Зеркало мадам Зоуи
Опубликовал: Sovyonok | рубрики: Новости, Проза, Творчество |рассказ-фантазия
На остановке продавалась дверь. Обычная современная дверь с коробкой, тёмно-бордового цвета, поблескивающая идеальной полировкой. Она там одна была — вот чему всегда удивлялся Васятка. Никаких других дверей поблизости не было. И вообще больше никакой торговли не наблюдалось. Остановка как остановка.
Возле двери стоял мужичок небольшой комплекции в серо-буро-малиновых джинсах, куртке и кепке и совсем уж неопределённого цвета кедах. Он занимался делом: продавал дверь. Но то ли все горожане уже запаслись дверями, то ли мужичка увлекал сам процесс — в общем, дверь стояла на остановке уже третий месяц. И Васятке даже нравилось, что она там стоит. Потому что здорово так: выходишь из троллейбуса серым пасмурным осенним днём, а перед тобой — приотворённый на 90 градусов дверной проём, за которым может оказаