрешённо смотрела в потолок. На ней были синие джинсовые шорты и короткая красная футболка, а на длинных ногах, свисающих с маленького диванчика, красовались киберкроссовки “Рибок” последней модели. Это был подарок от мамы, который Алиса привезла из недавней поездки в Прагу. Красный огонёк на язычке левого ботинка непрерывно моргал, напоминая, что его хозяйка сегодня злостно нарушает двигательный режим. Алиса и в самом деле уже два часа валялась на диване, ничего не делая, прислушиваясь к шуму на улице и своим невесёлым мыслям. Со школьной станции биологов ей звонили уже два раза, приглашали прийти, однако всякий раз она отказывалась под выдуманными предлогами. Это было весьма необычно для Алисы, которая терпеть не могла врать, но сказать правду было ещё хуже.
Что она могла сказать? Извините, ребята, у меня хандра и я ничего не хочу делать. Через десять минут они бы все были здесь, ведь посмотреть на хандрящую Алису не каждый день удаётся! Это было ещё необычней, чем враньё, которое она время от времени себе позволяла. Но просто так валяться на диване… Хорошо ещё Поли, домашнего робота, не было рядом — его отправили к бабушке во Внуково на лето. А то бы он не оставил Алису в покое, наверно, таблетку бы предложил… В общем-то, Алиса и сама могла бы съесть стимулятор, в аптечке их полно, но ей не хотелось. Было что-то загадочно привлекательное в том, чтобы вот так лежать на диване, болтать ногой и размышлять о событиях уже проходящего лета.
А лето, надо сказать, не заладилось с самого начала. Алиса была не из тех, кто верит в приметы, а уж тем более в плохие приметы, которые она сразу отметала, как ненаучные предрассудки, но теперь… Теперь даже она начала сомневаться. Всё-таки было что-то нехорошее в числе тринадцать, вот исполнилось Алисе тринадцать лет, и все задуманные проекты стали срываться. Сейчас ей почти четырнадцать, но неудачи и не думают заканчиваться.
Этим летом отец собирался взять её в экспедицию на Логос, удивительную, недавно открытую планету, где весь животный и растительный миры были представлены странными кристаллическими образованиями, внешне похожими на скопления тщательно огранённых драгоценных камней. Люди, попавшие в этот мир сверкающей и переливающейся роскоши, испытывали очень необычные ощущения, словно оказались в пещерах Али-Бабы и сорока разбойников, где все драгоценности внезапно ожили и стали бегать, летать и ползать. Экспедицию спонсировал “Космозоо”, поэтому лететь должны были на “Пегасе”, с капитаном Полосковым и механиком Зелёным. «Как в старые добрые времена», — сказал отец.
Но это были ещё не все хорошие новости — ей разрешили взять с собой двух друзей со станции биологов. Речь шла, конечно, о Пашке и Аркаше, потому что Джавад собирался в Индию и не мог поехать. Видимо, отец считал этих двоих уже достаточно взрослыми, чтобы принести пользу экспедиции, и потом, это такое приключение, от которого не откажется ни один мальчишка. И что вы думаете? Отказались. Оба!
Аркаша начал мямлить что-то насчёт чрезвычайной занятости, невозможности оставить проект, и т. д., и т. п. Но он вообще последнее время сам не свой с этим цветным горохом. Джавад, правда, уже давно намекал, что Аркаша находится на пороге великого открытия, но у Алисы всё никак не было времени, чтобы толком познакомится с его драгоценным проектом. Ну ладно, Аркаша, но Пашка… Уж на Пашку Алиса всегда могла рассчитывать. А тот, красный как рак, сообщил Алисе, что его взяли в археологическую экспедицию на Триан, и через два дня он улетает. И ведь молчал, как партизан!
Про Триан Алиса, конечно, слышала. Да и все, наверное, слышали. Дальняя Разведка совсем недавно сняла с него статус закрытой планеты, и тогда было объявлено, что там обнаружены следы давно исчезнувшей цивилизации, предположительно серьёзно превосходящей земную в научном и техническом плане. Немедленно поползли слухи, что наконец-то нашлась родная планета загадочных Странников, и среди учёных поднялся такой шум, что Триан чуть было не закрыли снова.
Правда, последующие исследования показали, что трианиты, как назвали вымерших обитателей планеты, скорее всего, не имели ничего общего со Странниками, но тем не менее, судя по найденным предметам, обладали не меньшим могуществом. Не менее удивительным было то, что сама планета была очень похожа на Землю — сила тяжести лишь немного больше земной, атмосфера пригодна для дыхания безо всяких скафандров, и даже скорость вращения вокруг своей оси почти такая же — в трианских сутках было двадцать пять часов (мечта всех земных трудоголиков). Но самое странное было то, что внешне трианиты ничем не отличались от людей, и даже их традиционные одежды сильно напоминали древнеримские тоги или индийские сари. Понятно, что это привлекло пристальное внимание учёных с Земли, особенно сторонников гипотезы внеземного происхождения человечества.
Материков на Триане не было, зато было бесчисленное множество островов, и на каждом находились какие-нибудь развалины, так что для археологов это был просто рай. В конце концов, на одном из самых больших островов, где находились хорошо сохранившиеся развалины огромного дворца или храма, Галактическим Союзом был основан постоянный научно-исследовательский центр. Правда, пока что там работали в основном учёные с Земли. Но и другие, небольшие экспедиции от различных институтов и университетов со всей галактики непрерывно посещали таинственную планету. А если к тому же учесть тот факт, что в основном все крупные трианские поселения находились в климатическом поясе, сильно напоминающем земные субтропики, то станет понятна привлекательность этой планеты не только для археологов, но и для исследователей вроде Пашки Гераскина.
Ту экспедицию, в которую попал Пашка, возглавляли три лингвиста-языковеда, один из которых был старый знакомый Алисы, археолог Рррр с планеты Брастак, специалист по структурной лингвистике, второй был какой-то японец по имени Синдзи Мисао, ему было двадцать лет, и он недавно стал доктором. Он тоже был специалистом по лингвистике и полиглотом. Алиса где-то слышала его имя, но лично не была знакома. Третьей была Лина Перова, ей было шестнадцать, докторскую защитить она ещё не успела, но уже была весьма известна в археологических кругах, и считалась будущей звездой структурной лингвистики. Алиса хорошо знала Лину, потому что она была москвичкой, закончила ту же, что и Алиса, школу, и время от времени заглядывала на биостанцию. Всем было известно, что Джавад в неё безнадёжно влюблён.
Остальные участники экспедиции были примерно такого же возраста, в основном студенты археологического факультета МГУ. Как в эту структуральную компанию затесался Пашка, Алиса совершенно не могла понять. Загадку разрешил отец, рассказав, что Лина, оказывается, дальняя родственница Пашки, кажется, троюродная сестра. Вот, видимо, она и пригласила его, по-родственному… Конечно, Пашка, благодаря своей кипучей энергии, мог быть полезен любой экспедиции, но Алиса готова была поклясться под присягой, что археолог он никакой. Археологу нужны терпение и аккуратность, Пашка же не отличался ни тем, ни другим. Кроме того, рядом с ним всегда должен быть человек, который направлял бы его энергию в нужное русло, иначе хлопот не оберёшься. И почему-то этого человека всегда должны звать Алисой Селезнёвой, иначе ничего не получится… Ко всему прочему, Алиса, хоть и не хотела в этом себе признаваться, немного завидовала Пашке, потому что, если честно, она и сама не прочь была отправиться в экспедицию на планету, похожую на Гавайские острова.
И вот Алиса, обидевшись и на Пашку, за то что скрытничал, и вообще за всё хорошее, и на Аркашу, за то что не может оставить свой ненаглядный горох ради двух недель приключения в дальнем космосе, стала готовиться к экспедиции в одиночестве.
Вскоре улетел Пашка. Перед отлётом он пытался позвонить Алисе, но она даже не ответила, потому что всё ещё злилась. Алиса думала, что может быть, потом, когда она будет на Логосе, ссора забудется, тогда уж она сама позвонит Пашке. Аркаша же, похоже, вообще ничего не заметил. Он, наверное, уже давно не помнил, есть ли на свете такая Алиса Селезнёва, или нет. Да и не только Алиса, но и вообще всё человечество. Джавад обеспокоено сказал по секрету Алисе, что скоро его надо будет до дома провожать, иначе улетит ведь куда-нибудь на Плутон вместо Гоголевского бульвара. Но Аркаша решил проблему со свойственной ему гениальностью — он привёз с дачи раскладушку и стал ночевать прямо на станции. Питался он теперь исключительно своим волшебным горохом, а котлеты, которые приносила бабушка, скармливал питону Архимеду.
Алису, однако, всё это уже не волновало, мысленно она была уже на Логосе, где на зеленых треугольных лужайках мирно пасутся рубиновые логосские рогоносцы, а на пирамидальных пальмах сидят изумрудные попугаи. Но отлёт всё откладывался и откладывался. “Пегас” стоял в полной готовности, а капитан Полосков всё никак не мог получить разрешение на вылет.
Однажды отец пришёл домой расстроенный, и сказал что на Логосе что-то случилось. В Сети высказывались догадки одна страшнее другой, но когда они с Алисой дождались вечерних новостей, правда оказалась ещё ужасней. Совершенно мирная и безопасная планета неожиданно превратилась в сущий ад — неизвестно откуда появились тысячи огромных, летающих алмазных червей, пожирающих на своём пути всё, что является чужеродным для Логоса. А такими там были лишь колонисты и их маленький посёлок. Потребовалось два крейсера, что бы эвакуировать колонию, причём они оба вынуждены были оставаться на орбите и непрерывно отстреливать атакующих червей, пока десантные катеры спускались к поверхности планеты. Но всё равно, без потерь обойтись не удалось, двенадцать колонистов и один офицер Дальней Разведки погибли. Также червями был уничтожен один катер и шесть боевых роботов. Как сказал в интервью капитан одного из крейсеров, “мы еле унесли ноги”. И это боевые разведывательные корабли, элита космического флота галактики!
Естественно, Логос был немедленно объявлен закрытой планетой высшей, одиннадцатой категории (вход в атмосферу строго запрещен). После этого, конечно, ни о какой экспедиции не могло быть и речи. Алиса чувствовала себя такой подавленной, что пришлось прибегнуть к таблеткам из аптечки. И даже её папа, который был принципиальным противником стимуляторов, проглотил пилюлю жизнерадостного зелёного цвета, и запил стаканом ананасового сока. “Да, вот и опять Дальняя Разведка опростоволосилась, — поморщившись, мрачно произнёс он. — Возможно, теперь они ужесточат правила регистрации новых планет”. Ужесточение правил регистрации не сулило ничего хорошего — это означало, что на всяких подозрительных планетах типа Логоса исследования смогут проводить только группы из ДР. Но профессор Селезнёв работал не в Дальней Разведке, а в Космозоо, а значит, об экспедициях в неисследованные миры можно будет забыть.
У любого, даже самого плохого события есть светлая сторона, пусть она и бывает скрыта от глаз. Для Алисы светлой стороной “инцидента на Логосе”, как его окрестили в газетах, оказалось восстановление отношений с Пашкой. Он позвонил ей на следующее утро по грависвязи, они поговорили и полностью помирились. С тех пор они видеофонили друг другу едва ли не каждый день. Пашка говорил, что копают они очень усердно, нашли много разной мелочи, но ничего действительно важного и интересного, вроде научных приборов или механизмов. Он выглядел очень счастливым, загорелый дочерна и кажется, раздавшийся в плечах, так что Алиса даже начала сомневаться, может, она ошибалась насчёт археологии. Судя по всему, Пашка вполне доволен, и Алиса искренне порадовалась за него. А вот за себя ей никак не удавалось порадоваться.
Несколько дней она провела в Космозоо, занимаясь то одним, то другим делом без всякого энтузиазма, а потом вдруг вспомнила, что до финала чемпионата Москвы по гонкам на флипах среди школьников осталось меньше трёх недель. Алиса участвовала в этом чемпионате два раза, в прошлом и позапрошлом году, и оба раза проходила в финал и занимала там второе место. А чемпионкой города уже пять лет была девушка со странным именем Марина Шмель. На своём флипе, раскрашенном под шмеля оранжевыми и черными полосками, она выделывала такие трюки, что трибуны просто ревели от восторга. И Алиса как не пыжилась, не могла её победить. “Ну в третий-то раз у меня должно получится!” — подумала Алиса и решила немедленно начать тренировки. Она не позволит этой “пчеле” уйти непобеждённой! (Марине было пятнадцать лет, и в следующем году она заканчивала школу).
Но опять, как и всё этим летом, благие намерения Алисы остались лишь намерениями. Отец неожиданно взял отпуск на работе и предложил съездить к маме в Прагу, где она работала в Институте Развития Человека. Год назад в институте решили, что старые здания в центре города слишком малы и неудобны для их работы, и объявили конкурс проектов нового научно-исследовательского комплекса. Мама Алисы была архитектором, и её проект выиграл конкурс, так что теперь она большую часть недели проводила в Праге, даже на выходные иногда не приезжала.
Конечно, Алиса согласилась с отцом, и провела следующие две недели вместе с обоими родителями сразу, что случалось не так уж часто, по крайней мере, реже, чем этого хотелось Алисе. Они гуляли по древним, ничуть не изменившимся со средних веков улочкам Праги, ели самое вкусное в мире пражское мороженое и, конечно, пропадали в институте, где была просто уйма интересных людей и вещей. Вернувшись в Москву, Алиса привезла с собой эти замечательные кроссовки, и ещё один подарок, совершенно необычный и неожиданный для неё самой. Подумав о нём, Алиса улыбнулась. Интересно, что скажет Пашка, когда узнает? По-правде говоря, Алиса и сама до конца не могла поверить…
Тут зазвонил коммуникатор, и Алиса, лениво протянув руку, взяла аппарат со столика возле дивана. Кто-то пришёл. Надеясь, что это не за ней и не со станции биологов, Алиса нажала на кнопку и увидела на экране стоящего возле входной двери загорелого, светловолосого парня в джинсах и желтой футболке. “Пашка!”— воскликнула она и побежала встречать.

Пашка уже вошёл в дом и стаскивал с себя киберкроссовки. Они у него были старые и видавшие виды, поэтому работали плохо. Один ботинок, как и положено, снялся с ноги, но второй не собирался, раздражённо мигая индикатором и скрипя мотором. Тогда Пашка помог ему свободной ногой, и ботинок, обиженно пикнув, упал в кучу обуви на коврике у двери. Тут раздался тяжелый глухой удар, и Пашка, подняв глаза, увидел спрыгнувшую с лестницы Алису, которая бежала к нему, расставив руки, словно собираясь заключить в объятия. Пашка несколько опешил от такого проявления чувств, и, конечно, пропустил хитрый манёвр Алисы, которая вовсе не собиралась его обнимать. Вместо этого она проскользнула под рукой Пашки, схватила его одной рукой за ремень, другой за плечо, и одним движением подняла над собой в воздух. Пашка издал дикий вопль и попытался вырваться, но Алиса слегка подбросила его, не отпуская, расположила поудобнее и понесла на второй этаж, так и держа над собой на вытянутых руках.
— Алиска, ты с ума сошла! — крикнул Пашка, но вырываться уже не пытался, потому что падать с лестницы ему не хотелось. Алиса донесла его до своей комнаты, и там с размаху плюхнула на диван. Пашка ойкнул. Он смотрел на возвышающуюся над ним Алису, пытаясь сообразить, что означает подобная встреча.
— С возвращением, Пашка,— сказала Алиса и рассмеялась. — Ну и вид у тебя!
Пашка тоже рассмеялся и сел на диване.
— Как ты меня так легко подняла? Я ведь даже стал тяжелее на четыре кило за последнее время! Только не говори мне…
Алиса загадочно улыбнулась и кивнула.
— Не может быть! — Алиса с удовольствием наблюдала, как глаза Пашки становятся всё круглее и круглее. — Ты что, миостимуляторы себе поставила?
В ответ Алиса легко подпрыгнула и шлёпнула ладонями по потолку. Ей даже пришлось немного напрячь руки, чтобы не стукнуться головой. А потолок-то высотой в три с половиной метра! Потом она мягко приземлилась на пол, и стряхнула с ладоней паутину. Вот что значит — Поли нет дома!
— Ну, ты даёшь! — глаза у Пашки были совершенно круглые. — Когда только успела! Это ведь Мист-2, да?
— Мист-3, Паш. Миостимуляторы третьего поколения.
Пашка вскочил и медленно обошёл Алису кругом, словно она была каким-то диковинным животным. Наверное, он надеялся увидеть торчащие из её спины проводки.
— И где они у тебя?
— Везде, — ответила Алиса. — В руках, ногах, в спине, в груди и в животе, — она хлопнула себя по накачанному прессу. — Может, и ещё где, я не знаю. Работают от атомной батарейки, она тоже спрятана где-то в теле.
— Вот это да! Ты теперь взрывоопасная. Да как ты вообще ухитрилась до них добраться? Ведь “мисты” используют только в ИнтерГполе и Патруле! Их не раздают на каждом углу! — Пашка снова сел. Алиса плюхнулась рядом.
— Я же в Праге была, у мамы, помнишь? В Институте Развития Человека. Ну, мама и говорит мне…
— А что, “мисты” в Праге делают? — перебил Пашка. — А я думал, в Осаке.
— В Осаке, наверно, тоже. Ты ведь не думаешь, что на Земле только один институт занимается такими вещами? А они там, в Праге, и не такое делают! Я была в лаборатории управляемых мутаций, там с одним драконом познакомилась… Он готовился к полёту на Саламандер и проходил адаптацию, сидел в кварцевом боксе с температурой плюс тысяча пятьдесят по Цельсию, и ему было ужасно скучно. Я приходила к нему каждое утро, рассказывала про Москву. Он чех, в Москве был всего три раза. Он мне в ответ рассказывал о своей прошлой экспедиции на Силлику, где был осьминогом.
— Понятно, профессиональный скаут-мутант, — констатировал Пашка. — И всё же, что там на счёт миостимуляторов?
— Ты сам меня перебил, — ответила Алиса и продолжила рассказ. — Так вот, мама мне и говорит — хочешь мол, Алиса, миостимуляторы тебе поставим? А отец поддакивает — ты, говорит, всё время на разные приключения нарываешься, так что могут пригодиться. Здесь как раз сейчас третья серия разработана, они растут вместе с телом, их можно даже детям ставить. И тамошний профессор Полянский говорит: “Почему бы и нет? Если нужно, поставим. Только отчёты потом будешь присылать каждый месяц. Они ещё не до конца испытаны”. Я подумала, что они шутят, и говорю — конечно, давайте! Ставьте! Отчётами меня не испугаешь. Просыпаюсь на следующее утро и понимаю, что не помню, что делала вчера после обеда. Утром — помню, а после обеда — мрак. И всё тело так болит, словно весь день мешки ворочала. А потом они приходят и говорят — ну-ка, Алиса, подпрыгни! Я и подпрыгнула. Вот, на голове шишка, до сих пор не прошла, а потолки повыше нашего будут. Так и получилось — я думала, родители пошутили, а они всерьёз. Так что я сама этого не ожидала.
— Твои родители — большие авантюристы, хоть и притворяются серьёзными, — заявил Пашка, и Алиса ощутила лёгкую зависть в его голосе.
— Я думаю, они смирились, — объяснила Алиса. — Ещё в прошлом году они пытались бороться со мной, но потом, наверное, поняли, что это бесполезно. Вот и решили к проблеме подойти с другой стороны — если уж они не могут удержать меня от авантюр, то постараются хотя бы подготовить как следует. Зимой синтежабры поставили, а теперь вот “мисты”.
— В следующем году тебе лучемёт в голову вставят, вот увидишь, — пообещал Пашка. — Слушай, Алис, а может, ты своих предков и мне уговоришь “мисты” поставить? Раз уж у твоей мамы такие знакомства в Праге…
— Попробовать можно, — сказала Алиса.
— Хотя, нет, — Пашка вздохнул. — “Мисты” — это здорово, но тогда — прощай хоккей. Я пока к этому не готов.
Пашка играл в школьной хоккейной команде, и играл неплохо, и конечно, ни один спортсмен не будет участвовать в соревнованиях, если у него в мышцах стоят усилители, питаемые от атомной батарейки. Это не спортивно. Алиса же никогда не относилась к спорту серьёзно, поэтому такая проблема её не волновала.
— Ладно, хватит говорить про мои “мисты”, теперь рассказывай про свою экспедицию, — сказала Алиса. — Джавад сказал, ты там что-то интересное откопал.
— А Джавад откуда знает? — удивился Пашка. — Я ещё никому не рассказывал. Только с космодрома домой заглянул, и сразу к тебе.
— Не знаю, откуда Джавад узнал, но он мне ещё вчера об этом сообщил. Давай, рассказывай!
Пашка неожиданно смутился.
— Да знаешь, Алис, я ведь и не копал почти.
— Не копал? А где мышцы такие накачал? — Алиса ткнула пальцем в Пашкин бицепс. — А мозоли на руках откуда? Что же ты там тогда делал?
— Я летал, — улыбнулся Пашка. Алиса уставилась на него с недоумением.
— Летал? На чём?
— На робокатере, — произнёс Пашка почти торжественно. — РК-34. Знаешь, что это за зверь?
Алиса взглянула на Пашку и поняла, что ему очень хочется, чтобы она не знала. Она и вправду не знала.
Робокатерами, или эркашками, если коротко, называли небольшие катера с антигравитационными двигателями, приспособленные для перевозки людей и грузов. Они были способны летать в открытом космосе, и обычно использовались в качестве челноков, когда корабль оставался на орбите, или для передвижения по поверхности планеты. Робокатеры всегда оснащались искусственным интеллектом и могли летать без пилотов, в автономном режиме. Маркировались они традиционно буквами РК и цифрами, обозначающими максимальное количество пассажиров (конечно, имелись в виду пассажиры-гуманоиды). Каждый большой корабль обязательно имел на борту один или несколько эркашек. На “Пегасе” были пятиместные РК-5, ещё Алиса видела РК-12, но тридцать четвёртого она никогда не видела. Судя по цифрам, это должен быть настоящий динозавр.
— Это штатный десантный катер крейсеров Дальней Разведки! — с благоговением произнёс Пашка. — На таких эвакуировали колонию с Логоса.
— Как этот РК-34 оказался на Триане, и главное, как ты оказался в нём?
— Расскажу всё по порядку. Материков на Триане нет, ты знаешь, одни острова. Союзный исследовательский центр находится на одном из самых больших, где был королевский дворец, как считается. Они всегда себе забирают самое лучшее. Там сохранились настоящие руины, даже какая-то башня покосившаяся видна. Мы были на соседнем островке, там тоже много чего интересного, но нам, конечно, хотелось и на дворец взглянуть. Полетели мы в гости в центр, а у них там всё огорожено, заборы высоченные и купол стеклянный сверху. Видно, надолго устроились.
— Ну и как, чего-нибудь интересного они нашли? — спросила Алиса.
— А внутрь нас не пустили, — ответил Пашка. — Они там как раз какой-то вирус обнаружили, и объявили карантин.
— Вирус? — встревожено произнесла Алиса и внимательно вгляделась в Пашку. Вроде всё в нём было как обычно, если не считать белого шрама на лбу. Пашка рассмеялся.
— Не беспокойся, мы после этого на своей базе всё проверили, и даже провели дезинфекцию на всякий случай. Сегодня на космодроме нас целый час мучили, и ничего не нашли. Так что всё в порядке, я не заразный.
— Пашка, вирусы — это очень серьёзное дело. Может случиться так, что найдётся неизвестный вирус, который не регистрируют приборы. Тогда все эти проверки ничего не покажут.
— Вряд ли там было что-то серьёзное. Когда мы собирались уезжать, они сказали, что уже через два дня снимут карантин, и приглашали в гости. Но мы не могли задерживаться, мы же на заказном улетали, у нас своего корабля не было. Так что в центре уже всё в порядке, и наверное, теперь наконец они смогут забрать эту кучу приборов, что я им притащил.
Алиса опять воззрилась на Пашку с недоумением.
— Дело было вот как. Рядом с куполом центра находится здоровенный ангар и радарная башня. Карантина там не было, мы и зашли посмотреть. Внутри обнаружились горы каких-то ящиков, тридцать четвёртый эркашка, и ещё некий старец по имени дядя Саша. Интереснейший старикан оказался! Ветеран Дальней Разведки в отставке, а теперь работает кладовщиком на складе центра. У него левая рука механическая.
Оказывается, центр всё ещё получает оборудование с Земли, всё получает и получает. Два раза в месяц прилетает грузовик, а космодром у них на другом острове, чуть ли не в тысяче километров от центра — это чтобы тектонические сотрясения не повредили все эти драгоценные развалины. Вот дядя Саша и перевозит приборы со склада на космодроме на склад в центре. Правда, из-за карантина эти горе-археологи ничего забрать не могли, и ангар оказался доверху набит оборудованием.
Так вот, мы с дядей Сашей как-то сразу подружились, он мне и предложил — не хочешь, говорит, Пашка, у нас на складе поработать? Будешь забирать грузы с космодрома, и привозить сюда. Всё равно тебе копать скоро наскучит. А я отдохну немного. Ну как я мог отказаться!
Пашка развалился на диване и положил ноги в серых носках на стоящий рядом столик.
— Ты только представь, Алис. РК-34… В моём полном распоряжении… Двадцать метров длинной. Два гипердвигателя. Три импульсных лазера, два стационарных и один турельный, плюс ионная пушка. Я сижу в кресле пилота, и в корабле больше никого нет. Разгоняю до тысячи километров над самой кромкой воды…
Алиса глядела на Пашку и диву давалась, как он изменился. Сейчас он выглядел как настоящий космический волк, подтянутый, опалённый чужими солнцами далёких планет, с небрежно спадающей на блестящие глаза чёлкой. Даже этот шрам на лбу был ему удивительно к лицу. Если бы Алиса не знала, как здорово умеет Пашка врать…
— Стоп! — сказала она, и хлопнула его по ноге. Пашка замолчал и немедленно убрал ноги со стола. — Теперь давай всё снова, только без вранья.
— С тобой всегда так, — пробурчал Пашка. — Как ты не понимаешь, Алис, я человек увлекающийся, я не могу без вра… без художественного преувеличения! Ну, ладно, хочешь без вранья, буду без вранья. С чего я там начал? Ага, длина у РК-34 не двадцать, а пятнадцать метров, это раз. Гипердвигатель один, это два, да и тот с него сняли. Этот катер ведь был списанный, с него почти все дээровское оборудование убрали. Но пушки почему-то оставили, и после случая на Логосе это кажется разумным. Правда, доступ к ним был только у дяди Саши. Мне он прав не предоставил.
— И правильно сделал, — сказала Алиса. — Тебе только лазера не хватает для полного счастья.
— Чем я заслужил такие слова? — театрально воскликнул Пашка. — Ты что, считаешь меня совсем неразумным дикарём?
— Пашка, я же тебя знаю, как облупленного. Признайся, если б у тебя были права доступа, ты удержался бы? Неужели не выстрелил бы, хоть разок?
— Не удержался бы, — покаялся Пашка. — Там как раз на полпути между складом и космодромом из воды большой риф торчал, и я всё время думал, как хорошо бы его спилить.
— Ну вот, видишь, — поучительно произнесла Алиса. — Я вообще удивляюсь, как этот дядя Саша отпускал тебя без присмотра, и не дрожал потом за свой катер.
— Первые два раза он со мной летал, показывал, что и как. А потом я один. И я действительно иногда такое выделывал, особенно когда за мной пираты гнались, а ведь он всё видел на радаре, и ни слова никогда не сказал. Замечательный старик!
— Какие пираты, Пашка? — медленно сказала Алиса, глядя на него, как психиатр на тяжелобольного пациента.
— Воображаемые, — ничуть не смутившись, хлопнул глазами тот. — Знаешь, когда несёшься на десантном катере над поверхностью моря, на скорости тысячу километров в час, очень легко представить, что за тобой гонятся космические пираты, палящие в тебя из всех пушек своего корабля. Вот и приходится маневрировать, уходить с линии огня, а потом… Потом я обычно делал мёртвую петлю, и зайдя пиратскому кораблю в тыл, метким выстрелом ионной пушки пускал его на дно. После этого оставшаяся часть полёта проходила спокойно.
— Ты неисправим. Я бы на месте этого дяди Саши…— покачала головой Алиса.
— Вот-вот, — кивнул Пашка. — Я его однажды так прямо и спросил — почему мол, вы мне позволяете всякие безобразия? А он знаешь, что ответил?
— И что же?
— “У меня хорошая память, Пашка. Может, ты мне не поверишь, но я всё ещё помню, как себя чувствуешь, когда тебе тринадцать лет. В твоём возрасте я тоже был сорвиголовой. Пилотируешь ты неплохо, а всякие там манёвры и штучки-дрючки могут пригодиться, если вдруг надумаешь пойти в пилоты после школы. А что касается риска… Я считаю тебя достаточно взрослым и ответственным человеком, способным рассчитывать свои силы. Я знаю, что ты не будешь рисковать без необходимости. Я тебе доверяю”. Вот так примерно он и сказал, и подарил мне дээровский учебник по пилотированию малых кораблей, у меня такого раньше не было. После этого мне почему-то расхотелось выделывать эти трюки. Летал быстро, но спокойно. Не хотелось подвести хорошего человека, который тебе доверяет, в отличие от некоторых, — и Пашка пристально посмотрел на Алису, чтобы она не сомневалась, о ком идёт речь. К его удивлению, Алиса едва сдерживала смех.
— Ты чего? — Пашка недоумевал — он вроде бы не сказал ничего смешного.
— Да, так, ничего, — улыбаясь, сказала Алиса. — Значит, ты говоришь, дядя Саша работал психологом в Дальней Разведке?
— Психологом и ксенопсихологом, — ответил Пашка. — Он был главным специалистом по контактам на… Стой, Алиска! Как ты догадалась? Я не говорил, что он был психологом!
— Так, интуиция, — хихикнула Алиса. — Ладно, с полётами мы разобрались, теперь рассказывай, как мускулы накачал.
— Ты не поверишь, но они там экономят энергию. Я никогда не думал, что в двадцать первом веке попаду на космодром, где нет роботов-грузчиков. Вся техника — кран и роботележка. Те контейнеры, что полегче, берёшь руками, те, что потяжелее — краном, всё это ставишь на тележку, потом везёшь к катеру и загружаешь в него. Там тоже есть свой кран, но от этого немногим легче. Прилетаешь на склад центра, а там ещё хуже — кран не работает, а тележка вообще ручная!
— Не может быть! — не удержалась Алиса, потом взглянула на Пашку и добавила, — Если бы не видела тебя, ни за что бы ни поверила.
— Дядя Саша объяснил, что у них в центре стоит какой-то чувствительный агрегат, забирающий всю энергию от генераторов. Малейший скачок напряжения — и агрегату конец. Конечно, они заказали дополнительные, но из-за карантина так и не смогли их установить. Поэтому складские роботы стоят незаряженные, кран только на катере, а тележку возить нужно руками. Так что я там оказался очень вовремя, ведь дяде Саше нелегко в таком возрасте ящики ворочать. Ему, наверное, уже лет сто будет. Я и сам после первого дня работы еле ходил, пришлось таблетки глотать. Но потом ничего, привык, и знаешь, мне даже стало нравиться. Однажды я застал грузовик на космодроме, и они предложили мне взять своих роботов на время, а я отказался. Они меня сразу зауважали, сказали: “Спортсмен!” — Пашка усмехнулся. — Вот так я и провёл целый месяц. Сделаю два рейса в день, вечером возвращаюсь на базу, проверить, не откопали они там чего-нибудь. Ну и сам немного поковыряюсь, пока не стемнеет, — Пашка снова положил ноги на столик, и Алиса сделала вид, что замахивается для шлепка. Пашка быстро убрал ноги и сел, поджав их под себя.
— А я за тебя уже порадовалась было, — сказала Алиса. — Думаю, чего это Пашка такой счастливый? Наверное, нашёл себе занятие по душе — археологию.
— Я и нашёл, — подтвердил Пашка. — Только не археологию. Я начинаю сёрьезно думать о карьере пилота. Может, даже попробую поступить в Дальнюю Разведку. Дядя Саша о ней много интересного рассказывал.
— Чего? Пашка, тебя туда не возьмут, и твой дядя Саша должен был тебе это объяснить. Тебя к ДР не подпустят на пушечный выстрел, потому что ты…
— Недисциплинированный! — закончил Пашка. — Знаю, знаю, он мне тоже так говорил.
— Ты просто не пройдёшь психотесты. Дальняя Разведка — это организация с жесткой иерархической структурой. В отношении дисциплины они не хуже Космофлота, а может, даже и Патруля. Там есть командиры, и есть подчинённые, и приказы командиров не обсуждаются. И тому есть причины — они разведчики, они постоянно подвергаются огромному риску, и любое нарушение дисциплины может привести к гибели, не только твоей, но и твоих товарищей. Понимаешь? А ты вообще не любишь, когда тобой командуют.
— Не просто не люблю, — вздохнул Пашка, — Ненавижу! Есть всего два человека, которые могут мной командовать, да и то не факт, что я подчинюсь им.
— И кто же эти счастливчики? — спросила Алиса.
— Первый человек — это я сам, — Пашка ткнул себя пальцем в грудь. — А второго ты знаешь.
Алиса усмехнулась. Она и вправду знала второго.
— Есть и ещё кое-что, — добавила она, подумав. — Ты, наверное, неправильно представляешь себе работу Дальней Разведки. Они не сражаются с бандитами, не гоняются за пиратскими кораблями по дальнему космосу, это не Патруль и не ИнтерГпол. Большинство сотрудников ДР — исследователи, учёные, доктора наук…
— Тем не менее, — перебил её Пашка, — большинство этих докторов могут раскидать десять человек голыми руками, и за пятьдесят шагов попадают из бластера в грецкий орех!
— Пашка, — терпеливо сказала Алиса. — Девяносто три процента конфликтов в современном космосе разрешаются мирным путем, — и добавила, — Так, по крайней мере, повторял мой отец, когда я училась стрелять из бластера.
— Знаю, знаю, — махнул рукой Пашка. — Дядя Саша мне это уже рассказывал. Можешь не отговаривать, я и сам понимаю, что вряд ли удержусь в ДР с моим характером, — продолжил он задумчиво. — Да и в Космофлоте, наверное, тоже. Значит, быть мне свободным пилотом! — решительно заявил он. — Возьмёшь меня на “Пегас”?
— Возьму, — сказала Алиса. — Когда “Пегас” станет моим, возьму. А теперь рассказывай, как «компас» нашёл.
— Ты и это знаешь? — удивился Пашка. — Тоже Джавад разболтал? В общем-то, всё было весьма прозаично. Ближе к концу, Самурай начал ворчать. “Зачем мы вообще тебя взяли, дескать, никакой пользы от тебя экспедиции”.
— Кто такой Самурай? — перебила Алиса.
— Ну, Синдзи Мисао. У него же какой-то несусветный дан по кендо, мечом машет так, что только щепки летят. Ценитель традиций, короче говоря, вот его и прозвали Самураем. На самом деле, я думаю, ему до меня дела не было, просто было обидно, что они так ничего важного и не нашли. Вместо этого чуть было Рррра не потеряли — он провалился в какой-то колодец, и мы не никак могли его достать. Пришлось расширять колодец отбойными молотками, бедный Рррр совсем оглох от грохота, потом его едва не завалило камнями. Когда мы его вытащили, он был почти без сознания, но держал в лапах трианитское письмо, первую нашу значительную находку.
— Что за письмо?
— Ну, это мы его так окрестили. Что это было на самом деле, пока неизвестно. Представь себе большой коммуникатор, на экране которого светится чьё-нибудь послание, — Пашка снял с пояса свой коммуникатор и продемонстрировал Алисе. — Представила?
— Угу, — кивнула Алиса.
— Ну а теперь представь, что он пролежал под землей миллион лет и совершенно окаменел. Это и будет наше “письмо”. Там и вправду есть маленькие кнопочки, но они не нажимаются, и вообще эта штуковина не подает никаких признаков жизни. Но текст на ней отлично виден, и наши лингвисты вцепились в неё мертвой хваткой, — Пашка рассмеялся, вспомнив эту сцену. — Видела бы ты этих структуральнейших! Пока Рррр лежал в отключке, Лина и Синдзи чуть было не подрались. Я думал, они разорвут это письмо надвое!
— Просто они… — Алиса хотела сказать “в отличие от тебя”, но сдержалась. — Просто они настоящие учёные. Ну, может быть, немного одержимые своим делом.
— В отличие от тебя, Паша, — произнёс Пашка, стараясь подражать голосу Алисы. Той вдруг стало совестно, и она покраснела.
— Я не хотела так говорить…
— Не ври, — добродушно сказал Пашка. — Я не обижаюсь. Значит, что там дальше? Я закончил свои грузоперевозки за день до нашего отбытия. В последний день я слонялся по базе и думал. Настроение у всех было мрачное, никто уже не копал, работы были свернуты. А я вот что думал — ни один из наших гениальных лингвистов не задался вопросом, что если за месяц мы ничего не нашли, может быть, не там искали?
Я решил применить дедуктивный метод, сел на камень и стал обозревать раскопки. Ну, где, думаю, трианиты могли спрятать свои сокровища? И тут вдруг камень подо мной тихонько так хрустнул. Я посмотрел на него и вижу — тоненькая трещина идёт по поверхности. А камень этот мы из колодца достали, когда Рррра вытаскивали. Никто на него внимания не обращал, камень как камень, здоровенный такой, килограммов тридцать в нём будет. Я его перевернул, и что ты думаешь? На другой стороне тоже тоненькая, как нитка, трещинка. Я взял фломастер и аккуратно обвёл трещинки с обеих сторон. Потом продолжил линии, и они сошлись в правильный круг.
Ты догадываешься, что я стал делать дальше — расковырял один упакованный контейнер, вытащил отбойник, и стал осторожно расширять трещины. Я проходил их медленно и так увлёкся, что не заметил, как вокруг собралась вся экспедиция. Пока я работал, от камня отваливался кусок за куском, и в конце концов он превратился в идеальный шар с трещиной по центру. Тогда я окончательно убедился, что это специальный контейнер, а внутри должно быть спрятано что-то. И только я так подумал, как он щелкнул и раскрылся.
— Как, пополам? — спросила Алиса.
— Да, ровно по трещине. Нижняя половина осталась на земле, а верхняя приподнялась в воздух сантиметров на двадцать, и повисла там. Если не веришь, Линка всё снимала, могу показать. Это будет интереснее, чем рассказывать, — Пашка щелкнул коммуникатором, и положил его на столик. Над аппаратом развернулся в воздухе голографический дисплей, Пашка скомандовал: “Файл “Компас”, на весь экран”, и Алиса увидела, как всё было. Но с начала на весь экран показалась голова симпатичной девушки с короткими волосами цвета платины. Это была Лина Перова. Она улыбнулась в камеру, потом скорчила рожицу и высунула язык.
— Ой! — сказал Пашка. — Забыл это отрезать.
Но сцена уже поменялась, и Алиса увидела Пашку, одетого в зелёный комбинезон, склонившегося над коричневым, будто заржавленным шаром с небольшим отбойным молотком в руках. Напротив стоял молодой японец в серо-синем комбинезоне, очевидно, это и был руководитель экспедиции Синдзи Мисао. За ним возвышался огромный бородач, похожий на былинного богатыря Добрыню Никитича, рядом стояла черноволосая девушка, судя по внешности, родом из Индии, а внизу, у самых Пашкиных ног, Алиса разглядела светло-зелёного одноглазого котёнка в черном ошейнике, синем комбинезончике и с коммуникатором в лапах. Это был археолог Рррр, и он видимо, тоже вёл запись. Вообще складывалось впечатление, что вокруг толпа народу, просто не все попали в кадр. Вот Пашка отложил отбойник, и внимательно оглядел трещину на шаре.
— Может, стамеской подцепить? — раздался голос Лины совсем рядом.
— Надо бы на радиацию проверить, — послышались озабоченные голоса. — И на вирусы тоже.
— Снаружи все в норме, — ответил Рррр, и тогда Алиса поняла, что он держит в лапах универсальный анализатор.
— Кто-нибудь, сходите за стамеской, — попросил Пашка.
— Уже здесь, — прозвучал ответ, и перед камерой протянулась чья-то рука со стамеской рукояткой вперёд. Пашка взял инструмент, отрегулировал колёсиком на ручке толщину лезвия, и снова нагнулся над шаром, положив руку на верхнюю половинку. Тут раздался щелчок, Пашка резко выпрямился и выронил стамеску, толпа отпрянула. Алиса могла видеть, как половина шара поднялась вверх и зависла в воздухе. По толпе археологов пронёсся вздох изумления. Рррр немедленно направил анализатор в отверстие.
— Всё в норме, — послышался его голос. Лина повернула камеру, и Алисе стало видно, что внутри нижней половинки шара находится какой-то странный, блестящий предмет, похожий на сковородку без ручки. Пашка медленно стал просовывать руки в щель, но японец остановил его.
— Позволь мне, я в перчатках, — у него на руках действительно были космические перчатки, похожие на клешни краба. Японец начал было опускать руки к сковородке, как вдруг верхняя половинка шара с хлопком опустилась вниз. Раздался вопль, Лина воскликнула: “Синдзи!” Синдзи Мисао успел вытащить пальцы, космические перчатки помогли ему, но теперь он хватался то за одну руку, то за другую и приплясывал на месте, повторяя:
— Всё в порядке, всё в порядке, просто прищемил!
Космические перчатки остались торчать из щели в шаре, словно из пасти неизвестного трианского животного.
— Синдзи, ты всё испортил! — сказал Рррр. — Мы уже достали бы артефакт, если б не ты со своими перчатками!
— Если бы не я, Павел мог бы остаться без пальцев, — сказал Синдзи.
— Я так не думаю, коллега, — возразил Рррр.
— Как же нам теперь его снова открыть? — проговорил Пашка, положив руку на шар и дергая намертво застрявшую перчатку Синдзи. Внезапно раздался щелчок, и шар снова открылся, как в прошлый раз. Наступила тишина.
— Попробуй теперь ты, Паша, — сказал Рррр. — Мне кажется, ты ему нравишься. Но для страховки всё же надень перчатки Синдзи.
Алиса увидела, как Пашка дёрнулся, наверно, его охватила дрожь, но он ничего не ответил и засучил рукава комбинезона. Сначала он вытащил изрядно помятые перчатки, потом быстро надел их и снова начал просовывать руки в шар.
— Я дотрагиваюсь до «сковородки», — Пашка комментировал свои действия, словно сапёр, разряжающий мину. Но Алиса вдруг подумала, что он действует, как предписывает инструкция Дальней Разведки, когда разведчик в одиночку выходит из корабля на неисследованную планету. — Поднимаю… Она совсем не тяжёлая. Поднял до уровня щели. Вытаскиваю… — через секунду блестящая сковородка была у него в руках, а шар снова хлопнул и закрылся. Лина подняла камеру вверх, над странным предметом, и Алиса поняла, почему его прозвали компасом. Артефакт действительно выглядел как старинный корабельный компас со стеклянной крышкой, со странными надписями вокруг на трианском языке, которых Алиса не понимала. Внутри, в прозрачной жидкости, плавала стрелка в виде голубого кристалла, формой напоминающая сильно вытянутый ромб.
— Это же компас! — зашумели археологи.
— Зачем хранить компас в таком мощном контейнере?
— Может, это какой-нибудь ритуальный компас?
— Поверни его, Пашка!
Пашка покрутил компас в руках.
— О, видите! — послышались возгласы. — Точно компас! Стрелка стоит на месте!
— И всё время показывает на Пашку, — сказала Лина.
— Или на Синдзи, — добавила черноволосая девушка.
— Внимание, коллеги! — вдруг раздался оглушительный голос Рррра, который включил усилитель в своём ошейнике на максимум, и легко перекрыл шум толпы. Наступила тишина.
— Коллеги, это не компас, это сенсация! Паша, переверни, его, пожалуйста, вверх дном.
Пашка сделал, как просили, и тут всем стало видно то, что до этого видел только маленький Рррр, сидящий на земле — на обратной стороне “компаса” располагался круглый чёрный экран, на котором ярко-зелёные символы непрерывно сменяли друг друга, развертывались и стирались диаграммы и графики, мелькали фотографии.
На несколько секунд наступила оглушительная тишина, потом все загомонили и закричали разом. Камера Лины заплясала, Алиса различила в шуме возгласы “…похоже на коммуникатор”, “работающий трианский компьютер”, “это сенсация”. Внезапно перед камерой мелькнул Синдзи, выхватил “компас” из рук Пашки, и, пробившись через толпу, помчался к лесу, подпрыгивая на бегу и выкрикивая: “Это сенсация!”
— Коллеги, задержите коллегу Синдзи! — загремел голос Рррра. — Он хочет передать наш артефакт в Союзный центр!
Послышался хохот, толпа кинулась вслед за Мисао, камера снова задергалась, потом сцена поменялась, перед объективом замаячил взмыленный Синдзи, смеющийся и плачущий одновременно. Позади него стоял Добрыня Никитич, положив руку на плечо японца, видимо так, на всякий случай.
— Простите, простите, — повторял Синдзи. — Я совсем потерял контроль! Это конечно, настоящее открытие, и конечно, сенсация.
— Уделал Паша нашего Самурая, а, Никитич? — произнёс появившийся откуда-то сбоку рыжеволосый парень.
— Согласный, — пробасил огромный бородач. — И теперь, Синдзи-сан, как настоящий самурай, ты должен совершить сеппуку, чтобы спасти свою честь. Лина, принеси мой походный нож…
Камера показала лицо опешившего Синдзи, потом раздался дружный хохот, и Добрыня Никитич продолжил:
— В наших научных кругах под сеппуку мы будем понимать публичное признание своего поражения перед лицом соперника!
— Признаю, признаю! — закричал Синдзи. — Лина, камеру!
Камера показала Пашку и стоящего рядом Синдзи с “компасом” в руках.
— Поздравляю, Павел, поздравляю! Это, безусловно, сенсация, и это, безусловно, открытие, и честь его принадлежит тебе, — Синдзи вручил Пашке артефакт, который тот поднял над головой, как спортсмен, только что завоевавший кубок.
— А помнишь, что ты говорил — зачем мы его взяли, никакой от него пользы… — снова влез рыжий.
— Беру свои слова обратно! — громко объявил Синдзи, — и приношу свои искренние извинения. Я ошибался. Если бы не ты, Павел, мы улетели бы ни с чем. Ты настоящий археолог, — Алиса увидела, как японец трясёт руку Пашки.
— Качать его! — крикнул кто-то, камера снова задергалась, послышался слабый крик Пашки: “Линка, не снимай!”, и запись кончилась.
Алиса повернулась к Пашке, который ждал её комментария.
— Пашка, ты просто молодчина! — Алиса даже хотела поцеловать его в щеку, но потом решила, что пока лучше не надо. Зазнается ещё. — Ты действительно совершил открытие!
— Да какое там открытие, — махнул рукой Пашка, но было видно, что он доволен. Тут зазвонил коммуникатор Алисы. Это был Джавад.
— Алиса… — начал было он. — О, ты не одна? Прошу прощения. Это кто там, ты что ли, Паш?
— Я это, я. Привет, Джавад, — Пашка высунулся из-за плеча Алисы.
— С возвращением. Ты когда прилетел-то?
— Да только сегодня утром.
— И с космодрома сразу к Алисе, понятно. Ну, теперь-то вы к нам зайдёте?
— Зайдём, зайдём, — весело сказала Алиса. — Прямо сейчас и пойдём, ждите.
Они спустились вниз, и Пашка надел свои кроссовки (один наделся сам, второй пришлось надевать руками.) Перед выходом Алиса взяла Пашку за плечи и повернула к себе.
— Пашка, я тебя прошу, про мои “мисты” никому не рассказывай. Кроме тебя и родителей ещё никто не знает. Поклянись, что не скажешь!
— Клянусь! — серьёзно ответил Пашка. — Если захочешь, сама расскажешь.

Через десять минут они уже были на биостанции. Во дворе было пусто, все ребята разъехались на лето, и ещё не вернулись. Пройдя мимо бассейна с дельфинами, Алиса с Пашкой зашли в белое здание лаборатории. Там было прохладней, чем на улице, и так же пустынно. Только здоровенный, загорелый черноволосый парень в красных шортах и майке, сосредоточенно возился с каким-то аппаратом, напоминающим древний трансформатор. Это был Джавад. На соседнем столе лежал включенный компьютер, на голографическом дисплее которого крутилась зацикленная сцена качания Пашки. Лина, видимо, всё-таки её засняла. Услышав шаги, Джавад вскочил из-за стола.
— Наконец-то! — воскликнул он, обращаясь к Алисе. — Думал, не дозовусь тебя сегодня. Привет великим археологам! — он пожал руку Пашке. Пашка показал на компьютер.
— Это у тебя откуда?
— Лина вчера файл прислала, — признался Джавад. Пашка подошёл и выключил проигрывание.
— Не нравится? — спросил Джавад.
— Конечно, нет, — сказал Пашка.
— Извини. Я пошутить хотел, — пожал плечами Джавад и крикнул: — Аркадий!
— Иду! — послышался приглушенный голос из-за странного, сверкающего как новогодняя ёлка сооружения в дальнем конце лаборатории. Алиса и Пашка подошли ближе. Ёлка оказалась металлической конструкцией высотой в два метра, со всех сторон оплетенной зелёными стеблями с толстыми, мясистыми листьями. Сверху и снизу “ёлки” светились кольца из ультрафиолетовых ламп, а на металлических ветвях ярко горели белые, желтые, синие, и красные светодиоды.
Листва зашевелилась, и из неё выполз Аркаша. Он был облачен с ног до головы в белый сверкающий комбинезон, на глазах были защитные очки, а на поясе болтался огромный планшетный компьютер с сенсорным экраном. Аркаша сдвинул очки на лоб и поздоровался с Алисой и Пашкой.
— Поздравляю, — сказал он Пашке. — Такой шумный успех!
Пашка поморщился.
— Ты чего стесняешься, Паш? Я думал, ты любишь быть в центре внимания.
— Люблю, — ответил Пашка. — Но внимания заслуженного.
— А это что, незаслуженное? — удивился Джавад. — Разве не ты “компас” нашёл?
— Да понимаешь, я ведь и не искал особенно, всё как-то случайно получилось.
— А что тут плохого? — удивился Джавад. — В последний день пришёл, увидел — раскопал!
— Вот именно. Мне даже как-то неудобно стало — ребята целый месяц трудились, искали, а я…
— Знаю, знаю, на эркашке катался, — сказал Джавад.
— Откуда ты знаешь? Опять Лина рассказала?
— Да она мне про тебя каждый вечер докладывала, — хохотнул Джавад и вдруг осёкся и покраснел.
— А, так вот с кем Линка всё время болтала по грависвязи на ночь глядя! — воскликнул Пашка. — Вот значит, почему Синдзи бесился! Он даже в лес убегал, а там двухвостые пантеры водятся. Всё ясно с тобой, Джавад, проболтался.
— Ладно тебе! — Алиса хлопнула Пашку по плечу, и обратилась к Аркаше: — Давай, показывай, что вы здесь наворотили!
Аркаша оторвался от своего планшета.
— Вы в последний раз на какой стадии проект видели?
— Да в самом начале. Месяц назад, минимум, — сказал Пашка, и добавил: — Я, по крайней мере.
— Можешь считать, что я тоже, — кивнула Алиса.
— Хорошо, — Аркаша поковырялся в листьях, и извлёк наружу два здоровенных гороховых стручка, больше похожих на разноцветные вареники — один был красный, другой желтый. Аркаша отломил оба, и протянул Пашке с Алисой. Алиса взяла красный, Пашка оставшийся. Дернув за торчащие усики, они раскрыли стручки, и обнаружили там огромные упругие горошины того же цвета.
— Пробуйте, не стесняйтесь, — предложил Аркаша. Пашка с Алисой отправили горошины в рот.
— У тебя что? — спросил Аркаша Пашку.
— Похоже на пончики из автомата, — ответил тот.
— А у меня земляника! — удивлённо произнесла Алиса. — Но стручки ведь были с одного растения! Как тебе это удалось?
Джавад захихикал.
— Это ещё не всё…
Аркаша продолжал с видом профессора, читающего лекцию студентам.
— Вы знаете, я хотел выращивать продукты, максимально готовые к употреблению и максимально быстро. Это позволило бы полностью решить проблему питания на межзвёздных кораблях и в дальних колониях. Вот почему я держу его в лаборатории, — он показал на свою “ёлку”. — И освещаю всеми возможными источниками света, чтобы оно было способно плодоносить в самых разных условиях. Ты знаешь, Алиса, моим первым проектом были пончиковые кусты. Позже я экспериментировал с другими продуктами, и, наконец, разработал технологию, позволяющую вырастить что угодно, хоть цыплёнка табака с поджаренной корочкой.
— Но это не решение проблемы, — заметил Пашка. — Ведь сколько людей, столько и вкусов. Тебе придётся выводить новое дерево для каждого продукта. А они каждый день новые появляются!
— Совершенно верно, Паш! — просиял Аркаша. — Ты мыслишь почти так же, как я.
В устах Аркаши это был высший комплимент.
— Тогда я подумал, нельзя ли объединить в одном растении разные продукты. Я провёл серию экспериментов, и вот результат — клубника и пончики из соседних стручков. Я даже ввел цветовое кодирование для того, чтобы легче было определить, что в каком стручке.
— Блестяще! — произнесла Алиса. — Хотя полностью проблема не решена. Ты можешь создать дерево с оптимальным набором продуктов, но кто-нибудь обязательно захочет чего-нибудь эдакого… Конечно, в экспедициях не до разносолов, но всё-таки, было бы здорово, если бы каждый мог снимать с твоего дерева те продукты, которые ему нравятся. Я вот, например, вспомнила, что с утра ничего не ела, и сейчас с удовольствием бы слопала сочный, румяный, с золотистой зажаренной корочкой… брамбулет.
В животе у Пашки заурчало, и все рассмеялись.
— Я тоже с утра ничего не ел, — сказал Пашка в оправдание. — Но всё равно, твой горох ведь не может производить брамбулеты.
— Ой, ли… — загадочно улыбнулся Аркаша. — Джавад, закрой двери.
Тот подбежал к входу, постучал по кнопкам на панели рядом, и дверь задвинулась, а на окна опустились непрозрачные шторы. В лаборатории стало темно, только Аркашина ёлка-горох переливалась огнями.
— Ребята, — произнёс Аркаша, и стало заметно, что он сильно волнуется. — Я вас попрошу, не рассказывайте пока никому о том, что сейчас увидите.
Пашка присвистнул.
— Ничего себе, конспирация! Вы что здесь, революцию готовите?
— Уже приготовили! — улыбнулся Джавад. — Давай, Аркадий, демонстрируй.
— Значит, Алиса, ты хочешь брамбулет, — сказал Аркаша, приближаясь к Алисе и обходя её сзади. — И не простой, а свежеподжаренный, — Аркаша взял Алису за запястья и подтолкнул к “ёлке”.
— Видишь росток, похожий на бутон? Возьмись за него. Я направлю твои руки.
Ничего не понимающая Алиса взялась за бутон, Аркаша слегка передвинул её пальцы и отскочил.
— Теперь, закрой глаза и думай о своём брамбулете. Представляй его во всех подробностях! Как он жарится, как скворчит! — Аркаша почти кричал. — Я скажу, когда хватит.
Алиса, видимо, делала всё так, как говорил Аркаша, потому что Пашка с удивлением увидел, как бутон в её руках раскрылся, и оттуда показался золотистый гороховый стручок. На глазах он становился всё больше и больше, и наконец Аркаша крикнул:
— Всё, хватит! Отпускай! — Алиса послушно отпустила руки и открыла глаза. Аркаша отломил золотой стручок и протянул ей. Алиса раскрыла его.
— Не может быть! — воскликнула она. Внутри были брамбулеты, четыре штуки. Они были именно такие, как представляла Алиса, и очень аппетитно пахли, правда, были холодными. Алиса осторожно попробовала один. Да, это настоящий брамбулет! Она тут же запихала его в рот, и второй тоже.
— Это Нобелевская! — торжественно заявил Джавад.
— Фаглафна, нофелеффая! — подтвердила Алиса с набитым ртом. Пашка тоже взял один брамбулет, и нашёл его очень вкусным. Джавад забрал у Алисы последний.
— М-м-м, Аркадий, Алиса готовит лучше тебя!
— Что ты имеешь в виду? — спросил Пашка.
— Качество получаемых продуктов зависит от того, насколько хорошо ты их представляешь, — пояснил Аркаша. — У меня проблемы с воображением, мне легче даются абстракции. Алиса, видимо, мыслит более образно.
— Здорово, ты придашь профессии повара новый смысл! — сказал Пашка. — Теперь нужно будет не готовить еду, а представлять её! А это значит, что даже я смогу стать великим кулинаром.
— Вы ещё не обнародовали результаты? — спросила Алиса.
— Нет, пока рано. Понимаешь, растение несколько… нестабильно.
— Нестабильно? — Алиса взглянула на “ёлку”, но не увидела там ничего нестабильного.
— Я хотел научить его разогревать еду, если так хочет заказчик, — сказал Аркаша. — Чтобы твои брамбулеты были горячими, как им и положено. Я взял за основу клетки из батарей венерианского ската, и теперь моё дерево может вырабатывать электричество. Но пока оно не очень понимает, где и когда концентрировать энергию. Поэтому бывает… — Аркаша неожиданно замолчал. Зелёный закрученный усик на самой верхушке “ёлки” вдруг зажужжал, с треском рассыпая искры, тут же к нему присоединились ещё несколько.
— Алиса, под стол! — крикнул Джавад. Сам он уже сидел там, с опаской поглядывая на горохо-ёлку. Алиса кинулась под соседний с Джавадом стол, Аркаша с Пашкой спрятаться не успели. Раздался удар грома, и с трепещущих усиков “ёлки” слетели три шаровые молнии, похожие на светящиеся апельсины.
— Это нормально, — успокоил Аркаша Пашку. — Главное, не делать резких движений. Мы их ловим вот этим, — он медленно отодвинулся к стене и взял со стола стальную палку с резиновой рукояткой, от которой тянулся толстый силовой кабель. На конце палки был ёршик из толстой проволоки, изрядно оплавленный, между прочим. Пашка повертел головой, и увидел такую же палку на столе неподалёку. Медленными шажками он приблизился к столу и осторожно взял палку в руки. Тем временем одна из молний решила поближе познакомится с Алисой, вторая направилась к компьютеру Джавада, а третья всё ещё висела в нерешительности возле горохо-ёлки. Аркаша медленно отправился за ближайшей молнией, настиг её возле самого компьютера, послышался хлопок, и молния исчезла. Пашка догнал другую молнию.
— Что с ней делать, проколоть, что ли?
— Заземляй её! Просто дотронься, очень легко! — посоветовал Аркаша. Пашка так и сделал, снова раздался хлопок, и вторая молния исчезла. Третья вдруг начала выписывать круги вокруг головы Аркаши, тот стал отмахиваться от неё своей метёлкой, словно от назойливой мухи, Пашка приблизился с другой стороны, пытаясь заземлить молнию, но, видимо, неудачно, потому что неожиданно что-то полыхнуло, и прогремел взрыв.
Алиса зажмурилась, а когда открыла глаза, увидела, что Аркаша и Пашка лежат на полу, а горохо-ёлка весело горит желтым пламенем, рассыпая искры. Джавад выскочил из-под стола, схватил со стены огнетушитель, и быстро потушил “ёлку”. Алиса кинулась было к Пашке, но увидела, что он уже поднимается на ноги, тряся головой. Тогда она подбежала к Аркаше, и помогла ему встать. Увидев своё ненаглядное гороховое дерево в клубах дыма, он застонал.
— Оно восстановится? — встревожено спросила Алиса.
— Через полчаса. Это не проблема, — уныло сказал Аркаша. — У него невероятная способность к регенерации. Проблема в том, что оно теперь несколько дней будет обижаться, и отказываться плодоносить.
— Знаешь, Аркаш, ты меня просто потряс этим проектом, — сказала Алиса. — Я ведь только что поняла, что ты сделал. Ты научил свой горох воспринимать мысли человека! Мы давно знали, что растения могут воспринимать намерения, или эмоции, например, дерево чувствует, когда подходящий лесоруб собирается его срубить. Но чтобы понять, что подошедший человек хочет именно брамбулет, и тут же его вырастить… Оно ведь должно было узнать, из чего он состоит! И узнало оно, это, видимо, из моего мозга! Раньше такие вещи могли делать только кристаллы с Власты, что стоят в миелофонах! Это даже не Нобелевская, это переворот в науке! Как ты этого добился?
Всё время, пока Алиса говорила, Пашка отмечал странные перемены в Аркашином лице. Оно становилось всё краснее и краснее, и это было заметно даже в полумраке лаборатории. Когда Алиса закончила, Аркаша уже был красный, как клубничный стручок его собственного горохового дерева. Теперь и Алиса заметила это.
— Что случилось?
— Настало время во всём признаться, — сказал Джавад, положив руку Аркаше на плечо. — И мне тоже, я ведь тоже виноват. Но прошу тебя, прояви снисхождение, — обратился он к Алисе. — Он сделал это не для себя. Он просто хотел принести пользу человечеству.
— Что ты такое натворил, Аркаш? — изумилась Алиса. Пашку интересовало это не меньше. Со страдальческим видом Аркаша несколько раз набирал воздух, собираясь сказать, потом сдался:
— Я так не могу. Я сначала скажу Алисе наедине, — он поглядел на Джавада, ища поддержки. Тот пожал плечами, и Аркаша, взяв Алису под руку, отвёл её в дальний конец лаборатории. Пашка хмыкнул. Все эти странные тайны ему не нравились. О чём они там шушукаются?
— Ревнуешь? — спросил Джавад.
— Кто? Я?! С чего это? — ответил Пашка.
— Так, просто подумал. Ты вот о Синдзи что-то говорил…
— Ревнуешь? — спросил Пашка.
— Да, пожалуй, — признался Джавад.
— Синдзи сильный соперник, — сказал Пашка. — Пятый дан по кендо, блестящий лингвист, доктор наук. Умеет быть очень обаятельным, если захочет. К тому же он старше тебя на семь лет.
— На шесть. Мне уже четырнадцать, — заявил Джавад. — А Лине он нравится?
— Пожалуй. Я за ней не следил, ты знаешь.
Джавад вздохнул.
— Не дрейфь, — Пашка хлопнул друга по плечу. — У Синдзи много недостатков, и самый главный из них тот, что он несколько эксцентричен. Когда это проявляется особенно сильно, он кажется совсем свихнувшимся, и выглядит это, мягко говоря, неприятно. Ты сам видел на ролике. Так что у тебя есть шанс. Лина гораздо умней, чем кажется.
— Я знаю. Спасибо. Ты вселил в меня надежду. Кстати, Паш, ты когда головой ударился?
— Чего?!
— Ну, шрам у тебя на лбу.
— А, это, — Пашка смутился. — Я бы и сам хотел узнать. Я всё пытался вспомнить — вроде не бился я ни обо что головой, а шрам есть. Разве только, так сильно ударился, что забыл…
— Бывает, не бери в голову, — успокоил его Джавад. Они рассмеялись. Тут подошли ошарашенная Алиса, и совершенно уничтоженный Аркаша.
— Теперь ты мне расскажешь? — спросил Пашка. Аркаша вымученно кивнул.
— Пашка, я встроил миелофон в мой горох. Поэтому он принимает мысли человека.
— Гениально. А где кристалл раздобыл?
— Кристалл я украл, — вздохнул Аркаша. — У Алисы.
Пашка изумлённо смотрел на него, пытаясь понять, не шутит ли он. Аркаша не шутил.
— Это было ещё весной, помнишь, когда Алиса принесла миелофон на биостанцию. Я уговорил Джавада помочь мне. Пока он отвлекал Алису разговорами, я потихоньку стащил миелофон и принёс его в лабораторию. Здесь я разобрал его, вынул кристалл, и отколол маленький кусочек снизу. Потом собрал всё снова и убедился, что миелофон работает. И незаметно вернул его Алисе. Кусочек кристалла я вживил в главный стебель гороха. Понимаешь, я надеялся, что он срастётся с ним, и потом можно будет брать отростки, обладающие свойствами кристаллов гиперселенита. Алиса сама подала мне идею. Она как-то сказала, что считает эти кристаллы особой формой растений. Но я потерпел фиаско. Горох не хочет давать отростков. Вот и всё, — Аркаша замолк.
Пашка ошарашено смотрел то на него, то на Джавада. Это было похоже на то, как если бы он вдруг узнал, что его лучшие друзья — преступники галактического масштаба.
— Да вы хоть подумали, что делаете, гении? — наконец взорвался он. — Если бы миелофон сломался, виноватой бы оказалась Алиса! И даже ваши признания бы не помогли! Вы об этом подумали?
— Да подумали они, подумали, — неожиданно миролюбиво сказала Алиса. — Посмотри на него, и сам убедишься, — она показала на Аркашу. Вид у него действительно был до того жалкий, что даже Пашка смягчился.
— Ну что мне с вами делать? — вздохнула Алиса. — Если бы вы мне всё рассказали, я сама бы вам разрешила кристалл расколоть, — она задумалась. — Да, пожалуй, разрешила бы. Мне ведь тоже ужасно интересно узнать, можно ли скрестить гиперселенит с горохом. Только сначала я собрала бы всю информацию, провела бы глобальный поиск как минимум, убедилась бы, что миелофон будет потом работать.
— Так мы это сделали, — сказал Джавад. — Мы ведь тоже не наобум. В Сети искали…
— Мало ли что в Сети напишут, — возразил Пашка.
— Мы в “Колумбии” искали, — глухо сказал Аркаша. — У меня есть права доступа. Это серьёзная сеть, научная, там что попало не пишут. Мы нашли информацию, что в калифорнийском университете в Лос-Анджелесе из одного миелофона сделали два, расколов кристалл. Правда, чувствительность аппаратов уменьшилась. Мы решили, что если отколоть совсем маленький кусочек, то этим можно будет пренебречь.
— Мы связались с ними, и они нам всё подтвердили, и даже рассказали, как их раскалывать, эти кристаллы, — продолжил Джавад. — Оказывается, для этого нужен субмолекулярный скальпель, тогда кристалл не повреждается.
— И где вы скальпель украли? — язвительно поинтересовался Пашка. — В клинике в “Космозоо”?
— Мне его одолжили, — пробормотал Аркаша. — На время. Меня там хорошо знают.
— Видно, не очень хорошо, — сказал Пашка.
— Вот что я вам скажу, — возвысила голос Алиса. — На первый раз я вас прощаю, тем более что ничего плохого не случилось. Но пообещайте, что в следующий раз, когда задумаете сделать что-нибудь эдакое за моей спиной, сначала посоветуетесь со мной, о’кей?
— Обещаем! — ответили хором Аркаша и Джавад.
— Отлично, тогда вопрос закрыт, — подытожила Алиса.
— Завтра чемпионат города по гонкам на флипах, — сказал Джавад, чтобы переменить тему. — Я заказал билеты на нас троих. То есть на себя, Аркашу и Пашку.
— На троих? — возмутилась Алиса. — А на меня?
— А ты разве не будешь участвовать? — изумился Джавад.
— Нет, — ответила Алиса беззаботно. — Я даже заявку не подавала.
— Ты шутишь, — сказал Аркаша.
— Ничего подобного. Я совсем не тренировалась, как-то не получилось этим летом. Что толку выступать, если не готова? К тому же, есть и другие причины… — Алиса взглянула на Пашку, и он понял, что она говорит о миостимуляторах. Конечно, ещё неизвестно, помогли бы ей как-нибудь “мисты” в гонке, ведь на флипе летать — это не штангу ворочать, там сила не нужна, но всё же сам факт, что Алиса теперь больше не “натуральная”…
— Тогда, значит, Шмель победит. Шестой раз подряд, — сказал Джавад.
— Ну и пусть, — ответила Алиса. — Она это заслужила.
— Стало быть, ты идёшь с нами, — произнёс Джавад и взялся за коммуникатор. — Я перезакажу билеты. Чтоб были четыре места рядом, — он отошёл в сторону.
— А где проходить будет, опять на Истринском? — спросил Пашка.
— Где же ещё, — отозвался Аркаша без энтузиазма. Наверное, он всё ещё переживал, а может, не хотел оставлять свою “ёлку” без присмотра.
— Всё в порядке, — Джавад повесил коммуникатор на пояс и повернулся к ним. — Четыре билета есть, только места рядом с проходом.
— Переживём, — махнул рукой Пашка.
— Вы сегодня что планируете делать? — спросил Джавад.
— Ещё не знаю, — ответила Алиса и взглянула на Пашку. — В “Космозоо” сходим?
Пашка кивнул в знак согласия. Джавад взглянул на часы.
— Я, может, к вам присоединюсь попозже, а может, и нет. Дела есть. Если что, позвоню.
— А ты, Аркаш? — спросила Алиса.
— Я здесь остаюсь, — уныло ответил тот. — С ним возиться, — и он дёрнул за листик своей горохо-ёлки. Растение угрожающе зашелестело, и Аркаша на всякий случай отодвинулся на шаг.
— Ладно тебе, хватит дуться, — Алиса похлопала его по плечу. — Я на тебя не сержусь. А с горохом ты что-нибудь придумаешь. Ты уже вон как далеко зашёл, отступать теперь поздно.
— Это точно, — наконец улыбнулся Аркаша.
— Всем привет, ещё заглянем сегодня! — махнул рукой Пашка, и они с Алисой вышли из лаборатории.
Остаток дня Пашка с Алисой провели в зоопарке, а потом Пашкина мама зазвала их домой на чай. Поздно вечером они расстались, договорившись встретиться завтра с утра на станции, где их будут ждать Джавад и Аркаша.

2. Полёт Шмеля

На следующий день Алиса проснулась от страшного шума. Сквозь сон ей показалось, будто что-то огромное влетело в комнату через окно, и ударилось о стену напротив. Продрав глаза, она увидела, что это был Пашка. Он сидел верхом на мини-аэробайке, самом маленьком из всех аэробайков, внешне похожем на древний снегоход. Мини-аэробайки пользовались огромной популярностью среди детей. Они были так удобны в управлении и так просты в устройстве, что каждый ребёнок, едва научившись держать в руках отвёртку, считал делом чести собрать свой собственный “Мини”.
Алиса с Пашкой собрали свои, когда им было по восемь лет, что послужило поводом для нескончаемых волнений со стороны их родителей. Для безопасных полётов на открытых аппаратах обязательны были антигравитационные пояса. В отличие от здоровенного ранцевого “Пилата”, мощности гравипояса недостаточно, чтобы удерживать человека в воздухе, но зато он может обеспечить безопасный спуск с любой высоты. Эдакий парашют двадцать первого века. Но дети есть дети — или забудут, или потеряют, или наденут незаряженный.
Тогда профессор Селезнёв придумал поставить на пояс Алисы кодовый замок. Каждое утро он лично надевал на дочку гравипояс, запирал его на замок, и целый день мог быть спокоен, что Алиса не свалиться со своего “Акулёнка” и не свернёт себе шею. Пашкина мама с восторгом подхватила идею Алисиного отца, и вскоре Пашка тоже оказался запертым в своём поясе с утра до вечера. Но с Пашкой такие шутки не проходили — это было покушение на его личную свободу, и он поднял бунт. Он пожертвовал своим необычайно ценным молекулярным ножом, подарком дедушки, обменял его на резонансный сканер у старших ребят из лаборатории робототехники, и подобрал код к своему и Алисиному поясам. Не потому, что не хотел одевать его, а просто из чувства протеста против родительского произвола. Свой ножик, он, правда потом выменял обратно, и тот не раз выручал его в дальних походах.
Сейчас на Пашке был тот же самый старенький гравипояс, только замка на нём, конечно, уже не было. Его зелёный, с одним жёлтым глазом, аэробайк по имени “Боливар” покачивался возле стены, а сам Пашка яростно растирал левую ногу, которую прищемил во время своего шумного приземления. Заметив, что Алиса открыла глаза, Пашка соскочил с “Боливара”, и, стащив с головы воображаемую шляпу, галантно поклонился, держа одну руку за спиной.
— Доброе утро, принцесса!
— Пашка! Я же неодета! — воскликнула Алиса, натягивая одеяло до подбородка.
— Прошу прощения, ваше высочество, я сейчас удалюсь. Но сначала позвольте вручить вам скромный подарок, — Пашка вытянул спрятанную руку, и Алиса увидела, что он держит в ней нечто, похожее на большую розовую ромашку, выдранную с корешками из земли. Пашка поставил ромашку на столик возле дивана, и вдруг она, осторожно перебирая корешками, заковыляла к краю стола, остановилась, и заглянула Алисе в лицо своим единственным розовым глазом.
— Ух, ты! — Алиса вскочила, забыв про одеяло. — Это же викторианский ходунчик!
Пашка сделал вид, что отвернулся, Алиса опомнилась и снова натянула одеяло.
— Где ты его нашёл?
— Он бродил по мостовой туда-сюда, недалеко от нашего дома. Не ровен час, кто-нибудь наступил бы случайно. Я думаю, он убежал или потерялся. Надо будет объявление в московский форум забросить.
— А пока мы его на станцию отнесём, — решила Алиса.
— Ты одевайся, а я пойду, пошарю по холодильникам. Может, какой завтрак отыщу, — сказал Пашка, спускаясь вниз. Алиса встала и пошлёпала в душ. Снизу донёсся голос Пашки:
— Алис, у тебя в холодильнике слишком много пустого места!
— Полю на дачу к бабушке отправили, а нам с отцом недосуг хозяйством заниматься как следует. Сейчас нет времени заказ делать, наскреби там чего-нибудь, потом ещё на стадионе закусим, — крикнула Алиса из душа. Тут она вспомнила про Аркашин горох, но он, скорее всего, всё ещё обижается, и не захочет их кормить.
Когда она вышла из ванной и спустилась на кухню, обнаружилось, что Пашка, в кои-то веки, не стал экспериментировать, а зажарил старомодную яичницу с ветчиной. Тем не менее, получилось вкусно, и они с аппетитом позавтракали. Алиса поглядывала на Пашку, и её взгляд всё время цеплялся за странный белый шрам на его загорелом лбу. Он выглядел как тонкая вертикальная полоска, начинающаяся между бровей и заканчивающаяся на середине лба.
— Паш, ты бы его заживляющим кремом намазал, что ли. Или ты специально его оставил?
— Ты про шрам? Да мазал я его, и вчера, и сегодня. Никак не хочет исчезать, — Пашка потёр свой лоб. — И самое главное, не могу понять, где я его заработал. Ну не бился я головой в экспедиции, это я точно помню. Если только на обратном пути, в корабле. И почему-то мне кажется, что я у Линки видел точно такой же, когда мы прощались на космодроме, но я не уверен. От Триана до Земли шесть часов в гиперпространстве, дело было ночью, и мы спали. Может, корабль тряхнуло, вот мы и ударились лбами во сне?
— Где же это вы так спали, что умудрились столкнуться лбами?
— Где? В креслах, конечно. Никогда не летала на “Европе”? Там кресла стоят одно за другим, в два ряда, как в обычных стратопланах. И на спинках у них такие вертикальные ручки. Я подумал, может, если бы корабль вдруг резко затормозил, мы могли бы впечататься лбами в эти ручки.
— Фантаст! — саркастически сказала Алиса. — Там же автоматические ремни безопасности!
— Ничего лучше я придумать не могу, — пожал плечами Пашка.
Бросив пустые тарелки в автомойку, Алиса предложила:
— Слушай, Паш, может мы до станции на “Боливаре” долетим? Или он не вынесет двоих?
— Вынесет, глазом не успеешь моргнуть! — заверил Пашка. — Только пояс не забудь.
Через несколько минут они оседлали старый аэробайк, и Пашка, крутанув ручку газа, лихо вырулил на улицу прямо через окно Алисиной спальни. Одной рукой держа викторианского ходунчика, второй рукой Алиса нажала кнопку на коммуникаторе, и окно закрылось вслед за ними. Ещё через несколько минут Пашка подлетел к зданию школьной лаборатории на станции биологов, и осторожно опустил “Боливара” у белой стены. Они слезли на землю, и зашли в открытую дверь.
— Так и думал, что вы вместе появитесь, — заявил Джавад, подходя к Алисе с Пашкой. На нём была оранжевая с чёрными полосками футболка.
— За Шмеля болеть будешь? — спросила Алиса.
— Если бы ты участвовала, болел бы за тебя, — сказал Джавад. — А так — за Шмеля.
— И за Васю Рыжего, — добавил Аркаша, выходя из-за горохо-ёлки. — Он вместо Алисы от нашей школы выступает.
На Аркаше тоже была полосатая футболка, и ещё полосатый шёлковый шарф, с франтовато заброшенным за спину концом.
— У вас тут случайно ещё такой же футболки не найдётся? — поинтересовался Пашка.
— Да, не подумал, надо было побольше захватить, — покачал головой Джавад.
— Могу шарфом поделиться, — Аркаша размотал своё кашне и протянул Пашке.
— Спасибо, — Пашка замотал шарф вокруг шеи. — Вася летает отлично, но до Маринки ему далеко. Он даже Алису не мог обойти на отборочных.
— Почему это даже! — возмутился Джавад.
— Алиса проигрывает Шмель, а Вася проигрывает Алисе. Дальнейшая логика на уровне детского сада.
— В спорте логика не действует, Пашка, — сказала Алиса. — Там ещё и от удачи многое зависит. Ты и сам должен бы уже знать.
— Вообще-то верно, — ответил Пашка. — Всё может быть. Мы в прошлом году “Скворцам” из шестнадцатой школы продули, а ведь они даже на коньках толком стоять не умели, и по шайбе попадали с третьего раза.
— Ну что, все готовы? — громко сказал Джавад. — Коммуникаторы все взяли? Очки у всех есть?
Пашка похлопал себя по всем имеющимся в наличии карманам.
— Я забыл!
— На, специально для таких забывчивых держу, — Джавад извлёк из ящика стола очки с жидкокристаллическими экранами. — Теперь готовы?
— Ещё ходунчика надо куда-то пристроить, — Алиса всё ещё держала в руках розовую ромашку.
— У нас в вольере для ходячих растений никого нет, — сказал Аркаша. — Пошли, по дороге его посадим.
Они вышли из лаборатории на улицу, и пока Алиса с Аркашей уговаривали викторианского ходунчика залезть в вольер, Пашка тихо сказал Джаваду:
— Я думал, ты Линку пригласишь.
— Я хотел. Я пытался! — страдальчески воскликнул Джавад. — Неужели ты думаешь, я не пригласил бы её?! Но она не отвечает. Её коммуникатор молчит. Я попытался связаться с её родителями, и они мне сказали, что она уехала. В Осаку, по приглашению профессора Синдзи Мисао.
— Это провал, — мрачно сказал Пашка.
— Да, наверное, — вздохнул Джавад.
— Странно, мне она не сказала, что собирается в Осаку, — заметил Пашка. — Он наверняка пригласил её ещё на Триане.
— Она знала, что ты мой друг, и всё мне расскажешь.
— Чего это вы такие серьёзные? — спросила подошедшая Алиса.
— Синдзи отбил у Джавада девушку, — заявил Пашка прежде, чем тот смог что-то сказать. Алиса фыркнула.
— Отбивают пятки, а не девушек, Пашка.
— Это фигуральное выражение, — оправдался Пашка.
— Давайте двигать, а то опоздаем, — сказал Аркаша. Времени и вправду оставалось немного.
Они не стали вызывать флип, а вместо этого пешком дошли до стоянки, которая была совсем рядом от станции, заняли большой четырёхместный аппарат, и запустили по маршруту. Вскоре их флип влился в поток других, таких же, спешащих к окраинам Москвы. Флип скачками поднимался всё выше и выше, пока не достиг верхнего уровня, и там уже помчался с максимальной скоростью. За кольцевой линией поток флипов уменьшился, но всё равно оставался порядочным.
И все они направлялись к Истринскому водохранилищу, традиционному месту проведения соревнований по воздушным видам спорта. Там проходили не только гонки на флипах, но и соревнования по художественным танцам в воздухе, анти-акробатике на “Пилатах”, и чемпионат города по мини-футболу. Так называли соревнования, где все игроки сидели верхом на мини-аэробайках, а мяч и ворота с антигравитационным двигателем плавали в воздухе. Вдоль берегов водохранилища располагались огромные плавучие трибуны, а над водой во время соревнований зависали в воздухе разнообразные ворота, столбики и кольца, обозначающие предстоящую гонщикам трассу. Правда, сейчас трассы не было видно — она была скрыта под водой до начала гонок.
Подлетев ближе, Пашка перевёл флип на ручное управление. С трудом отыскав место для посадки, он опустил его на стоянку, и все вышли наружу, под ослепительное августовское солнце. Вокруг было множество народу, чемпионат был хоть и школьный, но, тем не менее, пользовался огромной популярностью. “И не в последнюю очередь из-за Марины Шмель”, — подумала Алиса, глядя вокруг.
Чуть ли не каждый второй встречный школьник был одет в черно-оранжевую полосатую футболку, повсюду мелькали полосатые шарфы, и даже шапки. Многие взрослые, пришедшие вместе с детьми, тоже носили “шмелиные” футболки. Иногда в толпе встречались необычные формы или даже скафандры — для инопланетян земные соревнования были интересной экзотикой.
Пробираясь через толпу, Алиса, Пашка, Джавад и Аркаша отправились искать свои места на трибунах. Над головами у них реяли блестящие роботы, раздающие бутерброды, пирожки, мороженое, разнообразные сладости, сок и газировку. Джавад вытащил всем по мороженому, и бутылку апельсинового сока.
Толпа двигалась медленно, как вдруг впереди случилось какое-то завихрение, и прямо на Пашку с Алисой, раздвигая толпу, словно “Титаник” океанские волны, выплыл огромный бородач в белой рубашке с коротким рукавом, и в синей кепке. Алиса сразу узнала его — это был Добрыня Никитич из трианской экспедиции.
— Добрыня! Привет! — воскликнул Пашка. Бородач взглянул вниз.
— А, Пашка-талисман! — пророкотал он. — Здорово! — он протянул Пашке свою клешню.
— Знакомься, это Джавад, Аркаша, и Алиса, — представил друзей Пашка. — А они тебя уже знают, на Линкином ролике видели.
Добрыня осторожно пожал руки ребятам. Последней была Алиса, она не смогла удержаться, и сдавила руку бородача намного сильней, чем это должна была сделать тринадцатилетняя девочка. Тот удивлённо хмыкнул, и, высвободив клешню из Алисиных тисков, сказал:
— Спортсменка? Уважаю!
Алиса едва сдержала смех, и вдруг заметила у Добрыни на лбу тонкую белую вертикальную полосу. У него тоже был шрам, только не такой глубокий. Может быть, Пашкина теория о ночном столкновении с ручками имеет какой-то смысл?
— А ты чего здесь делаешь? Ты же говорил, что гонки не любишь, — сказал Пашка.
— Я — да, а вот братишка мой — обожает. Я за него поболеть пришёл, он за двенадцатую школу выступает, первый раз прошёл отборочные, волнуется очень.
— А ему сколько лет? — поинтересовалась Алиса.
— На год моложе Пашки. Кстати, вы здесь, наверное, всё знаете, где площадка предстартовой подготовки? Хочу заглянуть, пожелать удачи.
— Это туда, — показал направление Джавад.
— Мы с тобой сходим, с Маринкой поговорим, — заявил Пашка. Добрыня двинулся вперёд, раздвигая встречный народ, как ледокол арктические льды, все остальные во главе с Пашкой пристроились в фарватере.
— Кстати, Паш, — обернулся бородач. — Ты Лину случайно не видел? Я к ней дозвониться не могу, в Сети её нет, в “Колумбии” тоже. Она блок-память из моего планшета взяла, а мне отчёт делать нужно.
— Лины нет в Москве, она в Осаке, у Синдзи в гостях, — ответил Пашка. Добрыня присвистнул.
— Ты серьёзно?
— Мы к ней домой звонили, нам её мама сказала. Она в Осаке по приглашению Синдзи Мисао.
— Ну, даёт! — сказал бородач. — А как мне отчёт писать? Полная безответственность. Сейчас я Синдзи позвоню, — он резко остановился, так что Пашка с Алисой налетели на него, но Добрыня, похоже, этого даже не заметил. Он вытащил из кармана рубашки коммуникатор, и произнёс:
— Синдзи Мисао.
Через несколько секунд послышался ответ:
— Никитич-сан! Добрый день, добрый день!
— Приветствую. Ты сейчас в Осаке?
— Так и есть. Корплю над отчётом. Но скоро вернусь в Москву, “компас” привезу. Иначе, боюсь, Рррр меня живьём съест. Мы же договорились.
Добрыня повернулся к ребятам и опустил коммуникатор на уровень живота, чтобы им тоже было видно. Джавад попытался спрятаться за спину Алисы. Тут Синдзи заметил Пашку.
— А, Паша-сан, восходящая звезда археологии! Здравствуйте, здравствуйте.
— Здравствуйте, — ответил Пашка из вежливости. Сегодня Синдзи не нравился ему больше, чем обычно.
— Я вот чего звоню-то, — сказал Добрыня. — Там Лина у тебя где-нибудь поблизости? Она мне блок-память не вернула.
— Лина? Лина Перова? — Алиса с удивлением увидела, как вытягивается лицо японца. — Почему она должна быть поблизости?
— Она ведь в Осаке, так? Ты же сам её пригласил?
Синдзи растеряно переводил глаза с Добрыни на Пашку, потом вдруг рассмеялся.
— Это розыгрыш, я догадался!
— Мне сейчас не до шуток, у меня отчёт горит, — сказал бородач. — Мы ей звонили, она не отвечает, её коммуникатор выключен. Мы позвонили родителям, и они сказали, что, она уехала в Осаку по твоему приглашению.
Лицо Синдзи стало серьёзным и даже встревоженным. Алиса отметила, что у него нет шрама на лбу.
— Это какая-то ошибка, Никитич-сан. Я не приглашал Лину в Осаку! Мы даже не общались после возвращения. Я хотел отложить все вопросы до своего приезда в Москву. Подождите секунду, я запрошу вокзалы в Осаке, может, она приехала, а я ничего не знаю… — он положил коммуникатор на стол. Теперь Пашка и все остальные видели только белый потолок. Откуда-то издалека слышался голос Синдзи, он говорил по-японски.
— Пойдёмте потихоньку, — предложил Добрыня, и стал продвигаться к стартовой площадке, держа в руке коммуникатор. Ребята двинулись за ним, Пашка впереди, Джавад самый последний. Через минуту снова послышался голос Синдзи:
— Никитич, в Осаку Лина не приезжала. Я боюсь, что-то случилось. Я хотел ехать в Москву на следующей неделе, но теперь вылетаю немедленно. Через два часа буду у вас. Никитич-сан, прошу, не оставляйте это просто так. Лину надо найти!
— Не волнуйся ты так, найдём. После соревнований, — сказал Добрыня.
— Спасибо. Но я всё равно вылетаю в Москву. На всякий случай.
— Хорошо. Встречу, если хочешь. И не беспокойся, ладно? У нас в Москве люди не пропадают.
Бородач выключил коммуникатор, и вздохнул.
— Не было печали… Но это всё подождёт. Сейчас — чемпионат.
Они оказались возле решётки с натянутой металлической сеткой, за которой стройными рядами стояли разноцветные флипы. Возле них суетились пилоты и ребята из школьных команд техподдержки. Полосатый чёрно-оранжевый флип стоял неподалёку, и в него из толпы непрерывно летели всякие мелкие предметы: цветы, леденцы, фантики, сложенные вчетверо записки и прочая всячина. Люк над двигателем флипа был открыт, и сама Марина Шмель что-то там регулировала, а двое ребят-техников держали над ней растянутую плёнку, чтобы в мотор не попало чего-нибудь лишнее.
Наконец, Шмель захлопнула люк, и с удовлетворённым видом выпрямилась. Это была девушка с красивой, “взрослой” фигурой, в облегающем чёрно-оранжевом комбинезоне и высоких хромовых сапогах. Выглядела она очень эффектно. У неё были чёрные волосы до пояса, заплетённые в косу, а на голове красовались лётные очки с затемнёнными стеклами. Кроме того, Алиса заметила, что на лице у неё настоящий макияж.
— Привет, Маринка! — крикнула Алиса, стараясь перекрыть гомон толпы. Марина услышала и подошла к решётке.
— Алиса! Здравствуй. Значит, это правда, что ты не будешь участвовать?
— Да. Не получилось. По личным причинам, — сказала Алиса.
— Жалко, — огорчилась Шмель. — Ты здесь была единственным интересным соперником.
— Следи за Васей, — сказала Алиса, показав на худощавого рыжеволосого паренька, вылезающего из жёлтого флипа с нарисованной лисой на борту. — Он хоть и скромный, но летает о-го-го!
— Алиса! — обиженно сказал Вася. — Я думал, ты будешь за меня болеть, а не давать советы соперникам.
— Я за вас обоих буду болеть. И ещё за Добрыниного братишку, — Алиса посмотрела вдоль решётки, туда, где Добрыня Никитич, облокотившись на опасно прогнувшуюся под его весом сетку, что-то втолковывал крепкому пареньку, стоящему возле белого с синим флипа.
— Пойдём, скоро уже начало, — Пашка потянул её за руку.
— Задайте им! — крикнула Алиса одновременно Марине и Васе, и пошла вслед за Пашкой.
Пока они добрались до своих мест, прошло ещё минут десять. Всё уже было готово к началу соревнований. Флипы на стартовой площадке поднялись в небо, выписывая круги в воздухе. Некоторые, правда, опускались обратно на площадку, и тогда к ним со всех сторон сбегались школьные техники.
Полосатый чёрно-оранжевый флип висел неподвижно на большой высоте. Алиса услышала, как кто-то из зрителей неподалёку сказал другому: “Она всегда так висит перед началом”. Алиса первый раз за три года смотрела чемпионат с трибун. Когда находишься там, внутри флипа, и тебя бьёт нервная предстартовая дрожь, всё кажется совсем другим. Тогда трибуны — не больше чем пёстрые пятна вокруг, а соперники — просто летающие пузыри, раскрашенные в кричащие тона. Алиса до сих пор не понимала, как можно так спокойно висеть в воздухе перед стартом, как Маринка. Сама она всегда летала взад-вперёд, отчаянно желая, чтобы поскорей дали команду на выход.
Тут вдруг грянула бравурная музыка, и в центр водного стадиона медленно выплыл, сверкая на солнце золочёными боками, открытый комментаторский катер. Крупный человек в белой рубашке и зеленых штанах на лямках поднялся с сиденья и встал, раскинув руки в приветствии. Солнце сверкнуло на его седых волосах. Трибуны зашлись в овациях.
— Карлссон хорош! — сказал сидящий рядом с Алисой Пашка. Йохан Петрович Карлссон был бессменным директором первой московской школы вот уже сорок лет, а по совместительству ещё и бывшим знаменитым гонщиком, и комментировал все флип-чемпионаты, начиная с самого первого. Музыка стихла.
— Друзья! — сказал Карлссон, и его голос разнёсся далеко над водной гладью. Из рощи неподалёку взмыла в воздух потревоженная стайка птиц.
— Друзья, добро пожаловать! Добро пожаловать на двадцать седьмой чемпионат города Москвы по гонкам на флипах среди школьников!
Снова раздался рёв толпы, а Карлссон продолжал:
— Двадцать семь лет, подумать только! Как быстро летит время! Давно уже не школьники те мальчишки и девчонки, что сражались за победу в нашем первом чемпионате… Но шоу должно продолжаться! — гаркнул он, и под непрерывный шум трибун крикнул:
— Поэтому я объявляю финал двадцать седьмого московского чемпионата по гонкам на флипах открытым!
Снова заиграла музыка, но теперь тише.
— Я вижу, все участники уже в воздухе, и рвутся в бой! — заметил Карлссон. — Уважаемые спортсмены — прошу на поле!
Флипы ринулись в воздушное пространство над водной гладью. Алиса знала, что сейчас будет самое интересное — каждая школа обычно готовила какой-нибудь сногсшибательный трюк в исполнении своего пилота. Разрешалось делать всё что угодно, даже нырять под воду, только полёты над трибунами были запрещены.
И вот начались трюки. Некоторые школы ограничились просто сложными фигурами высшего пилотажа, один флип изобразил подводную лодку, рыжий Вася, однако, вызвал овации, выполнив восемь мёртвых петель подряд. Полосатый флип Марины до сих пор висел, покачиваясь, возле боковой трибуны. Вдруг раздались громкие гудки, и трибуна разом превратилась в оранжево-чёрный полосатый флаг. Алиса поняла, что фан-клуб Шмель занял целую трибуну, и сейчас дружно дует в дудки. Остальные флипы на всякий случай прижались к краям водного стадиона.
Вдруг фанатская трибуна стала полностью черной, и на ней появилось изображение белой руки с расставленными пальцами. Изображение формировали зрители, поднимающие по команде белые и чёрные полотна. Алиса поразилась, как слаженно они действовали, наверное, не одну неделю тренировались. Белая рука потянулась к полосатому флипу Шмель, и внезапно сжалась, словно схватив его. И флип действительно дёрнулся, как будто зажатый в гигантской руке. С того места, где сидела Алиса, иллюзия была почти полной. Наступила тишина, все затаили дыхание, гадая, что же сейчас будет. А рука с флипом в пальцах вдруг поднялась вверх, и швырнула его в воду. Вращаясь, флип шлёпнулся о поверхность воды, отразился от неё, полетел дальше, снова ударился о водную гладь, оставив огромный круг, снова пролетел дальше, снова отразился от воды, словно огромная галька, запущенная рукой великана.
— Четыре, пять, шесть, семь! — считал Карлссон. — Седьмая школа — ура!
Толпа заревела так, что, наверное, даже в Митино услышали. Пашка так орал, что Алиса оглохла на несколько секунд. Марина опустила боковые двери и сделала круг почёта над водохранилищем, махая рукой.
— Ну, дала Маринка, а? — к Алисе, наконец, вернулся слух, и она различила, что говорит ей Пашка.
— Художница! — раздался голос Аркаши.
— Похоже, она победила ещё до старта, — сказал Джавад. Алиса почувствовала укол зависти — она бы до такого трюка не додумалась. Да и то, ведь у Алисы нет своего собственного фан-клуба.
— Марина Шмель, наша бессменная, вот уже пять лет непобедимая чемпионка! — голос Карлссона потонул во всеобщем жужжании. Алиса огляделась — все вокруг жужжали. Девчонка с верхнего ряда в полосатом шарфе жужжала прямо над ухом Алисы. На сиденье снизу трёхлетний карапуз самозабвенно выводил “ж-ж-ж”, брызгая слюной на лысину солидного дядечки с другого ряда. Тот вертел головой, пытаясь понять, откуда на него льётся вода, но тоже не забывал при этом издавать “ж-ж-ж”. Алиса посмотрела на ребят — и Пашка, и Аркаша, и Джавад исправно жужжали. “Может, так было и в прошлые годы”, — подумала Алиса. Когда сидишь внутри флипа, ничего такого не слышно, просто ровный гул со стороны трибун. А сейчас ей самой ничего не оставалось, как зажужжать тоже.
Карлссон вдруг достал откуда-то старомодную широкополую шляпу, и нахлобучил её себе на голову.
— Уже двадцать семь лет я открываю наш чемпионат, но такого ещё не видел. Марина, снимаю перед вами шляпу! — и он, правда, снял шляпу и поклонился, обратившись к полосатому флипу. На трибунах засмеялись. — Друзья! Прошу обратить внимание, — Карлссон широким жестом показал на боковую трибуну. — Вот так нужно поддерживать своего чемпиона! Фан-клубу Марины Шмель — моё почтение, — и он снова поклонился, теперь уже повернувшись к фанатской трибуне.
— А сейчас пришло время состязания! Трассу, пожалуйста!
Из воды медленно всплыли и поднялись в воздух маркеры трассы заезда. Это были длинные пластмассовые трубы, с белыми и чёрными полосами. Они образовали широкий, в двести метров коридор в форме неправильного замкнутого овала, наподобие обычной беговой дорожки на стадионе, только гигантских размеров. Снизу этот коридор ограничивала поверхность воды, а сверху, на большой высоте парили горизонтальные полосатые трубы. Это и было пространство, где спортсменам предстояло вести борьбу.
Но трасса для флип-гонок — это не просто овальный коридор. Одна её половина, впрочем, такой и была, и она предназначалась для соревнований на скорость. Другая же половина трассы представляла собой заковыристую полосу препятствий, испытывающую мастерство управления флипом. Вот и сейчас прямо перед трибунами поднимались разнообразные обручи, змейки, пластиковые туннели и повороты, разворачивались в воздухе и занимали строго отведённые им места. Всего полос препятствий было три, и располагались они одна над другой. Нижняя, возле воды, была самая простая, а верхняя — самая сложная. За успешное прохождение препятствий из общего времени участника вычитались драгоценные секунды, а за допущенные ошибки — секунды прибавлялись.
Прохождение полосы препятствий было обязательным, её нельзя было облететь стороной, но каждый пилот мог выбирать сложность себе по плечу. Конечно, за успехи на самой сложной полосе вычиталось больше времени, чем на простой, но и штрафы там были куда суровее. Разрешалось свободно переходить из полосы в полосу, если пилот вдруг решит, что она ему не по плечу, или почувствует, что способен на большее. По итогам трёх кругов побеждал пилот с наименьшим общим временем.
Агрессивное поведение на трассе не допускалось, за это могли дисквалифицировать, но случайные столкновения, конечно, прощались. И последнее правило запрещало дотрагиваться какой-либо частью флипа до поверхности воды. Любое, даже незначительное касание было равносильно проигрышу — спортсмен снимался с дистанции. Это правило осталось со старых времён, когда соприкосновение с водой на огромной скорости могло привести к аварии и травме пилота. Сейчас флипы стали куда прочнее и безопаснее, хоть об стену в них бейся, но правило осталось. Как дань традиции. Ну и на всякий случай.
Наконец, трасса была готова, и флипы участников выстроились на стартовой линии. Карлссон снова заговорил:
— Уважаемые судьи, прошу занять свои места!
Тут откуда-то сбоку вылетели четыре чёрных флипа, и рассредоточились над водохранилищем. Чемпионаты традиционно судили люди, наряду с автоматикой. Вслед за судьями вылетел целый рой автоматических телекамер, которые занимали свои места над овалом трассы, а Карлссон тем временем продолжал:
— Друзья, а сейчас, как обычно, я представлю вам всех участников нашего финала. Слушайте и запоминайте их имена, быть может, скоро одно из этих имён будет греметь так же, как имя нашей блистательной чемпионки, которую я по традиции представляю первой. Седьмая школа, Марина Шмель!
Полосатый флип подпрыгнул на месте несколько раз, как теннисный мячик, Марина помахала рукой через открытую боковую дверь. Снова раздался оглушительный шум, но Карлссон перекричал его:
— Это последнее выступление для Марины, следующим летом она оканчивает школу, и покидает наш чемпионат. Сможет ли она выиграть в шестой раз, и уйти непобеждённой, или найдётся смельчак, который сумеет победить непобедимую? Ну а теперь, по порядку: первая школа — Светлана Рыкова! Вторая школа — Петр Чапаев! Третья школа… — и т. д. Каждый раз, когда Карлсон называл имя, соответствующий флип подпрыгивал в воздухе. Это продолжалось долго, потому что школ-финалистов оказалось много, но, наконец, все участники были объявлены, и Карлссон воскликнул:
— Объявляю минутную готовность! Задраить люки!
Все флипы немедленно закрыли боковые двери, и теперь не было видно, что делают пилоты внутри. Алиса знала, что в эту минуту перед стартом дрожишь наиболее сильно. Она даже сейчас, сидя на трибунах, немножко дрожала. Зрители вокруг надевали очки и настраивали коммуникаторы, некоторые надевали на голову наушники, потому что на большой скорости гоночные флипы свистят — дай бог. Алиса надела свои очки и настроилась на летающие автокамеры. Это было очень удобно — одновременно перед глазами она видела картинку с автокамер, и то, что происходит на трассе прямо перед ней через прозрачные стёкла очков. Так гарантированно ничего интересного не пропустишь.
— Ключ на старт! — закричал Карлссон, и свист моторов стал просто нестерпимым. — Внимание! Марш!
Все флипы ринулись вперёд. Как всегда, на старте случилось столпотворение, и некоторое время все летели одной большой кучей, но уже на первом повороте участники начали рассеиваться. Вася Рыжий (на самом деле у него была фамилия Коноплёв), был одним из первых. Марина Шмель держалась немного позади него. Такое положение сохранялось до самой полосы препятствий, а там опять началась суматоха. Многие флипы рванулись на третью полосу, и, наделав там ошибок, позорно опускались на первую. Марина Шмель, конечно, тоже зашла на высшую полосу и быстро проскакала её без единой ошибки. Глядя на неё, можно было подумать, что это очень легко. Вася пошёл было по второй полосе, но с середины перешёл на третью, и закончил её без помарок.
— Молодец, Васька! — закричала Алиса. — Так держать!
Теперь расстановка сил поменялась, Шмель была первой, Вася и ещё несколько флипов неслись следом. Среди них Алиса заметила бело-голубой флип Добрыниного брата. Видимо, пока что у него всё получалось.
Неожиданно у Алисы зазвонил коммуникатор. Это был отец. Алиса выбралась в проход и побежала в тоннель между трибунами, надеясь, что там будет потише, потому что из-за рёва толпы она ничего не слышала. Встав возле какого-то ящика, Алиса поднесла коммуникатор к правому уху, а левое заткнула пальцем. Теперь профессор Селезнёв мог видеть только курносый профиль своей дочери, зато Алиса видела его лицо целиком на дисплее своих очков.
— Привет, пап! Что-нибудь случилось?
— Алиса, ты на соревнованиях? Извини, я на пару секунд тебя оторву. Мне пришёл срочный вызов в ксенобиологический центр на Тринити, и через час я улетаю. Не знаю когда вернусь, несколько дней придётся тебе самой хозяйничать. Справишься?
— Что я, маленькая, что ли? — обиделась Алиса. — А что там, на Тринити?
— Я сам не знаю, наверное, опять какое-нибудь открытие совершили, ты их знаешь. Ходят слухи, что червя с Логоса привезли.
Алиса помрачнела.
— Поосторожней там будь, ладно?
— Я постараюсь, — улыбнулся отец. — Кстати, как там Паша? А то я с ним даже поздороваться не успел. Жив, здоров? Я слышал, на Триане карантин был.
— Здоров, даже чересчур здоров, — сказала Алиса. — Пап, уже второй круг начался!
— Всё, всё, заканчиваю! Кто побеждает-то?
— Маринка, конечно. Наш Вася тоже хорошо идёт, — Алиса одним глазом смотрела на изображение с отцовского коммуникатора, а другим на картинку с автокамер, где толпа флипов неслась по черно-белому коридору.
— Ну ладно, успехов им. Паше привет! Пока.
Алиса повесила коммуникатор на пояс и хотела бежать обратно на трибуну, как вдруг рядом послышался голос Пашки:
— Синдзи, пожалуйста, я на чемпионате! Давайте попозже!
Алиса превратилась в статую. Пашка стоял за ящиком и тоже говорил по коммуникатору. Он не видел Алису. Он вообще не подозревал, что она находится в двух шагах от него.
— Что? Встретиться со мной? Синдзи, я же не лингвист, я не могу вам ничем помочь. Хорошо, хорошо, но только после гонок, ладно? Через час минимум. Зачем такая секретность? Хорошо, хорошо, если вы настаиваете. До свидания, — Пашка выключил коммуникатор и умчался.
Алиса на мгновение даже забыла о соревнованиях. Она случайно подслушала Пашкин разговор, и ей было немного стыдно, но не это беспокоило её больше всего. Судя по услышанному, Синдзи хотел зачем-то встретиться с Пашкой, причём тайно. Этот Синдзи Алисе не очень нравился, и она даже не могла сказать, почему. Что он затевал, было непонятно. Постояв в нерешительности ещё несколько секунд, Алиса решила отложить этот вопрос до конца чемпионата, а между тем понаблюдать за Пашкой.
Когда она вылезла назад на трибуну, участники уже шли по второму кругу. В этот раз Вася сразу зашёл на третью полосу, но ближе к концу зацепился за кольцо, и получил штраф.
— Эх, что же ты, Вася! — сокрушенно сказал Пашка. Марина Шмель опять прошла препятствия идеально. Тут трибуны издали стон разочарования — зелёный флип с числом двадцать шесть на борту сбил несколько колец и столбиков подряд, перекувырнулся в воздухе и упал в воду, подняв огромный фонтан брызг.
— Ай-ай-ай! — завопил Карлссон. — Ай-ай-ай! Какая досада! Двадцать шестая школа сходит с дистанции! Увы, но таковы правила! Пилот Александр Иванов не справился с управлением. Сочувствую, Саша, сегодня был не ваш счастливый день!
Зелёный флип на небольшой высоте стыдливо покинул стадион. Алиса услышала, как Джавад сказал:
— Да, не повезло парню. Здесь уже два года никто не падал.
Начинался третий круг, и борьба приобрела ожесточённый характер. Начались столкновения, но никто не толкался нарочно, потому что судьи в своих чёрных флипах не дремали, кружа над трассой, словно коршуны, выискивающие жертву. Марина оторвалась от остальных так далеко, что никто уже не сомневался в её победе. Но следующим за ней был никто иной, как Вася Рыжий, и Пашка сказал:
— Может быть, второе место будет наше?
— Главное теперь на препятствиях ошибок не насажать, — сказала Алиса, нервно сжимая руки. Дошли до полосы препятствий, и, конечно, Шмель опять прошла её совершенно чисто. Но вот чудо, и Вася тоже не получил ни одной штрафной секунды!
— Есть! Теперь жми! — закричал Пашка. Марина Шмель и Вася вышли на финишную прямую. Казалось, финал чемпионата уже предопределён — Шмель будет первым, Вася вторым, но вдруг полосатый флип дернулся, и стал быстро падать вниз.
— Что это? Не может быть! — воскликнул Карлссон. — Кажется, у Марины авария!
Толпа застонала, а полосатый флип опустился до самой воды и покатился, кувыркаясь, к финишной ленточке. Причём всем показалось, что катится он по поверхности водохранилища. У Алисы упало сердце. Неужели Маринку снимут с трассы? Ей почему-то очень хотелось, чтобы она победила, а Вася пусть будет вторым.
— Не может быть! Что это? Покажите мне ближе! Нет! Нет! — торжествующе закричал Карлсон. — Касания не было! Марина всё ещё на дистанции! Но Василий Коноплёв уже близко! Он может сделать это!
Вася почти догнал флип Марины, а тот, словно полосатый мячик, неуклонно катился к финишу. Алисе показалось, что финишировали они одновременно. Полосатый флип немедленно встал как вкопанный, боковые двери открылись, и все камеры показали Марину Шмель, которая хохотала и махала рукой висящему чуть выше Васиному флипу. Его дверцы тоже открылись, и все увидели, что Вася в досаде стучит кулаком по штурвалу.
— Что такое?! Марина, вы пошутили?! — воскликнул Карлссон. — Пожалуйста, повтор финиша на экраны!
И все увидели в замедленном движении, как кувыркающийся полосатый флип пересекает финишную черту, а через доли секунды вслед за ним проносится желтый Васин флип с лисой на боку.
— Да! Да! Она победила! В шестой раз подряд! Марина Шмель уходит непобеждённой!
Алиса предусмотрительно заткнула уши, и была права, потому что даже так она слышала дикие вопли, раздающиеся со всех сторон. Трибуны ходили ходуном от топота. Когда Алиса открыла уши, Карлссон говорил:
— … пилот Василий Коноплёв, едва не ставший чемпионом, но в итоге вышедший на второе место! Утешьтесь, Вася, вы проиграли самой великой гонщице в истории нашего чемпионата! И на третьем месте двенадцатая школа, пилот Иван Кондрашкин. Для Вани это первый чемпионат, и уже такой успех! Поздравляем!
— Это же Добрынин брат! — воскликнул Пашка. — Гляди-ка, здорово выступил!
Потом над водохранилищем воспарила огромная открытая платформа, на которой состоялось награждение. Марина получила свои шестые кубок и медаль, а Вася Коноплёв и красный от волнения Ваня Кондрашкин — первые. Карлссон поблагодарил пилотов и зрителей, и объявил двадцать седьмой чемпионат по гонкам на флипах закрытым.

3. Темпореверс

Толпа зрителей медленно потекла к стоянкам флипов. Впрочем, многие, не теряя времени, разворачивали крылья, включали антигравы и прямо с трибун взмывали в небо. Вскоре там было такое же столпотворение, как и на земле. Алиса с ребятами направились к стартовой площадке, поздравить победителей, однако таких желающих было навалом, и поэтому продвигались они очень медленно. Алиса всё время наблюдала за Пашкой, чтобы он не улизнул потихоньку.
Ворота на площадку теперь были распахнуты, и вокруг флипов было полно народу. Алиса, Пашка, Джавад и Аркаша протолкались к рыжему Васе, вокруг него было много ребят из их школы. Неподалёку стояла плотная толпа в оранжево-чёрных футболках, в центре которой, как можно было догадаться, находилась Марина Шмель со своим флипом. Алиса пожала руку Васе.
— Молодец, Василий, отлично выступил, чуть было Маринку не обогнал, — она потрепала Васю по плечу. Тот зашатался под рукой Алисы, как тростинка на ветру.
— Спасибо, но это вряд ли, — сказал он. — Она мне могла ещё фору дать, ведь у меня три секунды штрафа висели. Но я всё равно доволен. А ты где это так накачалась?
— В Праге, — улыбнулась Алиса. Внезапно над её головой возникли чёрные хромовые сапоги, Алиса пригнулась.
— Поберегись! — закричал какой-то парень. — Принимайте чемпионку!
Рядом с Алисой опустилась на ноги Марина Шмель. Оказывается, поклонники передали её над толпой на руках, словно переходящий приз, к Васиному флипу. Так было быстрее, чем проталкиваться понизу.
— Поздравить тебя хотела, — Марина пожала руку Васе. — Не обижаешься? Я подумала — какой-то скучный у нас чемпионат получается, и решила подурачиться.
— Уже не обижаюсь, — сказал Вася. — Я бы даже огорчился, если бы ты сошла из-за аварии, а я выиграл. Это было бы не спортивно.
— В следующем году у тебя все шансы, — сказала Марина. — Если конечно, Алиса разрешит. Главное — тренировки не запускай.
— Буду стараться, — ответил Вася, и, поковырявшись в кармане комбинезона, извлёк большой чёрный фломастер. — Распишешься?
Шмель взяла фломастер и расписалась на желтом боку флипа.
— Теперь Васька красить его больше никогда не будет, — сказал Джавад.
— Я трафарет сделаю, — ответил Вася. Все рассмеялись.
— Я хочу ещё к Ивану пробиться, — Марина показала на маячивший вдалеке бело-голубой флип. — Талантливый паренёк. С первого раза и на третье место — это не каждый сумеет.
— Пробьёмся! — заявил Пашка и двинулся вперёд, остальные за ним. Пашка быстро пробил дорогу, потому что начал кричать: “Пропустите чемпионку!”, и толпа немедленно расступалась, пропуская Пашку со смеющейся Маринкой за спиной, а заодно и всех остальных. Они добрались до счастливых братьев Кондрашкиных, и там Алиса, наконец, узнала, как по-настоящему зовут Добрыню — Дмитрий. Не очень-то и по-другому. Они поздравили смущённого Ивана, и Марина тоже расписалась на его флипе, окончательно вогнав парня в краску.
— Ну что ж, хорошего понемножку, — сказал Добрыня, когда взаимные поздравления были, наконец, закончены, и призёры разошлись к своим флипам. — Теперь мне пора в город, искать нашу пропащую, — он вздохнул. — Знаешь, Паш, я и в самом деле начинаю беспокоиться. Ты как себя чувствуешь?
— Отлично! — ответил Пашка. — А что?
— Мне тут из Пуны звонили. Симран лежит с температурой, и лекарства не помогают. Я позвонил Джиму, ну, который рыжий, оказалось, он тоже заболел. Да и мне тоже как-то не по себе… Боюсь, может и с Линой что случилось.
— Нас же на вирусы проверяли, — сказал Пашка. — Все были здоровы.
— Болеют не только из-за вирусов. Я думаю, может, мы отравились там чем-нибудь…
— Рррр непрерывно проверял атмосферу, — напомнил Пашка.
— Да, я помню. Сплошные загадки. Ну ладно, мне пора. Если что-нибудь узнаю, тебе позвоню.
— Звони лучше Джаваду. Он Линин друг. Поможет, если что, — сказал Пашка. Добрыня взглянул на Джавада. Тот кивнул.
— Хорошо. Только у меня нет твоего контакта.
Джавад нажал несколько клавиш на коммуникаторе, и Никитич, взглянув на свой, удовлетворённо кивнул.
— Спасибо. Я побежал. И, Паш, если сам что узнаешь, звони, — он бегом отправился к стоянке флипов. Алиса, Пашка, Джавад и Аркаша не спеша, пошли за ним.
— Ну, кто куда теперь? — спросила Алиса.
— Мы обратно на станцию, — сказал Джавад.
— Да, горох нельзя оставлять без присмотра надолго, ты сама видела, на что он способен, — подтвердил Аркаша. — А ты куда?
Алиса не успела ответить, потому что у Пашки зазвенел коммуникатор.
— Я на минуточку, — крикнул он и отбежал в сторону.
— Чего это Пашка такой скрытный стал? — удивился Джавад.
— У каждого свои тайны, — произнесла Алиса. Аркаша покраснел. Пашка говорил совсем недолго, и вернулся немного растерянный.
— Мама требует меня на дачу, — сказал он. Алиса, конечно, не поверила. Она была уверена, что это звонил Синдзи, и договорился о встрече, но виду не подала.
— Что же ты такого натворил? — поинтересовался Аркаша.
— Ещё не знаю, — вздохнул Пашка, и на этот раз похоже, искренне.
— А я слетаю на космодром, — заявила Алиса. — Отца провожу. Он на Тринити улетает.
— Значит, разлетимся, кто куда. Загляните вечером на станцию, почаёвничаем, — сказал Джавад. — Если только Добрыня меня не вызовет. Гарантирую фантастическую закуску — горох уже с утра перестал обижаться. И, Паш, заберёшь своего “Боливара”, нам с Аркадием не улыбается на руках его в сарай волочить.
— Я тебе код доступа дам, — пообещал Пашка.
Они как раз подошли к стоянке флипов. Народу уже было немного, и Джавад с Аркашей без труда отыскали себе двухместный флип, Пашка с Алисой заняли одноместные. Едва оказавшись внутри, Алиса выхватила свой коммуникатор, и подключилась к бортовому компьютеру флипа. Она увидела, как Пашка взлетел, и немедленно взлетела следом. Опознав номер Пашкиного флипа, она ввела его в компьютер своего, и включила слежение. Теперь можно было расслабится — если только Пашка не перескочит на ходу из одного флипа в другой, она ни за что его не потеряет. Алиса вывела флип на скоростную линию до Космодрома-2, что во Внуково, и на ручном управлении полетела вперёд, поглядывая на дисплей компьютера. Пашка повернул на звенигородскую линию. “Маскируется, — подумала Алиса. — Чтобы все и вправду думали, что он собрался к родителям на дачу”.
Алиса так и не могла понять, почему она решила шпионить за Пашкой. Одно она твёрдо знала — происходит что-то странное, и Синдзи и Пашка в это как-то замешаны. А может быть, и вся трианская экспедиция. Странные шрамы на лбу, странные недомогания некоторых археологов, странная история с исчезновением Лины. Синдзи, возможно, что-то знает, но почему он хочет сказать это именно Пашке, Алиса не могла понять. Она собиралась проследить за Пашкой, выяснить, что произойдёт на встрече, и действовать по обстоятельствам. А потом уже во всём признаться. Пашка поймёт, она в этом не сомневалась.
Тут Алиса увидела, как желтая точка, обозначающая Пашкин флип на дисплее, свернула с линии, и, перейдя по высоте на нижнюю параллельную, двинулась назад к Истринскому водохранилищу. Она немедленно повторила манёвр Пашки, и тоже полетела назад. Два флипа приближались к одной и той же точке, и Алиса, продолжив маршрут, поняла, что Пашка возвращается к той самой стоянке флипов, на которую они приземлялись сегодняшним утром, когда только летели на чемпионат. Алиса замедлила скорость, потому что впереди уже показались плавучие трибуны, и заблестела вода. Нужно было, чтобы Пашка приземлился первым, тогда она легко отыскала бы его с воздуха, а он бы её не заметил.
Внезапно Пашкин флип остановился, но не на стоянке, а где-то вообще в чистом поле. Потом он снова двинулся к стоянке, и Алиса двинулась за ним. Внизу, на стартовой площадке гонщиков, всё ещё было много народу, и Марина Шмель, и рыжий Вася ещё были здесь. Наконец, Пашкин флип приземлился. Алиса медленно приближалась к стоянке, но из флипа никто не выходил.
Алису охватили нехорошие подозрения, и она, взявшись за ручку управления, быстро посадила свой флип рядом с Пашкиным. Так и есть — его флип был пуст. Значит, Пашка вылез, когда останавливался на секунду в поле. Алисе это совсем не понравилось — если Пашка применяет такие шпионские штучки, значит, дело серьёзное. Нужно обязательно его найти. Алиса стремглав выскочила наружу, вызвала Пашкин маршрут на экран коммуникатора, и помчалась, держа его перед собой, словно карту.
Выбежав в поле, Алиса побежала по узкой тропинке, внимательно глядя по сторонам. Вокруг зелёными волнами переливалась высокая и густая луговая трава, стрекотали кузнечики, порхали бабочки, а со стороны водохранилища слышалось дружное жужжание — там трудились роботы-уборщики. Наверное, они тоже были фанатами Марины Шмель. Алиса добежала до того самого места, где Пашка вылез из флипа и остановилась. Никого. Она даже подпрыгнула на пару метров, сделав фуэте в воздухе, чтобы осмотреть всё вокруг, но Пашки нигде не было видно. Алиса задумалась. Ну конечно, они не будут встречаться посреди чистого поля, сказала она себе. А значит…
Впереди белела стволами берёзовая роща, за которой была рыболовная база. Туда! Алиса вспомнила про свои “мисты”, и через десять секунд была уже в лесу. Ей пришлось даже хвататься за стволы деревьев, обдирая бересту, чтобы затормозить. Наконец она остановилась и прислушалась, надеясь, что Пашка, если он был поблизости, не услышал её шумного вторжения.
Впереди, на тропинке, зашуршала трава, и послышались шаги. Алиса бросилась в кусты и залегла, острекав голые коленки о крапиву. Звук шагов приближался, и теперь к нему стало примешиваться какое-то бормотание и пыхтение. Наконец Алиса расслышала слова:
— Понаехали тут, понимаешь, всю рыбу распугали! И чего им неймётся, летать им хочется, понимаешь, над водой обязательно хочется, понимаешь, всю рыбу распугали! А орут-то как, орут-то, понимаешь, всю рыбу распугали! Ехали бы себе на Чёрное море, понимаешь, там бы и летали, там и тепло, и места больше, а здесь всю рыбу распугали!
Алиса осторожно выглянула из-за кустов. По тропинке шагал необычайно древний старичок, одетый в рыболовный комбинезон болотного цвета, с электронной удочкой в руках. Алиса выбралась на тропинку, и стряхнула с себя листья и комки земли. Дед внезапно заметил её и остановился как вкопанный со словом “Ох!”
— Извините, вы здесь не видели молодого человека, в синих джинсах и желтой футболке? У него ещё шарф был полосатый, — спросила Алиса.
— Ох! — снова повторил дед. — Напугала! Видел, видел я в шарфе, понимаешь, туда он пошёл, туда! — дедушка махнул рукой вдаль леса. — Только рыбы здесь нет, — он снова повернулся к Алисе. — Всю распугали.
— Спасибо, — сказала Алиса, и пошла по тропинке дальше. Дед тоже возобновил свой путь, бормоча: “Выпрыгивают как из-под земли, понимаешь, всю рыбу распугали!”
Алиса прошла немного вперёд, и сошла с тропинки. Теперь она двигалась, пригнувшись, скрываясь за кустами, и стараясь не шуметь. Впереди показался белый кораллитовый домик. Подкравшись поближе, Алиса поняла, что это не домик, а открытая всем ветрам беседка. Дверей на входе у неё не было, а красивые фигурные окна были без стёкол. На верхушке круглой крыши сидела кораллитовая ворона. Инстинкт охотника немедленно подсказал Алисе — вот оно!
Она начала осторожно подползать к беседке, и, наконец, оказалась совсем близко, спрятавшись за огромным кустом репейника. Прямо перед собой она услышала шелест травы. Шум то замолкал, то опять возобновлялся, словно кто-то ходил взад-вперёд. Затаив дыхание, Алиса медленно выглянула из-за лопухов. Пашка ходил возле беседки туда-сюда, сунув руки в карманы. Иногда он останавливался и смотрел на тропинку, потом снова начинал бродить кругами. “Волнуется”, — подумала Алиса. У неё самой сердце колотилось, как бешеное.
Но вот издалека послышались другие шаги — быстрые и уверенные. Тот, кто приближался к Пашке, явно знал, куда идёт, и не скрывался. Наконец, из-за поворота тропинки показался Синдзи Мисао. Несмотря на жаркую летнюю погоду, японец был одет в длинный серый плащ, а в руке держал небольшой чёрный дипломат. Именно так одевались шпионы в древнем фильме, который однажды смотрела Алиса. Не хватало только шляпы и тёмных очков. Синдзи не дошёл до Пашки нескольких шагов, и остановился. Несколько секунд они молчали. Алиса поняла, что Пашке не по себе, да и ей было тоже.
— Ты пришёл, Паша. Это очень хорошо, — нарушил тишину Синдзи. — Я боялся, что ты передумаешь.
— Я дал вам слово. Только я совсем ничего не понимаю, — сказал Пашка. — Зачем все эти тайны, почему мы должны встречаться в лесу, и чем я могу вам помочь?
— Я всё объясню, прости, — Синдзи переложил дипломат в другую руку. — Ты сам увидишь, как это важно, чтобы мы были одни. Алису Селезнёву можно не принимать в расчёт, она будет верно хранить тайну своего друга, правда, Алиса? — Синдзи смотрел прямо на неё. Пашка обернулся в страшном изумлении. Алиса поняла, что её прикрытие рухнуло, и выползла из своего убежища.
— Алиска! — закричал Пашка. — Ты что, следила за мной?!
— Я случайно подслушала твой первый разговор с Синдзи, — сказал Алиса, чувствуя, что краснеет. — Я с отцом разговаривала, когда ты прибежал. Ты меня не заметил. А потом, когда Синдзи второй раз позвонил, я поняла, что вы договорились о встрече, и что ты врал про дачу и про маму. Тогда я проследила твой маршрут по номеру флипа, и узнала, что ты пошёл сюда. Прости меня, я беспокоилась.
— Совершенно верно! — сказал Синдзи. — Алиса опасалась оставлять друга наедине с таким странным человеком, как Синдзи Мисао. Это вполне понятно и простительно, Паша. Я бы гордился таким другом.
Пашка бросил быстрый взгляд на Алису, и повернулся к Синдзи.
— И что теперь?
— Теперь мне придётся давать объяснения перед вами обоими, не так ли? Только давайте зайдём в беседку, если не возражаете. Там можно присесть.
Синдзи первым поднялся по ступенькам и вошёл в домик, Алиса с Пашкой молча переглянулись, и последовали за ним. Японец прошёл к столу и положил на него свой дипломат.
— Садитесь, пожалуйста! — он показал на скамейку у стены напротив, а сам сел возле стола. Пашка с Алисой, словно сговорившись, остались стоять у входа. Синдзи сунул руку в карман плаща и вытащил коммуникатор, его экран засветился.
— Прошу прощения, — он нажал несколько кнопок, и вдруг позади Алисы из стены выскочила толстая стальная дверь, и с лязгом перекрыла выход, на окна опустились такие же стальные экраны, и тут же в домике стало совсем темно.
— Одну секундочку, — послышался голос Синдзи, и на потолке зажглись белые лампы. Синдзи сидел на том же месте, но его плащ был расстёгнут, и из-под него виднелся чёрный комбинезон, на левой стороне груди которого сверкали металлические буквы “DR”. Distant Reconnaissance. Дальняя Разведка. В руке он держал иглострел “Торн” с лазерным прицелом, направленный на Пашку. Пашка и Алиса стояли, не в силах вымолвить ни слова.
— Сядьте, пожалуйста, — мягко сказал Синдзи. Когда на тебя смотрит дуло пистолета, приходится подчиняться. Алиса с Пашкой сели на скамейку.
— Алиса, отодвинься, пожалуйста, от Паши. Ещё дальше. Спасибо.
Алиса не выдержала:
— Что здесь происходит? Вы сотрудник Дальней Развелки?
— Да, это так. Как я уже говорил вам, я здесь, чтобы всё объяснить.
— А нам обязательно вас слушать под дулом “торна”? — нервно спросил Пашка.
— К сожалению, — виновато улыбнулся Синдзи. — К сожалению. Должен признаться, Павел, что я тебя боюсь.
— Меня?! — изумился Пашка. — Я совершенно безопасный, клянусь вам!
— Увы, увы, это не так. Но разрешите начать по порядку, — Синдзи уселся поудобнее. — Всё, что я расскажу вам, будет вплотную касаться планеты Триан.
Как вам известно, Галактическим Союзом на Триане основан научный центр для исследования останков трианской цивилизации. Раскопки на острове, где располагается центр, ведутся уже больше года, однако, широким массам мало известно о сделанных находках. После первых же разведывательных работ стало понятно, что приблизительно на глубине двухсот метров под землей, на всей площади острова, находится мощное скопление металлической руды. Или искусственных металлических объектов. Чтобы установить истину, было пробуравлено множество скважин, и сломано множество буров. Одна скважина — один бур, потому что, достигнув этих металлических объектов, самый твёрдый бур ломался. Но уже сделанных скважин было достаточно, чтобы понять, что поверхность этих объектов — рукотворная. В одном месте удалось даже обнаружить следы надписи на трианском языке. Археологи выдвинули предположение, что обнаружен подземный трианский город.
Попытки поиска входа в него на поверхности ни к чему не привели. Входа не было. На соседних островах его тоже не обнаружили. Тогда с помощью глубинных сканеров была составлена подробная карта наружной оболочки города, и после компьютерной обработки была найдена точка, где с наибольшей вероятностью должны располагаться ворота, или шлюз. В этом месте была пробурена шахта большого диаметра, и под землю опущены землеройные роботы. Месяц назад ворота, ведущие в недра подземного города, были расчищены. И археологи были весьма удивлены тем фактом, что они оказались слегка приоткрыты. С помощью гидравлических домкратов они раздвинули ворота, и вошли внутрь.
Алиса с Пашкой слушали, затаив дыхание. Пашка даже забыл, что на него направлен иглострел.
— И что же они обнаружили? — спросил он.
— Первоначальные гипотезы оказались неверны. Это был не подземный город. Это был гигантский космический корабль. Ты, Паша, видел, насколько велик тот остров, где находится исследовательский центр. Так вот, площадь этого корабля превосходит площадь острова. Как далеко он простирается в глубину, пока не известно. Вначале удалось исследовать лишь очень небольшую его часть, предположительно, грузовой шлюз. Ворота, ведущие в другие отсеки корабля, были наглухо закрыты, и не поддавались ни бурильным машинам, ни лазерным резакам. Использовать тяжёлую разрушительную технику центр не решился. Однако учёным удалось установить, где проходят силовые кабели, и подключится к ним. Конструкция корабля изначально предполагала такую возможность. Выяснилось, что уровень энергии для такого огромного сооружения чрезвычайно низок. Нам неизвестно, от каких именно источников энергии питается трианский корабль, но попытки подзарядить их оказались успешными. Уровень энергии начал повышаться. Тогда центр перевёл все свои генераторы, кроме самых необходимых, на зарядку трианского корабля.
— Так вот почему мне пришлось их контейнеры в руках таскать! — воскликнул Пашка.
— Совершенно верно. В центре надеялись, что, повысив уровень энергии, им удастся привести в действия механизмы, управляющие воротами. Они оказались правы: через три недели несколько шлюзов удалось открыть, просто нажав на кнопку на стене. Так археологам центра удалось добраться до главной рубки корабля.
— Значит, никакого карантина не было? — спросил Пашка. — Они просто не хотели нам корабль показывать?
— В карантине-то всё и дело, — вздохнул Синдзи. — Он был, и он есть и сейчас. К тому времени, как была открыта трианская рубка управления, большая часть сотрудников центра были недееспособны. Все, кто входил в контакт с кораблём, оказались заражены странной болезнью. Она не регистрируется никакими приборами. Поначалу, мы предполагали, что это может быть редкая форма мутирующего вируса, но это вообще не вирус. Людям придётся придумать, новое слово, чтобы назвать то, что произошло на Триане.
Синдзи положил уставшую держать иглострел руку на колено, не сводя впрочем, прицела с Пашкиной груди.
— Вам известно, кто руководитель союзного центра на Триане?
— Профессор Ольсен, по-моему, — неуверенно произнёс Пашка.
— Доктор Вилле Ольсен был одним из первых заразившихся. Это странная болезнь, анализаторы не могут идентифицировать её, все проверки оказываются бессильны, но любой, самый обыкновенный человек может определить заболевшего невооруженным глазом. Какая ирония! — Синдзи горько усмехнулся. Алиса вдруг похолодела. Она знала, что скажет Синдзи дальше.
— Первым признаком заболевания является появление тонкой белой полосы на лбу.
Пашка схватился за свой шрам и стал его яростно тереть, потом опомнился и опустил руки.
— Дальше должно пройти несколько суток, и болезнь пойдёт по одному из двух сценариев. Первый, наиболее распространённый — это повышение температуры, постепенно усиливающаяся лихорадка, а потом — кома. Что будет дальше, мы не знаем, пока никто из заболевших не умер.
— Лина тоже больна? — спросил Пашка.
— В коме. Как и Симран, Джим Джимович, и наверное, Никитич. Надеюсь, его уже задержали. Вся экспедиция была заражена, кроме Рррра. Вирус действует только на людей, по причинам, которые я объясню вам позже.
— Какой второй вариант течения болезни? — тихо спросила Алиса. Синдзи долго молчал.
— Второй вариант именно такой, какой хотели бы видеть трианиты. Пока что мы имеем два таких случая, но они ещё не завершены. При втором варианте развития болезни заболевший не чувствует никакого недомогания. Наоборот, он чувствует себя бодрее, чем обычно. Так продолжается несколько дней. Потом…
— Что потом? — повторила Алиса. Синдзи вздохнул и слегка потянулся. Красное пятнышко лазера на Пашкиной футболке прыгнуло вверх, и опустилось снова.
— Сначала я должен сделать небольшое отступление, и рассказать вам о трианитах. Я специалист по лингвистике, как вы знаете, и я принимал непосредственное участие в расшифровке трианского языка. Без ложной скромности могу сказать, что на сегодняшний момент я крупнейший в галактике специалист по трианскому языку.
Археологами центра было найдено огромное количество письменных документов. Трианиты были труднопостижимой для человеческого сознания расой. Несмотря на очевидное техническое превосходство, они оставили нам для изучения не кристаллы памяти, и даже не оптические диски, а лишь записи и гравюры, сделанные на полированных металлических кругах. Трианиты любили писать по спирали, как вы знаете. Они считали, что это красиво.
Я изучил множество таких документов, и столкнулся с необычной проблемой — все записи трианитов, включая научные статьи, выполнены поэтическим языком, с обилием метафор и иносказаний. Адекватный перевод их очень сложен. Представьте, к примеру, что у нас на земле диссертации стали бы писать гекзаметром. А для трианитов это было вполне естественно. Я собирал информацию об этой расе по крупицам, но сделанная Пашей трагическая находка оказалась настоящим прорывом.
— Почему трагическая? — спросил Пашка, и снова потёр свой шрам. Алиса с тревогой взглянула на него.
— Об этом чуть позже. Так вот, раса трианитов биологически превосходила людей, хотя внешне почти ничем не отличалась. Все они были природными телепатами, и общались между собой в основном без помощи языка. Голос они использовали только в целях искусства, при декламации стихов или пении. Достоверно известно, что трианиты могли слышать радиоизлучение широчайшего спектра, то есть, попади, скажем, трианит в наше время, он мог бы смотреть телепередачи и слушать радиопереговоры безо всяких приборов.
Больше того, они могли не только принимать, но излучать радиоволны! То есть трианит мог бы устроить свою собственную телетрансляцию, просто передавая свои мысли, например на коммуникатор. Поэтому все трианские компьютеры не имели клавиатур и сенсоров, а управлялись напрямую мыслями. Пока неизвестно точно, могли ли трианиты воздействовать на психику друг друга с помощью мыслей, но я встречал упоминания о том, что они с самого детства были способны защищаться от психических вторжений.
По-моему, уже всего того, что я вам рассказал, достаточно, чтобы составить представление о возможностях этой удивительной расы. Но главное ещё впереди. На основе анализов текстов можно однозначно заявить, что трианиты обладали врождённой, естественной способностью предсказывать будущее. И Лина, и Рррр, и другие исследователи трианской цивилизации, например, профессор Громозека с Чумароза, соглашаются с этим.
Любой трианит мог предвидеть будущее на несколько дней вперёд, некоторые на несколько месяцев или лет. Великими провидцами считались те, кто видел на несколько столетий или даже тысячелетий вперёд. Среди разных имён я чаще всего встречал одно — Чил-Рама. И всегда в сочетании “Пророчества Чил-Рамы”. Обычно рядом мелькали слова “Светоч” и “Возрождение”. Я встречал их неоднократно, но никак не мог увязать вместе. Всё прояснилось, когда удалось открыть рубку управления трианского корабля. Там на стенах были чрезвычайно интересные надписи, в том числе и сокращённая версия “Пророчеств Чил-Рамы”.
Я узнал что “Светочем” трианиты называли этот самый огромный космический корабль, найденный центром. Пророчества, сделанные Чил-Рамой и другими пророками, говорили о гибели цивилизации трианитов. По какой причине, мы пока не знаем, но ясно одно — несмотря на то, что всем было известно о предстоящей катастрофе, никто не смог её предотвратить, а может, и не пытался. Они были немного фаталистами, и с учётом их способностей к ясновидению это простительно. Но Чил-Рама, в отличие от других пророков, предсказал не только гибель, но и возрождение Триана. В его пророчествах было сказано о некоем “Грядущем Короле Триана”, и его “Королеве, Неподвластной времени”. Дальше говорилось, что они, эти король и королева, отыщут ключ к светочу новой жизни, и возродят величие расы Триана.
Все исследователи центра соглашаются, что в трианском корабле где-то должен находится заглушённый реактор, возможно, ещё неизвестного нам типа. Я предположил, что для запуска этого реактора нужен некий ключ, и использовать его могут лишь король и королева Триана, то есть настоящие трианиты. В рубке управления действительно есть некое приёмное устройство с углублением, предназначенным для того самого ключа. Мы узнали это благодаря рисунку на дверях входного шлюза, ведущего в рубку. Там как раз и были изображены эти король и королева, очень стилизовано, но можно понять, что они держат в руках ключ — голубой ромбовидный кристалл, похожий на стрелку компаса.
Алиса вздрогнула, Пашка прижал руки ко лбу и начал снова тереть свой шрам.
— Я узнал и ещё кое-что, — продолжал Синдзи. — Трианиты, может быть, и не сделали ничего, чтобы предотвратить гибель своей расы, но они позаботились о том, чтобы обеспечить её возрождение. Из пророчеств ясно, что этот корабль, “Светоч”, ключевой элемент в возрождении трианской расы. Правда, мы пока не понимаем, в чём должна заключаться его функция. Опять же из пророчества известно, что активировать “Светоч” с помощью ключа могут лишь настоящие трианиты, вымершие около тридцати тысяч лет назад. Возникает замкнутый круг — для возрождения расы трианитов нужны живые трианиты. Откуда же взять их в наше время? Прямо как задача про курицу и яйцо, вы не находите?
Но трианиты сумели разрешить эту проблему. Они создали организмы, способные пережить трианскую катастрофу, и продолжить своё существование после гибели трианской цивилизации. С самого рождения эти организмы несли в себе трианский генетический код, и нужно было лишь активировать его, чтобы началась направленная мутация, в результате которой появится настоящий живой трианит. Это значит, что в далёком будущем, когда придёт время исполнения слов Чил-Рамы, король и королева, необходимые для возрождения, будут сотворены из тех самых организмов, переживших своих создателей. Вы уже начали догадываться, правда? Мы, люди, Homo Sapiens Sapiens, и есть эти организмы. Каждый из нас потенциальный трианит, достаточно лишь отдать команду — и начнётся трансформация. Мы всего лишь зародыши трианской расы.
Алиса и Пашка ошеломлённо смотрели на Синдзи. Наконец, Алиса произнесла:
— Бред какой-то.
— Да, это серьёзный удар по нашему самолюбию. Мы ведь привыкли считать себя царями природы, вершиной эволюции, — усмехнулся Синдзи. — Но судя по всему, мы были созданы намеренно, созданы древней превосходящей расой. Я не знаю точно, в какие промежутки времени произходило изменение ДНК, но последнее вмешательство было около 30 тысяч лет назад. Именно оно и сделало человека тем, кем он является на сегодняшний день. Без помощи трианитов наша раса, возможно, так и не вышла бы из пещер.
Теперь вы понимаете, зачем нужна была скрытность? Представляете, какой хаос начнётся на Земле, обнародуй мы эту информацию? Через шесть часов все учёные нашей планеты будут на Триане. Мы не можем окружить всю планету боевыми крейсерами, ресурсы ДР не безграничны. Неконтролируемое заражение — это колоссальный риск для человечества.
— Что активирует процесс мутации? — спросила Алиса.
— Этот так называемый “вирус” не передаётся от человека к человеку. Необходим физический контакт с заражёнными предметами. Я буду говорить “заражёнными”, потому что не знаю, как ещё назвать то, что они делают с людьми. На самом деле никакого вируса нет, они просто работают как переключатели. Щёлк — и началась мутация. Мы считаем, что заражёнными являются все предметы, связанные с пророчеством Чил-Рамы. Весь “Светоч” — гигантская биологическая бомба. Все предметы на корабле заражены. В пророчестве сказано, что тот, кто найдёт ключ от “Светоча”, и есть избранный, достойный стать королём Триана, значит, ключ тоже заражён. Впоследствии это было доказано Пашей.
— “Компас”! — простонал Пашка. — “Компас”, который я нашёл, и есть ключ!
— Не совсем. “Компас” — пенал, ключ находится внутри, это стрелка компаса. На обратной стороне пенала трианский компьютер с гигантским банком информации о трианской цивилизации. Все статьи там написаны очень простым и понятным языком, без поэтических вычурностей. Я предполагаю, это сделано для того, чтобы будущему королю было легче вспоминать трианскую историю. Да, именно вспоминать, все знания о Триане уже находятся в ДНК человека.
— У вас есть какие-нибудь доказательства, что мутация приводит к появлению трианита? Кто-нибудь из заражённых людей стал трианитом? — спросила Алиса.
— Как я уже упоминал, большинство случаев негативны, — сказал Синдзи. — Скорее всего, трианиты не учли, что за прошедшие годы организмы людей изменятся в результате естественных мутаций, поэтому трансформация происходит неправильно, и заканчивается комой. Но есть по крайней мере два случая, когда всё пошло по-другому.
Первый случай — это профессор Ольсен. Несмотря на плохое самочувствие, у него в наличии несомненные признаки трансформации. Он свободно читает и разговаривает по-триански, он предвидит события на несколько минут вперёд, и он способен мысленно управлять простыми электронными устройствами, вроде кофеварки или кодового замка. Всё это изложено в его ежедневных научных отчётах о течении болезни. Ах да, чуть не забыл — у него теперь три глаза.
Алиса и Пашка в оцепенении глядели на Синдзи.
— Да, внешне трианиты выглядели так же, как и мы, за этим небольшим исключением. То, что мы принимали за украшения на гравюрах, в действительности оказалось третьим глазом. Его функция пока неизвестна. Хотя случай профессора Ольсена весьма показателен, его нельзя считать настоящим трианитом. У него, несомненно, есть некие трианские воспоминания, но он полностью сохраняет человеческий разум. Пока, во всяком случае. Но есть и второй человек с позитивным течением болезни. Этот случай ещё не завершён, — Синдзи сунул руку в карман плаща, что-то там нащупал, потом вытащил две белых таблетки и проглотил.
— Прошу прощения, — виновато улыбнулся он. — Когда Паша нашёл ключ, я пришёл в ужас. Это было самое настоящее исполнение пророчеств Чил-Рамы. Какой-нибудь мужчина из нашей экспедиции мог стать королём Триана, а какая-нибудь женщина — королевой. Я попытался немедленно унести ключ, изобразив припадок безумия, но мне не удалось. В результате вся экспедиция была заражена. Однако течение болезни у всех было негативное — у всех, кроме одного человека, — Синдзи смотрел на Пашку. Алиса переводила взгляд с одного на другого. Пашка вдруг застонал, и, прижав обе руки к своему шраму, сполз со скамейки на пол.
— Пашка! — крикнула Алиса, и подбежала к нему.
— Стой, Алиса! — Синдзи вскочил и направил пистолет на Алису. — Он может быть опасен.
Алиса замешкалась на секунду, потом сказала сердито:
— Да ну тебя! — и наклонившись над Пашкой, осторожно помогла ему выпрямится.
— Не сопротивляйся, Паша. Так тебе будет легче, — сказал Синдзи. Пашка отнял руки от лица, и Алиса невольно отпрянула. Пашка смотрел на неё тремя глазами.
— Ч-ч-что со мной с-с-стало? — заикаясь, проговорил Пашка. — Я превратился в трианита?
— Твой третий глаз открылся, — спокойно сказал Синдзи. — Алиса, пожалуйста, предоставь Паше зеркало.
Алиса взяла свой коммуникатор, вытащила сбоку гибкий экран, и нажала пару кнопок. Экран превратился в зеркальную поверхность, которую она поднесла к Пашкиному лицу. Тот негромко выругался.
— Вот это влип, — Пашка поднялся с колен и сел на скамейку, ошарашено хлопая двумя человеческими глазами. Его третий глаз, темно-зелёный, блестящий, без белков и зрачка, оставался неподвижным. Пашка осторожно потрогал его.
— Но я вижу так же, как и раньше. Ничего не изменилось.
— Этот глаз не служит для зрения, — сказал Синдзи. — Возможно, он отвечает за другие, необычные способности трианитов. Ухудшение самочувствия не отмечаешь?
— Нет вроде, я в порядке. Только в ушах звенит.
— Ты слышишь работу наших коммуникаторов. Через некоторое время ты будешь способен мысленно управлять ими. Одновременно будет развиваться способность к предсказанию, и появляться трианские воспоминания. Язык ты уже знаешь.
Пашка удивлённо посмотрел на японца.
— А по-моему, ещё не знаю. Ничего не вспоминается.
— Я тебе покажу, — Синдзи левой рукой пошарил в кармане плаща, извлёк ручку, листок бумаги, и что-то написал на нём, не забывая держать Пашку под прицелом. Потом смял листок в шарик и бросил Пашке. Тот развернул его и уставился на причудливые трианские буквы. Алиса тоже заглянула, но, конечно, ничего не поняла. Трианский язык она совершенно не изучала. Ни к чему вроде было.
— Новое утро.
Воздух прохладен и чист.
Будет ли солнце? — прочитал вдруг Пашка и улыбнулся. — Здесь ошибка. Слово солнце в таком написании означает звезду вообще, а не Солнце трианитов. Они использовали слово “Ларуна”.
Алиса глядела на Пашку широко раскрытыми глазами. Значит, Синдзи не врал. Никто не смог бы заставить Пашку выучить недавно расшифрованный, сложнейший язык, для которого ещё не было гипнокурсов.
— Видишь, ты уже знаешь трианский лучше меня, — сказал Синдзи. — Но это только начало. Я не знаю, как скоро завершится твоя трансформация, но она определённо завершится успешно. Ты единственный, у кого не отмечается никаких негативных симптомов.
Он говорил, словно врач на консилиуме о каком-нибудь интересном пациенте, и Алису разозлило это.
— Как вы вообще всё это допустили! Вы же знали о заражении, почему ДР не закрыла планету немедленно? Почему вы позволили экспедиции работать там? И, наконец, почему вы сами не заразились?
— Толково, — одобрил Синдзи. — Постараюсь объяснить. Мы узнали о заражении уже после прибытия экспедиции. Поднимать шум до изучения всех обстоятельств не в правилах Дальней Разведки, а после изучения мы поняли, что это просто опасно. Это привлечёт внимание к Триану и вызовет неконтролируемую научную экспансию. Планета сейчас, в сущности, закрыта, все экспедиции отменяются под благовидными предлогами.
Нашу экспедицию мы решили не эвакуировать, потому что полагали, что она в относительной безопасности. Работы на Триане ведутся уже целый год, там побывало множество экспедиций, обследовано множество островов, и ни одного случая заражения. Мы были уверенны… или, если хотите, почти уверенны, что кроме самого корабля и ключа к нему, заражённых предметов нет. Доступ к кораблю был блокирован, но ключ на тот момент не был найден. Поставьте себя на место трианитов, зная, что ключ должен быть найден, вы стали бы прятать его? Где бы вы его разместили?
— В каком-нибудь дворце на постаменте, неподалёку от корабля, — ответил Пашка. Синдзи внимательно вгляделся в него.
— У тебя появляются воспоминания. Действительно, ключ должен был находиться в том самом дворце, возле которого расположен союзный центр. Внутри дворца мы обнаружили постамент, и вокруг него — длинную ленту с надписями. Оттуда мы впервые узнали о Чил-Раме и его пророчествах. Но ключа на постаменте не оказалось. Что бы ты тогда предположил?
— Что он куда-нибудь завалился за тридцать тысяч лет. Я бы перерыл весь дворец, а потом и весь город вокруг него, — сказал Пашка.
— Разумно. Мы так и поступили. Мы стали искать, и мы действительно искали во дворце и вокруг. И никто не предполагал, что ключ может обнаружиться в десяти километрах от города, на другом острове, в каком-то колодце, внутри обросшего камнем контейнера. Именно поэтому твоя находка, Паша, оказалась для меня шоком. Мы не были готовы к такому повороту событий.
Теперь о том, почему я не заразился. Я принимаю антимутаген — таблетки, препятствующие возникновению мутаций. Три раза в день по две штуки. К сожалению, у большинства людей они вызывают сильнейшую аллергическую реакцию, вплоть до впадения в кому. Из ста человек только трое способны переносить их действие. Это новая, экспериментальная разработка ДР, называется АМГ-7, не слышали? Я был добровольцем на испытаниях. Пока я принимаю таблетки, трианский вирус не может повредить мне. Я должен был наблюдать за экспедицией и удостоверится, что никто не заразился, но я провалил задание — кроме меня, все люди оказались инфицированы. По возвращении на Землю мы постепенно, не привлекая внимания, изолировали всех участников экспедиции. Сейчас они находятся в нашей клинике под наблюдением.
— А что будет со мной? — спросил Пашка, глядя на Синдзи своими тремя глазами.
— Твоя трансформация будет продолжаться. И я боюсь, скоро будет затронуто твоё сознание. Твоя личность будет изменяться, ты всё меньше будешь чувствовать себя молодым человеком, землянином Павлом Гераскиным, и всё больше представителем трианской расы, будущим королём Триана, призванным возродить величие трианитов.
— Ерунда! — сказала Алиса. — Откуда вы это знаете? Вы сами говорили, что завершённых случаев мутации ещё не было.
— Так говорят трианские тексты. Кроме того, профессор Ольсен также отмечал, что он часто думает о себе как о трианите, и начинает решать проблему возрождения. Конечно, потом ему всегда удаётся восстановить над собой контроль, но его случай ещё не завершён. И, наверное, не будет завершён никогда. Он заразился почти месяц назад. У Паши все изменения происходят с ошеломляющей скоростью, поэтому я думаю, он будет единственный, кто пройдет трансформацию до конца.
Коммуникатор Алисы вдруг зазвонил. Она протянула было к нему руку, но красный зайчик лазерного прицела перепрыгнул с Пашкиной футболки к ней на живот.
— Нет, Алиса! — повысил голос Синдзи. — Не отвечай.
— Это я звоню, не беспокойтесь, — усмехнулся Пашка. — Я хотел проверить, правду ли вы рассказали об управлении техникой с помощью мысли. Выходит, правду.
— Значит, я должен спешить, — вздохнул японец. Потом он заговорил быстрее:
— Я должен объяснить вам свои мотивы. Я боюсь. Я боюсь за всех нас. Я боюсь за людей. Если Павел потеряет над собой контроль и станет действовать как трианит, он будет необычайно эффективен. Овладев всеми своими возможностями, он станет неуловимым и почти неуязвимым. Его задачей станет исполнение пророчества Чил-Рамы любой ценой. В первую очередь он постарается заполучить ключ. Затем, ему понадобится королева. Я думаю, он просто будет заражать всех попавшихся девушек, пока не найдёт ту единственную с позитивной реакцией. Вы, Алиса, будете одной из первых заражённых. Когда король и королева будут вместе, они смогут активировать “Светоч”, и вывести его в открытый космос. Дальше их целью станет Земля. Признаюсь, я не могу доказать это, но я совершенно уверен в том, что “Светоч” — это колоссальная биологическая бомба. Он способен заразить все население Земли сразу. В этом его назначение. Небольшая часть человечества станет трианитами, остальные, скорее всего, погибнут. Это нужно предотвратить.
— Вы хотите ликвидировать меня? — тихо спросил побледневший Пашка. — Пока я не потерял контроль над разумом?
— Это бред, Синдзи! Это безумие! — Алиса вскочила.
— Алиса, сядь! — Синдзи направил на неё пистолет.
— Не сяду! — упрямо сказала Алиса. — Пока вы не перестанете нести чушь.
— Сядь, или я вынужден буду усыпить тебя.
— Садись, Алиска, — Пашка потянул Алису за руку и усадил на скамейку.
— Я не собираюсь никого убивать, — сказал Синдзи, переводя прицел снова на Пашку. — Всё что я говорил, относится не к Паше, а к тому, во что он стремительно превращается. Я не сомневаюсь в том, что Павел очень хороший человек, и глубоко ему сочувствую. Я хочу разрешить проблему способом, приемлемым для всех нас. Необходимо предотвратить попадание Паши в трианскую экспедицию. Тогда он не сможет отыскать ключ, и заражения не произойдёт.
— Вернуться в прошлое, и изменить его? — спросил Пашка.
— Но это же очень опасно! — воскликнула Алиса. — Изменение прошлого — это недопустимое действие! Параграф первый, пункт первый устава хронопроходчиков!
— Кхо-кхо-леида, — кашлянул в кулак Пашка.
— На Колеиде шла речь о спасении людей. Целой планеты! — возразила Алиса.
— А сейчас о чём речь? — Пашка пристально уставился на Алису. Пока она придумывала, что ответить, заговорил Синдзи.
— Я знаю о проишествии на Колеиде. Но я имел в виду не это. Можно обойтись и без машины времени, тем более у меня сейчас нет к ней доступа. Вместо этого… — он открыл свой чёрный чемоданчик левой рукой. Внутри Алиса заметила блестящий краешек Пашкиного “компаса”, но Синдзи не стал доставать его. Вместо этого он вытащил из дипломата странное устройство, похожее на большой чёрный пистолет. Однако с первого взгляда можно было сказать, что конструктор этого устройства был либо безумцем, либо инопланетянином. Беспорядочное нагромождение острых углов, переплетение трубок разных толщин, скопление шариков и дисков производило странное впечатление конструкции, которая вот-вот развалится на части. И в то же время в ней была какая-то неуловимая гармония.
Синдзи переложил иглострел в левую руку и направил его на Алису, а черный пистолет взял в правую и нацелил на Пашку. Едва Синдзи положил палец на курок, как из дула пистолета выдвинулась короткая тонкая игла неправильной формы, на конце которой зажглась маленькая голубая звёздочка.
— Ты ещё не вспомнил, что у меня в правой руке, Паша?
Пашка отрицательно помотал головой.
— Алиса, разумеется, тоже не знает. Это удивительный прибор, плод научных изысканий трианских физиков. Он называется темпореверс, в приблизительном переводе. Это устройство, способное разрушать пространственно-временные связи в замкнутом объёме пространства. Если говорить по-человечески, он уничтожает саму возможность существования объекта в данном месте в данное время. Биологического объекта, если говорить точнее, темпореверс действует только на живые существа.
Если я сейчас выстрелю в Пашу, то он немедленно исчезнет из этой беседки. Но это не значит, что он умрёт. Это значит, что реальность нашего мира немного измениться, и в ней будет другой Павел Гераскин, который не будет интересоваться археологией, откажется от экспедиции на Триан, и никогда не найдёт зараженный ключ из пророчеств Чил-Рамы. Он даже никогда не познакомится с этим странным и опасным Синдзи Мисао. К сожалению, может случиться так, что он будет незнаком и с Алисой Селезнёвой, увы. Я не могу сказать точно. Работу темпореверса могли прогнозировать только существа, тонко чувствующие время, такие, как трианиты. Я думаю, применив темпореверс, мы сможем спасти и Пашину жизнь, и будущее человечества.
— Откуда вы всё это знаете? Почему вы так уверены, что всё получится как надо? Вы уже испытывали эту штуку? — Алиса засыпала Синдзи вопросами. Ей совсем не понравилась идея уничтожить саму возможность пребывания Пашки в этой беседке в пять часов вечера восьмого августа две тысячи девяносто третьего года.
— Я узнал очень многое, изучая Пашин “компас”, — улыбнулся Синдзи. — И конечно, я наверняка испытывал темпореверс, я уверен в этом. Зная моё любопытство…
Алиса подумала, что он немного не в себе.
— Что это значит, “вы наверняка его испытывали”? — нервно спросил Пашка.
— Понимаете, как я вам объяснял, этот прибор изменяет существующую реальность. И после его применения никто, включая того, кто нажал на курок, не может понять, что реальность изменилась. К примеру, если я сейчас использую темпореверс на тебе, для нас с Алисой ты, Паша, исчезнешь. Мы же останемся в этой беседке, и наверное, будем недоумевать, что же мы здесь делаем. Мы не будем помнить о том, что ты только что исчез на наших глазах. Возможно, мы будем даже незнакомы. А я буду размышлять, зачем я держу темпореверс в руках, и надеяться, что я не совершил какую-нибудь глупость, например, стёр из времени своего начальника.
— Теперь я всё понял, — сказал Пашка, и вдруг стал прислушиваться к чему-то. Алиса и Синдзи молча смотрели на него. Пашка вдруг рассмеялся.
— В “Космозоо” опять драконов коноплёй накормили! Электрон, наверное, с ума сходит.
— Ты принимаешь пятичасовые новости? — тихо спросила Алиса.
— Да. Это так странно, я столько всего слышу. Если бы ты знала, какой шум стоит в эфире!
— Теперь вы видите Алиса? Нам надо спешить, — сказал Синдзи.
— Я готов, — Пашка встал. — Только… разрешите с Алиской попрощаться. Кто знает, может, не увидимся больше.
Алиса тоже вскочила. Всё происходящее стало напоминать дурной сон.
— Подождите! Здесь что-то не то! Дальняя Разведка так не работает! Вы должны сообщить командованию, что задержали Пашку, пусть его поместят в бронированный бокс, если вы так боитесь, и только если он действительно потеряет контроль над рассудком, только в крайнем случае применяйте эту трианскую штуку.
— Ты очень умна, — произнёс Синдзи с лёгкой улыбкой. — Дальняя Разведка действительно так не работает. Командование ничего не знает о моей самодеятельности. Я действую на свой страх и риск. И если я ошибусь, то готов понести любое, самое суровое наказание. Но я не могу тратить время на объяснения и убеждения своих коллег.
Я знаю, если я доставлю Павла в клинику ДР, как и было приказано, они сделают всё в точности, как вы сказали. Бронированный бокс с непробиваемым стеклом, дежурство на входе, сигнализация. И они будут ждать. Сколько времени потребуется нашим учёным, чтобы понять, как реверсировать процесс? Возможно ли это вообще? К этому времени Павел гарантированно потеряет контроль. Конечно, есть маленький шанс, что он сможет сохранить рассудок, и тогда это будет грандиозный прорыв для человечества, но если он потеряет его — это будет грандиозная катастрофа.
— Почему вы так боитесь? Даже если Паша потеряет над собой контроль и вообразит себя трианитом, разве нельзя будет вступить с ним в диалог? Ведь вы же сами говорили, что это чрезвычайно высокоразвитая раса, неужели они не смогут нас понять? Ведь наверняка можно найти безопасное решение, устраивающее всех…
— Трианиты действительно были высокоразвитой расой, во всех отношениях. Превыше всего они ценили честность и благородство. Но не забывайте, что они наши создатели. Ещё до гибели Триана люди жили среди трианитов, и по уровню развития не уступали нынешним обитателям Земли. Но всё равно, для трианитов они были неполноценными существами. Трианиты относились к людям с жалостью и снисхождением. Знаете, как они называли их? Братья наши меньшие.
Пашка фыркнул.
— А мы теперь так называем животных!
— Да, вот именно, — отозвался Синдзи. — Но всё же сравнение с животными, даже домашними, не совсем верно. Трианиты относились к людям так, как люди сейчас относятся к своим роботам. Я могу привести пример, чтобы вам стало понятно. У вас в семье есть домашний робот? — спросил он Алису. Алиса кивнула.
— И он, наверное, уже долго работает у вас?
— Тринадцать лет, — ответила Алиса, уже начиная понимать, куда клонит Синдзи.
— Значит, тебе легко оценить свои чувства по отношению к этому роботу. Скорее всего, ты относишься к нему, как к члену своей семьи, но в то же время никогда не забываешь, что он всего лишь машина. Конечно, если он погибнет, ты будешь огорчена, но это нельзя сравнить с гибелью близкого человека, не так ли? А теперь представь, что у тебя есть возможность сделать этого робота человеком, настоящим живым человеком. Сочтёшь ли ты это благом для него?
— Может быть, — неуверенно сказала Алиса. — Но я вначале спрошу его мнение.
— Трианиты не будут спрашивать нашего мнения. Для них превращение людей в высшую расу — однозначное благо. И ради этого они готовы будут пожертвовать некоторой частью человечества.
Алиса поняла, что Синдзи ей не переубедить, но всё ещё не хотела сдаваться.
— Но что может сделать даже самый сильный трианит, находясь в закрытом бронированном боксе? Ведь они же не умеют телепортироваться или проходить сквозь стены!
— Алиса, ты недооцениваешь эту расу. Они превосходят нас во всем. Ты знаешь, что за оружие у меня в левой руке?
— Иглострел “Торн-2”, — ответила Алиса.
— Ты космобиолог, ты видела его в действии, не так ли?
Алиса кивнула. Она была хорошо знакома с “торнами”. Они появились сравнительно недавно, и быстро завоевали огромную популярность. Теперь любая космическая экспедиция наряду с обычными бластерами была вооружена и иглострелами. Их называли “гуманным” оружием, если оружие вообще может быть гуманным. “Торны” стреляли тончайшими иглами, состоящими из спрессованного сильнодействующего снотворного. Игла летела с такой скоростью, что пробивала шкуру практически любого животного, а также все лёгкие и некоторые типы средних скафандров. Лишь тяжёлые бронированные скафандры были полностью неуязвимы для “торнов”. Попав в тело животного или человека, игла мгновенно растворялась, вызывая немедленный сон. Однажды Алисе пришлось выстрелить в чересчур навязчивого тигрокрыса, и тот завалился спать через три секунды.
— Ты знаешь, одного выстрела достаточно, чтобы усыпить любое крупное животное, не говоря уж о человеке. Но смотри! — Синдзи вдруг молниеносно перевёл прицел “торна” на Пашку, и выстрелил. Алиса даже пикнуть не успела. Пашка взвыл и схватился за левой рукой за плечо.
— Синдзи, ты идиот! — крикнула Алиса и кинулась к Пашке. Пашка яростно растирал плечо. На футболке, там, куда попала игла, виднелась крошечная дырочка.
— Наблюдай, Алиса, наблюдай, — сказал Синдзи. — Что ощущаешь, Паша?
— Покалывает немного, — ответил Пашка, продолжая тереть свою руку.
— Видишь, Алиса? Чтобы усыпить его, потребуется не меньше пяти иголок. А настоящий, полностью развитый трианит даже не заметит их. И если он захочет уйти, он уйдёт, и никакой бронированный бокс его не остановит.
Алиса зло посмотрела на Синдзи. Теперь она была уверена, что он просто псих. Настоящий псих! Корчит тут из себя спасителя человечества.
— Ладно, Алис, давай прощаться, — Пашка осторожно взял Алису за плечо.
— Перестань! Не строй из себя героя! — Алиса повернулась к Пашке спиной, и встав перед ним, загородила его от Синдзи.
— Алиса, отойди.
— И не подумаю, — сказала Алиса, сама при этом прикидывая, как лучше бросится на японца. Пора брать ситуацию под контроль. Конечно, Синдзи из ДР, да ещё каратист, и “мисты” у него наверняка есть, но ведь он не знает о возможностях Алисы. Он не знает, что у неё тоже есть “мисты”, значит, можно застать его врасплох. К тому же ему приходится распределять своё внимание между Алисой и Пашкой… Главное — отобрать у него “торн” и всадить иголку в бок, пока он не воспользуется своим темпо-как-его-там. Если бы только Пашка не стоял, как агнец на заклание, а помог бы ей… С его новыми способностями они бы точно одолели Синдзи.
— Алиса, считаю до трёх, — произнёс японец.
— Алиска, не делай глупостей, — сказал Пашка сзади. Алиса сделала вид, что отходит в сторону, и прыгнула на Синдзи.
— У тебя не получится! — раздался крик Пашки, потом противный свист иголки и оглушительный гулкий звук, похожий на удар гонга. Алиса своей правой рукой ухватилась за иглострел, левой за темпореверс, и припечатала Синдзи к стене. Начав было выкручивать из его руки “торн”, Алиса вдруг увидела ужас и изумление в глазах японца. Она, не отпуская рук, обернулась, и сама почувствовала слабость в ногах, а всё её тело похолодело.
Пашка стоял неподвижно, как каменная статуя, окружённый бледным голубым сиянием. Потом словно невидимый художник, вконец недовольный результатами своего творчества, яростно махнул ластиком, и полголовы Пашки исчезло. Потом ещё полголовы. Потом половина груди. Невидимый ластик опускался всё ниже и ниже, раз за разом стирая часть Пашкиного тела, пока не осталось ничего. Голубое свечение тоже исчезло. Алиса несколько секунд стояла неподвижно, силясь вздохнуть, потом боль и ярость захлестнули её, и она с размаху швырнула Синдзи на пол. Недоумевающий японец выронил иглострел, и лежал, ошеломлённо глядя на Алису.
— Дурак! — крикнула она сквозь слёзы. — Ты убил Пашку!
Она кинулась на Синдзи сверху и схватила его за горло, не отдавая себе отчёт в том, что делает. Дуло темпореверса упёрлось Алисе в живот, но Синдзи и не думал стрелять.
— Подожди, Алиса, остановись! — прохрипел он. — Я не знаю никакого Пашки!
— Дурак! — снова крикнула Алиса и ударила Синдзи в челюсть. Этого делать не следовало, потому что темпореверс всё ещё смотрел Алисе в живот. Она и сама поняла, что совершила ошибку, но было поздно — от неожиданности японец нажал на курок, раздался удар гонга, и Алиса погрузилась в темноту. Она падала, падала вниз в абсолютно чёрном туннеле, сердце колотилось где-то в районе шеи, дышать было совсем невозможно. Это было ужасно знакомое ощущение, но Алиса не могла понять, когда она его испытывала. Она падала все быстрее и быстрее, и вдруг вокруг начало светлеть, и Алиса внезапно поняла — она… просыпается.

4. Пророчества Алисы

Алиса открыла глаза, тяжело дыша. В комнате было светло, она лежала на диване, на ногах у неё были киберкроссовки “Рибок” — мамин подарок, и красный огонёк на язычке левого ботинка непрерывно подмигивал Алисе. Она была дома, у себя в спальне. Она была одна. В голове шумело. Алиса медленно села и приложила руку ко лбу — он был мокрый от пота, а на щеках ещё не высохли слёзы. Алиса взяла лежащий рядом на столике коммуникатор, и посмотрела на часы. Было седьмое августа две тысячи девяносто третьего года, одиннадцать пятнадцать. Сегодня должен вернуться с Триана Пашка, а завтра будет чемпионат по гонкам на флипах, в котором Алиса не будет участвовать.
Алиса поднялась с дивана, и побрела в душ. Надо было хотя бы умыться. Холодные струи воды из-под крана подействовали на неё освежающе, Алиса почувствовала себя намного лучше. Ну и сон ей приснился! Бывает же такое. Вот до чего доводит хандра! Алиса даже потянулась было за стимулятором, но потом передумала. Обойдёмся. Она спустилась на кухню и набрала себе холодного апельсинового сока из краника на холодильнике. Бросила в высокий стакан соломинку, и стала не спеша потягивать сок, вспоминая свой странный сон.
Сон был кошмарный, но очень интересный, вот только концовка Алисе не нравилась. Она поспешила вспомнить как можно больше деталей, пока не поздно, потому что знала, как быстро забываются сны, особенно такие сложные. Однако очень скоро Алиса поняла, что сон и не собирается исчезать из её памяти. Она сидела за столом на кухне, вспоминая всё новые и новые подробности, изрядно забавляясь этим. Надо будет рассказать сон Пашке, когда он вернётся, решила Алиса. Он точно будет в восторге — Аркаша украл миелофон у Алисы, чтобы отколоть от него кусочек для своего гороха, а сам Пашка в конце концов превратился в инопланетянина!
Тут зазвонил коммуникатор. Алиса нажала на кнопку и увидела на экране стоящего возле входной двери загорелого, светловолосого парня в джинсах и желтой футболке. “Пашка!”— воскликнула она и побежала встречать.
Когда Алиса выскочила в коридор, Пашка уже зашёл в дом, и снимал киберкроссовки. Один ботинок он уже снял, а второй никак не хотел расставаться с Пашкиной ногой. Прыгая на месте, Пашка помог ему второй ногой, и ботинок, пикнув, упал в кучу обуви на коврике возле двери. Алиса вдруг вспомнила, что во сне она втащила Пашку на руках на второй этаж, чтобы потом полюбоваться на его вытянутое лицо и вытаращенные глаза. Идея показалась Алисе неплохой, и она, подбежав к опешившему Пашке, обхватила его руками и подняла над головой.
— Алиска, ты с ума сошла! — закричал Пашка. Алиса взбежала по лестнице на второй этаж, занесла Пашку в свою комнату и с размаху бросила на диван.
— С возвращением, Пашка! Ну и вид, у тебя! — Алиса засмеялась. Пашка тоже рассмеялся и сел на диване.
— Как ты меня так легко подняла? Я ведь даже стал тяжелее на четыре кило за последнее время! Только не говори мне…
Алиса кивнула.
— Не может быть! — Пашка вытаращился на неё. — Ты что, миостимуляторы себе поставила?
Вместо ответа Алиса подпрыгнула и шлёпнула ладонями по потолку. Приземлившись, она взглянула на свои руки — они были в паутине.
— Ну, ты даёшь! — глаза у Пашки стали совсем круглыми. — Когда только успела! Это ведь Мист-2, да?
Алисе вдруг стало смешно — Пашка говорил совсем как в её сне. Задумавшись на секунду, Алиса даже смогла вспомнить его следующую фразу.
— Это Мист-3, Паш. Миостимуляторы третьего поколения, — сказала она, и стала ждать, что будет дальше. Пашка вскочил и обошёл Алису вокруг.
— Они у меня везде, — сказала Алиса, опережая его вопрос. — В руках, ногах, в груди, в спине и в животе. Питаются от атомной батареи.
Пашка застыл с раскрытым ртом. Прежде, чем он смог что-то ещё сказать, Алиса продолжила:
— Я теперь взрывоопасная. Тебе ведь интересно, как я ухитрилась до них добраться, правда? “Мисты” ведь не раздают на каждом углу, их используют только в ИнтерГполе и Патруле?
Пашка всё так же стоял с раскрытым ртом, потом заглянул Алисе в левое ухо, затем в правое, потом внимательно прошёлся взглядом по её фигуре.
— Алиска! — почему-то шёпотом сказал он. — Тебе что, миелофон в голову вставили? Ты читаешь мои мысли!
— Нет, просто я сон видела, — улыбнулась Алиса. — А что, ты это и хотел сказать?
— В точности! — ответил Пашка и сел на диван.
— “Мисты” мне в Праге поставили, — произнесла Алиса, и увидев, что Пашка открывает рот, быстро добавила: — Их не только в Осаке делают. На Земле много институтов такими вещами занимаются.
Пашка опять остался с открытым ртом. Потом он закрыл его и спросил:
— Ты чего не отвечаешь?
— Ты же ничего не спрашиваешь!
— Я только что подумал: “Алиска, признавайся, как ты мысли читать научилась”.
— Я же говорю тебе, я не читаю мысли, — сказала Алиса нетерпеливо. — Но кажется, я предсказываю будущее… — закончила она неуверенно. Могло ли быть, что сон, который ей приснился, был пророческим? Вещий сон, как говорили в старину?
— Понимаешь, Паш, я сейчас валялась на диване, задремала на пять минут, и мне приснился сон. Я тебе потом расскажу, он очень длинный. В этом сне были те же события, что происходят сейчас.
— То есть…
— То есть ты заходишь ко мне домой, я тебя втаскиваю на второй этаж, потом ты спрашиваешь меня о “мистах”, я рассказываю тебе, откуда они у меня появились. Я хорошо помню этот сон, даже… слишком хорошо. Я даже помню, кто что сказал. Вот я и решила проверить, правда ли то, что мне приснилось. И налицо совпадения.
— А что мы дальше делали в твоём сне? — спросил с любопытством Пашка.
— Я рассказала тебе о “мистах”, а потом ты рассказывал мне о своей экспедиции. О том, что ты не раскопками там занимался, а познакомился с дядей Сашей, ветераном ДР в отставке, гонял на его робокатере, возил оборудование в центр, сражался с воображаемыми пиратами, и накачал мышцы, ворочая контейнеры вручную, потому что роботов на космодроме не было.
— Алиска! — воскликнул Пашка и вскочил, отступив от Алисы на пару шагов на всякий случай.
— Совпадает? — спросила Алиса.
— Не то слово! — сказал Пашка. Вид у него был потрясённый и восторженный в то же время.
— Давай дальше, — продолжила Алиса. — Я спросила тебя про “компас”, и ты начал рассказывать, как нашёл камень с трещиной, который вы вытащили из колодца, куда упал Рррр. Про то, как ты обвёл трещину фломастером, раздолбил отбойником, и открыл трианский контейнер. То, что было дальше, ты не стал рассказывать, а продемонстрировал мне видеоролик, который засняла Лина. Он был у тебя на коммуникаторе под именем “компас”.
— Стоп! Ты понимаешь, что это значит, Алиска?! Ты на самом деле предвидишь будущее! Это же научное открытие! Никто ещё не предсказывал будущее с такой степенью достоверности!
— Я всё правильно угадала?
— Всё так и было! То есть, было бы. Раз уж ты всё знаешь, мне ни к чему рассказывать. А жаль, я так мечтал похвастаться!
— Считай, что уже похвастался. Только представь, Алис, — Алиса плюхнулась на диван и положила ноги в кроссовках на стол, изображая Пашку. — РК-34, в моем полном распоряжении… Длина — сколько ты там сказал? А, двадцать метров. Два гипердвигателя. Три импульсных лазера и одна ионная пушка. Разгоняю до тысячи над поверхностью моря…
— Эх, всю малину мне испортила! — воскликнул Пашка. — Теперь ведь даже соврать тебе не получится. Придётся следовать пророчествам Алисы.
Алиса вздрогнула. Смех смехом, а сон действительно вещий. С очень высокой степенью достоверности. А это значит, что завтра, в пять часов дня, Пашка… Нет, всему ведь не обязательно исполняться. Да и вообще…
— Нам необязательно следовать моим снам, — сказала Алиса. — Сны — это всего лишь сны.
— Ты можешь не следовать, — сказал Пашка. — Потому что ты знаешь, что будет дальше. А мне-то как быть? У меня нет выбора! Мне только кажется, что я что-то делаю по своему желанию, на самом деле всё это уже давно предсказано Алисой Нострадамусовной Селезнёвой. Если бы я тоже знал…
— Я тебе всё расскажу, обещаю. Просто сон очень длинный, а нам скоро Джавад позвонит.
Тут у Алисы возникла идея. Надо устроить ещё одну проверку её предсказанию. Алиса выдвинула ящик стола, вытащила блокнот и ручку, и быстро написала по памяти весь разговор с Джавадом. Потом вырвала листок и положила перед Пашкой.
— Теперь будем ждать, — сказала она. Как и предполагала Алиса, ждать пришлось недолго. Раздался звонок, и Алиса приняла вызов. Пашка глядел через её плечо на листок с Алисиными записями:
Джавад: Алиса… О, ты не одна? Прошу прощения. Это кто там, ты что ли, Паш?
Паша: Я это, я. Привет, Джавад.
Джавад: С возвращением. Ты когда прилетел-то?
Паша: Да только сегодня утром.
Джавад: И с космодрома сразу к Алисе, понятно. Ну, теперь-то вы к нам зайдёте?
Алиса: Зайдём, зайдём. Прямо сейчас и пойдём, ждите.
Дальше всё пошло не по сценарию, потому что Пашка не выдержал и расхохотался.
— Ты чего это? — спросил Джавад в недоумении.
— Да так, просто. Настроение хорошее, — подмигнул ему Пашка.
— Понятно, — многозначительно произнёс Джавад. — Ну, давайте, не задерживайтесь, мы вас ждём, — и он отключился. Пашка смотрел на Алису, потом произнёс:
— День сурка.
— Кого? — не поняла Алиса.
— День сурка, — повторил Пашка. — Есть такой старинный фильм. Там один человек попал в хроноциклическую аномалию, и застрял в одном и том же дне. Сегодня у нас седьмое августа? Представь, ты просыпаешься завтра, а на часах опять седьмое августа, и все события повторяются. И так каждый день. И никто, кроме тебя, не знает, что всё это уже было много-много раз.
Алиса молча смотрела на Пашку. В его словах был смысл. А может быть, сон был вовсе не сон?
— Может, и я попала в эту циклическую аномалию? — вопросительно произнесла она.
— Это же фантастика, — рассмеялся Пашка. — Просто гипотеза, хоть и очень красивая. Никто пока не смог доказать существование хроноциклической аномалии. Даже эксперименты Джексона и Вэника ничего не доказывают.
— Я знаю, — сказала Алиса задумчиво. — Но всё же надо учесть такую возможность.
— Ну что, помчались на станцию? — Пашка поднялся.
— Постой. Покажи мне всё-таки свой ролик. Я хочу ещё раз убедиться.
Пашка вытащил свой коммуникатор и положил на стол. На голографическом дисплее появилось изображение, и Алиса увидела крупным планом блондинку с короткой стрижкой, которая скорчила рожицу и высунула язык. Всё было так же, как во сне. Дальше начался ролик. Алиса смотрела и комментировала предстоящие сцены. Она ни разу не ошиблась, и когда, наконец, запись оборвалась, она сказала:
— На самом деле Лина снимала, как тебя качали. У Джавада есть полный ролик.
— Но ты же его не видела? — полувопросительно сказал Пашка.
— Нет. Лина его только вчера вечером прислала.
— Слушай, Алис. Похоже, что все события происходят так, как в твоём сне, если ты не вмешиваешься в них. Интересно, правда? У тебя есть возможность изменить будущее! Но только для тебя одной. Для нас никакого изменения не произойдёт, мы ведь не знаем, как всё было на самом деле. Сколько прошло времени в твоём сне?
— Почти два дня.
— Там было что-нибудь плохое, что ты хотела бы изменить?
— К сожалению, было, — вздохнула Алиса. — Я потом расскажу.
— Тогда нужно действовать! — вскочил Пашка. — Ты должна изменить будущее и сделать его таким, как тебе хочется. Можешь рассчитывать на меня в этой миссии, — и он ударил себя кулаком в грудь.
— Спасибо, Паш, — Алиса взглянула на Пашку и улыбнулась. Он всегда воспринимал “на ура” любые авантюры, и она не сомневалась, что может рассчитывать на его поддержку. Но пока что Алиса даже не знала, с чего начать, и что ей вообще следует делать. Предотвратить встречу Синдзи с Пашкой проще простого, но ведь это не спасёт Пашку от превращения в трианита. Нужны более решительные действия, если у неё и вправду есть возможность изменить будущее, её не следует растрачивать на пустяки. Алиса вгляделась в тонкий белый шрам на лбу Пашки, и вдруг остро ощутила своё бессилие. Если бы только этот сон приснился ей месяц назад!
— Алис, так мы пойдём на станцию? Или ты передумала? — осторожно спросил Пашка.
— Да, конечно. Пошли, — Алиса стряхнула оцепенение, и первой спустилась вниз по ступенькам. Нужно было ещё раз убедиться, что события идут по известному ей сценарию.

Они вышли из дома, и скоро добрались до станции биологов восьмой московской школы. Во дворе было пусто, как и ожидала Алиса, только дельфины Гришка и Медея высунули морды из бассейна, приветствуя вошедших. Перед тем как войти, Алиса остановилась и сказала Пашке:
— Когда мы зайдём, Джавад будет возиться с преобразователем. Аркаша будет за ёлкой, в белом комбинезоне. Мы его сразу не заметим.
— За какой ёлкой, Алис? — удивился Пашка. — Когда я уезжал, там не было никакой ёлки.
— Увидишь, — сказала Алиса. — Джавад тебе скажет: “Привет великим археологам”. У него на компьютере будет крутиться Линкин ролик, то место, где тебя качают. Запомнил?
— Угу. Алис, я уже давно тебе поверил, меня убеждать не надо.
— Я сама себя хочу убедить. Потому что мне самой пока непонятно, что со мной происходит, — с этими словами Алиса зашла в лабораторию. Пашка последовал за ней.
— Наконец-то! — воскликнул Джавад, вскакивая из-за стола и обращаясь к Алисе. — Думал, не дозовусь тебя сегодня. Привет великим археологам! — он пожал руку Пашке. Пашка внимательно оглядел лабораторию, посмотрел на компьютер с роликом, потом его взгляд упал на Аркашино дерево, сияющее огнями.
— Ёлка! — воскликнул он. — Пока всё сходится, Алис, — Пашка подошёл к компьютеру Джавада и выключил воспроизведение.
— Не нравится?
— Конечно, нет.
— Извини, я пошутить хотел. Аркадий!
Из-за горохо-ёлки вылез Аркаша.
— Опять всё правильно, — отметил Пашка. Аркаша поздоровался с Алисой, и поздравил Пашку с успехом. Пашка помолчал несколько секунд, потом ответил:
— Спасибо. Я рад, что принёс пользу экспедиции.
Алиса вопросительно посмотрела на него. Ей казалось, что Пашка собирался сказать совсем другое.
— Я специально сказал не то, что хотел. Я изменяю будущее, — подмигнул Пашка Алисе. — Не пугайся.
— Вы о чём говорите? — подозрительно спросил Джавад. — Мы с Аркадием ничего не понимаем.
— Ты им расскажешь? — Пашка вопросительно посмотрел на Алису.
— Пожалуй. Заодно соберём необходимые доказательства.
— О чём расскажешь? — спросил Аркаша.
— Доказательства чего? — спросил Джавад.
— Я видела пророческий сон. Я знаю всё, что случится со мной на два дня вперёд, — сказала Алиса.
— Да ну! — воскликнул Джавад. — Кто победит в чемпионате?
— Шмель, естественно. Но перед этим она такое выкинет… Наш Вася Рыжий вторым придёт, а Ванька Кондрашкин из двенадцатой школы — третьим. Двадцать шестая сойдёт с трассы, у них пилот флип в воду окунёт.
Алиса говорила так уверенно, что Джавад и Аркаша открыли рты. Пашка тихонько посмеивался.
— Подожди, Алиса, ты же не думаешь, в самом деле, что видела во сне будущее… — сказал Аркаша. — Это же ненаучно!
— Мы всё утро только тем и занимались, что проверяли её предсказания, — вмешался Пашка. — Стопроцентное совпадение.
— А что касается ненаучности, — сказала Алиса, подходя к Аркаше. — Я сейчас тебе скажу, что ненаучно, — она прошептала Аркаше на ухо длинную фразу. Пашка с удивлением наблюдал, как бледное лицо Аркаши наливается краской. Алиса отошла от него, и полюбовалась произведённым эффектом.
— Ты проболтался? — повернулся Аркаша к Джаваду.
— Я ничего не говорил! Клянусь! — воскликнул тот.
— Это правда, он ничего мне не говорил, — подтвердила Алиса. — Зато я сейчас ему кое-что скажу, — она прошептала что-то Джаваду на ухо, и тот вдруг тоже стал красный как рак.
— Ух, ты! — воскликнул Пашка. — Что за непристойности ты им рассказываешь? Я тоже хочу!
— Это ты рассказал? — спросил Джавад у Аркаши.
— Нет, — ответил Аркаша и повернулся к Алисе. — Ты нас миелофоном проверила, да? Ты уже что-то подозревала?
— В моём сне, — сказала Алиса, — Аркаша Сапожков набрался, наконец, храбрости, и во всём признался, а Джавад подтвердил его показания. Вот откуда я всё знаю.
— Я собирался, — страдальчески сказал Аркаша. — Я хотел сегодня во всём признаться, мы тебя поэтому и звали.
— В чём признался? Да перестаньте скрытничать, наконец! — не выдержал Пашка.
— Расскажи ему, — предложила Алиса, и Аркаша, с мученическим видом признался в своих преступлениях. Реакция Пашки была такой же, как в Алисином сне, и она не стала вмешиваться. Потом, видя, что Пашка распалился не на шутку, она остановила его.
— Хватит, Паш. Аркаша сам переживал очень, посмотри на него.
Это сработало. Пашка взглянул на Аркашу, вздохнул и умолк, сокрушённо покачав головой. Алиса улыбнулась.
— Вот что, ребята, — сказала она Аркаше и Джаваду. — Верите вы мне или нет, я всё это уже видела и слышала. Я знаю, что вы готовились, собирали информацию, даже в “Колумбии” искали. Я знаю и про университет в Лос-Анджелесе, и про субмолекулярный скальпель из “Космозоо”. И я на вас не обижаюсь. Я вас ещё во сне простила, и Пашка тоже, так что не расстраивайтесь.
Джавад с Аркашей смотрели на неё, раскрыв рты.
— Алис, значит, ты это серьёзно, насчёт предсказания будущего? — наконец произнёс Джавад. — Ты знаешь всё наперёд?
— Да, выходит, знаю. Кстати, Аркаш, твоё нестабильное растение скоро начнёт пускать шаровые молнии, — сказала Алиса, и залезла под стол. — Ты зря использовал клетки венерианского ската, они слишком мощные. Надо было нашего, земного электрического ската попробовать. Torpedo marmorata, например. Или речного угря.
Аркаша с круглыми глазами смотрел на Алису.
— А мне что делать? — спросил Пашка.
— Стой, где стоишь. Ты будешь молнии ловить.
— Может, самое время изменить будущее? — сказал Пашка, с опаской поглядывая на ёлку-горох.
— Не волнуйся, всё кончится хорошо, — сказала Алиса из-под стола. Все замерли в ожидании. Прошла минута, потом другая. На лице Джавада стала всё явственней проявляться насмешливая улыбка. Алиса и сама начала сомневаться. Может, всё пошло по другому сценарию? Ведь она уже многое изменила… Прошла ещё минута, а молний всё не было. Алиса уже решила было вылезать из-под стола, а Джавад открыл рот, чтобы посмеяться над ней, как вдруг верхние усики горохо-ёлки затрепетали, раздалось угрожающее жужжание, и посыпались искры.
— Внимание! — крикнул Аркаша.
— Ложись! — подхватил Джавад, пулей влетая под стол.
Раздался громовой удар, и с верхушки ёлки слетели три шаровых молнии. Пока Пашка с Аркашей пытались заземлить их, Алиса сидела под столом и посмеивалась, глядя на Джавада. Когда осталась последняя молния, она выглянула и крикнула Пашке:
— Что бы вы ни делали, она взорвётся! Но никто не пострадает, кроме…
Тут раздался взрыв, и Алиса зажмурилась. Открыв глаза, она увидела ожидаемую картину, и пока Джавад тушил горохо-ёлку, Алиса поднимала Аркашу. Поставив его на ноги, она сказала:
— Не переживай, завтра к утру он уже перестанет обижаться.
— Точно? — спросил Аркаша неуверенно, глядя на своё дымящееся детище.
— Точно. После чемпионата Джавад нас будет на чай звать.
— А ты только на два дня вперёд видишь? — вдруг спросил Джавад.
— Даже меньше. На полтора, — сказала Алиса. — До пяти часов вечера завтрашнего дня.
— Жалко, — пробормотал Джавад.
— Аркаш, отломи мне стручок с пончиками, что-то есть хочется, — попросила Алиса. Аркаша с опаской приблизился к гороховому дереву, и выхватил из листвы жёлтый стручок. Алиса извлекла из него пару пончиков, остальное отдала Пашке, и уселась за стол.
— Ребята, у меня к вам просьба, — сказала она. — Не разговаривайте со мной несколько минут, мне нужно подумать.
Все посмотрели на неё удивлённо.
— Конечно, если так надо, — первым ответил Пашка.
— Алиса сегодня совсем загадочная, — произнёс Джавад. Ребята отошли в другой конец лаборатории. Алиса упёрлась головой в ладони и закрыла глаза. Но не успела она погрузиться в размышления, как кто-то осторожно дотронулся до её руки. Это был Джавад.
— Алис, извини, — сказал он очень тихо. — Я спросить хотел. Мы на чемпионат вместе с Линкой поедем?
— Нет. Она будет в Осаке, по приглашению Синдзи, — сказала Алиса.
— Этого я и боялся! — простонал Джавад. — Она не отвечает на мои звонки, — он встал и подошёл к Пашке и Аркаше. Алиса смотрела ему вслед и думала, что для него будет лучше пока не знать правды. Да и для остальных тоже.
Алиса вздохнула. Сейчас она на своей шкуре ощутила значение выражения “каша в голове”. Мыслей было столько, что она не знала, с чего начать. Ясно было одно — пока что все события её сна оказались правдой. Однако, как ни интересно и забавно всё это ни было, это лишь мелкие, малозначительные эпизоды Алисиной жизни. Между тем, во сне она почерпнула много важной и пугающей информации о Триане, которую она не могла узнать никаким другим путём, кроме как из ещё несостоявшейся беседы с Синдзи Мисао. Не может ли это быть просто фантазией Алисиного разума? Существуют ли на самом деле пророчества Чил-Рамы, “Светоч”, темпореверс?
Ведь сейчас, поразилась Алиса, она не может доказать даже, что Пашка заражён. Негативные симптомы у участников экспедиции начнут проявляться только завтра. И ещё, вдруг подумала она, а действительно ли Синдзи Мисао сотрудник ДР? Может, это тоже её выдумка? Алиса по природе была отчаянной авантюристкой, и часто действовала, не задумываясь, но сейчас перед ней стояла целая стена вопросов, да ещё с колючей проволокой сомнений наверху. Вот что значит видеть будущее!
Алиса вдруг подскочила. Ей явственно вспомнились слова Синдзи: “Любой трианит мог предвидеть будущее на несколько дней вперёд”. Но это же именно то, что происходит с ней! А может, у трианитов всё так и было — они видели сон, просыпались, и наблюдали воплощение сна в реальность? Алиса так испугалась, что вскочила и выбежала в лабораторный душ. Там на стене висело зеркало. Алиса внимательно вгляделась в своё отражение — конечно, никакого третьего глаза, и даже шрама на лбу нет. Да и где она могла заразиться? Она ведь не вступала в контакт вообще ни с какими трианскими предметами, не говоря уж о заражённых. Алиса открыла холодный кран и умылась. Нужно собраться и составить план действий. Для начала Алиса решила собрать всю возможную информацию о пророчестве Чил-Рамы и его элементах. Нужно узнать, насколько точны уже имеющиеся у неё сведения. Алиса уже знала, как она это сделает.
Она вышла из душа приободрившаяся и подтянутая. Ребята стояли перед дверью и смотрели на неё, на лицах у них была написана тревога.
— Что случилось? — спросила Алиса, уже начиная догадываться.
— Знаешь, Алис, если там, в будущем, должно произойти что-то плохое, и ты хочешь это предотвратить, мы тебе поможем. Только введи нас в курс дела, — сказал Аркаша.
— Да, можешь на нас рассчитывать, — подтвердил Джавад.
— Где-то я уже это слышала, — сказала Алиса, и, прищурившись, взглянула на Пашку. — Разболтал?
— Ты не сказала, что это тайна, — стал оправдываться Пашка. Алиса остановила его знаком руки:
— Всё в порядке. Спасибо, ребята, я правда ценю это. Мне потребуется помощь прямо сейчас, но я должна вас просить об одном одолжении.
— Всё, что угодно! — решительно заявил Джавад. Аркаша с готовностью кивнул.
— Никаких вопросов. Я всё-всё вам расскажу позже, обещаю, но сейчас нет времени, кроме того, я хочу сама во всём разобраться сначала. Согласны?
— Нам будет тяжело, — сказал Джавад. — Но мы выстоим. Согласны.
— Спасибо, — Алиса улыбнулась. Она знала, что ребята не подведут. — Аркаша, мне нужен доступ в “Колумбию”.
— Я не могу сделать тебе доступ, извини. Это только в университете могут. Но я могу провести тебя по своему доступу, — сказал Аркаша.
— Именно это я и имела в виду, — подтвердила Алиса. Аркаша подошёл к своему компьютеру, и вызвал голографический дисплей. Постучав по клавишам, он вышел на стартовую страницу сети “Колумбия”, и ввёл логин и пароль. Сканер рядом с клавиатурой пикнул, и Аркаша предоставил ему для изучения свой глаз. Через две секунды на дисплее появилась надпись “Аркадий Сапожков, Москва, Московский Государственный Университет”, и приглашение: “выберите свой ник”.
— Какой ник возьмёшь? — спросил Аркаша.
— Алиса, — ответила Алиса. — Просто Алиса.
Аркаша вбил ник, включил анонимность, и пододвинул компьютер к Алисе.
— Пожалуйста. Вся “Колумбия” в твоём распоряжении.
— Спасибо, — Алиса хрустнула пальцами, приготовившись печатать.
— Э-э-э, Алис, ничего, если я отлучусь? — спросил Аркаша, поглядывая на свой планшет. — Какая-то странная активность в корневой системе гороха.
— Конечно, мне пока что помощь не нужна.
Аркаша убежал, Пашка же пододвинул стул и сел рядом, Джавад последовал его примеру. Алиса задала глобальный поиск по сети, ограничила тему словом “Триан”, и начала вводить слова поиска — “Пророчества Чил-Рамы”, “Светоч”, “темпореверс”. Подумав, она ввела ещё и “король, королева Триана”, “трианит”, и “трианский вирус”. Алиса запустила поиск и откинулась на спинку стула, заложив руки за голову.
Но тут же ей пришлось вскочить, потому что на экран стали вываливаться найденные документы, загромождая свободное место и накладываясь один на другой. Алиса увеличила дисплей до полутора метров, включила слежение за руками, и быстро расположила документы по порядку, каждую тему в свою стопку. Пашка наморщил лоб, словно пытаясь что-то вспомнить. Наконец он сказал неуверенно:
— Кажется, я где-то слышал слова “Светоч” и “Пророчества Чил-Рамы”. И “король и королева Триана” тоже кажутся знакомыми.
Алиса вздрогнула и посмотрела на него. Неужели это трианские воспоминания? Так быстро?
— Вспомнил! — воскликнул Пашка. — Рррр говорил, что на обратной стороне “компаса”, который я нашёл, записано “Пророчество Чил-Рамы”.
Алиса вздохнула с облегчением. Пашка продолжил:
— Кажется, Добрыня спросил, есть ли у кого-нибудь полный перевод пророчеств, а Синдзи ответил, что полный вариант ещё не найден, но он может дать сокращённый, если нужно. А что это за пророчества? Там что-то про короля и королеву Триана, которые разожгут какой-то светоч? Так, по-моему Рррр говорил.
— В самых общих чертах так, — ответила Алиса. — Грядущий король Триана, и его Неподвластная времени королева, которые отыщут ключ и зажгут светоч новой жизни, — процитировала она по памяти.
— Надо же, я думал ты биологией занимаешься, — не удержался Джавад. — А ты, оказывается, специалист по трианской культуре, — он спохватился и добавил, — Извини, больше не буду.
— Я таким специалистом совсем недавно стала. И не по своему желанию, — Алиса увидела, что поиск закончен.
Она начала просматривать документы. Их было довольно много, и никто, кроме Алисы, не мог определить их ценность или бесполезность. Ни Джавад, ни Пашка не могли помочь ей, и Алиса в который раз вспомнила добрым словом отца, который заставил её пройти курс скорочтения, когда ей было восемь лет. Это было после одного неудачного визита Алисы в прошлое, когда она полгода не посещала школу, потому что воспользовалась неисправной машиной времени, и её собирались оставить в третьем классе на второй год.
Быстро пролистывая файл за файлом, Алиса вскоре убедилась, что она, благодаря Синдзи, знает о трианской цивилизации не меньше, чем исследователи-археологи. Пророчества Чил-Рамы действительно существовали, и краткий перевод их был широко известен. Так же Алиса убедилась, что информация о способностях трианитов, известная ей, правдива. В “Колумбии” оказалось много официальных отчётов центра по этой теме.
Но это было всё. Остальные документы шли с пометкой “непроверенные”, и Алиса поразилась, как их было много. Сведения из исследовательского центра перестали поступать после введения карантина, наверное, ДР начала блокировать информацию. Однако Алиса нашла несколько файлов, в которых прямо говорилось, что “Светоч” — название найденного под землёй космического корабля трианитов. Она даже нашла сообщение о темпореверсе, правда, анонимное. В нём было сказано, что темпореверс — аппарат для разрушения пространственно-временного континуума в ограниченном объёме, модулированном излучением биополя живых клеток. Это было то же самое, что говорил Синдзи, только чуть более заумно.
По запросу “трианский вирус” Алиса получила совсем мало результатов. В основном информация о карантине, и течении болезни. Тут было то, что Синдзи называл негативным развитием — повышение температуры, лихорадка, затем кома. Но были ещё и несколько неожиданные документы с темой “трианский вирус остановлен”, и сообщениями о скором снятии карантина, и подробном отчёте об инциденте от самого профессора Ольсена. Это озадачило Алису. Открыв очередной документ, она озадачилась ещё больше. Документ был пуст, с пометкой “удалено автором”. Таких набралось три штуки. Это было очень странно.
— Что это значит, Джавад? — спросила Алиса.
— Так бывает, — ответил тот. — Автор хотел изменить сообщение, но потом по какой-то причине не смог ввести новое. Или забыл. Или просто передумал. Вообще такие вещи редко случаются, но я пару раз встречал.
— А нельзя узнать, кто оставил это сообщение?
— Анонимность есть анонимность, Алис, — улыбнулся Джавад. — “Колумбия” гарантирует неприкосновенность личной свободы. Можно лишь узнать, кто обращался к этому документу в последнее время. Сам автор, разумеется, не учитывается.
— Давай! — скомандовала Алиса. Джавад сел за компьютер и постучал по клавишам.
— Вот! — на экране возник список обращений. Он был очень коротким, если не сказать больше. Первое и единственное обращение было от Вилле Ольсена, директора исследовательского центра на Триане.
Алиса встала перед дисплеем, сложив руки на груди, и задумчиво оглядела результаты своей работы. Итак, её сон не был фантазией. Это было действительно видение будущего. Или реальные события, напомнила она себе. Оставался невыясненным один момент — существует ли позитивное течение болезни. Правда, этот момент порождал новые вопросы — например, о снятии карантина. Но ведь во сне Пашка тоже говорил о снятии карантина. Возможно, это ловкий ход ДР, призванный успокоить общественность. И эти странные пустые документы… Единственный человек, обращавшийся к ним, был Вилле Ольсен. Значит, не он автор документа. Чьи же это записки, и что знал написавший о трианском вирусе? Может быть, он неспроста уничтожил данные? Может, это тоже дело рук Дальней Разведки?
Алиса вздохнула и села на стул. Чем дальше роешь, тем больше вопросов. Главный же вопрос она так и не решила — угрожает ли что-то Пашке? Нужно ли его спасать, а заодно и всё человечество? И как это сделать? Пожалуй, пришло время обратиться за помощью к человеку, который знает об этом больше кого-либо другого. К профессору Вилле Ольсену. Синдзи говорил, что он в плохом состоянии, но, по крайней мере, не в коме. Нужно попытаться.
— Паш, ты не знаешь, как можно связаться с доктором Ольсеном? — спросила Алиса. Пашка посмотрел на неё с удивлением.
— Я не знаю. Но может, кто из наших знает? Хочешь, я Добрыне позвоню?
— Давай, — сказала Алиса, и села на стул. Пашка достал коммуникатор, и вызвал Дмитрия Кондрашкина. Наконец, Добрыня ответил:
— Паша! Не ожидал твоего звонка. Привет.
— Привет. Извини за беспокойство. Слушай, Добрыня, у меня тут кое-какие вопросы возникли, ты не знаешь, как можно связаться с профессором Ольсеном?
Добрыня вдруг хохотнул.
— Тоже отчёт пишешь? Выкинь эту идею, Паш. Мы уже пытались. Трианский центр не выходит на связь.
Алиса с Пашкой переглянулись.
— Мы соединились с космодромом, они сказали, что в центре очередная авария, узел связи повреждён. Пока они его не отремонтируют, соединение возможно только с диспетчерской. Завтра снимут карантин, и тогда, может быть, получится с ними связаться.
— Ладно, придётся самим обходиться, — вздохнул Пашка. — Ну, спасибо за информацию. Пока.
Алиса посмотрела на Пашку. Наверное, пришло время рассказать ему всё, одной ей уже не справиться.
— Паш, не хочешь в Космозоо прогуляться? — спросила Алиса. Пашка посмотрел на неё удивлённо. Алиса слегка подмигнула ему.
— Можно, конечно, если ты хочешь, — понял Пашка.
— Хочу немного проветрится, — произнесла Алиса, и отчасти это была правда. — Джавад, у тебя дела есть, я знаю, а Аркаша с горохом остаётся.
Джавад открыл было рот, чтобы что-то сказать, потом закрыл его снова.
— А что там с чемпионатом? — послышался голос Аркаши. — Ты что, правда Васю вместо себя отправила?
— Я же не тренировалась совсем, — объяснила во второй раз Алиса. — А Вася в отличной форме, он второе место займёт, и чуть Маринку не обгонит.
— Хочется верить! — сказал Джавад. — Значит, мне нужно на тебя билеты заказывать?
— Да, найди там четыре места в ряд. Они возле прохода будут, но это даже к лучшему.
Джавад поговорил по коммуникатору, и повернулся к Алисе:
— Всё о’кей! Четыре места в ряд, возле прохода, как ты сказала. Если что, встречаемся завтра здесь, в одиннадцать. А так — заходите вечером, звоните. Мне ещё преобразователь отрегулировать нужно, а Аркадий теперь здесь живёт, — он показал на сложенную раскладушку, стоящую у стены.
— Всем привет! — сказал Пашка, выходя на улицу, а Алиса задержалась на секунду и сказала Аркаше:
— Не вешай нос! С горохом ты что-нибудь придумаешь, обязательно. Ты уже так много сделал, что отступать нельзя.
— Это точно. Спасибо, — улыбнулся Аркаша.

Алиса и Пашка вышли из ворот станции биологов и пошли не спеша по широкой аллее, ведущей к стоянке флипов.
— Знаешь, всё же Аркашка меня поразил, — сказал Пашка. — Я от него такого не ожидал. Я всегда считал его самым благоразумным из нашей компании, а он такое выкинул! Стащил миелофон, расколол кристалл…
— С кем поведёшься… Аркаша, видно, уже тоже испортился, — отозвалась Алиса. Пашка прямо-таки вскипел.
— Что значит “с кем поведёшься?!” Ты кого это имеешь в виду?
— Себя, конечно, — невинно произнесла Алиса, и стала с интересом наблюдать за его реакцией. Пашка понял, что Алиса провела его, и начал придумывать подходящий ответ, чтобы заклеймить её, и уже открыл было рот, но вдруг замер на полпути.
Алиса бросила взгляд вперёд и поняла, что его так поразило — навстречу им шла красивая девушка с длинными тёмными волосами, в чёрно-серебристом коротком платье и темных очках. Её стройные ноги были просто немыслимой длины. На плече красовалась модная татуировка, губы были вызывающе накрашены, и вдобавок ко всему она медленно и с чувством лизала мороженое! “Откуда только такие кокетки берутся, — подумала Алиса, сурово толкая Пашку локтём в бок, чтоб не пялился. — Небось, постоянный клиент в бутиках на Тверской”. Девушка прошла мимо них, и Пашка хмыкнул.
— Неплохо! — произнёс он как бы про себя.
— Ты о чём? — строго спросила Алиса.
— Да так… — опомнился Пашка. — Ноги у неё длинные… — и взглянув на Алису, быстро добавил: — Совсем как у тебя.
Алиса фыркнула.
— Отмазался! — сказала она, и покачала головой. Пашка сделал вид, что смотрит в сторону.

Флипнув до зоопарка, Пашка с Алисой вышли со стоянки перед огромной пещерой с туннелем внутри. Над ней горели красным буквы “Космозоо”, и светился гигантский экран, на котором непрерывно сменяли друг друга объявления и видеоролики. Пашка с Алисой прошли через стеклянный туннель, за которым порхали в вакууме сотни крошечных светящихся птичек, и оказались на территории космического зоопарка. Пашка подошёл к автомату с мороженым, и достал себе ананасовое, а Алисе её любимый апельсиновый лёд.
Они вышли на аллею, вдоль которой стояли скамейки, и уселись на одну из них. Было жарко, но время от времени налетал ветерок, приносящий прохладу.
— Жаль, что Бронтю отправили на Остров Динозавров, — сказала Алиса, наблюдая за огромной бабочкой-махаоном, присевшей краешек скамейки. — Я бы сейчас не отказалась искупаться вместе с бронтозавром.
Невдалеке прошествовал Электрон Степанович, главный техник зоопарка, с пневмолестницей на плече. На нём были штаны, разрисованные под стволы берёз. Заметив Алису с Пашкой, он помахал им рукой, а они помахали в ответ. Пашка откинулся на спинку скамейки и вытянул ноги.
— Ну, рассказывай.
Алиса вздохнула.
— Только это будет долго, — предупредила она. — Смотри, не засни.
— Это уж от тебя зависит, — ответил Пашка. Алиса начала рассказывать по порядку, стараясь вспоминать как можно больше подробностей. Она подумала, что ей и самой это может пригодиться. Пашка слушал внимательно, время от времени издавая возгласы “вот это да”, “ничего себе”, “хотел бы я это увидеть”. Когда Алиса наконец закончила рассказ, Пашка вскочил со скамейки и стал расхаживать взад-вперёд, засунув руки в карманы джинсов. Алиса молча наблюдала за ним. Потом он остановился, и глядя на Алису сверху вниз, произнёс:
— Я думаю, Алис, всё это было на самом деле. Знаешь почему? Ты слишком хорошо всё помнишь. Любой сон, будь он вещий или нет, постепенно забывается. Остаются лишь вспышки воспоминаний, иногда лишь на уровне ощущений. Ты же читала учебник Штерна “Сны и реальность”? Это фундаментальное свойство сна. Твои воспоминания — это настоящая память. Я уверен.
— Доказать это невозможно, — сказала Алиса. — Да и какая разница?
— Ты, конечно, не поверишь. Но взгляни, что получается, если принять за основу мою теорию. Это значит, что ты была в будущем, и вернулась обратно, сохранив все свои воспоминания.
— Это невозможно! — заявила Алиса. — Тогда меня, то есть нас, Алис, было бы двое.
— Верно. Но есть одно исключение. Хроноциклическая аномалия. День сурка, — Пашка опустился на корточки перед Алисой. Теперь он смотрел на неё снизу вверх.
— Ты же сам говорил, что это гипотеза. Недоказанная теория.
— А ты вообще знакома с работами Джексона и Вэника? Я их читал. Я бы не стал читать, конечно, если бы не знал о «дне сурка», подумал бы, скука какая-нибудь. Но они пишут очень здорово, всё понятно и интересно, как фантастический роман. Главный вывод, который они сделали — времени не существует.
Алиса взглянула на Пашку и расхохоталась.
— Тогда понятно, почему их считают эксцентричными.
— Питера Джексона вообще называют шаманом от науки, — махнул рукой Пашка. — А Эдуарда Вэника выгнали из Оксфорда и лишили профессорского звания. Но штука вся в том, что они пытаются объяснить вещи, на которые другие хронологи закрывают глаза. Да, они считают, что времени нет, но это не значит, что его нет вообще. Оно существует как субъективная характеристика человеческого сознания. Это ещё Эйнштейн предполагал. Ты замечала, что бывают моменты, когда время летит быстро-быстро, а иногда оно ползёт как черепаха. Замечала ведь?
— Ну да, замечала. Но это же психологический феномен. По часам-то проходит столько же.
— То-то и оно! — воскликнул Пашка. — Получается, от тебя зависит скорость течения времени. А другие-то этого не замечают! Для тебя может, десять минут будут долгими и тоскливыми, потому что ты стоишь под часами и ждёшь друга, который не пришёл, а рядом парень целуется со своей любимой девушкой, и для него эти десять минут пролетят как десять секунд. Понимаешь, что получается?
— У каждого своё время?
— Вот именно. И ты можешь управлять им. Джексон и Вэник сделали вывод, что хроноциклическая аномалия вызывается самим человеком. Это что-то вроде… психического расстройства, если так можно выразиться. Если она длится короткий период, доказать её невозможно, но в случае, если цикл сильно растянут по времени, то человек может предсказывать предстоящие события, тем самым доказав, что он уже прожил их один раз. Между прочим, ты могла бы подтвердить их теорию, если бы захотела.
— Но что могло вызвать эту аномалию? Темпореверс?
— Именно. Я удивляюсь, почему ты раньше об этом не подумала, ты ведь сообразительная.
— Я считала всё это сном.
— Слушай! — Пашка вскочил и зашагал перед Алисой. — Давай считать это реальностью. Тогда всё объясняется. Ты — феномен, — Пашка показал на Алису пальцем.
— Ты мне льстишь, — усмехнулась она.
— Помнишь, что произошло, когда Синдзи применил на мне темпореверс? Я исчез, и он тут же забыл о моём существовании. А ты — не забыла.
— Но может быть, в новой реальности мы были с тобой знакомы, так же, как и раньше?
У Пашки на всё был готов ответ.
— Тогда бы ты знала обо мне, согласен, но не помнила бы о том, что я только что испарился у тебя на глазах, ведь в новой реальности я не попадал в эту беседку вообще. Реальность изменилась, но твоя память — нет. Потом Синдзи выстрелил из темпореверса в тебя, и ты вернулась в прошлое, как и должно быть, и опять твоя память сохранилась. Очевидно, что темпореверс действует на тебя особенным образом, а может, он так и должен действовать. Из болтовни Синдзи я понял, что он и сам толком не понимает, как эта штука работает.
— Это правда, — кивнула Алиса. — Но допустим, всё так и было, Паш, и это был не сон. Какая мне от этого польза? Ведь разницы никакой. Так и так я знаю будущее.
— Алиса, — покачал головой Пашка. — Ты соображаешь лучше, чем я, так мне всегда говорили. Подумай! Ты теперь знаешь способ, как замкнуть временной круг! Один выстрел из темпореверса — и ты снова просыпаешься утром седьмого августа, и знаешь всё, что будет дальше! Не понравился день — ещё выстрел из темпореверса, и сделаем по-другому. Управляемая хроноциклическая аномалия! День сурка по собственному желанию!
— Пашка, это всё слишком фантастично. Конечно, звучит красиво, но…
— Меня поражает твой скепсис, — сокрушённо сказал Пашка. — Я и то верю, а ведь это твои воспоминания.
— Ты не можешь понять, — вздохнула Алиса. — Знать будущее — это очень странное ощущение, я даже не могу объяснить словами…
— И не надо, я сам всё узнаю. Завтра.
Алиса посмотрела на Пашку. Тот пожал плечами.
— А что мне ещё остаётся?
— Что же делать? — Алиса обхватила голову руками. — Я не вижу выхода. Мы можем предотвратить встречу с Синдзи, но ты всё равно станешь трианитом, если мои пророчества исполнятся. Нужно как-то достать лекарство, обращающее вспять мутацию. Но оно ещё не создано.
— У Синдзи были таблетки, — напомнил Пашка. — Он сказал, что они препятствуют трансформации.
— У тебя на них будет аллергия, — сказала Алиса. — Шанс на успех — три процента. Синдзи его даже не рассматривал.
— Синдзи — эксцентрик, — сказал Пашка.
— Даже хуже, — вздохнула Алиса. — Псих, возомнивший себя спасителем человечества.
— Но это простительно, — сказал вдруг Пашка с невинным видом. — Ведь он хочет спасти Землю от ужасного короля трианитов Павла Беспощадного, который мечтает превратить всех людей в трёхглазых монстров.
Алиса слегка улыбнулась. Ей было не до смеха. Она должна была действовать, но как? Может, вправду попытаться достать таблетки у Синдзи?
— Пойдём, прогуляемся, — предложил Пашка. — На ходу лучше думается.

5. Всё наоборот

Они не спеша побрели по дорожке, потом вышли из Космозоо через служебный выход, и двинулись прямо по мостовой. Зоологический переулок был пешеходной улицей, и всё движение шло поверху, в воздухе. Вдали показался дом, где жила Алиса — четырёхэтажное красивое здание из красного коралла, построенное старым (а точнее, очень старым) знакомым Алисы, известным московским архитектором Николаем Сергеевичем Наумовым. Квартира Селезнёвых занимала третий и четвёртый этажи, а на первых двух жил старый дедушка Всеволод Михайлович, который сейчас пропалывал грядки в садике возле дома. Он был неисправимый ретроград, и предпочитал обходиться без помощи роботов там, где это возможно.
Алиса всё думала и думала, Пашка предлагал идеи одну безумнее другой, но Алиса не соглашалась ни с какой. Пашка был уверен, что всё будет повторяться снова, стоит Алисе получить в живот заряд из темпореверса, но Алиса не могла так рисковать. Что, если это её последняя попытка, и повторений не будет? Надо сделать что-то такое, чтобы не было потом мучительно больно за бесцельно потраченное время. Из задумчивости её вывел звук приземляющегося флипа. За рулём сидел Джавад.
— Привет, ребята! Я вас сверху увидел. Может, подвезти? — голос у Джавада был какой-то искусственный, как будто он пытался изобразить радость, когда сам был готов расплакаться. Алиса вгляделась ему в лицо.
— Что случилось?
— Вы садитесь, расскажу.
Пашка с Алисой залезли во флип. Он был двухместный, и они в тесноте, но разместились-таки внутри.
— Давай на станцию, — предложила Алиса. — Хочу ещё кое-что в “Колумбии” посмотреть.
— Я туда и собирался, — ответил Джавад. Флип взмыл в воздух, и влился в транспортный поток над улицей. Пашка хлопнул Джавада по плечу.
— Давай, рассказывай!
— Да тут рассказывать-то нечего! — сказал Джавад расстроено. — Я к Линке летал. Хотел её на чемпионат пригласить.
— Она дома? — удивилась Алиса.
— Пока дома. Но она со мной так странно разговаривала… Вроде бы очень вежливо, но недвусмысленно дала понять, что она ждёт кого-то и я там совершенно не к месту… Ну, я парень понятливый, собрался и ушёл. Думаю, ты права, Алиса, она в Осаку собирается.
Алиса в это время рассеяно смотрела в окно. Конечно, ей было жаль Джавада, но сейчас у неё были проблемы поважнее, чем любовные дела друзей. Рядом пролетел идущий на снижение флип, за рулём которого сидел человек в плаще и шляпе. Он вертел головой, словно искал нужную улицу или дом. Когда он повернул лицо к флипу Джавада, Алиса вдруг вскрикнула.
— Пашка, вниз! — Алиса резко пригнула голову Пашки, так что он стукнулся лбом о коленки.
— Джавад, я за руль! — она чуть ли не вышвырнула опешившего Джавада с водительского кресла и тут же заложила такой крутой вираж, что получила предупреждение от системы контроля движения.
— Алиса, нельзя ли полегче? — спросил Пашка, пытаясь разогнутся, но Алиса снова прижала его вниз свободной рукой.
— Спрячься! И ты Джавад, тоже.
— А что случилось-то? — спросил Джавад недоуменно, залезая под приборную панель.
— Синдзи, — Алиса показала рукой на летящий впереди двухместный флип. Джавад присвистнул.
— Так вот она кого ждала! Значит, она собирается в Осаку не одна.
— И значит, Синдзи наврал, когда мы прощались на космодроме, — сказал Пашка. — Он не уехал в Японию сразу, а остался здесь, чтобы забрать Лину.
— Это наш шанс, Пашка! — сказала Алиса, доставая коммуникатор и беря на мушку идентификационный номер Синдзиного флипа. Потом она повторила манёвр, который она уже делала во сне, когда шпионила за Пашкой, и установила свой коммуникатор на слежение.
— Теперь он от нас не улизнёт.
Но Синдзи и не думал сбегать. Он спокойно приземлился у белого кораллитового дома Лины Перовой, подошёл к подъезду и позвонил. Алиса пролетела дальше, чтобы не вызывать подозрения, но Пашка с Джавадом кинулись к заднему окну и видели, как дверь открылась, и Синдзи вошёл внутрь. Алиса посадила флип за кустами на большом холёном газоне, но из дома напротив выскочила воинственная бабушка с веником в руках, и закричала:
— Вы что же делаете, хулиганы? Ишь чего удумали — траву топтать! А ну кыш отсюда! Совсем молодёжь от рук отбилась!
Алисе пришлось переставить флип на дорогу.
— Я пойду к Лине, — сказала Алиса. — Я единственная, кого Синдзи не знает в лицо.
— А дальше? — спросил Пашка. Было видно, что ему не по себе.
— Синдзи наверняка повесил плащ в прихожей. Я совру что-нибудь Лине, заставлю её отвлечься, и обыщу карманы плаща.
— Ладно. Но не рискуй понапрасну. Сама знаешь, как он опасен.
Джавад было открыл рот, чтобы завалить Алису вопросами, но она сказала:
— Ты обещал, помнишь? Позже.
Джавад закрыл рот и растеряно смотрел вслед Алисе, зашагавшей по улице.
— Если через десять минут ты не вернешься, мы пойдём на штурм, — негромко крикнул ей вслед Пашка.
Алиса подошла к подъезду, глубоко вдохнула, и нажала кнопку вызова напротив фамилии “Перовы”. Внутри послышался какой-то голос, потом раздались шаги, и дверь открылась. На пороге стояла Лина. На ней была тонкая облегающая серебристая блузка с длинными рукавами, и такая же юбка.
— Ой, Алиса! Здравствуй. Заходи!
Алиса вошла в прихожую, и метнула быстрые взгляды направо и налево. Да, плащ Синдзи действительно висел на вешалке рядом, и домашний робот счищал с него пылесосом несуществующие пылинки. Заметив Алису, он бросил это занятие, и внимательно осмотрел её. Видимо, внешний вид Алисы роботу очень не понравился, потому что он сокрушенно покачал пластмассовой головой, наклонился, и стал чистить её кроссовки.
— Я на секундочку, — сказала Алиса Лине. — Понимаешь, я тут с Добрыней Никитичем познакомилась, он узнал, что я живу недалеко, и попросил заглянуть…
— Ох! — вдруг схватилась за голову Лина. — Блок-память! Я совсем забыла! Я ведь уже скопировала всё что нужно.
— Он тебе звонил, но ты не отвечала почему-то, — сказала Алиса, надеясь, что это уже может быть правдой. Лина взглянула на свой коммуникатор.
— Ох! Ну, точно — выключен! Вот Маша-растеряша! Подожди секунду, Алис, я сейчас принесу память, — она ушла куда-то в глубь коридора и скрылась в комнате.
Вот это удача! Алиса взглянула на робота — он был всецело поглощён её кроссовками. Алиса быстро запустила руку в карман плаща Синдзи, надеясь, что там не установлен какой-нибудь хитрый дээровский капкан против таких, как она, воришек. В кармане лежала обыкновенная ручка, маленький блокнот для записей, пачка жевательной резинки. Алиса нетерпеливо сунула руку в другой карман, потом в третий…
Она нашла зубочистку, тюбик крема для бритья, несколько жетонов и пластиковых карт. Остался последний карман, и Алиса запустила в него руку, скрестив на удачу пальцы на другой. Есть! Во внутреннем кармане лежала картонная пачка, в которой не могло быть ничего другого, кроме таблеток. Одна таблетка даже наполовину вылезла из коробки. Алиса затолкала её обратно пальцем, вытащила коробку и тут же, не успев даже взглянуть, спрятала за спину, потому что робот-домработник, покончив с Алисиными киберкроссовками, выпрямился и принялся расправлять её футболку. Потом он выдвинул из пластикового пальца расчёску, причесал волосы Алисы и побрызгал сверху духами “Марсианский сфинкс”. Закончив, робот повернулся, и с видом человека, хорошо исполнившего свой долг, не спеша пошёл на кухню.
— Спасибо! — крикнула ему вслед Алиса, одной рукой запихивая упаковку с таблетками в задний карман шорт. Робот остановился, развернулся к Алисе и церемонно поклонился, прижав пластиковую руку к груди.
— Не стоит благодарности, юная леди. Я всего лишь делаю свою работу, — и он снова зашагал по коридору. Алиса увидела, что Лина уже вышла из комнаты, держа в руках желтую пластиковую карту памяти.
— Интересный у вас домработник, — сказала Алиса, когда Лина вручила ей блок-память.
— Это Джон, — сказала Лина, улыбнувшись. — И он предпочитает, чтобы его называли дворецким. Как там Добрыня, не слишком сердился?
— Нет, он вообще-то добрый.
— Я знаю. Привет ему передавай, и мои извинения.
— Хорошо. Ну, я побежала, пока! — и Алиса вышла на улицу, и действительно побежала вдоль живой изгороди из подстриженных кустов. Убедившись, что её нельзя увидеть из окон Лининого дома, она остановилась, и вытащила из кармана пачку таблеток. На упаковке сверху большими зелёными буквами было написано: “Глюкоза”.

Подойдя к ребятам, стоящим возле флипа, Алиса молча протянула Пашке таблетки. Тот взял её, и с изумлением прочёл надпись на упаковке.
— Глюкоза? У него в плаще была глюкоза?
Алиса кивнула.
— Я всё обшарила. Это единственные таблетки, которые у него были.
— Ну, дела! — Пашка потёр свой шрам на лбу. — Может, они у него в комбинезоне лежат?
— Нет, я помню, он из кармана плаща доставал, — Алиса вытряхнула пару таблеток себе на ладонь. — Да, точно такие они и были.
— А может, это просто маскировка? Может, пачка от глюкозы для отвода глаз, а таблетки на самом деле те самые? — сказал Пашка, глядя на Алисину ладонь. — Может, стоит попробовать?
— Попробуем вместе, — твёрдо сказала Алиса. — Джавад, если нам с Пашкой станет плохо, срочно вези нас в больницу, и скажи чтобы сразу клали в реанимацию.
— Эй, эй, эй! — закричал ошалевший Джавад. — Подождите!
Но Пашка с Алисой уже взяли по таблетке, и отправили их в рот.
— По вкусу вроде глюкоза, — сказал Пашка. Алиса кивнула. Они сжевали таблетки, и стали ждать результатов. Пашка на всякий случай прислонился к флипу. Прошла минута, другая, третья. Алиса посматривала на коммуникатор, где на карте был отмечен жёлтой точкой стоявший в ожидании флип Синдзи.
— Всё-таки это обыкновенная глюкоза, — сказала Алиса. — Что-то здесь не так. Я впервые не угадала.
— Э-э-э, мне ещё нельзя задавать вопросы? Что за таблетки вы ищете? — сказал Джавад, и по его лицу было видно, что он уже готов услышать ответ “позже”. Алиса сжалилась над ним.
— Нам нужны таблетки, останавливающие направленную мутацию. Я думала, что у Синдзи есть такие, но кажется, я ошиблась. Джавад, Пашка заражён трианским вирусом, как и Лина, Добрыня Никитич и вся остальная экспедиция. У всех будет негативное течение болезни — лихорадка и кома. У всех, кроме Пашки.
— Завтра к пяти вечера, я превращусь в трианита. У меня будет три глаза, я смогу управлять коммуникатором силой мысли, принимать телепередачи и предсказывать будущее. А Синдзи Мисао постарается меня уничтожить, чтобы спасти человечество. И преуспеет, — закончил Пашка. Джавад переводил круглые глаза с Алисы на Пашку и обратно, потом неуверенно рассмеялся.
— Вы меня разыгрываете, да?
Но, глядя на серьёзные, и даже мрачные лица друзей он тихо сказал:
— Это что, правда? Значит, это и есть то плохое событие, что ты предсказала, Алиса? Пашку убьют?
— Не убьют. Но сотрут из реальности с непредсказуемыми последствиями. И Алису, кстати, тоже, — ответил Пашка.
— Так было в моём сне. Но теперь я думаю, может, всё-таки я ошиблась? Ведь таблеток-то у Синдзи не оказалось, — задумчиво произнесла Алиса.
— А откуда у него эти таблетки? И почему он тогда всю экспедицию ими не обеспечил? — спросил Джавад.
— Это экспериментальная разработка ДР. Вызывает сильнейшую аллергию у девяносто семи испытуемых из ста. Синдзи был одним из трёх счастливчиков, — сказал Пашка.
— Постой, постой, вы что, хотите сказать что Синдзи — агент Дальней Разведки?! — воскликнул Джавад. Алиса кивнула.
— Везёт же нам, — процедил Джавад. Все замолчали. Невдалеке над улицей поднялся флип, и со свистом взмыл в небо. Алиса на всякий случай взглянула на экран коммуникатора — флип Синдзи всё ещё стоял возле дома Лины. Алиса повесила коммуникатор на пояс, и вдруг её словно ударило током, она даже подпрыгнула на месте, и тут же бросилась в свой флип, крикнув:
— Ребята, внутрь!
Пашка и Джавад, уже немного привыкшие к внезапным действиям Алисы, кинулись за ней. Флип взлетел в воздух, и Алиса, одной рукой держа руль, другой коммуникатор, наконец, запеленговала номер удаляющегося двухместного флипа.
— Уф, чуть не ушёл! — вздохнула она, и уступила штурвал Джаваду. — Лучше тебе быть за рулём, если они тебя увидят, то решат, что ты из ревности за Линкой следишь.
— Как ты узнала, что это они? — спросил тот, послушно беря управление на себя.
— Я уже совершила такую ошибку во сне, когда следила за пустым флипом, думая, что там внутри Пашка. Наверное, ошибки тоже повторяются. Синдзи, должно быть, понял, что это я украла таблетки, и заподозрил неладное, вот он и поменял флипы. Но я надеюсь, он пока не понимает, что нам от него нужно, и как много мы знаем.
— Куда они летят? — спросил Пашка, осторожно выглядывая из-под приборной панели.
— На Ярославский вокзал, я думаю, — ответил Джавад, манипулируя штурвалом, чтобы оставаться в самой гуще потока флипов. — Оттуда летают в Токио, значит, и в Осаку, наверное, тоже.
— Вообще-то Синдзи должен отвезти Лину не в Осаку, а в специальную клинику ДР. Так было в моём сне, — сказала Алиса. — Но я больше ни в чём не уверена.
— Мы проследим, куда они отправятся, — сказал Пашка.
Синдзи и Лина действительно направлялись к Ярославскому вокзалу. Впереди уже можно было различить высокое, сверкающее на солнце строение со шпилем, рядом с которым поток флипов начинал спускаться вниз, к огромной стоянке. Джавад снизился, не теряя Синдзи из вида. Мимо медленно проплыло старомодное красно-белое здание с золотой буквой “М” над входом. Это был вход на Комсомольскую станцию Московского метро. Метро всё еще работало, но по скорости и удобству, конечно, не могло конкурировать с городским воздушным транспортом, и оставалось скорее памятником истории и любопытной экзотикой, ведь когда-то метро было символом Москвы. А настоящее метро теперь соединяло между собой все крупные города евразийского континента.
Флип Синдзи приземлился первым, он и Лина вышли на улицу. В руке Синдзи держал тот самый чёрный чемоданчик, а у Лины на плече висела небольшая сумочка. Синдзи вдруг поднял голову, и взглянул в небо, заполненное опускающимися и взлетающими флипами. Джавад резко дёрнул штурвал и чуть не столкнулся с другим флипом, в котором сидел строгий дяденька в тёмных очках. Он сердито погрозил Джаваду пальцем. Синдзи и Лина тем временем пошли по направлению к огромному зданию вокзала. Джавад приземлился, и вся компания вылезла из флипа.
Кругом сновало множество народу, то и дело гудели роботележки, нагруженные чемоданами, инопланетяне самых разных форм и расцветок мелькали в толпе. Здесь Синдзи и Лине было очень легко затеряться, и Алиса припустила бегом, ребята за ней. Уже возле входа она успела увидеть впереди краешек серебристой блузки Лины. Они зашли внутрь.
Здесь было немного посвободнее, потому что один большой поток пассажиров разделялся на множество мелких. Часть отправлялась на эскалаторы, ведущие на верхние этажи, где располагались залы ожидания, магазины, кафе и рестораны; другие сразу проходили на лётное поле, некоторые останавливались возле справочных терминалов. Синдзи и Лина тоже направились к одному из них.
Алиса, не теряя их из виду, осторожно спряталась за группой туристов, оживлённо беседующих на космолингве. Пашка и Джавад разделились, и смешались с толпой. Алиса решила, что им так будет легче скрываться. Синдзи вдруг обернулся, и внимательно осмотрел зал, Алиса резко отпрыгнула в сторону, и наступила на длинную синюю накидку какого-то туриста в панаме. Накидка соскользнула с его плеча, и упала на пол. Под ней обнаружился необычайно худой и костлявый человек. Алиса наклонилась, подняла накидку и с извинениями протянула хозяину, лишь теперь обнаружив, что это инопланетянин. У него был один глаз и огромные пышные усы. Это был житель планеты Самора, обитатели которой известны своей патологической вежливостью.
— Прошу вас, прошу вас, прекрасная незнакомка, не стоит извиняться, — проскрежетал он. — Это всецело всем моя вина, я заставил вас ощутить неловкость. И я нижайше молю вас о великодушном прощении. Пожалуйста, примите это плащ в знак того, что я прощён.
Алиса начала было отказываться, но инопланетянин умоляюще взглянул на неё своим единственным глазом, и произнес со слезами в голосе:
— Пожалуйста, пожалуйста, прошу вас, о милосердная незнакомка! Иначе я не буду знать покоя до конца жизни.
Алиса подумала, что накидка поможет ей прятаться от Синдзи, и приняла подарок. Она тут же надела её, натянув капюшон на голову, чем безмерно осчастливила саморца. Алиса огляделась, и увидела стоящего неподалёку Джавада. Она подошла к нему. Синдзи и Лина всё ещё стояли возле терминалов.
— Чего они там так долго возятся? — прошептала Алиса. Джавад вдруг подпрыгнул и испуганно посмотрел на неё.
— Это ты, Алиса? — спросил он неуверенно, вглядываясь её в лицо.
— А что, не похожа? — усмехнулась Алиса.
— У тебя лица совсем не видно, все в темноте.
— Правда? Это здорово. Очень полезный плащик мне подарили.
Синдзи и Лина наконец отошли от справочной, и направились куда-то вглубь вокзала. Алиса и Джавад осторожно двинулись за ними.
— А Пашка где? — спросила Алиса, глядя по сторонам. Желтой Пашкиной футболки нигде не было видно.
— Не знаю, — пожал плечами Джавад. — Он сказал что-то про маскировку, и убежал.
“Не хватало нам ещё Пашку разыскивать”, — подумала Алиса, и вдруг заметила, что к ним быстрым шагом направляется молодой сотрудник Дальнего Флота в тёмно-синей кепке и синем кителе. По виду он был ненамного старше Алисы, но на рукаве, под эмблемой космофлота в форме кометы, уже красовалась золотая звёздочка. Она означала, что этот парень уже однажды был в экспедиции в неисследованный космос. Алиса подумала было, что он идёт не к ним, но парень решительно подошёл к Джаваду, и тут Алиса чуть не расхохоталась. Это был Пашка. Он, наверное, взял в магазине этот синий китель и кепку.
— Ну, как, что они делают? — спросил Пашка.
— Идут куда-то, как видишь, — ответил Джавад через несколько секунд. Он тоже не сразу узнал Пашку. — Что в том конце вокзала?
— Туалеты, — ответил Пашка. — А где Алиса?
— Рядом с тобой.
Пашка посмотрел на стоящее неподалёку существо в синей накидке, и тоже стал пристально вглядываться в темноту под капюшоном. Алиса не выдержала, и тихо рассмеялась.
— Это ты, Алиса? — спросил Пашка, так же неуверенно, как и Джавад тремя минутами раньше.
— Наверное, я. Мне можно уже не прятаться, — сказала Алиса. — Меня все принимают за инопланетянку.
— Эй, глядите, — тихо произнёс Джавад. Впереди был тупик, и в стене виднелись три больших двери. Это были вокзальные туалеты. Слева был женский, справа мужской, а посередине находился туалет для особ среднего пола. Синдзи и Лина, помедлив немного, вошли в среднюю дверь. Никто не обратил на это внимания — мало ли, у кого какие проблемы. Почти сразу вслед за этим в левую дверь вошла черноволосая длинноногая девушка в тёмных очках и чёрном платье.
— Алиса, смотри! Это не та красотка, что мы видели возле биостанции? — вдруг спросил Пашка.
— Какая красотка? Как ты можешь думать о таких вещах в такой момент? — сказала Алиса, не отрывая взгляда от средней двери.
— А вдруг она за нами следила? — шёпотом произнёс Пашка. — Чего она всё время в тёмных очках ходит?
Из правой двери вышел старичок в тёмных очках, гавайской рубашке и шортах. Он с подозрением взглянул на ребят, поковырялся в кармане рубашки и быстро засеменил прочь.
— Повсюду шпионы, — сказал Джавад.
Алиса, наконец, не выдержала.
— Я пойду за Синдзи и Линой, — решительно сказала она. — Надо узнать, что они делают. Вдруг у них там секретный выход есть.
— Но они же увидят тебя! — Пашка схватил её за руку.
— Ну и пусть. Если уж ты не узнал меня, то Синдзи и подавно не узнает. Я для него буду особью среднего пола. Ждите здесь, — и Алиса направилась к туалетам. Оглядевшись по сторонам, она быстро приблизилась к средней двери, та бесшумно откатилась в сторону, и Алиса проскользнула внутрь.
Туалет изнутри оказался огромным, с белыми стенами и мягким, уютным освещением. Там было пусто и тихо, только за стеной негромко гудели какие-то аппараты. В воздухе витал слабый аромат фиксианских роз, который Алиса, впрочем, терпеть не могла, но многим инопланетянам он очень нравился. Алиса прошла по пустому коридору, повернула направо, и увидела ровный ряд герметичных кабинок. В дальнем конце зала находились умывальники, и огромное зеркало над ними, но никого живого не было. Алиса медленно пошла по ковру перед кабинками. Из некоторых доносились такие странные звуки, что ей стало не по себе.
Тогда она вернулась назад, и зашла в зал налево. Здесь стояли открытые сверху кабинки, и были такие же умывальники и зеркало в конце зала. Алиса взглянула туда, и сразу же увидела Лину и Синдзи. Они стояли у зеркала, и даже не обернулись, когда она вошла. Алиса почувствовала, как сердце у неё подскочило куда-то к горлу. “Спокойно, — сказала она себе. — Они тебя всё равно не узнают”. Не спеша, чтобы не вызвать подозрений, Алиса подошла к кабинке, зашла внутрь, и закрыла дверь за собой на замок.
Уф! Теперь она в безопасности. Но ей надо было как-то узнать, что там делают Синдзи и Лина. Они не разговаривали, видимо, опасаясь быть подслушанными, и значит, Алисе надо было как-нибудь выглянуть из кабинки, причём не через дверь. Алиса оглядела своё укрытие. Кабина была весьма просторной, в центре, на почётном месте стоял белоснежный унитаз из тёплого пластика с изменяемой геометрией. Алиса взглянула вверх. Конечно, она могла бы подпрыгнуть, ухватится за край кабинки, подтянуться на руках и выглянуть наружу, но тогда шум наверняка вызвал бы подозрения у Синдзи. Алиса снова посмотрела на унитаз, и внезапно поняла, как надо действовать.
Она осторожно встала на край унитаза, потом присела на корточки, рукой нащупала джойстик управления на стене, и стала медленно увеличивать высоту. Унитаз с Алисой на краю стал расти, поднимая её всё выше и выше. Наконец, она посчитала высоту достаточной, и отпустив джойстик, медленно распрямила ноги. Голова Алисы в капюшоне оказалась над стенками кабины. Она взглянула на Синдзи и Лину. Они всё ещё стояли к ней спиной, что-то делая возле зеркала. “Сколько же можно прихорашиваться?” — недоумевала Алиса.
В этот момент Синдзи немного повернулся, и Алиса невольно вскрикнула — у него было три глаза. Кроссовки Алисы соскользнули с унитаза, и она загремела вниз, больно ударившись коленкой и едва не угодив головой в отверстие, предназначенное совсем для другой части тела. Теперь бы ей следовало замереть и затаиться, ведь Синдзи не стал бы обыскивать все кабинки подряд, но Алиса запаниковала, рывком открыла дверь, и понеслась к выходу.
Подбежав к двери, она с разбегу ударилась в неё, и отлетела назад. Решив, что механизм открытия не сработал, потому что она очень быстро бежала, Алиса подошла к двери снова, но та и не думала открываться. Алиса стукнула в дверь кулаком и затравленно огляделась. Нет, на стенах, конечно, никаких кнопок, это автоматическая дверь. Сзади послышались шаги, и в коридор не спеша вышел Синдзи Мисао. Он посмотрел на Алису всеми своими тремя глазами, улыбнулся, и вдруг резко вытянул вперёд правую руку. Алиса успела увидеть в руке японца иглострел “Торн”, и услышала визжащий звук летящей иголки. В следующее мгновение она ощутила, словно кто-то сильно ткнул её в грудь раскалённым железом, и больше она ничего не помнила.

Алиса открыла глаза. Перед ней плавал какой-то серый туман, вдали из тумана доносились чьи-то голоса. Постепенно туман начал рассеиваться, и Алиса увидела склонившуюся над ней женщину в белом комбинезоне с красным крестом на рукаве. Алиса взглянула по сторонам — вокруг были белые стены, увешанные экранами медицинских анализаторов, Алиса лежала на мягкой, удобной кушетке, а напротив возле стола сидел на стуле Пашка. “Я в медпункте”, — поняла Алиса, и попыталась встать.
— Проснулась? — приветливо улыбнулась медсестра, и добавила строго: — Лежи! А то голова закружится.
Пашка радостно улыбнулся и махнул Алисе рукой. Медсестра взяла коммуникатор, и сказала:
— Андрей Петрович, зайдите, пожалуйста.
Через несколько минут в медпункт вошли два человека в синей форме. Один из них был помоложе, и он остался у двери. Второй, постарше, с небольшими усиками, подошёл к Алисе и представился:
— Андрей Петрович Чесноков, начальник службы безопасности вокзала.
— Алиса Селезнёва, — ответила Алиса.
— Мне очень неприятно, что вы попали в такую опасную ситуацию, Алиса, — сказал начальник, и по его лицу было понятно, что ему и вправду неприятно. — У нас таких инцидентов не было уже много лет. От имени вокзала, я приношу вам извинения, и прошу помочь найти преступника. Вы запомнили, как он выглядел?
Алиса вдруг оказалась в тупике. Что ей делать? Сказать, что стрелял Синдзи Мисао? Но он покажет им свой идентификатор сотрудника ДР, а может быть, и вообще скажет, что ничего такого не было. Кому скорее поверят, профессору Мисао, доктору наук, агенту Дальней Разведки, или несовершеннолетней подозрительной девчонке? Говорить о том, что Синдзи трианит, было совсем бессмысленно. Наверное, начальник безопасности и не знает, что это вообще такое. И Алиса решила соврать.
— Я его плохо запомнила, — сказала Алиса. — Он был в какой-то маске, наверное, не человек. Но я сама виновата, я по ошибке зашла в туалет для бесполых существ. Может быть, это ему показалось оскорблением.
— Всё равно это не повод для стрельбы, — сурово сказал начальник Чесноков. — Не волнуйтесь, мы его найдём.
Охранники вышли. Алиса села на кровати, подложив под спину подушку. Заметив это, медсестра произнесла:
— Я же сказала — не вставай!
— Мне уже лучше, — улыбнулась Алиса.
— Ох, какая ты упрямая, — сокрушённо вздохнула медсестра. — Врач же лучше знает, когда тебе станет лучше. Не будешь слушаться — упадёшь в обморок.
— Полежи, Алис, нам торопиться некуда, — успокаивающе сказал Пашка, пододвигая стул к Алисиной кушетке.
— Вот! — торжествующе сказала медсестра. — Послушайтесь своего друга. Он за вас так переживал, что сам чуть не упал в обморок.
— Я Джавада послал за Синдзи, не беспокойся, — тихо сказал Пашка.
— Сколько же я продрыхла? — поинтересовалась Алиса.
— Не больше десяти минут, я думаю, — ответила медсестра. — Ваш друг обнаружил вас в беспамятстве, вызвал охрану, они вызвали меня, и я ввела вам антидот. Кстати, Алиса, мы с вами тезки. Меня тоже Алисой зовут.
Тут дверь раскрылась, и в медпункт вошёл, отчаянно махая четырьмя руками, какой-то инопланетянин в маске кролика. Это был турист с планеты Абрадабра, жители которой, как известно, всегда носят маски. Соврав про маску, Алиса совсем не подумала о том, что среди толпы на космодроме может оказаться абрадабрец. Позади инопланетянина подталкивали начальник Андрей Петрович со своим молодым помощником. Абрадабрец громко возмущался, то и дело переходя с космолингвы на свой родной язык и обратно. Алиса разбирала слова “это безобразие”, “я буду жаловаться”, “я опаздываю на рейс”.
— Это он? — спросил Чесноков, поставив инопланетянина перед Алисой.
— Нет, — сказала Алиса. Ей и стыдно было за свою ложь, из-за которой пострадал невиновный абрадабрец, и в то же время ужасно смешно. Стараясь изо всех сил, чтобы не улыбаться, он соврала снова:
— Нет, я вспомнила, он был на чеширского кота похож.
Если бы кто-нибудь сейчас спросил Алису, откуда она это взяла, она бы не смогла ответить. Просто пришло в голову, и всё. Алиса подумала, что уж чеширских котов на Ярославском вокзале точно не найдётся.
— Так чего же ты раньше молчала! — раздосадовано сказал начальник охраны.
— Простите. Я не помнила.
— Из-за твоей забывчивости мы едва не устроили крупный межпланетный скандал! Репутация нашего вокзала и так уже подмочена, а тут ещё…
Здесь не выдержала медсестра Алиса. Она встала, уперев руки в бока, и строго сказала:
— Андрей Петрович! Вы чего это на девочку набросились?! Разве она мало пострадала? В вас когда-нибудь стреляли из иглострела?
Начальник вдруг смутился.
— Вообще-то нет, как-то не довелось.
— Вот то-то же, — медсестра победно вскинула голову. — У Алисы ещё целый час будут наблюдаться лёгкие расстройства памяти и нарушение координации, так что, пожалуйста, проявите снисхождение, — закончила она снова строгим голосом. Андрей Петрович вздохнул.
— Ладно, пойдём чеширского кота ловить, — бросил он своему напарнику, и они, вместе с молчавшим всё это время абрадабрцем, вышли за дверь. Оттуда снова послышался его голос, и Алиса смогла разобрать фразы “я это так не оставлю”, и “вы за это ответите”.
— Вояки, — покачала головой медсестра Алиса. — Сначала сделают, а потом подумают.
Другая Алиса стала тем временем слезать с кушетки.
— Ты куда?! — воскликнула медсестра.
— Я встать хочу, — Алиса слезла на пол, её повело в сторону, но она ухватилась за Пашку, и с его помощью сделала несколько шагов.
— Ох, беда с вами, — вздохнула медсестра Алиса. — Ну, куда ты пойдешь в таком виде?
— Мне Паша поможет. Я лучше дома полежу, — Алиса улыбнулась.
— Упрямства тебе не занимать. Ладно, как хочешь. Только, Паша — чтоб сразу домой. И в постель. Вы за ней проследите. Можно чаю крепкого выпить, и два часа никакого бега и прыга, понятно?
— Понятно. Спасибо вам большое.

Алиса и Пашка медленно вышли из медпункта, и остановились возле аптечного киоска.
— Ну, как ты? — спросил Пашка.
— Отпусти-ка меня, — попросила Алиса, и Пашка убрал свои руки, не отходя ни на шаг, впрочем, готовый сразу подхватить её, если что. Алиса стояла, покачиваясь, потом сделала несколько неуверенных шагов, и снова облокотилась на Пашку.
— Ничего, жить можно, — сказала она.
— Я так перетрусил, — сознался Пашка. — Когда Синдзи с Линой вышли из туалета, а ты нет, мы с Джавадом забеспокоились. Подождали ещё несколько минут — и туда. Обежали весь туалет — тебя нет. Джавад уже хотел было все кабинки проверять, но я смотрю — в одной вроде как мигает что-то красным у самого пола. Я подполз снизу, и узнал твои новые кроссовки. Подёргал дверь — заперто. Тогда Джавад подсадил меня, и я сверху в эту кабинку заглянул. Тут меня чуть удар и не хватил, когда я тебя увидел, лежащую на полу, с головой в унитазе, — Пашка нервно засмеялся, а Алиса схватилась за свои волосы.
— Не волнуйся, там сухо было. Как я вниз спустился — сам не помню, пульс твой потрогал — живая. Я дверцу открыл, мы тебя вытащили, вызвали охрану, я остался их ждать, а Джавада отправил вслед за Синдзи с Линой. Он мне звонил, сказал, что засёк их. Что произошло, он узнал тебя?
— Он не мог меня узнать. Он меня до этого ни разу не видел, если только не следил из окна Линкиного дома. Теперь, он, конечно, всё знает. И знаешь, я удивлена, что он меня не стёр темпореверсом, — тихо сказала Алиса. — Пашка, он — трианит.
Пашка смотрел на неё с открытым ртом.
— Я видела его с тремя глазами, поэтому он и стал стрелять.
— Когда они вышли, у него не было третьего глаза, я уверен, — сказал Пашка.
— Я думаю, он научился скрывать его как-то. Может, он использует грим какой-нибудь, за этим они и пошли в туалет. Он что-то долго делал перед зеркалом, потом повернулся, и я заметила третий глаз. Пашка, он уже может управлять электроникой! Я хотела выскочить через дверь, но она не открывалась. Я думаю, он блокировал управление. Там-то он меня и настиг.
Пашка вдруг посмотрел куда-то вниз, на шорты Алисы, и побелел.
— А-л-и-с-а! — сказал он, открывая рот, но не произнося не звука. — К-о-м-м-у-н-и-к-а-т-о-р!
Алиса схватила свой коммуникатор, и увидела, что он работает на передачу. Принимающий абонент был неизвестен. Она немедленно выключила аппарат, и даже вытащила аккумулятор на всякий случай. Потом посмотрела на Пашку.
— Мы обречены, — сказал тот. — Он всё слышал. Когда ты сказала про электронику, я вдруг подумал, что он мог что-нибудь сделать с твоим коммуникатором, пока ты была без сознания.
— И теперь все мои контакты ему известны, — упавшим голосом произнесла Алиса. — Что же происходит? Сон больше не сбывается, точнее, сбывается с точностью наоборот. Теперь Синдзи стал трианитом, а значит…
— Значит, ему больше не нужно меня убивать, — сказал Пашка. — Напротив, он должен попытаться заполучить меня в союзники. А вот ты для него представляешь угрозу.
— Не думаю. Иначе меня бы уже не было, — сказала Алиса задумчиво. — Он меня не боится. Но чего он хочет? Неужели он надеется исполнить пророчества Чил-Рамы?
— Думаешь, он считает себя королём Триана? А кто тогда королева? — Пашка вдруг хлопнул себя по лбу. — Линка! Ну точно! Вот зачем она ему нужна! Ведь она заражена тоже! В чемодане у него “компас” и темпореверс. Всё сходится, Алис, он собирается активировать “Светоч”! Теперь у него есть все элементы.
— А почему он уверен, что у Лины позитивное течение? — с сомнением спросила Алиса.
— Возможно, он уже может предвидеть будущее. Он наверняка заразился не от “компаса”, а гораздо раньше. Кроме того, Линка же видела, как он в тебя стрелял, и ничего не сделала. Значит, она с ним заодно. Может, она уже тоже трианит, или Синдзи как-то её контролирует. Примем это за рабочую гипотезу.
— Теперь мы уже столько знаем, что можем выйти на контакт с кем-нибудь из Дальней Разведки, — сказала Алиса. — Хотя я думаю, они нам не поверят, ведь доказательств нет. Не зря же Синдзи такой спокойный. Но попытаться нужно, хотя бы для очистки совести. Чтобы потом никто не говорил, что мы полезли на рожон, не спросившись у знающих взрослых дядей.
Пашка посмотрел на Алису удивлённо — она никогда так раньше не говорила.
— Ты знаешь кого-нибудь из ДР? — спросила Алиса Пашку.
— Кроме Синдзи, никого, — усмехнулся тот.
— Синдзи мы не будем жаловаться, это исключено, — сказала Алиса. — Как нам найти какого-нибудь заслуживающего доверия дээровца?
— Ты можешь позвонить Милодару, — сказал Пашка. — А он уже свяжется с Дальней Разведкой.
— Да ты что! — воскликнула Алиса. — Милодар терпеть не может Дальнюю Разведку — он считает их своими главными конкурентами.
— Странно, я думал, у них разная сфера деятельности, — заметил Пащка. — ИнтерГПол занимается случаями, в которых замешано злое намерение разумных существ, и требуется вмешательство полицейских, чтобы раскрыть преступление. А Дальная Разведка занимается случаями, в которых вообще непонятно что происходит, и требуется вмешательство учёных-исследователей, чтобы разобраться, что к чему.
— Всё правильно, только эти два типа ситуаций постоянно пересекаются, и в результате ДР с ИнтерГПолом постоянно конфликтуют по поводу того, какое дело находится в чьей юрис-… дикси… дикции! Тьфу-ты, язык заплетается после этого иглострела, — Алиса потрясла головой. — Нет, вмешательство Милодара только всё усложнит.
— Тогда обратись к Полоскову, — предложил Пашка. — У всех капитанов Дальнего Флота есть контакты с ДР. Гарантирую, Полосков может связаться с разведкой.
— Я знаю, что он может. Только как, он мне не скажет.
— Почему? — удивился Пашка. — Он же тебя хорошо знает.
— Вот именно, — отозвалась Алиса. — Если к Полоскову подходит Алиса, и начинает расспрашивать, как связаться с Дальней Разведкой, что он подумает?
— Что авантюры Алисы выходят на новый уровень, — сказал, улыбнувшись, Пашка.
— Точно, — усмехнулась Алиса. — Но если отбросить шутки в сторону, Полосков мог бы помочь, если бы знал все подробности. Он хороший человек, умный, но очень уж трезвомыслящий. Нам потребуется неделя, чтобы его убедить. Нужно придумать какой-нибудь быстрый способ.
Замолчав, Алиса рассеяно посмотрела на помещение вокзала перед ней, и с беспокойством подумала, почему нет вестей от Джавада. Как бы Синдзи и его не отправил в страну снов. Вдруг мысли Алисы нарушились. Далеко впереди она увидела своих старых знакомых — начальника охраны Андрея Петровича, и его молодого помощника. Они беседовали с каким-то инопланетянином в черном блестящем комбинезоне, который непринужденно помахивал полосатым хвостом. Потом Андрей Петрович показал рукой в сторону медпункта, инопланетянин повернулся лицом к Алисе, и она зажмурилась на секунду, чтобы убедится, что это не сон. У странного существа была кошачья голова, и Алиса даже с такого большого расстояния могла разглядеть его широкую улыбку. Это был настоящий чеширский кот!
— Вот мне везёт! — произнесла Алиса, показывая кота Пашке. Кот вдруг достал из кармана комбинезона что-то похожее на идентификационную карту, и показал её охранникам. Они изучили её, и оба стали кивать головами. Алисе даже показалось, что в жестах начальника появилось какое-то подобострастие. Кот, видимо, оказался важной птицей.
— Ещё один межпланетный скандал, — прокомментировал происходящее Пашка. — Может, нам слинять, пока не поздно?
— Поздно, — упавшим голосом сказала Алиса, потому что Андрей Петрович и его напарник уже шагали по направлению к медпункту. Начальник охраны смотрел прямо на Алису, и взгляд его не предвещал ничего хорошего. Пашка натянул кепку поглубже на лоб.
— Ну что, Алиса соври-голова, — сказал Чесноков мрачно. — Нашли мы твоего кота. Ходить уже можешь? Сходи, сходи к нему, очень ему с тобой побеседовать хочется. А нам работать надо.
Алиса взглянула на кота, и увидела, что он, улыбаясь, манит Алису лапой. Алиса, опираясь на Пашку, заковыляла к нему, а кот, помахивая хвостом, пошёл ей навстречу. Кот был ростом повыше Алисы, и фигурой своей почти не отличался от людей, если не считать хвост. Алиса смотрела на его комбинезон, и вдруг поняла, что уже где-то видела такой же. И тут она вспомнила — ну конечно! У Синдзи из её сна был черный комбинезон, только на груди у него ещё были блестящие буквы DR. У кота таких не было, но это ничего не значит, буквы всегда можно снять. И карточка, которую он показал начальнику охраны…
— Здравствуйте, здравствуйте, Алиса Игоревна! — кот говорил, растягивая слова. Голос у него был, как и положено котам, мягкий и мурлыкающий, и он всё время улыбался, показывая белоснежные острые зубы.
— Как видите, я ваше имя уже знаю, а вы моё тоже. Я — Чеширский, как вы сами догадались.
Тут Алиса окончательно уверилась, что кот тоже из ДР. Ведь она не говорила охранникам своего отчества!
— К моему глубокому сожалению, я никак не могу понять, как же я сумел вас так обидеть. Мне ведь даже стрелять не из чего, — Чеширский поднял лапы, и повернулся вокруг себя. И без того было очевидно, что ему просто негде спрятать иглострел. Но Алиса не собиралась больше врать. Ей, кажется, опять повезло — сотрудник ДР сам попал к ней в руки, даже искать не пришлось. К тому же он был не человеком, а значит, его легче будет убедить.
— Я соврала, — прямо заявила Алиса. — Я знаю человека, который в меня стрелял. Но я не хотела говорить об этом охранникам.
— Но почему же? — промурлыкал кот.
— Вы ведь из Дальней Разведки, правда? — ответила вопросом Алиса.
— Вы очень проницательны, Алиса Игоревна, — с улыбкой кивнул Чеширский. — Или я забыл отвинтить вторую эмблему? — он взглянул на рукав своего комбинезона.
— Не забыли, — усмехнулась Алиса. — Мне очень нужно, чтобы вы были сотрудником ДР, потому что… в меня стрелял Синдзи Мисао. Вы его знаете?
— Мы знакомы, — улыбка Чеширского стала нестерпимо широкой. — Зачем же юному профессору Мисао стрелять в бедную земную девочку?
— Он трианит, — заявила Алиса, пристально глядя на кота. Тот никак не отреагировал на её слова, только улыбался.
— Я увидела его третий глаз, испугалась и побежала, тогда он стал стрелять.
— Я видел юного Мисао десять минут назад и увы, у него не было третьего глаза! — сказал Чеширский огорчённо, не переставая, впрочем, улыбаться. — Но зато у него была прелестная спутница.
— Лина тоже заражена, вы должны уже знать, — сказала Алиса. — Вся последняя трианская экспедиция заражена. А Синдзи уже почти прошёл трансформацию. Он может управлять электронными устройствами с помощью мысли. Он закрыл дверь в туалет, чтобы я не убежала. Поймите, он ведёт свою игру. Мы подозреваем, что он считает себя королём Триана. Он хочет найти королеву и исполнить пророчества Чил-Рамы. Ключ от “Светоча” уже у него!
Чеширский кот не перебивал Алису, а лишь кивал своей улыбающейся головой. Это было странно — Алиса думала, что он начнёт засыпать её вопросами, что, откуда и как она узнала, но кот вдруг спросил:
— Это всё? Или вы ещё что-нибудь знаете?
— Я знаю, вы мне не верите, и это понятно. Но, пожалуйста, ходя бы проверьте эту информацию. Би-Эс-Ти-Эс, Better Safe, Than Sorry! — Алиса перешла на английский от волнения. — Это ведь ваш принцип, так мне всегда Полосков говорил, лучше перестраховаться, чем потом жалеть! По крайней мере, проследите, повезёт ли Синдзи Лину в вашу клинику, или ещё куда!
— Ш-ш-ш, — замахал руками кот. — Не волнуйтесь так. Вам пока нельзя, — он покопался в карманах и достал упаковку таблеток. — Не хотите ли?
На пачке была надпись “Глюкоза”. Алиса с Пашкой уставились на таблетки, потом друг на друга.
— Нет, спасибо, — ответила Алиса. Чеширский вытряхнул из пачки две таблетки и разом проглотил. Его улыбка стала совсем счастливой.
— Спасибо за ваш рассказ, — сказал он. — Не беспокойтесь, мы примем меры. И кстати, если узнаете что-нибудь ещё, можете найти в “Колумбии” меня или Доброжелателя. Всего хорошего, Алиса Игоревна!
Кот слегка поклонился, развернулся на пружинистых ногах и пошёл к эскалаторам. Алиса смотрела ему вслед, так и не понимая, поверил он ей или нет. Вдруг Чеширский остановился, повернулся и подошёл к Алисе снова. Открыв рот, он собирался что-то сказать, но передумал, и рассмеялся. Алиса подумала, что первый раз слышит, как смеются коты.
— Я хотел дать вам ценный совет, — сказал кот, улыбаясь. — Но потом раздумал. Ценные советы обычно ничего не стоят, — он секунду смотрел на Пашку с Алисой, потом повернулся и тут же исчез в толпе, только его и видели.
— У него тоже “Мисты”, — сказал Пашка. — Загадочный кот. Я так и не понял, с нами он или против.
— Он даже ничему не удивился, — сказала Алиса задумчиво. — Как будто знал обо мне всё.
Алиса не стала говорить о странном ощущении, возникшем у неё — ей показалось, что Чеширский знает о происходящем куда больше, чем она сама. Тут у Пашки зазвонил коммуникатор.
— У Джавада новости! — сказал он и принял вызов.
— Привет, Паш, как там Алиса? — появилось на экране обеспокоенное лицо Джавада.
— Уже в порядке, рядом стоит, — Пашка повернул коммуникатор.
— Что там с Синдзи? — спросила Алиса.
— Синдзи и Лина только что сели на экспресс до Осаки. И, вы мне не поверите, с ними был ещё один!
— Как он выглядел? — быстро спросила Алиса.
— Только не думай, что я спятил или перегрелся. Он был похож на чеширского кота.
— Шустро бегает, котяра, — сказал Пашка.
— Что? Вы его тоже видели?
— Мы с ним даже беседовали, — ответила Алиса. — Больше здесь делать нечего, Джавад, возвращайся. Мы ждём тебя возле выхода.
Когда Джавад отключился, Алиса сказала, глядя на Пашку:
— Может, он всё-таки мне поверил?
— Или он с Синдзи заодно, — добавил Пашка.
— Значит, клиника ДР находится в Осаке, — сделала вывод Алиса.
— А почему он меня тогда сразу не забрал туда? — спросил Пашка. Этот вопрос интересовал и Алису. Чеширский даже ни разу не обратился к Пашке, и вообще ничем не дал понять, что знает его. Но он должен был знать… или нет? Мало ли на Земле агентов ДР. Не все же они занимаются Трианом. Но как бы там ни было, Алиса смогла передать имеющуюся у неё информацию в разведку, и это её радовало. Хоть что-то она смогла сделать! Тут подошёл Джавад, и они все вместе отправились на станцию натуралистов.

Когда они вернулись, Аркаша с очень загадочным видом подошёл к Алисе.
— Знаешь, тут такое странное событие произошло, — сказал он. — Взгляни на свои документы, что ты отыскала.
Алиса подошла к компьютеру, на полутораметровом экране которого всё ещё сохранялись результаты поиска, и внимательно посмотрела на него. Всё было по старому.
— Смотри сюда! — показал Аркаша. В нижнем углу экрана в ряд выстроились три странных пустых документа, тех самых, что были удалены автором. Но поверх них теперь находился четвёртый, и он тоже был пуст.
— Когда он появился? — взволнованно спросила Алиса.
— Я точно не знаю, — покачал головой Аркаша. — С полчаса назад я подошёл к дисплею, и вдруг вижу — открыт этот новый документ. Он не был пустым, когда я на него посмотрел, но тут же экран обновился и раз — документ пуст! Не знаю, сколько времени он там висел перед тем, как я заметил. К сожалению, я не успел его прочитать, только одну фразу запомнил — “возможность реверсировать трианскую мутацию существует, и заложена в ДНК”.
— Эх, не везёт! — с досадой воскликнул Пашка. — Похоже, кто-то знает о вирусе намного больше нас, и хочет этим поделится, а мы всё прозевали!
— Погоди, я ещё не закончил, — сказал Аркаша. — Мне, конечно, стало любопытно, что это за автор такой, который оставляет сообщения на пару минут, а потом стирает. Я зашёл в чаты, и набросал там везде вопросы. Попросил автора откликнуться. Я рассудил, что если он только что удалил сообщение, то ещё не вышел из “Колумбии”. И представляешь, он отозвался! Попросил меня перейти в приват, и я с ним, или с ней, побеседовал. Я сказал, что мои друзья интересуются трианским вирусом, и что эта проблема затрагивает их лично. И что они очень хотели бы получить больше информации по этой теме. Он спросил, сколько моим друзьям лет. Я ответил что тринадцать, и он сказал: “тогда я согласен встретиться с ними”. И дал координаты в парке в Сокольниках. Я их записал, вот, — Аркаша вытащил из кармана блокнот. — X-234971, Y-476120, в московских относительных единицах.
Аркаша вырвал листок и протянул его Пашке.
— Мы договорились на сегодня, на четыре часа дня. Я описал твой внешний вид, Алиса, и твой, Паш, так что идти придётся вам вдвоём. Ничего, что я такую самодеятельность развил? — несколько виновато закончил он.
— Аркаша, ты просто прелесть! — воскликнула Алиса. — Это же просто потрясающе! Я должна тебе обо всём рассказать в благодарность.
Пашка посмотрел на Алису настороженно.
— А что, если это ловушка?
— Я так не думаю, — сказал Аркаша. — Понимаешь, этот автор приложил слишком много стараний, чтобы его не нашли. Когда делают приманку, обычно стараются, чтобы она была как можно заметнее.
— Резонно, — заметил Джавад. — Он же не мог рассчитывать, что кто-то будет непрерывно сидеть за компьютером час за часом, ожидая его сообщений. Он бы тогда не стал вообще их стирать.
— А зачем он стирал? Если уж так надо было убрать сообщение, проще уничтожить документ целиком, — сказал Пашка.
— У меня есть одна теория, — сказал Аркаша, — но она несколько фантастична.
— Давай! — сказала Алиса, усаживаясь на стул.
— Я думаю, что сообщения стирал не автор. Их стирал какой-то читатель, как, я не знаю, возможно, через какую-то брешь в защите. Поэтому стерт лишь текст письма, а не сам документ. Чтобы уничтожить документ, нужно или иметь права автора, или иметь доступ к серверу.
— Это вполне может быть правдой, Аркадий, — сказал Джавад. — Но тогда получается, что последний читатель письма и есть тот, кто стёр его.
— То есть письма стирал Вилле Ольсен, директор Трианского центра, — заключил Пашка. — И зачем это ему?
— Не знаю, — пожал плечами Аркаша. — Я вообще об этой истории немногое знаю.
— Я тебе сейчас всё расскажу. Только сначала один вопрос: как этот некто, с кем ты беседовал, подписывался? — спросила Алиса.
— Очень необычно — Доброжелатель, — ответил Аркаша. Алиса и Пашка в немом изумлении уставились друг на друга.
— Что? Что такое? — хором спросили Джавад и Аркаша.
— Я соврала, — вдруг сказала Алиса. — У меня не один, а два вопроса. Второй такой — у вас перекусить чего-нибудь не найдётся?
— Давайте и вправду пообедаем, — предложил Аркаша, и включил кофеварку. — А вы тем временем всё расскажете.

Они так и сделали. В лабораторном холодильнике нашлось много всякой всячины (большая часть, которой, правда, была несъедобной), Джавад зарезал мангодыню и огромный помидор-мутант, Пашка сбегал к автомату за сосисками и хлебом. Пока ели и пили кофе, Алиса с Пашкой рассказали Аркаше и Джаваду все известные подробности трианского инцидента. Конечно, рассказывала в основном Алиса, а Пашка постоянно вмешивался со своими «художественными преувеличениями». Когда с обедом было покончено, оказалось, что уже пять минут четвёртого. Пашка решил, что пора собираться. Лучше приехать пораньше, и проверить место на случай засады.
— Эх, жалко, нет у нас “торна”, — сказал он с тоской. — Не хочется с голыми руками идти на свидание с этим Доброжелателем.
— У нас есть старое ампульное ружьё в лаборатории, — вспомнил Аркаша. — Но против “торна” это игрушка.
— Может, мы с Аркадием поедем с вами, и засядем в кустах? — предложил Джавад. Он заметно нервничал.
— Не надо, — твёрдо сказала Алиса. — Если он тоже боится, то может просто не прийти, если увидит, что нас больше, чем надо. Мы включим коммуникатор, и вам будет всё слышно. Если с нами что-то случится, обращайтесь в какие угодно службы безопасности, хоть в Патруль, хоть в ИнтерГпол, только не в Дальнюю Разведку.
— Если вас сотрут темпореверсом, мы уже никуда не обратимся, — сказал серьёзно Аркаша.
— Тогда я начну всё сначала, — улыбнулась Алиса. — Ну, не вешайте носы! Сегодня день сурка!

6. Угонщики

Аркаша и Джавад проводили Пашку с Алисой до флипа с такими лицами, словно расстаются с ними навсегда. Алиса села за руль, и флип взмыл в воздух.
— Ну, что скажешь, Паш? — спросила она, когда станция натуралистов осталась позади. — Такого в моём сне не было.
— Мы изменяем будущее, Алиска, как ты не понимаешь, — терпеливо сказал Пашка. — Если бы мы строго следовали твоему сну, всё было бы именно так, как ты предсказала. Но мы не следуем! Каждое твоё действие, идущее вразрез с предсказанием, немного искривляет течение линии времени, и она уже идёт по новому пути. Кроме того, каждое твоё знакомство даёт маленький отросточек, временную ветку, и ты видишь кусочек чужой жизни. Чем ближе знакомство, тем больше ты знаешь о чужой жизни, тем ближе ветка. Это чем-то похоже на дерево, постоянно растущее дерево. Сегодня ты вон сколько новых знакомств завела — охранники на вокзале, медсестра Алиса, Чеширский… вон сколько новых ветвей появилось. Конечно, всё изменилось! В самом деле, Алис, ты столько раз во времени путешествовала, и до сих пор не прочитала учебник Джексона-Вэника!
— Прочитаю обязательно, — сказала Алиса. — И “День сурка” посмотрю. Когда всё это закончится.
— Алис, ты куда летишь-то? — вдруг спросил Пашка, взглянув на бортовой компьютер. — Сокольники в другой стороне!
— Хочу домой заскочить на минутку.
— Зачем?
— Увидишь, — произнесла загадочно Алиса. Она посадила флип перед домом. Соседа Всеволода Михайловича на улице уже не было, но все грядки за оградой были аккуратно и чисто прополоты. Алиса и Пашка поднялись по широкой наружной лестнице на третий этаж, и зашли в дом.
— Не разувайся, я на пару секунд, — крикнула Алиса, сбрасывая свои жалобно пищащие кроссовки, и убегая в дальнюю комнату. Это был кабинет отца. Почувствовав легкий укол совести, Алиса открыла сервант, нажала потайную панель, и, сунув руку в открывшееся отверстие, вытащила кобуру с пистолетом в ней. Это был “Торн-2”. Выбежав в коридор, она протянула иглострел Пашке.
— Ну, ты даёшь! — восхитился тот. — У отца стащила?
— Если всё пройдёт нормально, положу обратно, и он даже не узнает. Проверь его, — Алиса отодвинула рукой большое зеркало в старинной раме. Пашка снял “торн” с предохранителя, раздался еле слышный свист, и когда он стих, сбоку над рукояткой загорелся зелёный огонёк. Иглострел был готов к работе. Пашка положил палец на курок, и включился лазерный прицел. Красное пятнышко заплясало на стене. Пашка два раза выстрелил, иголки с визгом вонзились в стену, и ушли в неё на всю длину. Остались лишь две крошечные точки. Алиса вернула зеркало на место, прикрыв следы испытаний.
— Работает, — удовлетворённо сказал Пашка, отдавая “торн” Алисе. — Теперь мне немного спокойнее. Но не настолько, как я надеялся, — заметил он.
— Тебе ионная пушка нужна для спокойствия? — улыбнулась Алиса, кладя иглострел в сумку.
— И толпа боевых роботов в кустах, — добавил Пашка, выходя на улицу. — У меня есть одна идея, Алис. Раз уж мы решили серьёзно подготовиться, давай залетим ко мне и возьмём “Боливара”. Мы сможем вести переговоры, сидя на нем верхом, он же открытый. И если вдруг появится какая-нибудь опасность, драпанём, как зайцы, поливая врагов иголками.
Алиса подумала, что это неплохая идея, и вернулась в дом за гравипоясом. Через пять минут они подлетели к дому, где жил Пашка. Отпустив флип, они по длиннющей наружной лестнице забрались на четвёртый этаж. Пашка, не снимая кроссовок, пошлёпал в свою комнату.
— Проходи, но не разувайся! — послышался его голос оттуда. Алиса знала, что Пашка всегда так делает, и пошла за ним. Маленький серебристый робот, похожий на мусорное ведро с круглой крышкой и одним глазом, загудел пылесосом и принялся вычищать следы пришельцев. Когда Алиса зашла в Пашкину комнату, он катился за ней по пятам.
— Ар-Ту! Не мешайся! — Пашка вытолкал обиженно пищащего робота из комнаты и закрыл за ним дверь. Потом он прошёл в другую, смежную комнату. Это была даже не комната, а каморка, но Пашка гордо именовал её мастерской. Там на полу стоял зелёный мини-аэробайк “Боливар” в полуразобранном состоянии. Крышка над двигателем была снята, рядом валялись какие-то детали. Хорошо зная Пашку, Алиса даже не удивилась — она могла бы заранее догадаться. Заметив, что она смотрит на всё это безобразие, Пашка сказал:
— Не волнуйся, с ним всё в порядке. Он исправен и заряжен, мне только нужно две минуты, чтобы его собрать. Две минуты, засекай!
Пашка схватил отвёртку, а Алиса села на диван, осторожно подвинув в сторону разложенные на нём трианские находки. Сколько раз она бывала в Пашкиной комнате, столько раз видела то, что понимающие люди называют творческим беспорядком, а непонимающие — вроде Пашкиной мамы — просто бардаком. Бардак-беспорядок каждый раз принимал новые формы, в зависимости от увлечений Пашки. В своё время там был пиратский беспорядок, беспорядок рыцарский, беспорядок кладоискательский, хоккейный, геологический, а как-то раз Алиса даже застала генно-инженерный беспорядок.
Сейчас это был археологический беспорядок с сильным трианским уклоном. Повсюду валялась трианская домашняя утварь, тарелки, ложки и вилки, высокий расписной трианский стакан, трианский кувшин, и даже трианские домашние тапочки. К дверце шкафа был пришпилен блестящий диск, испещрённый трианскими надписями, идущими по спирали от центра. Все эти предметы, даже тапочки, были сделаны из какого-то неподвластного времени лёгкого металла. Эта странная любовь трианитов к металлам и была причиной того, что за прошедшие тысячелетия сохранилось так много трианских вещей.
Алиса увидела очень симпатичную заколку для волос, украшенную головой какого-то зверя, похожего на дракона. Она взяла её в руки, и тут же чуть не выронила от неожиданности — дракон вдруг разинул пасть в широкой улыбке и подмигнул Алисе потускневшим от времени глазом.
— А, эту штуку я тебе хотел подарить, — сказал Пашка, поглядывающий на Алису. — Я её сам откопал. Красивая, правда?
— Очень. Она как живая. Я даже испугалась.
— Это называется живой металл. У них очень много вещиц из такого материала. С виду железка железкой, а берёшь её в руки — шевелится. Нравиться?
— Ещё бы. А чего ж ты не подарил, раз собирался?
— Я почистить её хотел. Чтобы блестела, — объяснил Пашка.
— Не нужно. Так даже лучше, видно, какая она древняя.
— Тогда забирай. С моими наилучшими.
— Спасибо, — Алиса немедленно вставила Пашкин подарок в волосы и почувствовала, как заколка ворочается, устраиваясь поудобнее.
— А это что такое? — Алиса вытащила из кучи вещей тяжёлое старинное зеркало на ручке. Зеркало тоже было очень красивым, с вычурными узорами по краям. Но, заглянув в него, Алиса, к своему разочарованию, увидела, что оно мутное и тёмное.
— А, это… — голос у Пашки вдруг стал серьёзным. — Таких зеркал там много валяется, но… Я бы не стал их женщинам дарить. Лучше не смотри в него вообще, Алис.
— Почему? — удивилась Алиса. Вроде зеркало как зеркало, только мутное.
Вдруг Алиса заметила странную вещь — она сама, хоть и не очень хорошо, но отражалась в зеркале, а вот комната вокруг неё — нет. Только мутный серый туман. Алиса с интересом разглядывала зеркало, пытаясь понять, как же это сделано, и вдруг застыла в изумлении. Алиса в зеркале была уже другой. Она как будто стала старше. Настоящая Алиса вгляделась внимательнее, и точно — у отраженной Алисы были накрашены губы, и ресницы, пожалуй, были длиннее, чем им положено.
Алиса продолжала смотреть, и вот уже в зеркале улыбается симпатичная взрослая женщина. Ещё через несколько секунд у неё появились первые морщины, хотя лицо всё ещё сохраняло моложавость. Алиса смотрела дальше, наблюдая, как её отражение постепенно превращается в старенькую бабушку, бабушка становится всё дряхлее и дряхлее…
Тут Алиса не выдержала, и перевернув зеркало, положила его на диван. Но любопытство всё-таки победило, и она взглянула в зеркало снова, почти ожидая увидеть там бодро улыбающийся черепок. Но в зеркале ничего не было, только серая мгла. Едва Алиса собралась положить его обратно, как мгла просветлела, и показалась крошечная розовая головка с огромными голубыми глазами. Это была новорождённая Алиса.
— Какое странное зеркало, — тихо сказала Алиса. — Ты прав, не думаю, что стала бы часто в него смотреться. Говоришь, там много таких? Зачем они вообще нужны?
— Наверное, чтобы напоминать трианским девушкам, что красота и молодость преходяща, а жизнь не вечна… — сказал Пашка без всякой иронии. Алиса ещё немного посмотрела в зеркало, где маленькая Алиса уже достигла детсадовского возраста, и положила его обратно на диван.
— Пашка! Время не ждёт! — крикнула она, заметив, что тот прекратил сборку “Боливара” и внимательно наблюдает за ней.
— Мы уже почти готовы! — крикнул в ответ Пашка и кинулся к аэробайку.
Алиса оглядела диван в поисках каких-нибудь других трианских диковин, и вдруг похолодела. Ей показалось, что на одной из почерневших от времени загогулин мерцает жидкокристаллический экран, и горят разноцветные индикаторы. Приглядевшись, Алиса поняла, что это устройство вполне земного происхождения, просто сильно замызганное и заляпанное.
Заинтересовавшись, она взяла его в руки. Это была штука, похожая на всем известный резонансный сканер, но намного больше. На её дисплее Алиса увидела надпись “Симуляции”, и список под ней. Она бы положила аппарат на место, но названия, увиденные на экране, пробудили её любопытство. Они шли по порядку — “Линка”, “Алиса”, “Самурай”. Алиса выбрала первое, и на экране возникла Лина. Вид у неё был серьезный и немного торжественный. Она поправила причёску и сказала:
— Ты знаешь, Джавад, я давно хотела тебе сказать об этом. Я люблю тебя.
— Алиска, отдай! — Пашка вдруг налетел на Алису как коршун, пытаясь отобрать прибор. Алиса стряхнула его и выбежала в коридор, на ходу выбирая симуляцию со своим именем. Робот Ар-Ту, увидев открытую дверь, радостно пикая, поехал внутрь, выдвигая из корпуса щётки. Пашка, помчавшийся за Алисой, споткнулся о робота и растянулся во весь рост на коврике в коридоре. Увидев, что Пашка пока не представляет опасности, Алиса запустила симуляцию. На экране появилась она сама, только с накрашенными губами и ресницами, и с большими золотыми серьгами в ушах.
— Пашка, я тебя обожаю! — воскликнула она. — Ты самый лучший парень на свете! М-м-м! — и симулированная Алиса поцеловала экран. Пашка поднялся на ноги, красный как рак, подошёл к стене и ударился об неё лбом. Алиса не обратила на это особенного внимания, и запустила третью симуляцию. На экране появился Синдзи Мисао в сером комбинезоне, как он был одет в экспедиции. Он скорчил напряженное лицо, и крикнул:
— К-и-и-и-й-а-а-а! Гейши! Сакэ! Харакири!
Алиса повернулась к Пашке.
— Что это такое, я понимаю, но где ты это взял?
Пашка подошёл к ней, его лицо и уши горели так ярко, что казалось, в полутёмном коридоре стало светлее.
— Что это такое, ты не понимаешь, — буркнул он, отбирая у Алисы аппарат. — Стой здесь, — приказал Пашка и ушёл на кухню. Через несколько секунд раздался звонок на стационарном коммуникаторе в прихожей.
— Прими вызов! — крикнул Пашка с кухни. Алиса нажала на кнопку. На экране появилась Лина Перова, вид у неё был затравленный, она всё время оглядывалась.
— Алиса! Хорошо, что ты здесь, — Лина говорила быстро и взволнованно. — Я убежала, но он найдёт меня! Синдзи… Алиса, Синдзи — трианит, у него три глаза! Надо что-то делать!
Вдруг Лина исчезла с экрана, и вместо неё появился Синдзи. На лице у него была торжествующая ухмылка.
— Вот я вас и выследил, Алиса. Я знаю все контакты из вашего коммуникатора. А Паша где, прячется на кухне? Ну-ну. Вам недолго осталось прятаться. Скоро вы исчезнете из этой реальности, как будто вас никогда и не было! — Синдзи расхохотался, и экран стал пустым. Алиса могла бы даже испугаться, если бы она не заметила, что на Синдзи всё тот же серый трианский комбинезон, и не слышала, как смеялся на кухне Пашка. На экране вдруг появилась она сама и заявила:
— Знаешь, Паш, я тут недавно поняла, что меня больше не привлекает биология. Я решила посвятить свою жизнь исследованию трианской цивилизации.
— Ну, это вряд ли, — сказала настоящая Алиса, и крикнула: — Паш, мы опаздываем!
— У меня всё готово, — сказал Пашка, выходя из кухни. Он всё ещё был красный. — Ну, как тебе симулятор?
— Впечатляет. И пугает. Это не игрушка, в самом деле. Ты где его достал?
— Дядя Саша подарил.
— Что же это за дядя Саша такой, я гадаю, — сказала Алиса. — Просто старик Хоттабыч какой-то. У него-то откуда? Неужели Дальная Разведка зачем-то использует такие штуки?
— Нет, это из ИнтерГПола. Друзья прислали. Только он неисправный был, и дядя Саша мне сказал: починишь, Пашка — подарю. Слово даю. Я починил — там всё просто оказалось. А он слово сдержал. Ну что, поехали?
Пашка нацепил свой гравипояс, распахнул окно в своей комнате, запустил двигатель “Боливара”, и вывел его из мастерской.
— Опять лишняя деталь осталась, — он недоуменно покрутил в руках хромированную железку, и бросил её на пол. Алиса села позади него, повесив сумку с иглострелом на плечо, и уцепилась руками за ремень Пашки.
— Й-й-а-а-х-у-у! — крикнул Пашка, и “Боливар” с места в карьер вылетел в окно.

Когда они прилетели в Сокольники, до четырёх часов оставалось несколько минут. Пашка, глядя на карту на экране бортового компьютера, вырулил точно на место с координатами, указанными таинственным Доброжелателем. В этом месте оказалась небольшая резная скамеечка, стоящая возле асфальтированной дорожки. Рядом со скамейкой был фонарь, а сразу за ней начинались густые заросли кустов, и такие же кусты были на другой стороне дорожки. За кустами росли раскидистые липы.
— Идеальное место для засады! — прошептал Пашка Алисе, и, подняв аэробайк в воздух, сделал широкий круг над кустами. Там никого не оказалось, и вдали, на сколько видел глаз, между деревьями не видно было ни одного человека. Доброжелатель выбрал действительно глухое место для свидания. Пашка и Алиса вернулись к скамейке, Пашка вызвал Джавада по коммуникатору и сообщил:
— Мы на месте. Всё вроде бы чисто. Ждём. Слушайте, — не разъединяя связи, он повесил коммуникатор на пояс. Пашка не выключал мотор, и даже не опускал байк на землю, зависнув на высоте полуметра от дорожки. Ровно в четыре часа из кустов за скамейкой раздался голос:
— Вы пришли на встречу со мной?
Голос был тоненький и детский, словно принадлежал маленькой девочке, но в кустах никого не было видно. Пашка с Алисой удивлённо переглянулись. Алиса на всякий случай сунула руку в сумку и сняла “торн” с предохранителя. Только после этого она ответила:
— Если ты Доброжелатель, то да.
— Тогда зайдите за кусты за скамейкой, — сказал тоненький голосок. Пашка поднял “Боливара” повыше и перелетел через кусты. Там всё так же было пусто.
— Теперь летите к раздвоенному дереву! — приказал голосок откуда-то сверху. Алиса задрала голову, и ей показалось, что в ветвях липы мелькнуло что-то чёрное, но так быстро, что она не смогла понять, птица это, или животное. Пашка увидел впереди могучий раздвоенный дуб, и направил аэробайк к нему. Подлетев, он остановился и огляделся — кругом было всё так же пусто.
— Можно выключить мотор, чтобы не шумел, — опять раздался голос, и опять сверху. — А, вы боитесь! Это хорошо. Я сейчас вам покажусь.
Из-за развилки ветвей дуба вдруг вылетел какой-то круглый чёрный предмет. Он был похож на закопченное пушечное ядро с крылышками и красным глазом посередине. Предмет перемещался рывками и так быстро, что казалось, что он исчезает в одном месте и тут же появляется в другом. Наконец он остановился метрах в двух от Алисы и Пашки, и тоненький голос произнёс:
— Извините, что я сама не пришла. Мне было страшно, и я послала вместо себя Локи.
Теперь сомнений не было — голос исходил из чёрного шара, который был, очевидно, управляемым роботом.
— Я боялась, что вы меня обманули, и на самом деле вы из ДР, или друзья Синдзи. Но теперь я вижу, что нет. Вы слишком маленькие, и вы боитесь. Я буду с вами разговаривать.
— Ты знаешь Синдзи? — спросила Алиса.
— Синдзи злой, — ответил голосок. — Я его боюсь. Он злой, но мне никто не верит, потому что он из ДР. Дедушка говорил, что он раньше был добрый.
— Синдзи трианит, — сказал Пашка. Чёрный шар молчал несколько секунд, потом ответил:
— Тогда всё понятно. Он превратился в трианита, и он хочет исполнить пророчества Чир-Ламы.
— Чил-Рамы, — поправила Алиса. Она начала подозревать, что с ними и вправду разговаривает ребёнок.
— Я и говорю, Чир-Ламы. Не знаю что это такое, но дедушка этого боится, значит, это плохо. Дедушка боялся, что злой Синдзи не позволит ему позвонить на Землю, и он прислал мне письмо, чтобы я напечатала его в сети. Но Синдзи выследил меня, и хотел поймать. Я убежала, и спряталась у тёти. Тётя сказала, что я в безопасности, но я всё равно боюсь. Я печатаю дедушкино письмо уже три дня, но кто-то его стирает.
— Как тебя зовут, скажешь? — спросила Алиса.
— Лийса. Лийса Ольсен.
— Значит, ты внучка профессора Ольсена? — вопросительно произнёс Пашка.
— А я вам не сказала? Забыла! — из чёрного шара послышался смех.
— А что ты делаешь в Москве, Лийса? — спросила Алиса.
— Работаю. В университете.
— Сколько же тебе лет? — спросил Пашка.
— Пять, — последовал ответ. Пашка взглянул на Алису, на лице у него явственно были написаны подозрения.
— Так вы хотите узнать, что было в дедушкином письме, или нет? — спросила Лийса.
— Хотим, конечно, — сказала Алиса.
— Тогда включите коммуникатор.
Пашка снял свой с пояса, и направил на красный глаз робота Локи.
— Всё. Я вам переслала письмо! — радостно заявила Лийса. — Теперь вы отправите его в ДР, только смотрите, чтобы Синдзи не узнал. Если он узнает, то будет гоняться за вами повсюду. А мне уже пора. Скоро тётя вернётся.
И прежде чем Пашка с Алисой успели что-либо сказать, чёрный крылатый шар пулей выстрелил в небо и исчез из виду.
— Ну, как вам наш Доброжелатель? — произнёс Пашка в коммуникатор.
— Мы в недоумении, — признался Джавад. — Что там в письме?
— Сейчас прочитаем, не отключайся, — Пашка вызвал письмо Вилле Ольсена на экран, и протянул коммуникатор Алисе. Алиса смотрела на дисплей и молчала.
— Читай вслух, Алис, — сказал Пашка немного удивлённо. Он думал, что Алиса догадается. Но Алиса, вместо того, чтобы читать, прижала палец к губам, и показала коммуникатор Пашке. Пашка наклонился и прочитал письмо. Там было сказано:

“Алиса! Меня зовут Вилле Ольсен, и Вы, несомненно, знаете, кто я. Я знаю о Вас, и Вашем друге Паше из источника, который Вам так же очень хорошо известен. После разговора в беседке с нашим общим другом Синдзи Мисао, Вы знаете все подробности трианского инцидента, так что я могу говорить напрямую. Мне известно, что возможность реверсировать трианскую мутацию существует, и заложена в ДНК человека. Я знаю способ, как можно создать реверсирующую вакцину, и надеюсь объяснить его Вам при личной встрече. Алиса, Вы должны немедленно вылететь на Триан. Я не могу помочь Вам в этом, но знаю, что Вы найдёте способ. Вы должны поверить мне. Синдзи и я заразились одновременно, но он до сих пор не видит будущее дальше нескольких секунд. Я вижу гораздо дальше. Вы знаете, каково это. ВЫ ДОЛЖНЫ НЕМЕДЛЕННО ЛЕТЕТЬ НА ТРИАН! Но будьте осторожны. Синдзи окончательно потерял рассудок, и захватил контроль над центром. Сообщите в ДР или Патруль, они проверят информацию, и поймут угрозу. Нам нужна помощь. У меня осталось мало времени, но я жду и надеюсь.
Искренне Ваш, доктор Ольсен.”

Дочитав до конца, Пашка взглянул на Алису, и сказал в коммуникатор:
— Джавад, я отключусь на минуту. Потом тебе перезвоню.
Он повесил аппарат на пояс.
— Что всё это значит, Алис? Похоже, есть ещё кто-то, видящий вещие сны.
— Доктор Ольсен знает о том, что было в моём сне. Он наполовину трианит, и предвидит будущее. Он зовёт меня на Триан, намекая, что моё присутствие там необходимо. Что же получается? Откуда ему всё известно? — Алиса слезла с “Боливара”, и зашагала по траве под раздвоенным дубом. — Что думают по этому поводу твои Джексоны и Вэники?
— Не знаю, — честно ответил Пашка. — Но могу изложить тебе гипотезу профессора Гераскина. Если это не ловушка, устроенная Синдзи, то объяснение может быть только одно — профессор Ольсен предвидел будущее, в котором ты прилетаешь на Триан, и обо всём ему рассказываешь. То есть хорошо известный тебе источник — это ты сама. Судя по письму, профессор так же предвидел, что ты должна совершить какое-то действие, необходимое для создания вакцины. Для этого он позвал тебя на Триан, тем самым попытавшись завершить цикл. Он воспользовался своей внучкой для передачи сообщения, наверное, потому что не видел другого способа обойти Синдзи. Вот. Но я повторяю, это только в случае, если такая внучка действительно существует, и если всё это не хитрая ловушка Синдзи.
— Нужно попросить Аркашу узнать в университете, есть ли там такая Лийса Ольсен, — решила Алиса. Пашка хитро улыбнулся.
— Насколько я знаю Аркашку, он уже всё узнал. Давай проверим, — и он протянул руку к коммуникатору. Но позвонить не успел, потому что Джавад позвонил первым.
— Вы куда пропали, ребята? Я так понимаю, доктор Ольсен прислал вам роман в трёх томах? Вы новостей не слышали? Тут такое происходит… Но сначала с вами Аркадий хотел побеседовать.
Пашка торжествующе взглянул на Алису.
— Алис, я тут попытался узнать, кто такая Лийса Ольсен, — сказал Аркаша. — Мне сказали, что девушка с таким именем участвует в каком-то проекте в МГУ, но в каком, и сколько ей лет, я пока не знаю. Одно могу сказать точно — девушка с именем Лийса Ольсен существует, и она и вправду внучка того профессора.
— Спасибо, Аркаш. Ты очень помог, — сказала Алиса.
— Что в письме, не расскажешь?
— Сначала скажи, что там с новостями.
— А вы сами посмотрите. Потом позвоните, — и Аркаша отключился. Заинтригованный Пашка взял коммуникатор, но экстренный выпуск уже закончился. Пришлось лезть в архив. Пашка включил голографический дисплей, и запустил ролик. На экране появилось изображение космодрома где-то на Земле, судя по всему, в Японии. На взлётном поле толпилось необычно много народу. Вверху экрана загорелась надпись “Осака, Космодром-4”. Голос за кадром произнёс:
— Совершенно из ряда вон выходящее происшествие случилось в Осаке. С городского космодрома был угнан малый межзвёздный крейсер “Тэнгу”, принадлежащий Государственному Университету Осаки. Местоположение пропавшего корабля неизвестно. Угонов космических кораблей такого класса на Земле не было уже много лет. По имеющимся у службы безопасности сведениям, угонщиком является профессор Осакского Университета, доктор Синдзи Мисао, молодой, но уже весьма известный в научных кругах специалист по мёртвым языкам. Пока неизвестно, что толкнуло молодого учёного на столь экстравагантный поступок. Коллеги доктора Мисао отмечают, что, несмотря на блестящий ум, профессор Мисао был весьма эксцентричным человеком. По непроверенным сведениям, угонщик действовал не один, а вместе с сообщницей. Может быть, доктор Мисао изобрёл новый способ романтического туризма? Мы будем держать вас в курсе событий.
Пашка выключил экран.
— Синдзи начал играть в открытую. Значит, он уверен в успехе. Наверное, у Лины действительно позитивное течение. Им осталось лишь добраться до Триана и запустить “Светоч”, — произнесла Алиса угрюмо.
— Странно, почему он угнал корабль? Он мог спокойно взять дээровский крейсер, — сказал Пашка.
— Может быть… — Алиса с надеждой взглянула на Пашку. — Может быть, ему не дали? Может, Чеширский мне поверил?
— Хорошо бы, — сказал Пашка. — Теперь мы знаем, что письмо — это не ловушка Синдзи. Может быть, он как-то узнал, что мы вступили в контакт с Лийсой, и рванул на Триан, чтобы успеть первым?
— Всё может быть, — рассеянно сказала Алиса. Коммуникатор снова зазвонил.
— Видели, что наш трианит натворил? — возбуждённо заговорил Джавад. — Даже если в ДР поверили Алисе, то остановить его не смогли. Что делать будем?
Пашка посмотрел на Алису. Той вдруг в голову пришли слова другого Синдзи, из её сна: “Если настоящий трианит захочет уйти, он уйдёт, и никакой бронированный бокс его не остановит”.
— Мы летим к вам. Скоро будем, — сказала она, и села на “Боливара”. Пашка сел впереди неё, и поднял аэробайк в воздух. Вылетев из деревьев, он начал подниматься выше, но Алиса вдруг сказала:
— Паш, опусти возле скамейки.
Она говорила таким тоном, что Пашка, не задавая вопросов, немедленно подчинился. Алиса слезла с аэробайка, и уселась на скамейку.
— Садись! — хлопнула она рукой рядом с собой. Пашка послушно сел.
— Я хочу с тобой поговорить. Я собираюсь лететь на Триан. Я должна встретится с Ольсеном. И может быть, я смогу остановить Синдзи. Здесь мы уже сделали всё, что могли.
— Я знал, что ты это скажешь, — совершенно серьёзно ответил Пашка. — И я надеюсь, ты понимаешь, что я тебя туда не отпущу. Одну.
— Я не хочу вмешивать в это дело ребят. Во-первых, это опасно, во-вторых…
— Они могут пригодиться, — перебил Пашка. — Руки Джавада плюс голова Аркаши — это не шутки. Они могут горы свернуть, если надо.
— Я знаю, — вздохнула Алиса. — Они, наверное, обидятся. Но… это не их бой. Их ветви далеко от моей.
— А как ты собираешься попасть на Триан? Конечно, ты могла бы полететь на дээровском корабле, но мы не знаем, поверили ли они тебе. И даже если поверили, то поверят ли письму Ольсена? Грузовик туда полетит только двадцать пятого, заказать корабль тоже не получится — для этого нужно экспедицию организовывать. Остаётся только Гай-до. Но он может быть занят, и даже если нет, как ты объяснишь Ирии, зачем он тебе понадобился? Так что…
— Я уже перебрала все варианты. Пашка, я хочу угнать “Пегас”, — сказала Алиса твёрдо, и посмотрела Пашке в глаза.
— Ты… ты это серьёзно? — спросил он. Алиса кивнула.
— У меня очень высокие права доступа к нему. Думаю, я смогу запустить гипердвигатели, и рассчитать прыжок. Теперь понимаешь, почему я не хотела впутывать Аркашу и Джавада? Если ты тоже захочешь отказаться, я пойму, — сказав это, Алиса подумала, что Пашка, наверное, обидится, решит, что она посчитала его трусом. Пашка не обиделся. Вместо этого он вдруг взял Алису за руку и сжал её ладонь в своей.
— Наши ветви идут совсем близко, — сказал он, и посмотрел Алисе в глаза. — Я с тобой.
— Я не сомневалась, — улыбнулась Алиса почти с нежностью, но тут же перешла на деловой тон. — Тогда нам надо спешить. У тебя есть скафандр?
— Дома. Лёгкий, правда. Я его в экспедицию брал.
— Скажи, а симуляцию сложно сделать?
— Нет, совсем не сложно. Её даже вообще делать не надо, за тебя всё симулятор сделает. Нужен только видеоролик, или ещё лучше, несколько, где снят человек, которого ты собираешься симулировать. Чем более разнообразные эмоции он выражает на видео, тем лучше. Просто отмечаешь нужного героя, симулятор анализирует ролик, и выдаёт готового цифрового двойника. А что?
— Мне нужно сделать симуляцию моего отца. У меня на коммуникаторе есть один ролик, — Алиса вставила аккумуляторы в аппарат, и показала видео Пашке. Тот посмотрел несколько секунд, и вернул коммуникатор Алисе.
— Пойдёт! Он даже и похуже ролик может переварить. Я тебя сделал из записей наших видеопереговоров. Ну, что, ко мне летим?
— Пулей! — ответила Алиса.
Они опять вернулись к Пашкиному дому, но на этот раз карабкаться по лестнице уже не пришлось. Пашка зарулил прямо в открытое окно своей комнаты, и посадил “Боливар” посреди тщательно вычищенного Ар-Ту ковра. Он сразу же соскочил с аэробайка, вытащил из шкафа свёрнутый скафандр и помчался в ванную переодеваться.
Алиса подняла с дивана симулятор и принялась изучать его управление. Всё оказалось очень просто, и когда Пашка вернулся из ванной, она уже загрузила ролик с коммуникатора в симулятор, и запустила расчёт симуляции. Потом Алиса взглянула на Пашку.
Зелёный комбинезон, надетый на нём, на самом деле был настоящим лёгким скафандром, предназначенным для работы на планетах с неагрессивной атмосферой. Конечно, в открытый космос в нём не выйдешь, тут уже нужен скафандр среднего типа, но, скажем, для Марса лучше ничего не придумаешь. На Триане так и вообще была земная атмосфера, но Алиса всё равно хотела подстраховаться, потому что лёгкий скафандр защищал ещё и от разных там колючек, ядовитых шипов, или местных змей и скорпионов. Да и вообще, не в джинсах же лететь в другую звёздную систему.
— Шлем тоже возьми, Паш, — сказала Алиса, глядя на экран симулятора. Пашка снова полез в шкаф, и вытащил шлем, такой же зелёный, как и скафандр.
— Дождёмся окончания расчёта, — предложила Алиса. — Я хочу проверить, что получилось.
— Боюсь, как бы мама не вернулась, — занервничал Пашка.
— Сим уже заканчивает, — успокоила его Алиса. Ещё несколько минут — и на экране появилась голова виртуального профессора Селезнёва. Алиса запустила симуляцию. Профессор Селезнёв строго взглянул на дочь и сказал:
— Алиса! Ты опять прогуляла школу! Как не стыдно! Тебя же оставят на второй год.
— Неплохо, — одобрила Алиса. — А почему он такую фразу придумал?
— Симулятор анализирует поведение объекта на видеоролике, и пытается самостоятельно сконструировать его характер. Обычно у него не очень получается.
— Наверное, я плохой ролик ему загрузила, — сказала Алиса. — Но это сейчас неважно, главное внешнее сходство. Как теперь сделать, чтобы он повторял мои слова и жесты?
Пашка показал Алисе необходимые манипуляции.
— Попробуй позвонить на коммуникатор в коридоре, а я посмотрю, что получится.
Он подошёл к коммуникатору, тут же зазвенел сигнал, и Пашка принял вызов. На экране возник серьёзный профессор Селезнёв.
— Диспетчерская, говорит борт 449 “Пегас”, как слышите меня? Прошу разрешения на взлёт, — сказал он.
— Слышим вас хорошо, взлёт разрешаем! — закричал Пашка. — Всё отлично, Алиска, думаю, мы их обманем!
— Поехали! — скомандовала Алиса из Пашкиной комнаты. И не успел Пашка сесть на “Боливара”, как открылась входная дверь, и вошла его мама.
— Паша, ты дома? — послышался её голос. Пашка прижал палец к губам, тихонько оседлал мини-байк, Алиса села за ним. Пашка одел шлем, и крутанул ручку газа. “Боливар” взревел, и на глазах вошедшей в комнату Пашкиной мамы вылетел в окно.
— Пашка! — раздался вслед её истошный крик. — Ты с ума сошёл!
Она ещё не знала, что её сын отправился на космодром, угонять чужой космический корабль к далёкой звезде. Но уже начинала догадываться.

Пашка поднялся на самый верх, на скоростную линию до Космодрома-3, и помчался, выжимая из “Боливара” всё, на что его старенький аэробайк был способен. Пашке было хорошо, он был в скафандре и шлеме, Алисин же скафандр остался на “Пегасе”, а сейчас на ней были лишь шорты да футболка. Ветер кусал Алису за локти, обжигал коленки, и противно свистел в ушах.
Алиса обхватила Пашку обеими руками, прижалась к его спине и закрыла глаза. Так она и сидела, пока ветер не начал стихать, и «Боливар» стал спускаться вниз, приближаясь к белому зданию космодрома, за которым виднелось огромное лётное поле. Множество кораблей разных форм и расцветок стояли там, в основном это были корабли разных организаций и частных лиц, поэтому трудно было встретить два одинаковых. Вокруг поля шла силовая стена, выдававшая себя еле заметным голубым мерцанием, а вдоль неё располагались многочисленные склады, ангары и техпомещения. Пашка спустился до самой земли, и полетел потихоньку к воротам.
— Не замёрзла? — спросил он Алису, которая всё ещё ёжилась.
— Есть немножко, но ничего, сейчас согреюсь, — ответила та, поглядывая на силовую стену. — Как бы нам внутрь забраться незаметно?
— Через стену лететь нельзя, сразу засекут, — ответил Пашка. — Если только “Боливар” бросить и попробовать перепрыгнуть…
— Я-то перепрыгну, а вот ты… Ой! — вдруг сказала Алиса. Ей показалось, что впереди из-за угла здания техцентра выскочила длинноногая девушка в серебристо-чёрном платье, увидела их “Боливар” и тут же бросилась назад.
— Что случилось? — встревожено обернулся Пашка.
— Мне показалось, что я снова видела ту девчонку в тёмных очках… — неуверенно произнесла Алиса. — Вон там.
Они медленно пролетели мимо техцентра, и Алиса тщательно осмотрела все его закоулки, которые были доступны взгляду. Конечно, никаких девушек там не было, ни в тёмных очках, ни без них.
— Я никого вижу, — сказал Пашка, вертя головой в шлеме.
— Я тоже, — призналась Алиса. — Наверное, это всё от нервов. Ой! Смотри!
Пашка аж подскочил.
— Куда смотреть? Где? Что? Не пугай меня так!
— Извиняюсь, я не хотела, — засмеялась Алиса. — Ты на ворота посмотри! Пушкин дежурит!
Возле ворот стоял молодой парень в униформе и синей кепке с белой надписью “Космофлот”. Он сосредоточенно разглядывал что-то на дисплее огромной роботележки, сверяясь со своим планшетом. Молодого человека звали Александр Пушкин, а отчество у него было Сергеевич, и он на самом деле был далёким потомком того самого Александра Сергеевича.
Саша Пушкин всегда ходил в кепке, потому что стоило ему её снять, как копна чёрных курчавых волос делала его неотличимо похожим на своего великого предка, и каждый встречный непременно спрашивал — не родственник ли, мол, вы того самого Пушкина? Саша был человеком честным, и всегда говорил правду — да, мол, родственник, дальний потомок. А когда перед тобой стоит потомок великого поэта, то хочешь, не хочешь, а будешь ждать от него какой-нибудь рифмы. Только Саша поэтом не был, он работал на космодроме и увлекался хоккеем и подводным плаванием. А ещё он был добрым человеком, и не любил разочаровывать людей, поэтому прятался под кепкой и не носил бакенбарды. Алиса и Пашка были отлично знакомы с Пушкиным, потому что однажды он целый год работал в их школе тренером по хоккею.
— Пушкин нас пропустит! — уверенно сказал Пашка, и подрулил к воротам. Он снял шлем и крикнул:
— Здорово, Саш!
— Пашка! Привет. А, и Алиса там с тобой. Ну, здравствуйте, — Пушкин даже обрадовался, увидев их.
— Саш, пропустишь нас на поле на минутку? Алисе надо из “Пегаса” взять кое-что.
— Конечно, какой разговор. Чего забыли-то?
— Отцу ловушка потребовалась срочно, сам он занят ужасно, вот и послал меня, — соврала Алиса, подумав о том, сколько же раз она уже врала сегодня, и сколько раз ещё ей придётся врать. Пушкину врать было особенно неприятно, уж очень простым и доверчивым человеком он был. — “Пегас” ведь неразгруженный стоит, — продолжила Алиса. — Всё наше оборудование на борту. Мы же на Логос собирались.
— Знаю, — Саша посерьёзнел. — Хорошо, что не успели.
— Да уж, — ответила Алиса.
— Значит так, — начал Пушкин деловито. — Сначала как-нибудь мимо этой бандуры просочитесь, — он показал на роботележку, перекрывшую вход. — Или поверху можете, а дальше смотрите — видите, дымящийся грузовик стоит?
Пашка с Алисой посмотрели в направлении, указанном Сашей, и увидели там гигантский грузовой корабль. Формой он напоминал дочерна закопченный печной горшок, а размерами в несколько раз превышал любой другой корабль на поле. Вокруг грузовика действительно клубился тяжёлый белый дым, стелящийся вдоль земли.
— Ваш “Пегас” прямо за ним, с другой стороны. Кстати, этот грузовик взлетать собирается, так что если не успеете по быстрому вернуться, лучше в “Пегасе” пересидите. От этого старья надо держаться подальше, у нас в прошлом году случай был — люк открылся, и техника помидорами засыпало. Горка с трёхэтажный дом получилась.
— Откопали? — спросила Алиса.
— Откопали, — махнул рукой Пушкин. — Всех роботов космодрома пришлось согнать, да ещё с соседних кораблей помогли. Жив остался, но всё равно неприятно. Так что поосторожней там.
— Ладно, спасибо! — Пашка поднял “Боливара” и пролетел над тележкой.
— Тренировки не пропускаешь? — крикнул вслед Пушкин.
— Так лето же, Саш! — ответил Пашка.
— Смотри у меня, если и в этом году “Скворцам” продуете, мне от стыда на Плутон переехать придётся!
— Не продуем! — крикнул Пашка. — Слово даю!
Саша помахал ему рукой. Отлетев немного, они услышали какой-то шум, и обернувшись, увидели как перегруженная роботележка покатилась по космодрому, теряя на ходу ящики. Саша бежал за ней вслед, крича:
— Стой! Стой, растеряша! Кто за тобой подбирать будет — Пушкин, что ли?
— Жалко Сашку, — сказала Алиса Пашке. — Попадёт ему, когда всё откроется.
— А нам-то как попадёт, — сказал Пашка. И добавил преувеличенно бодро: — Ну, ничего, Алиска — сегодня день сурка!
Правда, по его голосу Алиса поняла, что он и сам не очень в это верит.

Подъехав к грузовику, который вблизи оказался в несколько раз больше, чем издалека, Пашка медленно обогнул его, ведя аэробайк над кромкой белого дыма. Наконец он остановился, и неуверенно посмотрел по сторонам.
— Где же “Пегас”? — спросил он недоуменно.
— Разуй глаза! — рассмеялась Алиса. — Перед тобой стоит.
— Это “Пегас”?! — воскликнул Пашка. — Эта штука… “Пегас”? — и он повёл «Боливар» к сверкающему полированными боками красивому кораблю, стоящему на трёх ногах-амортизаторах.
— А, я забыла, — сказала Алиса. — Ты же его так и не видел. Мы перед экспедицией модернизацию провели. Так что он по большей части собран заново.
Пашка хорошо помнил, как выглядел “Пегас” раньше — белоснежный, симпатичный, но несколько старомодный корабль в форме вытянутого диска, с эмблемой в виде крылатой лошади на борту. Нынешний “Пегас” имел полностью зеркальную поверхность, и формой напоминал морского ската с коротким хвостом. Эмблема на носу корабля изменила свою форму, и тоже стала зеркальной.
— Обалдеть! — сказал Пашка, подлетая совсем близко, и опускаясь под днище корабля. — Ещё бы сюда пару бластеров прицепить…
— И так хорошо, — сказала Алиса. — Ты не представляешь, сколько сил мне пришлось приложить, чтобы этого добиться. Я потратила полгода, чтобы уговорить отца собрать нужные бумаги на модернизацию. С зимы начала! Бюрократия там у них страшная. Я даже боялась, очередь не подойдёт, и мы не успеем до отлёта… Но обошлось. Успели. Правда, потом и не понадобилось. А то ведь, ты не поверишь, какие тут гипердвигатели стояли! “Коперники”! Те самые, от которых сознание теряешь во время прыжка. Жуть!
— А теперь какие поставили? “Авесту”? — поинтересовался Пашка.
— Скажешь, тоже, “Авесту”. “Галилео”, конечно. Вторые. Плюс четыре антиграва, так что манёвренность у него теперь — будь здоров. Я помню, как Полосков мучился, когда нам на семь километров надо было перелететь в атмосфере. А сейчас — летай — не хочу. Ещё систему маскировки поставили, поэтому он весь зеркальный стал. Ну, и внутри чуть-чуть обновили.
— “Галилео-2” тоже устарели. Их теперь даже на грузовики ставят. Лучше бы “Авесту” выпросили, — заупрямился Пашка.
— Знаешь, хорошо, что хоть так получилось. А то ведь совсем стыдоба была.
— Согласен. На “Коперниках” летать в наше время стыдно, — Пашка слез с аэробайка, Алиса последовала за ним. Они подошли к амортизатору — огромной колонне, уходящей наискосок вверх, к блестящему брюху “Пегаса”. Алиса нашла на амортизаторе небольшую панель, нажала её, и панель отъехала в сторону, открыв под собой сенсорный экран. Алиса нажала на копку вызова.
— Пегас, проснись!
Прошло секунд десять, и сверху раздался громовой голос:
— Здравствуй, Алиса. Здравствуй, Паша.
— Тише! — зашипела Алиса. — Отключи громкую связь!
— Принято! — раздался ответ из сенсорного дисплея.
— Пегас, каков твой статус? — спросила Алиса.
— Ожидание. Готовность к взлёту девяносто семь процентов.
— Нам везёт, — пробормотал Пашка.
— Пегас, какие у меня права доступа? — снова спросила Алиса.
— Уровень Б. Старший помощник капитана. Полный доступ кроме оружейной комнаты.
Алиса увидела, как глаза Пашки округлились.
— Полосков, тебе, видно, очень доверяет, — тихо сказал он.
— Доверяет. Но нас всего-то на корабле должно быть четыре человека, и у всех, кроме Полоскова, уровень Б, — сказала, оправдываясь, Алиса. Ей было ужасно стыдно, но надо было взять себя в руки. Она вздохнула и приказала “Пегасу”:
— Идентифицируй меня.
Красный луч сканера скользнул по лицу Алисы, и на дисплее возникла её фотография и надпись: “Селезнёва Алиса Игоревна, Уровень Б”. Дальше шла самая разная информация об Алисе, начиная с группы крови и заканчивая краткой биографией. Алису всё это, конечно, не интересовало, и она скомандовала:
— Впусти нас внутрь.
Раздалось шипение, наверху в днище корабля открылся люк, и к самым ногам Алисы опустился серебристый широкий трап. Она едва успела сделать шаг на него, как у Пашки зазвонил коммуникатор. Он посмотрел на экран — это был Джавад.
— Не отвечай, — сказала Алиса. — Выключи его вообще.
Тут у неё самой раздался вызов — звонил Аркаша. Друзья волновались за них. Алиса вздохнула, и выключила коммуникатор. Пашка сделал то же самое. Они оборвали связи с внешним миром. Алиса поднялась по трапу и исчезла внутри “Пегаса”, Пашка верхом на “Боливаре” въехал следом, и люк корабля закрылся.
Приказав “Пегасу” готовиться к взлёту, Алиса первым делом пошла переодеваться. Пашка же поехал в транспортный отсек, чтобы поставить там “Боливара”. Он был в корабле всего однажды, да и то давно, поэтому постоянно спрашивал у “Пегаса” дорогу. Когда Пашка, наконец, добрался до отсека, закрепил свой мини-байк рядом с двумя пегасовскими РК-5, и вернулся в рубку, Алиса уже сидела там, в капитанском кресле, одетая в красно-жёлтый лёгкий скафандр. На бедре у неё красовалась кобура с иглострелом.
Пашка подошёл к пилотскому креслу перед панелью управления, и плюхнулся в него, с вожделением глядя на штурвал перед собой. Он протянул руку и включил экраны внешнего обзора. Тут же вокруг появилось лётное поле, а впереди, перед самым носом “Пегаса”, чёрной стеной возвышался закопчённый бок гигантского грузовика.
— Готовность к взлёту сто процентов, — объявил “Пегас”.
— Отлично, — сказала Алиса. В этот момент весь корабль вздрогнул, и чёрная стена на экране плавно пошла вверх. Перед глазами Алисы и Пашки проплыла еле заметная из-за копоти надпись “Левиафан. Москва”, и вдруг в рубке стало гораздо светлее. Впереди показалась блестящая на солнце поверхность космодрома, и белая башня диспетчерской вдалеке. Грузовик, наконец, взлетел.
Алиса вздохнула и вытащила из сумки симулятор. Начиналась самая рискованная часть всего предприятия. Настроив аппарат, она для проверки вызвала сам “Пегас”. На маленьком экране корабельного коммуникатора на панели управления появился профессор Селезнёв и произнёс:
— Ну, что Паш, скажи ни пуха, ни пера. Я вызываю диспетчерскую.
— Что соврать, придумала? — отозвался Пашка.
— Вроде бы, — сказал профессор Селезнёв.
— Тогда ни пуха, ни пера!
— К чёрту! Пегас, отключи свои внутренние камеры, передавай сигнал с симулятора напрямую!
— Принято, — ответил “Пегас”.
— Диспетчерская, вас вызывает борт 449 “Пегас”. Как слышите меня? — сказала Алиса.
— Слышим вас, “Пегас”. Профессор Селезнёв, это вы, что ли? Когда это вы на “Пегас” зайти успели?
— Не заметили? Заработались совсем.
— Не говорите, — сказал диспетчер. — Смена кончилась тридцать минут назад, а я здесь сижу, потею. Потому что Альбертик, сменщик мой, не успел, видите ли, дочку из детского сада забрать. Полдня у него свободных были, а он не успел. Вот так бывает. А вы никак лететь куда собрались, а мы не знаем?
— Да мы в испытательный собирались. На орбиту и обратно. Зелёный очередную модернизацию произвёл, вот, обкатать желает. Найдётся там у вас окошко? — произнесла Алиса и затаила дыхание. Пашка покачал головой. Легенда показалась ему несколько притянутой за уши. Но диспетчер поверил.
— Ох уж этот Зелёный! — проворчал диспетчер. — Хлебом его не корми, дай чего-нибудь модернизировать. Техник он, конечно, от бога, но вы там поаккуратней, мало ли что сломается. Готовность к взлёту у вас…
— Сто процентов, — сказала Алиса.
— Вот и ладушки, — обрадовался диспетчер. — Так, у вас окно в шесть минут, время пошло. Под вашу ответственность, Игорь Всеволодович. Борт 449 “Пегас”, взлёт разрешаю. Счастливого полёта!
— Спасибо, — Алиса отключилась и скомандовала: — Пегас, начинай взлёт. Выход на орбиту с подготовкой к гиперпрыжку.
— Принято, — ответил “Пегас”, и немедленно пол в рубке вздрогнул, и космодром на экранах ушёл вниз.
Алиса вздохнула и вытерла мокрый лоб. Она не ожидала, что всё так легко получится. Видно, удача пока что на их стороне. Пашка повернулся к Алисе со смеющейся физиономией, и показал пальцем на экран связи. Только тут Алиса заметила, что на нём все ещё видна диспетчерская, и грустный диспетчер в синей рубашке, который так и не дождался своего Альбертика.
— Он забыл отключить связь! — со смехом сказал Пашка.
— И впрямь заработался, — вздохнула Алиса. Ей было жаль диспетчера. Сегодня она двигалась по жизни, оставляя позади шлейф обманутых людей.
— Алис, нужно гиперпрыжок считать, — напомнил Пашка. Диспетчер начал переговоры с каким-то кораблём, и Пашка приглушил звук. Алиса вдруг поняла, что совершенно не знает, куда ей послать “Пегас”.
— Ты помнишь координаты Триана? — спросила она Пашку с надеждой.
— Конечно. “Пегас”, рассчитай прыжок до цели сектор 113-24Б, звёздная система Ларуна, вторая планета Триан с выходом на круговую орбиту, — уверенно продиктовал Пашка.
— Подтверждаю, — сказала Алиса.
— Принято. Цель идентифицирована. Расчёт запущен, — отрапортовал “Пегас”.
— Вот и всё. Теперь осталось подождать минут десять, и готово, — Пашка откинулся в кресле, поднял ноги, и чуть было не положил их на панель управления, но вовремя опомнился и опустил на пол. — Как всё гладко прошло, даже удивительно.
— Прекрати, сглазишь! — сказала Алиса, и три раза плюнула через левое плечо. Потом она стала искать деревяшку, чтобы постучать, но вспомнила, что на “Пегасе” нет ничего деревянного. “Суеверная я стала в последнее время”, — сказала Алиса про себя.
— Знаешь, Алис, я думаю, ты зря волнуешься. У тебя определённо есть талант, — произнёс Пашка, повернувшись к ней. — Ты свой первый корабль когда угнала? В четыре года?
— В пять, — ответила Алиса несколько смущённо. Действительно, был в её биографии такой неприятный случай.
— Это ведь на Марсе было, если не ошибаюсь?
— Да. Но, Пашка, это же произошло случайно! Я вовсе не собиралась угонять тот грузовик! Я в него влезла, чтобы найти посылку от мамы, и нечаянно запустила программу взлёта…
— Вот я и говорю — талант! — подытожил посмеивающийся Пашка.
“Пегас” быстро поднимался вверх, но Алиса с Пашкой не чувствовали никаких перегрузок — работали гравикомпенсаторы. Они уже вышли из стратосферы, когда Пашка вдруг свистнул.
— Алис, я преступник, — сказал он. — Я нас сглазил, — Пашка увеличил громкость корабельного коммуникатора, и Алиса вдруг услышала, как кто-то напевает мелодию из последнего хита Милены Митиной. Голос был ей знаком. Она бросилась к экрану и обмерла — в диспетчерской стоял Зелёный. В жёлтом замызганном комбинезоне, с рыжей бородой, он копался в шкафчике, стоя спиной к диспетчеру, и пел.
— Может, не заметит? — с надеждой прошептала Алиса.
— А ты чего домой не идешь, Богдан Степаныч? — вдруг спросил Зелёный диспетчера. — Перетрудишься и заболеешь.
Алиса поняла, что всё пропало.
— Я жду нашего драгоценного Альбертика, — произнёс раздражённо диспетчер, разворачиваясь в кресле. — Он, видите ли… А ты что тут делаешь? Я думал, ты на “Пегасе”.
— Только собираюсь, — ответил Зелёный. — Селезнёв просил меня какую-то ловушку захватить, потому что ему самому недосуг. Я абсолютно уверен, что её на “Пегасе” нет, но он и слушать не хочет.
— Селезнёв улетел только что, — сказал удивлённый диспетчер. — Я думал, ты с ним полетишь. Ты разве не проводил модернизацию?
— Проводил. И уже месяц назад закончил. А с Селезнёвым говорил пять минут назад. Так я и знал, это была шутка, — уныло закончил Зелёный.
— Постой, постой! Ты говорил с Селезнёвым, и он попросил тебя забрать ловушку с “Пегаса”!? Значит, он не на “Пегасе”?
— В зоопарке он, страшно занят. Кто-то откуда-то сбежал у него. Как будто на всем белом свете одному Зелёному нечего делать! Могу позвонить ему, если хочешь. Только все равно добром это не кончится.
— Звони. Если его нет на корабле, кому я тогда разрешил взлёт?! Чёрт! — он заметил, что связь с “Пегасом” всё ещё не отключена. Экран тут же погас.
— Пегас, режим полного радиомолчания. Работай только на приём, — крикнула Алиса и опустилась в кресло, кусая губы.
— Принято, — послышался ответ.
— Вот и кончилось наше спокойное путешествие, — сказал Пашка, и Алиса различила в его голосе еле заметные нотки удовольствия. Пашка потянулся в кресле и хрустнул пальцами, разминая руки, как пианист перед концертом.
— Борт 449 “Пегас”, говорит диспетчерская. Кто на корабле, назовите себя, — ожил экран коммуникатора.
— Не назовём, — ответил Пашка, хотя диспетчер, конечно, не мог слышать его.
— Повторяю, борт 449 “Пегас”, кто на корабле, назовите себя или прекратите взлёт, — чувствовалось, что диспетчер нервничает. Подождав секунд двадцать, он заговорил снова:
— “Пегас”, немедленно прекратите взлёт и вернитесь на космодром, или мы обратимся к патрульной службе.
— Напугал, — саркастически усмехнулся Пашка. Алиса не разделяла его энтузиазма.
— Борт 449, последнее предупреждение. Патрульная служба уже информирована. Вернитесь, или у вас будут неприятности. Ребята, кто бы там ни был, ещё есть возможность разойтись полюбовно, — умоляюще произнёс диспетчер. Через минуту он вздохнул и сказал:
— Ну, как хотите. Теперь это дело патрульной службы. Я умываю руки.
Тут заговорил “Пегас”.
— Внимание, выходим на околоземную орбиту.
На экранах внешнего обзора теперь была чернота, испещрённая сверкающими точками звёзд. Внизу, окруженная голубым сиянием, простиралась поверхность Земли, а над ней тут и там можно было заметить вспыхивающие на солнце объекты искусственного происхождения — орбитальные станции, корабли и спутники. Пашка и Алиса даже не заметили, как “Пегас” вышел в открытый космос. Коммуникатор снова ожил:
— Борт 449 “Пегас”, говорит патрульная служба. Мы засекли вас. Лучше не пытайтесь бежать.
— Покажи нам их! — скомандовал Пашка, и на одном из экранов появился красно-белый патрульный корабль, быстро приближающийся к “Пегасу”. Из него вдруг протянулся широкий прозрачный голубой луч, и упёрся в “Пегас”.
— Всё кончено, борт 449. Мы поймали вас. Не пытайтесь уйти в гиперпрыжок – костей не соберёте! Слышали о ловушке Сикорского? Лучше отпустите управление, и не мешайте стыковке, это вам зачтётся.
Ловушка Сикорского! У Алисы упало сердце. Направленное излучение определённой частоты нарушало работу гипердвигателя, и при попытке выхода в гиперпространство происходил взрыв. После чего корабль в лучшем случае оставался беспомощно дрейфовать в открытом космосе, а в худшем… Да, они действительно попались. Избавиться от патрульного крейсера, висящего на хвосте, было практически невозможно, потому что они были очень быстроходны и хорошо вооружены. “Пегас” же был, в конце концов, всего лишь научно-исследовательским судном.
— Всё кончено, Пашка, — произнесла Алиса мрачно. — Нам придётся сдаться.
— Сдаться? Ни за что! — решительно заявил Пашка. — Живым я им не сдамся!
Алиса с удивлением увидела, что он улыбается. Неужели он до сих пор не понял, что это уже не игра?
— Пегас, дай на экран технические данные гипердвигателя “Галилео-2”, — скомандовал Пашка. Корабль молча выполнил приказ.
— Так, время перехода в гиперпространство двадцать одна секунда, время разогрева… Немедленно включи разогрев гипердвигателей!
“Пегас” не ответил и не подчинился. У Пашки не было прав на управление кораблём, и его приказ должен быть подтверждён Алисой. Алиса смотрела на Пашку, как будто он сошёл с ума.
— Ловушка Сикорского, Пашка! Мы не можем прыгать! Мы взорвёмся!
Пашка вдруг повернулся в кресле и серьёзно посмотрел на Алису.
— Я знаю способ. Доверься мне. Пожалуйста, — и было что-то такое в его взгляде, что Алиса вдруг, словно против своей воли, произнесла:
— Подтверждаю.
Тут же весь корабль вздрогнул, и рубку наполнил еле слышный низкий гул.
— Ручное управление, — скомандовал Пашка, и Алиса опять сказала:
— Подтверждаю.
На экране было видно, как патрульный корабль медленно подплывает к нижнему люку “Пегаса”, выдвигая вперёд раструб стыковочного узла. Даже в конце двадцать первого века стыковка в космосе — дело сложное и не терпящее суеты. Особенно если один из кораблей не желает стыковаться. Пашка вдруг легонько дёрнул штурвалом, и “Пегас” отпрыгнул от патрульного корабля.
— На абордаж нас взять хотели, ха-ха! — рассмеялся Пашка.
— “Пегас”, не играйте в игры и не мешайте стыковке. Вам всё равно не уйти, — раздался раздражённый голос из коммуникатора.
— Уверенные ребята, — проговорил Пашка, двигая штурвалом. Стоило только патрульному кораблю приблизится к “Пегасу”, как тот немедленно поднимался вверх, или отлетал в сторону на небольшое расстояние, совсем как бумажный бантик перед носом котёнка.
— Ага! — вдруг сказал Пашка, и Алиса увидела, что он смотрит на экран, но не на тот, где маячил красно-белый преследователь, а на другой экран, где вдалеке поблёскивала на солнце исполинская чёрная глыба. Алиса не без труда узнала в ней грузовой корабль “Левиафан”. Все три его гипердвигателя мерцали слабым голубым светом, значит, они были включены для разогрева. “Левиафан” готовился уйти в гиперпрыжок.
— Пегас, рассчитай расстояние, которое ты можешь пройти за двадцать две секунды, начальная скорость ноль, ускорение… ну скажем, тридцатку мы выдержим, — сказал Пашка.
— Подтверждаю, — сказала Алиса, хоть она ещё ничего пока не понимала.
— Выполнено, — сказал “Пегас”. — Семь тысяч двести шестьдесят метров.
— Пойдёт. Выходи на параллельный курс до вон того “Левиафана”, и сокращай до рассчитанного расстояния. По перпендикуляру, естественно.
— Подтверждаю.
— Манёвр выполнен. Гипердвигатели разогреты, готовность к прыжку сто процентов, — заявил “Пегас”.
— Отлично. Отключи гравикомпенсаторы и переведи гипердвигатель на ручной запуск.
— Подтверждаю.
— Внимание! Пристегните ремни! Отключаю искусственное тяготение, — объявил “Пегас”. Пашка с Алисой пристегнулись, и тут же Алиса почувствовала, как её желудок скакнул к горлу. К счастью, неприятное ощущение быстро прошло. Сумка с симулятором, висящая на спинке кресла, не спеша поплыла в сторону. Алиса потянулась рукой и схватила её. Пашка же в это время наблюдал, как на пульте управления открылась прозрачная крышка, под которой находилась большая красная кнопка запуска гипердвигателя.
— Теперь соблюдай дистанцию до “Левиафана”, но только до включения гипердвигателя, понял? После включения не корректируй курс!
— Подтверждаю! — в десятый раз повторила Алиса. Она начала понимать Пашкин план — он хотел начать прыжок одновременно с “Левиафаном”, и за те секунды, что происходит переход в гиперпространство, сблизится с грузовиком настолько, чтобы ловушка Сикорского, которой окружён “Пегас”, захватила и “Левиафан”. Чтобы избежать гибели двух кораблей сразу, патрульная служба будет вынуждена отключить ловушку. Сказать, что план был рискованный, значит, не сказать ничего.
— Пашка, а ты уверен, что они отключат ловушку? — спросила она с сомнением.
— А ты как думаешь? Ты думаешь, они ради нас решаться взорвать “Левиафан”? Во-первых, там экипаж четыре человека. А во-вторых, вдруг там запас галактия для всего Плутона? Тогда прости, прощай, Земля-матушка! И половина Солнечной системы в придачу!
— А если грузовик не успеет уйти в прыжок за двадцать две секунды? — не сдавалась Алиса.
— Успеет. У него на борту те же самые “Галилео-2”. Ты может, не знаешь, но в Москве недавно была кампания по переоборудованию грузовиков — посчитали, что старые двигатели угрожают безопасности полётов. И все “Коперники” поменяли на “Галилео-2”. А это московский грузовик, у него на борту написано. Но на всякий случай я им ещё секунду запаса дал. Теперь главное — чтобы они стартовали раньше, чем эти настырные красно-белые успеют к нам прицепиться, — и Пашка с тревогой взглянул на экран. “Пегас” теперь летел параллельно “Левиафану”, направив свой нос на грузовик, а снизу к нему снова подбирался патрульный корабль со стыковочным раструбом наготове.
— Ну, же родимые, поторапливайтесь! — Пашка с надеждой смотрел на чёрный грузовик, держа одну руку на кнопке включения гипердвигателя, а вторую на рычаге тяги. Рычаг ускорения был установлен на тридцать единиц.
Пашка почувствовал, что его ладони стали мокрыми от пота. Алису начала бить нервная дрожь. Вдруг она услышала, как что-то царапнуло внешнюю обшивку корабля. Алиса похолодела. Патруль присоединял стыковочный узел. В голове Алисы уже пронеслись картины врывающихся в “Пегас” добрых молодцев в красно-белых скафандрах, с бластерами в руках, как вдруг впереди, словно огни маяка в бурную ночь, призывно вспыхнули голубые кольца пламени на гипердвигателях “Левиафана”.
— Вперёд! — заорал Пашка, нажимая красную кнопку и дёргая рычаг тяги на себя до упора. Оглушительный гул заполнил рубку, Алису вдавило в кресло так, что у неё перехватило дыхание, но всё же она могла видеть, как стремительно увеличивается чёрный грузовик на экранах.
— “Пегас”, что вы делаете?! Остановитесь! Это самоубийство! — пробился сквозь гул голос из коммуникатора. И тут же его перекрыл другой голос: — Отключай ловушку! Чёрт! Отключа…
Алиса ощутила сильнейший удар по барабанным перепонкам, словно рядом выстрелили из пушки. Тут же вокруг наступила полная тишина, и всё кругом погрузилось во тьму. У Алисы даже мелькнула паническая мысль, что она ослепла и оглохла, а может быть, и вообще умерла. Сколько прошло времени, она не могла сказать, но вот вокруг начало светлеть, как бывает, когда постепенно просыпаешься. Медленно возвращались звуки. Алиса сидела в капитанском кресле корабля “Пегас”, на экранах внешнего обзора была чернота.
— Переход в гиперпространство завершён. Повреждений не зафиксировано, — сообщил “Пегас”. — Разрешите включить искусственное тяготение?
— Включай, — слабым голосом произнесла Алиса. Заработали гравикомпенсаторы, она снова обрела свой вес, и, расстегнув ремень безопасности, сползла с кресла. Пашка откинулся в своём кресле и дико захохотал. Алиса на дрожащих ногах подошла к нему. В глазах её стояли слёзы. Пашка смеялся и плакал одновременно. Наконец, успокоившись, он сказал:
— Вот это был манёвр, да? Хан Соло был бы горд за меня!
— Кто такой Хан Соло? Монгольский полководец? — спросила Алиса, вытирая слёзы.
— Был такой великий пилот. Только ты о нём не знаешь, потому что он жил давным-давно, в одной далёкой галактике.
— Ещё узнаю, — улыбнулась Алиса. Пашка вдруг посерьёзнел.
— Спасибо, что поверила мне, — сказал он. — Я… В общем, я даже не знаю, как сказать… Если бы я ошибся, мы бы погибли. Ты доверила мне свою жизнь. Я не ожидал…
— Не ожидал, что я доверюсь тебе? — улыбнулась Алиса. — Я и сама не ожидала. Но кажется, мы изменили будущее…
— Я очень… очень ценю это, — произнёс Пашка странно хриплым голосом. Он встал, и внезапно их лица оказались совсем рядом. Алиса почувствовала его дыхание на своей щеке.
Она вдруг поняла, что может случится дальше, и испугалась. Она была ещё не готова, не сейчас… Алиса отступила на два шага, и сказала как можно непринуждённее:
— Нужно было рискнуть. Если бы мы ничего не стали предпринимать, нас бы гарантированно поймали.
Пашка долго смотрел на неё, потом улыбнулся. Алисе показалось, что понимающе.
— Ну, у меня в запасе был и другой вариант. Мы могли бы дождаться, пока эти ребята пристыкуются к нам и пойдут на абордаж, потом перестреляли бы всех из “торна”, и захватили бы их корабль. А на патрульном крейсере нам везде был бы путь открыт.
— Ты неисправим, — покачала головой Алиса. Пашка потянулся.
— Ну вот, теперь у нас есть шесть часов свободного времени. Можно делать всё, что угодно, и никто нам не помешает. Гиперпространство — самое спокойное место во вселенной. Я пойду в камбуз, посмотрю, чего там есть съестного, а ты пока начинай шить чёрный флаг.
— Зачем нам чёрный флаг? — спросила Алиса, заранее зная ответ.
— Мы потом вышьем на нём череп с костьми, я тебе, так и быть, помогу. Мы теперь в глазах всей цивилизованной галактики — космические пираты. Построим на Триане базу, будем грабить пролетающих купцов.
— Я лучше в душ схожу, Пашка. Я после твоего манёвра мокрая вся, — сказала Алиса.
— А я буду следующим, — отозвался Пашка. — Мне тоже душ не помешает.

Пока Алиса была в душе, Пашка облазил весь корабль. К своему разочарованию, он не нашёл почти ничего интересного. Трюмы были забиты пустыми клетками и разным биологическим оборудованием, а в холодильниках оказались одни консервы. Единственной отрадой стал крылатый робот-разведчик “Кондор”, внешним видом сильно напоминающий уменьшенную раз в двадцать птицу Крок. Пашка подумал, что нужно будет взять его с собой. Когда посвежевшая, пахнущая шампунем Алиса вышла из душа, он поделился с ней своими соображениями.
— Так мы сможем провести разведку, оставаясь незамеченными. Если Синдзи уже здесь, он наверняка выставил охрану, — сказал он.
— Хорошо, возьмём разведчика с собой, — согласилась Алиса.
— Эх, жалко, нет у тебя доступа к оружейной, — вздохнул Пашка. — Всё наше вооружение — один иглострел на двоих. Надо было мне сканер захватить.
Тут вдруг подал голос “Пегас”.
— Мои замки невозможно открыть резонансным сканером. Я использую для идентификации комплексный образ субъекта, анализируя информацию из всех доступных мне источников. Замок на оружейной камере управляется непосредственно главным компьютером. Попытка подбора открывающего сигнала методом резонансного сканирования немедленно вызовет…
— Хватит, хватит, Пегас! — замахал руками Пашка. — Я же пошутил, понимаешь? Просто пошутил!
— Подтверждаю, — со смехом сказала Алиса. Пашка направился в душ, а Алиса зашла в “камбуз”, как выразился Пашка, и сварила себе кофе в автоматической кофеварке.
Пашка после душа решил немного подремать в каюте, потому что по его словам, спал он сегодня не больше трёх часов. Алисе спать не хотелось. Она выпила кофе, да ещё съела стимулятор, уселась в кресло в рубке управления и стала думать.
Думала Алиса о том, что же ей следует делать по прилёту на Триан. Ясно, что она должна встретиться с профессором Ольсеном, который должен сообщить ей способ создания вакцины против трианского вируса. Но почему он хочет сказать это именно ей? Зачем вообще нужно присутствие Алисы на Триане? Она не могла придумать никакого убедительного объяснения. Если в ДР не смогли остановить Синдзи, то они с Пашкой, с одним иглострелом на двоих, и подавно не смогут. Алиса впервые пожалела, что она не трианит, и не может предсказывать будущее. Так она маялась, то вставая с кресла и начиная расхаживать по рубке, то снова садясь, пока не пришёл сонный Пашка.
— Пегас, сколько нам ещё лететь? — спросил он, зевая.
— До выхода из гиперпрыжка осталось тридцать семь минут двадцать четыре секунды, — отозвался “Пегас”.
— Ты новости не читала? — обратился Пашка к Алисе. — Интересно, что про нас напишут.
Алиса попросила “Пегас” принять блок новостей. Блок был в виде обыкновенной новостной ленты, но всё равно это было удивительно. Ведь ещё совсем недавно не было никакой возможности связаться с кораблями в гиперпространстве, и совершавший прыжок корабль оказывался абсолютно отрезанным от остального мира. Но сейчас учёные придумали способ, как посылать в гиперпространство небольшие пакеты информации. И оказалось, где бы ни находился корабль, он мог принять такой пакет на самые обыкновенные антенны, как простую радиограмму. Конечно, это была односторонняя связь, но всё же лучше, чем ничего.
“Пегас” вывел текст сообщения на большой экран, и по команде Алисы стал прокручивать его вниз. Как и обычно, новости состояли в основном из всякой чепухи, но про их с Пашкой преступления не было ни слова. Вдруг Алиса увидела заголовок, от которого у неё по спине пробежал холодок: “Странная эпидемия на Земле”. Однако, начав читать, она саркастически заулыбалась.
В сообщении говорилось: “Похоже, на планете Земля началась странная эпидемия угонов космических кораблей. Сегодня, в семнадцать двадцать по московскому времени, с Космодрома-3 города Москвы был угнан малый межзвёздный крейсер “Пегас”, принадлежащий московскому зоопарку “Космозоо”. Это произошло всего через час после угона корабля того же класса с космодрома города Осаки, Япония. Служба безопасности располагает сведениями, что угонщицей является Алиса Селезнёва, молодая особа тринадцати лет от роду, родная дочь директора московского космического зоопарка профессора И. В. Селезнёва. “Неудивительно, — заявил нашему корреспонденту старший техник Космодрома-3 Ф. И. Зелёный. — Современные межзвёздные корабли стали настолько просты в управлении, что даже пятилетний ребёнок сможет совершить гиперпрыжок”. Местоположение корабля “Пегас” в настоящее время неизвестно. Неизвестны также и мотивы, побудившие Алису совершить такой поступок. Психологи отмечают, что в таком возрасте подростки часто становятся трудноуправляемыми и совершают неадекватные действия…” и т. д. и т. п. Пробежавшись по сообщению дальше, Алиса заметила слова “переходный возраст”, “гормональный сдвиг” и “неустойчивая психика”.
Стоящий рядом Пашка возмущённо воскликнул:
— А про меня ни слова! Всегда так — я совершаю подвиги, а вся слава Алисе достаётся! Ну разве это справедливо?
Алисе действительно показалось несправедливым, что имя Пашки ни разу не было упомянуто, и весь праведный гнев добропорядочных землян обрушился на неё одну.
Она просмотрела сообщение до конца, и увидела ещё один интересный кусок: “Однако есть люди, сомневающиеся в виновности Алисы Селезнёвой. Капитан Космофлота Геннадий Полосков заявил, что, по его мнению, за штурвалом корабля находился опытный и хладнокровный пилот, поскольку “Пегас” ускользнул от Патрульной Службы, применив уникальный и очень опасный манёвр, который не под силу тринадцатилетней девочке. Капитан Полосков высказал опасения, что Алиса попала в руки космических негодяев, и пообещал поднять на ноги всю Службу Галактической Безопасности и приложить все силы к тому, чтобы “Пегас” был как можно скорее обнаружен. Между тем Правительство Земли распространило обращение к землянам с просьбой воздержаться от угонов космических кораблей…”
Прочитав последний кусок, Пашка торжествующе расхохотался.
— Полосков прав. Такой уникальный манёвр действительно не под силу тринадцатилетней девочке Алисе, зато он под силу четырнадцатилетнему мальчику Паше, ха-ха-ха! — и он, очень гордый собой, отправился в камбуз. Алиса с улыбкой смотрела ему вслед, но ничего не сказала. Пусть Пашка торжествует, ведь это и вправду его заслуга.
Они решили поужинать перед приземлением, потому что по московскому времени шёл уже десятый час. Ужинать пришлось консервами, заботливо разложенными по холодильникам “Пегаса” механиком Зелёным, который в экспедициях выполнял ещё и функцию шеф-повара. Когда готовились к полёту на Логос, Полосков уверил его, что запас по массе в корабле будет огромным. В этот раз у них было мало чужого груза.
И Зелёный размахнулся не на шутку. Одной только свиной тушёнки было десять видов. Пять видов зелёного горошка. Сельдь в маринаде, сельдь в масле, сельдь в винном соусе, сельдь в петеяровом масле… И так с каждым продуктом. Пашке хотелось непременно попробовать всё, что было в холодильнике, и он наоткрывал столько банок, что ими можно было бы накормить целую роту. Набив живот под завязку, он с удовлетворённым видом откинулся на стуле.
— Когда ещё нам доведётся поужинать, — объяснил он Алисе своё рвение. — И доведётся ли вообще.
Алисе есть не хотелось, тем не менее, она себя заставила, подумав, что Пашка может оказаться прав. Неизвестно, что встретят они на Триане.
Потом “Пегас” объявил о выходе из гиперпространства, и они пристегнулись в своих креслах. Снова была тишина и темнота (теперь Алиса знала, что это особенность работы новых гипердвигателей), и вот прямо перед ними на экранах возникла планета, окружённая фиолетовым сиянием. Это и был Триан. “Пегас” вышел на круговую орбиту, и Пашка сказал:
— Теперь ищи пеленг “Рододендрон-4”, это пеленг радарной станции центра.
— Указанный пеленг не обнаружен, — ответил “Пегас”. — В эфире только один пеленг — “Бухта спокойствия”.
— Это космодром, — пояснил Пашка. — Странно. Почему нет пеленга центра? Как же мы их теперь отыщем?
— Ты не сможешь найти место по карте? — спросила Алиса.
— А ты видела, как выглядит здешняя карта? Синее море и маленькие точки островов повсюду. Повсюду. Их там тысячи и тысячи, и никаких других ориентиров. Без компьютера разобраться невозможно. Сам-то я всегда по пеленгу летал, — сказал Пашка. — Но сейчас они его почему-то выключили. Боюсь, это дело рук Синдзи.
— Ты помнишь направление? Относительно солнца, например?
— Эту звезду называют Ларуна, — поправил Пашка. — А вообще это хорошая идея — я помню, когда возвращался с космодрома вечером, здешнее солнце всегда светило мне в спину. Значит, центр находится на восток от космодрома. Расстояние там было, сейчас вспомню… Девятьсот сорок километров. Значит надо спускаться в атмосферу рядом с космодромом, и лететь вдоль моря на восток. Центр находится под огромным куполом, а из него торчит старая трианская башня, так что мы его издалека увидим.
— “Пегас”, снижайся по пеленгу “Бухта спокойствия”, — скомандовала Алиса.
— Принято, — отозвался корабль.
— Говорит космодром “Бухта спокойствия”. Корабль, вошедший в атмосферу Триана, идентифицируйте себя, — раздался голос из коммуникатора.
— Наверное, нам лучше промолчать, — предложил Пашка. — Я что-то не могу придумать никакого убедительного вранья.
— Я тоже, — сказала Алиса. — Только тогда нам снова придётся уходить от преследования.
— Они ничего не смогут нам сделать, у них нет своих кораблей, — успокоил её Пашка. — Они нас запрашивают просто потому, что так положено по инструкции.
Космодром ещё несколько раз повторил запрос и отступился. Может, решили что на “Пегасе” нарушена связь. Алиса приказала кораблю повернуть на восток и начать снижение над морем, чтобы их не заметили из “Бухты спокойствия”.
Когда они были высоко в атмосфере, трианское солнце было хорошо видно на заднем экране, но когда “Пегас” опустился на высоту полукилометра над морем, оказалось, что закат уже отпылал, оставив на фиолетовом небе золотые отблески, и на небе царствуют две луны Триана — красная и голубая.
Алиса опустила корабль ещё ниже. Внизу проплывали острова, покрытые буйной тропической растительностью. Пашка и Алиса внимательно глядели на экран. Алиса даже заставила Пашку подробно описать “Пегасу” остров, который они искали, на случай, если они сами не заметят. Примерно через полчаса Пашка воскликнул:
— Вот он! — и показал куда-то вниз и вправо. Они и вправду чуть было не проскочили мимо. Пашка предложил приземлиться на соседнем острове, там, где был лагерь их экспедиции. Нельзя было выдавать себя раньше времени, потому что Синдзи, скорее всего, не знает об их прилёте. Алиса согласилась, и вскоре “Пегас” опустился посреди густых джунглей, слегка покачался на своих ногах-амортизаторах, и замер. Они прилетели.

7. Битва за Центр

Пашка с Алисой стали собирать вещи для похода к центру. Правда, собирать оказалось почти нечего — Пашка загрузил в РК-5 робота-разведчика “Кондор”, и свой мини-байк “Боливар”. На всякий случай, как он сказал Алисе. Она же взяла на всякий случай аптечку и небольшой запас провизии в прочной походной сумке. Проверив двигатели робокатера, Пашка через грузовой люк вывел РК-5 наружу.
Над Трианом царила ночь, воздух был прохладным и свежим. В джунглях, чёрными стенами возвышающимися вокруг, стрекотали трианские цикады, кричали какие-то ночные животные. Алиса вышла из корабля с мощным фонарём в руках. Она включила его и посветила по сторонам.
— Алиса, нет! Погаси немедленно! — страшным голосом, но почему-то шёпотом закричал Пашка. Но было поздно — из зарослей донёсся угрожающий рык, и прямо перед Алисой показалась зубастая морда двухвостой пантеры. Алиса так до сих не поняла, какой умник догадался назвать этих зверей пантерами. Кроме чёрной блестящей шерсти, от пантеры в них не было ничего. Больше всего они напоминали огромных безобразных крыс с двумя хвостами.
— Алиса, стреляй! — крикнул Пашка откуда-то сверху. Алиса увидела, что он уже сидит на дереве. Тут Алиса совершила глупость — вместо того, чтобы немедленно последовать за Пашкой, она попыталась успокоить пантеру словами, осторожно отступая к катеру, правой рукой судорожно пытаясь открыть застёжку кобуры с иглострелом.
Пантере это совсем не понравилось, и она, коротко рыкнув, кинулась на Алису. Алиса даже не успела понять, как оказалась на дереве, да ещё выше Пашки. Пантера посмотрела на них своими жёлтыми глазами, обхватила дерево лапами, и начала карабкаться по стволу вверх.
— Алиска, стреляй же! Меня сейчас сожрут! — завопил Пашка. Пасть зверя была уже в опасной близости от его ботинка. Алиса протянула руку к кобуре и обмерла — иглострела не было! Наверное, она потеряла его, когда лезла на дерево. Она взглянула вниз — и точно, вон он, валяется на примятой траве, поблёскивая металлом в свете двух лун.
— Алиска! — снова закричал Пашка, и тут Алиса сделала то, что вряд ли смогла бы повторить, будучи в спокойном состоянии — она спрыгнула на землю рядом с удивлённой пантерой, схватила её за оба хвоста, стащила с дерева и с размаху, словно на соревнованиях по метанию молота, швырнула в сторону. Только сторону она выбрала неудачно — там стоял робокатер РК-5. Пантера взвизгнула совсем по-кошачьи, и ударилась плашмя о стенку катера. Приземлившись на четыре лапы, она недоумённо затрясла головой. Тут с дерева спрыгнул Пашка, подхватил “торн” и три раза выстрелил в бок крысе-пантере. Она зашипела, как раздражённая кошка, сделала несколько шагов к зарослям и упала, хвосты дёрнулись пару раз и замерли неподвижно. Пашка выдохнул и прислонился к катеру. Алиса села на корточки, потому что у неё дрожали коленки.
— Кому расскажи, не поверят, — сказал, наконец, Пашка. — Ты с ней прямо как Геракл с Цербером.
— Я за тебя испугалась, — тихо сказала Алиса.
— А я — за тебя, — сказал Пашка. — Ты знала, что у неё хвосты ядовитые?
— Нет, — испуганно произнесла Алиса, и осмотрела свои руки. Вроде никаких порезов.
— Самые кончики, которые заострённые. Она парализует жертву, чтобы не сбежала. И на свет они сбегаются, как ночные бабочки. Поэтому мы в лагере соблюдали полную светомаскировку.
— Я совсем ничего не знаю об этих пантерах, — призналась Алиса к своему стыду.
— Я забыл тебя предупредить, прости. Давай уезжать отсюда, здесь могут и другие быть неподалёку, — Пашка залез в катер. Алиса села рядом с ним, и вдруг вспомнила кое-что. Она вспомнила, что Зелёный всегда клал иглострел в бардачок под панелью управления катера, когда они возвращались с вылазок на поверхность и ставили эркашку в транспортный отсек. Полосков даже как-то отругал его, что он бросает оружие, где попало. Без особой надежды она сунула руку, и неожиданно нащупала в бардачке кобуру. Алиса вытащила её, и протянула Пашке. У того загорелись глаза.
— А чего же ты раньше-то молчала! — сказал он.
— Я сама только что вспомнила, — объяснила Алиса. Пашка взял кобуру, пристегнул к бедру, потом вынул “торн”, снял с предохранителя и выстрелил в джунгли. Иглострел был исправен. Пашка сунул его обратно в кобуру и пристегнул ремешком.
— Ну вот, — сказал он. — Как-то сразу на душе полегчало!
Алиса высунулась в окно.
— Пегас, включи камуфляжную систему. Полное радиомолчание.
— Принято, — ответил корабль, и сразу же исчез. Пашка даже глазам своим не поверил — был “Пегас”, и нет его! Только тщательно приглядевшись, он смог различить контуры корабля. Вся его поверхность тщательно повторяла силуэты окружающих джунглей.
— Вот это маскировка! — восхитился Пашка. — Нам бы на эркашку такую, тогда и “Кондор” бы не понадобился.
— Днём она хуже работает, — сказала Алиса. — И вблизи всё равно заметно. Ну что, поехали?
Пашка запустил двигатели, поднялся над деревьями, и полетел к соседнему острову, туда, где поблёскивал в лунном свете гигантский купол научно-исследовательского центра.
Пашка остановил катер над морем, когда до берега оставалось около километра. Алиса открыла верхний люк, вылезла на крышу, и стала готовить “Кондора” к полёту. Вокруг было тихо, катер слегка покачивался в воздухе. В фиолетовом небе над горизонтом сияли две луны, а внизу по морской глади змеились две сверкающие дорожки — красная и голубая. Впереди, на острове с куполом, в прибрежных зарослях кружились какие-то светящиеся насекомые или маленькие птицы. Всё вокруг дышало таким умиротворением, что Алиса даже на секунду забыла, зачем они сюда прилетели.
В люке рядом с ней показалась голова Пашки, и он тоже выбрался на крышу.
— Красиво здесь, правда? — сказал он, угадывая мысли Алисы.
— Да, — тихо ответила Алиса. — Спокойно так. А что там светиться, бабочки?
— Жуки. Огромные, с пол-ладони. Здесь вообще из крупных хищников только пантеры. Есть ещё гигантские змеи, но они не на всех островах живут. Там, где мы были, их нет. Есть острова и без пантер, там вообще рай.
— И похоже на Землю, и не похоже, но красиво, — сказала Алиса.
— Жуткая и притягательная красота, — сказал Пашка, словно цитируя кого-то. — Понимаешь теперь, почему мне так нравилось над морем летать? Эти руины повсюду… вызывают такое странное чувство… Я однажды пролетел над островом где-то на полпути между центром и космодромом, и мне как-то не по себе стало. Представляешь, я один в корабле, в обе стороны на пятьсот миль никого, а вокруг только развалины. Я тогда подумал — а ведь когда-то здесь жили люди. Почти такие же, как мы. Так же любили кого-то, так же ненавидели, может быть, даже с кем-то сражались, совершали научные открытия, писали стихи и картины… И что? Что осталось от них? Ничего. Одни руины. Все ушло, всё превратилось в пыль. А джунгли вокруг, наверное, и сейчас такие же, как тогда…
Алиса ничего не ответила. Она никогда не слышала, чтобы Пашка так говорил раньше. Может, в нём просыпаются трианские воспоминания? Или они просто становятся взрослыми?
Алиса вдруг вспомнила про “Кондора”. Включив робота, она взяла в руки пульт управления с большим экраном и джойстиком. Алиса взялась за джойстик, робот разбежался по крыше и взмыл воздух. Медленно взмахивая крыльями, он направился к куполу центра. На экране Алиса и Пашка видели море, и приближающиеся заросли на берегу. Картинка была чёткой и ясной, несмотря на царящую вокруг ночь, потому что подвергалась компьютерной обработке.
Вот “Кондор” достиг купола, и полетел вдоль его периметра, окружённого высокой белой стеной. Сверху купол был прозрачный, но что находится внутри него, видно было плохо. Можно было различить останки трианских строений, но самих зданий центра различить было невозможно. Наконец, показались ворота и белая башенка дежурного. Ворота были закрыты, башенка тоже не подавала признаков жизни — ни огонька, ни какого-нибудь движения. Хотя время-то ещё не позднее. “Кондор” полетел дальше, огибая купол, но нигде по прежнему не встречалось никаких признаков активности.
— Пролетим над куполом, посмотрим что внутри, и дальше к радарной станции, — предложил Пашка. Робот повернул и двинулся к старинной башне, которая словно протыкала купол насквозь почти в самом его центре. Алиса развернула камеру вниз, и даже включила детекторы движения и биоискатель, но было тщетно. Всё вокруг словно вымерло.
— Не нравится мне всё это, — пробормотал Пашка. — И корабля Синдзи нигде не видно. Может, они ещё не прилетели?
— У них был как минимум час в запасе, Паш. Я думаю, он тоже использует маскировку.
— Гляди! — воскликнул вдруг Пашка. На экране показался огромный серебристый ангар, и небольшое двухэтажное здание рядом. На крыше здания торчала какая-то чудная загогулина, и Алиса подумала, что никогда в жизни не видела таких странных радаров.
— Ого, — сказал Пашка угрюмо. — Теперь всё понятно. Там раньше антенна была. Сейчас её нет, поэтому и пеленга не было. Подлети-ка поближе…
“Кондор” приблизился к зданию, и облетел его вокруг. Антенна радара обнаружилась с другой стороны. Она валялась на земле, изрядно помятая и искорёженная. И кругом — никаких огней, никакого движения.
— Глухо, как на кладбище, — прошептала Алиса.
— И биоискатель молчит. Значит, дяди Саши нет внутри, — тоже почему-то шёпотом произнёс Пашка.
— Давай возвращаться, — решила Алиса.
— Ты веди “Кондора” назад, а я тем временем полечу к берегу. Думаю, сначала надо проверить главные ворота, — сказал Пашка, исчезая в люке.
Робокатер двинулся к острову, набирая скорость. Когда Пашка подлетел к берегу, и поднялся вверх, оставив внизу светящихся жуков, “Кондор” приземлился на крышу, и Алиса втащила его внутрь. Пашка остановил катер недалеко от главных ворот.
— Теперь тихо, — шёпотом сказал он. — Кто знает, что они там затевают.
Пашка с Алисой вылезли из катера, и стали, крадучись, пробираться к воротам. Им удалось подойти совсем близко, и ничего не произошло. Никто не напал на них, никто не начал стрелять. Алиса подошла к панели вызова и отодвинула крышку. Сенсорный экран был расплавлен прямым выстрелом из бластера. Пашка взглянул, и молча показал “торном” на башенку дежурного. Алиса пригляделась, и увидела, что дверь в неё слегка приоткрыта. Она осторожно поднялась по лестнице, и нажала кнопку сбоку. Пашка держал дверь на прицеле. Автоматика не работала.
Алиса спрятала иглострел в кобуру, просунула руки в щель и дёрнула изо всех сил. Сервомоторы жалобно взвыли и дверь отошла в сторону, открыв проём, достаточный, чтобы Алиса смогла пролезть внутрь. Пашка поднялся по лестнице и вошёл вслед за ней. В тесной комнатке был установлен большой экран, под ним находился пульт управления. Кресло валялось на полу, а экран и пульт управления были искромсаны, издырявлены лучом бластера. Алиса с Пашкой переглянулись, вылезли из дежурки, и побежали к катеру. Забравшись внутрь, они помчались вдоль купола, огибая его, потому что не решились лететь к радару поверху.
— У меня очень нехорошие предчувствия, — сквозь зубы повторял Пашка, стискивая штурвал так, что белели костяшки пальцев. Алиса молчала. Наконец, впереди показалась серебристая полукруглая громада ангара. Пашка остановил эркашку, и они опять начали красться вперёд, держа “торны” наготове. Они выключили лазерные прицелы, чтобы не выдавать себя. Вот заросли кончились, и впереди показалось открытое пространство. Домик радарной станции стоял мрачный и неприветливый, глядя на Алису с Пашкой тёмными окнами. В одном из них мог притаиться безумный Синдзи с боевым бластером в руках…
— Я иду первым, ты меня прикроешь, — прошептал Пашка. Алиса кивнула, держа дом на мушке. Пашка вдохнул, выскочил из кустов и помчался со всех ног белому зданию. Алиса, затаив дыхание, смотрела на него. Подбежав к стене, Пашка распластался вдоль неё, держа дверь под прицелом. Алиса даже издалека видела, что она приоткрыта. Пашка показал Алисе, что всё о’кей, и она тоже побежала к радару. Никто в неё так и не выстрелил. Алиса подбежала к двери с другой стороны, и Пашка показал ей знаками, чтобы она открыла её. Алиса дёрнула дверь, и Пашка ворвался внутрь, Алиса вслед за ним. Они встали спинами друг к другу, держа иглострелы в вытянутых руках, но это было излишне — в комнате никого не было.
Это была радарная рубка, всю дальнюю стену её занимал огромный экран, под которым тянулись пульты, и лежали несколько поваленных кресел. И экран, и пульт — всё было изуродовано лазерными лучами, словно в маленькой комнате шла настоящая война. Алиса взглянула на Пашку — на нём лица не было. Он, конечно, думал о своём дяде Саше.
Пашка, не убирая “торн”, подошёл к двери в техпомещение, и толкнул её ногой. Дверь была не автоматическая, а самая обыкновенная, на петлях, она со скрипом отворилась, и Пашка с Алисой увидели такой же разгром. Всё оборудование радарной станции было безжалостно уничтожено, в воздухе витал слабый запах горелой изоляции. Пашка и Алиса стояли, молча глядя на эту удручающую картину.
Алиса подумала, что уже нет смысла оставаться настороже. Судя по всему, тот, кто разгромил станцию, давно ушёл отсюда. Она хотела сказать об этом Пашке, и стала убирать иглострел в кобуру, как вдруг где-то наверху что-то тихонько, еле слышно звякнуло. Алиса никогда не была специалистом по оружию, но сейчас она была готова поклясться, что это звякнул предохранитель иглострела или бластера. Она увидела, что так показалось не ей одной — Пашка показал пальцем на предохранитель своего “торна”, а потом на потолок. Алиса кивнула.
Они на цыпочках вышли в комнату, и Пашка направился к железной лестнице, ведущей наверх. Алиса заметила открытое окно под лестницей. Она выглянула в него, и увидела другое окно, на втором этаже, сверху и сбоку. Тот, кто щёлкал предохранителем, должен быть там. Алиса знаками объяснила Пашке, что попробует залезть в окно. Пашка кивнул и стал осторожно подниматься по лестнице. Там, наверху, была скромная каморка дяди Саши. Пашка остановился перед зелёной крашеной дверью на петлях. Он помнил, что она открывается внутрь.
Собравшись с духом, он ударил в дверь ногой, она распахнулась, и Пашка ворвался в комнату. Там было темно, и в первую секунду он не мог ничего разглядеть. Потом раздался щелчок, и в глаза ему ударил свет мощного фонаря. Хриплый незнакомый голос произнёс:
— Ни с места! Брось оружие!
Полуослепший Пашка подчинился. Его иглострел со звяканьем упал на пол. Вслед за этим раздался спокойный голос Алисы:
— Опустите бластер.
Хриплый голос вдруг усмехнулся и пробормотал:
— Ловко проделано.
И теперь Пашка его узнал, и воскликнул с облегчением:
— Дядя Саша, это я, Пашка! Пашка Гераскин! Не стреляйте!
— Бластер на пол! — напомнила Алиса, и снова раздался звякающий звук, и на пол брякнулось что-то тяжёлое.
— Я сдаюсь, — произнёс дядя Саша.
— Дядя Саша, это Алиса, она со мной! — сказал Пашка. Раздался хриплый смех, перешедший в кашель.
— Вот как? Я думал, всё наоборот, — наконец сказал дядя Саша. — Включи-ка свет, Паша. Там, возле двери. Аварийное освещение всё ещё работает.
Пашка щёлкнул выключателем, и под потолком загорелась одинокая тусклая лампочка. Пашка увидел лежащего на кровати дядю Сашу, над ним возвышалась Алиса, приставив к шее дуло “торна”.
— Это он? — на всякий случай спросила она Пашку. Тот кивнул. Алиса убрала иглострел и спрятала его в кобуру. Теперь она, наконец, могла разглядеть легендарного Пашкиного дядю Сашу. Худощавый, с седыми волосами и короткой бородой, он вовсе не выглядел богатырём на пенсии, как представляла себе Алиса ветерана Дальней Разведки. Кроме того, ей показалось, что он чем-то болен.
— Боевая у тебя подруга, — сказал дядя Саша, глядя на Алису. — Ты не из ДР случайно?
Он спрашивал вроде бы в шутку, но Алисе вдруг показалось, что если она ответит “да”, он не удивится.
— Нет, — сказала Алиса.
— А “мисты” тебе зачем? — спросил дядя Саша.
— Так, на всякий случай, — ответила Алиса. — Как вы догадались?
— Ты залезла в окно по отвесной стене, — сказал дядя Саша. — Сожалею, что не могу вас встретить, как положено — ни хлеба, ни соли нет. У нас здесь настали тяжёлые времена. Я вот совсем расклеился, охрип даже. Так что Паша меня не узнал и напугался. А я не узнал его в шлеме, и испугался тоже.
— А мы уж подумали, здесь нет никого живого, — сказал Пашка, подбирая свой “торн”. — Биоискатель ничего не показывает.
— Ты никогда не найдёшь настоящего разведчика биоискателем, — усмехнулся дядя Саша, и показал рукой на серебристую полусферу на столике возле кровати.
— Глушилка, — пояснил он в ответ на недоуменный взгляд Алисы. — Старые привычки дают о себе знать.
— Что здесь произошло, дядь Саш? — спросил Пашка, садясь на колченогий стул. — Кто устроил весь этот погром? Синдзи?
— Я вижу, вы всё знаете. Да, это был Синдзи Мисао. Мне кажется, он потерял рассудок. Он зашёл ко мне вчера, перед вашим отлётом, вроде как попрощаться. Я ничего не заподозрил. А он… напал неожиданно. Я не смог с ним справиться, иглострел его не берёт, а бластера под рукой у меня не было. Он усыпил меня, и привязал к кровати. Потом ввёл антидот, — дядя Саша вдруг закашлялся. Глаза его лихорадочно блестели. Алиса положила руку старику на лоб — он был горячий, как печка. Алиса убрала руку, и увидела тонкий белый шрам на тёмной коже.
— У вас жар, — сказала она. — Значит, вы тоже заразились. Как?
— Это сделал Синдзи. Когда я очнулся, он начал нести какой-то бред про трансформацию, пророчества Чил-Рамы, короля и королеву, а потом вынул из чемодана эту круглую штуку, которую ты раскопал, Паша. Открыл её, достал голубой кристалл и порезал мне руку. Он сказал, что это вызовет очень быструю трансформацию. “Если вам повезёт, меньше чем через сутки мы станем союзниками”, так он сказал. А потом уничтожил оборудование станции, чтобы лишить нас связи. Не понимаю, с кем он собрался воевать. А мне с тех пор становится всё хуже и хуже. Я никогда в жизни ничем не заражался, даже когда работал в ДР. У меня прививки от большинства известных в мире вирусов. И на тебе… Если и у других людей из центра так же обстояли дела, боюсь, там уже никого не осталось в живых.
— У всех сотрудников центра было негативное течение болезни, — сказала Алиса. — Но они же выходили на связь, так? Даже профессор Ольсен.
— Синдзи использовал симулятор, чтобы создать видимость нормальной обстановки в центре. У него был широкий доступ к различному оборудованию. Я думаю, в ДР ему доверяли, хотя он ещё зелёный новичок. Но талантливый, сукин сын! — дядя Саша снова закашлялся. — Он обманул всех, включая меня. Роботы центра тоже под его контролем. Я не понимаю, зачем ему это нужно? Чего он хочет?
— Он хочет активировать “Светоч”, — сказал Пашка.
— Этот огромный подземный корабль? Но разве для этого нужно захватывать центр?
— Синдзи опасается, что ему помешают, — сказала Алиса. — Он считает себя королём Триана, и собирается выполнить пророчества Чил-Рамы. Для этого он должен найти себе королеву, и запустить реактор “Светоча”. Мы полагаем, что Синдзи считает “Светоч” гигантской бомбой, способной заразить всё население Земли, и вызвать трансформацию всех людей в трианитов.
— Бред какой-то, — пробормотал дядя Саша. — Разве кто-нибудь стал трианитом от этой болезни?
— Кроме Синдзи, есть только один кандидат, — ответила Алиса. Пашка заёрзал на стуле, но дядя Саша не обратил внимания на последние слова Алисы.
— Синдзи трианит? — изумлённо сказал он.
— Вот именно, — подтвердила Алиса. — Поэтому он так устойчив к действию снотворного. Он также способен управлять роботами силой мысли. Он скрывает свой третий глаз под гримом. Ещё один человек, наполовину прошедший трансформацию — доктор Ольсен. У него есть некоторые способности трианитов, но он в плохом состоянии. Хотя мы думаем, он сохранил рассудок.
Пашка вздохнул с облегчением. Он был благодарен Алисе за то, что она не выдала его.
— Это звучит невероятно, — хрипло произнёс дядя Саша. — Но многое объясняет. Я думаю, надо действовать немедленно, чтобы спасти заболевших, если ещё не поздно. Свяжитесь с людьми, которых вы привели с собой, из какой бы службы они ни были. Скажите, что ворота блокированы, им придётся взламывать купол с помощью тяжёлого вооружения, ионной пушки, например. Бластеры там не помогут. Я не знаю, где сейчас Синдзи, он может тоже оказаться внутри.
— Он должен был прилететь прямо перед нами, — тихо сказала Алиса.
— Ну же, ребята, торопитесь! Алиса-не-из-ДР, вызывай свой корабль! Надо спешить! — дядя Саша приподнялся на кровати, его лицо пылало. Пашка смущённо кашлянул.
— Э-э-э, дядя Саша… Больше никого нет. Мы одни. Я и Алиса.
Старик уставился на него горящими глазами, как будто услышал неуместную шутку. Потом он перевёл взгляд на Алису.
— Это правда, мы прилетели вдвоём. И на нашем корабле нет тяжёлого вооружения. Вообще никакого нет.
Дядя Саша смотрел то на Алису, то на Пашку, потом воскликнул:
— Я не могу в это поверить! Я готов допустить, что твоя Алиса стажёр из какой-нибудь службы, но вы оба несовершеннолетние! Вас не могли отправить на миссию в одиночку!
— Никто не отправлял нас на миссию, — сказала Алиса. — Мы не относимся ни к какой службе, поверьте. Мы сами по себе.
— На чём же вы прилетели? Ты говорил, что у тебя нет своего корабля, — дядя Саша, прищурившись, посмотрел на Пашку. — Может, у Алисы есть?
— Корабль мы угнали, — сказал Пашка, опустив глаза.
— Да ну? — сказал дядя Саша. — На Земле уже десять лет никто не угонял корабли, а вы угнали?
— Неправда, — сказала Алиса. — Синдзи тоже угнал корабль. За час перед нами.
— Отец Алисы — директор московского космозоопарка. У Алисы был доступ Б к их кораблю. Мы обманули диспетчера с помощью вашего симулятора, — объяснил Пашка.
— Я уже пожалел, что подарил тебе его, — проворчал дядя Саша. — А от патрульной службы как ушли? Или вас не заметили?
— Заметили, но Пашка применил манёвр Хана Соло, — ответила Алиса.
— Манёвр Хана Соло? Не слышал о таком.
Пашка покраснел.
— Может, такого и нет ещё, — пробормотал он. — Я подсмотрел его в одном старом фильме, и немного усовершенствовал.
Дядя Саша потёр лоб.
— Ну и дела! Зачем же вы прилетели, ребята? Неужели вы надеетесь справиться с Синдзи?
— Мы попытаемся, — серьёзно сказала Алиса. — И ещё нам надо встретиться с профессором Ольсеном. Он прислал мне письмо. Он пишет, что знает способ, как остановить болезнь, и хочет сообщить его лично мне. Он требовал, чтобы я прилетела на Триан.
— Может быть, это ловушка? — спросил с недоверием дядя Саша. — Откуда Ольсену знать тебя?
— Я не знаю. Но он трианит. Он предвидит будущее. Мы проверили письмо, и оно должно быть подлинным.
— Ох. Ну вы хоть попытались предупредить кого-нибудь? Разведку, Патруль, ИнтерГПол?
— Мы пытались, — сказала Алиса. — Мы даже прямо им сказали, что Синдзи трианит. Что он научился скрывать свой третий глаз. Что он водит Дальнюю Разведку за нос. Что он хочет активировать “Светоч”. Но как вы думаете, нам поверили? Вы бы поверили?
— Вряд ли, — признался дядя Саша, и после недолгого молчания добавил, — Ладно. Я вас не осуждаю, ребята. Разве что чуть-чуть. Вы не могли сидеть, сложа руки, и стали действовать, как умели. Кстати, с кем вы вышли на связь?
— С Чеширским, — ответил Пашка. — Вы его знаете?
— Знал когда-то, — сказал дядя Саша. — Если это тот же самый Чеширский. Он был знаменитым капитаном в своё время. Это меня обнадёживает. Психология ширсов совсем другая, чем у людей. У них нет понятий серьёзно — несерьёзно, и они никогда ничему не верят на слово.
— Разве это хорошо? — удивился Пашка.
— Хорошо. Если ширсу сообщили какую-то информацию, он обязательно её проверит, прежде чем решит, правда это или ложь. Так что в Дальней Разведке, наверное, уже знают о том, что случилось.
— Мы своим угоном подняли такой шум, что через несколько часов здесь будут все спецслужбы галактики, — сказала Алиса.
— Только у нас нет этих часов, — тихо сказал Пашка, и потёр свой лоб.
— Дядя Саша, а вы знаете Доброжелателя? — вдруг спросила Алиса.
— Знал. Он был хорошим человеком, заслуживающим доверия. Не знаю, может он до сих пор ещё работает.
— Кажется, теперь это она, — удивлённо сказал Пашка.
— Вполне может быть, — улыбнулся дядя Саша. — Это ведь просто рабочие псевдонимы — Чеширский, Доброжелатель. Так принято в Дальней Разведке.
— А может быть, чтобы агентом ДР была пятилетняя девочка? — снова задала вопрос Алиса.
— Это исключено, — категорически заявил дядя Саша. Пашка и Алиса переглянулись. — Иногда бывает, что в ДР приглашают одарённых молодых людей, но не моложе шестнадцати лет. За редким исключением, — добавил он и посмотрел на Алису.
— Я не работаю в ДР, — снова заверила она старика.
— Знаю, знаю. Но думаю, тебя бы взяли на стажировку. Ладно, ребятки, давайте решать, что делать дальше. У нас есть два варианта. Первый — забаррикадироваться в этой хибаре, или, ещё лучше, в вашем корабле, посылать сигнал SOS и ждать, пока сюда прилетит какая-нибудь служба. Второй вариант — попытаться проникнуть внутрь центра, и задержать Синдзи Мисао. Кто знает, вдруг гипотеза о корабле-бомбе верна. А он достаточно безумен, чтобы привести его в действие.
— Я за второй вариант, — заявил Пашка, едва дядя Саша кончил говорить. — Ионная пушка на РК-34 сможет пробить купол?
— Сможет, — ответил дядя Саша.
— Тогда чего мы сидим? На штурм! — Пашка вскочил.
— Какие силы могут нам противостоять, вы знаете? Роботы, вооружение… Что может использовать Синдзи? — спросила Алиса.
— Учись, Павел, — назидательно произнёс дядя Саша. — Никогда нельзя идти в бой, не проведя предварительно разведку.
Пашка насупился — Алиса опять обошла его. Но тут дядя Саша пришёл к нему на помощь, сказав:
— Правда, сейчас это бесполезно. Я не могу дать никаких достоверных сведений о том, что Синдзи успел сделать для защиты центра. Из-за карантина я не был внутри уже целый месяц. Раньше у нас было два служебных андроида, и четыре больших археологических робота, не способных ни на какие боевые действия. Ручное оружие в центре, конечно, тоже было. Катер у нас был только один, если Синдзи не успел его угнать или испортить.
У Пашки упало сердце. Без эркашки нечего было и думать о штурме.
— Я пойду, посмотрю, — сказал он, и направился к двери.
— Стоп! — сказал дядя Саша. — Идите вдвоём, Алиса, возьми мой бластер. Там на складе были роботы, и если он их зарядил и запрограммировал на охрану периметра… В общем, будьте настороже.
Пашка с Алисой подбирались к ангару, соблюдая все меры предосторожности — перебежками, прикрывая один другого. Но, заглянув в ангар, они увидели всех роботов мирно стоящими у стены. Они были не заряжены. Робокатер тоже был на месте. С замирающим сердцем Пашка зашёл внутрь, ожидая увидеть такую же картину разрушения, как в дежурной башне и радарной станции. Но эркашка был цел.
Им опять повезло. Видимо Синдзи, выведя дядю Сашу из строя, не опасался, что кто-то сможет воспользоваться катером. А может, он планировал его использовать для каких-то своих целей. Как бы то ни было, теперь они могли пробиться через купол. Пашка запустил двигатели, вывел катер из ангара, и вскоре аккуратно завис возле светящегося окошка дяди Сашиной комнаты. Боковая дверь РК-34 покачивалась как раз напротив окна. Алиса влезла внутрь. Дядя Саша лежал с закрытыми глазами, словно в забытьи.
— Нужно перебраться на катер, дядь Саш. Ведь только у вас права доступа к оружию, — сказала Алиса. — Сможете?
— Я вас всё равно одних не отпущу, — ответил он, открывая глаза и приподнимаясь. — Помоги-ка мне встать, дочка…
Дядя Саша опёрся рукой на Алису, и она подтащила его к окну. Он оказался на удивление тяжёлым. Словно угадав мысли Алисы, он проворчал:
— Я не такой хрупкий, как кажется. У меня тоже есть “мисты”, и титановая рука. Так что не церемоньтесь со мной, слышишь, Паш? — обратился он к Пашке, который принимал “груз”, стоя в дверях робокатера.
— Так точно! — ответил Пашка. Вдвоём с Алисой они втащили дядю Сашу внутрь, Алиса залезла следом, и Пашка закрыл двери. Алиса помогла дяде Саше дойти до кресла возле панели управления. Скорее упав, чем сев в него, он тут же активизировал всё вооружение эркашки. Алиса услышала, как на стене открылась оружейная панель.
— Так, ребята, берите себе по бластеру, и запасную батарею не забудьте, лучше даже две, — сказал дядя Саша. — Кобура вешается сбоку на пояс, знаете, под ведущей рукой. На бедре бластеры не носят, потому что шнур мешается.
Пристегнув кобуру, Алиса поняла, что он имел в виду — от бластера к кобуре тянулся тонкий синтетический шнур. Взяв оружие в руку, Алиса отпустила его, и тут же шнур дёрнулся и втащил бластер обратно в кобуру. Это было очень удобное изобретение — если вдруг разведчику потребуется быстро освободить руку, держащую оружие, например, чтобы за что-нибудь уцепиться, можно просто бросить бластер, и не бояться, что он упадёт и потеряется.
— Паша, опусти свои очи чёрные до сканера, сейчас я тебе сделаю доступ к пушкам, — дядя Саша постучал пальцем по сенсорному экрану. — Готово. И ты Алиса, взгляни в него тоже. На всякий случай. Всё! Теперь, ребятки, стреляйте — не хочу!
Закончив с правами доступа, дядя Саша откинулся в кресле, и вдруг стал сползать вниз. Глаза его были закрыты. Алиса подхватила его.
— Вам лучше лечь, — сказала она обеспокоено.
— В каюте есть койка, — показал рукой Пашка. Он вскочил с кресла и открыл дверь. Алиса подняла дядю Сашу и понесла в каюту. Он открыл глаза.
— Время неумолимо. Как грустно. Молодая красивая девушка несёт меня, немощного старика, на руках. А кажется, ещё совсем недавно я сам носил на руках молодых красивых девушек.
— Не переживайте, — сказала Алиса, опуская дядю Сашу на койку и пристёгивая ремнём. — В наше время сто лет — не возраст. А из-за этой болезни даже молодые красивые девушки становятся немощными.
— Мы с этим разберёмся, — подал голос Пашка из пилотского кресла.
— Не хорохорься, Паш, — одернул его дядя Саша. — Действуем обдуманно и осторожно, никаких “ура”, ты понял?
— Так точно, капитан! — серьёзно отозвался Пашка.
— Капитаном твоя Алиса будет, а я штурман. Значит так, лети до ворот по периметру, потом поднимайся над куполом, и забирай налево. Дырку долбить будем так, чтобы вход в центр и ворота были с одной стороны от нас. На случай, если какие-то враги окажутся снаружи купола, и зайдут через ворота.
— Понял, — сказал Пашка, и катер сорвался с места. Алиса села в кресло рядом с ним. На экранах по левую сторону быстро бежал край полусферы исследовательского центра. Вот показались ворота, и Пашка, заложив вираж, повернул налево и медленно полетел над поверхностью купола. Дядя Саша свесился с койки, и внимательно смотрел на экран.
— Вон внизу вход в здание центра, видишь? — сказал он. — Давай ещё левее от него… достаточно. Вот здесь и долби.
Пашка дал задний ход, и отлетел подальше от стеклянной поверхности купола. Потом он сунул правую руку в широкую прорезь в панели управления рядом со штурвалом, и вытащил желтую рукоятку с красной кнопкой. На экране тут же загорелось красное перекрестие прицела.
— Я всегда мечтал это сделать! — торжественно прошептал Пашка, и, наведя прицел, нажал на кнопку. Раздался скрежещущий, противный звук, на куполе полыхнула яркая белая вспышка, и поднялось облако дыма. Но и через него было видно, что в нерушимой поверхности стеклянной сферы образовалась дыра с рваными краями.
Алиса в первый раз увидела, и главное, услышала, как стреляет ионная пушка, и ей это совсем не понравилось. Но пришлось терпеть, потому что Пашке понадобилось сделать ещё два выстрела, чтобы пробить дыру, достаточную для РК-34. Закончив стрельбу, Пашка медленно подвёл катер к отверстию. Алиса, обнаружив ручку управления турельным лазером, включила его и обрезала торчащие в дыре осколки и острые края.
— Молодцы, ребята, теперь осторожненько… — произнёс дядя Саша. — Есть!
Пашка провёл катер через отверстие и приземлился внутри купола. Пашка и Алиса, с бластерами наготове, вышли наружу. Они стояли посреди развалин трианского города. Впереди виднелись белые строения научно-исследовательского комплекса, и Алиса поразилась, какие они маленькие, по сравнению с окружающими развалинами. Она представляла себе огромное здание, занимающее почти весь купол, иначе, зачем ему такие размеры? Но археологи, оказывается, решили накрыть колпаком весь разрушенный город. Очень удобно — ни погода, ни дикие звери теперь не могли помешать раскопкам.
Алиса огляделась — повсюду были низкие, обвалившиеся остатки древних стен, кучи земли и камней, свежевырытые ямы, оставленные археологическими роботами. Правее находились большие белые ворота, ведущие на остров. Ворота поменьше были прямо напротив — это был вход в здание центра. Позади катера начиналось открытое пространство, заваленное мелким мусором, а дальше возвышалась обветшавшая, но всё ещё сохранившая остатки былого величия башня дворца. И кругом была всё та же могильная тишина. Пашка с Алисой осторожно стали продвигаться вперёд.
— Прячьтесь за развалинами, — послышался тихий голос дяди Саши. — Я вас прикрою, — он высунулся из катера с бластером в руках. Они уже подобрались близко к входу, как вдруг ворота неожиданно открылись, и на пороге возникла симпатичная девушка-японка. Алиса с Пашкой тут же спрятались за полуразрушенной стеной. Девушка, тем не менее, заметила их, она повернулась в их сторону, приветливо улыбнулась, и помахала им рукой.
— Здравствуйте! — произнесла девушка на космолингве. — Меня зовут Киоко. Добро пожаловать в наш научно-исследовательский центр.
Пашка с Алисой немного опешили. Такого приёма они не ожидали. Пашка даже вышел на полшага из своего укрытия. Девушка мгновенно подняла левую руку и выстрелила в него иголкой. Тут же со стороны катера раздался выстрел, сверкнул луч бластера, и в груди Киоко образовалась внушительная дырка. Последовал ещё выстрел, и ещё — девушку отбросило к стене, она упала на камни и забилась в агонии. Алиса, не в силах даже вздохнуть от ужаса, посмотрела назад. Дядя Саша полулежал, высунувшись из эркашки, держа ворота на прицеле. Лицо его было словно вырезано из камня. Алиса снова посмотрела на дёргающиеся останки Киоко, и тут только до неё дошло, что это не человек. Киоко была одним из тех двух служебных роботов, о которых говорил дядя Саша. “Рано нам ещё в Дальнюю Разведку”, — подумала Алиса, и вспомнила про Пашку.
Пашка стоял на четвереньках, и тряс головой. Алиса подняла его и потащила к катеру.
— В аптечке есть антидот, — сказал дядя Саша. Алиса побежала на поиски аптечки.
— Не-ада, — заплетающимся языком проговорил Пашка. — Яаарашо еа устую.
— Ты меня разочаровал, Павел, — строго сказал дядя Саша. — Мы в стане неприятеля, и я рассчитывал, что ты будешь вести себя как разведчик, а не терять голову при виде хорошенькой девушки. Алиса оказалась мудрее тебя.
Пашка мотал головой и хлопал глазами, пока не вернулась Алиса, и вколола ему антидот.
— Если честно, я тоже растерялась, — призналась Алиса. — Я не ожидала, что она начнёт стрелять.
— Пока мы не выяснили, что к чему, никому не доверяйте, ясно? Всё же этот случай меня несколько успокоил. Если Синдзи послал Киоко, значит, он не привёз в центр никаких других роботов, — дядя Саша не договорил. Откуда-то сверху послышался шум двигателей.
— Алиса, прячься! За стену! — быстро приказал дядя Саша, выпрыгнул из катера и перекатился под покосившуюся от времени ветхую стенку. Алиса не поняла, почему им нужно оставлять эркашку, но, тем не менее, подчинилась приказу, и тоже укрылась за каменной кладкой. Только Пашка остался внутри.
Над куполом в фиолетовом ночном небе показался какой-то темный летающий объект обтекаемой, стремительной формы. Это был робокатер, размерами поменьше, чем тридцать четвёртый, но вооруженный, и враждебно настроенный. Это стало понятно, когда он на бреющем полёте пронёсся над дырой в куполе, и несколько раз выстрелил из корабельных бластеров по стоящему внизу РК-34. Лучи ударили вокруг катера и подняли фонтаны пыли и мелких камешков, Алиса и дядя Саша вжались в стены своего укрытия. Алиса с ужасом увидела, что один луч задел-таки эркашку, проделав дымящуюся дыру в боковой стенке.
Но бластер на крыше РК-34 молниеносно развернулся, и открыл ответный огонь. Чёрный робокатер отвернул в сторону и стал заходить на новый круг. Пашка высунулся из боковой двери и крикнул:
— Дядя Саша, я отгоню его! Берегите Алису.
Дядя Саша отсалютовал ему сжатой в кулак рукой, и когда тридцать четвёртый взлетел, набирая скорость, к отверстию в куполе, Алиса услышала, как он прошептал:
— Удачи тебе, сынок.
Едва Пашка вылетел из купола, как на его катер обрушился шквал огня. Алиса, затаив дыхание, смотрела снизу, как несколько лучей ударили в тридцатьчетвёрку, и тот, оставляя дымный след, вдруг начал падать вниз. Чёрный катер зашёл сверху, но тут же ожил турельный лазер РК-34, и Пашкин враг получил несколько пробоин и тоже окутался дымом.
Тридцать четвёртый вдруг сделал крутую мёртвую петлю, поливая противника из всех своих бластеров, и чёрный катер, получив ещё несколько зарядов, резко повернул и направился в сторону моря. Пашка полетел за ним. Две дымящиеся машины скрылись из виду, но в той стороне, куда они улетели, небо продолжали озарять зелёные вспышки — там всё ещё шёл бой.
— За Пашку не беспокойся, он справиться, — хрипло произнёс дядя Саша. Алиса пригляделась и увидела, что его бьёт озноб.
— Как вы думаете, в том катере Синдзи? — спросила Алиса.
— Сомневаюсь, — ответил дядя Саша. — Скорее всего, это робот. Его целью было выманить нашу тридцатьчетвёрку из купола. Поэтому, сейчас нам надо ждать гостей.
Едва он произнёс это фразу, как ворота, ведущие из купола на остров, раскрылись, и внутрь ворвались какие-то странные существа. Их было двое, и Алиса даже не успела понять, кто это, роботы или животные. Больше всего они походили на огромных тушканчиков. Тушканчики тут же разбежались и спрятались за развалинами.
— “Тушканчики”! Чёрт бы их побрал! Лучше один боевой робот, чем два “тушканчика”, — с досадой произнёс дядя Саша.
— Что это такое? — шёпотом спросила Алиса.
— Разведывательные роботы. Очень быстрые и ловкие, но с лёгкой бронёй. Это единственная хорошая новость — теоретически их можно уничтожить с помощь ручного бластера. Но это не дээровские боты — откуда Синдзи взял их?
— Наверное, это роботы с того корабля, который он угнал. И катер тоже. Это был корабль университета Осаки, — объяснила Алиса.
— Хорошо живут, японцы, — пробормотал дядя Саша, и продолжил чётким голосом: — Алиса, закрой шлем. Бластер на максимум, стреляй короткими импульсами. Не высовывайся дольше, чем на секунду. И поглядывай на ворота центра время от времени.
— Поняла, — ответила Алиса. В это время один из роботов выскочил из укрытия, и дядя Саша немедленно выстрелил по нему. Алисе показалось, что он задел ногу “тушканчика”, однако больше ничего заметить она не смогла, потому что робот сделал быстрое боковое сальто, и снова скрылся за стеной. Из-за другой стены немедленно выпрыгнул второй робот, и выстрелил в дядю Сашу, тот едва успел спрятаться.
Алиса высунулась с другой стороны стены, и два раза выстрелила в “тушканчика”. Он тут же скрылся, но успел выстрелить в ответ. Заряд попал в стену рядом с головой Алисы, осколки камней брызнули в стекло шлема. Дядя Саша снова начал стрелять, потому что первый робот снова начал движение. Алиса выглянула со своей стороны, и увидела, как второй робот выскочил из-за стенки, стреляя на ходу, прыгнул и исчез за следующей стеной, уже ближе к ней. Алиса несколько раз выстрелила в него, но ни разу не попала. Опять заговорил бластер дяди Саши, и снова ответный огонь, но Алисе показалось, что робот стреляет не в него, а в стену, за которой они прятались.
Так и есть — ветхая кладка не выдержала, посыпались песок и камни, и стена развалилась на куски. Алиса едва успела откатиться в сторону, и неожиданно оказалась на открытом пространстве.
— Беги! — крикнул дядя Саша, и сам откатился за кучу камней. Алиса пулей помчалась в сторону ближайшей целой стены. Раздался выстрел из бластера и следом — тонкий визг летящих иголок “торна”. Это немного успокоило Алису — значит, у роботов нет приказа убивать, они стреляют из бластеров, чтобы выманить их из укрытия и усыпить.
Алиса проползла вдоль своего нового укрытия, высунулась и выстрелила в приближающегося робота. Ей показалось, что она попала ему в руку, но под шквалом ответного огня немедленно обрушилась часть стены. Дядя Саша снова начал стрелять, и вдруг впереди что-то треснуло и заискрило. “Попал!” — радостно подумала Алиса. Выглянув, она увидела дымок из-за стены, за которой прятался робот.
Но эта победа дорого далась дяде Саше. Сообразив, что он представляет для них главную угрозу, роботы сосредоточили свой огонь на горке камней, за которой скрывался старый разведчик. Алиса отчаянно стреляла, чтобы отвлечь “тушканчиков”, но попасть в них было очень трудно — роботы, хоть и повреждённые, двигались молниеносно. В конце концов, укрытие дяди Саши было изрядно разрушено, и один из “тушканчиков” понял, что нужно делать дальше — он запрыгнул на стену и сверху под большим углом выстрелил из иглострела в виднеющуюся ногу дяди Саши. Раз, другой, третий…
Алиса услышала, как старик застонал, и бластер со звяканьем выпал из его руки. Вне себя от злости, с диким криком она выскочила из укрытия, паля в стоящего на стене робота. Тот отпрыгнул, но заряд бластера настиг его, и “тушканчик” сверзился на землю. Тут же второй робот открыл огонь, в стену вонзился луч бластера, свистнули иголки “торна”, и Алиса как молния метнулась назад в укрытие. Сердце её бешено колотилось. Она быстро выглянула с другой стороны, и увидела, что оба “тушканчика” уже стоят на ногах и медленно приближаются к ней. Алиса прижалась к стене и закрыла глаза. Она осталась одна против двух роботов.
Пашке в это время тоже приходилось несладко. Оба катера выписывали фигуры высшего пилотажа над морем, с переменным успехом поливая друг друга огнём из бластеров. Пашка сначала тоже думал, что за штурвалом чёрного катера сидит Синдзи Мисао, но теперь он всё больше склонялся к мысли, что сражается с роботом. Его противник совершал немыслимые для человека манёвры, и уходил от выстрелов Пашки необъяснимым образом.
Пашка переключил турельный лазер на автоматический режим, и задал среднюю плотность огня. Теперь РК-34 сам начинал стрелять в чёрный катер, когда тот оказывался в зоне досягаемости, а Пашка мог сосредоточиться на пилотировании. Проблема была в том, что у противника тоже был турельный лазер, и он непрерывно обстреливал Пашкин катер.
Первоначальный азарт уступил место усталости, а потом и отчаянию. Пашка ничего не мог сделать с чёрным катером, который он окрестил “двадцаткой”, потому что подозревал, что это и есть модернизированный РК-20. Он не мог выполнить даже свою знаменитую мёртвую петлю с выходом в хвост противника и последующим выстрелом из ионной пушки, потому что этот манёвр удаётся, когда имеешь дело с кораблём, уступающим в скорости и манёвренности, но чёрный катер не только не уступал в этом РК-34, но даже превосходил.
Время шло, число повреждений увеличивалось, и Пашка не знал, что делать. Десантный катер нелегко свалить из бластера, даже корабельного, но вода камень точит. На экране перед Пашкой светилась схема корабля, на которой красным цветом выделялись повреждённые участки, и уже мигало жёлтое предупреждение о близости критического уровня. Конечно, Пашка знал, что его противник также на грани гибели, и вопрос был лишь в том, кто упадёт первым. Всё должно было решить время, но у Пашки его не было — взглянув в сторону купола, он увидел слабые отблески выстрелов. Там шло сражение, и дяде Саше с Алисой нужна была помощь.
— Думай, Пашка, думай! — от отчаяния он начал говорить сам с собой. — Если нельзя победить силой, нужно взять хитростью! Что говорилось в учебнике? При бое в нижнем эшелоне нужно использовать для манёвра складки местности и окружающие строения…
Точно! В голове у Пашки родилась идея. Она была настолько простой, что он даже поразился, как он мог быть настолько туп, чтобы не догадаться раньше. Он резко развернул катер, и пошёл, то и дело меняя курс, к радарной станции. Чёрная “двадцатка” ринулась следом, поливая лучами уходящий РК-34. Ещё одно попадание, и схема катера покраснела ещё больше. Взвыла сирена, предупреждающая о критическом уровне повреждений.
— Потерпи, друг, — умоляюще произнёс Пашка. — Осталось чуть-чуть, и мы ему отомстим, обещаю.
Впереди показался огромный серебристый ангар склада. Пашка, выстрелив несколько раз, вышиб ворота, и влетел внутрь. Катер помчался, словно по широкому серебристому коридору, его преследователь летел следом, уворачиваясь от выстрелов. Пашка резко увеличил скорость, оторвался от “двадцатки”, и тут увидел, что задние ворота ангара не только закрыты, но и завалены доверху контейнерами с оборудованием.
— Простите, братья археологи! — Пашка нажал на кнопку включения боковых лазеров, и, скрепя сердце, расстрелял контейнеры вместе с воротами, уничтожив плоды собственного тяжёлого труда за долгий экспедиционный месяц. Впереди образовался проём, и в нём показалось светлое фиолетовое трианское небо с бледными точками звёзд.
Пашка ещё прибавил скорости, вылетел на открытое пространство и рванул штурвал на себя. У него потемнело в глазах, и если бы не антиперегрузочное кресло, он бы наверняка потерял сознание. Сделав мёртвую петлю, Пашка спикировал вниз, одной рукой держа штурвал, а другой жёлтую рукоятку управления ионной пушкой. Всё случилось так, как он задумал — чёрный катер, даже если и разгадал манёвр Пашки, не сумел остановиться. Он вылетел из ангара, и Пашка, вопя что-то нецензурное, немедленно поймал его в прицел и выстрелил. Послышался скрежещущий звук, и словно белый молот кузнеца-великана, луч ионной пушки вбил чёрный катер в землю. Полыхнула яркая вспышка, и Пашка, выводя свой “тридцатьчетвёртый” из пике, увидел, как обломки “двадцатого”, кувыркаясь, катятся к морю.
— Есть! Мы сделали его! Что я тебе говорил! — он похлопал рукой по пульту управления. — Теперь — на помощь Алисе!
Алиса стояла за стеной, и не знала, что ей делать. Она несколько раз пыталась высунуться, но не успевала даже увидеть, куда стрелять, потому что роботы немедленно засыпали её иголками и зарядами из бластеров. Роботы уже не прятались, они приближались медленно, но верно. С отчаяния Алиса высунула ствол бластера сверху стены, и несколько раз выстрелила наугад. “Тушканчики” остановились, и один из них сказал низким механическим голосом:
— Алиса Селезнёва. Бросьте оружие и сдайтесь. Мы не причиним вам вреда.
Тут как назло, Алиса заметила, что в бластере кончилась батарея. Судорожными движениями вставляя новую, она услышала сверху шум моторов, с надеждой подняла голову и похолодела: над куполом летел чёрный катер. “Значит, Пашка проиграл, — подумала Алиса, и почувствовала, как сжимается её сердце. — Может быть, его уже нет в живых… Может, и вправду лучше сдаться?..”
Алиса не успела решить — справа от неё послышался звук шагов, и на кучу камней возле её укрытия запрыгнул “тушканчик”. Словно в замедленном кино, Алиса увидела как он наводит на неё дуло иглострела. И вдруг сверху ударил белый луч, полыхнула яркая вспышка, Алиса зажмурилась, а когда открыла глаза, на месте робота дымилась большая воронка.
— Пашка! — воскликнула Алиса, и почувствовала, что слёзы катятся у неё из глаз. Она снова взглянула вверх — ну конечно, это был Пашкин РК-34, но он был так закопчён и исполосован лазерными лучами, что из серебристого стал почти чёрным. Пашка стрелял прямо через купол, и в прозрачном стекле теперь зияли уже две дыры.
Алиса едва не закричала от радости — она была спасена. Она видела, как Пашка медленно зашёл на круг, отыскивая оставшегося робота. Тот засуетился, пытаясь спрятаться, но это было невозможно, потому что кроме старого дворца, в городе не было зданий с сохранившейся крышей. Но до дворца “тушканчик” бы не дошёл.
Алиса увидела, что Пашка вдруг резко снизился, и поняла, что он увидел робота. Алиса стояла неподвижно и ждала скрежета ионной пушки. И он раздался, но совсем с другой стороны. От дворцовой башни к тридцатьчетвёрке протянулся тонкий белый луч, последовала яркая вспышка, и РК-34, окутанный клубами дыма, медленно, как в кошмарном сне, пошёл вниз и рухнул в прибрежных джунглях. Оцепенев от ужаса, Алиса ждала взрыва, но он не последовал. Реакторы на робокатерах были оснащены тройной системой безопасности, и автоматически заглушались при падении. Взорвать их можно было только прямым попаданием тяжёлого орудия.
Алиса стояла, глядя то на край купола, туда, где исчез Пашка, то на башню. Она поняла, что снова плачет. Там, в башне, был Синдзи, Алиса была уверена. Это он сбил Пашку. Словно паук на краю паутины, он наблюдал за битвой, выжидая нужный момент, и сделал свой ход, когда этого никто не ожидал. Алиса шмыгнула носом и вогнала непослушную батарею в рукоять бластера. Она всё ещё не верила, что Пашка погиб, но одно знала твёрдо — чтобы там ни случилось, она не сдастся.
Услышав шаги робота впереди, она высунулась из укрытия и выстрелила. Робот спрятался за стеной. Бой заканчивался такой же дуэлью, как и начинался, только теперь Алиса была одна. С трёх сторон была опасность — с одной стороны робот-“тушканчик”, с другой стороны вход в центр, где мог притаиться ещё один робот, и с третьей — старая башня с безумным Синдзи.
Алиса устала, “тушканчик” медленно, перескакивая от одной стены к другой, приближался к ней. Алиса уже решила выскочить из-за стены и стрелять в робота, пока её не усыпят, или не убьют — лучше умереть, сражаясь — но вдруг она услышала откуда-то издалека новый звук. Затравленно оглядевшись, она поняла, что звук идёт от открытых ворот купола. И ещё она поняла, что где-то уже его слышала. Он был похож на шум мотора… Ну, конечно! Невероятно, но это был шум двигателя мини-аэробайка. Затаив дыхание, Алиса выглянула из укрытия, и увидела незабываемое зрелище.
В открытые ворота купола ворвался “Боливар”, верхом на нём сидел Пашка. Вид у него был ужасный — он был без шлема, с закопчённым лицом, на виске огромный кровоподтёк, скафандр на груди разорван. Он поднял руку с бластером, и начал стрелять на ходу. Бластер был тяжёлый, и даже сильному взрослому мужчине трудно было бы долго держать его в вытянутой руке, не говоря уж о том, чтобы стрелять, сидя верхом на аэробайке. Пашка жал на курок как сумасшедший, и лучи бластера летели во все стороны. Это его и спасло. “Тушканчик” мог легко увернуться от одиночного выстрела, но сейчас в него упёрлось множество лучей, он пытался отпрыгнуть, но неудачно, один луч задел ногу, другой голову, третий руку… Робот пытался стрелять в “Боливара”, но так и не смог попасть. Это был звёздный час Пашки, и ничто не могло его остановить.
Звёздный час продлился всего лишь несколько секунд — увлёкшись расстрелом робота, Пашка не успел отвернуть от возникшей внезапно перед ним каменной стены. Он смог лишь соскочить с мини-байка, а его старый, верный “Боливар” на полной скорости врезался в стену. Полетели в разные стороны детали, зелёный колпак мотора подлетел в воздух, и кувыркаясь, опустился на землю, оторвавшийся руль подкатился к ногам парализованной ужасом Алисы. Пашка прокатился по кучам земли и камней, шмякнулся о стену и застыл без движения.
Тут Алиса пришла в себя, и бросилась к нему. Подбежав, она осторожно перевернула его на спину — Пашка не издал ни звука, глаза его были закрыты. Алиса приложила ухо к груди, и вздохнула с облегчением — жив. И тут же, распрямившись, краем глаза заметила, как по земле к ней быстро скользнуло маленькое красное пятнышко. Алиса слишком хорошо знала, что это такое.
Мгновенно встав, она протянула руку к бластеру, и оцепенела. Красный луч лазерного прицела “торна” тянулся к симпатичной японской девушке. Это была Киоко. Алиса даже зажмурилась и открыла глаза снова. Ведь Киоко была убита! Посмотрев на здание центра, она всё поняла. Тело робота Киоко всё ещё лежало там. Перед Алисой стояла вторая Киоко. А сзади послышался хорошо знакомый ей голос:
— Сдавайся, Алиса. Опусти оружие, и нам не придётся тебя усыплять.
Алиса обернулась, и увидела подходящего к ней Синдзи Мисао с иглострелом в руках. Он был одет в чёрный скафандр с буквами DR на груди, на поясе висела кобура с бластером, и чёрный пистолет-темпореверс. Шлема на Синдзи не было, и три блестящих глаза, два черных и один тёмно-зелёный, пристально смотрели на Алису. Она вздохнула и закрыла глаза. Больше всего на свете ей сейчас хотелось, чтобы Синдзи исчез. Но он не исчез. Алиса опустила руки. Они проиграли.
— Разоружайся! — приказал Синдзи. Алиса отсоединила шнур с бластером от кобуры, и бросила на землю.
— И “торн”, пожалуйста, — улыбнулся Синдзи. Алисин иглострел отправился на землю вслед за бластером.
— Ему нужна помощь, — Алиса показала на Пашку.
— Не беспокойся, твой трианит куда крепче, чем ты думаешь, — Синдзи подошёл к Пашке и довольно бесцеремонно поставил его на ноги. Пашка застонал. Алиса заметила, что одна рука его болтается, как плеть. Она было рванулась к Пашке, но подошедшая Киоко выкрутила ей руки за спину.
— Пошли, — сказал Синдзи, и поволок бесчувственного Пашку к воротам.
— А дядя Саша? — спросила Алиса.
— Александр Александрович пусть поспит, — сказал Синдзи с сарказмом. — Киоко потом его заберёт. Когда мы с вами разберёмся.
Они зашли в здание центра, и ворота закрылись за ними.

Внутри центр оказался белым и матовым. Из плафонов на потолке струился мягкий свет, еле слышно гудели кондиционеры. Алису и Пашку провели по широкому коридору, вдоль стен которого тянулись провода и трубы. В конце концов, они оказались в небольшой белой комнате, где кроме стола и стула, ничего больше не было. Синдзи толкнул Пашку к стене, сам отошёл и встал возле стола. Киоко всё также держала руки Алисы вывернутыми за спину.
— Что ж, пришло время открыть карты, — сказал Синдзи. — Что вам известно?
— Всё, — сказала Алиса. — Мы знаем о пророчествах Чил-Рамы, о ключе, о короле и королеве, “Светоче” и Возрождении. Мы знаем о негативном и позитивном течении мутации, и мы знаем о твоих планах. Мы не знаем точно лишь одно — что ты собираешься делать, после того как активизируешь “Светоч”.
— Но вы подозревали что-то недоброе, не так ли? — улыбнулся Синдзи. — Вы ведь прилетели, чтобы остановить меня. Наверное, вы полагали, что я собираюсь использовать “Светоч”, чтобы заразить всё население Земли?
Алиса кивнула. Пашка, прислонившись к стене и, придерживая своей правой рукой левую, сказал:
— А это что, не так?
— Если я найду способ, как избежать негативного течения трансформации, я так и сделаю, — ответил Синдзи. — Пока же это слишком опасно. Учитывая, какой большой процент заражённых получает негативное течение, я боюсь, этот вариант может привести к гибели огромного числа людей, и в то же время не возродит расу трианитов. Я бы не хотел прибегать к нему.
— Так что же ты тогда собирался делать? — спросила Алиса. Она чувствовала так, словно её обвели вокруг пальца. Зачем тогда они угоняли корабль, зачем летели сюда, зачем сражались, подвергая свои жизни опасности, если добрый трианит Синдзи не вынашивал никаких злобных планов по покорению Земли?
— Я ещё не знаю, — улыбнулся Синдзи. — В пророчествах не сказано, что же конкретно должны делать король с королевой после запуска “Светоча”. Наверное, предполагается, что они должны вспомнить к этому времени. Или… им должны сказать. “Светоч” — гигантский кибернетический мозг. Он должен знать, что делать. Я считаю, что главной задачей является пробуждение “Светоча”, а там — посмотрим. Сейчас у меня в руках все элементы. Почти все, — добавил он.
— У тебя есть ключ, — сказала Алиса. — И ты считаешь, что Лина сможет стать королевой.
— У неё есть признаки позитивного течения, — сказал Синдзи. — К сожалению, трансформация происходит гораздо медленнее, чем я ожидал.
— А ты, конечно, будешь королём? — спросил Пашка с сарказмом.
— Разве это не очевидно? Моя трансформация почти завершена. И другого короля поблизости нет, — ответил Синдзи.
— У Пашки позитивное течение болезни, — сказала Алиса, прежде чем успела остановиться.
— О, да, я знаю. Позитивное, и очень быстрое. Возможно, всего через несколько часов он может стать трианитом.
— В пророчествах сказано, что тот, кто найдёт ключ, и есть достойный стать королём Триана, — упрямо сказала Алиса. — Ключ нашёл Пашка, значит, он и есть король.
Пашка удивлённо посмотрел на Алису, а Синдзи снова улыбнулся.
— Не забывай, мы нашли ключ вместе.
— Враньё! — крикнула Алиса. — Если бы Пашка не догадался, что камень — это контейнер, ты бы до сих пор ничего не нашёл. И контейнер не хотел отдавать тебе ключ, или ты уже забыл? Забыл, как прищемил руки и потерял свои перчатки?
— Это ни о чём не говорит, — сказал Синдзи. — Может быть тысяча причин, почему контейнер закрылся. Что же касается того, кто первым нашёл ключ… Чил-Рама тоже мог ошибиться. Я предвижу будущее лишь на несколько секунд, и всё равно пребываю в смятении. Оно непрерывно изменяется, бывает, лишь от одной мысли. Представьте себе, как сложно понять, что же в действительности произойдёт через несколько тысячелетий. Вам не понять этого, ведь вы не можете видеть во времени. Но предположим, что Паша тоже может стать королём. Тогда мы имеем странную ситуацию — у нас два потенциальных короля, и две потенциальных королевы.
Алиса посмотрела на Синдзи широко открытыми глазами. Кто же вторая королева? Неужели…
— Нет, ты не заражена, — засмеялся он. — Пока не заражена. Неужели ты думаешь, что я упущу такую возможность, раз уж ты сама попала ко мне в руки?
— Не смей! — сказал Пашка, и сделал шаг к Синдзи, но пошатнулся, и был вынужден снова прислониться к стене, чтобы не упасть.
— Я всё ещё не уверен насчёт Лины, — сказал Синдзи. — Лучше подстраховаться. Что же касается Павла… Я допускаю, что он может стать королём. Но я не доверяю ему. Я опасаюсь, что он не станет истинным трианитом, а сохранит человеческий разум. Тогда он не станет исполнять пророчество, не будет заботиться о возрождении нашей расы, а многие секреты Триана попадут в руки людей. Ведь это правда, Павел? Если ты сохранишь человеческий рассудок, тебя ведь не будет заботить давно вымершая, всеми забытая раса?
Пашка стоял в растерянности. То, что говорил Синдзи, было правдой, его, Пашку, сколько бы у него ни было глаз, в первую очередь заботило процветание человечества, а не каких-то трианитов.
— Видишь, Алиса? Я не могу положиться на Пашу. Как истинный трианит, я должен обеспечить исполнение пророчества. А поэтому… — Синдзи снял с пояса темпореверс. Алиса оцепенела.
— Вы все знаете, что это такое, правда? Тогда я не буду тратить время на объяснения. Скажу лишь, что так будет лучше для всех нас.
Алиса не могла поверить своим глазам. Всё происходило с точностью наоборот! В первый раз, в её сне, Синдзи опасался, что Пашка исполнит пророчества Чил-Рамы и принесёт гибель человечеству. Нынешний Синдзи опасается, что он откажется следовать пророчествам, и выдаст секреты трианитов людям. Но и в том, и в другом случае Пашку должны стереть из существования!
— Я отправлю Пашу туда, где он не сможет узнать о трианской экспедиции, не сможет полететь с нами и найти ключ. Ключ найду я, — сказал Синдзи. — Так Паша избежит ненужного заражения и сопутствующих ему неприятностей, а я — упрёков в недостойности со стороны потенциальных королев.
— Ты этого и боишься, да? — воскликнула Алиса. — Ты знаешь, что не можешь быть королём, потому что не ты нашёл ключ, и хочешь убить Пашку, чтобы занять его место!
— Алиса, это не убийство, темпореверсом нельзя убить. Это изменение реальности. Когда я закончу, Паши уже здесь не будет, и мы даже не вспомним о нём. Он в это время будет где-нибудь на Земле, играть в футбол, кушать мороженое и ухаживать за девочками. А вы с Линой будете ждать завершения трансформации, чтобы одна из вас могла стать моей королевой.
— Типичная тактика древних захватчиков, — сказал Пашка. — Они всегда убивали мужчин, а женщин забирали в свои гаремы.
Синдзи улыбнулся.
— Ты интересуешься историей, я вижу. В этом мы с тобой похожи. Я тоже больше живу прошлым, чем будущим. Думаю, ты мог бы стать хорошим королём. Но я не могу рисковать, — он направил дуло темпореверса на Пашку.
Алиса начала вырываться из рук Киоко. Конечно, та была роботом, а значит, превосходила силой любого человека, но Алисины “мисты”, помноженные на злость, удесятеряли её силы. Киоко начала уступать. В конце концов, она была всего лишь служебным роботом. Внезапно она отпустила одну руку Алисы, и тут же своей рукой схватила её за шею и надавила пальцами на узкие пластинки за ушами. Это были синтежабры, которые имплантировали Алисе после прошлого лета, когда ей надоело постоянно тонуть во время своих подводных приключений. Эти пластинки были очень чувствительные, и когда Киоко в буквальном смысле взяла Алису за жабры, та взвыла и прекратила сопротивляться.
От боли и бессилия слёзы брызнули у неё из глаз. Она ничего не могла поделать, Киоко просто парализовала её. Пашка стоял возле стены, придерживая левую руку, избитый, закопчённый, в разорванном скафандре и с кровоподтёком на виске. Только глаза его ярко блестели. Он взглянул на Алису, улыбнулся ей и подмигнул.
— Не грусти, Алиска. Сегодня день сурка!
Таким она его и запомнила. Синдзи нажал на курок, и Алиса во второй раз в своей жизни увидела, как Пашка был стёрт из времени и существования.
— Упс! — сказал Синдзи, и удивлённо взглянул на темпореверс в своей руке. — Кажется, я стёр кого-то. Будем надеяться, что не одну из моих королев. Их и так немного.
Слепая ярость захлестнула Алису, она больше не чувствовала боли. Отчаянным усилием она сбросила с себя Киоко, и ринулась к Синдзи. Сзади взвизгнул иглострел, Алиса почувствовала, как ей обожгло спину, и потеряла сознание.

8. Король и Королева

Очнувшись, Алиса увидела над собой белый потолок. Она осторожно повернула голову, и посмотрела направо и налево. Она лежала на кровати в медицинском боксе. Кровать была странная, по краям её находились прочные ремни-фиксаторы, чтобы привязывать руки и ноги пациента. На такие кровати кладут буйных больных в психиатрических клиниках.
Алисе это сравнение совсем не понравилось. Она тихонько приподнялась на локтях. Стена бокса перед кроватью была прозрачной, и через неё виднелся слабо освещённый пустой коридор. Кругом было тихо, только еле слышно гудели медицинские приборы. К левой руке Алисы тянулась трубка капельницы. Алиса, поморщившись от боли, вытащила иглу из вены, и бросила на пол. Посмотрела на пузырёк в капельнице — это был раствор глюкозы.
Тут Алиса заметила, что на ней уже нет скафандра, а вместо этого надета голубая пижама, которая была ей немного велика. Рукава пижамы были завёрнуты, и на правой руке Алиса увидела свежую царапину. Значит, Синдзи действительно заразил её, так же, как дядю Сашу — порезав руку кристаллом-ключом. Алиса потрогала свой лоб — нет, никакого третьего глаза там ещё не было. Сколько же прошло времени?
— Проснулась? — раздался рядом голос, и Алиса подпрыгнула от неожиданности. Только теперь она заметила, что в дальнем конце бокса стоит ещё одна кровать. Одеяло на кровати зашевелилось, и Алиса увидела Лину Перову — белые волосы растрёпаны, на щеках лихорадочный румянец, а на лбу тонкая полоска шрама. Она была тоже в светло-голубой пижаме. Алиса слезла с кровати и подошла к Лине.
— Я давно здесь? — спросила она.
— Часа два, а может быть, больше. Как ты попала сюда, Алиса?
— Мы прилетели, чтобы остановить Синдзи. Мы думали, он собирается заразить всю Землю с помощью “Светоча”.
— Ты была не одна? — удивилась Лина. — Кто это мы?
— Я и Пашка. Пашка Гераскин. Он учился в нашей школе. Ты знаешь его?
— Нет, — покачала головой Лина. — Никогда не слышала о таком.
— Он был моим лучшим другом, — сказала Алиса, и почувствовала, как слёзы подступают к горлу.
— Почему был? — тихо спросила Лина.
— Потому что… — ком в горле помешал продолжить, Алиса приложила титаническое усилие, чтобы не разреветься. Она отвернулась и вытерла слёзы рукавом. — Почему ты последовала сюда за Синдзи? — спросила она, чтобы сменить тему.
— Он вколол мне какое-то средство, — сказала Лина так же тихо. — Я почти ничего не помню, что со мной происходило. Мне до сих пор кажется, что всё это сон.
— Может быть, — рассеяно проговорила Алиса.
— Синдзи изменился, — грустно сказала Лина. — Он мне нравился, признаюсь. Но раньше он был другим. Может, немного неуравновешенным, но всё же человеком. Теперь он больше похож на машину. Вбил себе в голову, что он должен выполнить эти несчастные пророчества Чил-Рамы, и идёт напролом. Неужели это ждёт всех нас, Алиса? Неужели мы тоже потеряем рассудок? Неужели все трианиты были такими?
— Вряд ли, — сказала Алиса. — Ведь доктор Ольсен сохраняет разум. Значит, это возможно. Значит, и мы сохраним. А пророчества Чил-Рамы — это проблемы Синдзи, пусть он о них печётся, — Алиса говорила преувеличенно бодро, чтобы успокоить и себя тоже. Она ни в чём не была уверена.
— Лучше бы Синдзи никогда не находил этот “компас”, — мрачно сказала Лина, и Алиса подняла голову. — Он же в самый последний день догадался, что этот камень, который мы из колодца достали, может быть контейнером. Не догадайся он, мы уехали бы ни с чем, никто бы не заразился, и ничего этого бы не было.
— Да, — машинально ответила Алиса, и села на свою кровать. Значит, всё получилось так, как и хотел Синдзи. Проклятый трианит! Теперь все думают, что он нашёл ключ, а о Пашке никто и не помнит. Даже его троюродная сестра. При воспоминании о Пашке у Алисы автоматически начали капать слёзы из глаз. Она глубоко вздохнула. Нужно взять себя в руки. Сейчас не время плакать, она должна придумать, как всё изменить.
— Что с нами будет? — тихо прошептала Лина. Алиса обернулась, и увидела, что она сидит на кровати, обхватив колени руками, и укутавшись одеялом по самые уши. Алисе показалось, что она дрожит.
— Тебе холодно? — спросила Алиса.
— Знобит, — ответила Лина. Алиса взяла своё одеяло, подошла к ней и накрыла сверху.
— А ты как же? — спросила Лина, заворачиваясь поплотней.
— Я не мёрзну, — сказала Алиса. Она взглянула на медицинский анализатор возле Лининой кровати — температура тела тридцать восемь и восемь. В коридоре послышались шаги. Алиса повернулась, и увидела за стеклом Синдзи Мисао. Она приблизилась к нему с другой стороны.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.
— Плохо, — ответила Алиса вызывающе.
— А физически? — улыбнулся Синдзи. Алиса промолчала.
— Ты напрасно вытащила капельницу, — продолжил он, как ни в чём не бывало. — Глюкоза заметно ускоряет процесс трансформации. А у нас мало времени. Скоро ДР будет здесь. Твои действия сильно осложнили ситуацию. Мне пришлось разбираться с Чеширским, и это не могло остаться незамеченным.
— Ты стёр его? — с ужасом спросила Алиса. Синдзи негромко рассмеялся.
— Если бы я стёр его, ни ты, ни я не помнили бы никакого Чеширского. Нет, я избавился от него более примитивным способом.
— Ты убил его, — сказала Алиса почти утвердительно.
— Алиса, откуда в тебе такие мысли? Я не какой-нибудь людоед. Я никого не убиваю.
— А Пашка? — Алиса почувствовала, что теряет над собой контроль.
— Какой ещё Пашка? Я что-то не припомню никого по имени Пашка.
— Ты стёр его темпореверсом!
— Алиса, ты ведь говорила, что знаешь, как работает темпореверс. Если бы я стёр твоего Пашку, ты никогда бы не задала такой вопрос. Для тебя, да и для меня, не было бы никакого Пашки. А этот Пашка сейчас спал бы без задних ног где-нибудь в Москве, невероятно счастливый, потому что вернулся со свидания со своей подружкой.
Алиса почувствовала, что слёзы снова дрожат у неё на кончиках ресниц. Но Синдзи, похоже, этого не заметил.
— Чеширский, наверное, уже очнулся и доложил обстановку. Я думаю, они уже направили сюда корабль. У нас не больше четырёх часов в запасе. Как там Лина?
— Плохо, — сказала Алиса, радуясь перемене темы. — У неё жар.
— Хм. Действительно плохо. У неё может быть позитивно-негативное течение, как у Ольсена.
— Он жив? — осторожно спросила Алиса.
— Пока никто из больных не умер. Профессор Ольсен в плохом состоянии. Он то приходит в себя, то снова теряет сознание. Боюсь, он так и не станет трианитом. Если у Лины будет то же самое, то вся надежда будет только на тебя. И знаешь, — Синдзи улыбнулся. — Я почему-то чувствую, что нам повезёт. Только бы времени хватило. Я отправил Киоко в дозор, она предупредит нас, когда они появятся. Мы забаррикадируемся в “Светоче”, там можно долго продержаться. А ты пока отдыхай. Поставь себе капельницу, она поможет. Я вывел тебе на монитор изображение с контейнера от ключа. Посмотри, может, что-нибудь вспомнишь, — Синдзи подмигнул Алисе и ушёл.
— Ну и ну, — прошептала Алиса. — Разговаривает со мной, как со старым другом. Он что, действительно думает, что я буду ему помогать?
Никто ей не ответил. Лина вытянулась на кровати, закуталась в одеялах и закрыла глаза. Алиса подошла к своей койке. Рядом на стене висел коммуникатор с большим экраном, и на нём, сменяя друг друга, высвечивались трианские тексты, графики и диаграммы. Алиса потратила несколько минут, чтобы убедится, что она ничего не понимает. Потом она уселась на кровати.
Надо было составить план действий. В первую очередь нужно найти профессора Ольсена. Ведь именно за этим она и прилетела сюда. Нужно попросить его рассказать всё, что он знает о трианской мутации. Может, он знает и ещё что-то. Ведь он намекал, что Алиса зачем-то должна присутствовать на Триане… Сейчас самое время начать его поиски. Синдзи куда-то ушёл, а Киоко на улице. Алиса спрыгнула с кровати и подошла к Лине.
— Лина, — позвала она тихо.
— М-м-м? — отозвалась та, не открывая глаз.
— Где профессор Ольсен?
— В медицинском отсеке, — невнятно произнесла Лина.
— Где это?
— Здесь. Вдоль коридора идут боксы. Там все, кто заболел… — голос Лины становился всё тише и тише, пока она не замолчала совсем. Алисе показалось, что она уснула.
Она подошла к стеклянной стене. Посреди её была такая же стеклянная дверь с кодовым замком. Алиса сразу отказалась от идеи разбить её. Во-первых, дверь, наверное, сделана из бронестекла, во-вторых, если Алиса разобьёт её, шума будет столько, что даже Киоко на улице услышит, не говоря уж о Синдзи.
Алиса медленно прошлась по боксу, внимательно осматривая всё вокруг, и вскоре её взгляд упал на вентиляционную решётку в потолке. Это было то, что нужно. Она была такой большой по размеру, что Алиса смогла бы пролезть внутрь. Она осмотрелась снова. В боксе наверняка есть телекамера, и лучше бы, чтобы она не видела, как Алиса будет залезать в вентиляцию. Но где эта камера может быть? Алиса подумала. Она должна располагаться так, чтобы видеть обе кровати одновременно. Где лучшее место для этого? Конечно, над дверью! Она вгляделась внимательно, и действительно, увидела маленький шарик над верхней планкой двери.
Теперь надо было действовать быстро. Алиса сбросила тапочки, подпрыгнула, и развернула камеру объективом в пол. Тут же подпрыгнула снова, достала до потолка, уцепилась за решётку вентиляции, и подняла ноги к животу. Когда камера развернулась в нормальное положение, Алису уже не было видно. Она открыла решётку, просунула ноги в отверстие, и заползла в туннель. Решётку она закрыла за собой.
Алиса ползла по вентиляционному туннелю, извиваясь, словно гигантская голубая гусеница. Возле каждого люка ей приходилось останавливаться, напряжённо вслушиваясь, потом осторожно открывать решётку, и высунув голову, внимательно вглядываться в людей на кроватях. Несколько раз она даже отважилась позвать шёпотом: “Профессор Ольсен!”, но никакого ответа не получила. Так она ползла и ползла, и уже начала впадать в отчаяние. Может быть, бокс, где лежит Ольсен, с другой стороны, и она неправильно выбрала направление? А может, она пропустила профессора, потому что он лежал, уткнувшись лицом в подушку?
Но ей опять повезло. В следующем боксе она увидела пожилого человека с седыми волосами, который лежал с закрытыми глазами. Человеческими глазами, если быть точнее. Его третий зелёный глаз на лбу был открыт, и неподвижно глядел в потолок.
— Профессор Ольсен! — шёпотом позвала Алиса.
— Кто здесь? — так же шёпотом ответил трёхглазый человек на кровати, открывая глаза и глядя по сторонам. Потом он заметил голову Алисы, высовывающуюся из вентиляции, и замер от удивления.
— Это я, Алиса! Помните, вы прислали мне письмо!
— Ах, да. Значит, это правда, — прошептал человек.
— У вас в боксе есть, где спрятаться? — спросила Алиса.
— За тумбой стола есть свободное место, — ответил доктор Ольсен. Алиса огляделась, и увидела, что в боксе, помимо кровати, есть и другая мебель — шкаф-сервант, и большой письменный стол, на котором лежали грудой трианские диски, и стоял компьютер.
Алиса проделала сложнейшую операцию — она вылезла из вентиляции, и, держась одними лишь пальцами рук и ног за края люка, закрыла решётку. Профессор Ольсен не скрывал своего удивления, глядя на неё, ползающую по потолку, как гигантский паук. Потом Алиса отпустила руки и прыгнула вниз, перекувырнулась в воздухе и почти бесшумно перекатилась за тумбу профессорского стола, будто её и не было вовсе. Алиса надеялась, что если Синдзи следил за камерами, он не успел заметить этот манёвр. Пальцы болели, но это были пустяки. Главное, она нашла Ольсена!
— Профессор, я прилетела, как вы и просили. Но боюсь, у меня ничего не получилось. Я сама стала пленницей Синдзи, и теперь я тоже заражена. Но вы всё равно должны рассказать мне всё, что знаете. Может быть, я найду способ выбраться отсюда. Как реверсировать мутацию? Вы писали, что узнали это? — выпалив эту тираду, Алиса перевела дух и замолчала, ожидая ответ. Его долго не было. Потом профессор смущённо кашлянул.
— Алиса, я вынужден вас разочаровать. Я уверен, что мутацию можно реверсировать, и эта возможность уже заложена в ДНК человека. Это такой же переключатель, как и тот, что запускает мутацию. Но как его активизировать — я не знаю.
— Но вы же писали, что знаете способ создать реверсирующую вакцину! Вы обманули меня? — Алису переполняли нехорошие предчувствия.
— Дорогая моя Алиса. Я стараюсь не обманывать людей, если в этом нет острой необходимости. Но я не понимаю, что происходит. Дело в том, что я не посылал тебе никакого письма. Я вообще узнал о твоём существовании несколько минут назад.
Сердце у Алисы упало. Значит, письмо было хитрой ловушкой Синдзи! Но почему же остаётся столько нестыковок?
— Но ведь вы же узнали меня только что! — сказала Алиса. — Вы сказали: “Ах, да, это Алиса”, когда я вылезла из вентиляции!
— Тебе, наверное, известно, что трианиты могли предвидеть будущее. Как частично трианит, я вижу на несколько минут вперёд. И вот мне привиделось, что сейчас в моём боксе появится девушка, и скажет, что она Алиса, которой я прислал письмо. Это было совершенно нелепо, и я счёл это видение бредом. Я плохо себя чувствую последнее время. Поэтому я и сказал так, когда вы действительно появились из люка.
— Значит, вы не можете предсказать события на день вперёд. Письмо было ловушкой Синдзи, чтобы заставить меня приехать сюда, — упавшим голосом произнесла Алиса. Это был полный провал. Профессор Ольсен оставался её последней надеждой, а теперь и она развеялась как дым.
— Алиса, давайте не терять присутствия духа, — сказал Ольсен, пытаясь придать своему голосу твёрдость. — Расскажите мне об этом письме. Как вы его получили, что было в нём?
И Алиса быстро изложила профессору основные подробности встречи с Лийсой Ольсен, о том, как они нашли Доброжелателя, о пустых документах в “Колумбии”…
— Это очень странная история, — сказал доктор Ольсен, помолчав. Я действительно послал письмо Лийсе, опасаясь, что Синдзи перехватит любое другое послание. Судя по всему, она получила его, и сделала так, как я просил — анонимно выбросила его в сеть. Но кто-то регулярно стирал его. Это был не я, потому что с Триана невозможно выйти в “Колумбию”. Кто-то пользовался моим доступом на Земле, и я думаю, это был доктор Синдзи Мисао. Далее. Судя по всему, вы действительно встречались с моей внучкой, потому что у неё есть робот Локи, и он выглядит так, как вы описали.
— Ей действительно пять лет? И она работает в МГУ? — не удержалась Алиса.
— Это она так выразилась, — тихонько рассмеялся профессор. — Она участвует в серии экспериментов, которые проводит мой хороший друг доктор Оползнев. Видите ли, Лийса Ольсен — телепат. Среди людей это довольно редко встречается. Доктор Оползнев исследует природу этого явления. Но мы уклонились в сторону. Я говорил о том, что в этой истории, по-моему, все подлинное, кроме письма. Это письмо писал не я. Оно составлено на основе моего письма. Кто-то добавил туда фразы о вакцине, и требования о вашем немедленном приезде.
— Ясно кто — Синдзи! — с досадой прошептала Алиса.
— Может быть, но мне не ясен мотив. Зачем вы нужны Синдзи? Это же очень опасно, ваш прилёт может нарушить ту хрупкую безопасность центра, которую он создал. Полмесяца ему удавалось обманывать всех, включая Дальнюю Разведку, он приложил к этому немало усилий. И вдруг прилетаете вы! А с вами может прилететь и ДР, и Патруль, да кто угодно! Ведь он знал, что вы настроены к нему враждебно, не так ли?
— Да, знал, — подумав, ответила Алиса. — Он знал, что мне известно о том, что он трианит. Я могу предположить, что Синдзи предвидел, что я понадоблюсь ему в качестве королевы, поэтому пошёл на риск. Он ожидал, что у меня будет позитивное течение мутации. За этим я ему нужна. Потому что у Лины, которая была его первоначальной целью, судя по всему, течение негативное.
— А вы сами не чувствуете никакого недомогания? — спросил профессор обеспокоено.
— Нет. Я даже чувствую себя физически сильнее, чем обычно. Может быть, он оказался прав?
— Не дайте себя заморочить, — сказал Ольсен. — Синдзи Мисао может говорить вам всё что угодно, но я знаю точно, что его дар предвидения ещё более слабый, чем мой. Он видит вперёд лишь на несколько секунд. У него действительно сильна лишь одна трианитская способность — мысленное управление электроникой.
— Если так, тогда я ему не нужна, — задумалась Алиса. — Неужели он сделал всё это из-за Пашки?
— Какого Пашки? — спросил профессор. Алиса собрала себя в кулак, и кратко рассказала Ольсену всю историю обнаружения ключа. Как ни странно, у неё получилось это очень быстро. Алиса была почти полностью уверена, что он не поверит ей. Но Ольсен заговорил так, словно он не сомневался в её рассказе.
— Это совсем запутывает ситуацию, — признался профессор. — Получается, что темпореверс не воздействует на вас так, как он действует на других. Вы единственная, кто понимает, что существующая реальность изменилась. Вы словно находитесь вне неё, и смотрите со стороны. Если всё, что вы рассказали правда, Алиса, тогда вы должны уже догадаться, в чём тут дело. Вы помните пророчество Чил-Рамы? Вы —…
— Неподвластная времени королева, — прошептала Алиса. — А вы уверены, что он это имел в виду?
— Конечно нет, — вздохнул Ольсен. — Я ни в чём не могу быть уверен. Я не трианит, я не могу до конца понять их культуру. И я не могу понять, что же такое этот темпореверс, и что же происходит с человеком, попавшим под его воздействие. Но не думайте, что Синдзи понимает в этом больше. Тут нужен целый консилиум трианитов, чтобы разобраться.
— Профессор, что же делать? Я совсем потерялась, — призналась Алиса. — Как вы думаете, “Светоч” может быть опасен?
— В руках дурака даже табуретка может быть опасной. Сам по себе “Светоч” — просто большой космический корабль, обладающий мощным искусственным интеллектом. Наверное, его как-то можно использовать во вред людям. Всё зависит от того, кто им управляет.
— Что же делать? — снова повторила Алиса. — Я так надеялась, что вы знаете, как создать вакцину…
— Я уверен, что наши генетики рано или поздно отыщут способ реверсировать мутацию. Но я не знаю, останется ли кто-нибудь из заболевших в живых к этому времени. Вообще-то, если говорить откровенно… — профессор снова смущенно кашлянул. — У меня есть одна идея, но она несколько странная. Может быть, она покажется вам безумной…
— Рассказывайте. Последнее время я только тем и занимаюсь, что воплощаю в жизнь безумные идеи.
— Идея заключается в том, чтобы не мешать выполнению пророчества, а потом…— Ольсен вдруг замолчал, и Алиса услышала топот шагов. Кто-то бежал по коридору.
— Тише! — прошептал профессор, и они затаились. Алиса вдруг услышала, как дверь в бокс открылась. Сердце её бешено застучало.
— Доктор Ольсен, — раздался негромкий голос Синдзи. — Вы здесь Алису не видели?
— Кто такая Алиса? — ответил Ольсен, и Алиса поразилась, как изменился его голос. Это был голос безнадёжно больного, умирающего человека. Профессор, оказывается, был блестящим актёром. “Ну, даёт!” — восхитилась Алиса. Она слегка высунулась из укрытия, и увидела ноги Синдзи возле кровати профессора.
— Интуиция подсказывает мне, что она должна быть здесь! — Синдзи сделал шаг к столу. Алиса хотела забиться поглубже, но не успела. Раздался какой-то лязгающий звук, потом звук удара, крик Синдзи, выстрел из “торна”, и потом крик профессора Ольсена:
— Беги, Алиса! К лифту! Спускайся вниз, запрись в корабле, он не сможет туда войти!
Алиса немедленно выскочила из укрытия и бросилась к двери. Она успела заметить, что одна рука Синдзи привязана ремнём к кровати профессора, а сам профессор борется с ним, пытаясь вырвать из другой руки иглострел. Через полуоткрытую дверь Алиса выскользнула наружу, и словно ветер, помчалась по коридору, а сзади доносились звуки борьбы, разбилось стекло, упало что-то тяжёлое.
Алиса бежала, с ужасом понимая, что она только что совершила фатальную ошибку — ей надо было не бежать, а помочь Ольсену. Ведь если его состояние не такое плохое, как думал Синдзи, вдвоём с ним они смогли бы скрутить любого трианита. Ведь у Алисы есть “мисты”… Подумав так, она даже остановилась и обернулась, но было уже поздно — вдали коридоре показался Синдзи с иглострелом в руках, он выстрелил, и иголка со свистом пролетела совсем близко.
Алиса снова бросилась бежать, и увидела впереди поворот. Но не успела она повернуть, как вторая иголка настигла её, и вонзилась в плечо. Алиса только зашипела и помчалась дальше, на бегу растирая немеющую руку. Видимо, её трансформация зашла так далеко, что одной иглы ей уже мало. Алиса добежала до развилки. Легко сказать, беги к лифту! Теперь знать бы ещё, где он, этот лифт. Она наугад ринулась направо. Миновав ещё несколько поворотов и постоянно слыша топот у себя за спиной, Алиса выскочила, наконец, к большим воротам. Но это был не лифт. Алиса узнала эти ворота — это был выход на поверхность, и он был закрыт. Попалась!
Алиса заметалась как загнанный в угол зверёк, и вдруг увидела небольшую дверцу сбоку. Она без особой надежды нажала на кнопку, и дверца открылась. Алиса вбежала внутрь, и оказалась в крошечной комнатке, где стояли роботы-уборщики. Дверь задвинулась за ней следом, и щёлкнул замок. Теперь она точно попалась. Алиса оглядела комнатку. Ей бы найти хоть какое-нибудь оружие! Но кроме маленьких роботов, в каморке ничего не было. Разве что…
Алиса увидела под потолком толстую связку кабелей. Подпрыгнув, она расставила ноги и упёрлась в стены комнатки, почти сев на шпагат в воздухе. Выбрав самый толстый кабель, она ухватила его поудобнее, и замерла. Снаружи послышались шаги.
— Алиса-а! — раздался голос Синдзи. — Лучше не прячься, а выходи с поднятыми руками. Всё равно я знаю, что будет дальше. Нам не нужно сражаться, мы в одной лодке, ты и я. Ты уже почти трианит. Пойдём со мной, мы переждём в корабле несколько часов, и потом пробудим “Светоч” и исполним пророчество.
Шаги раздались совсем близко. Алиса поднатужилась, и резко выдернула кабель из стены. В этот же момент Синдзи открыл дверь и вошёл в подсобку. В комнатке и во всём коридоре погас свет, Алиса не удержалась наверху и упала вниз, на Синдзи, держа в руке искрящий кабель. В темноте раздался выстрел из “торна”, иголка вонзилась Алисе в ногу, она, в свою очередь не осталась в долгу, и воткнула высоковольтный кабель Синдзи в бок. Треснул разряд, Синдзи с воплем вылетел в коридор, Алиса услышала, как на пол брякнулся иглострел, и выпрыгнула следом. Где-то в конце коридора горела аварийная лампочка. При её неверном свете Алиса увидела лежащий на полу “торн”, и прыгнула к нему. Но Синдзи в это время сделал то же самое. Они столкнулись в воздухе, упали на пол и схватили иглострел одновременно.
Они покатились по полу, каждый пытаясь направить дуло “торна” противнику в живот. Вот раздался выстрел, и Алису обожгло болью, снова выстрел, и ещё одна игла вонзилась ей в живот. Последующих выстрелов она уже не чувствовала, хотя они с Синдзи жали на курок с завидной регулярностью. Алиса почувствовала, что слабеет. Но и Синдзи начал слабеть! Судя по всему, большинство игл попадали в него. Алиса наконец смогла вырвать у него иглострел, и на дрожащих ногах поднялась на поверженным трианитом. Синдзи улыбался перекошенной жутковатой улыбкой, глаза его были полузакрыты.
— Я это предвидел, — медленно сказал он. Алиса одну за другой всадила пять иголок ему в грудь. Глаза Синдзи закрылись, и он застыл без движения, всё так же ужасно улыбаясь.
Впереди, там, где были ворота, вдруг засветилась красная полоса, и послышалось шипение. Кто-то вырезал ворота лазерным резаком. Алиса поняла, что у неё больше нет сил сражаться. Она просто стояла и ждала. Вот ворота вылетели, и в проёме показались фигуры космонавтов в тяжёлых бронированных скафандрах, а за ними возвышалась массивная фигура боевого робота. На груди Алисы скрестились лучи лазерных прицелов. Вспыхнул прожектор на голове робота и послышался голос, усиленный громкоговорителями скафандра:
— Это Дальняя Разведка! Бросьте оружие!
Алиса послушно выкинула иглострел. Тут она поняла, что ноги её больше не держат, прислонилась к стене и тихо сползла на пол. Всё стало уплывать куда-то вдаль. “Наверное, снотворное всё-таки подействовало”, — мелькнула в голове мысль.
— Алиса! Ты жива! — раздался знакомый голос, послышался топот шагов, и над ней наклонился человек в скафандре. При свете прожектора она узнала лицо за стеклом шлема — это был её отец. Потом темнота сгустилась, и Алиса провалилась в сон.

Алиса очнулась снова в боксе. В ушах звенело. Взглянув по сторонам, она поняла, что это другой бокс, не тот, в котором она была в начале. Это бокс был меньше размерами, и в нём стояла только одна кровать. Алиса пошевелила руками и ногами — они были свободны. Она вдруг подумала, что не удивилась бы, если б её привязали к кровати. Алиса села, и спустила ноги вниз. На ней была всё та же голубая пижама, а на правой руке обнаружился толстый медицинский браслет-анализатор.
Алиса слезла с кровати и медленно подошла к стеклянной стене. В коридоре стоял человек в чёрном дээровском скафандре и шлеме, с бластером и “торном” в кобурах. Её охраняли, и это тоже было неудивительно. Где-то вдалеке слышались голоса и раздавались шаги, гудели моторы роботов.
Алиса вернулась на кровать и снова села. Нужно было придумать, что делать дальше. Голова была тяжёлой, и непрерывный звон в ушах мешал сосредоточиться. Алиса потрясла головой и поковыряла пальцем в ухе, как пытаются выгнать попавшую при купании воду — обычно это помогало. Но не в этот раз. Она вздохнула и машинально потёрла рукой лоб. И тут же застыла, как громом поражённая — там, на лбу, что-то было не так.
Алиса резко вскочила, подбежала к медицинскому анализатору возле стены и посмотрелась в его полированный бок. Так и есть — у неё открылся третий глаз. Значит, её трансформация завершилась, и теперь она первая в галактике женщина-трианит. “Трианитка! — подумала Алиса, и почему-то добавила, — Несчастная!” Значит, этот звон, который она слышит — просто звук работы медицинского оборудования в боксе.
Странно, как только Алиса поняла это, шум в ушах перестал быть неприятным. Наоборот, он стал похож на звон серебряных колокольчиков, и Алиса даже стала различать красивую мелодию, напоминающую новогоднюю “Джингл Беллз”, и начала слегка пританцовывать, стоя перед анализатором. “Что я делаю?! — вдруг оборвала она себя. — Неужели я теряю контроль? Я ведь только две минуты как трианит, а уже… Нет, Алиса, так не годится. Ты не пойдёшь по стопам Синдзи, ясно тебе?” Алиса вздохнула. Не хватало ей ещё с ума сойти. А ведь она ещё ничего не сделала…
Неподалёку послышался звук открываемой двери, а потом шаги. Раздался негромкий голос:
— Она проснулась?
Алиса хорошо знала этот голос. Это был голос её отца. Она повернулась и неуверенно подошла к стеклу. Что она скажет ему? Как она объяснит всё, что произошло? Профессор Селезнёв в синем скафандре с закрытым шлемом приблизился к стеклу с другой стороны. Увидев Алису, он вдруг резко остановился, словно налетел на стену, но потом пересилил себя, и подошёл вплотную. Алиса вспомнила, как она сама отшатнулась, увидев три глаза у Пашки.
— Здравствуй, папа. Это всё ещё я, твоя дочь. Не пугайся, — Алиса слегка улыбнулась.
— Алиса, ты… — Селезнёв запнулся. — Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо. Я в порядке. У меня типичное позитивное течение мутации. Даже температуры нет, — Алиса вдруг с изумлением поняла, что ей не нужно смотреть на экран браслета, чтобы узнать, что он показывает — она и так всё знает. — И я сохраняю контроль над разумом, если тебя это беспокоит. Тебе ведь всё уже объяснили о трианском вирусе, да?
— Вкратце, — ответил Селезнёв, стараясь говорить ровным голосом, но не смог. — Алиса, ну почему? Почему ты оказалась здесь? Как ты оказалась втянутой в эту трианскую историю?
— Это очень долго рассказывать, — тихо ответила Алиса. — Эта история длиться уже не один день. И мне всё равно никто не поверит, потому что… всё изменилось. Ты помнишь Пашку, папа?
— Пашку? Какого Пашку? — профессор Селезнёв в недоумении смотрел на дочь.
— Пашку Гераскина. Он учился в одном классе со мной. Мы были друзьями с самого детства. Помнишь?
— Алиса, я, конечно, могу не знать всех твоих друзей… Извини, пожалуйста. Пашку я не помню. Наверное, ты никогда не приглашала его в гости. Но почему ты спрашиваешь? Это… важно?
— Это уже неважно, — Алиса вздохнула и закрыла глаза. Значит, в этой реальности Пашка незнаком с ней. Он даже учится в другом классе, или другой школе. А может, его вообще не существует? Нет, эта реальность ей абсолютно не подходит. Нужно раздобыть темпореверс и начать всё сначала. Первая попытка, кажется, провалилась.
— Что с Синдзи? — спросила Алиса. — Он жив?
— Он тоже здесь, в боксе. Его пришлось привязать к кровати. Он начал буйствовать, когда пришёл в себя. Судя по всему, он совершенно потерял рассудок. Я боюсь… — Алиса вгляделась в стекло шлема отца, и увидела слёзы в его глазах. — Я боюсь за тебя, Алиса. Никто не знает, как остановить этот вирус.
— Не волнуйся, — сказала Алиса, и её голос дрогнул. Ей самой хотелось расплакаться — она никогда не видела раньше отца в таком состоянии, растерянного и беспомощного. — Не волнуйся, я сохраняю контроль. А как там дядя Саша?
— Александр Александрович Полунин? Здешний кладовщик? Он не приходит в сознание. Критическое состояние. И не только у него.
— Профессор Ольсен? — спросила Алиса.
Отец молча опустил глаза.
— Что с ним? Что случилось?
— Профессор Ольсен умер, — глухо сказал Селезнёв. — Мы не знаем, что произошло. Судя по всему, он упал и ударился головой о ножку стола. Ранение оказалось смертельным.
— Нет! — Алиса отвернулась и прислонилась спиной к стеклу. Снова Синдзи! Неужели этот проклятый Синдзи убил Ольсена? “И это случилось из-за меня! — подумала Алиса, и слёзы покатились у неё из глаз. — Если бы я тогда не убежала… А теперь… Профессор Ольсен погиб, и я никогда не узнаю, как же он хотел реверсировать мутацию…”
Алиса снова повернулась к отцу.
— Где ключ и темпореверс?
— Трианские артефакты? Я не знаю, — пожал плечами тот. — Разведчики забрали их. Наверное, они сейчас где-то в центре, потому что крейсер ДР ещё не улетел с Триана. Разведка не может решить, начинать эвакуацию больных, или нет. Состояние некоторых такое тяжёлое, что они могут не пережить перелёт. Поэтому, возможно, будет принято решение развернуть лабораторию по исследованию мутации прямо здесь.
— Хорошо. Извини, папа, мне нужно прилечь, — сказала Алиса, и направилась к кровати. — Поговорим попозже, ладно?
— Ладно, — как эхо повторил профессор Селезнёв, и повернувшись, медленно пошёл по коридору медицинского блока к выходу.
Алиса села на кровати, обхватив коленки руками, и задумалась. Может, и вправду попробовать исполнить пророчество Чил-Рамы, как хотел доктор Ольсен? Всё равно она уже так напортачила, что в конце концов придётся застрелиться из темпореверса, так почему бы ни посмотреть вначале, из-за чего весь этот сыр-бор? Но зачем Ольсену понадобилось исполнение пророчества? Как это может помочь созданию реверсирующей вакцины? “Давай думать, Алиска, — сказала она себе. — Исполнение пророчества — это активизация “Светоча”, так ведь? О большем там ничего не сказано, даже Синдзи признал это. Значит, Ольсен хотел как-то использовать “Светоч”, но как?” Алиса не успела придумать, как, потому что в её голове вдруг раздался далёкий, словно эхо, голос: “Алиса!” Голос был ей знаком.
— Синдзи?
— Да, это я. Здравствуй, моя королева. Теперь, когда мы с тобой оба трианиты, мы можем общаться телепатически.
— Я не хочу с тобой общаться! — зло подумала Алиса. — Зачем ты убил профессора Ольсена?
— Нет! Я не убивал его! Я даже не знал о том, что случилось! — Синдзи воскликнул так громко, что оглушил Алису. И почему-то ей показалось, что он говорит искренне.
— Когда ты убежала, мне удалось одолеть профессора, и я привязал одну его руку к кровати, так же, как он это проделал со мной вначале. Потом я выскочил в коридор и помчался за тобой. Убегая, я услышал какой-то грохот в боксе, но не обратил на это внимания. Я подумал, что профессор пытается освободиться. Но он, должно быть, внезапно потерял сознание и упал. Последнее время у него такие приступы были регулярно. Я был потрясён, когда узнал, что он погиб. Может быть, мы смогли бы помочь ему, когда пробудили бы “Светоч”.
— Как? — спросила Алиса, и затаила дыхание. Неужели Синдзи знает, как реверсировать мутацию? Может быть, он нашёл разгадку?
— “Светоч” — не просто гигантский суперкорабль, — объяснил Синдзи. — Это ещё и гигантский суперкомпьютер. Мы могли бы воспользоваться им, чтобы рассчитать корректирующие поправки для направленной мутации, и затем синтезировать лекарство, позволяющее сменить негативное течение болезни на позитивное.
Вот оно! Наверное, это и имел в виду Ольсен, когда говорил о своей безумной идее. Только он намеревался использовать “Светоч” для прямо противоположной цели.
— Ты уверен, что это возможно? — спросила Алиса, стараясь говорить как можно спокойнее.
— Нет, к сожалению, я не уверен. Но попробовать стоит, тем более что я знаю, что первоначальную структуру ДНК человека рассчитывал именно “Светоч”. Так что он знает о механизме трансформации больше, чем кто-либо ещё в нашей галактике в наше время. Всё, что нам нужно — это запустить его реактор. Потом мы закроем все шлюзы, и будем оставаться в корабле, пока не найдём способ возродить Триан.
В корабле мы будем в безопасности — проникнуть внутрь через шлюзы или обшивку, когда включён реактор, невозможно. “Светоч” обладает уникальной системой защиты — он поглощает всю направленную в его сторону энергию, и использует её для зарядки своих батарей. А при его размерах, ему никогда не будет много, — Синдзи усмехнулся. — Так что ни лазеры, ни бурильные машины, ни фотонные торпеды нам будут не страшны. Если понадобиться, прожить внутри “Светоча” можно хоть тысячу лет. Время у нас есть.
Алиса молчала. Она боялась даже думать о плане Ольсена, опасаясь, что Синдзи может услышать её мысли, но как от него отделаться, не представляла.
— Знаешь, Алиса, я рад, что ты всё поняла, и теперь на моей стороне, — снова заговорил Синдзи, и его голос потеплел. — Признаюсь, вначале я надеялся, что Лина станет моей королевой. Тот человек, которым я был когда-то, испытывал симпатию к ней. Но она не смогла… Она была не готова. А может, и недостойна.
Я ещё в Москве начал опасаться, что у неё может быть негативное течение, но я старался убедить себя, что всё будет хорошо. После прилёта на Триан мои подозрения лишь усилились — у неё стала подниматься температура, и глюкоза только ухудшала её состояние. Я уже был готов отчаяться, но тут… Тут появилась ты, и я снова убедился в могуществе старого Чил-Рамы. Я даже и подумать не мог, что ты, четырнадцатилетняя девушка, в одиночку сможешь прилететь сюда, на Триан. Видишь, сама судьба избрала тебя королевой, и поэтому ты оказалась здесь.
— Синдзи, ты рехнулся, — сердито сказала Алиса. — Я прилетела сюда, потому что поверила твоему дурацкому письму, которое ты написал от имени доктора Ольсена! Какая, к чёрту, судьба!
— Письму?! — в голосе Синдзи прозвучало нескрываемое изумление. — Моему письму? Но я не писал тебе! Что всё это значит?
Он удивлялся так искренне, что Алиса и сама пришла в недоумение. Она рассказала Синдзи в двух словах о Лийсе Ольсен и пустых документах.
— Это правда, документы действительно стирал я, — признался Синдзи. — И естественно, я читал их, перед тем как стереть. В этих письмах Ольсен пытался привлечь внимание Дальней Разведки к моей скромной персоне, и утверждал, что я веду двойную игру, но это всё. Там не было приглашения на Триан, я в этом уверен. Я также не составлял письмо-ловушку, хотя, признаюсь, теперь я вижу, что это было бы блестящим ходом. Но, кажется, кто-то сделал это вместо меня. Любопытно, оказывается, у меня на Земле был таинственный союзник, хоть я и не знал об этом. Доброжелатель, ты сказала?
— Что же это получается? — Алиса совершенно была сбита с толку. — Кто же тогда заманил меня на Триан?
— Пророчества Чил-Рамы, моя королева, — произнёс Синдзи торжественно. — Как я уже говорил, это судьба, и тебе не уйти от неё. Помнишь, что было сказано в пророчестве? Я знаю его наизусть.

“И будет ждать “Светоч”, безмолвный,
уснувший в подземных чертогах.
И наша надежда погаснет, уснёт вместе с ним,
пока не придёт возрождения время.
А мы, неразумные дети Ларуны,
оставим лишь прах от себя и руины.
Но сохранится в нетленности ключ,
оставленный нами далёким потомкам…”

— Синдзи, замолчи, я хочу побыть одна, — сказала Алиса, которую начала раздражать его непрерывная болтовня.
— Ага! — сказал радостно Синдзи. — Замечательно! Но я не оставлю тебя в покое. Сначала ты должна научится защищать свой разум от вторжений, моя королева, иначе скоро у тебя не останется никаких секретов! — он рассмеялся. — Так и быть, я помогу тебе. Я буду читать пророчества, а ты попробуй скрыться от моего голоса. Постарайся разозлиться на меня… — и он снова начал, только гораздо громче:

Но сохранится в нетленности ключ,
оставленный нами далёким потомкам,
и спрятан надёжно он там будет, где
лишь самый достойный найти его сможет.
Грядущий Триана король, достойный и благородный,
Однажды отыщет его, и первым возьмет его в руки.
Но горе всем тем, кто занять его трон возжелает!
Позор недостойным, и горька пусть будет их участь…

Достойный король не один будет править над миром.
По левую руку его, неподвластная времени бегу,
его королева в огне и воде будет рядом.
Лишь вместе они приоткроют пророчества тайну
Изгонят забвения сон, и разбудят надежду
И снова зажгут негасимое “Светоча” пламя,
зарю новой эры Триана собой возвещая.

Синдзи читал таким противным голосом, что Алисе нетрудно было рассердиться. Она почувствовала, как злость закипает в ней, и воскликнула мысленно:
— Заткнись! — и сразу наступила тишина. Алиса вдруг поняла, что испытывает очень необычное ощущение — как будто у неё на голове одет обруч. Она даже провела рукой, чтобы убедится, что это иллюзия.
— Синдзи! — позвала она тихо. Ответа не было. Значит, она смогла защититься от его болтовни, и сейчас мысли Алисы недоступны Синдзи! И мысли Синдзи тоже недоступны Алисе. Она оказалась наедине с собой, как было всегда, пока она оставалась человеком. Но как же теперь вернуть всё обратно? Не успела она подумать об этом, как ощущение обруча на голове исчезло, и она снова спросила:
— Синдзи?
— Я слышу. Кажется, у тебя получилось, королева Алиса?
— Да. Но как теперь снова закрыться? Мне что, всякий раз нужно на тебя злиться?
— Но ведь тебе это нетрудно, правда? — Синдзи рассмеялся. — Я пошутил. Теперь ты можешь использовать слово, которое ты произнесла в первый раз. Просто изъяви намерение закрыть разум, и скажи ключевое сло…
— Заткнись! — резко произнесла Алиса, и снова вокруг стало тихо, и её на голове возник невидимый обруч. Алиса усмехнулась, и стряхнула его.
— Я, кажется, поняла, как это делается. Спасибо, — сказала она.
— Пожалуйста, моя грубая королева, — отозвался Синдзи. — “Заткнись…” Очень интересное ключевое слово.
— А ты какое используешь?
— Тише, — скромно сказал Синдзи. Алисе вдруг стало смешно, но отказываться от “заткнись” она не собиралась.
— Ну как, продолжим наши занятия? — спросил Синдзи. — Теперь ты, наверное, хочешь узнать, что можно сделать со всей этой электроникой вокруг тебя?
— Хочу, — призналась Алиса.
— Это ещё проще, чем закрывать разум. Здесь тебе ничего делать не надо, ни о чём не надо думать. Ты должна просто выразить намерение, или проще говоря, пожелать. Это похоже знаешь на что? Вот, например, ты сидишь на диване, и вдруг решаешь встать. Ты не думаешь о том, какие мышцы и в какой последовательности нужно сокращать или расслаблять, ты просто хочешь встать, и ты встаёшь. Управление электроникой подчиняется тому же принципу. Попробуй, к примеру, изменить температуру тела или пульс на своём медбраслете. Просто пожелай этого, но не говори словами, понимаешь?
— Понимаю, понимаю, — нетерпеливо произнесла Алиса, и поднесла браслет к глазам. Ей с первого раза же удалось повысить свою температуру на градус, потом понизить, замедлить пульс, увеличить содержание сахара в крови…
— Только не повышай сильно температуру и не понижай пульс до нуля! — встревожено сказал Синдзи. — Иначе сработает сигнализация анализатора, и через минуту здесь будет толпа врачей из ДР. И ещё… не трогай замок на двери, хорошо? Пока не трогай. Они почему-то проявляют удивительную беспечность, и я хочу, чтобы это так и оставалось. Возле твоего бокса есть охранник?
— Есть, — сказала Алиса.
— В каком он скафандре?
— В лёгком.
— Вот то-то и оно, — глубокомысленно произнёс Синдзи. — Возле моего бокса то же самое. Возможно, они ещё не знают все подробности о том, что умеют трианиты…
— Что ты собираешься делать? — спросила Алиса нервно.
— Нам нужно вернуть ключ и темпореверс, и пробиться к кораблю, — ответил Синдзи. — Но об этом чуть позже. Давай сначала закончим твоё обучение. На чём мы остановились? Я так понимаю, ты научилась справляться с электроникой?
— Да, — ответила Алиса. — Теперь расскажи мне про этот шум в ушах.
— Ты слышишь излучение различных электронных приборов вокруг тебя. Эта способность будет развиваться со временем, и ты будешь слышать всё больше шумов и на большем расстоянии. Если излучение несёт в себе какую-то полезную информацию, ты можешь принять её. Попробуй прочесть показания твоего браслета. У него такой красивый высокий звук, похожий на колокольчики.
— Знаю, я уже делала это, — ответила Алиса, но всё равно повторила опыт. Она вслушалась в серебристый звон и не смогла не удивиться снова, когда перед глазами возник голубой дисплей браслета-анализатора. Он как будто бы висел в воздухе перед Алисой, сверху и немного справа, словно на ней были невидимые очки с жидкими экранами.
— Чтобы настроится на поток, ты должна просто обратить на него своё внимание, и вслушаться в него. Поначалу все звуки будут сливаться в сплошную какофонию, но со временем ты научишься различать их. Попытайся подключиться к телекамере в твоём боксе. У неё низкий пульсирующий звук, как бывает в электронной музыке.
Алиса послушала-послушала, и наконец уловила звук, о котором говорил Синдзи. Он был действительно похож на музыку, и Алисины ноги сами собой начали отбивать ритм о кровать. Ей пришлось сделать усилие, чтобы остановиться. “Да что же это со мной!” — возмутилась она. Синдзи услышал и рассмеялся.
— Танцевать хочется, да?
— Хочется. А это нормально? Так и должно быть? — с сомнением спросила Алиса.
— Наверное. У меня такие же ощущения. Теперь ты понимаешь, почему наши предки все поголовно были музыканты и поэты?
Алиса ничего не ответила, но снова вслушалась в приятно пульсирующий звук. Теперь она уже не сопротивлялась ритму. Перед глазами немедленно появилось изображение с телекамеры, явив сидящую на кровати и раскачивающуюся в такт музыке Алису. Алиса немного поиграла с камерой, слегка разворачивая её то в одну сторону, то в другую.
— Ты можешь не только принимать, но и передавать информацию, — продолжал Синдзи. — Попробуй вызвать помехи на изображении с телекамеры. Только не очень сильные, чтобы никто не встревожился.
Алиса напряглась, и вот по картинке перед её глазами поплыли цветные горизонтальные полосы. Подумав немного, она изменила их на густой серый снег. Оказалось, это совсем несложно.
— Всё, с потоками и звуками мне всё понятно, — доложила она Синдзи. — Что дальше?
— Дальше самое интересное — предсказание будущего! — ответил он. — Эта способность развивается медленнее всего. Я до сих пор вижу всего на несколько секунд вперёд. В общем-то, здесь ничему учиться не надо, ты сама всё поймёшь, когда предвидение начнёт проявляться. Но кое-что я должен тебе объяснить — мы по привычке говорим “видеть будущее”, “предвидеть будущее”, но это всё человеческие термины. Мы с тобой не предвидим будущее, мы его чувствуем. Это означает, что у тебя не будет никаких видений, вроде снов или галлюцинаций, не ожидай этого. Просто ты будешь всё время знать, что произойдёт через следующие несколько секунд. И кстати, — Синдзи усмехнулся, — иногда ты будешь видеть сразу несколько вариантов, и угадать, какой реализуется, непросто. Бывают ошибки. Так что не полагайся слишком на эту способность. Попробуй для начала понаблюдать за охранником в коридоре. Он наверняка не стоит как статуя, верно? Он может поворачиваться, менять позу, и т. д. Последи за ним и прислушивайся к себе.
Алиса чуть-чуть подвинулась, чтобы ей было удобнее, и стала смотреть на разведчика за стеклянной стеной. Несмотря на заверения Синдзи, он стоял почти неподвижно, и Алиса, как ни вслушивалась в себя, не могла уловить никакого предчувствия.
Она уже собралась было сказать Синдзи, что у неё нет этой способности, как вдруг поняла, что знает, что будет дальше — сейчас разведчику придёт вызов на коммуникатор. И действительно, через три секунды раздался сигнал. Разведчик принял вызов, и Алиса тут же различила в окружающем её мелодичном шуме новую ноту. Кто-то бодро играл на контрабасе. Алиса вдруг поняла — наверное, все потоки с видеоизображением звучат низко, а различные компьютерные излучения высоко, и переливаются, как колокольчики. Она вслушалась в контрабас, и едва не рассмеялась — уж очень смешная мелодия получалась. А перед глазами Алисы немедленно возникла картинка с коммуникатора разведчика — молодой парень в чёрном скафандре с открытым шлемом улыбнулся и сказал на космолингве:
— Питер, ты ещё там с голоду не умер?
— Пока только собираюсь, — ответил разведчик.
— Я твой спаситель, — заявил второй дээровец. — Сейчас сменю тебя на посту.
— Жду и надеюсь.
— Как там наша гостья? Не буянит?
— Нет. Она тихая. И Мисао тоже угомонился. Так что придётся тебе поскучать.
— Ладно, справлюсь. Уже иду.
Разведчик выключил коммуникатор.
— Синдзи, у меня получилось. Я почувствовала будущее, где-то за три секунды, — сообщила Алиса. — Негусто, честно говоря.
— Не расстраивайся. Со временем все способности усиливаются. Возможно, ты талантливее меня, мы ещё узнаем. Ну что ж, Алиса, я могу тебя поздравить — ты успешно прошла курс подготовки молодой королевы Триана. Жаль, я не могу мысленно вручить тебе корону.
— Не остри. Что теперь будем делать?
— Мне надо немного подумать и разработать план нападения. Я уже знаю, где находится ключ, но нам вдвоем туда не пробиться. К счастью, у Дальней Разведки есть боевые роботы, которыми мы можем управлять…
— Синдзи, я не хочу никаких убийств, — твёрдо сказала Алиса. — И тебе не позволю.
— Алиса, когда же ты наконец расстанешься с этим мифом о моей кровожадности? — сказал Синдзи укоризненно. — Я не собираюсь никого убивать. В этом нет никакой необходимости. Нам просто нужно создать побольше шума и паники, чтобы мы могли захватить ключ и добраться до лифта. Сейчас я отключусь ненадолго, чтобы закончить составление плана кампании. Перед началом я тебе сообщу.
— Хорошо, — ответила Алиса. — Я тоже отключусь на несколько минут. Заткнись!
Алиса улеглась на кровати, закинув руки за голову. Теперь ей было понятно, что нужно делать дальше. Сейчас они с Синдзи захватят ключ и забаррикадируются в “Светоче”. Потом, когда реактор будет запущен, Алиса как-нибудь нейтрализует Синдзи… Нужно будет напасть на него неожиданно, усыпить “торном” и привязать к какому-нибудь креслу. Алиса надеялась, что “Светоч” не будет возражать. А потом она попытается заставить компьютер корабля рассчитать реверсирующую вакцину, если такая может быть создана. С этим знанием уже не стыдно будет отправляться в прошлое, и начинать новый день сурка. Главное, нужно стараться не думать об этом, чтобы Синдзи не раскрыл её план раньше времени… И тогда, может быть, этот её визит на Триан не будет напрасным.
Тут мысли Алисы снова обратились к странному письму, из-за которого она и оказалась здесь. Если Синдзи не врал, и письмо написал не он, то получается… Алиса вдруг подскочила на кровати. Она вспомнила одну очень важную вещь, и поразилась, как она могла пройти мимо этого. Конечно же, Синдзи не мог написать это письмо! Ведь автор письма упоминал о разговоре в беседке! А это было только в её сне, или в другой реальности, из которой Алиса выпрыгнула благодаря темпореверсу.
Значит, если доктор Ольсен и вправду не мог предвидеть будущее, письмо написал кто-то, кто знал о существовании хроноциклической аномалии, в которой побывала Алиса. “Или кто-то, кто знал содержание моего сна, — дополнила она себя. — Но к тому времени, как Аркаша связался с Лийсой, только один человек знал все подробности — Пашка”. Очевидно, что Пашка не мог отправить письмо — ведь они всё время были вместе. Да и зачем ему это? Получается, что это работа таинственного Доброжелателя. А Чеширский говорил, что Доброжелатель тоже сотрудник Дальней Разведки. Но Лийса Ольсен, которая подписывалась этим псевдонимом, в свои пять лет никак не может быть агентом ДР. Почему она назвалась Доброжелателем? Простое совпадение? Или за ней кто-то стоит?
Кто-то, кто знает о происходящем больше, чем Алиса… Как будто невидимый кукловод дёргает за ниточки, и вот Алиса послушно угоняет “Пегас”, прилетает на Триан и становится королевой-трианиткой. А теперь лежит на кровати и ждёт, пока самоназванный король Синдзи не подаст сигнал для начала исполнения последней стадии пророчества Чил-Рамы… Тут Алиса вспомнила, что она всё ещё в обруче, и тряхнула головой.
— Синдзи, ты ещё не готов?
— Почти готов, — немедленно пришёл ответ. — Слушай. Когда начнётся стрельба, я погашу свет в боксах и в коридоре. Постарайся выйти и нейтрализовать охранника. У него в шлеме есть прибор ночного видения, он включается автоматически в условиях низкой освещённости. Ты можешь создать помехи, чтобы затруднить ему зрение. Тем временем Киоко нейтрализует второго охранника, освободит меня, и я отправлюсь за ключом. Надеюсь, к этому времени везде будет такой хаос, что у меня не возникнет сложностей. Вы с Киоко должны пробиться к лифту и ждать меня там.
— Погоди! Может, тебе понадобится помощь!
— Я справлюсь, не беспокойся. Тут несколько боевых роботов в здании, я возьму их под контроль.
— Там мой отец, — подумала Алиса.
— Никто не пострадает, вот увидишь. А теперь жди. И не отключайся, хорошо? Нам понадобится связь.
И Алиса стала ждать. Она видела за стеклом, как охранник Питер ушёл обедать, и его место занял молодой разведчик, с которым он говорил по коммуникатору. Он с интересом взглянул на Алису, но она сделала вид, что смотрит в потолок. Дээровец ничего не сказал, но повернулся и стал смотреть вдоль коридора.
Алисе стало жалко охранника. Вот он стоит здесь так спокойно, даже расслабленно, и совсем не подозревает, что Алиса с Синдзи устроили целый заговор и готовятся к наступлению. А его напарник Питер провёл полчаса в коридоре, даже не догадываясь, что под самым его носом происходит непрерывная оживлённая беседа, и Алиса под руководством Синдзи открывает свои новые способности.
“Теперь понятно, почему мы называли их меньшими братьями, — подумала Алиса. — Они настолько ограничены по сравнению с нами, что кажутся почти инвалидами. Они никогда не смогут услышать, как поют звёзды”. Алиса вздрогнула. Она начала думать, как трианит! Она впервые действительно потеряла контроль.
Когда давным-давно, в белой беседке на Истринском водохранилище, несчастный параноик Синдзи рассказывал о том, как Пашка превратится в безжалостного короля Триана, она считала, что он всё преувеличивает от страха. Она почему-то была уверена, что сохранить контроль над рассудком не так уж сложно, если ты с самого начала не страдаешь манией величия. Теперь она поняла, что ошибалась. Это происходит исподволь, незаметно… Раз — и все люди для тебя уже “меньшие братья”. Может быть, и Синдзи тоже не заметил, как стал считать себя избранным трианитом? Алисе стало страшно. Только бы она смогла продержаться, пока… Тут она спохватилась, и оборвала мысль. Ну что же Синдзи не начинает?
— Внимание, Алиса! — возбуждённо сказал Синдзи. — Ты готова? Я начинаю.
Тут же где-то вдалеке что-то ухнуло, послышались крики, звон разбитого стекла и выстрелы бластеров, потом один за другим прогремели два взрыва. Охранник возле Алисиного бокса выхватил коммуникатор.
— Капитан, что у вас происходит? — крикнул он, и тут же выронил аппарат — коммуникатор издал оглушительный, на пределе громкости вой. Алиса сидела на кровати и пристально смотрела на него. Шум сражения за стенами продолжался, и вдруг совсем близко раздался топот шагов, открылась дверь, послышался крик, выстрел из “торна”, и тут же в коридоре и боксах погас свет. Алиса как молния спрыгнула с кровати и приказала замку на двери открыться.
— Алексей, что у тебя случилось? — крикнул охранник и бросился бежать по коридору, но не успел. Алиса выскочила из бокса и кинулась на него, одновременно затемняя прибор ночного видения в шлеме разведчика. Тот оказался ослеплённым на несколько секунд, но Алисе это не очень помогло, потому что она сама ничего не видела в наступившей темноте. Из-за поворота коридора полыхнула зелёная вспышка выстрела, и при её свете Алиса успела схватить разведчика за руку с иглострелом, и резко выкрутить запястье. “Торн” отлетел в сторону, ударился о стену и упал на пол. Алиса немедленно схватила кобуру с бластером и сорвав её с пояса охранника, зашвырнула подальше. Опомнившийся дээровец попытался схватить Алису, она ускользнула и рванулась к “торну”, но разведчик настиг её.
Они сражались в темноте, каждый старался добраться до иглострела первым. Алиса знала наперёд все движения дээровца, но это не помогало ей. Разведчик просто превосходил её в скорости и ловкости, и Алиса на своей шкуре убедилась, как прав был Пашка насчёт великолепной боевой подготовки сотрудников Дальней Разведки. Очень скоро она почувствовала, что проиграет, но сдаться ей не позволяла гордость. Наконец, дээровец выкрутил Алисе руку за спину и прижал коленом к полу. Свободной рукой он дотянулся до иглострела и произнёс, тяжело дыша:
— Вы здорово сражались. Простите, но я должен вас усыпить.
Алиса уже знала, что он не сделает этого. Послышался визжащий звук выстрела, потом ещё один, и разведчик, отпустив Алису, повалился на пол. “А был бы на нём тяжёлый скафандр, всё кончилось бы по-другому”, — подумала Алиса, поднимаясь на ноги и подбирая “торн”. В коридоре зажглись тусклые аварийные лампы, и она увидела стоящую у поворота Киоко с иглострелом в руке. Алиса подбежала к ней.
— Где Синдзи?
— Он ушёл, — ответила Киоко ровным голосом. — Нам нужно идти к лифту.
— Показывай дорогу, — сказала Алиса. — Я здесь ничего не знаю.
Киоко побежала по коридору, Алиса за ней. Они пронеслись мимо открытого пустого бокса, где возле дверей лежал спящий охранник, и выскочили в другой коридор. Поворот, ещё один, и вдруг они чуть было не натолкнулись на бегущих навстречу разведчиков. Тут же засвистели иглы, Киоко крикнула:
— Назад! — и Алиса побежала обратно. Впереди показался новый поворот. Киоко выстрелила два раза, и сзади раздался чей-то вопль. Алиса бежала вперёд, пока путь не преградила массивная дверь. Алиса, не останавливаясь, приказала замку открыться, но дверь не подчинилась, и она с разгону врезалась в неё, ударившись лбом так, что искры посыпались из глаз. Алиса схватилась за голову, потому что ей показалось, что та сейчас расколется пополам. Сзади раздались выстрелы, подбежавшая Киоко развернулась и стала стрелять в ответ. Алиса мысленно включила сервомотор, но опять без какого-либо эффекта. Тут только до неё дошло — дверь обесточена! Какая же она дура, нужно было взять с собой бластер разведчика!
— Киоко, у тебя бластера нет случайно? — в отчаянии спросила Алиса. Не оборачиваясь, та протянула ей оружие:
— Режь! Идти осталось недолго. После этой двери по коридору направо до конца. Я могу не дойти.
Алиса поставила бластер на максимум, и стала выжигать дырку в двери. Сзади снова послышались выстрелы, и Киоко встала посреди коридора, закрыв Алису собой, как щитом. Внезапно зелёный луч бластера вонзился в дверь совсем рядом с ней, проделав дымящуюся дыру, и тут же сзади раздался крик профессора Селезнёва:
— Нет! Не используйте бластеры! Там моя дочь!
— Может, это уже не ваша дочь, профессор, — ответил чей-то голос, но тем не менее, стрельба из бластера прекратилась, сменившись повизгиванием иголок “торнов”. “Спасибо, папа!” — подумала Алиса.
Теперь Киоко, которой были не страшны усыпляющие иголки, не позволяла разведчикам приблизиться к Алисе, давая ей возможность спокойно работать. Но дверь была очень толстой, и дело продвигалось невыносимо медленно.
Алиса вдруг обратила внимание, что постоянно слышит какую-то слабую пульсацию у себя над головой. Не выключая бластер, она подняла взгляд и увидела маленький конус на потолке коридора. Чуть дальше был ещё один, и ещё. “Противопожарная система!” — поняла Алиса. Это было то, что нужно. Алиса выстрелила по ближайшему конусу, потом по другому, и тут же струи белого газа с громким шипением заполнили коридор. Теперь преследователи ничего не видели, и стреляли наобум, а Киоко так же наобум отвечала.
— Алиса, как твоя ситуация? — неожиданно раздался голос Синдзи.
— Режу дверь, — подумала Алиса. — По словам Киоко, мы уже близко.
— Это хорошо, потому что я уже бегу к лифту. Ключ и темпореверс у меня!
Алиса наконец закончила и вышибла ногой раскалённую дверь. Подошвы её тапочек начали плавиться, запахло палёной резиной.
— Киоко! — крикнула Алиса, пролезая в проём. Та скользнула вслед за ней.
Они оказались в широком коридоре, где ярко горели лампы. Алиса взглянула направо, и увидела далеко впереди большие ворота с зелёным индикатором над ними. А слева послышался нарастающий топот, и из боковой двери прямо на Алису вылетел Синдзи. Вид у него был комичный — взъерошенные чёрные волосы, безумные глаза и нелепая голубая пижама. К груди он прижимал свой любимый черный чемоданчик.
Увидев его, Алиса и Киоко машинально вскинули “торны”, и чуть было не отправили Синдзи в страну снов, но вовремя остановились. Синдзи захохотал и торжествующе поднял чемоданчик над головой. В дверь вслед за ним с трудом протиснулся огромный боевой робот и встал рядом. У него было два бластера и два иглострела в четырёх руках.
— К лифту! — крикнул Синдзи, и они все вместе побежали — два робота и два человека, оглашая коридор гулким топотом.
— Ты выглядишь, словно сбежал из психбольницы, — сказала Алиса Синдзи на бегу.
— Пускай, — сказал он со счастливой улыбкой. — Главное — у нас есть это! — и он потряс своим чемоданчиком. Двери лифта разошлись при их приближении, Синдзи, Алиса и боевой робот заскочили в огромную кабину, Киоко осталась снаружи.
— Задержи их, сколько сможешь, — сказал Синдзи.
— Поняла, — коротко ответила Киоко. Синдзи закрыл двери и лифт, набирая скорость, поехал вниз.
Алисе стало жалко Киоко. Может, потому что она выглядела совсем как человек, но за те несколько минут, что они уходили от погони, Алиса успела привязаться к ней. А теперь её наверняка убьют. Алиса взглянула на четырёхрукого робота. Его компьютер негромко переливался на низких тонах. Ну что сможет сделать Киоко против такого монстра? Алисе даже захотелось связаться с ней и дать команду сдаться.
— Не надо, — тихо сказал Синдзи, уловивший её мысли. — Мне тоже её жалко, но нам нужно выгадать время, иначе они могут блокировать нас в лифте.
— Мы могли бы его оставить, — Алиса показала на боевого робота.
— Это опасно, — ответил Синдзи. — Я не знаю, что ждёт нас внизу. Если шлюз охраняют, одной Киоко нам не обойтись.
Алиса посмотрела на зелёный индикатор на стене кабины — они уже приближались к концу своего путешествия. Лифт начал замедлять ход, и лёгкая перегрузка вдавила Алису в пол. Наконец, индикатор замер на отметке минус двести тринадцать метров, и двери кабины медленно разошлись. Синдзи распластался вдоль стены, держа “торн” в одной руке, а чемоданчик с ключом в другой. Алиса прижалась к противоположной стене.
Едва открылись ворота, как боевой робот с неожиданной для его размеров прытью выскочил из лифта и тут же исчез. Алиса увидела впереди большую пещеру с высоким сводом, который подпирали толстые металлические колонны с лампами наверху. За одной из них и скрылся робот. Потом он прыжком переместился к другой колонне, затем к следующей, и вскоре его уже не было видно. Шаги робота гулко отдавались в пещере, а когда они затихали, становилось слышно, как тихо гудят механизмы лифта рядом, а где-то вдалеке капает вода. В воздухе стоял характерный подземный запах мокрой земли, перегноя и грибниц.
Вдруг двери кабины ожили и стали с лязгом закрываться. Алиса и Синдзи одновременно выпрыгнули наружу, и спрятались за колонной. Лифт поехал вверх. Значит, Киоко уже проиграла свой бой, и разведчики добрались до пульта управления. Синдзи пристально взглянул на уходящую кабину, и она остановилась, а потом стала опускаться, но потом дёрнулась и снова поехала вверх, и снова начала опускаться. Это было похоже на перетягивание каната, только в качестве каната выступали моторы лебёдки глубинного лифта.
Так продолжалось, пока из дальнего конца пещеры не прогремел низкий металлический голос робота:
— Опасности не обнаружено.
— Идём! — Синдзи отпустил лифт и быстро зашагал между рядов колонн, Алиса поспешила за ним. Впереди показался стоящий неподвижно четырёхрукий робот, а за ним — огромные, наполовину открытые ворота и кусок стены гигантского корабля. Сердце Алисы радостно забилось, словно она увидела старого друга. Да, именно таким она и представляла себе “Светоч”. И стены, и ворота были сделаны из золотистого, с лёгким зелёным налётом металла, хоть и потускневшего от времени, но всё ещё сохранявшего благородный блеск. Они подошли к шлюзу.
— Задержи выходящих из лифта, — приказал Синдзи роботу.
— Принято, — отозвался тот и побежал в другой конец пещеры, громыхая металлическими когтистыми лапами по камням.
Алиса и Синдзи вошли внутрь шлюза. Синдзи нажал на кнопку на стене, и ворота бесшумно закрылись за ними. Потом он повернул рычаг рядом с кнопкой, и Алиса поняла, что теперь дверь заблокирована. То же самое Синдзи сделал и со второй дверью. Теперь шлюз был закрыт, и у них было время, чтобы добраться до рубки управления. Алиса огляделась вокруг. Шлюзовая камера была огромных размеров, и совершенно пустой, если не считать нескольких ящиков с научным оборудованием, и толстых мотков кабелей на полу. Освещалась она лишь фосфоресцирующими панелями на стенах.
В полумраке было видно множество дверей, ведущих в разные отсеки корабля. Нигде вокруг нельзя было встретить гладкую поверхность — и стены, и двери корабля были испещрены красивыми узорами, словно здесь потрудились все художники Триана. Алиса почувствовала, как в ней нарастает нервное возбуждение — всё вокруг было таким знакомым и незнакомым одновременно! А ещё она услышала новый звук, приходящий откуда-то из самых глубин корабля — словно кто-то медленно и торжественно бил в гигантский барабан.
— Ты слышишь? — сказал Синдзи, подходя к Алисе и улыбаясь. — Это сердце “Светоча”. Идём, он ждёт нас!
Синдзи решительно пошёл по коридору, Алиса двинулась за ним. «Подожди немного, Светоч. Мы разбудим тебя!» — крутилась в голове мысль. Она ничего не могла с собой поделать — её губы сами расплывались в улыбке. Она заметила, что и Синдзи улыбается тоже. Они миновали несколько дверей, не забывая, впрочем, запирать их за собой, потом уровень пола в коридоре начал понижаться, и наконец Синдзи остановился перед двустворчатыми воротами с выгравированным рисунком.
Это был тот самый рисунок, о котором говорил другой Синдзи, не трианит, когда-то давным-давно, в белой беседке в каком-то другом времени. Король и королева стояли рядом друг с другом, и держали в руках голубой кристалл — король держал его левой рукой, а королева правой. Алиса подумала, что художник, выполнивший эту гравюру, был большим поклонником школы авангардизма.
— Ну вот мы и пришли! — сказал Синдзи торжественно, и глубоко вздохнул. Он явно волновался. Алиса бы не удивилась, если бы он сейчас вытащил из кармана расчёсочку, и причесался. Она взглянула на него, потом на себя и расхохоталась.
— Хороши! Король с королевой! В голубых пижамках и белых тапочках!
— Не волнуйся, скоро у нас будут самые лучшие в галактике одежды, — загадочно произнёс Синдзи, и открыл двери. Они вошли в рубку управления.
Алиса была поражена. Конечно, “Светоч” гигантский корабль, и рубка управления у него тоже должна быть большой, но не настолько же! Они стояли в помещении, размерами напоминающем концертный зал консерватории. Далеко впереди, перед ними, возвышались огромные чёрные экраны внешнего обзора. Под ними находились, очевидно, пульты управления, тоже темные и безжизненные, и множество кресел рядом. В центре зала находилось возвышение, на котором располагались два резных роскошных кресла, и невысокая колонна-постамент перед ними.
— Это что, наши троны? — спросила Алиса.
— Точно, — улыбнулся Синдзи. — А столбик перед ними и есть тот самый постамент для ключа. Именно там мы и разбудим “Светоч”. А теперь идём, я покажу тебе нашу персональную гардеробную.
Алиса последовала за ним, вертя головой. Она увидела, что все стены в рубке действительно исписаны надписями, в основном там были незнакомые ей стихи, но иногда попадались и строки из чил-рамовских откровений. На потолке рубки Алиса заметила множество странных устройств, похожих на прожекторы-софиты, какие используют в театрах.
Синдзи привёл её в дальний конец зала, и Алиса увидела несколько украшенных вычурной резьбой дверей в тёмной стене. Возле каждой двери располагался маленький столик. Две двери в центре были побольше и повычурней других. Синдзи подошёл к правой двери, она немедленно откатилась в сторону, и Алиса увидела небольшую кабинку, вдоль стен которой располагались угрожающего вида механизмы. Они напомнили Алисе средневековые устройства для пыток. Синдзи поставил свой чемоданчик на стол и спокойно вошёл в кабину. Там немедленно зажёгся свет, и дверь закрылась.
— Твоя гардеробная рядом, королева Алиса, — донёсся из-за двери голос Синдзи. — Заходи, и тебя облачат в королевский церемониальный скафандр. Не волнуйся, там ничего не надо делать, всё сделают за нас. Мы ведь, как-никак, августейшие особы.
Алиса положила свой иглострел на столик, неуверенно потопталась у входа в кабину, потом набралась храбрости и шагнула внутрь. Зажёгся свет, дверь за ней закрылась, и механизмы на стенах пришли в движение. Не успела Алиса опомниться, как металлические руки схватили её пижаму и изорвали в клочья. Та же судьба постигла и брюки с тапочками, и через несколько секунд Алиса оказалась совершенно обнажённой, а куски её разорванной пижамы куда-то исчезли.
Но она не успела удивиться или испугаться, потому что другие руки показались из стены, и Алиса немедленно очутилась под тугими струями воды. Не воды, вскоре поняла Алиса, она не была мокрой, это было что-то неизвестное ей, но тем не менее, иллюзия душа была полной. Руки со щётками драили Алису со всех сторон, но их прикосновения были настолько ласковыми и приятными, что она расслабилась и перестала волноваться. Это было похоже на душевой автомат, который некоторые лентяи устанавливали в ванных. Душ прекратился так же неожиданно, как и начался, и тут же снова возникли металлические руки, и — щёлк-щёлк-щёлк — в мгновение ока Алиса оказалась внутри трианского скафандра. Заботливые руки подтянули и поправили, где надо, а потом накинули ей на плечи сверкающий красный плащ, и одели на голову золотую диадему.
Тут же что-то начало происходить с её волосами, Алиса потрогала их и удивилась — они стали жёсткими, как проволока. Но без зеркала нельзя было понять, что же с ними случилось. Но это было ещё не всё. Сверху на Алису вдруг что-то опустилось, и сразу стало темно, словно ведро на голову одели. Ей показалось, что по лицу прошлись мягкие кисточки, как будто по нему ползали какие-то насекомые. Алиса инстинктивно отпрянула, но оказалось, что она не может и пошевелиться. Пришлось терпеть, содрогаясь от отвращения. Наконец экзекуция завершилась, дверь гардеробной открылась, и Алиса сочла это знаком того, что её переодевание закончено.
Она вышла из кабины, и застыла как вкопанная. Напротив стоял Синдзи. Но если бы Алиса не знала, что в корабле больше никого нет, она ни за что не догадалась бы, что это он. Перед ней стоял настоящий король — высокий, широкоплечий, золотой скафандр с зелёным отливом сидел на нём, как латы на рыцаре. Не хватало только меча. Вместо него на поясе Синдзи красовался чёрный блестящий темпореверс. Красная мантия спадала с плеч до самого пола, а на голове сверкала золотая диадема. Она спускалась на лоб и кольцом охватывала его третий глаз. Лицо стало старше и приобрело суровый, мужественный вид. Но главное, волосы Синдзи больше не были чёрными — они теперь отливали золотом, и были уложены в изящную прическу. Синдзи стоял перед Алисой и смотрел на неё, раскрыв рот.
— Что? — спросила она встревожено. — Со мной что-то не так?
— Наоборот, моя королева, — торжественно произнёс он. — Наоборот.
Синдзи прошёл вдоль рядов дверей и остановился возле пустой стены. Алиса с удивлением отметила, что даже походка его стала величественной, “королевской”.
— Подойди же сюда, моя королева, — поманил он Алису. — Ты должна это видеть.
Алиса подошла к нему. Синдзи стоял у стены, которая отличалась от других стен в рубке. Она была совершенно гладкой, без надписей и рисунков, лишь наверху красовались несколько строк из пророчеств Чил-Рамы. И Алиса вдруг поняла, что это.
— Это же зеркало! — воскликнула она, и поверхность стены тут же стала зеркальной. Алиса увидела отражение слабо освещённого зала рубки, короля Синдзи в золотом скафандре, и рядом, рядом с ним…
Алиса не могла поверить! Эта величественная красавица в диадеме, с золотыми волосами, спадающими на плечи, может быть кем угодно, только не Алисой. Она выглядела лет на десять старше, у неё были длиннющие ресницы, алые пухлые губы, и фигура далеко не тринадцатилетней девочки. Наверное, зеркало врёт, подумала Алиса, ведь она помнила, что трианские зеркала не всегда показывают правду.
Она приблизилась к зеркалу вплотную, и внимательно вгляделась в своё отражение. “Нет, всё-таки, это я, — решила Алиса в конце концов. — Это скафандр изменяет мою фигуру, каблуки увеличивают рост, макияж делает меня старше, а волосы…” Она присмотрелась и вдруг поняла — её длинные волосы были золотыми! В буквальном смысле этого слова, они были тончайшей золотой проволокой. Они исходили из диадемы на её голове, переплетались с настоящими Алисиными волосами, и спускались на спину и плечи. Наверное, таким же образом и “позолотели” и волосы Синдзи. Просто это традиционная трианская диадема, как она могла забыть. “А что, может, мне и вправду отпустить волосы? — вдруг подумала Алиса. — Кажется, мне это идёт”. Синдзи улыбнулся, подошёл к ней, встал рядом, и взял её за руку.
— Это такой торжественный момент, — сказал он тихо, и голос его дрогнул. — Король и королева наконец-то вместе, и готовы исполнить пророчество. Через тридцать тысяч лет ожидания. Через тридцать тысяч лет надежды. Чил-Рама, Агавастор, Рапша-Седа, Курм, и все другие пророки, поэты, учёные… Как много их было, как жаждали они увидеть этот прекрасный миг… И мне кажется… Нет, я чувствую — они смотрят на нас. Они улыбаются нам. Ты чувствуешь это, моя королева?
— Да, — прошептала Алиса. — Да!
Она вдруг увидела их — вот мудрый старый Чил-Рама, вот уверенный, широкоплечий Агавастор, вот вечно рассеянный Рапша-Седа с растрёпанной копной седых волос, и надменный, язвительный Курм с острой бородкой. Она испытывала очень странное ощущение — словно она, Алиса Селезнёва, существует и не существует в одно и то же время. Она казалась самой себе такой зыбкой и нереальной, что испытывала ужас и восхищение одновременно, как будто падаешь в пропасть во сне. Алиса догадывалась, что происходит — в ней соединялись в одну две личности, трианская и человеческая, и она чувствовала, что когда они соединятся, случится что-то важное.
Внезапно Алиса почувствовала, как голову сжимает невидимый обруч, закрывая её мысли от Синдзи, и тут же торжество захлестнуло её. «Да, да! Я — Неподвластная Времени Королева Триана! И я — Алиса Селезнёва, человек, москвичка, гражданин планеты Земля. И я сохраняю контроль! Во имя Ларуны, я сохраняю контроль! Я — это я, и неважно, сколько у меня глаз — я всё равно остаюсь собой.»
Она стояла, держа Синдзи за руку и, торжествующе улыбаясь, неотрывно смотрела в зеркало, на её и его отражение. Но Синдзи не мог догадаться, что она там видит. Потому что в зеркале рядом с Алисой, держа её за руку, в золотом скафандре и красной мантии, с диадемой на голове, стоял Пашка. Он смотрел на Алису и улыбался, а потом вдруг подмигнул ей, и исчез. Теперь в зеркале снова отражался Синдзи, но Алиса уже знала, что нужно делать. Она медленно подняла голову — над зеркалом горели строки:
Но горе всем тем, кто занять его трон возжелает!
Позор недостойным, и горька пусть будет их участь.

9. Пробуждение

“Да будет так”, — подумала Алиса, стряхнула с головы защитный обруч и высвободила ладонь из руки Синдзи. Настало время привести в действие её план.
— Ты не король, Синдзи. Ты ложный король, — сказала она, глядя ему в глаза. Торжественное выражение на лице Синдзи сменилось изумлением.
— Алиса…
— Тот, кто найдёт ключ, и есть истинный король. Пашка нашёл ключ, и первым взял его в руки, как и говорил Чил-Рама. Пашка должен был стать королём. Но ты жаждал занять его место. Ты не мог смириться с тем, что тебя обошли. И ты стёр его темпореверсом, зная, что когда реальность изменится, никто не сможет вспомнить, что было раньше, и все, включая тебя самого, будут уверены, что ты — истинный король. Все, кроме меня, дорогой Синдзи. Ты забыл, что я — Неподвластная времени королева. Темпореверс не изменяет моей памяти. Я помню всё, что было. Ты — недостойный.
Синдзи выслушал эту тираду с широко раскрытыми глазами. С минуту он не знал, что ответить, и Алиса слышала, как мечутся обрывки мыслей у него в голове.
— Опять этот мифический Пашка! — воскликнул он наконец. Эхо гулко отдалось в зале рубки управления. Это были его первые слова, произнесённые вслух — до этого Синдзи и Алиса разговаривали исключительно мысленно. — Прости меня, Алиса, но я должен наконец узнать, что всё это значит, — Синдзи вдруг схватил Алису за плечи и впился взглядом в её глаза.
В голове у неё зашумело, перед глазами закружился туман, но она не сопротивлялась — она знала, что Синдзи пытается увидеть воспоминания, связанные с Пашкой. Что ж, пусть. Именно это ей и нужно. Алиса даже стала помогать ему. Вот перед её глазами стали возникать эпизоды её прошлой жизни — Пашка находит ключ и вынимает его из контейнера, Алиса несёт Пашку на руках к себе в комнату, вот они в “Космозоо”, и Алиса рассказывает ему свой сон, вот они едут на встречу с Доброжелателем. Вот они угоняют корабль и Пашка совершает манёвр Хана Соло, вот Алиса сражается с “тушканчиками”, а Пашка вступает в бой на своём “Боливаре”, и наконец, последний разговор с Синдзи в пустой комнате, и выстрел из темпореверса. Алиса постаралась, чтобы финальный эпизод был наиболее ярким и детальным. Синдзи отпустил Алису и со стоном схватился за свой третий глаз.
— Нет! Этого не может быть! — воскликнул он. — Но эти воспоминания… Они подлинные! Я знаю это… Этот Павел существует, и он первым нашёл ключ… Но это значит, что я… Нет! Я не мог поступить так. Это недостойно трианита. Я не мог сделать это, Алиса! Я не мог совершить такую подлость! — он кричал, глядя на Алису безумными глазами.
Теперь Синдзи уже не выглядел божественно прекрасным. Куда только девались королевское величие и гордость! Алиса подошла к лежащему на столе чемоданчику, открыла его, и вытащила “компас”. Провела рукой над прозрачной крышкой, и она поднялась в воздух и повисла в ожидании. Алиса опустила правую руку в прохладную жидкость, и вынула голубой кристалл. На ощупь он был похож на лёд, только тёплый. Алиса подошла к Синдзи, держа ключ в вытянутой руке. Потом она слегка сжала кулак, и острые кромки кристалла порезали ей ладонь. Тёмно-красная кровь тоненькими струйками зазмеилась по его блестящей поверхности. Было больно, но Алиса знала, что это необходимо. Таков был ритуал. Синдзи ошарашено смотрел на неё. Алиса протянула ему ключ.
— Если ты считаешь себя достойным, что ж, давай. Возьмись за другой конец. Пришло время исполнения пророчеств.
Синдзи отшатнулся, словно Алиса предложила ему подержать живую гадюку, но потом неуверенно протянул левую руку и взялся за кристалл. Потом сжал ладонь посильнее, и его кровь тоже окропила ключ, и смешалась с кровью Алисы. Они повернулись, и вместе медленно пошли к постаменту. Они шагали в ногу, одновременно, Синдзи справа, Алиса слева, держа кристалл в вытянутых руках. Синдзи кусал губы, и когда они стали подниматься на возвышение к тронам, он споткнулся и чуть не упал. Наверное, он совсем не так представлял себе это восхождение. Алиса была непреклонна. На какой-то миг ей стало жалко Синдзи, но она тут же задвинула это чувство подальше. Хорошо было ему стрелять из темпореверса в беспомощного Пашку!
И вот, наконец, они дошли. Постамент возвышался прямо перед ними — небольшой золотой столбик квадратного сечения, наверху которого было ромбовидное углубление. Синдзи и Алиса постояли несколько секунд, потом вместе положили ключ в отверстие. Он почему-то не погрузился туда полностью, а застрял на полдороге. Алиса убрала руку, а Синдзи попытался запихнуть ключ дальше. В тот же миг сверху послышались странные жужжащие звуки, и всю рубку заполнил ужасный голос, воскликнувший на трианском языке:
— Недостойный!
— Недостойный! Недостойный! — подхватили другие голоса. — Самозванец! Позор!
Алиса спрыгнула с возвышения и на всякий случай отбежала на несколько шагов, Синдзи же остался стоять возле тронов, затравленно озираясь. Жужжание наверху усилилось, и Алиса, подняв голову, увидела, как пушки-прожекторы, одна за другой, разворачиваются и наводятся на Синдзи. Он тоже поднял голову, и застыл в ужасе.
Алиса замерла. Она ждала чего угодно — пулемётных выстрелов, лазерных лучей, даже иголкам из “торна” она бы не удивилась. Но случилось нечто совсем странное — раздался щелчок, и один из прожекторов вспыхнул. Узкий луч осветил Синдзи, образовав жёлтый круг света вокруг него. Синдзи присел от неожиданности и закрылся от света рукой. Снова раздался щелчок, и ещё один прожектор осветил лже-короля. Потом щелчки послышались один за другим, и новые и новые прожекторы направляли свои лучи на Синдзи. Алисе показалось, что их там не меньше сотни.
Весь зал рубки погрузился в темноту, а на возвышении, словно на сцене, в ярком круге света стоял Синдзи Мисао, глядя вокруг безумным взором. Вдруг ноги его подогнулись, и он опустился на колени. По залу вокруг пронёсся вздох, где-то зашептались. Алисе показалось, что она сходит с ума — это же театр! Синдзи прижал правую руку к сердцу, левую протянул перед собой, и произнёс, обращаясь в темноту:

Чем смыть позор? Как вымолить прощенье?
Я недостоин вас, мои друзья и предки.
Как недостойны и деяния мои
Остаться в памяти детей Ларуны.
Я не король, увы, а шут в блестящей маске.
Но где взять смелость, чтоб взглянуть в глаза обману?

Синдзи поднялся с колен, и, опустив голову будто в раздумье, зашагал взад-вперёд перед тронами. Свет прожекторов следовал за ним. Вот Синдзи остановился, словно приняв какое-то решение. Он взглянул в зал и произнёс:

Пророки и поэты говорят нам часто,
Что милосердие Ларуны безгранично,
И каждый может искупить вину любую…
Я искуплю свою… ничто не будет прежним.

Синдзи снял с пояса темпореверс и медленно направил себе в грудь.

Вот я иду, твой недостойный сын, Ларуна!
Так озари мне путь, и подари надежду!

И он нажал на курок. В наступившей тишине оглушительно прозвучал удар гонга, и Синдзи окутался голубым сиянием. По залу опять пролетел шёпот, где-то рядом раздался нервный вскрик.
Алиса стояла, не в силах пошевелиться, в третий раз в своей жизни наблюдая, как неведомый художник широкими взмахами ластика стирает своё неудачное творение. Вот Синдзи исчез полностью, и лишь темпореверс остался висеть в воздухе, там, где секунду назад была его рука. В следующее мгновение он с лязгом брякнулся на пол, и наступила тишина. Где-то вдалеке вдруг раздался крик:
— Браво! — и тут же грянул гром аплодисментов. Они раздавались со всех сторон, словно Алиса стояла в партере Большого театра, а вокруг, на балконах, в бельэтаже, тысячи зрителей восхищённо аплодировали блестящей игре Синдзи Мисао. Но только ведь это была не игра!
Алисе было страшно, она не понимала, что происходит. Она отчаянно вглядывалась в окружающую темноту, но тщетно — вокруг ничего не было видно. Ярко освещённым оставалось лишь возвышение с тронами, теперь уже пустое. Аплодисменты не стихали, и вот к ним добавились крики:
— Браво! Бис! Браво! Бис!
Алисе стало совсем жутко. Она уже была почти уверена, что сошла с ума, и смотрела на возвышение, с ужасом ожидая, что сейчас в круге света появится улыбающийся Синдзи, поклониться публике, поднимет темпореверс и выстрелит в себя ещё раз, на бис. Честное слово, если бы всё так и произошло, она бы не удивилась! Но ничего не случилось — Синдзи не появился, возле тронов всё так же было пусто. Однако аплодисменты не прекращались, и крики “бис!” тоже, и вдруг Алиса поняла — это требуют её! Они требуют её на сцену!
На негнущихся ногах она поднялась к тронам. Зал тут же затих, и стал слышен скрип кресел, где-то кто-то кашлянул. “Что делать, что говорить?!” — мелькнула у неё паническая мысль. В голове было совершенно пусто, словно Алиса вышла к доске отвечать урок и вдруг поняла, что абсолютно ничего не знает. Она глубоко вздохнула и развернулась туда, где, судя по шуму, располагался зрительный зал. Внезапно странное ощущение охватило её, она больше не владела собой, по спине пробежали мурашки, она опёрлась рукой о трон, склонила голову и заговорила:

Одна осталась я, кругом лишь темнота.
Ну где ты, мой король, с кем и в огонь и в воду?
Кто путь укажет мне? Чей свет разгонит мрак?
Все сгинули давно. Лишь ты со мной остался.
Но ты всё спишь и спишь, погасший светоч жизни.
Проснёшься ли опять, услышишь ли мой зов?
Ты нужен мне, очнись, разбей оковы снов!

Алиса обошла кругом золотой постамент, и легонько надавила на ключ. Кристалл погрузился в отверстие, раздался щелчок, и оно закрылось золотистой металлической крышкой. Потом постамент вместе с ключом стал уходить вниз, и вскоре весь погрузился в пол, как будто его и не было. Тут же софиты на потолке с громким щелчком погасли, на несколько секунд наступила полная темнота, а потом в рубке управления зажёгся свет, неяркий, исходящий из стен, такой же, как был, когда Алиса с Синдзи впервые вошли сюда. Алиса быстро огляделась — конечно, вокруг никакого зрительного зала, никакого Большого театра, вообще ни души. Она была одна-одинёшенька в пустой рубке. Кошмар кончился.
Алиса почувствовала, что ноги её больше не держат, и опустилась на трон. Она так устала, словно только что взобралась на высокую гору. Ей даже не хотелось думать о том, что произошло только что, и что-то себе объяснять. Она увидела лежащий на полу темпореверс, подняла его и машинально прицепила себе на пояс. Что же дальше? Вот ключ, о котором говорил Чил-Рама, в замке, и что?
Не успела Алиса озадачиться этим вопросом, как грянула музыка. Ей показалось, что играет огромный орган, кода была столь мощная и прекрасная, что у Алисы защемило сердце и слёзы выступили на глазах. После громкого вступления начался мелодичный колокольный перезвон, и приятный низкий голос раздался прямо у неё в голове:
— Приветствую вас, ваше величество. Какое счастье, что вы наконец вернулись! Я — Светоч, и я в вашем полном распоряжении.
Мгновенно усталость Алисы как рукой сняло. Она выпрямилась на своём троне.
— Светоч! Ты всё-таки проснулся! С добрым утром! Или что там у нас на поверхности?
— Сейчас вечер, ваше величество.
— Ладно, тогда с добрым вечером! — засмеялась Алиса. — А я уж подумала, что ничего не получилось.
— Ложный король исполнил свою роль, — ответил “Светоч”. — Я мог истолковать инструкцию так, что для моего пробуждения этого достаточно. Я знал, что вы нуждаетесь во мне.
— Это правда. Спасибо, — тихо сказала Алиса.
Вот и свершилось то, чего она добивалась. Теперь ей надо обезопасить себя от вторжения по крайней мере на несколько часов, пока вопрос с вакциной не прояснится.
— Светоч, какой наш статус безопасности? — спросила Алиса деловым тоном.
— Обнаружена брешь в районе главного шлюза, — ответил корабль, и тут же вспыхнули громадные экраны внешнего обзора, и засветились огоньками пульты под ними. На экранах Алиса увидела большой шлюз, через который они с Синдзи проникли на корабль. Внешние ворота, и первые и вторые, были открыты. Возле дверей, ведущих в глубины корабля, суетились люди в тяжёлых бронированных скафандрах, устанавливая гидравлические домкраты. Алиса обратила внимание, что нигде не было видно роботов. Очевидно, разведчики боялись, что она может взять их под свой контроль.
— Чтобы добраться до рубки, людям потребуется приблизительно один час в земных единицах, — сообщил “Светоч”.
— Что предлагаешь? — сказала Алиса.
— Я не могу блокировать механизмы дверей, пока главный реактор не активирован. К сожалению, я также не могу помешать людям передвигаться внутри корабля. Требуется запуск реактора. Простите, ваше величество.
— Погоди, разве ключ не активирует твой реактор? — удивилась Алиса.
— Ключ запускает только главный компьютер. У вас неверные сведения, ваше величество. Простите.
Сердце Алисы упало. Если для включения реактора нужен король, тогда пиши пропало.
— А что нужно, чтобы запустить твой реактор?
— Я не могу сделать это автоматически. Мне стыдно просить вас об этом одолжении… но вам придётся самой спуститься и включить его вручную. Простите, — в голосе корабля прозвучало смущение.
— Всего-то?! — Алиса чуть не рассмеялась и вскочила с трона. — Тоже мне, нашёл одолжение! Покажи мне, куда идти, потому что я ещё ничего не помню. И перестань всё время извинятся за всякие пустяки.
Внизу, рядом с возвышением, послышался шипящий звук, и Алиса увидела, как в полу рубки открылся квадратный люк, и из него начала подниматься какая-то странная, прозрачная масса в форме куба. Алиса подошла поближе, куб вытянулся, и стал с неё ростом. Теперь он был похож на гигантский кусок холодца.
Алиса осторожно дотронулась до него, и “холодец” затрепетал и заколыхался. Алисе вдруг вспомнились строки из старой книжки Льюиса Кэрролла: “Знакомься, Алиса, это пудинг! Пудинг, это Алиса!” Она тихонько рассмеялась и наконец поняла, что это такое — это же трианский лифт! Алиса смело шагнула прямо в желе, и студень тут же сомкнулся вокруг неё, укрыв с головой, тем не менее совсем не мешая дышать. Под ногами у неё не оказалось никакой опоры, и Алиса сразу же провалилась и полетела вниз внутри квадратной желеобразной трубы, уходящей в неведомую глубь.
Она летела медленно, совсем как та, кэрролловская Алиса, с любопытством глазея по сторонам. Мимо проплывали слабо освещённые этажи гигантского корабля, тянулись какие-то трубы, связки кабелей, вдаль уходили мерцающие зеленоватым светом коридоры, и всё это казалось таким интересным, что Алисе приходилось постоянно бороться с собой, чтобы не вылезти из желе и не побродить в глубинах “Светоча”. Она подумала, что если запустить сюда Пашку, он наверное, и через год бы не вылез.
— Это и был истинный король? — вдруг услышала Алиса голос “Светоча”. Она и забыла, что он слышит и видит её мысли.
— Да, Пашка должен был стать королём, — подтвердила Алиса.
— Но не стал. Как жаль, — грустно сказал “Светоч”. — Мне было бы интересно с ним познакомиться.
— Долго ещё? — спросила Алиса, чтобы сменить тему.
— Вы можете ускорить движение, ваше величество, если захотите. Помните? Вам просто нужно назвать пункт назначения…
— Помню, но я не знаю, как называется то место, куда я хочу упасть.
— А! Да. Я мог бы и сам догадаться, — смущённо произнёс корабль. — Вам нужно в двигательный отсек.
Алиса скомандовала лифту, и тут же понеслась вниз с головокружительной скоростью. Этажи вокруг сменялись как в калейдоскопе, у неё даже зарябило в глазах. Вдруг, внезапно, безо всякого предупреждения она выпала из желеобразного туннеля лифта и приземлилась на пол в большой полутёмной комнате, по стенам которой были разбросаны в беспорядке экраны, пульты и рубильники. Теперь Алиса слышала очень явственно медленные торжественные удары гигантского барабана, как будто где-то рядом билось сердце “Светоча”. Алиса хоть и не помнила, что нужно делать, но сразу направилась к самой большой кнопке под стеклянным колпаком, рядом с которой торчали три рубильника.
— Включайте рубильники, ваше величество, слева на право с интервалом в пять секунд. Я вам подскажу.
Алиса дёрнула за первый рубильник, потом по команде “Светоча” второй и третий. Каждое включение сопровождалось лёгким толчком, и где-то за стеной раздавалось шипение. Когда все рубильники были включены, “Светоч” попросил Алису подождать. Она постояла в тишине несколько минут глядя на стены с приборами вокруг, и чувствуя, как в голове шевелятся смутные воспоминания, потом корабль произнёс:
— Внимание! Достигнута полная готовность. Можно начать активацию.
Стеклянный колпак над большой кнопкой открылся, и Алиса надавила на неё всей пятернёй. В этот раз последовал мощный толчок, она даже покачнулась, и размеренные удары барабана превратились в бешеный ритм, и к ним добавился пульсирующий бас. Алиса поняла, что всё получилось.
— Есть! — крикнула она, подпрыгивая в воздух, и закружилась в танце по комнате.
— Й-а-а-а-х-у-у! — воскликнул “Светоч”. — Сияющая свобода!
Алиса засмеялась.
— Ты уже всяких глупостей в моей голове набрался?
— Простите, ваше величество, не удержался.
— Это не повод для извинений. Наоборот, таким ты мне больше нравишься. И вообще, давай отбросим весь этот официоз и “величества”, хорошо? Не люблю я это. Я всегда за фамильярность в разумных пределах, это создаёт более доверительные отношения. Называй меня по имени и на “ты”, договорились?
— Как скажешь, королева Алиса, — скромно произнёс корабль.
— Да не королева Алиса, а просто Алиса!
— Ну уж нет! — возразил “Светоч”. — Во-первых, ты не просто Алиса. “Просто Алиса” никогда не смогла даже оказаться бы в этой комнате, не говоря уж о том, чтобы запустить мой главный реактор. А во-вторых, ты сама сказала, что ты за фамильярность. А “королева Алиса” для меня настолько фамильярное обращение, что дальше некуда! На самой границе разумных пределов.
— Ладно, пусть будет королева, — милостиво согласилась Алиса. Она всё ещё пританцовывала, стоя возле прозрачного куба лифта. — Спорить с компьютерами бесполезно. Теперь наверх, и пора заняться делами.
Алиса вошла в куб, произнесла “рубка управления”, и через тридцать секунд была уже там.
На экранах всё ещё мельтешили сотрудники ДР, пытаясь открыть внутренние двери корабля. Алиса обратила внимание, что они уже смогли выйти из шлюза в коридор, ведущий к рубке. Но всё равно на пути у них ещё оставалось три двери, и теперь они были наглухо заблокированы “Светочем”.
— Ты можешь выгнать людей наружу? — спросила Алиса, устраиваясь в кресле перед экранами. — Нам нужно закрыть внешние двери. Только так, чтобы никто не пострадал.
— Я могу медленно выдавить людей силовой стеной, — предложил “Светоч”. — Это самый безопасный способ.
— Хорошо. Но сначала я предупрежу их. Включи громкую связь.
— Сделано. Они слышат тебя.
— Внимание! — произнесла Алиса вслух на космолингве. — Дальняя Разведка, немедленно покиньте корабль. Повторяю, немедленно покиньте корабль. Даю вам пять минут.
Она увидела на экранах, как люди в скафандрах прекратили работать, и стали совещаться, показывая руками на двери. Алиса не стала слушать, о чём они говорят. Она ждала. Вдруг в шлюз вбежал высокий человек в синем скафандре. Он протянул руку к шлему, включил громкую связь и крикнул, почему-то глядя вверх, словно обращался к небесам:
— Алиса! Ты меня слышишь? Ответь!
Это был её отец.
— Алиса, мне нужно поговорить с тобой! Пожалуйста! — произнёс он умоляюще. Алиса перехватила излучение переговорного устройства скафандра отца, и сказала так, что только он её услышал:
— Переговоры будут позже, папа. Сначала разведчики должны покинуть корабль. Пожалуйста, убеди их сделать это. Скажи, что если они не уйдут, я выдавлю их силовым полем. Они всё равно не смогут пробиться в рубку. Двери корабля заблокированы, и реактор запущен.
— Алиса! — воскликнул профессор Селезнёв, но она уже отключилась. Алиса смотрела на экран, где отец разговаривал, отчаянно жестикулируя, с командиром ДР. Видимо, ему удалось убедить его, потому что тот махнул рукой, и другие разведчики начали в спешке сворачивать оборудование.
Алиса сидела, откинувшись на стуле, и ждала. Через пять минут дээровцы вытащили большую часть своего оборудования, и все, кроме двоих, вышли из корабля и столпились перед шлюзом. Но эти двое, похоже, не собирались уходить. Алиса догадалась — они хотят узнать, приведёт ли она в действие свою угрозу, или нет. Они хотят проверить степень её контроля над “Светочем”.
— Хотите размяться, ребята? — сказала Алиса по громкой связи. — Тогда держитесь! Светоч, помоги им, — скомандовала она мысленно. — Только легонько!
— Понял, — отозвался корабль, и Алиса вдруг увидела, как разведчики, стоящие посреди шлюза, вдруг пошатнулись и стали отступать, словно их толкала невидимая стена. Так оно и было на самом деле. Один дээровец попытался упереться в силовую стену руками, но башмаки его скользили по полу, и он медленно, но верно двигался к выходу. Рядом скользили оставленные разведкой приборы. Второй разведчик вдруг споткнулся и упал, и продолжил движение уже на пятой точке. Алиса ухмылялась, глядя на это зрелище. Наконец, “Светоч” вытолкал всех наружу и закупорил шлюз.
— Ну вот и всё! — вздохнула Алиса. — Теперь можно расслабиться.
— Хм, да, — произнёс “Светоч”. Алиса поняла, что он имеет в виду.
— Ты знаешь всё, что у меня на уме, правда, Светоч? — спросила она.
— Нет, не всё, но многое.
— Ты знаешь, что я не собираюсь заниматься возрождением трианской расы? Ты знаешь, что я хотела разбудить тебя совсем для другой цели?
— Да, моя королева, — тихо ответил корабль.
— Я предательница в твоих глазах? Только скажи мне честно.
— Нет. Это честно. У нас всё равно нет короля. Без короля невозможно возрождение трианской расы.
— Это почему ещё?
— Такова моя программа. На борту “Светоча” должны быть и король и королева, иначе ничего не получится.
— Слушай, так как же должно происходить это самое возрождение, скажи мне наконец. Чил-Рама не соизволил объяснить это в пророчествах, и мы все просто измучились догадками. Знаешь, сколько копий было сломано из-за этого?
— Насколько мне известно из твоей памяти, за время двух последних хроноциклов не было сломано ни одного копья. Воспоминаний о сломанных копьях не обнаружено.
Алиса даже опешила от такого заявления, потом расхохоталась.
— Это такое образное человеческое выражение. Я хотела сказать, что из-за того, что мы не знали, что означает это возрождение, возникло много проблем.
— Я знаю значение образного выражения “ломать копья”. Я просто хотел рассмешить королеву Алису, — произнёс корабль невинно.
— Ну и обманщик ты, Светоч! Теперь я не знаю, когда тебе верить, а когда нет. Ладно, давай, рассказывай.
— Может быть, сначала ответить на другой вопрос?
— Да, ты прав, — вздохнула Алиса. — Другой вопрос важнее. Ради него весь сыр-бор затевался. Но тут не один вопрос, а много. Можно ли создать вакцину, способную реверсировать мутацию? Можешь ли ты сделать это? И если да, то с какой стадии?
— На все эти вопросы нельзя ответить без тщательного анализа ДНК современного человека. Я должен знать, насколько изменилась молекулярная структура за прошедшее время. Сама возможность негативной мутации показывает, что изменения могут быть существенными. Мне нужны образцы крови незаражённого человека, и человека с негативным течением. Если моя королева сможет достать образцы….
— Попробую, — вздохнула Алиса. — Нужно убедить Дальнюю Разведку помочь нам. Кстати, почему они так суетятся? — спросила она, взглянув на экран.
— Люди предполагают, что мы готовимся к выходу в космос, — объяснил “Светоч”. — Они хотят эвакуировать центр, потому что мой взлёт полностью уничтожит этот остров.
— Но нам ведь не нужно взлетать, так? — неуверенно сказала Алиса.
— Нет. Для расчёта реверсирующей вакцины это не нужно. А большего в этом хроноцикле королева Алиса делать не собирается, — голос корабля прозвучал печально.
— Послушай, я столько всего уже наворотила… И ты сам ведь говорил, что без короля возрождение невозможно.
— Теоретически, мы можем выйти в открытый космос, совершить прыжок до Земли и найти там потенциального короля. Его внешность и местопребывание нам известны. Он не должен сильно отличаться от прежнего Павла Гераскина.
— А если он не захочет становиться трианитом? Понимаешь, ведь я с ним даже не знакома в этой реальности.
— Если мне удастся создать реверсирующую вакцину, то станет возможна трансформация в обе стороны. Тогда люди с позитивным течением смогут превращаться в трианитов и обратно по своему желанию, — заявил “Светоч”.
— Ладно, если получится, тогда мы ещё подумаем над этим вопросом. А сейчас… мне надо снова связаться с отцом. Или с капитаном корабля ДР.
— Я могу спроецировать твоё изображение непосредственно в помещение центра. При этом ты будешь ощущать полную иллюзию присутствия. Тебя это устроит, моя королева?
— Устроит, — сказала Алиса. — Надеюсь, они не очень испугаются.
— Хорошо, закрой глаза, — скомандовал “Светоч”. — Открой глаза!
Алиса открыла — она стояла в коридоре исследовательского центра. Он был пустым, но впереди слышались голоса, что-то гремело, звенели какие-то приборы. Алиса пошла на шум. Это было необычное ощущение — она знала, что её сапоги на каблуках должны громко стучать по полу, а скафандр должен тихонько лязгать и поскрипывать, но ничего этого не было. Алиса двигалась абсолютно бесшумно. Впереди показалась дверь, и “Светоч” сообщил:
— Внимание, за дверью возможен первый контакт. Кстати, тебе не обязательно её открывать — ты можешь пройти насквозь. И если они начнут стрелять в тебя, не беспокойся — ты ничего не почувствуешь.
Алисе показалось всё это очень странным — вот она идёт по коридору, бесшумная и бесплотная, как призрак, а корабль предупреждает её о возможном контакте, как будто за дверью ждут не люди, а неизвестные науке инопланетные существа. «А на самом деле, это я для них неизвестное науке существо», — подумала Алиса.
Она подошла к двери вплотную, постояла несколько секунд, потом сделала шаг вперёд. Её нога свободно прошла сквозь дверь. Она двинулась дальше, но всё-таки зажмурилась, когда её голова просачивалась через стальные листы. Алиса оказалась в другом, широком коридоре, и сразу узнала его — он вел в медицинский отсек. Она пошла вперёд, завернула за угол, и увидела перед собой людей.
Два человека в скафандрах осторожно выкатывали через дверь кровать на колёсах, третий толкал вслед за ней блестящий ящик меданализатора. На кровати, укрытая одеялом, лежала девушка в кислородной маске, и Алиса узнала её — это была Лина. У неё на лбу был белый тонкий шрам, но никакого третьего глаза. “Синдзи действительно ошибался, — подумала Алиса. — У Лины типичное негативное течение”. Тут люди в скафандрах заметили Алису и замерли.
— Возвращайте её назад, — сказала Алиса. — Вам не нужно проводить эвакуацию. Состояние больных слишком тяжёлое, они не выдержат гиперпрыжок. А по близости нет населённых планет, куда можно долететь без гипердвигателя. Вам нечего опасаться, я не собираюсь выводить “Светоч” в космос. Я не сошла с ума, и я вам не враг. Не бойтесь.
Дээровцы стояли молча, словно никак не могли поверить в происходящее.
— Чего же вы хотите? — наконец спросил один из них.
— Мне нужно поговорить с командиром разведгруппы, — ответила Алиса. — Где он?
— Что там случилось, почему остановка? — послышался знакомый голос из медицинского отсека. Человек в синем скафандре, сопровождающий следующую каталку, выглянул в коридор и застыл как вкопанный. Профессор Селезнёв смотрел на дочь, словно она встала из могилы.
— Здравствуй, папа, — произнесла Алиса. — Помоги мне найти капитана разведгруппы.
Отец молчал, не в силах вымолвить не слова. Ещё один человек в блестящем скафандре возник рядом с профессором Селезнёвым.
— Я капитан Корнеев, командир разведгруппы. Каковы ваши требования?
— Послушайте, я не террористка, у меня нет никаких требований, — ответила Алиса. — Вы слышали, что я говорила вашим людям? Я не собираюсь взлетать! Вам не нужно эвакуировать людей. Если вам нужны требования, я требую, чтобы вы вернули больных в боксы. Отправлять их в гиперпрыжок — всё равно что убить сразу. Повторяю, ни центру, ни острову ничего не угрожает. “Светоч” останется под землёй.
— Как я могу доверять вам? — тихо сказал капитан. — Эти люди под моей ответственностью. Если вы нарушите обещание…
— Ну не безумная же я! — воскликнула Алиса. — Зачем я буду уговаривать вас остаться, а потом взлетать?
— Вы совершали неадекватные поступки в прошлом, — возразил Корнеев. — Отдаёте вы себе в этом отчёт или нет. Вы угнали корабль, прилетели на Триан и захватили исследовательский центр. Вы предпринимали попытки напасть на наших сотрудников, и в конце концов сумели сбежать, захватив контроль над нашими роботами. В результате этого побега было ранено несколько человек. И теперь вы должны быть готовы к тому, что мы проявляем недоверие.
— Что-то я не припомню, чтобы нападала на сотрудников ДР, за исключением Синдзи, конечно, — пробормотала Алиса. — И не помню, чтобы я захватывала центр, он уже был захвачен, — добавила она совсем тихо. — “Светоч”, что происходит? — спросила Алиса мысленно.
— Ты забыла, что Синдзи Мисао выстрелил в себя из темпореверса, моя королева, — серьёзно ответил корабль. — Окружающая реальность изменилась, и я боюсь, в худшую для нас сторону. Я не могу просчитать все последствия изменения, но кажется, Синдзи добился своего — теперь он стал “хорошим”, а все его действия автоматически приписываются тебе.
— Вот ужас! — прошептала Алиса, и спросила вслух: — Постойте, но если, по-вашему, это я захватывала центр, с кем же я тогда сражалась? Чьи роботы валяются на улице? Откуда на острове ММК “Тэнгу”, а?
— Правильно, это роботы с корабля “Тэнгу”, которым вынужден был воспользоваться наш молодой сотрудник Синдзи Мисао. А возле ангара лежит его сбитый робокатер, если вы ещё не забыли. Мисао прибыл на Триан, чтобы задержать вас. К сожалению, он не стал дожидаться, пока ДР снарядит крейсер, и попытался остановить вас сам, вместе с кладовщиком центра Александром Полуниным. Но вы оказались сильнее, — пояснил капитан.
— Так-так, значит, я сражалась с дядей Сашей и Синдзи, да? — в голосе Алисы послышались истерические нотки. Она почувствовала, что вот-вот потеряет над собой контроль. — А скажите мне, как же я действовала? Наверное, я сидела в старой башне с ионной пушкой, да?
— Вы в самом деле не помните? — спросил капитан, глядя с подозрением на Алису. — Я могу освежить вашу память. Вы взяли под контроль роботов и катер с корабля “Тэнгу”, и Синдзи с Полуниным вынуждены были вступить с ними в бой, используя оставшийся катер центра. Однако вам удалось сбить РК-34, который пилотировал Синдзи, тем самым решив исход боя в вашу пользу.
— И что же случилось потом? — спросила Алиса с интересом. — Убила я наконец этого настырного Синдзи?
— Возможно, тогда это не входило в ваши планы, — ответил капитан. По его голосу Алиса почувствовала, что он окончательно убедился в её безумии. — Вы попытались заразить его.
— Я… что? — Алиса открыла рот, да так и застыла.
— Вы заразили его, порезав руку трианским кристаллом. Не понимаю, как вы узнали, что Синдзи один из немногих, у кого нет аллергии на АМГ-7, но ещё в Москве на вокзале вы напали на него и отобрали таблетки, в результате он лишился иммунитета, и заболел.
— Ай-ай-ай, как обидно! — Алиса не выдержала и захохотала. Она знала, что её смех похож на типичный истерический припадок, и что теперь не только капитан Корнеев, но и отец, и все остальные поверят, что она сошла с ума, но ей было всё равно. Она хохотала так сильно, что вынуждена была прислониться к стене, забыв, что она бесплотная. Потеряв равновесие, Алиса провалилась сквозь стену, и оказалась в соседней комнате. Падение помогло ей прийти в себя.
Всё ещё тяжело дыша, она встала на четвереньки, потом на ноги, и прошла через стену обратно. Её исчезновение и повторное появление было столь неожиданным, что никто ещё не успел сдвинуться с места. Разведчики в скафандрах, и профессор Селезнёв уставились на Алису с опаской, явно ожидая новых безумных выходок.
— Итак, все убедились, что я сумасшедшая? Начнём следующий раунд переговоров, — снова обратилась она к капитану. — Мне нужно взять два образца крови, от человека с негативной мутацией, и от незаражённого человека. Собственно, я за этим и пришла.
— Что вы собираетесь делать с этими образцами? — спросил капитан.
— Моя цель — создание вакцины, способной реверсировать мутацию хотя бы с негативной стадии. “Светоч” считает, что это возможно, но для расчёта ему нужны образцы крови, потому что ДНК современных людей отличается от записей, имеющихся в его памяти.
— А зачем вам реверсирующая вакцина?
— Зачем? А зачем вы задаёте глупые вопросы? — Алиса рассердилась. — Вакцина нужна, чтобы спасти людей, зачем же ещё? Может, теперь вы спросите, зачем спасать людей?
— Алиса, не кипятись, — послышался в голове успокаивающий голос “Светоча”. — Они не доверяют тебе, это естественно.
— Я активировала “Светоч” именно потому, что знала, что с его помощью есть шанс создать вакцину. Всё, что нужно сейчас — это кровь. Вы мне поможете? — закончила Алиса почти умоляюще. Капитан разведгруппы долго смотрел на Алису, потом перевёл взгляд на своих подчинённых.
— Я готов предоставить кровь, — начал профессор Селезнёв, но капитан жестом остановил его.
— Что вы сделали с Синдзи Мисао? Вы контролируете его?
— Я контролирую Синдзи?! О чём вы? — изумилась Алиса.
— Он помог вам убежать из бокса, значит, он либо потерял рассудок под действием трансформации, либо вы как-то контролируете его. Нам пришлось изолировать его на нашем корабле. Он пытался атаковать нас.
— Ну, это его обычное поведение, — пробормотала Алиса. — Вообще-то Синдзи… застрелился.
Капитан Корнеев и профессор Селезнёв в изумлении смотрели на Алису. Она пожала плечами.
— Из темпореверса. Вы ведь знаете, что это такое, да? — Алиса посмотрела на капитана. Тот ничего не смог ответить, лишь кивнул.
— Синдзи застрелился, чтобы изменить реальность, в которой он представал в невыгодном свете, и надо сказать, у него блестяще получилось. Он изменил реальность, и отомстил мне сполна. Теперь он герой, а я преступница, замечательно! — Алиса зашагала по коридору. — Вы, конечно, не понимаете, о чём я говорю, и вряд ли я смогу убедить хоть кого-нибудь… Но давайте всё же попробуем создать вакцину! По крайней мере, мы сможем помочь оставшимся больным. Позвольте мне взять образцы крови!
— Решение об образцах будет принято позже, — сурово сказал капитан. — Сначала мы заберём из центра всех больных и перевезём их в безопасное место в пределах планеты, например, на космодром. Продолжаем эвакуацию! — громко объявил он. — Отойдите с дороги!
Последние слова относились к Алисе. Вместо того, чтобы уйти, Алиса пошла внутрь, в медицинский отсек. Она прошла прямо сквозь кровать с лежащей Линой, через медицинский анализатор, и через разведчика, толкавшего его (тот испуганно отшатнулся). Капитан стоял неподвижно, и даже не вздрогнул, когда правая рука Алисы прошла сквозь его плечо.
— Работаем, ребята, это просто голограмма, — поторопил он своих людей. Профессор Селезнёв стоял в растерянности, не зная, то ли продолжить работу, то ли пойти вслед за Алисой. А она прошла по боксам, переходя через стены из одного в другой. Ещё половина боксов была занята больными.
— Я начинаю боятся этого темпореверса, Светоч, — подумала Алиса, выходя в коридор вслед за разведчиками, и отрешённо наблюдая, как они катят кровати к двери. — Я даже и представить не могла, что всё так получится.
— Ты слишком легкомысленно относилась к этому устройству. Теперь ты понимаешь, моя королева, насколько оно опасно, — отозвался Светоч. — Изменение реальности не проходит безнаказанным, и расплата может быть страшной. Поэтому я против использования темпореверса ещё раз.
— Поговорим об этом позже. Сейчас надо придумать, как нам добыть эти образцы… Думаю, отца я смогу уговорить, но как найти заражённую кровь?
— Придётся применить силу, — сказал корабль. — Ты всё же не совсем голограмма…
— Не нужно применять силу, Алиса Игоревна, — вдруг раздался в коридоре мягкий, мурлыкающий голос. Алиса подняла глаза — в проёме двери, открытой разведчиками, чтобы провезти каталку с Линой, стоял кот Чеширский. Он был в лёгком чёрном скафандре без шлема, только теперь на груди с левой стороны у него сверкали буквы DR, а справа на поясе висел универсальный “Юнис” — гибрид бластера и “торна”. И конечно, он улыбался.
— Капитан Корнеев? — Чеширский вопросительно оглядел разведчиков.
— Это я, — капитан вышел вперёд и подошёл к коту. — А вы… капитан Чеширский?
— Так точно. Рад с вами познакомиться, — Чеширский протянул ему свою лапу.
— Большая честь работать с вами, — сказал Корнеев, отвечая на рукопожатие .
— С этого момента, капитан, трианский центр переходит под моё командование. Я благодарю вас и вашу группу за отличную работу. Я отменяю эвакуацию, так что, пожалуйста, верните этих больных в боксы. Тех, что вы погрузили на корабль, можно оставить.
Странно, Алиса думала, что капитан Корнеев огорчится, или рассердиться, или ещё как-нибудь проявит своё несогласие с приказом Чеширского, но тот совершенно спокойно кивнул и произнёс:
— Слушаюсь. Какие дальнейшие указания?
— Ваш “Пульсар” остаётся на Триане, вместе с моей группой, до тех пор, пока ситуация не прояснится. А на это уйдёт, я думаю, несколько часов, — кот взглянул на Алису и подмигнул. — Так что, когда устроите больных, можете идти отдыхать.
— Понятно, — снова кивнул капитан. Разведчики стали разворачивать каталки, профессор Селезнёв стоял, молча глядя то на Алису, то на Чеширского. Ширс подошёл к нему и протянул лапу.
— Как я понимаю, вы и есть профессор Селезнёв? Очень приятно. Мы с вашей дочерью уже знакомы, как вы, наверное, догадались. Ведь если вашу дочь зовут Алисой, вполне логично предположить, что у неё есть знакомый Чеширский кот?
Селезнёв неуверенно улыбнулся. Трудно было понять, шутит Чеширский или говорит серьёзно, при его постоянной белозубой улыбке.
— Должен вам сказать, — продолжал ширс, — что у вас замечательная дочь. Если бы у меня была такая, я был бы очень горд. Интересно, поверите ли вы мне, если я скажу, что всё, что вы узнали о ней в эти последние два дня, неправда?
У Алисы расширились глаза. Профессор Селезнёв был озадачен.
— То есть как неправда?
— Правда не всегда бывает такой, как кажется на первый взгляд. Обратите внимание на простой факт — все трианские источники, а также наши наблюдения показывают, что для превращения человека в трианита необходимо не менее двадцати часов, не так ли? Вы, насколько я знаю, не специалист в этих вопросах, но, наверное, за последние дни немного ознакомились с ними?
— Да, пришлось, — отец бросил взгляд на Алису. — Я знаю, как протекает эта болезнь.
— Вот и замечательно. А теперь обратите внимание, никто не вспоминает, что у Алисы Игоревны не было времени для трансформации. Ведь она не была в составе экспедиции, значит, она заразилась, когда артефакты уже привезли в Москву, не так ли? И в тот же день она нападает на Синдзи Мисао, угоняет корабль и летит на Триан, чтобы исполнить пророчества. Вам не кажется это странным?
— Нет… То есть да, теперь, когда вы сказали об этом, это действительно странно, — сказал Селезнёв удивлённо. — Получается, что Алиса стала трианитом, едва дотронувшись до этого артефакта! Прошло не больше двух-трёх часов… Но почему никто не замечает этого?
— Это результат работы темпореверса, — улыбнулся Чеширский. — Не перестаю удивляться этому изумительному устройству. Реальность изменилась, и никто этого даже не заметил! На самом деле, всё было совсем не так, как вы представляете. Я вам объясню попозже, а пока не обвиняйте вашу замечательную дочку в проступках, которые она не совершала.
Алисе хотелось расцеловать Чеширского. Почему-то сознание того, что есть кто-то ещё, не подверженный действию темпореверса, явилось для неё огромным облегчением.
— Ты всё знаешь, правда, Чеширский? — спросила она без обиняков.
— Никто не может знать всё, — улыбнулся тот. — Но кое-что я и вправду знаю, — и он снова подмигнул Алисе.
— Ну что ж, давайте займёмся делом. В боксах есть нужное оборудование. Если Игорь Всеволодович и, скажем, Лина Перова пожертвуют немного крови ради спасения человечества, то у Алисы Игоревны будет всё необходимое, чтобы начать расчёт вакцины.
И вот через пятнадцать минут два образца в стеклянных пробирках были готовы. Чеширский спустился в лифте к шлюзу, и Алиса, вернувшаяся в своё тело, вышла из корабля и взяла пробирки у него из лап.
— Скажи, откуда ты всё знаешь? — спросила Алиса, прежде чем идти назад в рубку.
— Это секрет, — улыбнулся ширс. — Сейчас об этом нельзя рассказывать. Ты сама всё узнаешь позже. Когда вакцина будет готова, свяжись со мной — мы проведём испытания, — он повернулся и пошёл к лифту, Алиса же направилась в рубку управления.

Вернувшись в рубку, Алиса отдала “Светочу” пробирки с кровью, и в изнеможении плюхнулась на свой трон. Она снова чувствовала себя ужасно уставшей. К счастью, Алиса уже вспомнила, что трон может раскладываться, как кресло-кровать, и она, разложив его, улеглась, с наслаждением вытянув ноги.
— Светоч, сколько времени займёт анализ? — спросила Алиса.
— Приблизительно два часа, — отозвался тот.
— Я могу с тобой разговаривать? Это тебя не отвлекает?
— Нет, — корабль тихо рассмеялся. — Мой компьютер способен выполнять четырнадцать миллионов задач одновременно.
— Расскажи мне о темпореверсе. Почему ты не хочешь, чтобы я применила его на себе ещё раз?
— В формулах, согласно которым работает темпореверс, содержится определённый изъян. Его называют «коэффициент деградации». При каждом применении этот коэффициент возрастает экспоненциально.
— Коэффициент деградации чего? — спросила Алиса.
— Деградации жизненной ситуации. Коэффициент работает даже при первом использовании темпореверса, а при последующих его влияние возрастает катастрофически. Его действие вызывает ухудшение твоей жизненной ситуации с каждым применением темпореверса. Для тебя, Неподвластной Времени Королевы, это будет особенно хорошо заметно, так как ты помнишь предыдущую реальность. Ты уже испытала на себе действие этого коэффициента. После первого выстрела, там, в беседке, реальность изменилась, но в худшую сторону — Синдзи заразился и стал трианитом, что привело к последующим негативным событиям, включая исчезновение твоего Паши и гибель доктора Ольсена.
— Пашка считал, что это мы изменили реальность, потому что не следовали строго событиям из прошлого цикла, — сказала Алиса.
— Нет. Все произошедшие события были следствием одного единственного изменения реальности — того, в результате которого Синдзи стал трианитом. Это изменение, на которое ты никак не могла оказать влияние своими действиями.
— Да, это верно, — подумав, согласилась Алиса. — Значит, это и есть работа этого «коэффициента деградации»?
— Да. Теперь подумай, что может случится, если ты применишь темпореверс ещё раз. Коэффициент возрастёт ещё больше, и что будет в новом цикле — предсказать невозможно.
— Мне невозможно, у меня эта способность ещё не развита. А ты? Ты не можешь предсказывать будущее?
— Мне это не дано совсем. Я не предвижу будущее, я могу лишь прогнозировать его.
— Тогда спрогнозируй, что случится, если я выстрелю в себя из темпореверса и начну новый цикл.
— Увы, моя королева, но это не в моих силах. Слишком много переменных, и как следствие, слишком много возможных вариантов. И я думаю, даже провидец-трианит не справился бы с этой задачей. Ты твёрдо настроена ещё раз применить темпореверс?
— Светоч, дело даже не в Пашке, и не в моей репутации, — вздохнула Алиса. — Но ведь я, возможно, смогу предотвратить смерть доктора Ольсена… Спасти жизнь человека — ради этого стоит рискнуть, как ты думаешь?
— Ты очень благородна, моя королева, — тихо сказал Светоч.
— Ну ладно тебе, не огорчайся, — примирительно сказала Алиса. — В следующем цикле я приду к тебе уже вместе с королём, обещаю. А сейчас спрогнозируй, когда, по-твоему, я стану настоящей трианиткой? Когда все мои способности проявятся окончательно?
— Я считаю, тебе потребуется от одного до нескольких месяцев, но не больше полугода.
— М-да, — произнесла Алиса, поворачиваясь на бок. — Кто же мне позволит полгода ходить с третьим глазом?
— Наверное, по человеческим меркам это некрасиво? — деликатно поинтересовался “Светоч”. Алиса рассмеялась.
— Нет, дело не в этом. Слово некрасиво тут не подходит. Это выглядит очень необычно, даже шокирующее. Представляю, что будет, если я заявлюсь первого сентября в школу с третьим глазом на лбу… — Алиса снова хихикнула, вообразив вытянутые лица одноклассников и учителей. Школьный доктор, Иван Никифорович, наверное упадёт в обморок. А ведь можно ещё королевский скафандр надеть, с диадемой…
— Тебе нет необходимости продолжать обучение в этом учреждении, — заявил корабль. — Когда все твои трианские воспоминания пробудятся, ты будешь знать в любой области науки больше, чем выпускник человеческой школы. И кроме того, все мои банки данных будут в твоём распоряжении.
— Но ведь у тебя устаревшие базы данных, Светоч, ты же провёл в подземелье тридцать тысяч лет. И все мои трианские воспоминания того же возраста. Хоть мы и превосходили человечество во многих аспектах, за прошедшее время твои и мои знания покрылись многовековой пылью. Извини, не обижайся.
— К сожалению, это факт, а на факты обижаться бессмысленно, — согласился “Светоч”. — Но ведь я же не призываю тебя провести всю жизнь внутри меня. Я просто не вижу необходимости… Прошу прошения, королева Алиса, но я не вижу необходимости лично для тебя возвращаться в человеческую форму. Твоё физическое состояние в полном порядке, внешние отличия от людей минимальны… Но подумай о тех, преимуществах, которые которых ты лишишься, став человеком! Ты ведь уже привыкла разговаривать, не открывая рта, управлять электроникой, не прикасаясь к ней, к тому же, при обилии электромагнитных излучений в современном мире, у тебя всегда под рукой красивая музыка! Стоит только прислушаться. А ведь у звёзд тоже есть голоса…
— Ты змей-искуситель! — улыбнулась Алиса. Интересно, подумала она, может ей и вправду остаться трианиткой? Сейчас эта перспектива не выглядела такой уж пугающей, как вначале трансформации. “Светоч” почувствовал её мысль, и заговорил снова:
— Между прочим, ты можешь скрыть свой третий глаз, просто закрыв его. На лбу останется лишь белая складка, которую легко спрятать под косметическим кремом. Таким образом, ты даже сможешь посещать учебные заведения на Земле, не привлекая внимания.
— Знаю, знаю, Синдзи так две недели всех обманывал. Я вот что подумала, Светоч — раз ты так стараешься меня убедить, твои анализы уже показывают возможность успешного создания реверсирующей сыворотки, так? — спросила Алиса, пряча улыбку.
— Хм, да, вы раскусили меня, ваше величество, — ответил корабль несколько смущённо. — Предварительные результаты обнадёживают. Только это будет не вакцина и не сыворотка. Это будет вещество, запускающее обратную мутацию.
— Ну правильно, — согласилась Алиса. — Раз эта возможность встроена в ДНК, её просто нужно активировать. Значит, ты сможешь создать реверсирующее вещество?
— Я думаю, смогу. Но потребуется время, чтобы рассчитать коррекцию с учётом современного генетического строения человека. А ты пока можешь отдохнуть, моя королева. Хочешь, я перенесу тебя в королевскую спальню?
— Не надо, — Алиса зевнула. — Я лучше здесь покемарю. Только вначале я хотела у тебя спросить… — она попыталась вспомнить, что же собиралась спросить у “Светоча”, и пока вспоминала, не заметила, как заснула.

Проснулась Алиса от странного шипящего звука, раздавшегося совсем рядом. Она протерла глаза и села. Возле тронов снова появился золотой постамент на котором в ромбовидной выемке лежал красный ромбовидный кристалл.
— Что это такое, Светоч? — спросила Алиса, протирая глаза.
— Это и есть наше реверсирующее вещество, — ответил корабль. — Первый в мире кристалл антитрианита.
— Значит, тебе удалось! Молодец! — Алиса вскочила с трона и потянулась. — Ну что, проведём испытания?
— Да, — ответил корабль, явно волнуясь. — Я вызову капитана Чеширского?
— Давай, — ответила Алиса, и протянула руку, чтобы взять кристалл. К её удивлению, пальцы упёрлись в невидимую стенку.
— Сначала ты должна одеть перчатки, королева Алиса, — предупредил “Светоч”. — Если мои расчёты правильны, антитрианит вызовет у тебя обратную мутацию, если ты прикоснешься к нему голыми руками. А это пока ни к чему
Алиса повернула браслеты на запястьях скафандра, и тут же из них выскочили тонкие пластины и оплели её ладони, превратившись в золотистые перчатки. Теперь она смогла взять кристалл с постамента, после чего тот немедленно скрылся в палубе корабля. К этому времени на экране возникла огромная улыбающаяся физиономия Чеширского.
— Ну, как успехи, Алиса Игоревна?
— У нас есть антимутаген, — заявила Алиса. — Вот этот кристалл. Антитрианит, как окрестил его Светоч. Он должен запускать обратную трансформацию при контакте с заражённым человеком. Нужно провести испытания. Я могу быть первой…
— Не нужно, — одновременно сказали “Светоч” и Чеширский. Алиса удивлённо подняла бровь.
— Мы проведём испытания на больных с негативным течением. Для них это важнее, — объяснил кот. Конечно, Алиса не могла не признать его правоту, но при этом подумала, что, может, и Чеширский тоже не против, чтобы она осталась трианитом навсегда?
— Я выйду к воротам шлюза и передам тебе кристалл, — сказала она ширсу.
— Уже спускаюсь, — кивнул Чеширский, и отключился. Алиса вышла из рубки управления, зажав антитрианит в руке, и вскоре добралась до главного шлюза. “Светоч” открыл двери, и Алиса встала на пороге. В пещере было пусто, ни людей, ни механизмов, только направленная на шлюз телекамера на ближайшей колонне негромко пульсировала низким басом. Вот послышался звук подъезжающего лифта, и потом шаги двух человек. Чеширский был не один, второй человек был Алисин отец. Увидев Алису в воротах шлюза, он непроизвольно замедлил шаги. “Может быть, он думал, что это только моя проекция выглядит как королева Триана, а я на самом деле такая же, как раньше?” — подумала Алиса. Чеширский подошёл к ней и взял из её рук кристалл антитрианита.
— Я думаю, нужно порезать руку больному, чтобы обеспечить контакт с кровью, — сказала Алиса. — Так, Светоч?
— Не обязательно резать, небольшой царапины будет достаточно, — отозвался корабль по громкой связи.
— Замечательно, — просиял Чеширский.
— А что потом? — спросил Селезнёв. — Что ты будешь делать, если антимутаген сработает?
— Застрелюсь, — просто ответила Алиса. — Из темпореверса.
Отец молчал, словно пытаясь подобрать слова.
— Тебе ведь объяснили, что это такое? — спросила Алиса, и вопросительно взглянула на Чеширского.
— О да, профессор Селезнёв обо всём проинформирован, — подтвердил тот. — Однако не думаю, что ему нравится ваше решение, Алиса Игоревна, и я его понимаю.
— Это обязательно нужно сделать? Может, можно обойтись без темпореверса? — произнёс Селезнёв с мольбой в голосе.
— Я бы рада, но слишком много ошибок допущено. Я смогу всё исправить. Я смогу спасти профессора Ольсена…
— Я уже объяснял профессору Селезнёву необходимость этого действия, — сказал ширс. — Это будет лучшим выходом и для Алисы, и для всех нас.
— Может, ты поднимешься с нами? — предложил отец.
— Нет, — отказалась Алиса. — Я буду наблюдать из корабля. Я встречусь с вами в медицинском отсеке, в виде проекции.
— Правильно, Алиса Игоревна, — кивнул кот. — Так вам не придётся ходить понапрасну туда-сюда. Мы ждём вас наверху.
Он повернулся, и пошёл к лифту, как всегда, улыбаясь. Профессор Селезнёв бросил неуверенный взгляд на дочь, и поспешил следом.
Алиса снова вернулась в рубку, села на трон и закрыла глаза. Открыв их снова, она обнаружила, что стоит в коридоре центра, ведущем к лифту. Впереди раздавался звук удаляющихся шагов, и Алиса пошла вслед за ним. Вскоре она услышала голоса — отец и Чеширский разговаривали.
— Но ведь этот Пашка существует, он где-то в Москве! Она может найти его, и познакомиться снова, — взволнованно говорил Селезнёв.
— Это несложно, — промурлыкал Чеширский. — Но этот Павел уже не тот, понимаете? В этом и заключается работа темпореверса — он изменяет составляющие части существующей реальности так, как это выгодно владельцу аппарата. То есть тому, кто нажимает на курок. Поэтому, хотя стираемый человек не исчезает совсем, изменяется его личность. Внешне он выглядит точно так же, но психологически это совсем другой человек. Иногда отличия небольшие, иногда — кардинальные. Вы должны понять — Алиса и Павел были очень близки в течение долгого времени. Их отношения, пожалуй, можно сравнить с отношениями между мужем и женой, в вашем, человеческом понимании.
Алиса, бесшумно шагавшая в отдалении, прыснула со смеху, и зажала себе рот рукой, забыв, что она бесплотная. Рука прошла сквозь её голову и вылезла с другой стороны. К счастью, ни отец, ни Чеширский ничего не заметили, потому что завернули за угол и прошли через дверь в другой коридор.
— Поставьте себя на место Алисы Игоревны. Представьте, что ваша жена, с которой вы прожили уже много лет, вдруг полностью забыла о вашем существовании и стала совершенно чужим человеком. И совершенно другим, к тому же. А вы то всё помните…
Профессор Селезнёв вздохнул. “Молодец, Чеширский! — подумала Алиса. — Ты всё понимаешь”.
— Одного исчезновения Павла было бы достаточно для применения темпореверса, но ведь есть и другие ошибки, которые возможно исправить, — продолжил ширс. — Например, можно предотвратить гибель руководителя центра профессора Ольсена, избежать ненужных травм среди наших сотрудников, и многое другое… Есть и ещё не менее важные причины, но я пока умолчу о них.
— Я понимаю, вы правы, и Алиса права, но мне… тяжело. Сейчас, по крайней мере, есть какая-то определённость в событиях, а что будет потом? Вдруг всё выйдет ещё хуже?
— Риск, конечно, есть всегда. Но я уверен — ваша дочь справится. Она и не в таких переделках бывала.
— Это правда, — голос Селезнёва слегка повеселел. — А что же случится с нами, когда Алиса использует темпореверс и исчезнет?
— А правда, что? — спросила мысленно Алиса.
— Не знаю, — ответил “Светоч”, — вот доживём — увидим.
— Не знаю, — повторил Чеширский, — вот доживём — увидим.
— Я с самого начала подозревала, что вы заодно, — усмехнулась Алиса.

Она ускорила шаги и догнала отца и Чеширского возле двери в медицинский отсек. Внутрь они вошли все вместе. В коридоре возле боксов стояла девушка в чёрном дээровском скафандре и шлеме с зеркальным стеклом, так что лица её не было видно. При виде Алисы она вздрогнула и застыла как парализованная. Алиса подумала, что она оказывает на всех одинаковое воздействие.
— Как ситуация, Саи? — поинтересовался Чеширский.
— Стабильная, — ответила девушка хриплым, чуть надтреснутым голосом. — Все живы. Пока.
Кот показал ей кристалл.
— Скоро всё будет в порядке. Вот он, антимутаген! С кого начнём?
— Я думаю, с Лины Перовой, — хрипло сказала девушка. — Среди всех больных она наиболее здорова, если так можно выразится. Если что-то пойдёт неправильно, она выдержит, надеюсь.
— Всё будет как надо, — улыбнулся Чеширский. — Помнишь, что я тебе говорил?
— Помню, — девушка усмехнулась. — Пошли.
Они вчетвером прошли по коридору к боксу, где лежала Лина. Девушка из Дальней Разведки открыла дверь, Алиса прошла прямо через стекло. Заметив это, девушка подошла к ней и провела рукой по её руке. Рука прошла насквозь.
— Это проекция? — спросила девушка с интересом.
— Да, — ответила Алиса. — На самом деле меня здесь нет. Я сижу в кресле в корабле, — она увидела, что Чеширский почему-то смеётся.
— Чего смешного? — удивилась девушка. — По-моему, очень удобно. Никуда ходить не надо, сиди себе в кресле. Ну что, начнём?
— Начнём. Кто будет резать? — спросил Чеширский. — Ты или я?
— Я, наверное, — неуверенно произнесла девушка, и взглянула на Чеширского.
— Хорошо. Действуй.
Девушка сунула руки в перчатках в стерилизатор, потом засучила рукав Лининой пижамы, протёрла руку дезинфектором и приложила к ней кристалл антитрианита. Потом вздохнула, и провела, нажимая, острой кромкой по предплечью до самого запястья. Отложив кристалл на столик, она промокнула кровь тампоном, опустила рукав пижамы и убрала руку Лины под одеяло.
— Всё. Осталось только ждать. Спроси у “Светоча”, сколько нужно ждать, — сказала она Алисе, а сама подошла к меданализатору и проверила показания. Алиса была несколько удивлена — эта странная девушка, наверное, тоже была специалисткой по Триану. Она, кажется, воспринимала Алису-трианитку как должное, и совершенно её не боялась. “Светоч”, который, разумеется, слышал её вопрос, сказал Алисе:
— Я постарался, чтобы обратная трансформация была как можно более быстрой, но всё равно, должно пройти от двенадцати до двадцати четырёх часов для полного восстановления. Но не волнуйся, первые результаты появятся уже через тридцать минут. Если антитрианит работает, температура начнёт падать, давление повысится до нормы. Ещё через час-два Лина придёт в себя, и сможет разговаривать. Часов через десять она сможет встать с кровати.
Алиса сообщила ответ “Светоча” всем собравшимся.
— Что ж, будем ждать, — сказал Чеширский. — Хорошо бы кто-нибудь остался здесь, и последил за анализатором…
— Я могу остаться на первое время, — предложил профессор Селезнёв. — Посижу, почитаю, — он взял стул, поставил его рядом с полированным ящиком анализатора, и уселся на него, держа в руках планшетный компьютер. Алиса быстро соединилась с планшетом и увидела, что отец читает незаконченную монографию доктора Ольсена, в которой были собраны все найденные им сведения о трианской цивилизации. “Как странно эти пророчества врываются в жизнь людей, — подумала она. — Мой папа, наверное, никогда и не думал, что будет изучать трианскую культуру. А теперь вот сидит, штудирует монографию… А его дочка в это время…”
— Ты можешь на улицу выйти? — услышала Алиса вопрос девушки с хриплым голосом. — Как далеко действует твоя проекция?
— Ты можешь свободно перемещаться в пределах этого острова, — сказал “Светоч” Алисе, не дожидаясь, пока она повторит вопрос.
Алиса “перевела” девушке ответ корабля.
— Тогда давай прогуляемся, — предложила она. — Ты ведь снаружи не была ещё, ну, я имею в виду, в этом состоянии?
— Нет, не была, — ответила Алиса. — А что там делать?
— Посмотришь на звёзды. Ты ведь ещё не слышала, как они поют. Во всех трианских записях говорится, что это нечто потрясающее. Кстати, я не представилась, меня Саи зовут. А ты Алиса, я уже знаю.
— Очень приятно, — ответила Алиса. Её и вправду заинтересовала эта девушка. Она была первым человеком, которого совершенно не волновало, сколько у Алисы глаз.
— Пойдём, — сказала Саи и попыталась взять её за руку, но, конечно, не смогла и хрипло рассмеялась.
— Саи, — укоризненно улыбнулся Чеширский, — ты разве забыла наш уговор?
— Помню, помню, не волнуйся, — махнула она рукой, и вышла из бокса, Алиса за ней. Когда они перешли в другой коридор, Саи тихо, по секрету сказала Алисе:
— Он боится, что я тебе выболтаю что-нибудь лишнее. Тогда ты сделаешь что-нибудь не то в новом хроноцикле, и пиши пропало.
— Ты это тоже знаешь? — удивилась Алиса.
— Он мне рассказал, — беззаботно ответила Саи. — И про хроноциклы, и про темпореверс.
— Ну и дела! Все всё знают, одна я блуждаю в потёмках. Откуда Чеширский узнал, ты мне, конечно, не скажешь?
— Не скажу. Пойми, он же о тебе заботится. Ты должна узнать это только в следующем цикле, а если узнаешь раньше, все снова изменится, и настоящее и будущее, и тогда уж мы окончательно запутаемся.
— Да я уже и так почти запуталась, — призналась Алиса.
— Я тебя прекрасно понимаю, — отозвалась Саи. — У меня тоже голова кругом. Только Чеширский может разобраться во всех этих хитросплетениях времени. Но это его призвание. Ты ведь, наверное, знаешь, что он очень известный и уважаемый учёный хронолог?
— Нет, он мне не говорил. Я думала, он капитан Дальней Разведки.
— В отставке. Он преподаёт в Академи Дальней Разведки, и попутно занимается научной работой. Чеширский — один из крупнейших специалистов по хроноаномалиям.
— А как же Джексон и Вэник? — вспомнила Алиса.
— Я же говорю — один из крупнейших. Джексон с Вэником его друзья. Он рассказывал, что они каждую субботу звонят ему и приглашают на рыбалку на Темзу.
Разговаривая, они незаметно подошли к выходу на поверхность. Саи потянулась было к пульту на стене, но Алиса мысленно приказала замку открыться, и ворота разошлись в стороны.
— Ого, это ты сделала?! — восхитилась Саи. — Наверное, ужасно удобно — только подумаешь и раз — уже всё готово!
— Ну, так уж и всё, — улыбнулась Алиса. Ей показался забавным энтузиазм её новой знакомой. Они вышли из здания центра. Останки Киоко и роботов-тушканчиков уже убрали, не было видно и раскуроченного “Боливара”. Только закопченные пятна на разрушенных стенах, и оплавленные осколки камней напоминали о том, что вчера здесь произошло отчаянное сражение. Алиса взглянула вверх — через мутную поверхность купола звёзд не было видно, только переливалось перистыми облаками фиолетовое светлое небо.
— Что-нибудь слышишь? — спросила Саи, которая внимательно наблюдала за ней. Алиса отрицательно помотала головой.
— Давай выйдем на берег, — предложила Саи. — Наверное, здесь тебе купол мешает. Он очень толстый, и задерживает излучение.
Алиса и Саи прошли через открытые ворота, и оказались в прибрежных джунглях. Над пальмами с гудением носились светящиеся жуки, а внизу, в густой траве, клубился туман. Вдалеке Алиса увидела серебристый силуэт большого корабля, а за ним ещё один такой же, только синий.
— Это наш крейсер, — сказала Саи, проследив взгляд Алисы. — “Астрал” называется, он синий. А серебряный — “Пульсар” капитана Корнеева.
— А ты давно в разведке работаешь? — вдруг спросила Алиса.
— Нет, недавно, — махнула рукой Саи, и засмеялась. — Я ещё молодая.
— У тебя имя странное. Мне кажется, я его уже где-то слышала. Ты не из Японии случайно?
— А ты после Синдзи Мисао теперь всем японцам не доверяешь?
— Откуда ты знаешь? — с подозрением спросила Алиса. — Тоже Чеширский рассказал? Ведь Синдзи герой, он меня пытался остановить, жизнью рисковал ради человечества…
— Чеширский рассказал, как всё было на самом деле, — сказала Саи. — И я больше склоняюсь к его версии… Мне Синдзи не нравился, он фанатик.
— Настоящий фанатик, — подтвердила Алиса. — Значит, ты не японка?
— Я из Москвы, — ответила Саи. — Ты на звёзды-то будешь смотреть, Алиса?
— Буду, — сказала Алиса и подняла голову. В разрывах облаков тут и там мерцали яркие, светящиеся точки. Они были разных цветов — голубые, белые, и даже зеленоватые.
— Ну как, слышишь что-нибудь? — возбуждённо спросила Саи.
— Погоди, не мешай, — Алиса выбрала самую яркую на небосклоне голубую звезду, и начала пристально вглядываться в неё. Сначала она услышала тихий, мелодичный перезвон, и ещё какой-то звук, похожий на далёкий шум прибоя. Потом постепенно к ним стали добавляться новые инструменты, искрящиеся и переливающиеся, пока наконец не сложились в мощное звучание, волнами накатывающееся на Алису со всех сторон. Это было очень красиво, и Алиса почувствовала, как слёзы выступили у неё на глазах. И тут звезда запела…
Алиса была потрясена. Такого голоса она никогда не слышала. Ей показалось, что сердце её вот-вот разорвётся, она растворялась в звуке, исчезала, и ей стало страшно — вот сейчас она исчезнет вся, и больше не будет никакой Алисы Селезнёвой, кто же тогда останется? Но исчезнуть Алиса не смогла, потому что в музыке появился какой-то диссонанс, что-то чужеродное стало проникать в неё, и наконец, Алиса поняла, что это — это было её собственное имя. Повторяемое хриплым голосом Саи, оно разрушило всю прекрасную картину звуков, и Алиса наконец освободилась из своего сладкого плена.
Музыка и пение стихло, остался только лёгкий перезвон, и шум прибоя в ушах. Алиса почувствовала, что её лицо всё мокрое от слёз. Она хлюпнула носом и попыталась их вытереть. Саи рассмеялась, увидев, как её рука прошла сквозь щёку.
— Можешь не рассказывать, — сказала она. — По твоему виду уже всё понятно. Всё равно, наверное, это нельзя передать словами.
— Нельзя, — согласилась Алиса, и снова шмыгнула. — А ты чего кричать начала?
— Я испугалась. Ты стоишь с раскрытым ртом и плачешь, ни на что не реагируешь. Я тебя потрясти хотела, но сама знаешь, ничего не получилась. Вот я и подумала — а вдруг ты так и останешься навсегда? Что я скажу Чеширскому? И я закричала.
— У тебя очень хриплый голос…
— Знаю, как ворона, каркаю. Боевое ранение. Но врачи обещают, что скоро всё пройдёт.
— Пойдём обратно, — сказала Алиса. — Может, уже есть какие-то результаты.
Они направились к строениям центра.
— Я тебе завидую, — призналась Саи, шагая рядом. — Побывала трианитом, услышала, как поют звёзды. Будет, о чём в школе рассказать. Я бы тоже не отказалась. Может, у меня тоже будет позитивная трансформация?
— Ты что! — воскликнула Алиса. — Собираешься заразиться? Добровольно?
— Ну, если ваш антимутаген действует, то это вполне безопасно. При первых признаках негативного течения мы раз — и применяем кристалл! А если всё в порядке, то спокойно превращаешься в трианита, узнаёшь, что там и как, всё попробуешь на зуб, и возвращаешься назад, в человеческую форму.
Алисе стало смешно.
— Тебя послушать, так это такой вид туризма.
— Генетический туризм. Интересная идея, правда? — подхватила Саи.
— Ты забываешь, нам ещё не известно, работает ли антитрианит. Но даже если работает, ты не учла одну важную вещь — изменение сознания. Личность тоже подвержена мутации. Ты можешь измениться настолько, что начнёшь вытворять вещи похуже, чем Синдзи.
— Но ты же не вытворяешь. И профессор Ольсен, как я слышала, тоже был вполне адекватен. А Синдзи просто мечтал исполнить пророчества Чил-Рамы, но если они будут уже исполнены, то чего ещё желать?
— То есть как исполнены?
— Ну, ты же разбудила “Светоч”. А это всё. Больше в пророчествах ничего нет.
— Но ведь есть ещё и возрождение трианской расы!
— Там сказано, что с пробуждения “Светоча” начнётся возрождение трианской расы. А что под этим имелось в виду, неизвестно. Ты не знаешь, случайно?
— Не знаю. Не забыть бы у “Светоча” спросить.
— Вот то-то и оно. Может, оно уже происходит, это возрождение, а мы и не знаем.
Они уже добрались до центра и зашли внутрь. Там они сразу же встретили дээровца, спешащего куда-то с планшетом в руках.
— Ну что, есть новости? — спросила Саи.
— Температура понижается, — ответил он. — Препарат действует.
— Я мог бы и сам сказать, — послышался голос “Светоча” в голове Алисы. — Температура тела Лины Перовой понизилась с тридцати девяти и девяти десятых градуса до тридцати семи и двух десятых.
— Значит, всё в порядке! — облегчённо вздохнула Алиса. — Но всё же я дождусь, когда она очнётся.
— Здесь будешь ждать, или вернешься в “Светоч”? — поинтересовалась Саи.
— Вернусь. А когда Лина проснётся, снова приду. Хочешь со мной пойти? Я тебе корабль покажу, — Алиса была уверена, что она не откажется. Саи ей нравилась, с ней было легко общаться.
— А что? Вот возьму и схожу, — задорно ответила Саи. — Конечно, потом Чеширский мне голову открутит, ну да ладно, переживу как-нибудь. Только мне нельзя шлем снимать или даже открывать. Запрещено по инструкции. Здесь чрезвычайная ситуация один-девять-девять. Мы по правилам не можем даже на свой корабль зайти без полной дезинфекции.
— Что такое ситуация один-девять-девять? — поинтересовалась Алиса.
— Эпидемия, — коротко пояснила Саи. — Да, я знаю, никакого трианского вируса не существует, но для таких случаев, как этот, нет специальных инструкций. К тому же мы должны быть уверены, что на корабль не попадёт даже частичка заражённого материала. Ну что, я готова. А Светоч-то меня пустит?
— Пустит, пустит, — рассмеялась Алиса. — Я его попрошу. Мне он не сможет отказать, я же всё-таки королева Триана.
— Хм, — только и смог сказать “Светоч”.

Алиса вернулась в своё тело, и вышла встретить Саи у главного шлюза. Когда они зашли в рубку, Саи запрокинула голову, оглядела огромное помещение и произнесла:
— М-да. Я думала, здесь должна быть корабельная рубка, а не Большой концертный зал. Древние трианиты явно страдали гигантоманией.
Алиса скоро убедилась, что Саи разбирается в трианском языке не хуже Синдзи Мисао в самом первом варианте, когда тот ещё не был трианитом. Она с ходу прочла несколько надписей на стенах, сделав всего две ошибки. Алиса показала ей гардеробные, трианский лифт, и конечно, троны.
— А можно мне посидеть на одном? — спросила Саи так робко, что Алиса рассмеялась.
— Конечно можно. И не нужно такого священного трепета. Это всего лишь большие кресла.
Саи уселась на правый трон, предназначенный для короля.
— Значит, здесь, на этом самом месте должен был сидеть настоящий король. Пашка Гераскин, правильно?
Алиса кивнула, и со вздохом опустилась на соседний трон.
— Я знаю, ты главным образом из-за него хочешь начать новый хроноцикл.
Алиса снова молча кивнула.
— Ты… влюблена в него?
— Я… думаю, да.
— А он в тебя?
— Мне так кажется, — смущённо улыбнулась Алиса. — Только мы… никогда не говорили…
— И теперь ты жалеешь об этом?
— Жалею, — призналась Алиса. — Но я не знаю, хватит ли у меня смелости сказать это в следующий раз?
— Слова — это не главное. Главное то, что вы чувствуете. Если вы оба чувствуете одно и то же, зачем нужны слова? А что касается смелости… Я думаю, ты очень смелая. Мне было бы очень страшно выстрелить в себя из этой трианской штуковины.
— А мне страшно, — призналась Алиса. — Но я должна это сделать.
— Я знаю. Я на твоём месте сделала бы то же самое. Но будь очень осторожна. Не потеряй его снова.
— Я постараюсь, — тихо сказала Алиса.
— Нет, так не пойдёт, — заявила Саи. — Не “постараешься”, а сделаешь! Скажи: “Не потеряю”!
— Не потеряю! — твёрдо произнесла Алиса и улыбнулась.
— Ну то-то же, — отозвалась Саи. Она встала и потянулась. — Пора мне возвращаться, пока начальство не спохватилось. Спасибо за интересную экскурсию, Алиса. Мы будем ждать тебя наверху, когда Лина очнётся.
— Я провожу тебя до шлюза, — сказала Алиса.

Вернувшись в рубку, Алиса уселась в кресло у пульта управления, и вытянула ноги. На экранах перед ней теперь было множество картин — спящая Лина в своём боксе, большая кают-компания центра, сейчас пустая, корабли ДР возле купола, и даже “Пегас” и крейсер “Тэнгу” в камуфляжных системах, стоящие на дальней оконечности острова. Светлеющее небо говорило о том, что близится рассвет.
— Интересная девушка эта Саи, правда? — сказала Алиса. — Ей совершенно наплевать на то, что я трианит. У меня такое чувство, что она мне полностью доверяет.
— Это-то и странно, — ответил “Светоч”. — Это нетипичная реакция. Нормальная реакция человека на трианита — настороженность и подозрение. Я имею в виду, конечно, не простых людей, а тех, кто знаком с последними исследованиями Триана.
— Она знакома. Даже очень знакома. Но если, по-твоему, нормальная реакция настороженность и подозрение, то я предпочитаю ненормальных людей с ненормальной реакцией.
— Мой анализ показывает, что она знает больше, чем кажется. Она что-то скрывает.
— Она и не скрывает, что скрывает. Признайся, Светоч, она что, тебе не понравилась?
— Не знаю. Я не могу в ней разобраться. А неизвестное всегда пугает.
— Золотые слова! — воскликнула Алиса. — Я тут как раз вспомнила одно неизвестное… Расскажи мне о возрождении.
— Я не могу, — печально сказал “Светоч”. — Это может негативно повлиять на следующий хроноцикл. И так риск слишком большой из-за коэффициента деградации.
— Мне это уже надоело, — призналась Алиса. — Вы все как сговорились. Это тебе нельзя знать, это тебе ещё рано, как будто я дитё малое!
— Прости меня. Я беспокоюсь о твоём будущем.
— Я хочу самой быть хозяйкой своей судьбы, а не дрожать постоянно, что вот что-то не то сделала, что-то не то сказала, не то узнала, и теперь в будущем всё пойдёт неправильно. А кто вообще знает, что такое правильно, что неправильно? Может, так и должно быть?
“Светоч” молчал. Алиса вздохнула и встав с трона, прошлась по рубке.
— Мне очень больно огорчать тебя, моя королева, — произнёс тихо “Светоч”. — Я обещаю, что всё тебе расскажу в следующий раз. Обязательно.
— Ну что с вами со всеми делать? — снова вздохнула Алиса. — Ладно. Только я тебе напомню об обещании.
— Конечно, ваше величество.
Алиса продолжала расхаживать по рубке. Всю свою жизнь она не любила ждать. Когда ждёшь, всегда начинаешь нервничать. Вот и сейчас она даже не могла сидеть. Она нервничала не только из-за Лины, но и из-за того, что ей предстояло совершить вскорости. К её счастью, ожидание оказалось недолгим. Послышался голос “Светоча”:
— Она очнулась. Температура тела тридцать семь ровно. Шрам на лбу исчез. Её рассудок, судя по всему, в норме. Она узнала твоего отца, моя королева.
Алиса подбежала к экранам. Лина с растрёпанными волосами лежала на кровати, ошалело глядя на собравшихся людей вокруг. Там были профессор Селезнёв, Чеширский, Саи, и ещё несколько человек из разведки, и всё новые появлялись в коридоре возле бокса. Видимо, новость быстро распространилась, и уже достигла кораблей ДР. Алиса представила, какого сейчас Лине — просыпаешься, а вокруг тебя толпа людей в скафандрах и закрытых шлемах, да ещё Чеширский кот с улыбкой до ушей. И все смотрят, тычут пальцами, словно ты диковинное животное в зоопарке. Лина, наверное, решила, что ещё спит и видит кошмарный сон. Алиса села в кресло и закрыла глаза.
— Светоч, спроецируй меня в коридор рядом с медицинским отсеком, — сказала она, и открыла глаза. Впереди раздавались шаги и слышались многочисленные голоса. Алиса пошла к двери, но вдруг остановилась и замерла в нерешительности.
— Ты… передумала? — удивлённо произнёс “Светоч”.
— Я подумала, ведь Синдзи уже другой. Как Лина объяснит своё появление на Триане? Может, она думает, что это я её сюда притащила? Может, она тоже считает меня сумасшедшей трианиткой? Не хочется пугать её… И не хочется выслушивать несправедливые обвинения.
— Понимаю. Только не уходи сейчас. Я вызову сюда профессора Селезнёва, Чеширского и Саи. Ты ведь хочешь с ними попрощаться?
Алиса вздохнула. Вот и настал этот момент. Она сделала всё, что нужно, и теперь пора возвращаться. Ей почему-то казалось, что возвращаться надо лет на пятьдесят назад, хотя прошло всего два дня. От этого было грустно.
— Зови их, Светоч, — сказала она. Через минуту или две с шипением открылась дверь, и они вошли — отец, Чеширский и Саи. Они стояли в двери, и смотрели на Алису, а она смотрела на них.
— Давайте зайдём в комнату, — предложил наконец Чеширский. — Не стоять же в коридоре.
Они вошли в другую дверь, и оказались в небольшой пустой комнате. Алиса не могла не оценить иронию происходящего — это была та же самая комната, в которой происходило первое объяснение с Синдзи, закончившееся исчезновением Пашки. Все встали вокруг Алисы. Ей вдруг стало совсем тоскливо. Она не особо волновалась насчёт себя, но ей было жалко оставлять своих друзей в неизвестности. Алиса знала, что случится с ней, но что будет с ними? Она чувствовала себя так, словно оказалась на тонущей подводной лодке в глубинном скафандре. И вот ей ничего не грозит, она может спокойно подняться на поверхность, а другие пассажиры печально смотрят на неё в иллюминаторы, а лодка опускается всё глубже и глубже…
— Не беспокойся о нас, — сказал отец, который разгадал её состояние. — Мы же никуда не денемся. Мы даже не заметим, что реальность изменилась. Поэтому я скажу тебе — до свидания Алиса! До встречи, — и он ободряюще улыбнулся.
— Спасибо, папа, — Алиса улыбнулась тоже. — До встречи.
— Хочу сказать тебе несколько слов наедине, — хрипло произнесла Саи. — Вы не возражаете? — она взглянула на Чеширского и Селезнёва.
— Саи… — ширс погрозил ей пальцем.
— Да не волнуйся, всё в пределах дозволенного. Строгий какой! — усмехнулась та, и вышла в коридор. Алиса вышла вслед за ней. Саи приблизилась и, забывшись, попыталась взять Алису за плечи, но, естественно, её руки прошли насквозь. Она рассмеялась смущённо, но тут же снова стала серьёзной.
— Мне жаль с тобой расставаться, — тихо произнесла Саи. — Я с самого детства была сорванцом, все мои друзья были мальчишки. А теперь я поняла, что всегда хотела бы иметь близкую подругу или сестру. Такую, как ты. У нас с тобой много общего. И ты мне сразу понравилась.
— Взаимно, — улыбнулась Алиса. — Но ведь мы можем встретиться снова.
— Можем. Но сначала я скажу тебе кое-что, что бы там Чеширский не думал. Запомни мои слова, Алиса. Когда придёт время выбора, выбирай сердцем, а не рассудком. Выбирай сердцем, потому что это и будет правильный выбор. Трудный, но правильный. А рассудок потом сам с этим согласится. Поняла?
— Нет, — ответила Алиса. — Но запомнила. В нужный момент пойму, я надеюсь.
— Я тоже, — вздохнула Саи. — И ещё одно. Прости меня.
— За что? — удивилась Алиса.
— За всё. Ты тоже поймешь, в нужный момент. А теперь… прощай.
— Почему прощай? До свидания!
— Нет, я скажу “прощай”, — упрямо сказала Саи.
— А я скажу “до свидания”, — так же упрямо повторила Алиса. Саи промолчала. Она открыла дверь в пустую комнату.
— Мы попрощались. Теперь твоя очередь, — сказала она Чеширскому.
— Светоч, ты пропустишь меня в рубку? — громко спросил кот.
— Пропущу, — услышала Алиса голос корабля в своей голове. Она повторила ответ.
— Тогда я провожу тебя, — заявил ширс. — Мне надо напутствовать тебя перед походом. Жди меня в рубке.
— Хорошо, — ответила слегка удивлённая Алиса. Она бросила на них всех последний взгляд, помахала рукой и зажмурилась. “Пашке привет передавай!” — долетел откуда-то издалека голос Саи, и наступила тишина.
Открыв глаза, Алиса в очередной раз оказалась в рубке. Ей пришлось подождать минут десять, прежде чем ворота открылись и вошёл Чеширский. Он остановился у входа в зал, оглядел его и поднял голову вверх.
— Впечатляет! — произнёс он, направляясь к Алисе. — Я почему-то думал, что рубка должна быть меньше, даже у такого гигантского корабля, как “Светоч”.
— Все так думают, — отозвалась Алиса. Ширс подошёл к ней. Он улыбался, конечно, но теперь немного грустно.
— Что ж, Алиса Игоревна, приятно было познакомится с вами. Я надеюсь, что мне будет так же приятно это сделать ещё раз, в прошлом. Или в будущем? Уже и не разберёшь… Я должен объяснить вам, как меня найти. Вам может понадобиться моя помощь. Вы должны рассказать мне всё, а учитывая ту массу сведений о Триане, что у вас теперь имеется в голове, вам несложно будет убедить меня.
— Но ты мне всё равно не поверишь, потому что ты ширс, — улыбнулась Алиса.
— Разумеется, — улыбнулся в ответ Чеширский. — Но это не помешает мне помочь вам, попутно выясняя достоверность ваших сведений. Не беспокойтесь, я думаю, вы можете доверять Чеширскому из прошлого, а, как вы считаете?
— Думаю, могу, — рассмеялась Алиса. — Но как я тебя разыщу?
— Правильный вопрос. Именно это я и хотел вам рассказать, Алиса Игоревна. Я в последнее время живу в Москве и работаю в Академии Дальней Разведки, что в Серебряном Бору. Никогда не были там?
— Нет, — ответила Алиса. — Но Пашка, наверное, был.
— Как раз на днях на Космодроме-4 будет стоять “Астрал”. Это мой старый корабль, и там моя старая команда. Капитан у них теперь другой, потому что я больше не летаю. Годы берут своё.
— Да ну? — Алисе показалось, что ширс лукавит.
— Хочу отдохнуть от космоса. Меня ведь всегда привлекал другой космос — космос времени. Не менее таинственный и загадочный. Но может быть, я ещё вернусь на капитанский мостик, когда надоест спокойная жизнь. Так что вот, две точки, в которых вы можете найти меня — академия и космодром. Капитан “Астрала” — Максим Гудвин, мой хороший друг. Вчера, к примеру, он уступил мне полномочия капитана на трое суток (беспрецедентный случай!), и я прилетел сюда на своём старом “Астрале”, со своей бывшей разведгруппой.
— Извини, я тебя перебью, — быстро сказала Алиса. — Саи тоже в твоей группе?
— Нет, — ответил Чеширский, и немного помедлив, добавил: — Саи сама по себе.
— Разве так бывает? — Алиса удивилась.
— Бывает. Я вот, например, сам по себе.
— Я ещё встречусь с ней? Ты знаешь?
— Вы встретитесь. Но эта встреча будет… — ширс снова помедлил. — Грустной. Больше я не могу ничего сказать.
— Хорошо, спасибо и на этом, — Алиса почему-то почувствовала облегчение. — Продолжай, ты рассказывал, как тебя найти.
— Я не забыл, — улыбнулся кот. — Итак, капитан Гудвин может со мной связаться, это один вариант. Другой вариант — в академии вы должны найти любого профессора или администратора. Только не обращайтесь к студентам, они там знаете, какие ушлые! Наврут вам с три короба. Когда вы найдёте настоящего сотрудника разведки, вы должны сказать ему, что вам нужен капитан Чеширский, и скажете кодовую фразу: “Три луны взошли над Гайей”. Это докажет им, что вы уже имеете контакты с ДР и заслуживаете доверия. В ответ вы должны услышать: “Ночь сегодня будет особенно прекрасна”. Это докажет вам, что вы говорите с настоящим, действительным сотрудником ДР, а не с самозванцем или студентом.
— Вы прямо как шпионы какие-то! — воскликнула Алиса. — Наверное, в ИнтерГПоле и то меньше секретности.
— Больше, — махнул лапой Чеширский. — Но вы ведь уже убедились, что иногда это бывает необходимо.
— Бывает, — подтвердила Алиса. — Хорошо, я всё запомнила. Я найду тебя.
— С нетерпением буду ждать встречи. Хоть и не буду знать об этом, — ширс подмигнул Алисе.
— Ну что, давайте прощаться?
Чеширский крепко пожал Алисе руку.
— До встречи, Алиса Игоревна. Вам ещё многое предстоит сделать, и многое пережить. Я надеюсь на ваше мужество. Вы должны быть сильной, чтобы эта бесконечная история наконец закончилсь.
— До встречи, Чеширский кот, — улыбнулась Алиса. И продолжила мысленно:
— До свидания, Светоч! Спасибо за всё, что ты сделал для меня. Может быть, в другой раз я смогу отплатить тебе добром за добро.
— До свидания, моя королева. Пожалуйста, будь очень осторожна. Помни, ты ни в коем случае не должна больше использовать темпореверс. Это твоя последняя попытка. Я буду ждать твоего возвращения, только, конечно, я не буду помнить об этом. Но ты уж мне напомни. И я надеюсь, ты придёшь ко мне не одна, а с настоящим королём. Мне ужасно интересно познакомится с ним.
— Только учти, Пашка далеко не сахар, — усмехнулась Алиса. — Ну, до встречи!
Она взглянула на ширса, вздохнула, и сняла с пояса темпореверс. Потом отошла на несколько шагов, и направила его себе в грудь. Её рука слегка дрожала.
— Да поможет тебе Ларуна! — громко провозгласил “Светоч”.
— Ни хвоста, ни чешуи! — подхватил Чеширский.
— Ко всем чертям! — отозвалась Алиса, и нажала на курок.

10. Последний день сурка

Всё было так же, как и в прошлый раз. Удар гонга, а потом — долгое падение в темном туннеле, колотящееся где-то возле горла сердце, постепенно появляющийся свет — и вот Алиса открыла глаза, тяжело дыша. Она опять лежала на диване, на ногах у неё были киберкроссовки “Рибок” — мамин подарок, и красный огонёк на язычке левого ботинка непрерывно подмигивал Алисе. Она была дома, у себя в спальне. Она была одна.
Алиса собралась с мыслями — она помнила все прошедшие события. Она не изменилась, она была той же самой Алисой, выстрелившей в себя в рубке “Светоча” минуту назад. Темпореверс сработал как надо. Всё получилось! Сколько же сейчас времени?
Алиса пошарила рукой на столике рядом с диваном. Коммуникатора не было! Алиса точно помнила, что он должен быть на столике. “Может, реальность изменилась по мелочам”, — подумала Алиса, и провела рукой по дивану. Ничего. Алиса не без труда поднялась, и осмотрела диван. Он был пуст, если не считать маленькой подушки, на которой она только что лежала. Алиса на всякий случай подняла подушечку и посмотрела под ней. Снова пусто. Тогда Алиса, чувствуя себя уже совсем глупо, опустилась на четвереньки и обшарила пол возле дивана. Может, коммуникатор упал за диван? И Алиса отодвинула его, но опять не нашла там ничего, кроме пыли (Поли нет дома!).
— Не веди себя как дурочка! — произнесла Алиса вслух. Её голос странно прозвучал в тишине комнаты. Она подошла к столу и включила компьютер. Так ведь тоже можно узнать время.
Алиса вдруг поняла, насколько зависит она от своего коммуникатора! Он ведь был и будильником, и часами, и телевизором, и видеотелефоном, и компьютером, и всем остальным сразу. Разве что только не умел бельё стирать и мыть посуду. Потерялся, и вот поди ж ты — Алиса даже время узнать не может. Не зря некоторые фанатики имплантировали себе коммуникаторы прямо в тело… а потом ходили весь день в жидкокристаллических очках, на которые выводилась картинка с аппарата.
Алиса посмотрела на часы внизу экрана компьютера — всё правильно, седьмое августа две тысячи девяносто третьего года. Двенадцать пятнадцать. Двенадцать пятнадцать! Алиса подскочила. На час позже, чем было в прошлый раз! Важно это, или нет? Может, реальность изменилась, и Пашка придёт на час позже?
Алисе всё это очень не понравилось. С самого начала всё пошло наперекосяк. Куда же делся коммуникатор? Алиса осмотрела стол с компьютером, и опять ничего не нашла. Она повернулась и медленно прошлась по комнате. Если просто произошёл сдвиг по времени на час, то Пашка должен вот-вот позвонить. Если же нет… Какой может быть другой вариант? Тут Алиса увидела, что на полу за маленьким прикроватным столиком валяется листок бумаги. Это тоже было ненормально, хотя Поли и нет дома, и убирать некому. Но Алиса никогда не имела такой привычки — разбрасывать мусор по полу. Это была Пашкина прерогатива.
Она наклонилась и подобрала листок. На обратной стороне были какие-то записи. Алиса перевернула его, и почувствовала, как ледяная рука залезла к ней под футболку, прошлась по спине колючими мурашками, и подняла волосы дыбом. Этого просто не могло быть! На листке было написано:
Джавад: Алиса… О, ты не одна? Прошу прощения. Это кто там, ты что ли, Паш?
Паша: Я это, я. Привет, Джавад.
Джавад: С возвращением. Ты когда прилетел-то?
Паша: Да только сегодня утром.
И т. д., весь разговор Алисы и Пашки с Джавадом. Почерк был её, Алисин. Это была её собственная записка. Что же это значит? Неужели она не попала в новый цикл? Да, объяснение могло быть только одно — Алиса не перепрыгнула в новый хроноцикл, а вернулась в начало старого. Второго по счёту. Темпореверс дал сбой. Поэтому время двенадцать, а не одиннадцать. Поэтому нет коммуникатора. Она взяла его с собой. То есть не она, а вторая Алиса. Или первая? “Это я вторая, — решила Алиса. — Та была раньше, значит, она первая. Или всё же я была раньше?”.
С ума можно сойти! Как же так получилось? Что теперь делать? Алиса почувствовала настоятельную необходимость умыться холодной водой, потому что ощущала, что мозги её вот-вот закипят. Она вошла в ванную, включила душ и сунула голову под освежающие прохладные струи. Хорошо-то как! Алисе сразу полегчало. Она вытерла голову полотенцем, решив, что не будет сушить волосы феном — жарко, сами высохнут. Алиса подошла к зеркалу, и тут…
Это было уже слишком для неё! Перед глазами закружился туман, а когда она очнулась, обнаружила, что сидит на полу, прислонившись головой к ванне. Голова болела, попа тоже. Очевидно, Алиса потеряла сознание и свалилась на пол, ударившись головой об ванну. Хорошо ещё, что она из мягкого пластика… Алиса встала, пошатываясь, и снова подошла к зеркалу, уже медленнее, осторожнее…
Это не помогло. Отражение было тем же самым. На лице у неё почему-то сохранился королевский трианский макияж — губы были накрашены, ресницы тоже, глаза подведены, на веках блестящие тени, румяна на скулах. Но это не повод, чтобы падать в обморок. Повод был на лбу. Там был тонкий, белый, слегка выпуклый шрам. Алиса напряглась, и шрам раскрылся, превратившись в зелёный блестящий глаз.
— Так вот ты какой, коэффициент деградации, — прошептала она.
Алиса прислушалась. Всё правильно. Кругом сплошные звуки. Вот звенит, переливается компьютер у неё на столе, а внизу ему вторит большой коммуникатор на стене в коридоре. В глубине дома басовитым колоколом звучит главный управляющий сервер квартиры Селезнёвых. А в квартире снизу сосед Всеволод Михайлович смотрит телевизор, и его поток пульсирует, стучит бодрой, весёлой музыкой.
Алиса и не заметила, как начала пританцовывать. Постепенно к ней возвращалось хорошее настроение и бодрость духа. Всё-таки “Светоч” был прав — когда вокруг столько музыки, трудно оставаться печальной. Танцуя, Алиса вышла из ванной. Нужно было продумать план действий. Прежде всего, надо как следует замаскироваться, и не только скрыть третий глаз, но и максимально изменить внешность, чтобы даже она сама себя не узнала при случайной встрече. А то в таком виде, как сейчас, даже на улицу не выйдешь.
Алиса с энтузиазмом приступила к выполнению первого шага. Она спустилась вниз, к коммуникатору. Нужно заказать себе одежду. Алиса закрыла третий глаз, и обнаружила, что все звуки вокруг тут же исчезли. Очевидно, эта способность напрямую была связана с глазом. Алиса попробовала открыть мысленно дверь, и у неё опять ничего не вышло. Значит, когда её третий глаз закрыт, она лишается всех своих трианских преимуществ. Это было плохо, потому что теперь, в нынешней ситуации, они бы особенно ей пригодились. Поэтому надо было придумать такую одежду, чтобы она могла замаскировать открытый третий глаз.
Алиса вызвала меню магазинов, и выбрала самый модный бутик. Там она включила отображение только тех вещей, что есть в наличии — она не могла ждать, пока их сошьют для неё. Алисе повезло — она быстро нашла себе мини-платье, чёрное, с серебристыми зеркальными вставками. Это была новинка, хит сезона и т. д. и т. п. К тому же оно само могло подогнать себя по фигуре, как все серьёзные вещи в последнее время.
На экран выскочил вертлявый виртуальный кутюрье Валечка, и принялся поздравлять Алису с удачным выбором. Она скрыла настырного модельера, и стала подбирать обувь. К её платью нашлись и подходящие серебряные босоножки. Алиса никогда не носила таких цветовых сочетаний, а значит, тем меньше было шансов, что другая Алиса узнает её, если увидит. Ей вдруг показались странными такие мысли. Она прячется от себя самой!
Тут на экран снова вылез виртуальный Валечка, и предложил Алисе к платью и туфлям заказать ещё и моднющую чёрную сумочку. Алиса подумала-подумала, и согласилась. Сумка могла ей пригодиться. Однако одежда — это только полдела. Теперь нужно подобрать парик.
Алиса решила, что раз она блондинка, то парик нужен прямо противоположного цвета. Если уж изменять внешность, то кардинально. С париком она провозилась намного дольше, но наконец, нашла то, что нужно — чёрный парик с длинными волосами, и главное, с длинной чёлкой, полностью закрывающей лоб. Выглядел парик очень впечатляюще, к тому же, к нему прилагалась красивая золотая заколка в форме полукружия. Алиса сменила материал заколки на серебро, и обнаружила, что возможен и такой вариант.
Оставалась последняя вещь — ей нужен был коммуникатор. В современном мире без него как без рук. Кутюрье выпрыгнул на экран в третий раз, и предложил Алисе коммуникатор под цвет платья, чёрно-серебристый, со встроенной косметичкой и виброрасчёской. Алиса согласилась, просто чтобы отделаться от него. Но это не удалось. Извиваясь, словно у него в теле совсем не было костей, Валечка продемонстрировал Алисе чёрные очки со встроенными жидкокристаллическими экранами и прибором ночного видения (супермодные, естественно), и стал умолять взять и их тоже, потому что без очков и Алисино платье не платье, и туфли не туфли, и вообще, сейчас лето, и все уважающие себя девушки ходят только в тёмных очках. А уж как они к сумочке идут!
Вздохнув, Алиса согласилась ещё раз, потому что, как бы ни хотелось ей в этом себе признаваться, Валечка опять угадал — темные очки действительно пригодятся, как дополнительный элемент маскировки. Наконец, отправив заказ, она с чувством выполненного долга пошла на кухню и пообедала, съев всё, что нашлось в почти пустом холодильнике. Как раз, когда она заканчивала с кофе, раздался звонок. Девушка-робот доставила её заказ. Алиса на всякий случай натянула отцовскую кепку с длинным козырьком, открыла дверь и забрала коробки.
Теперь можно было приступать к переодеванию. Чувствуя радостное возбуждение, Алиса поднялась в свою комнату, и разложила свои приобретения на диване. Одна маленькая продолговатая коробочка была явно лишней. Алиса с подозрением открыла её. Там оказалась модная (как же без этого!) переводная татуировка на плечо. Такие татуировки не боялись воды, держались несколько месяцев, и в любой момент могли быть легко стёрты специальным раствором, если надоедали хозяину. Это был персональный подарок от Валечки.
Алиса вздохнула — этого следовало ожидать. Конечно, нет ничего плохого в том, чтобы получать подарки, но это означало, что в магазине уже внесли её в список отъявленных модниц, и теперь Валечка будет регулярно забрасывать её письмами с предложениями заказать у них очередную супермодную вещицу. Но теперь уже ничего не поделаешь.
Алиса отложила татуировку, и сбросила с себя всю одежду. Потом она выбрала в своём шкафу чёрный купальник, который она ещё не разу не надевала. Купальник состоял из двух раздельных частей, и Алиса подумала, что он должен хорошо подойти под её новое платье. Алиса надела купальник, и посмотрелась в зеркальную дверцу шкафа. Все было в порядке.
Теперь пришла очередь платья. Оно оказалось великовато, но это была не проблема — Алиса нашла в коробке крошечный пульт управления, включила утяжку, и через несколько минут платье сидело на ней как влитое. Алиса сразу же надела и босоножки. Каблуки у них были просто огромные, и ей пришлось покрутить колёсико сбоку подошвы, и немного уменьшить их, чтобы не упасть после первого же шага. Но всё равно, даже с такими уменьшенными каблуками, она стала выше почти на десять сантиметров.
Алиса повертелась перед зеркалом, потом прошлась по комнате. Её ноги были просто неимоверной длины. Вообще-то она знала, что у неё длинные ноги, от природы и от мамы с папой, но сейчас каблуки и мини-платье удлинили их до неприличия. “Вот и хорошо, теперь-то я себя точно не узнаю”, — подумала Алиса, и осталась довольна обновками.
Ну а теперь самое важное. Парик. Алиса отправилась в ванную, и включила самый яркий свет. Потом встала перед зеркалом, зачесала волосы назад, и надела парик. Волосы у него были длинные, густые, и доходили Алисе до талии. Она забросила их за спину, аккуратно поправила парик и выровняла всё как надо. Теперь она уже сама не узнавала себя в зеркале. Как же всё-таки причёска изменяет внешность человека!
Но главное, густая челка парика идеально закрывала лоб, Алиса открыла третий глаз, и не увидела его в отражении! Ей пришлось специально долго вглядываться, чтобы наконец разглядеть тёмно-зелёное пятно на своём лбу. Потом Алиса нащупала маленькую кнопочку сбоку парика, как раз за ухом, нажала её и он плотно присосался к голове. Теперь, даже если кто-нибудь дёрнет Алису за волосы, парик не слетит. Напоследок Алиса вставила в волосы серебряную заколку. Готово!
Она вышла из ванной и замерла. В зеркале отражалась совсем не Алиса, а незнакомая темноволосая красавица. Чёрные волосы и плотный загар делали Алису похожей на какую-то восточную женщину. “Если бы наложить побольше грима и приподнять уголки глаз, я стала бы похожей на китаянку или японку, — подумала Алиса. — Но и так хорошо. Я уже себя не узнаю. А ведь я знаю, что это я! Значит, другая Алиса и подавно не догадается, что я — это я. То есть что я — это и есть она”.
Потом Алиса взяла татуировку и аккуратно прилепила бумажку себе на левое плечо. Пригладила ладонью несколько раз и отлепила снова. Теперь у неё на руке красовался изумительный чёрно-серебристый узор. У другой Алисы такого не было. В заключение она надела очки и снова взглянула в зеркало. Всё! Теперь она может даже побеседовать со второй Алисой, и та не догадается, с кем имеет дело. Превращение Алисы успешно завершилось. Вот только в кого?
Теперь можно было приступать ко второму шагу. Нужно найти Чеширского, и поскорее. Времени оставалось в обрез — скоро другая Алиса и Пашка выследят Синдзи, и отправятся за ним на вокзал. К этому времени Чеширский уже должен знать обо всём, что происходит. Алиса решительно вышла из дома и вызвала флип по коммуникатору. Пока она спускалась по лестнице, одноместный флип подрулил к дому и опустился возле подъезда. Сосед, дедушка Всеволод Михайлович, выглянул в распахнутое окно, и увидел подходящую к флипу Алису.
— Не застали? — спросил он её. — Вы ведь к Селезнёвым заходили? К Алисе, небось?
— Да, — ответила Алиса, стараясь не улыбаться.
— Она наверняка в лаборатории пропадает, — сообщил дедушка. — На школьной станции биологов, что на Гоголевском бульваре.
— Спасибо, я туда загляну, — сказала Алиса.
— Четырнадцать лет скоро будет девке, а она всё опыты ставит и с микроскопами возится, — проворчал дедушка. — Эх, в мои времена девчонки в таком возрасте совсем другими делами занимались…
— Одно другому не мешает, — глубокомысленно заметила Алиса, забралась во флип, и помахав дедушке рукой, взлетела над улицей. Только после этого она рассмеялась.
Что ж, первое испытание её маскарад выдержал с честью. Алиса надеялась, что он и в дальнейшем не подведёт. Куда же теперь лететь? Она решила наведаться в академию в Серебряном Бору, потому что это было намного ближе, чем лететь на Космодром-4, что в Шереметьево. Но сначала… Руки Алисы сами собой повернули штурвал, и она на небольшой высоте полетела к Гоголевскому бульвару. Она хотела увидеть саму себя. Она хотела убедиться, что вторая Алиса действительно существует.
Алиса опустилась на самой близкой к биостанции стоянке. Теперь до лаборатории было рукой подать — только пройти немного по тенистой аллее, утыканной продуктовыми автоматами, и вот они, ворота, ведущие на территорию станции. Алиса вытащила из автомата маленькую порцию апельсинового мороженного со льдом, и не спеша пошла по дорожке. Если она правильно рассчитала, то Пашка с Алисой должны вот-вот выйти из лаборатории и отправится в “Космозоо”. Она была права — вот они выходят из ворот, Пашка что-то говорит Алисе, размахивая руками, та улыбается.
Алиса из будущего непроизвольно замедлила шаг, рука с мороженым замерла на полпути к открытому рту. Она много раз читала в книгах описания ощущений хронопроходчиков, которые встречали в прошлом самих себя. А вот теперь она на своём опыте убедилась, насколько странное и щемящее чувство возникает при этом. “Вот я иду, ем мороженое и смотрю на себя, — подумала Алиса. — А я в это время иду совсем в другую сторону и разговариваю с Пашкой. И какая я настоящая, я не знаю. А может, я вовсе и не я?”
Пашка с Алисой были уже близко, и она пошла к ним навстречу, стараясь не слишком привлекать внимание. Хорошо, что на ней темные очки, по крайней мере они не увидят, как Алиса на них смотрит. Вот Пашка заметил её и замолчал на полуслове, глядя во все глаза. Сердце Алисы учащённо забилась. “А вдруг узнает?” — мелькнула мысль, хоть это и было глупо — в такой маскировке Алису не узнала бы даже собственная мама. Алиса увидела, как Алиса из прошлого толкнула Пашку локтем в бок. Она миновала их, и услышала, как Пашка хмыкнул и сказал: “Неплохо!” Алиса спросила: “Ты о чём?” “Да так… Ноги у неё длинные… Совсем как у тебя”, — объяснил Пашка. Алиса услышала, как она прошлая фыркнула и сказала: “Отмазался”.
Алиса из будущего подошла к воротам биостанции со странным ощущением, что она здесь чужая. Многие путешественники во времени тайно посещали самих себя, ведь это очень интересно — взглянуть на себя со стороны. Алиса и сама хотела как-нибудь попробовать. Но они прилетали в прошлое сознательно, посмотрели на себя — и назад, в будущее. Они не сомневались, что смогут вернуться. Алиса же попала сюда не по своей воле, неизвестно как, а что касается возвращения… Как и куда ей возвращаться?
Однажды, давным-давно, она читала старый рассказ, где один человек пришёл поздно вечером с работы, подошёл к дому — а в его квартире свет горит. Он подумал, что к нему забрались воры, прокрался осторожно к окошку, и видит — за столом сидит он сам вместе со своей любимой девушкой, они пьют чай и разговаривают о чём-то. Вот сейчас Алиса чувствовала себя точно так же, как тот человек. Он наверное подумал — если я уже дома, и пью чай, то кто же тогда сейчас смотрит в окошко, и видит меня?
Алиса почему-то представляла себе этого человека ещё не старым, немного сутулым, в сером плаще, с умным грустным лицом в круглых очках, и с портфельчиком в руках. Наверное, он работал инженером или младшим научным сотрудником в каком-нибудь НИИ. Что он стал делать потом? В рассказе об этом не говорилось, но Алисе казалось, что она знает. Ей казалось, что человечек постоял-постоял у окошка, а потом повернулся и побрёл прочь по улице, освещённой редкими фонарями, держа под мышкой свой потрёпанный кожаный портфель. Так он шёл и шёл, пока совсем не скрылся в темноте.
Алиса очнулась от мыслей. По её руке, державшей растаявшее мороженое, стекала тонкая струйка апельсинового сока. На территории биостанции послышался шум, из лаборатории выскочил Джавад и скрылся в подсобке, не заметив Алису. Она подумала, что надо возвращаться на стоянку. Пашка с Алисой, наверное, уже улетели, а значит, пора и ей. Алиса быстрым шагом прошла аллею, залезла в первый попавшийся флип и взлетела. Она выбрала маршрут на экране компьютера и откинулась в кресле.
Всего через десять минут флип опустился на стоянку перед высоким зданием из синего стекла и белого кораллита, формой напоминающего старинный межзвёздный крейсер. Это и был главный корпус Московской Академии Дальней Разведки. Алиса вылезла из флипа, прошла меж рядов других разномастных флипов и флаеров, и вышла на площадь перед зданием академии. Посреди площади находился огромный круглый фонтан, его упругие струи взлетали высоко в небо и разбивались на мириады мельчайших капелек, создавая вокруг ощущение свежести.
По краям, под раскидистыми ветвями елей и сосен располагались многочисленные скамейки, на которых сидели, разговаривая, студенты академии, молодые парни в черных брюках и кителях с золотыми пуговицами, с белыми отворотами на рукавах, и девушки в таких же кителях и коротких чёрных юбках. А некоторые щеголяли в настоящих дээровских лёгких скафандрах, чёрных, блестящих, с буквами “DR” на левой стороне груди. Впрочем, таких было немного, большинство ребят всё же было одето в самую обыкновенную, “гражданскую” одежду — футболки, шорты и джинсы. “В скафандре наверное, даже удобнее в такую жару, — подумала Алиса. — Там ведь есть система кондиционирования”.
Она повесила сумочку на плечо и направилась к главному входу академии. Её каблуки громко стучали по нагретой солнцем брусчатке, встречные студенты мужского пола провожали её восхищёнными взглядами. Алиса слышала вокруг десятки переливающихся и пульсирующих звуков от многочисленных коммуникаторов, а вдалеке негромко играли сотни симфонических оркестров — это были излучения радио и телетрансляций. Перед тем, как войти в здание, Алиса на всякий случай закрыла третий глаз, и сразу все лишние с точки зрения человека звуки смолкли.
Она прошла через широкие двери, и тут же окунулась в прохладу и полумрак огромного вестибюля. Там тоже было полно народу, в основном студенты, совсем ненамного старше Алисы по возрасту, стоящие кучками и оживлённо болтающие. Алиса даже удивилась, почему их так много, ведь сейчас каникулы, но тут же разрешила эту загадку, взглянув на большой информационный экран наверху. Там высвечивались расписания вступительных экзаменов, номера аудиторий, имена преподавателей-экзаменаторов и прочая полезная для абитуриента информация. Всё ясно, эти ребята — ещё не студенты, они только пытаются ими стать. Видимо, в Академии Дальней Разведки вступительные экзамены в августе.
Алиса сняла очки и зацепила их дужкой за вырез платья на груди. Что там говорил Чеширский? Ей надо найти профессора или администратора. Администраторов было найти не сложно — вон они стоят за стойкой, окружённые компьютерами и голографическими экранами. Но туда так просто не пробиться — вокруг плотная очередь из абитуриентов. К тому же Алисе не хотелось при всех произносить кодовую фразу и ждать ответ — назавтра уже вся академия об этом узнает. Алиса завертела головой — может, поблизости окажется какой-нибудь профессор?
Но никого из взрослых в вестибюле не было. Вместо этого Алиса заметила группу парней в черных кителях, с интересом разглядывающих её и негромко переговаривающихся между собой. Эти явно были не новичками, хотя по возрасту не сильно отличались от Алисы. Да и серьёзности в них было маловато, все изображали из себя матёрых космических волков, снисходительно поглядывая на абитуриентов. “Второкурсники”, — решила Алиса. Один из парней отделился от группы и направился к ней, под насмешливые улыбки товарищей. “Сейчас будет клеиться”, — подумала Алиса, и не ошиблась.
— Здравствуйте, прекрасная незнакомка. Разрешите вам помочь?
— Здравствуйте, если не шутите, — ответила Алиса. — Как же вы собрались мне помогать?
— Если вы ищете кого-то, тогда я именно тот, кто вам нужен. Я знаю в этом здании все входы и выходы, и разумеется, всех его обитателей в лицо. Не первый год плаваем! Кстати, разрешите представиться — Андрей Первозванный, слушатель второго курса Академии Дальней Разведки.
Алиса ухмыльнулась. Андрей Первозванный! Хорошо, что не Илья Пророк.
— Ладно, если вы хотите мне помочь, найдите мне профессора.
— Какого профессора? Какой конкретно вам нужен? У нас в академии широчайший выбор доступных профессоров…
— Мне нужен любой профессор, — перебила его Алиса. — Совершенно любой. Это не шутка.
— Действительно любой? Тогда, считайте, что вам повезло. Профессор Саитов! Профессор Саитов! Можно вас на секундочку?
Высокий худой человек в мундире Дальней Разведки и с чёрным чемоданчиком в руках остановился.
— В чём дело, Первозванный? Только не говорите мне, что не смогли закончить отчёт о практике, потому что у вас на Уране заболела бабушка.
— Нет-нет, профессор, моя бабушка на Уране совершенно здорова. Просто вас тут отчаянно разыскивает одна прекрасная дама…
Алиса вышла вперёд. Профессор Саитов посмотрел на неё с недоумением.
— Меня? Вы наверное, ошиблись. Я не консультирую абитуриентов.
— Я не ошиблась, — сказала серьёзно Алиса, глядя Саитову в глаза. — У меня очень важный вопрос, и он не связан с экзаменами. Вы не возражаете, если мы отойдём в сторонку?
Алиса отвела удивлённого профессора в боковой коридор и продолжила тихо:
— Мне очень нужно встретиться с капитаном Чеширским. Срочно. Потому что три луны уже взошли над Гайей.
— Вот как? — профессор Саитов взглянул на Алису с интересом. — И наверное, ночь сегодня будет особенно прекрасна, как вы считаете?
— Не сомневаюсь, — слегка улыбнулась Алиса.
— Что ж, вам повезло, Чеширский ещё не уехал, насколько я знаю. Я могу с ним связаться. Как вас представить?
— Алисой, — сказала Алиса.
— Одну минуточку… — профессор вытащил коммуникатор и вошёл в ближайшую дверь. Через две минуты он вышел и сообщил:
— Сейчас он спуститься. Я сказал, что вы будете ждать у главного входа. Вы узнаете его, если увидите. Он единственный ширс в нашей академии. Знаете, как они выглядят?
— Знаю. Мы с ним уже встречались, — Алиса пошла к поближе к выходу, и профессор Саитов вместе с ней.
— Большое спасибо, вы мне очень помогли, — сказала Алиса Саитову на прощание.
— Не за что. Успехов вам, — он помахал рукой и вышел на улицу.
— А я? Разве я не заслужил благодарности? — рядом с Алисой точно из воздуха материализовался её помощник-второкурсник.
— Заслужил, согласна, — улыбнулась Алиса. — И какую же благодарность вы от меня хотите?
— Ваш контакт, — торжественно произнёс он. — На меньшее я не согласен.
— Ладно уж, — Алиса рассмеялась и полезла за коммуникатором в сумочку. — Значит, вы меня не обманывали? Вы и вправду Андрей Первозванный?
— Так точно. Будущий капитан Дальней Разведки Андрей Первозванный, — отчеканил парень.
— А я Алиса, действующая королева Триана.
Первозванный расхохотался.
— Блестяще! Но всё же, я сказал правду.
— Я тоже, — ответила Алиса, и протянула ему коммуникатор. Андрей Первозванный скопировал контакт на свой аппарат. Тут Алиса увидела, как из коридора вышел Чеширский, в черном блестящем комбинезоне без надписей. Он остановился и обвёл глазами вестибюль.
— Мне пора, — сказала Алиса.
— До свидания, ваше величество. Я позвоню вам, — ответил Первозванный. Алиса махнула ему рукой и подошла к ширсу.
— Здравствуйте, капитан Чеширский. Это я вас искала.
— Здравствуйте, здравствуйте, Алиса…
— Игоревна, — подсказала Алиса.
— Зачем же я вам понадобился? — Чеширский улыбнулся и наклонил голову.
— Давайте отойдём в коридор, — заговорщицки прошептала Алиса.
— Можно зайти в аудиторию, — предложил Чеширский. Они вышли в коридор и прошли в дверь, куда уже заходил профессор Саитов. За дверью действительно обнаружилась небольшая аудитория — ряды столов с компьютерами, длинная электронная доска на стене, гора какого-то оборудования в углу. Чеширский присел на ближайший стол.
— Где телекамера? — спросила Алиса. Ширс показал на дверь. Алиса взглянула, и увидела над дверью маленький блестящий шарик.
— Она одна? — снова спросила Алиса. Чеширский снова кивнул. Он смотрел на Алису с интересом, но без удивления. Алиса открыла третий глаз, настроилась на поток с телекамеры и полностью заглушила его помехами. Не переставая глушить камеру, она сказала Чеширскому:
— У меня есть очень важная информация о Триане. Я сейчас знаю о том, что там происходит и произойдёт, больше, чем кто-либо в Галактике. Я знаю всё о трианитах, пророчествах Чил-Рамы, “Светоче” и так называемом трианском вирусе. И я знаю, как реверсировать вызываемую им мутацию.
— Это серьёзное заявление, — улыбнулся ширс. — А позвольте сначала узнать, Алиса Игоревна, кто сообщил вам кодовую фразу?
— Ты. Ты сообщил мне кодовую фразу, чтобы я могла найти тебя. И ещё ты сказал, что я могу доверять тебе. Но всё это было… то есть будет, только через два дня. Я из будущего, Чеширский. И я не человек, — Алиса подняла рукой чёлку и продемонстрировала ему свой третий глаз. — Я трианит. И не просто трианит. Я Неподвластная времени королева Триана. Ну как, этого достаточно, чтобы заинтересовать тебя? Я бы хотела рассказать тебе всё, но только в месте, где нас не могли бы подслушать. А то мне неудобно одновременно разговаривать и глушить камеру на двери.
— Вы глушите камеру? — переспросил Чеширский, и Алиса впервые заметила признаки удивления на его лице. — А какие ещё трианские способности у вас развиты?
— Все, какие есть. Только будущее я предсказываю совсем плохо.
— Я хочу выслушать ваш рассказ во всех подробностях, — Чеширский мягко спрыгнул со стола. — Я сделаю вам временный пропуск в жилое крыло. Я живу прямо здесь, в здании академии, и моя квартира не прослушивается. Идёмте.
Алиса и Чеширский вышли в коридор. Кот провёл её по закоулкам академии, пока не вывел в ещё один вестибюль. Там тоже были двери на улицу, а напротив — ещё одни двери со сканером рядом. За небольшой стойкой сидел пожилой администратор в чёрном мундире. Вот с улицы вошёл какой-то преподаватель с чёрным чемоданчиком, поздоровался с Чеширским и администратором, подошёл к сканеру, тот пикнул, двери разошлись и впустили профессора. Алиса догадалась, что это и есть вход в жилое крыло. Чеширский подошёл к администратору.
— Семён Семёныч, нужно сделать допуск в мои апартаменты для этой девушки, — он показал на Алису.
— Разовый или срочный? — осведомился администратор.
— Срочный, — ответил Чеширский. — часов на десять.
— Сделаем, — протянул Семён Семёныч. — Пожалуйста, милая дама, вашу фамилию, имя и отчество.
— Селезнёва Алиса Игоревна, — ответила Алиса. Администратор повернулся к компьютеру за спиной и стал вводить данные.
— Селезнёва… Алиса… Игоревна… — повторил в полголоса он. Алиса видела кусочек экрана из-за его спины в форменном чёрном кителе. Слова располагались одно под другим, и Алисе были видны их обрывки: Селе… Али… Иго…
Администратор немного подвинулся, и почти закрыл экран. Теперь Алиса видела только свои инициалы, и прочитала сверху вниз: С. А. И. Она замерла, как громом поражённая. С. А. И! Саи! Неужели Саи — это… Нет, этого не может быть. Что сказал Чеширский? “Ты встретишься с ней. Но эта встреча будет грустной”. Неужели он это имел в виду? Значит, Саи не существует? Точнее говоря, Саи — это она сама и есть? Вот почему ей всё время казалось, что она уже где-то слышала это имя. Вот почему Саи никогда не снимала шлем. Вот почему она говорила хриплым голосом, явно искажённым электроникой скафандра. Ну и дела! И ведь кому расскажешь, засмеются. Подружилась с хорошей девушкой, а потом оказалось, что сама с собой. И теперь ей придётся стать Саи для другой Алисы, как ещё одна, предыдущая Алиса была Саи для неё. Алиса всё ещё не могла поверить окончательно, но в глубине души она уже знала — Саи не существует. И ей стало очень грустно.
— Пожалуйста, ваши глазки и ручку, — послышался голос Семёна Семёныча издалека. Алиса пришла в себя. Перед ней лежал сканер. Она послушно заглянула в объектив и приложила ладонь к сенсору.
— Ну вот и всё. Совсем не больно, — пошутил администратор. Алиса не улыбнулась в ответ.
Они с Чеширским прошли в дверь, поднялись на лифте, и оказались в коридоре с выходящими туда дверями со сканерами. Похоже было на лестничную площадку большого дома. Чеширский провёл Алису в свою квартиру. Она оказалась светлой и просторной, с огромными окнами, выходящими в сад. В саду была такая буйная растительность, что кроме зелёных листьев и ярких пятен цветов ничего не было видно. Посмотришь и не скажешь, что находишься на высоте ста метров над землёй.
— Садитесь, Алиса Игоревна, — кот показал на широкий мягкий диван. — Кофе не желаете?
— Спасибо, я уже пообедала. Мне нужно торопиться, и ты скоро поймёшь, почему.
— Ну хорошо. Не возражаете, если я запишу ваш рассказ? — Чеширский вытащил коммуникатор.
— Ладно, — согласилась Алиса. Она даже не очень удивилась. Конечно, ширсу понадобятся все подробности для проверки.
И Алиса начала рассказывать. Она начала с самого начала, с самого первого хроноцикла, когда она ещё ничего не знала, а Синдзи ещё не был трианитом. И так потихоньку, полегоньку дошла до настоящего времени. Чеширский не перебивал её, лишь несколько раз просил повторить поподробнее некоторые моменты. Когда Алиса закончила, он вышел на кухню, и вскоре там засвистел чайник или кофейник.
— Это очень интересная история, — сказал Чеширский, вернувшись. — Пока что у меня есть некоторые сомнения, но мы скоро начнём их развеивать. Изначально же я предположу, что всё, что вы рассказали, правда. Потому что в этом конкретном случае сомнение принесёт много больше вреда, чем излишнее доверие.
— Спасибо, — произнесла Алиса. Она почувствовала облегчение, видимо, Чеширский из будущего был прав — ему прошлому можно довериться.
— Продемонстрируйте мне, пожалуйста, ваши трианские способности. Я имею в виду управление электроникой.
Алиса молча открыла третий глаз. Тут же открылась и закрылась входная дверь, на окна опустились жалюзи, загорелся экран телевизора на стене. Но вместо новостей там появилась голова Алисы в чёрном парике и произнесла:
— Этого достаточно? Теперь ты веришь? — настоящая Алиса при этом не открывала рта.
— Вполне убедительно. Спасибо. Может, всё-таки чашечку кофе?
— Ну хорошо, — сказала Алиса в телевизоре, и он выключился. Чеширский снова ушёл на кухню, и вернулся, толкая перед собой блестящий столик на колёсиках. На столике стояли две чашки на блюдцах и хрустальная ваза с пирожными.
— Не стесняйтесь, Алиса Игоревна, — кот первым взял пирожное и отправил себе в рот, запив глотком кофе. — Обожаю бисквитные пирожные с кремом. А вы думали, я мышей ем, признавайтесь?
Алиса рассмеялась, и тоже взяла пирожное. Пару минут они молча жевали.
— У меня вот какие соображения по поводу твоего рассказа, — начал Чеширский. Алиса заметила, что он перешёл на “ты”. — Прежде всего, я не сомневаюсь, что эта таинственная Саи и была ты нынешняя. Сейчас ты наблюдаешь скрытую сторону всей этой истории. То, что в прошлый раз тебе было неизвестно. Ты рассказала мне всё, поэтому при встрече с другой Алисой на вокзале я не был удивлён. Я даже чуть было не проговорился ей о том, что знаю. Впоследствии, я прилетел на Триан, и ты со мной тоже. И там, выдавая себя за Саи, встретилась сама с собой. Потом другая Алиса ушла в новый хроноцикл, ничего этого не подозревая, потому что у нас с тобой хватило выдержки и благоразумия, чтобы не проболтаться. Но та Алиса, то есть ты, не попала в следующий цикл… Почему ты вместо этого попала в прошлое, я, признаться, не понимаю. Может, произошёл какой-то сбой в работе темпореверса из-за этого «коэффициента деградации»… А может быть, будучи “неподвластной времени королевой”, ты просто не можешь заставить темпореверс “стереть” тебя.
— Какая же я дура! — воскликнула Алиса. — Я ведь даже не подумала об этом. Надо было попросить тебя выстрелить, вместо того, чтобы самой…
— Как бы то ни было, это породило явление, известное под названием хронопетля. И это плохо. Из хронопетели тяжело выйти без потерь. Это самая опасная хроноциклическая аномалия. Чтобы выйти из петли, необходимо для начала её замкнуть. Именно этим мы с тобой и займёмся.
— И с чего начать? Я пока даже не понимаю, что нужно делать, — призналась Алиса.
— Наша задача проста. Мы должны сделать так, чтобы никакие события, происходящие сейчас, не отличались от уже известных тебе. Поэтому, сейчас мы отправимся на вокзал, и будем ждать появления Алисы, чтобы мог состояться наш разговор. Это первый шаг. Затем второй шаг. Нужно отправить Алису на Триан. Это придётся сделать тебе, потому что я должен буду отправиться вместе с Синдзи в Осаку. И встретить там неумолимую судьбу в лице иглы из “торна”. Ты должна будешь перехватить письмо доктора Ольсена и заменить его другим, своего сочинения.
— Значит, это я прислала это таинственное письмо, и отправила саму себя на Триан? — Алиса усмехнулась. — Неплохо.
— Твои трианские способности сделают задачу несложной. Я дам тебе маленькую видеокамеру, чтобы ты могла установить её в точке встречи. Так ты сможешь оставаться на безопасном расстоянии, и в нужный момент отследить появление Алисы и Паши, и робота Локки. Ты должна отредактировать письмо прямо в памяти робота. Я уже знаю, что это возможно.
Алиса поняла, что Чеширский имеет в виду.
— После этого ты удостоверишься, что Алиса улетела, и будешь ждать меня. Домой тебе возвращаться нельзя, но ты можешь остаться в моей квартире, я продлю твой пропуск дня на три. Когда я наконец, снова встану в строй, мы вместе отправимся на Триан, и замкнём петлю. Первая Алиса отправится в прошлое, и в настоящем останется только одна Алиса. Это будешь ты.
— Но положение будет не блестящее, — возразила Алиса. — Профессор Ольсен погибнет. Пашку сотрут, и он окажется неизвестно кем и неизвестно где. У меня будет международная слава террористки и угонщицы кораблей. Получается, я не сделаю ничего из того, ради чего я применяла темпореверс.
— Но тем не менее, мы выйдем из петли. Дальше мы сможем действовать без опаски что-нибудь разрушить в будущем.
— Да уж, и так уже всё будет разрушено.
— Придётся пойти на некоторые жертвы. Доктора Ольсена не вернёшь, но всё остальное я помогу тебе исправить в какой-то степени.
— Ты уверен, что нет другого выхода?
— Может, и есть, — задумчиво ответил Чеширский. — Но я пока его не вижу.
— Ладно, давай действовать. Может, потом что-нибудь придумаем, — вздохнула Алиса. Чеширский вскочил на пружинистые ноги.
— Вот это правильно. Значит, так, Алиса. Самое важное — чтобы другая Алиса тебя не узнала. Маскировка у тебя отличная, молодец, но запомни и ещё одну вещь — ты больше не Алиса. Для меня, и для всех остальных ты будешь Саи. Поняла?
— Поняла.
— Давай обменяемся контактами, чтобы у нас была связь. Ещё у меня есть дээровский лёгкий скафандр, он тебе подойдёт, — Чеширский вышел в соседнюю комнату, и вернулся с блестящим ребристым чемоданом. Он открыл его, и Алиса увидела внутри аккуратно уложенные чёрные комбинезон, ботинки и зеркальный шлем. Полное облачение Саи.
— Я оставлю его здесь. Ты всё равно потом сюда вернёшься.
— А меня пропустят?
— Пока действует пропуск, никто тебя не остановит. Я продлю его на три дня, как обещал. Подходишь к сканеру, открываешь дверь. Двадцать седьмой этаж, по коридору налево. Квартира с моим именем — проф. Чеширский. Давай договоримся, Саи, что после отлёта Алисы и Паши ты будешь оставаться здесь. Я буду звонить сюда, на стационарный коммуникатор. Я сотру твой личный контакт из моего коммуникатора, перед тем, как идти к Мисао на заклание, чтобы он его случайно не узнал.
— Я всё поняла.
Чеширский сунул руку под диван и вытащил из-под подушки иглострел.
— Это тебе. На всякий случай.
Алиса спрятала “торн” в сумочку.
— И ещё вот это, — ширс протянул Алисе маленькую коробочку, в которой лежал миниатюрный пульт управления, и совсем крошечная видеокамера.
— Там есть клейкая масса, ты можешь прилепить её к ветке дерева или к фонарному столбу. Радиус обзора у камеры очень широкий. Картинка выводится на пульт.
— Я и так её увижу, — сказала Алиса, убирая коробочку.
— Ну вот, кажется, и всё. Мы готовы, — сказал Чеширский.
— Чеширский, а у тебя есть тот учебник Джексона и Вэника, о котором мне Пашка рассказывал? — вдруг спросила Алиса. — В бумажном виде, если можно.
Ширс снова вышел из комнаты, и вернулся с потрёпанной книжкой в лапе.
— Наверное, Паша имел в виду эту книгу, — он протянул книжку Алисе. Заголовок её гласил: “День Сурка, или Занимательная Хронология глазами двух аномальных исследователей”.
— Да, это она, — подтвердила Алиса. — Можно, я возьму её?
— Пожалуйста. Только не зачитывайся. А то прозеваешь важный момент…
— Не прозеваю. Обещаю. Ну что, пойдём?
Они вышли из квартиры, и уже подходили к лифту, когда Алиса вдруг остановилась и спросила:
— Послушай, Чеширский, я вот никак не могу понять… Вот гляжу я на эту хронопетлю, и вижу её конец, с этим всё ясно, но мне не ясно, как она началась. Ведь кто-то должен был послать меня на Триан, и это не могла быть я. Ведь я тогда ещё не была на Триане, и петля ещё не замкнулась. Кто же тогда прислал это проклятое письмо в самом начале? Как вся эта каша заварилась?
— Я полжизни изучаю время, — ответил Чеширский. — И я не знаю ответ. Я знаком с двумя, скажу без преувеличения, гениями, чья книжка лежит у тебя в сумочке. И они не знают тоже. Никто не знает. Может быть, трианитам это было известно? Может быть, ты станешь первой, кто раскроет эту тайну?

Спустившись вниз, они сели в двухместный флип, и за десять минут долетели до вокзала. Алиса первой вошла в здание, и убедилась, что они поторопились. Ни Синдзи с Линой, ни ребят ещё не было. Они с Чеширским прошли к эскалаторам.
— Придётся тебе здесь подежурить, Саи, — сказал он, посмеиваясь. — Алиса не должна увидеть меня раньше времени, иначе она не скажет охраннику, что стрелявший в неё инопланетянин был похож на чеширского кота.
— Хорошо. Тогда я прослежу за ними до того момента, как Алису заберут в медпункт, и вызову тебя. А тебе пока лучше остаться в зале ожидания или ресторане, — предложила Алиса.
— Договорились. Только не используй трианские способности. Синдзи может почувствовать это.
— Хорошая мысль. Не забыть бы закрыться, когда он появится.
Чеширский поднялся на эскалаторе на второй этаж, а Алиса вышла на улицу и встала у дверей. Мимо текла многоголосая и многоязычная толпа пассажиров, ярко светило солнце, постоянный гул садящихся и взлетающих флипов то и дело заглушали объявления на русском и космолингве. Она увидела, как в двери вошла группа саморских туристов в синих накидках.
Алиса прислонилась к стене. Наверное, ждать осталось недолго. Как назло, именно в этот момент всё выпитое ею с обеда кофе начало проситься наружу. Но уйти нельзя, Синдзи может появиться в любой момент. На всякий случай Алиса мысленно сказала “Заткнись!”, и тут же ощутила знакомое ощущение обруча на голове. Она поняла, что успела вовремя — у неё возникло предчувствие, что Синдзи с Линой сейчас появятся, и через несколько секунд они вынырнули из толпы.
Алиса непроизвольно вздрогнула. Синдзи глядел прямо на неё, словно догадывался, кто она такая на самом деле. Но ничего не случилось, он прошёл мимо, равнодушно скользнув по ней взглядом, и скрылся в здании вокзала, Лина за ним. Алиса немедленно вошла следом и направилась подальше от входа, к эскалаторам. Там она остановилась, и стала ждать. И вот они появились. Другая Алиса, Пашка и Джавад. Распределившись среди толпы, они наблюдали за Синдзи. Алиса успокоилась. Всё происходило так, как и должно быть. Она отошла ещё подальше, вынула коммуникатор и доложила ситуацию Чеширскому. Тот снова предупредил её об осторожности.
Теперь оставалось только ждать. Но Алисе уже было совсем невтерпёж. Ну почему, почему это всегда происходит, когда ты занят важным делом и не можешь отлучиться? Алиса поняла, что нужно рискнуть, иначе… Иначе вся миссия будет провалена. Она подошла ближе, и увидела, что первая Алиса в синей накидке и Джавад не спеша следуют за Синдзи с Линой. Все они направлялись туда же, куда отчаянно стремилась и вторая Алиса.
Тогда она предприняла обходной манёвр, и обогнула их сбоку, вдоль стеночки. Вот Синдзи с Линой зашли в туалет для бесполых существ, и Алиса, ускорив шаги, деловой походкой подошла к левой, “женской” двери, и скользнула внутрь. У-ф-ф! Наконец-то! Конечно, теперь и Пашка, и Джавад, и другая Алиса её видели, но только со спины. Алиса решила, что ничего страшного не произошло. Она даже вспомнила этот момент. Только Пашка обратил на неё внимание, но никто не воспринял его всерьёз.
Когда Алиса вышла из туалета, другая Алиса уже вошла в среднюю дверь вслед за Синдзи. Всё шло как надо. Пашка снова уставился на неё, как на привидение, и Алиса не удержавшись, улыбнулась ему. Оставив недоумевающего Пашку позади, она отошла на безопасное расстояние, и встала за мраморной колонной. Отсюда она видела, как Синдзи с Линой прошли к эскалатору, ведущему на лётное поле, потом за ними пробежал Джавад, потом мимо к туалетам промчались два охранника, а немного позже — медсестра Алиса с антигравитационными носилками.
Когда спящую Алису в сопровождении Пашки отбуксировали в медпункт, Алиса-Саи вызвала Чеширского, и встретила его возле эскалатора.
— Всё прошло как надо, — удовлетворённо сказал он. — Пусть так и будет в дальнейшем. Теперь мы постоим здесь и побеседуем, а когда увидим приближающуюся охрану, то попрощаемся, и ты сразу отправишься на встречу с Лийсой Ольсен. Договорились, Саи?
— Хорошо. Ты ещё позвонишь мне напоследок?
— Позвоню. Доложу, как прошёл разговор.
— Ты не боишься? Я имею в виду Синдзи…
— Нет. Чего боятся? — удивился Чеширский. — Я ведь жив останусь. А из “торна” в меня уже столько раз стреляли, что я и со счёта сбился.
— В меня тоже, но всё равно… неприятно. Куда он потом тебя засунет?
— Не волнуйся, Саи. Всё пройдёт как надо. Ты сама тому доказательство. Ага, вот и они, — сказал он, глядя через плечо Алисы. — Ну что ж, до свидания. Ещё увидимся! — и он помахал ей рукой.
— До свидания! — Алиса помахала рукой в ответ и пошла к выходу. У дверей она обернулась — из медпункта вдалеке показались другая Алиса и Пашка, а Чеширский уже беседовал с двумя охранниками, непринуждённо помахивая хвостом. Алиса не могла предвидеть тогда, что больше его не увидит.

Алиса была уже во флипе, когда зазвонил коммуникатор, и Чеширский сообщил ей:
— Никаких осложнений. Алиса Игоревна воспроизвела твои слова с точностью до буквы. Я отправляюсь к Мисао. Больше не звони мне. Действуй, как договорились, желаю тебе удачи. До встречи, Саи!
— До встречи! — ответила Алиса.
Она снова осталась одна. И ей предстоит самая важная часть плана. Если она не отправит Алису на Триан, то тогда… Лучше даже не думать, что тогда будет. Алиса направила флип в Сокольники, а сама принялась вспоминать координаты места, где должна произойти встреча. Упс! Вот он, первый прокол.
Алиса поняла, что совершенно их не помнит. В общем-то, это было вполне простительно — как-никак, две шестизначные цифры. И тогда у неё не было нужды запоминать их. Что делать? Алиса сообразила быстро. Нужно лететь на биостанцию, и перехватить координаты, когда Аркаша будет диктовать их Пашке.
Алиса резко развернула флип, и помчалась к Гоголевскому бульвару. Когда внизу показалась стоянка, Алиса не стала снижаться, вместо этого она полетела прямиком к лаборатории. Она успела — внизу по дорожке шли, разговаривая, Пашка, Джавад и первая Алиса. Ребята держали Алису под руки с обеих сторон, словно она была пьяна. Вторая Алиса даже улыбнулась при виде этого зрелища. Она не думала, что со стороны это выглядело так комично. Алиса снизилась, сделала небольшой круг и медленно, на самой низкой скорости подлетела к лаборатории с другой стороны. Она не опускалась на землю, а вместо этого зависла в воздухе, скрывшись за ветвями могучей ели.
Алиса стряхнула с себя защитный обруч и открыла третий глаз. Немедленно какофония звуков обрушилась на неё, но она не растерялась. Алиса уже привыкла к шуму московского эфира, и сейчас она легко нащупала в нём серебристые колокольчики компьютера Аркаши. Она настроилась на поток, и увидела гору документов на экране, но сейчас они Алису не интересовали. Она хотела включить встроенный микрофон. Когда она разобралась, как это сделать, Аркаша уже рассказывал, его голос звучал прямо в голове Алисы: “Я ответил что тринадцать, и он сказал: “тогда я согласен встретиться с ними”. И дал координаты в парке в Сокольниках. Я их записал, вот. X-234971, Y-476120, в московских относительных единицах”. Всё! Алиса тут же, пока не забыла, ввела координаты в компьютер флипа. Можно улетать. Время у неё ещё есть, ведь сначала они будут обедать, потом Пашка с Алисой полетят за “торном”, потом за “Боливаром”… Она отправила флип в точку с координатами, откинулась в кресле, и через десять минут была уже на месте.
Алиса, не вылезая из флипа, поднялась к самой макушке фонаря возле скамейки, и прилепила там шпионскую камеру, которую ей дал Чеширский. Она включила камеру и направила её вниз. Потом поймала её поток — всё в порядке, есть и звук, и изображение. Камера действительно обладала большим радиусом обзора, и Алиса видела не только скамейку, но и кусты и дорожку рядом. Теперь нужно было спрятаться и ждать. Алиса отлетела на приличное расстояние, не упуская поток с камеры из виду, приземлилась, и вышла из флипа. Она подумала, что благоразумнее будет отпустить его, а самой присесть где-нибудь, и изображать отдыхающую в парке девушку. Тем более и книжка у неё есть, можно и почитать.
Алиса сошла с дорожки, и уселась прямо на траву под сенью большого клёна. Она положила сумочку рядом, и вынула “Занимательную хронологию” Джексона и Вэника. На титульном листе была надпись: “Нашему дорогому Чеширскому коту от двух лондонских сумасшедших. Пусть твоя улыбка всегда исчезает последней. P.S. В следующий раз ты не отвертишься, так и знай. Прилетим с удочками прямо в Москву”.
Алиса раскрыла книгу на первой странице. Теперь перед её глазами одновременно находилась маленькая картинка с телекамеры, сверху и справа, и текст книжки посередине. Она была на английском, но, конечно, это была не проблема для Алисы. Она знала девять языков, хоть и считалась при этом малоспособной. Пашка, к примеру, знал тринадцать, чем очень гордился, хоть это и не была его заслуга. Просто его мозг смог переварить больше гипнокурсов, чем Алисин. Если он уж очень начинал хвастаться, Алиса всегда осаживала его напоминанием, что в его голову влезло больше языков только потому, что она была намного более пустой…
Алиса начала читать. Пашка не соврал — книжка оказалась действительно интересной, и Алиса так и читала всё подряд с самого начала, пока не дошла до главы “Хронопетли”.
“Итак, хронопетли. Что же это за звери такие? — писали Джексон и Вэник. — Надо сказать, это звери опасные и малоизученные, несмотря на то, что в мире хроноаномалий они встречаются на каждом шагу. Каково же наше определение хронопетли? Это цикл, или цепь событий, в котором для совершения некоего события в будущем необходимо совершение другого события в прошлом, вызванного тем самым событием в будущем. Иными словами, это ситуация, когда следствие становится причиной причины, это самое следствие породившей. Звучит вполне научно и вполне безумно, поэтому, дабы не допустить досрочного вступления читателя в ряды пациентов клиники Мунго, поясним эту абракадабру на примере.
Предположим, некий молодой мистер Вэник всегда хотел стать хронопроходчиком, но его отец мечтал, что сын посвятит себя кинематографу, и станет великим режиссёром, как и он сам. Отец нацеливал сына на учёбу в Академии Киноискусства, и строго-настрого запретил ему поступать в Оксфорд, на факультет хронологии, куда так стремился его отпрыск.
Но вдруг появляется некий человек, который заявляет, что он и есть мистер Вэник, только из будущего, и убеждает молодого Вэника, что тот должен пойти наперекор отцу, потому что его призвание наука, а вовсе не искусство. И юный Вэник сбегает из дома, поступает на факультет хронологии в уважаемом Оксфорде, и становится уважаемым хронопроходчиком. Он получает доступ к машине времени, возвращается в прошлое и убеждает самого себя поступить в вышеназванный университет и заняться исследованием времени.
Вот она, типичная хронопетля. Начало её всегда неизвестно, конец же может быть самым разным. В нашем случае это типичный счастливый конец — мистер Вэник нашёл своё призвание, и трудится на поприще науки о времени по сей день. Петля была замкнута и ушла в прошлое. Но возможен и другой вариант — петлю можно разорвать и уничтожить, превратив в линию. И здесь уже не обойтись без потерь.
Предположим, что мистер Вэник, прилетев в прошлое, потерпел фиаско. Молодой Вэник не поверил странному незнакомцу, и отказался поступать в вышеназванный университет на вышеназванный факультет. А если он что-то решил, то никогда не отступит, уж вы нам поверьте. Что же произойдёт с нашим несчастным хронопроходчиком? Поскольку событие, в результате которого мистер Вэник стал учёным и вернулся в прошлое, не произошло, логично предположить, что он просто исчезнет, сгинет, испарится на глазах у своего юного недоверчивого предшественника.
Но увы, в мире хронологии логика не работает. Именно этот факт объясняет такое большое количество нервных срывов среди исследователей времени, и нездоровый образ жизни тут ни при чём. Мистер Вэник не исчезнет сразу. Поскольку временная петля была разорвана и распрямилась, превратившись в линию, мистер Вэник оказался вне неё.
Некоторое время он будет двигаться рядом с основной линией, превратившись в исчезающую копию самого себя. Он будет исчезать постепенно, бледнея и становясь для окружающих всё более и более бесплотным, похожим на призрак. Как долго этот процесс продлиться, зависит от общей протяжённости хронопетли. Самый минимальный срок жизни двойника — несколько часов. В исключительных же случаях такие “исчезающие двойники” существуют в течение нескольких месяцев, а иногда и лет, и злосчастный мистер Вэник даже сможет вернуться в будущее и увидеть творения режиссёра Вэника (весьма посредственные творения, между нами говоря)”.
Тут Алиса прервалась и захлопнула книжку, потому что на картинке с камеры произошли изменения — там появился зелёный мини-аэробайк с Пашкой и Алисой, покрутился возле скамейки, и скрылся вдали. Всё правильно, Пашка проверяет место на случай засады. Вот “Боливар” снова вернулся, и завис в воздухе возле скамейки. Пашка вызвал Джавада и сказал:
— Мы на месте. Всё вроде бы чисто. Ждём. Слушайте.
Алиса последовала его совету и стала слушать. Локки должен быть где-то рядом. И точно — она уловила мерцающий перезвон, который был ниже звучания коммуникатора Пашки, но, несомненно, был звуком компьютерного устройства. К звенящим звукам примешивались низкие пульсирующие, и это тоже было правильно — робот, должно быть, передавал картинку со своей камеры на компьютер Лийсы Ольсен.
Алиса поймала поток, и увидела перед собой заросли кустов, а за ними себя и Пашку верхом на “Боливаре”. Однако ей нужно было совсем другое. Немного перенастроившись, Алиса вышла наконец на компьютерный интерфейс робота. Он оказался выполнен на финском языке — повезло, финский Алиса знала. Письмо профессора Ольсена найти было несложно, оно так и называлось — “дедушкино письмо”.
Алиса открыла его, и начала редактировать, мысленно добавляя слова и фразы. Она не помнила дословно, как выглядело письмо в прошлый раз, но надеялась, что ей удалось передать суть. С трудом удержавшись, чтобы не добавить что-нибудь лишнее, Алиса сохранила файл, и переключилась на видеокамеру робота. Сейчас это произойдёт. Сейчас Локки передаст файл на коммуникатор Пашки… Алиса переключилась на поток с коммуникатора, и услышала радостный голос Лийсы:
— Всё. Я вам переслала письмо! Теперь вы отправите его в ДР, только смотрите, чтобы Синдзи не узнал. Если он узнает, то будет гоняться за вами повсюду. А мне уже пора. Скоро тётя вернётся.
Есть! Письмо у Пашки! Алиса продолжала наблюдать, и убедилась, что всё идёт как надо — вскоре позвонил Джавад, и предложил посмотреть новости, Пашка запустил ролик, и они с Алисой узнали о том, что Синдзи угнал “Тэнгу”. Вторая Алиса тем временем переключилась на свою шпионскую камеру. Она помнила, что именно здесь, на скамейке под фонарём, и произошёл решающий разговор. Ждать пришлось недолго — вскоре “Боливар” опустился на асфальтовую дорожку возле фонаря, и Алиса с Пашкой сели на скамью.
— Я хочу с тобой поговорить, — начала Алиса. — Я собираюсь лететь на Триан. Я должна встретится с Ольсеном. И может быть, я смогу остановить Синдзи. Здесь мы уже сделали всё, что могли.
Да! Вторая Алиса вздохнула и прислонилась к тёплому стволу дерева. Всё получилось. Алиса сказала правду, они действительно сделали всё, что могли на Земле. Обе. Теперь одной из них предстояло лететь через пол-галактики навстречу опасным приключениям, а другой можно было возвращаться в апартаменты Чеширского. И ждать. Алиса поднялась на ноги и потянулась. Она убрала книгу Джексона и Веника в сумочку, вытащила коммуникатор и вызвала флип. Она решила лететь прямиком в академию, потому что на космодроме она уже ничем не сможет помочь первой Алисе и Пашке. Об угоне “Пегаса” она узнает из новостей.
Алиса села во флип и запустила его по маршруту до академии. Она собралась было снова открыть “Занимательную хронологию”, но передумала, и стала смотреть в окно. У неё теперь будет уйма времени, чтобы изучить всю книжку от начала до конца. Алиса чувствовала какую-то странную неудовлетворённость, хотя всё должно быть наоборот — ведь она блестяще справилась с заданием. Но что-то было не так. Может быть, она что-то забыла, что-нибудь не сделала?
Алиса ещё раз проследила всю цепочку событий, и не нашла изъяна. Но зато она поняла, что же её гложет. Ей не давала покоя мысль о том, что случится после того, как первая Алиса на глазах у Чеширского выстрелит в себя из темпореверса, и уйдёт в прошлое. Что тогда будет делать вторая Алиса? Профессора Ольсена к этому времени уже не будет в живых; Пашка будет неизвестно где, неизвестно с кем, даже не подозревающий о её существовании; для всех, кроме Чеширского, Алиса будет сумасшедшей трианиткой, да и в новостях её прославят на всю Землю. Применение темпореверса ещё раз исключено. Что же ещё можно сделать? Попытаться справиться со всеми бедами, насколько это возможно? Но профессора Ольсена не вернёшь, да и Пашку, наверное, тоже…
Но ведь есть и ещё один способ избавится от хронопетли. Её можно не только замкнуть, но и разрушить, как писали Джексон и Вэник. Для этого нужно предотвратить действие, вызвавшее её образование, то есть послезавтра утром первая Алиса не должна отправится в прошлое, не должна использовать темпореверс, а должна продолжить жизнь в будущем, то есть в её настоящем. Тогда вторая Алиса станет исчезающим двойником, и потихоньку испарится, но хронопетля исчезнет тоже, и дальше всё пойдёт своим чередом, безо всяких временных аномалий.
“И это единственный способ сделать всё по-моему, — подумала Алиса. — Ведь не обязательно ждать, пока вторая, то есть первая я возьмусь за темпореверс. Если разрушать петлю, нужно это делать с максимальной выгодой для себя… то есть для меня прошлой. И только так”. Алиса поразмыслила — точку перегиба ситуации на Триане было совсем несложно определить.
Они с Пашкой проиграли бой за центр только из-за выстрела ионной пушки Синдзи. Если, скажем, вторая Алиса нейтрализует Синдзи, и усыпит его из “торна” раньше, чем он успеет сделать своё чёрное дело, то Пашка уничтожит второго “тушканчика”, и спокойно приземлиться внутри купола. Останется только Киоко-2, но с ней они справятся. Постойте-ка, а зачем с ней справляться?! Вторая Алиса сможет взять её под контроль, отменить приказ Синдзи и приказать защищать первую Алису и Пашку! Тогда трианский центр будет полностью в их распоряжении. А вторая Алиса начнёт с этого момента потихоньку испаряться…
Но! Ведь Пашка уже наполовину прошёл трансформацию! Они смогут воспользоваться глюкозой, чтобы ускорить процесс, запереться в “Светоче”, и как только Пашка станет трианитом, активировать корабль! Тогда Пашка и первая Алиса будут в безопасности до прилёта Чеширского. Может быть, они успеют сделать антитрианит к этому времени!
Алиса даже заулыбалась. Это замечательный вариант, если только она не исчезнет раньше, чем Пашка закончит трансформацию. Но Джексон и Вэник утверждают, что двойники существуют минимум несколько часов. А больше ей и не надо. И тогда, если всё получится, все будут довольны, и максимум, за что придётся отвечать Алисе, это за угон “Пегаса”. И доктор Ольсен будет жив, и Пашка останется с ней…
Размечтавшись, Алиса не заметила, как прилетела. Она вылезла из флипа и прошла к зданию академии, но не пошла через главный вход, чтобы не наткнутся случайно на какого-нибудь знакомого — Андрея Первозванного, например — а обошла здание по узкой дорожке в парке, и вышла прямо ко входу в жилое крыло. Заблудиться было невозможно, потому что повсюду стояли столбики с указателями.
Алиса прошла через вестибюль, приложила руку к сканеру, и моргнула, когда луч лазера посветил ей в глаз. Двери открылись, и она вошла в лифт. Чеширский был прав, никто ей и слова не сказал. Алиса поднялась на двадцать седьмой этаж, нашла в коридоре квартиру с табличкой “проф. Чеширский”, и, преодолев ещё один сканер, вошла внутрь. Первое, что бросилось ей в глаза, был блестящий чемодан, лежащий на диване. Алиса открыла его, и взглянула ещё раз на чёрный блестящий скафандр. Скафандр Саи.
— Ну, что будем делать? — прошептала она самой себе. — Будем ждать возвращения Чеширского, как послушные девочки, или?
Или что? Или “поступить так, как велит сердце”, вспомнила Алиса слова Саи. А что велит сейчас сердце Алисы? Оно велит схватить этот чемодан, флипнуть со всех ног до Космодрома-3, забраться потихоньку на “Пегас” и помочь Алисе с Пашкой выиграть бой на Триане. И Саи это знала, вдруг поняла Алиса. Она сама поступила по-другому, она осталась ждать, как велит рассудок, и она пожалела об этом. Она пожалела, и поэтому сказала об этом Алисе, чтобы та не повторила её ошибку. “Это правильный выбор, — сказала она. — Трудный, но правильный”.
— Но если ты отправишься на Триан и разомкнёшь петлю, ты исчезнешь, — услышала Алиса свой собственный голос. — И давай называть вещи своими именами. Исчезнешь — это значит умрёшь. Ты что, не веришь в это?
Но так оно и было. Алиса не верила. Умом она знала, что это правда, она исчезнет, а значит умрёт, но ведь другая Алиса останется. А это тоже она. Она умрёт, но она же и останется жить дальше. Во что же, скажите, тут верить?
— Ты — это не она, — произнесла Алиса, и ей вдруг снова привиделся грустный очкарик с портфелем под мышкой, медленно уходящий вдаль по тёмной улице. Она схватила чемодан и стремглав выскочила из квартиры.

Алиса примчалась на космодром без пяти пять. Она бросила флип возле здания техцентра, и побежала к лётному полю, сжимая в руке свой блестящий чемоданчик. Выскочив из-за угла, она увидела приближающийся справа мини-байк “Боливар” с Пашкой и Алисой, в доли секунды успела заметить, как Алиса смотрит прямо на неё, раскрыв рот, и метнулась назад. Использовав свои “мисты” на полную мощь, Алиса через две секунды уже была с другой стороны здания. Осторожно выглянув, она увидела удаляющийся аэробайк. Пашка с Алисой вертели головами, пытаясь понять, куда она подевалась. “Мы так и не поняли, — вспомнила Алиса. — Решили, что показалось”.
Она подождала, пока “Боливар” отъедет подальше, и в два прыжка достигла силовой стены. Алиса уже знала, что будет делать — она трианит, а значит, никакая стена для неё не преграда. Генераторы силового поля располагались под землёй, и каждый обеспечивал работу небольшой секции силовой стены. Алиса открыла третий глаз, быстро нащупала управляющий импульс сектора, что был прямо напротив неё, и отключила поле. Она пошла вперёд, и в тот же момент, даже не оборачиваясь, почувствовала на своей спине чей-то взгляд. Отступать было уже поздно, Алиса рванулась через погасшую секцию стены, снова уповая на свои “мисты”, и через секунду она уже скрылась за ближайшим кораблём.
А с другой стороны силовой стены отчаянно теребил свою бороду механик Зелёный. Он только что увидел, как черноволосая девушка в очень коротком платье, с блестящим чемоданчиком в руках прошла сквозь силовую стену. Технически это было невозможно, и Зелёный даже зажмурился на секунду. Когда он открыл глаза, стена была на месте, а никакой девушки не было и в помине. Зелёный пощупал свой лоб и произнёс глубокомысленно: “М-м-м-да!” Сегодня утром, когда спешил на работу, он оставил дома свою любимую кепку. Он уже не раз сказал себе и всем окружающим, что “это плохой знак” и что “добром это не кончится”, и вот, пожалуйста! Он оказался прав. Перегрелся. День-то был действительно жаркий.
Алиса подбежала к “Пегасу”, и сразу же бросилась к панели на амортизаторе. Она понимала, что у неё в запасе от силы две минуты.
— Пегас, проснись! — скомандовала она мысленно.
— Это ты, Алиса? — громыхнул голос корабля.
— Узнал, молодец! — улыбнулась Алиса. — Отключи внешнюю связь.
— Принято.
— Идентифицируй меня и впусти внутрь, — Алиса сняла темные очки и приложила руку к сенсору, чтобы “Пегас” не смущался её внешним видом. Красный луч пробежался по её лицу, и по экрану поползли строчки: “Селезнёва Алиса Игоревна. Уровень Б. и т. д.” Люк в днище открылся, к ногам Алисы опустился серебристый трап, и она поднялась на борт корабля.
— Обнаружены аномалии внешнего вида. Ты здорова, Алиса? — спросил “Пегас”.
— Здорова, — ответила Алиса. — Это косметика, не обращай внимания. Закрой люк.
— Принято.
— Спящий режим.
— Принято.
Теперь Алиса подготовила корабль к встрече другой Алисы. Но ей нужно было где-то спрятаться, где Пашка с Алисой не смогли бы её найти, даже случайно. Алиса подумала. Единственное место, куда они гарантированно не смогут проникнуть — оружейная комната. Она подошла к двери и приказала замку открыться. Элементарно. Ей даже стало жутковато от своей собственной силы. Да, не зря старый параноик Синдзи боялся трианитов. В неправильных руках эти способности столько бед могут принести…
Алиса вошла в оружейку. “Пегас” собрался было поднять тревогу, но Алиса отменила её и заперла за собой дверь. Она поставила свой чемодан на пол и уселась на него. Немного побеседовав с “Пегасом”, она запретила ему сообщать Алисе и Пашке о её местонахождении. Потом потихоньку открыла чемодан, и начала переодеваться.
Она слышала, как другая Алиса и Пашка поднялись на борт. Стараясь не шуметь, Алиса облачилась в скафандр и аккуратно подогнала все части. Потом попробовала одеть шлем, не снимая парика. Оказалось, это вполне возможно. Жаль, в оружейной нет зеркала, подумала Алиса, интересно бы взглянуть на себя… Она сложила своё платье, туфли и сумочку в чемодан, отодвинула его к стене и огляделась.
Вдоль стен располагались прозрачные ящики с оружием. Там было с десяток бластеров, столько же “торнов”, куча боеприпасов к ним, газовые, шумовые и световые гранаты, и даже две плазменные винтовки. Ещё в оружейной были портативные генераторы силового поля, электрические сети и тектонический вибратор, незаменимый на планетах, где водятся крупные подземные хищники. В углу стоял на треноге мощный корабельный лазер. Видно, что Полосков решил вооружиться не на шутку. Может, он уже тогда не доверял мирному с виду Логосу.
Алиса прицепила иглострел себе на бедро, кобуру с бластером на пояс, и рассовала по карманам запасные батареи. Подумав, она ещё прихватила и световую гранату. Теперь нужно обустроить себе место на полу, что бы во время Пашкиных манёвров не болтаться колбасой по всей камере. Алиса сняла ремни с плазменных винтовок, зацепила их карабинами за полки у самого пола, и протянула другие концы ремней к полкам у противоположной стены. Теперь она могла лечь на пол и привязать себя этими импровизированными ремнями безопасности. Чемодан она сунула под ноги, чтобы не мешался.
В таком положении Алиса и переждала выход в гиперпространство. Всё прошло нормально, “Пегас” благодаря Пашке ускользнул от патрульного корабля, и Алиса убедилась, что пока её действия не вызвали никаких изменений в прошлом. Потом Алиса услышала, как Пашка сетовал, что не захватил с собой резонансный сканер, и суровую отповедь “Пегаса” в ответ на его слова. Весь разговор происходил прямо под дверью Алисиного убежища. Пашка ушёл в душ, и снова стало тихо.
Теперь Алисе надо было не умереть со скуки в течение следующих шести часов. Она уселась на свой чемоданчик и стала читать книжку Джексона и Вэника, потом легла на пол и подремала часик-другой. Проснувшись, снова немного почитала, и вот уже опять пора пристёгиваться — “Пегас” готовится к выходу из гиперпрыжка. Снова всё прошло успешно, и через полчаса корабль мягко опустился на поверхность планеты. Они прилетели.

Алиса дождалась, пока первая Алиса и Пашка покинут корабль, и вышла из оружейки. Время у неё ещё было — до начала боя оставалось не меньше часа, а то и больше. Пока они обследуют купол, пока поговорят с дядей Сашей…
Алиса прошла в камбуз и немного перекусила, прикончив открытую Пашкой банку картошки с грибами, потом выпила таблетку стимулятора. Ей сейчас нельзя расслабляться. После ужина она спустилась в транспортный отсек, залезла в оставшийся на борту РК-5, и запустила диагностику. Всё было в порядке. На всякий случай она сунула руку в бардачок, и обнаружила там электронный бинокль. Это была полезная находка, может быть, Алисе удастся высмотреть Синдзи издалека. Неплохо бы понять, на какой высоте над куполом он засел.
Перед выходом Алиса не удержалась, заглянула в душ и посмотрелась в зеркало. “Вот значит, какой ты была, Саи”, — прошептала она. Потом подмигнула сама себе, и сказала: “Заткнись!” Теперь она была готова. Алиса вывела эркашку наружу, снова включила систему камуфляжа и отдала приказ о радиомолчании. Она залезла в катер, и на секунду прислушалась. Кругом кричали ночные птицы, лёгкий ветерок шелестел в кронах деревьев, пару раз издалека послышался чей-то вой. В зарослях неподалёку храпела двухвостая пантера. Пора было отправляться.
Алиса закрыла двери, и подняв катер в воздух, на небольшой высоте полетела к центру. Оказавшись над поверхностью моря, Алиса почувствовала себя неспокойно. Обе луны ярко сияли в небе, и наверное, если Синдзи уже поднялся в башню, он легко сможет заметить второй катер, особенно когда Алиса подлетит поближе. Да и про первую Алису не стоит забывать… Что же делать? И Алиса придумала.
Она снизила скорость, толкнула штурвал от себя и катер послушно погрузился под воду. Теперь РК-5 изображал подводную лодку, и весьма успешно. Так Алиса и проплыла под водой всё расстояние от одного острова до другого. В конце концов дно начало подниматься, и катер вынырнул на поверхность. Алиса увеличила скорость, и влетела в прибрежные густые заросли.
Там она оставила эркашку, надеясь, что его не заметят с воздуха, а сама прокралась к куполу. Остановившись на границе зарослей, Алиса подняла бинокль к глазам, и внимательно осмотрела башню, возвышающуюся над куполом. Окна в башне располагались ярусами, одно над другим, и Алиса вспомнила, что Синдзи стрелял из окна примерно второго или третьего яруса, если считать от поверхности купола. Алиса стала обшаривать взглядом все окна подряд, и скоро заметила в одном из них какой-то странный выступ. В других окнах такого не было. Она максимально приблизила изображение, и уловила металлический блеск на выступе. Все трианские металлические предметы были тусклыми и чёрными от времени, а значит, этот выступ не был куском какой-нибудь трианской конструкции. Он не мог быть ни чем иным, как дулом ионной пушки. Синдзи был там. “Второй ярус, — подумала Алиса. — Отсюда это не кажется слишком высоко. Если забраться на купол, как следует разбежаться, то я смогу запрыгнуть прямо в окно, и напасть на Синдзи неожиданно. Только это надо сделать с другой стороны”.
Решив так, Алиса побежала вокруг купола, пригибаясь и держась в тени джунглей. Она изрядно запыхалась, прежде чем обогнула купол и оказалась с противоположной от ворот стороны. Алиса хотела было сразу забраться наверх, на стену, идущую вокруг, но потом вспомнила о чёрном катере с корабля “Тэнгу”. Вдруг он полетит с этой стороны, тогда она будет представлять собой отличную мишень, сидя на поверхности купола. Нет, уж лучше подождать в джунглях.
Алиса затаилась, глядя в небо через переплетения ветвей. Там время от времени проносились, словно горящие угольки, светящиеся жуки. Вот вдалеке что-то скрежетнуло, громыхнуло, потом ещё раз и ещё. “Значит, Пашка уже пробивает дырку в куполе”, — подумала Алиса. Отсюда ей не было видно, что происходит с другой стороны купола. Наверное, они уже спустились вниз. А значит…
Алиса отпрянула в гущу ветвей. Прямо у неё над головой пронёсся чёрный стремительный катер, и повернул в сторону купола. Вдруг он резко снизился, и через несколько секунд взлетел снова. Алиса догадалась в чём дело — наверное, катер высадил “тушканчиков”. У неё появилось отчаянное желание взять роботов под контроль, но Алиса удержалась. Ещё рано действовать. Её цель — Синдзи, он самый опасный противник. И никто, кроме Алисы, не сможет справиться с ним.
Алиса посмотрела вверх, на купол — чёрный катер зашёл на круг, и засверкали вспышки выстрелов. Вот ответил Пашкин лазер, и его лучи разукрасили ночное небо. РК-34 вылетел из-под купола, и вступил в перестрелку с Синдзиным катером. Вспышки озаряли небо над куполом, отражались в помутневшем стекле, освещали призрачным зелёным светом старую мёртвую башню. Вот наконец оба катера понеслись в сторону моря, и скрылись из виду.
Алиса подождала ещё немного, чувствуя, что начинает дрожать от возбуждения. Наконец, под куполом стали видны слабые вспышки — первая Алиса и дядя Саша вступили в бой с роботами. Пора!
Алиса выскочила из джунглей, пулей домчалась до купола и запрыгнула на пятиметровую стену, окружающую его. Здесь она вытащила “торн” из кобуры, сняла с предохранителя, и присела на одно колено, уперев руки в гладкое бронестекло, словно бегун на низком старте. Шлем её оставался открытым, чтобы Синдзи не мог принудительно включить затемнение стекла и тем самым ослепить Алису. Всё её тело колотила нервная дрожь, требуя немедленных активных действий, но рисковать было нельзя.
Здесь, на открытом пространстве купола, спрятаться негде, и с башни видно всё, как на ладони. Если Синдзи заметит Алису, он сможет подстрелить её не спеша, словно в тире. Нужно дождаться возвращения Пашки, тогда Синдзи будет отвлечён, наводя свою пушку, и Алиса сможет напасть на него незамеченной. И вот Алиса увидела Пашку. Закопченный дочерна, продырявленный в десятках мест РК-34 возвращался к куполу.
Алиса помчалась вперёд, пустив в ход все свои резервы. Никогда в жизни она ещё так не бегала. Бронестекло гудело под её башмаками, ветер свистел в ушах, но башня приближалась медленно, слишком медленно! Уже на полпути Алиса услышала скрежет ионной пушки — это Пашка выстрелил в первый раз. Алису прошиб холодный пот. Она поняла, что не рассчитала. Она не успеет. Не успеет!
Она прибавила ещё скорости, но уже было поздно. Совсем близко послышался снова скрежет, и белый луч из башни ударил в Пашкин катер. Полыхнула яркая вспышка, и дымящийся РК-34 медленно пошёл вниз и скрылся из виду. Алиса опоздала всего на несколько секунд. Башня была уже совсем близко. Но ещё не всё было потеряно, пускай Пашку сбили, но ведь он не погиб, они всё ещё могут победить.
Алиса совершила самый лучший в своей жизни прыжок, и влетела в окно башни. Синдзи уже ждал её — он предвидел нападение. Послышались выстрелы, и две иглы воткнулись Алисе в грудь, но остальные прошли мимо — Алиса тоже предвидела действия Синдзи. Они оба прокатились кувырком по полу друг напротив друга, непрерывно стреляя, и по звуку вонзающихся игл Алиса поняла, что тоже попала в него пару раз.
Площадка яруса башни, на которой стояла ионная пушка, была почти пустой, если не считать полуразвалившихся лестниц, ведущих вверх и вниз, и четырёх ветхих колонн, подпирающих дырявый потолок. Алиса и Синдзи стреляли друг в друга, перебегая от одной колонны к другой, оба двигались молниеносно благодаря своим “мистам”, оба предвидели действия друг друга. Это был очень странный бой.
Они получили ещё по паре иголок, и Алиса поняла, что нужно что-то придумать, какую-то уловку, потому что силы были на исходе. Синдзи вдруг выскочил из-за колонны, подпрыгнул и взлетел на следующий ярус. Алиса прыгнула за ним, и они оказались друг напротив друга.
И тут Алиса почувствовала, что Синдзи задумал хитрость. Он собирался активировать кнопку выброса обоймы Алисиного иглострела, чтобы лишить её возможности стрелять на несколько решающих секунд. Но, судя по всему, он ещё не догадался, что Алиса тоже трианит, ведь парик от Валечки надёжно маскировал её третий глаз, да и вообще, с точки зрения Синдзи, такая встреча с полностью развитым трианитом была невозможной, ведь он знал всех заражённых. В этом и состояла его ошибка.
Алиса и Синдзи применили свои способности одновременно. Дальше всё произошло очень быстро — обоймы вылетели из обоих “торнов”, Алиса и Синдзи всадили друг в друга последние иголки, оставшиеся в патронниках, и Синдзи нагнулся, чтобы схватить свою обойму. Понял ли он в этот момент, с кем сражается, Алиса так и не узнала. Она не стала подбирать обойму — одной рукой она опустило стекло шлема, а второй сорвала с пояса световую гранату и бросила в Синдзи.
Полыхнула ярчайшая вспышка, но шлем защитил Алису — автоматика среагировала на увеличение освещённости, и включилось затемнение стекла. Только чуть-чуть позже, чем надо, и перед глазами Алисы закружился жёлтый туман, и поплыли разноцветные красные пятна, а самое большое из них, в форме человека на четвереньках, отчаянно шарило по полу руками, пытаясь найти упавшую обойму.
Алиса увидела её, отшвырнула ногой в сторону, подхватила свою, вставила в “торн”, и почти в упор выстрелила в Синдзи, потом ещё и ещё. Она стреляла и стреляла, пока он наконец не грохнулся на пол и затих. Алиса почувствовала, что у неё подгибаются ноги. Голова кружилась. Сколько иголок она получила? Пять? Десять? Алиса упала на четвереньки рядом с поверженным Синдзи. Сознание уплывало куда-то вдаль. Слабеющей рукой она расстегнула карман скафандра, где лежала аптечка, нащупала ампулу с антидотом, подняла стекло шлема и последним сознательным усилием воткнула иглу себе в шею, прямо в сонную артерию.
Потом, наверное, Алиса потеряла сознание, потому что очнулась она, лежа на животе, уткнувшись носом в покрытый вековой пылью каменный пол. Она чихнула, и голова отозвалась такой болью, что ей показалось, она сейчас расколется на кусочки, как хрупкая фарфоровая ваза. Желудок подпрыгнул к горлу, и её стошнило. Когда спазмы наконец прекратились, Алиса с трудом поднялась на ноги. Сколько же прошло времени?
Шатаясь из стороны в сторону, она спустилась вниз на ярус, и выглянула из окна напротив ионной пушки. Пашка уже, наверное, упал с “Боливара”, и Киоко вышла из здания центра. Смогла ли первая Алиса с ней справиться, или Киоко взяла их с Пашкой в плен? Через стекло купола видно было плохо, но тем не менее вспышки бластеров внизу были хорошо заметны. “Что всё это значит? С кем они там сражаются?” — мелькнула у Алисы паническая мысль. Она испугалась, что в результате её действий реальность опять изменилась неожиданным образом. Алиса прильнула к электронному прицелу пушки, и схватилась рукой за рукоятку наведения сбоку. Теперь ей, словно в телескоп, было видно всё. Алиса внизу из последних сил стреляла в оставшегося “тушканчика”, а в воротах уже показался Пашка верхом на мини-аэробайке.
Вот Пашка начал стрелять в робота, робот стал стрелять в ответ, и вторая Алиса, не раздумывая ни секунды, поймала его в прицел и нажала на красную кнопку на рукоятке наведения. Звук выстрела был такой силы, что она оглохла на несколько минут. Она видела, как “тушканчик” исчез во вспышке белого пламени, видела, как изумлённо оглянулась на башню первая Алиса, и как Пашка, отчаянно вытянув штурвал на себя, поднялся над стеной, в которую он должен был неминуемо врезаться, задел её днищем байка, чуть не перекувырнулся в воздухе, но всё же удержался в седле, выровнял машину, развернулся и снизился подле ошарашенной Алисы. Вторая Алиса, не веря своим глазам, отлепилась от прицела и со вздохом опустилась на пол, прислонившись щекой к тёплому боку пушки. Как бы то ни было, они победили.
Алиса отдыхала всего несколько секунд. Нужно было проверить, как там Киоко. Она мысленно нащупала робота, и с удивлением обнаружила, что Киоко стоит возле ворот в здании центра, но не выходит наружу, и вообще не предпринимает никаких действий. Судя по всему, она ждёт приказа от Синдзи. Алиса отменила приказ атаковать Алису и Пашку, и заменила директивой защищать их. Теперь нужно спуститься вниз, и спустить Синдзи тоже.
Алиса, всё ещё на нетвёрдых ногах, поднялась на следующий ярус. Синдзи мирно спал, лежа на животе. Алиса закрыла стекло шлема, потому что пока что она не хотела раскрывать свои карты перед Пашкой и другой Алисой. И тут вспомнила про свой голос — его тоже неплохо бы изменить. Внезапно Алиса догадалась, как это делала Саи. В дээровский скафандр был встроен электронный переводчик, Алиса покопалась в нём и выбрала один из саморских диалектов, отличавшийся хриплыми, трескучими звуками, потом включила симуляцию голоса, но отключила автоматический перевод. Для пробы она произнесла несколько слов, и вздрогнула. Это и был голос Саи, один в один. “А чего ты удивляешься? — спросила себя Алиса. — Ты всё ещё не можешь привыкнуть к мысли, что ты и есть Саи? Естественно, что предыдущая Алиса думала точно так же, как ты, и придумала точно такое же искажение голоса”.
Алиса подняла Синдзи и забросила себе на спину. Вздохнув, она начала спускаться вниз. “Вот уж не ожидала, что буду так о нём заботиться, — с усмешкой думала Алиса. — На закорках тащить его в центр, чтоб не замёрз, бедненький, чтоб мог поспать в тепле на кроватке”. Конечно, на самом деле Алиса заботилась не столько о Синдзи, сколько о своей и Пашкиной безопасности — ей будет куда спокойнее, если Синдзи проснётся привязанный к кровати в закрытом боксе, чем в пустой башне возле ионной пушки, никем не контролируемый.
Алиса вышла из башни и огляделась. Перед ней расстилалась пустая площадь, тут и там возвышались груды земли и мусора. Впереди начинались лабиринты разрушенных стен, а за ними белели строения центра. Алиса была уверена, что другая Алиса и Пашка где-то рядом. Она не сомневалась, что они захотят проверить, что же за странные дела творятся в башне, и кто, наконец, её обитатель — друг или враг.
Алиса подошла к первой стене и заметила их — Пашка с “торном” в руках быстро скрылся в развалинах.
— Эй, ребята, не стреляйте, я на вашей стороне! — весело крикнула Алиса. Хриплый голос, усиленный эхом, прозвучал так жутко, что можно было подумать, что это вопль какого-то восставшего из могилы древнего трианита. Алиса увидела, как первая Алиса осторожно выглянула из-за стены.
— Не прячьтесь, я не собираюсь в вас стрелять. Я с вами заодно, — снова сказала вторая Алиса. — Вот доказательство, у меня на плечах. Если бы не я, вы бы проиграли этот бой.
— Кто вы? — сказала первая Алиса, выходя из укрытия, и держа вторую Алису на прицеле. С другой стороны показался Пашка. — Вы из Дальней Разведки?
Вторая Алиса сбросила Синдзи с плеч и опустила на землю.
— У-ф-ф! Тяжеленный трианит. Называйте меня Саи. Я не из ДР, я сама по себе.
— А скафандр? — с подозрением спросил Пашка.
— Это мне друг одолжил. Он из ДР. А я… считайте меня внештатным сотрудником, если хотите. И я ещё раз повторюсь, я на вашей стороне. Да опустите вы, наконец, иглострелы! Неприятно беседовать с людьми, держащими тебя на мушке.
Алиса, помедлив секунду, опустила “торн”, и спрятала его в кобуру, Пашка последовал её примеру.
— Как вы здесь оказались? — спросила Алиса. — На планете есть ещё один корабль?
— Называй меня на “ты”, Алиса, и ты, Паша, тоже, — сказала Алиса-Саи. — Я вам всё объясню, только позже. У нас мало времени, уж вы мне поверьте.
— Где-то я уже это слышал, — проворчал Пашка.
— Значит, так. Сейчас из центра выйдет Киоко, это робот, близнец той, что ваш дядя Саша укокошил. Не пугайтесь, она за нас. Синдзи больше ничего не контролирует. Она нам поможет отнести дядю Сашу в медицинский отсек. Пошли, — Алиса снова взвалила Синдзи на плечи, и пошла вперёд. Вторая Алиса с Пашкой, немного опешившие, двинулись за ней. Из ворот центра вышла Киоко. Алиса приветственно помахала ей рукой.
— Здравствуй, Киоко! Давно не виделись. Дядя Саша вон за той кучей камней. Будь с ним поаккуратнее.
— Поняла, — кивнула Киоко, ничуть не удивившись. Она подняла дядю Сашу и бегом догнала остальных. Они вошли в центр все вместе.
Киоко провела всех в медицинский отсек, там Алиса отправила своё первое воплощение и Пашку помочь Киоко устроить дядю Сашу, а сама нашла пустой одноместный бокс, и плюхнула Синдзи на кровать. Потом закрепила его всеми фиксирующими ремнями, которые только нашлись. Вот теперь ей стало немного спокойнее.
Алиса вышла из бокса. Впереди в коридоре слышались голоса. Она завернула за угол, и увидела Алису с Пашкой, беседующими с Линой. Лина была в голубой пижаме, столь знакомой Алисе, с белым шрамом на лбу, растрёпанными волосами, и лихорадочным румянцем на щеках. Увидев Алису, все замолчали.
— Значит, ДР уже здесь? — с надеждой спросила Лина.
— ДР будет здесь через несколько часов, — ответила Алиса. — Не волнуйся, Синдзи уже ничего не сможет сделать. Он, наверное, даже не проснётся к этому времени. Ты ложись, полежи. К сожалению, тебе будет только хуже, Лина. Придётся потерпеть немного. Но мы тебя вылечим, обещаю. Мы всех вылечим.
Первая Алиса, Пашка и Лина глядели на неё с изумлением. Алисе очень хотелось всё им объяснить, но ещё было не время. Пусть сначала доктор Ольсен подготовит первую Алису.
— Я понимаю, вы все очень удивлены и хотите знать, что мне известно и кто я такая. Но у нас очень мало времени. Нужно действовать. Алиса, ты зачем прилетела на Триан?
Алиса с Пашкой переглянулись.
— Мы прилетели, чтобы встретиться с доктором Ольсеном. Он сообщил нам, что знает способ, как создать вакцину, реверсирующую мутацию. И почему-то он хочет рассказать об этом мне лично, — сказала Алиса. — Он прислал письмо, где умолял меня прилететь на Триан.
— Чего мы ждём тогда? Идём к профессору! Не стесняйтесь меня, я о вас знаю всё, и даже чуть-чуть больше. Я не меньше вашего заинтересована в создании вакцины. Кроме того, я и сама хочу увидеть Ольсена, — сказала Алиса-Саи, и первой пошла по коридору к боксу профессора. Другой Алисе и Пашке ничего не оставалось, как последовать за ней.
Алиса подошла к двери, и увидела интересную картину — замок был разобран, электронная схема выломана, а вместо неё торчали два проводка, тянувшиеся к мотору двери. Видно, Синдзи не хотел, чтобы Ольсен мог выйти из бокса, если вдруг очнётся. Алиса подумала, что нужно такую же штуку сделать на боксе с Синдзи, тогда он точно не удерёт. Но это потом. А сейчас она замкнула проводки, и дверь открылась. Алиса жестом пригласила первую Алису внутрь, Пашка зашёл тоже. Алиса-Саи осталась стоять в дверях.
— Профессор! Профессор, вы не спите? — негромко позвала первая Алиса. Профессор Ольсен открыл глаза, и оглядев бокс, увидел Алису и Пашку и произнёс:
— Это был не бред. Даже странно.
Потом был диалог, напоминающий уже слышанный Алисой её собственный разговор с Ольсеном. Она не вмешивалась, стоя молча у двери, прислонившись к косяку и скрестив руки на груди. Первая Алиса даже как будто забыла о её существовании. Вторая Алиса ждала, когда, наконец, профессор Ольсен расскажет о своей безумной идее. Всё случилось точно так же, как и в прошлый раз.
— Вообще-то, если говорить откровенно… — смущенно сказал Ольсен. — У меня есть одна идея, но она несколько странная. Может быть, она покажется вам безумной…
— Рассказывайте. Последнее время я только тем и занимаюсь, что воплощаю в жизнь безумные идеи, — заявила первая Алиса.
— Идея заключается в том, чтобы не мешать выполнению пророчества, а потом… Потом, когда “Светоч” будет пробуждён, нужно приказать ему рассчитать и синтезировать вакцину против мутации. Я считаю, и Синдзи был тоже уверен в этом, что именно “Светоч” рассчитывал ДНК человека. А значит, он досконально знает её устройство. Да, я думаю, это стоило бы попробовать. Вот такая безумная идея.
— Но это невыполнимо для нас, — сказала первая Алиса. — Паша может стать королём, но королевы нет. У Лины жар, это невооружённым глазом заметно. И потом, ведь есть риск, что король с королевой потеряют контроль над собой, и тогда им станет наплевать на вакцину…
— Да, тот Синдзи, из твоего сна, так боялся этого, что решил меня стереть с самого начала, — сказал Пашка.
— Насчёт этого не беспокойтесь, — подала голос вторая Алиса. — Опасность потери контроля намного преувеличена. Даже нынешний Синдзи совсем не так безумен, как вам кажется. Просто, попав в жернова этих пророчеств, человек зачастую вынужден действовать так, что кажется непосвящённым сумасшедшим. Особенно если в деле был замешан темпореверс, и произошло изменение реальности.
— Я вижу, вы многое знаете, — сказал профессор Ольсен. — Вы тоже из ДР?
— Я сама по себе, — усмехнулась Алиса. — Я должна вам сказать, профессор, что ваша безумная идея абсолютно правильна. “Светоч” может создать реверсирующую вакцину, только это не будет вакцина в привычном смысле этого слова. Это будет вещество, включающее обратную мутацию при контакте. Его назовут антитрианитом.
— Правильно! — профессор Ольсен даже приподнялся. — Всё что нам нужно, это переключатель. И вакцина здесь не причём. Значит, вы уверены, что его создание возможно? И это может сделать корабль, лежащий под нами?
— Да. Я не могу сказать точно, но скорее всего, это может сделать только корабль, лежащий под нами. Но сначала его необходимо разбудить. У нас уже есть король, то есть будет через несколько часов, если Паша согласиться поставить себе капельницу с глюкозой. Раствор глюкозы почему-то очень здорово ускоряет мутацию. У нас есть ключ, в чёрном чемоданчике Синдзи. Кстати, Киоко, принеси его мне, — обратилась Алиса к стоящему в коридоре роботу. — Дело только за королевой.
— Но ведь Лина не может быть королевой? — спросил неуверенно Пашка.
— Нет. Королевой может стать только Алиса. Но на это уйдёт часов десять, даже с глюкозным ускорением.
— Я?! Ты уверена, Саи? Но ведь я не заражена! — воскликнула первая Алиса.
— Конечно, нет. И тебе нет необходимости заражаться, хотя может быть, потом ты захочешь сделать это сама. Добровольно. А сейчас, у нас уже есть королева, — и Алиса сняла шлем.
— Это ты! — воскликнули Пашка с Алисой одновременно.
— Ты та самая девчонка, что мы встретили в аллее! — сказал Пашка. — И потом ты появлялась везде, куда бы мы ни пошли. Значит, ты и вправду следила за нами? Значит, нам ничего не показалось?
— Да, я имела неосторожность несколько раз попасться вам на глаза. Но, тем не менее, моя миссия оказалась успешной. Это я прислала то странное письмо, Алиса, чтобы заманить тебя на Триан.
— Ты?! — изумилась Алиса. — Но зачем?
— Сейчас поймёшь. Я прилетела сюда вместе с вами. Я пробралась на “Пегас”, и пряталась в оружейной комнате, на всем протяжении вашего полёта.
— Это невозможно! Только Полосков может войти в оружейку! Ты даже на корабль не смогла бы зайти! — сказала Алиса.
— Вам известно что любой трианит способен мысленно управлять электроникой? — спросила Алиса-Саи. — Смотрите! — и она приподняла чёлку со лба, и продемонстрировала всем присутствующим свой зелёный блестящий третий глаз. Последовала немая сцена. Пашка глядел на Алису с раскрытым ртом, первая Алиса хлопала глазами, профессор Ольсен приподнялся на кровати.
— Ты тоже трианит! — сказала, наконец, первая Алиса. — Но Синдзи ничего не знал о тебе! И ты… не заодно с ним. Теперь я совсем ничего не понимаю. Чего же ты добиваешься?
— Того же, что и ты. Я прилетела сюда, чтобы склонить чашу весов в вашу пользу. Вдвоём вы не смогли бы справиться с Синдзи, но я могла нейтрализовать его в башне, и тогда бы вы выиграли бой. Признаюсь, я едва всё не испортила. Я хотела помешать ему сбить твой катер, Паша, но не рассчитала время, и опоздала. Однако, я исправила ошибку, потому что сумела справиться с Синдзи раньше, чем ты прилетел на своём “Боливаре” с бластером наголо. Это дало мне возможность уничтожить второго “тушканчика”, а тебе дало дополнительную секунду, чтобы подняться над стеной. Если бы не мой выстрел, ты врезался бы в стену и разбился.
— Ты что, предвидишь будущее на несколько дней вперёд? — спросила первая Алиса.
— Не предвижу, а знаю, — ответила Саи.
— Так кто же ты такая, наш доброжелатель? Зачем тебе всё это? — снова спросила первая Алиса.
— Мне это кажется, или… — вдруг сказал Пашка. — Профессор, вы ничего не замечаете?
— Замечаю. Они говорят одинаковыми голосами, — ответил Ольсен, переводя взгляд с одной Алисы на другую.
— Молодец, Пашка! — улыбнулась Алиса-Саи. Она нажала кнопочку сбоку парика, стащила с себя творение Валечки, и потрясла головой. Потом, так же улыбаясь, подошла к первой Алисе и встала рядом. Пашка и профессор Ольсен не могли скрыть удивления. Перед ними стояли две Алисы, совершенно одинаковые, только одна была в красно-жёлтом скафандре, а другая в чёрном и блестящем, с буквами DR на груди. И у той, другой, было три глаза.
— Разрешите представиться, — сказала Алиса-Саи. — Как я уже говорила, меня зовут Саи. По первым буквам моих инициалов: Селезнёва Алиса Игоревна. Я — это ты, Алиса. Такой ты должна стать через два дня. Но теперь, наверное, уже не станешь.
— Ты из будущего? Ты — это я из будущего?
— Да. Я из будущего, и я Неподвластная времени королева Триана. Поэтому, Паш, если ты согласишься, через несколько часов у нас будет всё для исполнения пророчеств Чил-Рамы. В этом нет ничего страшного, можете мне поверить. Я ведь уже однажды их исполняла.
— Ты исполнила пророчества Чил-Рамы?! — профессор Ольсен сел на кровати. Алиса стряхнула обруч с головы, и сказала ему мысленно: — Профессор, вам нельзя вставать. У вас скоро может случиться приступ, и вы потеряете сознание. Вы обязательно должны лежать в это время, иначе… случится самое худшее. Вы меня понимаете?
— Да, — так же мысленно ответил Ольсен, и снова лёг. — Спасибо, Алиса.
— Что же произошло, когда пророчества исполнились? — спросил он вслух. — И кто тогда был королём?
— Синдзи, конечно. Я расскажу вам всё вкратце, так и быть, потеряю ещё несколько драгоценных минут, иначе вы не поймёте мои мотивы.
И Алиса быстро изложила все события, приведшие к образованию хронопетли. Несколько секунд все молчали. Потом Пашка спросил:
— Но если ты уже изменила прошлое, значит, хронопетли больше нет, и значит, ты исчезнешь?
— Я уже исчезаю, наверное. Вот почему я тороплюсь. Если сюда прилетит капитан Корнеев со своей группой, то никто не позволит нам активировать “Светоч”. А до прилёта Чеширского, я, боюсь, просто не доживу. Но теперь всё зависит от тебя и от Алисы. Вы можете отказаться.
— Нет. Мы не отказываемся, — заявил Пашка и взглянул на первую Алису. Она кивнула и посмотрела на Алису-Саи.
— Спасибо. Значит, я не зря старалась. Идём. Нам надо взять пробы крови, твои, Алиса, и Линины. В её боксе есть и пузырьки с глюкозой.
— Я постараюсь объяснить капитану Корнееву, что вы хотите сделать, — сказал профессор Ольсен. — Может быть, мне удастся убедить его не мешать вам.
— Спасибо, профессор, — отозвалась Алиса, и добавила мысленно: — Не забывайте, вам нельзя вставать.
Потом они зашли к Лине, и взяли пробы крови у неё и у первой Алисы. Вторая Алиса перед этим надела шлем, чтобы избежать Лининых вопросов и последующих длинных объяснений. Пашка отвинтил от кровати никелированную стойку с капельницей, и теперь расхаживал с ней, словно с маршальским жезлом.
Алиса взяла из шкафчика ещё несколько пузырьков с раствором глюкозы, потом она разломала замок в боксе, где лежал Синдзи, и вытащила электронный блок, оставив торчать два проводка. Теперь уже можно было отправляться к кораблю. Алиса решила взять Киоко с собой, чтобы её не мог использовать Синдзи, и вот они все вчетвером забрались в лифт, и поехали вниз.
Скоро они добрались до шлюза. Пашка с первой Алисой были потрясены. Алиса вторая их хорошо понимала. Она помнила, какое чувство вызвала у неё первая встреча с кораблём. Они шли к рубке, Алиса открывала перед ними двери, и запирала их вслед за ними. Наконец, они вошли в святая-святых корабля, и замерли на пороге.
— Ну, здравствуй. Светоч, — сказала Алиса-Саи. — Вот я и вернулась.
“Светоч” молчал. Пашка, задрав голову, оглядел рубку.
— Ну и ну! Я-то думал, у него должна быть обычная большая рубка, ну, как на галактическом крейсере, а не концертный зал!
Алиса-Саи рассмеялась.
— Все так говорят, кто сюда входит.
— А что это там впереди? Троны, что ли? — спросила первая Алиса.
— Да. И возле них постамент для ключа. Пойдём, покажу вам наши гардеробные.
Все пошли за Алисой, только Киоко так и осталась стоять у дверей. Алиса взяла у неё из рук чемоданчик Синдзи. Возле кабинок она поставила его на столик, и принялась разоблачаться.
— Туда лучше входить максимально обнажённым, — объяснила она. Оставшись в одном купальнике, она приказала двери открыться.
— А нам что делать? — спросил Пашка.
— Пока ничего, — ответила Алиса. — Подождите здесь, я быстро.
Алиса вошла внутрь, и дверь за ней закрылась. Вся процедура была ей уже знакома, и когда её снова вымыли и облачили в золотистый скафандр и диадему, Алиса почувствовала себя так, словно вернулась домой. Она вышла из кабинки, и взглянула на первую Алису и Пашку. Их реакция была вполне предсказуема — оба стояли с открытыми ртами.
— Вот это и есть трианский церемониальный королевский скафандр, — Алиса подошла к Пашке и закрыла ему рот. — Такой же ждёт тебя в твоей кабине. Только тебе ещё рано его надевать.
— Ты… ты выглядишь потрясающе, — Пашка наконец обрёл дар речи. — Если бы не знал, что это ты, ни за что бы ни догадался. Настоящая королева!
— Настоящая, — подтвердила Алиса. Первая Алиса подошла к ней.
— Алиса, я не могу понять, что же мне делать. Нужно мне заражаться или нет? Если вы с Пашкой разбудите “Светоч”, то я вроде бы и не нужна…
— Алиса, я тебя понимаю. Но не забудь, через несколько часов меня не станет…
— Ты так спокойно об этом говоришь…
— Я, наверное, ещё сама не верю. И сейчас ещё нельзя об этом думать. У нас ещё куча дел. Но вот что я тебе скажу по поводу заражения — я тебе рекомендую. Ты никогда не простишь себе, если не побудешь трианиткой хоть немного. Ты должна узнать, что это такое. Это потрясающее ощущение, уж поверь мне. К тому же это совершенно безопасно, когда “Светоч” синтезирует антитрианит, ты сможешь снова стать человеком. Считай это своего рода генетическим туризмом. Туда и обратно.
Первая Алиса рассмеялась.
— Послушать тебя, так это очень просто. А изменение личности?
— Взгляни на меня. Я изменилась? Если я сейчас и отличаюсь от тебя, то только тем, что знаю больше. Эти изменения совсем не так опасны, как считал наш самый первый Синдзи. Если ты был приличным человеком, то станешь приличным трианитом. Соглашайся, Алиса. И ты узнаешь, как поют звёзды.
— А они поют? — спросил Пашка.
— Ещё как. Ты-то точно их услышишь.
— Ладно, — решилась первая Алиса. — Тогда мне надо порезать руку кристаллом, так?
— Да. Расстегни рукав.
Алиса достала из чемоданчика “компас”, вынула ключ и провела по предплечью другой Алисе.
— Всё, можешь снимать шлем. Ты теперь заражённая, и тебе нечего бояться. Пойдём к тронам, Пашке нужно поставить капельницу.
Они все вместе поднялись на возвышение, Алиса усадила Пашку на трон и вставила иглу ему в вену. Теперь оставалось только ждать.
— Расскажи нам ещё раз всё с самого начала, — попросила первая Алиса, присаживаясь на золотой постамент. — Ну, то есть, с того момента, как мы проиграли бой с Синдзи в твоём времени. Только поподробнее.
— Хорошо, — вторая Алиса уселась на свой трон, и начала рассказ.
Когда она закончила, они ещё долго разговаривали, обсуждая все прошедшие события, и гадая о будущих. Алиса посматривала на Пашку, но его третий глаз пока не собирался открываться. Она взглянула на свою руку — рука как рука, совсем не похожа на ладонь привидения. Значит, у неё есть ещё время. Алиса послушала, что делается вокруг, подключилась к камерам центра — Лина спала или была в беспамятстве, профессор Ольсен тоже лежал с закрытыми глазами. Всё было тихо.
Так прошёл ещё час, а может быть, больше. Первой Алисе надоело сидеть без дела, и она стала слоняться по рубке, Пашка вместе с ней, держа одной рукой пузырёк с капельницей. Они постоянно спрашивали вторую Алису, что тут написано, что там, и в конце концов её пришлось слезть со своего трона и слоняться вместе с ними. Вдруг Пашка потёр свой шрам.
— Что такое? — спросила заметившая его движение Алиса.
— Чешется, — объяснил он.
— Это хорошо, — сказала Алиса с облегчением. — Значит, осталось недолго ждать.
Она ещё раз прослушала эфир и невольно вздрогнула. В центре появились люди. Капитан Корнеев был уже здесь.
— Они прилетели. ДР, я имею в виду, — сказала Алиса. Пашка и Алиса первая уставились на неё.
— Что будем делать?
— Ничего. Мы ничего не можем поделать, — ответила Алиса со вздохом. — У нас ещё около часа, прежде чем они доберутся до рубки.
— Может, Ольсен уговорит их? — предположила первая Алиса.
— Вряд ли. Я знаю этого капитана Корнеева, он упрямый. Теперь вся надежда, что Пашка успеет.
— Эх, если бы я мог как-нибудь ускорить трансформацию! — Пашка сжал кулаки. — Невыносимо сидеть и ждать, зная, что от тебя ничего не зависит.
— Согласна, — сказали одновременно обе Алисы. Но ожидание было неизбежным. Минута уходила за минутой, Пашка время от времени начинал тереть свой лоб, но ничего не происходило. Алиса нервно расхаживала по рубке туда сюда, и вдруг совсем рядом, за дверью, послышались какие-то лязгающие звуки. Они пришли.
Обе Алисы и Пашка замерли, глядя на дверь. Внезапно Пашка застонал и упал на колени, прижав руки ко лбу. Первая Алиса подхватила его.
— Пашка, что с тобой? Тебе плохо?
— Он в порядке! — возбуждённо сказала вторая Алиса. — У нас ещё есть шанс!
Пашка отнял руки от лица, и обе Алисы увидели у него на лбу зелёный блестящий третий глаз.
— Я… я стал трианитом? — он вопросительно взглянул на Алису.
— Да! Бежим! — она схватила Пашку за руку и потащила к гардеробным. За дверью послышался громкий стук, и заработал какой-то механизм, похожий на отбойный молоток.
— Снимай оружие! Скафандр не надо, он всё равно у тебя весь в дырках, — приказала Алиса. Пашка на ходу сбросил обе кобуры и заскочил в кабинку. Дверь закрылась, оттуда послышался страшный треск и вопль Пашки.
— Что случилось? — испуганно произнесла первая Алиса.
— Ничего страшного. Пашка лишился скафандра. Понимаешь, если автомат решит, что твоя одежда недостойна августейшей трианской особы, он её просто уничтожит. Но это пустяки, его новый скафандр будет во сто крат лучше.
— Он будет такой же, как твой?
— Да. Ты сама увидишь, — сказала Алиса, открывая чемоданчик и снова доставая голубой ключ. Она взяла его в правую руку и вздохнула. Опять пробуждение “Светоча” происходит не так, как положено. Первый раз это было в компании ложного короля, второй раз в сумасшедшей спешке, под аккомпанемент отбойных молотков и шипение гидравлических домкратов. Никакого спокойствия и торжественности, приличествующих моменту. Алиса быстро настроилась на агрегаты возле дверей. Ага, управление-то у них электронное! Она отключила все механизмы, и наступила тишина.
— Что случилось? Почему они затихли? — спросила первая Алиса.
— Это я им мешаю, — объяснила вторая. Механизмы снова заработали, и снова отключились через секунду. Так и продолжалось, пока Пашка не вышел из кабинки. Одна Алиса была готова к тому, как он будет выглядеть, но другая, первая Алиса — нет. Она так и стояла, разинув рот, пока вторая Алиса протянула Пашке левую руку и сказала:
— Бежим!
— Что? Со мной что-то не в порядке? — спросил на бегу Пашка. — Почему она на меня так смотрит?
— Наоборот, слишком в порядке. Потом сам в зеркале увидишь! — ответила Алиса. — Если нас раньше не поймают.
Они подбежали к дорожке, ведущей на возвышение с тронами. В воротах рубки уже образовалась тонкая щель. Алиса протянула вперёд правую руку с кристаллом. Пашка догадался, что нужно встать слева, и взялся за кристалл левой рукой.
— Теперь сожми его! Сильно! Нужно порезаться до крови.
Пашка и Алиса одновременно сжали ладони, и ключ окрасился их кровью. Первая Алиса подбежала и встала рядом с возвышением. В коридоре за дверью рубки послышался грохот, кто-то отдавал команды.
— Идём! — Алиса и Пашка стали медленно подниматься на возвышение. Алиса чувствовала, что сейчас нельзя спешить. Другая Алиса глядела на них снизу, затаив дыхание. За дверью слышалось оглушительное шипение. Вот они поднялись на площадку с тронами, и встали перед постаментом с ромбовидным отверстием. В тот же момент послышался топот, и через щель в двери в рубку протиснулся человек в тяжёлом скафандре и с бластером в руке, за ним ещё один и ещё. Пашка с Алисой обернулись и застыли на месте.
— Не двигаться! Поднимите руки! — разведчики взяли обеих Алис и Пашку на прицелы. Двери продолжали расходиться в стороны, движимые толстенными домкратами, упёртыми крест накрест в стены коридора. Загорелись прожекторы, и в рубку вошли, тяжело ступая когтистыми ногами, два боевых робота, и сразу четыре бластера и четыре “торна” нацелились на Алису и Пашку. Позади, в коридоре были видны силуэты других разведчиков. Это был триумф капитана Корнеева.
Алиса не знала, что делать. Всё, что им оставалось, это положить кристалл на постамент, но она знала, что стоит им пошевелится, как воинственные дээровцы превратят их в решето. Пока она размышляла, роботы вдруг пришли в движение и направились к возвышению. По пути один из них, словно шутя, ударил лапой дээровца, держащего Пашку на прицеле, и тот, выронив бластер, покатился по полу. Другой робот тоже взмахнул руками, и отправил в нокаут не ожидавших такой подлости двух оставшихся в рубке разведчиков. Роботы развернулись перед возвышением и взяли ворота на прицелы.
— Никому не двигаться! — прогремел голос одного из них.
— В случае неповиновения открываем огонь, — предупредил второй.
Пашка с Алисой в изумлении посмотрели друг на друга.
— Это ты? — подумали они одновременно, и так же вместе ответили: — Нет!
— Это я! — послышался взволнованный голос Синдзи. И Алиса, и Пашка услышали его. — Не теряйте времени, Павел, Алиса!
Их не нужно было уговаривать дважды. Пашка с Алисой опустили ключ на постамент, он щёлкнул, и исчез внутри. Постамент опустился вниз и скрылся в палубе рубки. А через несколько секунд грянул огромный орган, и низкий голос произнёс:
— Приветствую вас, мои прекрасные король и королева. Какое счастье, что вы наконец вернулись! Я Светоч, и я в вашем полном распоряжении.
— Светоч, лифт! — крикнула Алиса. Корабль уже всё понял — рядом с возвышением открылся люк, и из него показалась колышущаяся студенистая масса. Первая Алиса испуганно отступила от неё. Пашка со второй Алисой одновременно спрыгнули с трона, подхватили другую Алису под руки, и вбежали прямо в желе. Немедленно они стали опускаться вниз. Алиса скомандовала: “Двигательный отсек!”, и через полминуты они все вместе вылетели на пол в полутёмной комнате со множеством приборов на стенах.
— Сюда они нескоро доберутся, — заметил Пашка.
— Мы им не дадим, — заявила Алиса, подходя к рубильникам, включающим реактор.
— Это вы управляли роботами? — спросила первая Алиса.
— Нет. Это Синдзи, — ответил Пашка.
— Какой-то дурак ввёл ему антидот, — подтвердила вторая Алиса.
— Дурак не дурак, — послышался в её голове голос Синдзи, — а вам пригодилось.
— Почему ты помог нам? — спросил Пашка.
— Я трианит! Это мой долг, способствовать свершению пророчеств Чил-Рамы.
— А если мы не собираемся возрождать трианскую расу?
— Тогда я буду вас уговаривать, убеждать и постоянно взывать к вашему трианитскому рассудку, пока вы не согласитесь…
— Погоди, Синдзи. Если это возрождение не несёт угрозы человечеству, мы, конечно, сделаем всё, что нужно. Но мы даже ещё не знаем, в чём оно должно заключаться, — сказала Алиса.
— А Светоч? Светоч знает?
— Знает. И он нам расскажет.
— Расскажу, ваше величество, — подтвердил “Светоч”. — Но сначала запустите реактор.
— Давай, Пашка. Сегодня твоя очередь, — сказала Алиса. Пашка повернул все рубильники с интервалом в пять секунд, и нажал ладонью на огромную кнопку. Корабль ощутимо вздрогнул. Пашка с Алисой посмотрели друг на друга, и одновременно закричали от радости, Пашка схватил Алису и завертел вокруг себя в акробатическом танце.
— Й-а-а-а-х-у! — воскликнул “Светоч”. — Сияющая свобода! Совсем как в прошлый раз, только в два раза лучше!
— Ты уже покопался у меня в голове? — спросила Алиса, приплясывая возле лифта.
— Копаюсь, ваше величество. И очень удивляюсь, — ответил корабль.
— Ты уже знаешь, что я тебе сказала прошлый раз, когда запустила реактор?
— Да, ваше величество. А что же будет на этот раз?
— То же самое. Обращайся ко мне на “ты”, и никаких величеств, — строго сказала Алиса.
— И ко мне тоже, — подтвердил Пашка.
— Понял, королева Алиса. Будет сделано, король Паша.
Алиса расхохоталась. Пашка нахмурился.
— Хм. Король Паша… Не звучит. И король Павел не лучше. Может, всё-таки ваше величество?
— Не слушай его! — крикнула Алиса. — Всё, теперь он король Паша! Паша Грозный! Или ещё лучше, Паша Ужасный!
— Не издевайтесь над вашим королём, ваше величество! — произнёс строго “Светоч”.
— Ладно, Светоч, называй меня просто по имени, — сказал Пашка. — Обойдёмся без королей и величеств.
— Договорились. Какие дальнейшие указания?
— Что происходит в рубке? — спросила Алиса.
— Я блокировал вошедших людей силовым полем. Вы можете подниматься, они не смогут повредить вам. Я также определил местонахождение образцов крови, взятых вами. Если необходимо, я немедленно могу начать анализ и расчёт формулы антитрианита.
— Ну ты даёшь! — восхитился Пашка. — Раз такое дело, начинай анализ сейчас же.
— Принято, — ответил “Светоч”. Тут и Пашка, и Алиса одновременно вспомнили, что рядом с ними стоит и другая, обыкновенная Алиса, которая не слышала ни слова из их оживлённой мысленной беседы. Тем не менее она не задала ни одного вопроса, и вообще не произнесла ни слова за всё это время. Она глядела на них очень странным взглядом. Это был взгляд человека, стоящего с портфелем у окошка, и смотрящего на самого себя. Вторая Алиса поняла, что она чувствует. Она сама чувствовала тоже самое, когда, переодетая в парик и платье от Валечки, смотрела на Пашку и Алису, идущих по аллее на Гоголевском бульваре. Она подошла к Алисе, и заметила тонкий шрам у неё на лбу.
— Прости нас, — сказала вторая Алиса. — Я понимаю, что ты чувствуешь. Скоро всё это кончится. Ты тоже станешь трианитом, а я… — она незаметно бросила взгляд на свою ладонь. Кажется, она начала бледнеть.
— Мы будем теперь только вслух разговаривать, — сказал Пашка.
— Не беспокойтесь, я не обижаюсь, — улыбнулась первая Алиса. — Говорите мысленно, если вам так удобнее. А вслух только о чём-то важном, что и мне нужно знать тоже. Что там наверху, вы узнали? Теперь нам можно подняться?
— Можно. Светоч блокировал бравых разведчиков капитана Корнеева, — ответила вторая Алиса. — Поехали!
Они вошли в лифт, и вскоре вышли в рубке управления. Там никого не было, ни людей, ни роботов, зато в коридоре, возле открытых дверей виднелись несколько фигур в бронированных скафандрах. И рядом с ними высокий человек в обыкновенном среднем скафандре синего цвета. Конечно, это был отец Алисы. Пашка и две Алисы приблизились к дверям. Профессор Селезнёв заметил и узнал первую Алису, ведь она была в своём красно-жёлтом скафандре.
— Алиса! Ты в порядке? — крикнул он.
— Я совершенно в порядке, папа, не волнуйся. Кстати, здравствуй, — ответила первая Алиса.
— Меня конечно, не спрашивают, — сказала вторая Алиса, — но я тоже пока что в совершенном порядке. Здравствуй, папа.
Селезнёв пригляделся, и узнал свою дочь ещё раз. И потерял дар речи.
— Я ничего не понимаю. Ты… тоже Алиса? — наконец сказал он. — Как это получилось?
— Я из будущего. Вернее, уже из другой реальности. Но не волнуйся, тебе не придётся заботиться о двух дочерях сразу. И от одной-то хлопот не оберёшься, правда? Я скоро уйду, потому что я сделала всё, что хотела. Почти всё. Кстати, здесь есть капитан Корнеев?
— Это я, — ответил один из разведчиков. И Алиса снова, во второй раз принялась объяснять капитану, зачем они с Пашкой активировали “Светоч”, и убеждать его в своих благих намерениях. Она не поняла, поверил ли он ей, или нет, но на всякий случай предупредила о бессмысленности эвакуации. В конце концов она выпроводила всех разведчиков из корабля, и — вот чудо! — они действительно все ушли, совершенно добровольно. Профессор Селезнёв ушёл последним. Он пытался убедить первую Алису выйти из “Светоча”.
— Ты ведь даже не трианит! — уговаривал её он.
— Я скоро стану трианитом. Я заразилась тоже, — объяснила Алиса. — Сама, по собственному желанию. Мне интересно узнать, каково это.
— Но это же глупо!
— Это ещё почему? Побуду трианиткой, и вернусь обратно, если что. А может, мне понравится, тогда насовсем останусь. Ладно, не пугайся, я пошутила, — добавила она, увидев, как изменилось лицо отца. Поняв, что ничего не добьётся, профессор Селезнёв ушёл.
Вторая Алиса проводила его взглядом, а потом посмотрела на свою руку. Она была уже полупрозрачной. Её время истекало. Но у Алисы оставалось ещё одно, последнее, дело. Нужно было познакомить Пашку с его новыми возможностями, и она сама хотела сделать это.
Она усадила Пашку в трон, и принялась объяснять ему, как работают трианские способности. Пашка оказался способным учеником, всё у него получилось без труда, вот только с защитой от мысленных атак возникли затруднения. Алиса никак не могла заставить Пашку разозлиться на неё. Но тут неожиданно свою помощь предложил Синдзи. Он начал долдонить, что Пашка неправильный король, что его не заботит благополучие Триана, и возрождение трианской расы, и что уж лучше ему, Синдзи, стать королём, и т. д. Пашка не выдержал этого долго, и сумел закрыться со словом “Хватит!”. Так и закончилось его обучение.
Алиса почувствовала, что все её дела завершены. Это было очень странное ощущение, грудь сдавило стальным обручем, а глаза начало щипать. Пока оставалось что-то, что нужно сделать, ей удавалось не думать о том, что она обречена. Но теперь она почувствовала это со всей яркостью. Ей осталось не более получаса в этом мире. И она хотела, чтобы никто ей не помешал в это время.
— Светоч, ты можешь закрыть всю рубку от мысленных вторжений извне? — спросила она вслух.
— Да, моя королева.
— Тогда сделай это, — Алиса встала с трона. Пашка и первая Алиса смотрели на неё с тревогой.
— Что? Вы уже замечаете, что я исчезаю? — спросила вторая Алиса.
— Ты становишься прозрачной, — сказал Пашка.
— Значит, мне пора переодеваться, — вздохнула она. — Я не должна уходить в твоём скафандре, Алиса.
Она подошла к гардеробной, взяла со столика свой чёрный блестящий скафандр, и вошла в кабинку. Там она приказала полностью снять с себя всю трианскую одежду, и сама, вручную облачилась в дээровский скафандр.
Как странно, думала Алиса, она действительно не верила, что умрёт, не верила до самого последнего момента. Это неверие и защищало её, как защищает всех людей. Ведь никто на самом деле не верит, что умрёт, иначе будет просто невыносимо страшно. Но теперь Алису уже ничто не могло защитить. Она знала, что не просто умрёт, а исчезнет навсегда, и это было ещё страшнее. Ведь там, после смерти, наверняка что-то есть, должно же что-то там быть… но ей не останется даже этого. Что же с нею будет?
Алисе стало так тоскливо, что слёзы закапали из глаз. Она смахнула их рукой и вышла из кабинки. Первая Алиса и Пашка ждали её с очень серьёзными лицами. Алиса подошла к зеркалу, в которое когда-то они смотрелись вместе с Синдзи. Она уже стала похожей на призрак, полупрозрачный и слегка размытый. Алиса с грустью подумала, что ей так и не довелось увидеть в этом зеркале себя в трианском королевском скафандре, держащую за руку настоящего Пашку, грядущего короля Триана. И теперь уже никогда не доведётся. Но ничего, другая Алиса это обязательно сделает. За неё.
Пашка подошёл к Алисе и взял её за руку. Она совсем забыла, что он слышит её мысли. Алиса взглянула ему в лицо. Пашка улыбнулся и одними губами тихо сказал: “Смотри!” Алиса посмотрела в зеркало, и увидела то, что хотела увидеть. Они стояли рядом, король и королева, в сверкающих золотых скафандрах с зелёным отливом, с блестящими диадемами на головах, и красными роскошными мантиями на плечах. Стояли и улыбались. Лишь несколько секунд показывало трианское зеркало мечту Алисы, а потом потускнело, и превратилось в обыкновенную гладкую стену. Алиса осторожно высвободила свою руку из Пашкиной, и отступила на два шага. Всё вокруг стало зыбким и нереальным.
— Вот и пришло время уходить. Прощай, Алиса первая. Не поминай лихом. Я надеюсь, дальше у тебя всё сложится хорошо, и больше не будет ни хронопетель, ни аномалий, ни темпореверсов.
Первая Алиса подошла к ней и обняла, не скрывая слёз.
— Спасибо за всё, что ты для нас сделала. Не знаю, смогла бы я сделать то же самое.
— Смогла бы, не сомневайся. Не забывай, что я — это ты. Прощай, — Алиса отступила на шаг и подошла к Пашке. Она долго смотрела ему в лицо, ничего не говоря. Глаза Пашки подозрительно блестели.
— Прости меня, Алиса, я не могу уйти, не сделав этого, — она обхватила Пашку руками за шею и поцеловала. Неуклюже и неумело, ведь это был её первый раз. И последний. Потом она сказала тихо, но другая Алиса услышала:
— Помнишь ту мою симуляцию, что ты сделал? Всё, что она говорила, правда.
Алиса отпустила его и отстранилась.
— Прощай, мой любимый король Паша.
— Прощай, моя королева Алиса, — ответил Пашка дрогнувшим голосом, и часто-часто заморгал.
Алиса отступила ещё на несколько шагов.
— Светоч! — сказала она громко. — Я хочу поблагодарить тебя за всю твою помощь и тёплое отношение. Я выполнила то, что обещала тебе в прошлом, и привела настоящего короля. Надеюсь, ты в нём не разочаруешься. Жаль, что ты так и не рассказал мне о возрождении. Но я не в обиде. Расскажешь другой королеве. Прощай, друг!
— Мне так хотелось бы помочь тебе, моя королева! — голос корабля показался надломленным. — Если бы я мог соединить обеих Алис в одну! Никогда я не ощущал себя таким бессильным, и всё моё могущество сейчас ни к чему. Простите меня, ваше величество. И прощайте.
Алиса отошла ещё на шаг. Она стояла в полумраке, окруженная белёсым туманом, и смотрела на Пашку с Алисой. Они стояли рядом, Алиса прислонилась к Пашке, а тот обнимал её одной рукой. И вдруг мир вокруг вздрогнул, и они стали медленно удаляться. Или это Алиса удалялась от них, словно стояла на движущейся дорожке. Она вдруг вспомнила ещё кое-что.
— Передайте привет Чеширскому, и скажите спасибо за всё! — крикнула Алиса, и помахала рукой. Они, наверное, услышали, потому что помахали в ответ. Пашка с Алисой уплывали всё дальше и дальше, пока не остались словно в дальнем конце длинного тёмного коридора. Движение остановилось, и Алиса всё ещё могла видеть их. Она смотрела на них несколько секунд, чувствуя, как слёзы катятся у неё по щекам. Она знала, что если отвернётся сейчас, то больше уже никогда их не увидит. Но слёзы застилали глаза, ей пришлось моргнуть и вытереть их рукой, и ни коридора, ни Пашки с Алисой не стало.
Она стояла на маленькой пустынной улице, освещённой редкими фонарями. Дома на улице были старыми, деревянными, двухэтажными, и ни в одном окне не горел свет. Была осень, пахло сыростью и мокрой землёй, мягкий желтый ковёр опавших листьев стелился у Алисы под ногами. Кругом было тихо-тихо. Она медленно пошла вдоль по улице. Наверное, когда-то здесь прошёл усталый, грустный человечек с умным лицом в круглых очках, держа под мышкой видавший виды кожаный портфель, а вот теперь шла Алиса.
Фонари попадались всё реже, улица становилась всё темнее, и в конце концов исчезла совсем. Под ногами шелестели осенние листья, а впереди была темнота. И позади тоже. И тогда Алиса подняла голову, и увидела над собой небо. Бесконечное, чистое ночное небо, украшенное мерцающими бриллиантами звёзд, какое бывает только поздней осенью. “Вот туда я и пойду”, — решила она.

11. Гибель и Возрождение

Когда вторая Алиса растворилась в темноте, другая Алиса уткнулась в плечо Пашки и заплакала. Пашка гладил её рукой по спине, но и сам не мог сдержать слёз.
— Я веду себя глупо, — сказала Алиса, всхлипывая.
— Вовсе нет, — возразил Пашка. — А вот я точно глупо. Потому что я только что видел, как ты исчезла, исчезла навсегда, и мне хочется разреветься. Но в то же время я знаю, что вот ты здесь, рядом со мной, стоишь и плачешь.
— Это была не я, — тихо сказала Алиса.
— Это была не ты, — негромко подтвердил «Светоч». — Но это была Алиса.
Несколько минут они молчали.
— Алиса, я предлагаю тебе отправиться в королевскую спальню, и немного поспать, — нарушил тишину «Светоч». — Ты можешь использовать капельницу с глюкозой, если хочешь.
— Я не смогу уснуть, — сказала Алиса. — Я стимуляторов наелась, кофе напилась…
— А ты попробуй, — не сдавался “Светоч”. — Я покажу тебе нашу трианскую усыпляющую музыку, она поможет, вот увидишь.
— Пойдём, Алис, я тебя провожу, — сказал Пашка и повёл Алису к лифту. Они зашли в куб, и Пашка, который уже понял принцип его работы, произнёс “королевская спальня”. На этот раз они полетели вниз лишь вначале пути, а потом развернулись под прямым углом в студенистом туннеле, и через несколько секунд лифт мягко втолкнул их в большую круглую комнату.
Первое, что увидела Алиса, была огромная кровать в центре комнаты. Налево и направо уходили высокие полукруглые арки, ведущие в смежные залы. В одном из них при неярком свете поблёскивала вода, должно быть, там был бассейн. В комнате был приятный, свежий воздух, пахнущий морем, и время от времени даже налетал ветерок, так, что казалось, где-то рядом открыта дверь, ведущая на улицу, на морской берег. Алиса даже забыла, что находится на глубине двухсот метров под землёй.
Пашка довёл Алису до кровати и усадил на неё, потом заглянул в другие комнаты.
— Ух ты, здесь и бассейн есть! Располагайся, Алиска. Будь как дома. То есть, что я говорю — будь дома!
— Совершенно верно, Паша, — одобрил “Светоч”. — Я рад, что мой король отличается мудростью.
— Ну уж, ты скажешь, — сказал Пашка немного смущённо. Потом он помахал Алисе рукой. — Отдыхай, Алис. Не переживай, мы со “Светочем” проконтролируем ситуацию.
Пашка снова вошёл в лифт и умчался. Алиса какое-то время просто сидела на кровати, положив руки на колени. Потом потрогала подушку, и удивилась. Она была мягкая и упругая, словно только что сшита. “А ведь этой подушке, наверное, тридцать тысяч лет, — подумала Алиса. — И кровати столько же”.
Она встала и начала стаскивать с себя скафандр, пока не осталась в одном белье. Подумав, она сбросила и его тоже. Алиса прошла к бассейну, даже не сомневаясь, что найдёт его в исправном состоянии. Внутри “Светоча” времени, кажется не существовало, и всё оставалось таким же, как и в далёкие времена, когда по этому кораблю расхаживали настоящие трианиты.
Алиса вошла в зал, всю площадь которого, кроме узких боковых бортиков, занимал бассейн, и погрузилась в воду. Она была тёплой и успокаивающей, и ей сразу стало легче. Верхнего освещения в зале не было, но на бортиках бассейна горели маленькие разноцветные фонарики, их свет был неровным и колеблющимся, словно внутри фонариков прятались настоящие свечки. Алиса была уверена, что это сделано нарочно, и на самом деле фонарики электрические, но всё равно, получилось очень красиво. Она немного поплавала, а потом, погрузившись с головой под воду, сидела там минут десять, закрыв глаза и дыша через синтежабры.
Потом Алиса вылезла из бассейна, и пока она шла к кровати, поток горячего воздуха окружил её и моментально высушил тело и волосы. Алиса улеглась в кровать, устроилась на подушке и накрылась одеялом. Было не жарко и не холодно, а именно так, как ей и хотелось. Возникло приятное ощущение уюта, и Алиса даже подумала, что, пожалуй, в такой спальне она сможет уснуть. С потолка вдруг послышался негромкий голос “Светоча”:
— Устроилась, Алиса? Ты не возражаешь против глюкозы? Это поможет трансформации.
— Хорошо, — Алиса думала, что сейчас приедет Пашка с капельницей, но из лифта никто не появился. Вместо этого рядом с кроватью прямо из пола поднялся золочёный металлический столбик, открылась крышка и к Алисе протянулась, словно живая змея, гибкая блестящая трубка с золотой иглой на конце. Уже привыкшая к трианским механизмам, она не удивилась, а покорно подставила левую руку. Игла вонзилась ей в вену, но Алиса ничего не почувствовала.
— Тебе удобно? — спросил корабль.
— Да, всё хорошо, Светоч. Спасибо.
— Одыхай. Если тебе удастся поспать часов восемь, ты проснёшься уже королевой.
Корабль замолчал. Вдруг откуда-то сверху послышалась красивая, грустная музыка, которая так хорошо подходила к настроению Алисы. Она звучала тихо-тихо, словно из далёкого издали, и Алиса стала прислушиваться, прислушиваться, и не заметила, как уснула.

А когда открыла глаза, то обнаружила, что она оказалась в неизвестном городе, неизвестно на какой планете, неизвестно в каком времени. Стояла ночь, Алиса находилась посреди улицы, напротив большого двухэтажного белого особняка. Он напомнил ей дома, которые она видела в Индии.
Перед парадным входом горел большой костёр, рядом с ним стояла черноволосая девочка лет шести-семи, в мерцающем чёрном платьице и серебристых сандалиях. В волосах у неё блестела заколка в виде головы дракона. Девочка держала в огне длинную деревянную палочку. Время от времени она доставала её из костра, и дула на уголёк на конце, отчего тот разгорался ярко, а потом снова гас, выпуская вверх тонкую струйку сизого дыма. Алиса вдохнула и почувствовала его приятный запах.
Она поглядела вдоль улицы — возле многих домов горели костры, и рядом с ними стояли и сидели люди, отбрасывая длинные тени. Тем не менее, костры служили явно не для обогрева, потому что ночь была тёплая, летняя, а растения в садах и палисадниках вокруг были похожи на земные тропические пальмы и кустарники. Алиса подумала, что действительно, это больше всего похоже на Индию, вот только в каком веке?
Она прислушалась — город был наполнен странными звуками. Где-то вдали разговаривали люди, приятными певучими голосами. Казалось, они не просто говорят, а по очереди читают друг другу стихи. С другой стороны улицы слышалось пение — красивый мужской голос пел без аккомпанемента арию на незнакомом Алисе языке. Она посмотрела в том направлении, и увидела, что улица упирается в небольшую площадь, посреди которой на возвышении стоит певец. Он напомнил Алисе римского патриция в тоге и с лавровым венком на голове. Сцена, на которой он стоял, неярко мерцала красным светом, словно была вся усыпана углями. Вокруг, внизу, располагались несколько слушателей, освещенных неровным пламенем костров. Рядом с ними лежали, развалившись прямо на мостовой, какие-то крупные животные, похожие на собак.
Алиса уже было подумала, что оказалась в глубокой древности, но вдруг у неё над головой произошло какое-то движение, и она увидела, как по тёмно-фиолетовому звёздному небу что-то пролетело, что-то слишком большое и неподвижное, чтобы быть птицей, но в тоже время слишком маленькое, чтобы быть самолётом. Если бы это не было так невероятно в этом странном месте, Алиса сказала бы, что это аэробайк. Девочка возле костра тоже заметила неизвестного летуна, и подняла голову. Но что бы это ни было, оно уже скрылось за пальмами вдалеке.
Дверь в доме внезапно открылась, с лёгким шипением скользнув в сторону, и на пороге возникла красивая женщина среднего возраста. Тут Алиса наконец поняла, где она находится — у женщины на лбу блестел в свете костра тёмно-зелёный третий глаз, обрамлённый красивой золотой змейкой. Украшение поддерживал тонкий золотой обруч, исчезавший в чёрных волосах. Женщина была одета в нечто среднее между индийским сари и римской тогой, одеяние было белым с широкой золотой каймой. Она грациозно спустилась вниз и присела на последней ступеньке крыльца. Ни девочка, ни женщина не замечали Алису.
Она решила подойти к ним и заговорить, но обнаружила, что у неё нет ног. И не только ног, и рук тоже, и вообще никакого тела. Тут Алиса испугалась, но сразу же придумала объяснение — она, наверное, спит и видит сон. После этого она смогла легко приблизится к девочке у костра, скользя по воздуху. Было похоже на то, что Алиса превратилась в маленькую летающую телекамеру, способную не только видеть и слышать, но и чувствовать запахи.
Женщина в сари смотрела на девочку, в её больших глазах была печаль. Алиса решила, что девочка — её дочь, потому что они были похожи. Она оказалась права. Девочка подошла к женщине и сказала:
— Мама, они опять поют, что мы все исчезнем. Это правда?
— Правда, дочка, — вздохнула женщина, и привлекла девочку к себе. — Так говорят пророки.
Алиса заметила, что она говорит мысленно, не открывая рта. Тем не менее, Алиса всё прекрасно понимала. Девочка всхлипнула.
— Я боюсь. Я не хочу исчезать!
— Не бойся, Саи, не бойся. Всё будет хорошо. Мы даже и не заметим этого.
Алиса окончательно убедилась, что это сон. Поэтому и девочку зовут Саи. Перед тем как заснуть, Алиса думала о ней…
Вдруг небо над домом озарила яркая голубая вспышка. Она долго не гасла, переливаясь в небе, то разгораясь, то затухая снова, словно полярное сияние, а потом откуда-то издалека ночной ветерок принёс глухое низкое ворчание, похожее на далёкий гром. Песня на площади оборвалась на полуслове, смолкли разговоры, Алиса поглядела вокруг — все смотрели в небо. Потом голубое свечение погасло, и снова послышалось пение, и где-то зазвучал мелодичный речитатив.
— Это “Светоч”, да? — спросила девочка.
— Да, моя милая, — ответила женщина, гладя дочку по длинным волосам.
— Он прилетит и спасёт нас? — с надеждой спросила девочка.
— Конечно. Обязательно спасёт. Так сказал сам Чил-Рама.
— Чил-Рама всё знает, — заявила Саи уверенно. — Мне Карш рассказывал.
Она снова подошла к костру, и сунула в огонь палочку.
Тут в тишине раздались протяжные, грустные звуки — кто-то играл на скрипке, и очень красиво. У Алисы даже мурашки побежали по спине, хоть она и знала уже, что никакой спины у неё нет. Саи вытащила из костра свою палочку, и пошла вдоль по улице, в сторону, ведущую прочь от площади. Она проходила мимо домов, ярко освещённых светом костров, и мимо совсем тёмных, где возле дверей перемигивались красные лампочки на каких-то приборах. Алиса следовала за девочкой, словно была привязана к ней невидимой нитью.
Звуки скрипки приближались, но к ним теперь примешивался и другой звук — шум прибоя. Алиса глубоко вдохнула — не было сомнений, этот город находился на берегу моря. Но ведь так и должно быть, если эта планета — Триан. Ведь все трианские города располагались на островах, потому что материков попросту не было.
Саи подошла к большому дому, первый этаж которого был совсем тёмным, а балкон на втором был ярко освещён. Там стоял высокий молодой человек с длинными вьющимися волосами. На нём была белоснежная римская тога длиной до самого пола. Он держал в руках скрипку, и медленно водил смычком по струнам, закрыв глаза.
— Какой звезде ты играешь, Линли-Ра? — звонко спросила девочка. Молодой человек открыл глаза и опустил скрипку. Алиса увидела, что скрипка-то у него не простая — струны мерцают голубым светом, а сбоку горит зелёный индикатор.
— Вон той! — музыкант показал смычком в небо. Алиса заметила, что он тоже говорит, не открывая рта. — Её зовут Ралия.
— А я знаю, — сказала Саи. — Это младшая сестричка Ларуны.
Музыкант кивнул, закрывая глаза, снова поднял скрипку и начал играть. Саи подняла голову, глядя в небо, да так и пошла дальше. Следующий дом был совсем тёмным, возле входа стояло некое транспортное средство, похожее на большой открытый флаер. Вдруг в кустах послышался какой-то шорох, и быстрый мальчишеский голос произнёс шёпотом:
— Саи! Ну-ка поди сюда!
Девочка остановилась, и уставилась в темноту.
— Кто там? — спросила она вслух, совершенно не испугавшись. — Это ты, Карш?
— Я это, я. Поди сюда, — прошипел мальчишка. Алиса поняла, что он тоже почему-то говорит вслух. Саи пролезла через кусты, и оказалась в саду, в тени огромного дерева. Там стоял, вернее, висел в воздухе на небольшой высоте над землёй странный агрегат, похожий на мини-аэробайк. Тот самый, что пролетел недавно над улицей. «Летун, — вдруг вспомнила Алиса, — они называют эти аппараты летунами».
Возле летуна стоял мальчишка не старше десяти лет, в зелёных штанах и такой же куртке с широким поясом. Его третий глаз слегка поблёскивал в темноте. На голове у него был серебряный обруч, еле заметный из-под растрёпанных светлых волос.
— Ты что здесь делаешь? — строго сказала Саи. — Ты ведь должен оставаться в школе!
— Т-с-с, — зашипел мальчишка. — У меня важное дело. Ты должна мне помочь. Только закройся сначала.
— А что за дело? — с любопытством спросила девочка.
— Закройся! Иначе ничего не скажу.
— Заткнись! — произнесла Саи, и хлопнула в ладоши. — Ну, так что там у тебя за дело?
— Это секрет. Сначала пообещай, что поможешь мне.
— Слишком много хочешь! Сначала скажи, что за дело, — упрямо сказала Саи. — А то не буду помогать.
— Ладно уж, — вздохнул мальчишка притворно. Алисе почему-то показалось, что ему и самому ужасно хочется похвастаться. — Смотри! — он подошёл к летуну и стащил с сиденья что-то, что Алиса приняла за объёмистый, пузатый рюкзак. К её удивлению, мальчишка поднял его одной рукой, потом отпустил, и рюкзак так и остался висеть в воздухе.
— Ой, Карш, что это? — Саи принялась расстёгивать рюкзак, но мальчишка отстранил её.
— Подожди! — он щёлкнул застёжками, и рюкзак упал на землю, обнажив круглый коричневый шар. Карш провёл по его верхней половине рукой, шар щёлкнул и раскрылся. Верхняя половина приподнялась и повисла в воздухе. Внутри шара загорелся мягкий голубой свет, осветив возбуждённое лицо мальчишки и изумлённо-испуганное лицо девочки. В нижней половине шара лежал хорошо знакомый Алисе предмет — блестящий металлический “компас” со стеклянной крышкой и голубой кристаллической стрелкой внутри.
— Что ты наделал! — воскликнула Саи, прижав ладошки к щекам. — Ты украл ключ от “Светоча”!
— Тише, — снова зашипел мальчишка. Но Саи не унималась.
— Я всем расскажу, что ты украл ключ! Ты вор! Карш, зачем ты это сделал? Теперь король не найдёт ключ, “Светоч” не прилетит, и мы все исчезнем!
— Тише, Саи, прошу тебя, — умоляюще произнёс мальчишка. — Я тебе всё объясню. Я не украл его, клянусь Ларуной.
Девочка вдруг успокоилась. Наверное, на Триане это была очень страшная клятва.
— Мне отдал его сам учитель Чил-Рама, — сказал Карш, и Алиса услышала нескрываемую гордость в его голосе. — Он сказал, что я один из его лучших учеников, и только мне он может доверить важное задание.
— Какое задание? — с подозрением спросила Саи.
— Учитель Чил-Рама сказал, что я должен отвезти ключ на наш остров и спрятать в колодце. В любом колодце. Я тоже удивился, — сказал мальчишка, опережая вопрос девочки. — И тогда он мне рассказал, что если оставить ключ во дворце, его найдёт ложный король, и пророчество не исполнится. Поэтому я должен спрятать ключ здесь. Учитель Чил-Рама знает, что именно на нашем острове появится достойный король.
— А почему он не объявил об этом всем? Зачем прятать в колодце? Мы бы построили постамент, не хуже, чем будет на острове Возрождения.
— Как ты не понимаешь! — шёпотом воскликнул Карш. — На постаменте его любой ложный король найдёт! А настоящий король найдёт ключ в колодце. А знаешь, почему учитель Чил-Рама молчит об этом? Потому что ему никто не поверит. Агавастор и Курм считают, что ключ должен быть во дворце. Они думают, что учитель ошибается. Они думают, что он совсем старый и выжил из ума. А я ему верю. Он куда мудрей, чем все эти молодые вместе взятые.
— А если он и вправду ошибся? — сказала Саи.
— Нет! — решительно отрезал Карш. — Чил-Рама никогда не ошибается! Он глава Совета Четырёх, и он величайший провидец на планете! Он дал мне ключ и мнемоблок, который я должен положить рядом с ключом. Когда король и королева найдут ключ, они просмотрят мнемоблок и всё поймут.
— А что там? Ты смотрел? — спросила Саи.
— Нет. Я не такой бессовестный, как ты думаешь. Ну что, поможешь мне?
— А как? Ты хочешь спрятать ключ в нашем колодце?
— Да. Я все колодцы на улице перепробовал — одни закрыты, другие слишком маленькие. У вас в доме большой глубокий колодец, и если ты его откроешь, мы ключ спрячем в пещере, и никто не догадается.
— Ладно, — произнесла Саи, подумав.
— Я знал, что ты согласишься, — радостно сказал мальчишка, закрывая контейнер, и натягивая на него рюкзак.
— Ты всё предвидел? — спросила девочка.
— Конечно, — ответил Карш, не ожидая подвоха.
— А вот возьму сейчас, и не буду помогать тебе, — заявила Саи, искоса поглядывая на него. — Чтоб не воображал себя великим пророком.
Карш замер на месте. Он видимо, хотел что-то сказать, но не мог вымолвить и слова.
— Ага! Испугался! — довольно сказала Саи. — Такого ты не предвидел, да? Ладно, не бойся. Я пошутила.
— Ты… ты… садись давай, — буркнул мальчишка, и оседлал летуна. Он явно собирался сказать больше, но опасался рассердить свою непредсказуемую помощницу. Саи забралась на сиденье позади него, и ухватилась руками за пояс Карша. Тот взял одной рукой рюкзак с контейнером, вторую положил на руль, и летун двинулся вперёд.
Они летели через сады, и летели медленно, огибая деревья и продираясь через кусты. Алиса двигалась вслед за ними, без какого-либо усилия. Ей даже казалось, что она проходит насквозь через всю встречную растительность. Карш остановил своего летуна возле небольшого, вросшего в землю домика с одиноким жёлтым фонариком у дверей. Алиса бросила взгляд вокруг, и увидела за деревьями белеющий в темноте силуэт двухэтажного особняка. Она поняла, что находится в саду за домом, где жила Саи. Девочка спрыгнула с летуна, и подошла к двери маленького домика. Она стояла перед ней, не шевелясь, Карш с рюкзаком молча стоял поодаль. Алиса вдруг догадалась, что Саи пытается мысленно отпереть дверь.
— Хм, странно, — произнесла Саи. — Почему замок не открывается? А, поняла.
Фонарик над домиком мигнул и погас, и тут же дверь открылась.
— Мама боится, что я заберусь в подвал и упаду в колодец, — объяснила Саи. — Поэтому она установила умный замок. Он меня узнаёт, и не пускает. Только мама не знает, что я могу отключить в подвале электричество и обесточить компьютер замка. А сам механизм питается от аварийной батарейки, это чтоб не остаться с закрытой дверью, если вдруг тока не станет. Так что он работает даже без электричества, и ему всё равно, кто его открывает, мама или Саи.
— Ну, ты даёшь! — восхитился Карш. — Значит, я правильно поступил, когда решил к тебе обратиться. От тебя ничего не спрячешь.
Саи тихонько рассмеялась.
— Пошли, — сказала она и первой вошла в подвал. — Маме нужно было поставить замок из живого металла. Я ещё не научилась такие открывать.
Карш и Саи спустились по лестнице вниз. В небольшом тёмном помещении стояли какие-то агрегаты, от них вниз, в пол, уходили трубы. Алиса сделала логичное предположение, что эти агрегаты — насосы и фильтры, какие должны быть в любом колодце. Саи подошла к массивному люку в дальнем конце комнаты, ухватилась за ручку, и скорчив от напряжения страшную рожицу, подняла крышку. Карш было поспешил к ней на помощь, но не успел.
— Могла бы меня позвать, чем самой пыжиться, — сказал он слегка раздосадовано.
— Вот ещё! Я вовсе не пыжилась. Ты что думаешь, я совсем слабенькая, да? — грозно спросила Саи.
— Конечно, нет, — поспешно ответил Карш. — Я так не думаю.
— Вот и хорошо. Полезли, — Саи стала спускаться вниз и скрылась из глаз, Карш полез за ней, потянув за собой рюкзак с контейнером. Лестница оказалась весьма длинной, и окончилась в настоящей подземной пещере. Там было совсем темно, но Алиса разглядела, как Карш вытащил из кармана маленький предмет, похожий на куриное яйцо, положил его на землю, и тот сразу же ярко вспыхнул, словно лампа. Саи закрылась от света рукой. Теперь стало видно, что они находятся в большом каменном зале естественного происхождения, посреди которого блестело подземное озеро с кристально чистой водой. Сверху спускались три толстых трубы, одна заканчивалась в озере, а две других уходили дальше, в неведомые глубины.
— И где мы его оставим? — почему-то шёпотом спросила Саи. Карш огляделся. Недалеко от лестницы в каменной стене была щель. Карш подошёл к ней, и принялся запихивать туда рюкзак с контейнером. Рюкзак пролезал с трудом, и пока он пропихнул его на достаточное расстояние, то весь запыхался. Саи в это время выковыривала торчащие по всему залу из стен и пола небольшие камни, приносила и складывала их кучкой рядом со щелью. Когда Карш закончил, он взглянул на камни и обрадовался.
— Здорово придумала. Теперь мы его как следует засыплем, и даже твоя мама не найдёт. Только вначале нужно ещё кое-что сделать, — и он достал из кармана куртки какую-то штуковину, похожую на коммуникатор. Карш повозился с ней, что-то щёлкнуло, и из коммуникатора выдвинулась широкая полукруглая пластина. Карш протянул аппарат Саи.
— Зачем это? — удивилась она.
— Умеешь мыслефильмы записывать?
— Конечно. Это каждый ребёнок сможет, — небрежно произнесла Саи.
— Учитель Чил-Рама сказал мне, чтобы перед тем, как положить мнемоблок в тайник вместе с ключом, я записал в него всё, что сейчас произошло. Чтобы, когда король найдёт мнемоблок, он мог узнать, кто спрятал ключ для него, и почему. Я хочу, чтобы ты сделала эту запись.
— Ты… ты не врёшь? — с недоверием спросила Саи.
— Стану я врать в такой момент!
— Значит, если я сделаю сейчас запись, король посмотрит и увидит меня? — голос Саи зазвенел от возбуждения.
— Конечно увидит, — снисходительно произнёс Карш. — И тебя, и меня.
— Вот здорово! — воскликнула Саи, и её голос эхом отозвался в подземелье. Карш прижал палец к губам. Саи продолжила шёпотом:
— Тогда, как только “Светоч” прилетит, и король вернётся, я подбегу к нему и скажу: “Здрасьте, ваше величество! Вы меня помните?”
— А он что скажет?
— Он скажет: “Конечно, помню. Ты умная и храбрая девочка Саи, благодаря которой исполнились пророчества Чил-Рамы”. И сразу назначит меня главной принцессой.
— Обязательно назначит, — улыбнулся Карш, и потрепал Саи по голове. — Давай поскорей всё запишем, и вылезем отсюда, пока твоя мама не нагрянула.
Саи осторожно положила руку на пластину коммуникатора и закрыла глаза. Алиса вдруг заметила, что вокруг становиться светлее и светлее, пещера, Саи, Карш — всё вдруг исчезло, и она увидела прямо перед собой кровать, на которой лежала светловолосая девушка с тремя глазами. Девушка была укрыта одеялом до подбородка, и только когда она зашевелилась и высунула руки из-под одеяла, Алиса поняла, что же она видит. Эта трианская девушка повторяла все её движения — Алиса смотрела на своё отражение в зеркале над кроватью.
Она находилась в королевской спальне, на борту суперкорабля “Светоч”, на глубине двести тридцать метров под землёй. Она только что проснулась. И видимо, она спала достаточно долго, чтобы успеть превратиться в трианитку. Алиса осторожно потрогала свой третий глаз. Ничего в её мироощущении не изменилось, если не считать мелодичного звона в ушах.
— С таким звуком работает мой кибермозг, ваше величество, — раздался голос “Светоча” у неё в голове. — С возвращением из страны снов, моя дорогая Алиса. Теперь ты настоящая королева.
Из стены спальни выдвинулся студенистый лифт, и оттуда выпрыгнул Пашка.
— Привет…— крикнул он, запнулся на мгновение и продолжил, — …ствую, моя королева! Как спалось в королевской спальне?
Пашка говорил мысленно, не открывая рта. Алиса заметила, что на нём уже не было длинной красной мантии. Она даже не успела спросить, куда он её дел, как Пашка ответил:
— Снял, чтобы не мешалась, — он подошёл и присел на кровать рядом с Алисой. — Представляешь, стоило мне только вступить в должность, сразу же столько дел появилось! Мы тут со Светочем зря времени не теряли. Светоч синтезировал антитрианит, и мы сумели уговорить капитана Корнеева испытать его. И получили блестящие результаты! Лина была первой подопытной, и после того, как она очнулась и заговорила, Корнеев решился обработать всех заражённых. Сейчас все больные, находящиеся в центре, в нормальном состоянии, у всех уже снизилась температура, и некоторые пришли в себя.
— А профессор Ольсен? И Синдзи? — спросила Алиса.
— Профессор Ольсен тоже воспользовался антимутагеном, и сейчас чувствует себя хорошо. Он решил, что оставаться трианитом в его состоянии слишком опасно для здоровья, хотя, конечно, ему очень хочется продолжить исследования. Но Светоч уже начал работать над его проблемой.
— Да, я пытаюсь разобраться, можно ли как-нибудь предотвратить возникновение такой половинчатой стадии трансформации. Я также хочу понять, почему большинство людей получают негативное течение мутации при заражении, — сообщил “Светоч”. — Интересно узнать, в какой точке происходит ошибка. Всё равно сейчас мои компьютеры свободны.
— Представляешь, даже Синдзи согласился на обратную трансформацию! — сообщил Пашка, посмеиваясь.
— Неужели? Как же вы его уговорили? — улыбнулась Алиса.
— Капитан Корнеев поставил условие, что выпустит его из бокса только в нормальном человеческом виде. А ему, наверное, надоело лежать привязанным к кровати. Но теперь, когда есть антитрианит, он всегда может заразиться снова без всякой опаски.
— Думаю, Корнеев ему не позволит, — сказала Алиса.
— Да, это вряд ли. Ну, а ты как? Выспалась? — спросил Пашка.
— Вроде бы. Знаешь, Паш, мне такой странный сон приснился…
— Знаю, знаю, — улыбнулся Пашка. — Только это не сон был. Это и был тот самый мыслефильм, который записала маленькая Саи.
— Как это?! — изумилась Алиса. — Как же я смогла его увидеть?
— Ты уже с полчаса назад стала трианитом, — послышался голос “Светоча”. — И я предложил Паше показать тебе фильм, прямо во сне.
— Но откуда он взялся?
— Помнишь, я тебе рассказывал про “трианитское письмо”, которое нашёл Рррр? С него, можно сказать, и началась вся наша эпопея. Вот оно, — Пашка достал из кармана скафандра тот самый коммуникатор, который Алиса видела в руках у Карша.
— Узнаешь? — Пашка что-то сделал с ним, и сбоку со щелчком выдвинулась полукруглая пластина, потом убралась обратно. — Тот самый мнемоблок.
Алиса взяла мнемоблок в руки. Как и говорил когда-то Пашка, на его большом металлическом “дисплее” отпечатался текст на трианском языке. Сейчас Алиса без труда смогла его прочитать. Надпись гласила: “Если вы трианит, то прошу и заклинаю вас во имя Ларуны, ради Возрождения положите этот блок туда же, где вы его нашли. Если вы человек, и можете прочитать эти слова, вы скоро узнаете, что нужно делать”.
— Неудивительно, что Синдзи не хотел отдавать эту штуку Лине, — сказала Алиса, возвращая мнемоблок Пашке. — Ведь кроме записи Саи, здесь должно быть ещё и послание от самого Чил-Рамы!
— Синдзи не знал, как просмотреть мнемозапись. А мы знаем, Светоч мне всё объяснил, — сказал Пашка, блестя глазами. — Скоро посмотрим. Только ты оденься сначала. Не годится королеве голой по дворцу расхаживать.
— Почему это? — спросила Алиса с усмешкой. — Как раз королева может расхаживать по дворцу, в чём ей вздумается.
— Да я-то не против, — ответил Пашка с деланной серьёзностью. — Вот только подданные могут не понять. Скажут: “А королева-то голая!”
Алиса рассмеялась.
— Кстати, тебе не надо подниматься наверх, чтобы одеться, — сообщил Пашка. — Вон в той комнате ещё одни гардеробные, точно такие же, как в рубке. Я сейчас отвернусь, а ты до них допрыгаешь, договорились?
Пашка встал и отошёл от кровати, повернувшись спиной к Алисе. Алиса встала, не спеша потянулась и нарочито медленно пошла в комнатку, которую показал ей Пашка. Она и вправду обнаружила там знакомые кабинки.
Когда Алиса, в полном королевском облачении вышла из гардеробной, Пашка не смог сдержать возгласа восхищения.
— Вот это да! Словно и не исчезала вовсе! Прости меня, — добавил он, увидев, как оцепенела Алиса. — Прости, я не хотел, — Пашка подошёл к ней и взял её за плечи.
— Ничего, всё в порядке, — ответила Алиса, стараясь, чтобы её голос звучал ровно. Да, Пашке хорошо, для него Алиса не исчезала. Какой была, такой и осталась. Он, наверное, скоро забудет о том, что произошло, а вот Алиса будет помнить всю свою жизнь.
— Ты есть хочешь? — спросил Пашка, чтобы отвлечь Алису.
— Немного. А что, у Светоча даже еда на борту сохранилась? — удивилась Алиса.
— К сожалению, моя королева, сейчас я могу предложить вам только внутривенное питание, — сконфуженно произнёс корабль. — У меня есть и гидропонные оранжереи, и белковые синтезаторы, но нужно время, чтобы ввести всё это оборудование в работу.
— Нам бы сейчас Аркашин горох, — сказала Алиса.
— Я уже рассказал про него Светочу, — сообщил Пашка. — Если Аркашка сумеет получить отросток, обязательно привезём его сюда. Но я тебя не приглашаю вставить по иголке в вену. В рубке нас ждёт нормальный космический консервированный ужин, только что с “Пегаса”. Спасибо Игорю Всеволодовичу.
— Чует моё сердце, тут не только Игорь Всеволодович замешан, — прищурилась Алиса.
— Ну да, ты как всегда права. Сидел я тут себе на троне, и вдруг подумал — сейчас Алиса проснётся, и наверное, захочет есть. А есть-то у нас нечего! Светоч предложил иглу в руку, но мы посовещались, и сошлись на том, что это недостойно августейших особ. Вот я и решил обратиться за помощью. Я связался с профессором Селезнёвым, и обрисовал ему ситуацию — так мол и так, ваша дочь голодает. Он вошёл в наше положение, и прислал с Киоко скромный ужин.
— Который король Паша в одиночку слопал, — добавила Алиса. — Признайся, ты ведь не только обо мне заботился?
— Да, могу подтвердить, помыслы нашего короля были не вполне чисты, — сообщил “Светоч”.
— Ах вот вы как! — воскликнул Пашка. — Нет, я этого не вынесу! — и он встал в театральную позу и произнёс вслух:

О горе мне! Я опозорен!
Где темпореверс, где? Сюда его скорей!

— Кстати, о темпореверсах, — прервал его “Светоч”. — Я считаю, что нам нужно предотвратить возможное использование этих опасных аппаратов. Сейчас у меня на борту находиться лишь один темпореверс, тот, что вы принесли с собой. Я спрятал его в секретной камере, доступ к которой будет только у короля и королевы, то есть у тебя, Алиса, и у Паши. За вас я уже не беспокоюсь. Вы достаточно настрадались от его действия.
— Это точно, — вздохнула Алиса. — А на других островах были темпореверсы?
— Я не знаю. Но если были, то есть шанс, что случайные исследователи из других экспедиций могут наткнуться на них. Этого допустить нельзя. Если я выйду в космос, на орбиту планеты, я смогу просканировать потенциально опасные районы, и потом составить карту возможного расположения темпореверсов. Потом вы сможете обследовать эти места, и собрать все оставшиеся приборы.
— Ты хочешь выйти в космос, Светоч? — тихо спросила Алиса.
— Конечно, не сидеть же ему под землёй ещё тридцать тысяч лет, — поддержал корабль Пашка. — Мы тебя обязательно поднимем из этой дыры, только не сегодня.
— И не завтра, — добавил “Светоч”. — Я взлечу, когда люди полностью обследуют этот остров и эвакуируют свой центр.
— Договорились, — сказал Пашка. — Ну что, Алис, ужинать-то будем?
— Будем. Поехали, — и они пошли к лифту.
Ужинали они прямо в тронах, поставив поднос с провизией на золотой постамент, который “Светоч” любезно выдвинул из пола. Пашка немного поужинал ещё раз, за компанию с Алисой.
— Знаешь, Паш, что меня в тебе поражает? — спросила Алиса.
— Что же? — спросил заинтригованно Пашка.
— То, что ты всегда ешь за двоих. И при этом не толстеешь.
— Это дар, — заявил Пашка, смеясь. — Именно поэтому я два часа назад приказал Светочу запустить белковые синтезаторы и гидропонику. Мои способности требуют, чтобы их использовали, — Пашка встал, и отнёс опустевший поднос к выходу, где дежурила Киоко. Потом он вернулся и снова уселся на трон.
— Ну что, Алис, давай займёмся государственными делами. Нам пора наконец узнать, что произошло с Трианом, почему исчезла трианская раса, и как трианиты планировали возродить свою цивилизацию. И ещё мы должны посмотреть послание от Чил-Рамы.
— А почему ты сам ещё не посмотрел его? — спросила Алиса. — Как же ты не умер от любопытства?
— Я крепился изо всех сил, и ждал тебя. Но, всё равно, Светоч мне не разрешил бы. Сначала он собирался рассказать нам о гибели и возрождении.
— Да, я думаю, это нужно сделать в такой последовательности. И я хочу, чтобы вы были одни, когда узнаете всю правду. Потом вы сами решите, что нужно делать.
— Мне очень не нравится такое начало, — призналась Алиса.
— Я уже предупреждал Пашу… — начал “Светоч”.
— Да, нас опять ждут плохие новости, Алиска. Только я не знаю, какие, — сказал Пашка серьёзно.
— Сколько уж можно, — вздохнула Алиса. — Ну ладно, Светоч, начинай.
— Я начну с самого первого момента, с которого, как считается, и зародилась трианская цивилизация. Много лет назад на нашу планету опустился космический корабль. На нём была небольшая группа людей, которых сейчас называют трианитами. Эти люди прилетели на Триан, чтобы основать там колонию, и начать новую жизнь. Выяснилось, что на планете нет материков, а лишь множество больших и малых островов. На одном из них и был основан первый город.
Это была не временная база, нет. Люди, прилетевшие на корабле, собирались остаться на Триане навсегда. Они знали, что на планете нет других разумных существ, так что они никому не помешают, и никто не помешает им. Так на Триане появились первые трианиты. Время шло, город рос и расширялся, потом стали возникать города и на других островах. Цивилизация, хоть и очень маленькая вначале, постепенно развивалась, и в конце концов превратилась в одну из самых великих цивилизаций в галактике.
Примерно тридцать тысяч лет назад трианиты уже облетели и исследовали тысячи звёзд, их наука и техника достигли невиданного развития, а искусство вообще было неотъемлемой частью жизни каждого трианита с рождения. Все жители Триана отличались мирным нравом и спокойствием, это была ни в коем случае не воинственная раса. Они также были чужды политике экспансионизма, и несмотря на обилие исследованных планет, трианиты не видели необходимости создавать на них свои колонии. Было лишь одно исключение из правил — Земля. Но я сейчас объясню, почему так произошло.
— Светоч, а ты знаешь, откуда прилетел этот самый первый корабль? — перебил его Пашка. — Из другой галактики? Значит, раньше где-то ещё жили трианиты? Может, они и сейчас там живут?
— Пашка, ты что, ещё не понял? — сказала Алиса тихо. — Это были мы.
— Чего?!
— Ты очень проницательна, моя королева, — сказал “Светоч”. — Ты уже предчувствуешь будущее, не так ли? Твоя догадка верна. Корабль, приземлившийся на Триан, назывался “Светоч”. Существа, находившиеся на нём, когда-то были людьми, но впоследствии стали трианитами вследствие направленной мутации. Корабль управлялся королём и королевой, единственными трианитами, имевшими над ним полную власть. Алиса сказала правильно — я и есть тот самый корабль.
— Но… но… как это могло произойти? Что же получается, мы с Алисой основали трианскую цивилизацию? — произнёс Пашка, хлопая глазами. — Но как же мы попали в прошлое?
— Я способен перемещаться не только в пространстве, но и во времени. Я возвратился на Триан в то время, когда там ещё не было разумных существ. У меня на борту была партия людей, решившихся стать зачинателями великой цивилизации. Я оставался с ними долгие тысячи лет, я наблюдал историю трианитов с самого её начала и до нынешнего момента. А вот теперь я должен отправится в прошлое снова, чтобы снова начать колонизацию Триана.
— Хронопетля, — Алиса вздохнула и потёрла виски руками. — Целая цивилизация, попавшая в хронопетлю. Неужели такое возможно, Светоч?
— Да, моя королева. У этой петли гигантские размеры, но в остальном — это типичная хронопетля.
— Значит, это и есть возрождение? — спросил потрясённый Пашка. — Ничего себе!
— Нет, — неожиданно ответил “Светоч”. — Это не возрождение, это просто временная петля. Сейчас я расскажу вам о возрождении, — он вздохнул. — Крепись, Паша, дальше будет хуже.
— О-хо-хо, — только и смог вымолвить Пашка.
— Как вы знаете, среди трианитов было много знаменитых пророков. За долгие тысячелетия способность предчувствовать время развилась очень сильно. И вот однажды самый известный и уважаемый провидец Чил-Рама выступил с сенсационным заявлением. Он сообщил, что предчувствует гибель трианской цивилизации. Причём угроза нависла не над планетой, а над самими трианитами, населяющими её. Гибель грозила трианитам, как биологическим существам.
Чил-Рама обратился к другим предсказателям с просьбой проверить его предчувствия. Спустя небольшое время сразу три знаменитых пророка — Агавастор, Рапша-Седа и Курм — подтвердили его сообщение. А спустя ещё несколько лет это стали чувствовать все более-менее одарённые провидцы. Стало очевидно, что это не ошибка, трианитам действительно грозила гибель, но никто пока не понимал, от чего. Высказывались разные предположения — от эпидемии до смертельного космического излучения, залетевшего из другой галактики. Загадку разрешил, как обычно, Чил-Рама. Он сообщил, что по его данным, трианиты просто исчезнут. Без следа.
— Но ведь ты не исчез, значит, ты знаешь, что произошло? — спросил Пащка.
— Я знаю. Я знал и тогда. Но другие не знали. Трианитам, конечно же, было известно, что их цивилизация была основана королём и королевой, которых они поэтически называли “Детьми Ларуны”, или «Звёздными людьми». Но откуда они появились, со временем было забыто. Трианиты считали, что «звёздные люди» прилетели с далёкой планеты, или даже из других времён, но никто не помнил, кем «Дети Ларуны» были на самом деле. Никто, кроме меня, и нескольких избранных провидцев, называемых Советом Четырёх. С течением времени Совет менялся, новые провидцы заменяли умерших, но знание передовалось по цепочке от старых к молодым… Знание о том, что «Дети Ларуны», король, королева и их подданные «звёздные люди», зачавшие трианскую цивилизацию, изначально были трансформировавшимися Homo Sapiens, то есть людьми. Когда мы поняли, что петля разорвалась, Совет Четырёх был вынужден раскрыть эту информацию нескольким крупнейшим учёным Триана. Мы рассчитали приблизительный срок исчезновения — около семидесяти лет. Такой большой промежуток объясняется гигантскими размерами хронопетли. Чил-Рама и другие пророки продолжали прозревать будущее, в надежде понять, что же произошло. Наконец, Чил-Рама заявил, что петля разорвалась, потому что “Светоч” не вернулся в прошлое. Почему, он пока не знал. Агавастор и все остальные согласились с ним. Необходимо было срочно замкнуть петлю, на что мы и направили все свои усилия. На Земле были основаны научные базы, и я сам переместился туда на время.
— Ты был на Земле! — воскликнул Пашка. — Где же ты приземлялся?
— Я не приземлялся. Я оставался на орбите всё время. Мы провели анализ ДНК местных примитивных разумных существ, которые являлись предками человека. Мы выбрали наиболее развитый вид — Homo Sapiens Sapiens, и взяли его биологическое строение за основу, так как оно было во многом сходно со строением тела трианитов. Я рассчитал новую ДНК, и создал вещество, вызывающее направленную мутацию и мы обработали все крупные поселения протолюдей. Итак, человечество зародилось, и каждый человек нёс в себе зашифрованную частичку настоящего трианита. Эксперимент завершился удачно, всё было проверенно и перепроверено множество раз. Теперь мы могли быть уверены, что когда будущие люди найдут меня, они неизбежно станут трианитами, и возродят трианскую расу.
— Я уже начинаю сходить с ума, — сообщил Пашка. — Ты что, хочешь сказать, что мы, трианиты, создали людей, чтобы люди могли отправиться в прошлое и создать нас, трианитов, да?
— Правильно.
— Чтобы затем мы, трианиты, создали людей, чтобы они отправились в прошлое и… Уф! Задача о курице и яйце, как говорил Синдзи.
— Это обыкновенная хронопетля. Её нельзя понять логически, — сказала Алиса мрачно. — Что же было дальше, Светоч?
— Мы вернулись на Триан, и продолжили работу. По моим указаниям, был создан новый, искусственный остров, который был назван Островом Возрождения. В основании острова, на глубине двухсот метров находился я сам, а на поверхности был построен дворец, внутри которого мы поместили ключ. Этот ключ должен был активировать меня спустя тридцать тысяч лет. Мы сделали всё, чтобы петля замкнулась. Но ничего не изменилось. Трианская цивилизация исчезла, и все до единого трианиты канули в лету. Я оставался один в своём подземелье в спящем режиме всё это время, пока десять часов назад вернувшиеся король и королева не разбудили меня снова.
А теперь, посмотрите внимательно. Вы не находите ничего неправильного в моём рассказе?
— Находим, — заявила Алиса. — Я так и не поняла, почему же произошло исчезновение. Ведь вы выполнили все условия. И сейчас у тебя есть король и королева, и ты можешь отправиться в прошлое… Ой. Я, кажется, понимаю. Я понимаю, что случилось. Мы отказались делать это, Светоч. Мы отказались возрождать трианскую расу, и поэтому она исчезла. Так?
— Что ты говоришь, Алиса! — возмутился Пашка. — Как это они исчезли, потому что мы отказались их возрождать? Никто ещё не отказывался.
— И ты готов отправиться в прошлое, и остаться на Триане до конца своих дней? — спросила Алиса.
— Ну… не знаю. Прямо сейчас не готов, — честно ответил Пашка. — Светоч, скажи, так всё-таки что случилось? Трианиты исчезли, потому что мы отказались возвращаться? Я этого не понимаю. Причём здесь мы? Ведь трианиты УЖЕ исчезли! И это случилось далеко в прошлом. Как могут наши действия в будущем повлиять на прошлое? Я всегда думал, что всё происходит наоборот — сначала причина, потом следствие.
— Я буду говорить парадоксами, поэтому заранее прошу у вас прощения, — сказал Светоч. — Подумайте вот о чём. Если вам в ближайшем будущем предстоит путешествие во времени назад, в прошлое, то получается, что это прошлое и есть ваше будущее. Ваше будущее — в прошлом. Так что причина всё-таки предшествует следствию, хотя тебе и кажется обратное, Паша. Именно поэтому ваши действия сейчас, в будущем, могут изменить прошлое. Вспомни Джексона и Вэника.
— Я эту главу пропустил, — пробормотал Пашка. — Чтобы сохранить голову здоровой. Мне этого никогда не понять, я чувствую.
— Трианская цивилизация попала в капкан времени, — продолжил Светоч. — Её исчезновение явилось причиной её зарождения. Но вы, наверное, уже поняли, что исчезновение трианитов так же явилось причиной возникновения человеческой цивилизации? Если предотвратить исчезновение, то трианитам ни к чему будет модифицировать ДНК человека. Неизвестно, сможет ли человеческая раса достичь какого-нибудь заметного развития без вмешательства трианитов. Получается, что у вас есть выбор — либо спасти трианскую цивилизацию, либо — человеческую.
— Ничего себе, — присвистнул Пашка.
— Но сможем ли мы спасти трианскую цивилизацию, если отправимся в прошлое? — спросила Алиса. — Если мы находимся в петле, не повториться ли всё снова?
— Да, такой шанс есть. Когда имеешь дело со временем, ничего нельзя исключать, уж очень зыбкая это субстанция. Но здесь уже начинается моя работа. Она заключается в том, чтобы, вернувшись в прошлое, начать новый виток, оставив петлю позади и немного изменив реальность. Технически это возможно. И тогда исчезновение не повториться, трианская цивилизация продолжит своё существование, но… исчезнете вы, Паша и Алиса, потому что окажетесь на затухающей параллельной линии. Однако, при таком колоссальном размере хронопетли, этим можно пренебречь.
— То есть как это, пренебречь? — не понял Пашка.
— Мы будем испаряться так медленно, что умрём от старости раньше, чем исчезнем, — объяснила Алиса.
— Ты опять права, моя королева, — произнёс “Светоч”. — Вы не успеете исчезнуть, а ваши дети уже не будут подвержены действию хроноаномалии. Но в этом случае современное человечество, как таковое, не будет существовать.
— Но если человечество существует сейчас, а трианиты нет, значит, мы отказались от возвращения и возрождения, — сказала Алиса, обхватив голову руками.
— Выходит, мы с тобой, Алиска, виновны в гибели целой планеты, — невесело усмехнулся Пашка. — И по-другому поступить тоже нельзя, ведь тогда мы погубим всё человечество.
— Повремените с выводами. Есть ещё кое-что, что я должен сказать вам. Вы конечно, не сомневаетесь, что я должен отлично знать тех короля и королеву, которые зародили расу трианитов в прошлой петле. Но разрешите, я покажу вам их.
Алиса подняла голову, она почувствовала, что сейчас произойдёт что-то очень странное. На центральном экране рубки появилось изображение, и Пашка вскрикнул. Король и королева стояли рядом, в золотистых скафандрах, с диадемами на головах, с алыми мантиями на плечах. Оба были серьёзны и торжественны. Оба были похожи на Алису и Пашку фигурами, но вот их лица — да, это был сюрприз! Алиса смотрела на королеву, и не узнавала себя. Ну не могла же она настолько измениться! Однако лицо королевы казалось знакомым, и в конце концов, Алиса догадалась. Конечно, это была не она, это была Лина Перова. Но кто стоял рядом с ней? Это был не Пашка, она могла бы поклясться! Неужели…
— Это Синдзи, — простонал Пашка. — Синдзи был королём в прошлый раз! А Линка королевой.
— Что это значит, Светоч? — спросила Алиса. — Как это могло случиться? Ведь Синдзи ложный король!
— Это я ложный король, — упавшим голосом сказал Пашка.
— Вы оба неправы. Сейчас события сложились так, что Синдзи ложный король, а Паша истинный. А в прошлый раз Синдзи был король настоящий. Он отправился в прошлое, вместе с Линой Перовой, у которой тогда было позитивное течение трансформации, и они стали основателями трианской цивилизации. Паша не мог стать королём в принципе, потому что, когда он прилетел с экспедицией на Триан, ключ уже был найден.
— Что?! — воскликнули одновременно Алиса и Пашка.
— Ключ был найден во дворце, и нашёл его Синдзи Мисао.
— Постой-постой! — Алиса даже вскочила от волнения. — Но в этом мыслефильме, который мы недавно смотрели, мальчик, спрятавший ключ, говорил, что делает это по просьбе Чил-Рамы. И он сказал, что во дворце ключ может найти недостойный!
— Чил-Рама… слукавил. Весь этот вздор про достойных-недостойных он просто выдумал. И лишь мне было об этом известно. Но у него были на то причины, очень веские причины. Я думаю, нужно предоставить ему слово. Паша, загрузи мнемоблок в мой рецептор, — перед тронами из пола снова поднялся золотой столбик, и Пашка положил на него мнемоблок.
Столбик проглотил его, и тут же на экранах появилось изображение трианита, совсем старого, с тёмной кожей, испещрённой бороздами морщин. Все его три глаза были насыщенного зелёного цвета, и ярко блестели. Он был одет в свободную зелёную мантию, а на совершенно лысой голове сверкал золотой обруч. Трианит сидел в деревянном резном кресле, за широким чёрным столом, на котором лежал уже знакомый Алисе и Пашке мнемоблок с выдвинутой полукруглой пластиной. Правая ладонь пожилого трианита лежала на пластине мнемоблока. Возле его левой руки мерцал большой хрустальный шар на золотой трёхногой подставке, а рядом с ним стоял ажурный подсвечник с горящей свечой. Язычок пламени трепетал и колыхался, и вместе с ним трепетала чёрная тень на стене, за креслом старика.
Чил-Рама откашлялся и начал:
— Здравствуйте, достойный король, здравствуйте, мудрая королева. Вы знаете, кто я. Моё имя Чил-Рама, и вам, наверное, уже надоели постоянные упоминания моих пророчеств по поводу и без повода. Я уверен, что Светоч подготовил вас к тому, что я вам сейчас расскажу. Действительно, я обманул всех. Я попросил моего верного ученика, юного Карша, спрятать ключ в колодце на соседнем острове, потому что чувствовал, что именно там его найдёт человек по имени Павел. Если бы ключ остался во дворце, его нашёл бы человек по имени Синдзи. Тот, кто найдёт ключ, и станет королём, так сказал я в своих пророчествах. Я знал, что оба кандидата, и Павел, и Синдзи, способны на успешную трансформацию. Вопрос был лишь в том, что они станут делать потом. Как вы знаете, Синдзи бы отправился в прошлое и стал родоначальником нашей расы. Но Павел не стал бы этого делать. Это привело бы к гибели трианской цивилизации, и зарождению человечества на планете Земля. И я подстроил события таким образом, чтобы они пошли именно по этому сценарию.
Чил-Рама вздохнул.
— Вы оба стали настоящими трианитами, мои король и королева, но ещё недавно вы были людьми, поэтому, я надеюсь, вы сможете понять почему я это сделал. Мне стало жалко людей. Никто другой на нашей планете не смог заглянуть так далеко, как я. Никто другой не мог понять меня. Я один мог видеть, как высоко поднимется человеческая цивилизация. И не только в области науки и техники…
Люди станут лучше, намного лучше, чем мы могли ожидать. Они больше не будут меньшими братьями, они станут почти что братьями-близнецами трианитов. Я проникся состраданием к ним, и понял, что я не хочу… Я не хочу приносить в жертву одну цивилизацию ради другой. Но я не могу вам приказывать. Я лишь хочу, чтобы у вас был выбор. Я хочу, чтобы вы решили сами, что делать.
Вы можете действовать по первому варианту, и отправиться в прошлое, чтобы обеспечить возрождение нашей расы. Светоч пояснит вам все детали и подскажет, что делать дальше. Или, вы можете избрать второй вариант. Остаться в будущем, то есть в вашем настоящем времени… Оставить всё, как есть. Не спорить с историей. Тогда петля будет разорвана, хроноаномалия завершится, и вы станете свободны от её влияния. И всё человечество тоже.
Я бы хотел, чтобы вы поступили так. Я знаю, что вы можете согласиться со мной. Синдзи не стал бы рассматривать второй вариант, именно поэтому я сделал ставку на вас, Павел и Алиса. Но если вы согласитесь, это не значит, что возрождения не будет. Вы можете сделать то же самое, что сделал Синдзи, но в своём времени, не возвращаясь назад! Вы можете основать первый трианский город на нашей опустевшей планете, собрав команду людей, добровольно ставших трианитами в результате заражения, и, опять-таки, добровольно решивших принять участие в этом эксперименте. Я думаю, Синдзи сможет помочь вам в этом деле.
Со временем, эти новые трианиты положат начало новой трианской цивилизации. И я чувствую, что именно так и произойдёт истинное возрождение. Такое, о каком мы и мечтать не могли. Я не могу заглядывать так далеко, но возможно, со временем в мире не станет ни людей, ни трианитов, а будет третья раса, получившаяся из-за слияния первых двух. И она будет лучше, чище и благороднее. О чём ещё можно мечтать!
Если вы выберете второй вариант, не беспокойтесь о тех, кого вы оставите в прошлом. Не беспокойтесь о нас. Ведь всё равно мы все должны умереть, рано или поздно, таков порядок вещей. Цивилизации могут существовать вечно, хотя бы в теории, но существа, составляющие их — нет. Поэтому, есть ли разница между зарождением цивилизации в глубоком прошлом, или в далёком будущем? Не будет ли отказ от возвращения более разумным выбором?
Я не знаю, рассказал ли вам об этом “Светоч”, но этот виток хронопетли не первый и даже не второй. Прошлых витков было несколько, и всякий раз король Синдзи и королева Лина со своей командой отправлялись в прошлое, чтобы начать историю трианской цивилизации. И всякий раз попадали в тот же капкан. Уже несколько раз “Светочу” не удавалось выйти из петли, и это может случиться снова. Он всё-таки не всемогущ. Я знаю, он не согласиться со мной, но я всё чаще думаю — а может быть, это судьба? Может, так и должно быть, чтобы мы исчезли в прошлом, породив другую расу, чтобы затем возродиться в будущем? Решение за вами, мои король и королева. Я должен возложить это бремя на ваши плечи, Паша и Алиса, простите меня.
Вот и всё, что я должен был вам сказать. Вне зависимости от того, какой вариант вы выберете, я желаю вам удачи. Да пребудет с вами благословение Ларуны! Прощайте.
Экран погас. Алиса с Пашкой поглядели друг на друга.
— Как странно, — прошептала Алиса. — Он пожертвовал своей собственной расой, чтобы спасти людей. Помнишь, другая Алиса сделала то же самое для меня. Она исчезла, а я осталась. И она тогда была трианитом, а я человеком.
— Что же будем делать, королева? — спросил Пашка.
— Светоч, что ты думаешь по поводу предложения Чил-Рамы? — спросила Алиса. — Я имею в виду возрождение в нашем времени.
— Здесь нет ничего невозможного, — ответил корабль. — Помните, вы ведь вначале и не рассматривали других вариантов. Вашим первым предположением было то, что Синдзи собирается использовать меня как гигантскую биологическую бомбу, чтобы заразить всё население Земли, хоть это и выглядит смешно с нынешней точки зрения. Однако две проблемы всё же остаются. Первая из них заключается в том, чтобы набрать достаточное количество людей с позитивным течением мутации. Но в прошлом Синдзи уже пытался решить эту проблему, и не без успеха. Опираясь на его данные, возможно, я смогу найти способ, как превратить негативную мутацию в позитивную. Я уже говорил, что начал работать над этим. И вторая проблема — мы должны получить добро официальных служб Земли, в первую очередь Дальней Разведки, на проведение эксперимента.
— Есть и третья проблема, — сказал Пашка. — Мы не можем оставаться всё время на Триане. Нам ещё надо школу закончить.
Алиса расхохоталась, уж больно нелепо прозвучало это заявление в данной ситуации, да ещё в Пашкиных устах.
— Не смейся, Алис. Ведь это правда. Ты не представляешь, Светоч, какие отсталые нравы на этой Земле! На сколько-нибудь заметное место в научном мире ты можешь рассчитывать только после окончания университета. А людей, не закончивших школу, там вообще не принимают всерьёз. Будь ты король, будь ты принц, будь ты гений — всё равно. Дикари! Им ещё многому надо учиться.
— Это не проблема, Паша. Я уже говорил Алисе прошлой, а теперь скажу и вам — вам совершенно не нужно запираться внутри меня на всю жизнь. И не нужно оставаться на Триане круглый год. Теперь, когда есть антитрианит, вам даже не нужно оставаться трианитами всё время. Хотя наверняка здесь будут люди, которые с радостью согласятся на это. Вилле Ольсен и Синдзи Мисао, к примеру.
— Ну, что скажешь, Алис? — спросил Пашка. — Мне этот вариант нравиться.
— Ещё один вопрос, Светоч, — сказала Алиса. — Если мы не вернёмся в прошлое, то трианской цивилизации не станет. Не означает ли это, что и современное человечество тоже исчезнет? Ведь тогда они не смогут нас создать.
— Люди были созданы уже после исчезновения трианитов. Они были созданы исчезающими двойниками, так что человечеству ничего не угрожает, — ответил Светоч.
— Ну хорошо. Тогда…
— Тогда пора созывать пресс-конференцию, — радостно заявил Пашка.
— Не пресс-конференцию, а совещание, — поправила его Алиса. — Лучше вначале посоветоваться со всеми заинтересованными сторонами, чем сразу диктовать им своё решение.
— Так я это и имел в виду! — воскликнул Пашка.
— Кстати, вам наверное интересно узнать, — сказал “Светоч”, — что на планету приземлился второй крейсер Дальней Разведки. Он синего цвета, так что можно сделать вывод, что это и есть “Астрал”.
— Значит, Чеширский прилетел! — воскликнула Алиса.
— А мы тут уже столько дел натворили, — добавил Пашка. — Ну что, Алис, свяжешься с ним? Наверное, нужно пригласить их всех сюда, чтобы Светоч мог показать им обращение Чил-Рамы…
— Разумно, — согласился корабль. — Но им придётся одеть скафандры. Не забудьте предупредить их об этом.
— Э-э-э, Паш, — смущённо сказала Алиса. — Я вообще-то не очень понимаю, что нужно делать, чтобы связаться с кем-нибудь. У меня в голове такая каша звуков…
— Прости меня, я забыл, — теперь уже Пашка смутился. — Ты ведь ещё ничего не умеешь. Я тебе всё объясню.
— Спасибо, но потом, — махнула рукой Алиса. — Сейчас торопиться не надо. Светоч, можешь соединить меня с Чеширским?
— Соединяю, — отозвался корабль, и на центральном экране возникла улыбающаяся физиономия Чеширского. Увидев Алису, он улыбнулся ещё шире.
— Здравствуйте… — он немного помедлил. — Алиса Игоревна?
— Здравствуйте, Чеширский. Да, это я, — ответила Алиса, и вздохнула. — Саи уже нет.
Улыбка Чеширского погрустнела.
— Да, я догадывался об этом. Но всегда хочется верить в невозможное, — он вздохнул. — Я не сказал ей. Я не сказал, что петлю можно не только замкнуть, но и разорвать. Я не хотел, чтобы она оказалась перед выбором — пожертвовать собой и исправить этот хроноцикл, или начать следующий и снова пытаться пройти его без ошибок. Но она, должно быть, прочитала об этом в книге.
— Почему Саи выбрала такой вариант? — тихо спросила Алиса.
— Не знаю, но думаю, у неё были какие-то веские причины. В конце концов, она была трианитом. Как бы то ни было, она своего добилась. Временная петля разрушилась, и, как я понимаю, с выгодой для всех нас, тех, кто остался. А сейчас, что интересного вы хотели мне рассказать?
— Мы хотим собрать совещание внутри “Светоча”, — сказала Алиса. — Мы готовы объяснить вам всё происшедшее, и обсудить возможное будущее. Мы думаем, что присутствовать должны капитаны обоих кораблей Дальней Разведки, Синдзи Мисао, профессор Ольсен, профессор Селезнёв, и те люди из ваших групп, которых вы сочтёте нужным пригласить.
— Ещё Линку не забудь, — шепнул Пашка.
— Да, и ещё Лина Перова, если она уже может ходить и способна надеть скафандр.
— Что ж, события развиваются стремительно, — сказал Чеширский. — Хорошо, тогда мы немедленно собираемся… где?
— Возле главного шлюза. Потом мы откроем двери, и проведём вас в рубку. Только не забудьте, все должны быть в скафандрах. Кроме вас, конечно, — Алиса улыбнулась.
— Договорились, Алиса Игоревна, — Чеширский отключился.
— Ну вот, Светоч, готовься к приёму гостей, — весело сказал Пашка, и корабль вдруг ответил:
— Принято! — чем ужасно удивил Алису и Пашку. И тут же пол в рубке пришёл в движение, и перед экранами поднялся длинный стол, а кресла сами собой заскользили по полу и встали возле него в ряд.
— Я же весь изнутри сделан из живого металла, вы что, забыли? — сказал “Светоч”, глядя на их изумлённые лица.
— Совсем забыли, — рассмеялся Пашка.
— Вы будете сидеть во главе стола, — торжественно произнёс корабль. — Как и положено королю и королеве.
— Но сначала мы должны встретить гостей, и проводить их в рубку, — сказал Пашка.
— Да, пожалуй, вам лучше сделать это лично, — согласился “Светоч”. Алисе вдруг стало смешно.
— Вы так разговариваете, словно мы и вправду принимаем делегацию с другой планеты. Чем меньше официоза, тем лучше. Они и так не доверяют трианитам. Пусть они увидят, что мы совсем не изменились.
— Насчёт этого не беспокойся! — подмигнул ей Пашка. — Я покажу им, как должны вести себя настоящие трианские короли.
Через десять минут они уже стояли внизу, у ворот шлюза. “Светоч” сообщил, что все приглашённые собрались в подземной пещере с другой стороны. Ворота дрогнули и поползли в стороны. Алиса взяла Пашку за руку. Восемь человек и один ширс, все в скафандрах и шлемах (кроме Чеширского), стояли перед ними. Это была очень странная встреча.
— Добро пожаловать в “Светоч”, — широко улыбнулся Пашка. — Заходите, будьте как дома. И не нужно таких мрачных лиц — на этот раз у нас только хорошие новости.

Потом состоялось совещание. Сначала Пашка, Алиса и “Светоч” проинформировали присутствующих обо всём происшедшем и в последние дни, и в далёком прошлом, показали оба мыслефильма. Затем сообщили о своём решении разомкнуть временную петлю, и остаться в настоящем, но основать на Триане первый трианитский город-колонию.
— Я считаю, что это вполне возможно, и даже желательно, — выразил своё мнение Чеширский.
— Я согласен. От этого выиграют все, — сказал капитан Корнеев. — Трианские знания придадут могучий толчок земной науке.
— Только не думайте, что мы так сразу раскроем вам все трианские секреты, — заявил “Светоч”. — Мы будем торговаться с вами. Наш товар — трианские знания и технологии. Ваш товар — развитие и процветание трианской колонии.
— Молодец, Светоч! — сказал Пашка мысленно.
— Это правильно, — согласился Чеширский. — Но не беспокойтесь, если мы сможем набрать достаточное количество людей, колония будет развиваться, это я гарантирую.
— Да, и это будет вполне безопасно для Земли, — сказал Корнеев. — Если всё будет происходить под нашим контролем…
— Никакого контроля, — отрезал “Светоч”. — Это будут свободные люди в свободном городе, на свободной планете. Если вы предложите свою защиту, мы примем её. Это другое дело.
— Вообще-то я думаю, — начал Пашка, — что вам, капитан Корнеев, стоит самому попробовать трансформацию. Чтобы получить представление о том, кто же такие трианиты, из первых рук. Тогда вы сами убедитесь, что никакой опасности нет.
Корнеев усмехнулся.
— А почему бы и нет? Если “Светоч” решит проблему с негативной мутацией, то попробую.
— Ну что, я полагаю, решение принято? — Чеширский оглядел всех присутствующих. — Тогда давайте обсудим подробности и составим план действий на первое время. Илья Ильич, а вы…
— Да, как мы и договаривались, — капитан Корнеев встал из-за стола. — Я отправлюсь на Землю, и заберу с собой кристалл антитрианита. Ведь на Земле ещё остались заражённые участники экспедиции, — объяснил он.
— Разумеется, забирайте его, — сказал “Светоч”. — Я всегда могу синтезировать новый.
Корнеев ушёл, а оставшиеся принялись решать, что делать дальше. Было решено, что колония будет основана на одном из соседних островов, но не ближе ста километров от острова Возрождения, чтобы при взлёте “Светоча” возникшая волна не затопила будущий город.
На том и порешили. Потом у Алисы были две долгих беседы наедине, с отцом и с Чеширским. Алиса рассказала им всё, а Чеширский показал ей запись рассказа Алисы-Саи, которую он сделал позавчера у себя в номере. Алиса скопировала её себе на коммуникатор.
Когда она вернулись в рубку, то обнаружила двух трианских королей, прошлого и нынешнего, Синдзи и Пашку, ведущих оживлённую дискуссию. Там же были Лина и профессор Ольсен, и два биолога из групп Корнеева и Чеширского. Они не собирались покидать “Светоч”, не изучив его основательно, и весь день Пашке с Алисой пришлось водить экскурсии и отвечать на бесчисленные вопросы, однако в награду разведчики обеспечили им отличный обед и ужин. Даже Пашка остался доволен.
На фиолетовом трианском небе высыпали первые звёзды, когда все дела были, наконец, закончены, и усталые Пашка с Алисой остались одни в корабле. Пашка взглянул на Алису.
— Трудно поверить, что всё это случилось с нами, да? Мы с тобой исполнили пророчество Чил-Рамы! Теперь настало время Возрождения, и король с королевой могут, наконец, отдохнуть.
— Ты всё ещё плохо предсказываешь будущее, — усмехнулась Алиса. — Покой нам только снится, Пашка.

Эпилог

Пашка и Алиса решили остаться на Триане ещё на пару недель. На катерах с “Астрала” они, вместе с Синдзи и разведчиками из группы Чеширского, обследовали близлежащие острова, чтобы найти подходящий для строительства города. В ста километрах и дальше от Острова Возрождения было несколько неплохих, больших островов, но ни разу сердце Алисы не забилось, и она не почувствовала — вот оно. Чего-то не хватало, и Пашка тоже это ощущал.
Однажды Алиса обмолвилась Пашке, что неплохо бы построить город на том острове, где всё началось — там, где был спрятан ключ. “Представляешь, мы бы выстроили себе дом прямо в том же самом месте, где стоял дом Саи, — сказала Алиса, — точно такой же, мы ведь знаем, как он выглядел”. “Светоч”, который всё слышал, неожиданно поддержал её. Он сказал, что современным трианитам стыдно бояться какого-то цунами, и порекомендовал основать колонию там, где предложила Алиса. Он объяснил, что на время его взлёта весь остров можно окружить силовой стеной, и ничего с ним не случиться. Правда, на этом острове водились двухвостые пантеры, но странное дело — они не трогали трианитов! Алиса с Пашкой могли спокойно пройти через джунгли, даже ночью и с фонарями, и пантеры пропускали их, провожая жёлтыми светящимися глазами. Пашка даже предположил, что это дальние потомки трианских домашних собак. В конце концов, сам Чеширский, выслушав предложение Алисы и “Светоча”, дал добро, так место для строительства и было определено.
Алиса нашла на острове остатки улицы, где находился дом Саи, долго стояла там, глядя на развалины, изрытые археологами, и чувствовала странную грусть на душе. Интересно, сколько ещё лет прожила эта девочка? Наверное, она успела вырасти, стать взрослой, а может, даже и постареть, прежде чем навсегда растворилась во времени. А может быть, она исчезла, когда ей было тринадцать? Чтобы через тридцать тысяч лет невероятным образом появиться снова, и снова исчезнуть… Пашка, уловивший мысли Алисы, подошёл и взял её за руку.
— Не грусти, Алиска. Когда начнётся стройка, мы восстановим его первым делом. Колодец расчистим, и сад посадим. Привезём сюда Аркашку, он нам такого насажает… Сам Чил-Рама позавидует. Пойдём, вернёмся на корабль. Снаружи мы уже всё обследовали, теперь нужно внутри всё облазить. Там точно грустить и скучать не придётся.
С Пашкой Алисе и вправду скучать не пришлось — сначала он, воспользовавшись познаниями корабля в генной инженерии, пытался вырастить у себя в голове биолазер, и отступился только после того, как “Светоч” категорически заявил ему, что для того, чтобы получить мощность излучения, сравнимую с бластером, биолазер должен быть не менее ста сантиметров длиной.
Пашку не вдохновила идея расхаживать с метровой трубой в голове, и он стал работать над новым проектом — теперь он хотел встроить в ладони биоэлектрические батареи, наподобие тех, которые есть у электрических скатов, чтобы шокировать ничего не подозревающих врагов разрядами в тысячу вольт. Алисе пришлось пообещать Пашке, что с ним никто не будет здороваться за руку, но Пашка не сдался.
— Обойдусь, — заявил он. — Всё равно это устаревший обычай. Кроме того, я ведь хочу сделать управляемые батареи. Пока я не пожелаю, никакого разряда не будет, разве что спонтанный выброс электричества.
— А как ты собираешься с такими руками в туалет ходить? — коварно спросила Алиса. — А вдруг спонтанный выброс электричества?
Прежде чем Пашка понял, “Светоч” захохотал, и хохотал так громко и долго, что прибежали учёные из центра, испугавшись, что произошёл обвал в пещере перед шлюзом. В общем, было весело. Домой они собрались только перед самым началом учебного года.
Перед отлётом опять возникла проблема, и конечно, опять из-за Пашки — он наотрез отказался превращаться обратно в человека, приводил все мыслимые и немыслимые доводы в защиту своего решения, и даже пытался убедить Алису последовать своему примеру. Проблему усугубило то, что “Светоч” неожиданно встал на Пашкину сторону.
Тогда Алисе пришлось пустить в ход тяжёлую артиллерию. Сначала она напомнила Пашке про хоккей, сказав, что со своей способностью предвидения он сможет предугадывать действия соперников, тем самым обеспечив себе серьёзное преимущество, а это нечестно и не спортивно. Пашка задумался, а Алиса добила его последним аргументом — что скажет его мама, когда увидит своего Пашеньку с тремя глазами? И тогда великий король Триана выбросил белый флаг.
Но чтобы он не очень расстраивался, на прощание “Светоч” подарил ему и Алисе по маленькой коробочке из живого металла. Никто, кроме них двоих, не мог бы открыть эти коробочки, никто бы даже не догадался, что их можно открыть. Для постороннего наблюдателя это были просто кусочки лёгкого белого металла размером со спичечный коробок. Но внутри каждого кусочка прятались два кристалла в форме пирамидок с острыми краями — одная голубая, другая красная. Это были кристаллы трианита и антитрианита, и теперь Алиса и Пашка по своему желанию в любой момент могли превратиться в трианитов и обратно.
Возвращались на Землю на “Астрале”, потому что “Пегас” с профессором Селезнёвым на борту улетел гораздо раньше, ведь московский космозоопарк не мог оставаться без директора до конца лета. Вместе с Алисой и Пашкой, кроме двух пилотов из ДР, полетели ещё и Синдзи с Чеширским. Синдзи был временно отстранён от работы в Дальней Разведке, и должен был предстать пред светлы очи начальства для разбирательства, а заодно собирался начать вербовку добровольцев, потому что “Светоч” объявил о скором завершении своих работ по исправлению негативного течения мутации. Чеширский должен был вернуться в академию к началу учебного года, иначе его студенты остались бы без профессора. Кроме того, у него были и ещё кое-какие дела, так он сказал и многозначительно подмигнул Алисе. Алиса не поняла вначале, что он имел в виду.
На Земле их никто не ждал, потому что они никого не предупредили о своём прибытии. Алиса с тревогой думала, как встретят её в школе — ведь в новостях её ославили на всю планету, как дерзкую угонщицу. Они с Пашкой разошлись по домам, а через несколько часов встретились снова, и отправились пешком на биостанцию.
Пашка с крайним изумлением сообщил, что дома его ни о чём не спрашивали, и вообще отнеслись к его приезду, как к чему-то само собой разумеющемуся, словно он съездил на Чёрное море искупаться и вернулся к ужину. Он-то ожидал, что его немедленно прикуют кандалами к трубе в ванной. Это было странно, и Алиса заподозрила работу Чеширского. Но на этом странности не кончились.
Когда они вошли через ворота на территорию станции, там оказалось много народу, в основном все знакомые лица. Знакомые лица встретили Алису и Пашку гробовым молчанием. Потом из лаборатории выскочили Аркаша и Джавад. Они замерли на мгновение, потом подбежали к ним, Джавад обнял Алису, Аркаша с чувством пожал руку Пашке, а потом они поменялись местами. Тут остальные ребята окружили их, начали говорить все сразу, Алиса ничего не могла понять. Примерно такой же приём им устроили после открытия Атлантиды в прошлом году. Алиса даже испугалась — неужели Джавад и Аркаша всем всё разболтали? Но Аркаша тихонько шепнул ей на ухо: “Не бойся, никто ничего не знает!”
Постепенно выяснилось, что произошло. Оказывается, Дальняя Разведка опять проявила чудеса дезинформации, и предположение Полоскова о том, что Алиса попала в заложники к космическим пиратам, которые заставили её и Пашку угнать космический корабль, было выдано за действительность. Больше того, оно обросло такими подробностями, что Пашка даже пожалел, что это не было правдой. Выходило, что Алиса с Пашкой вступили в сражение с пиратами, отбили “Пегас”, ушли от погони и сдали пиратов подоспевшему крейсеру Патруля.
Так Алиса и Пашка неожиданно из преступников стали героями, и во всей школе кроме них только Джавад и Аркаша знали о том, что же произошло на самом деле. ДР не спешила предавать огласке события на Триане, и выдавала информацию по крупицам. Алиса понимала их, и даже сочувствовала — нелегко сообщить такие новости и при этом не вызвать ажиотажа и повального “генетического туризма”. А то, что он будет, она не сомневалась — Джавад и Аркаша уже заявили о своём намерении побывать в шкуре трианитов, и Пашка, как действующий король Триана, великодушно пообещал им устроить такую возможность.
Начался учебный год, и снова всё стало, как раньше. Алиса уходила с утра в школу, возвращалась после обеда, и отправлялась или на биостанцию, или в академию Дальней Разведки, где она теперь занималась спортом, потому что там было много народу с “мистами”, и Алиса могла, по крайней мере, поиграть нормально в волейбол.
Правда, слово “нормально” здесь всё равно было неуместно. В академии в волейбол играли специальным, сверхпрочным мячом, а все игроки были в скафандрах и шлемах, потому что удар такого мяча, пущенного рукой с “мистами”, по незащищённому телу оставлял серьёзный синяк, а попадание в голову было просто опасным.
Пашка, естественно, тоже заглядывал в академию, но он увлёкся фехтованием, и два раза в неделю по нескольку часов махал мечом под руководством весёлого молодого инструктора по имени Антон.
В академии Алиса с Пашкой познакомились с Андреем Первозванным, пареньком со второго курса, который страдал от несчастной любви с первого взгляда к таинственной незнакомке по имени Алиса, внезапно появившейся и исчезнувшей из его жизни. Алисе было жалко Андрея, но она ничем не могла помочь ему. Пашка как-то предложил сказать Первозванному, что его Алиса умерла, но она не захотела лишать его надежды.
Первозванный был не единственный, кто помнил вторую Алису. Всякий раз, открывая шкаф в своей спальне, чтобы переодеться, Алиса цеплялась взглядом за блестящий ребристый чемоданчик, запрятанный в дальнем углу. Там, в этом чемоданчике, лежало супермодное, чёрное с зеркальными вставками платье, серебристые босоножки с высокими каблуками, маленькая кожаная сумочка и роскошный чёрный парик с серебряной полукруглой заколкой. Это было всё, что осталось ей на память о Саи. Алиса никогда не надевала эти вещи.

Запись опубликована on 17.11.2017 at 0:05 и находится в категории Новости, Проза. Вы можете читать комментарии, используя RSS-ленту. Вы можете оставить комментарий. Оповещения с сайтов отключены.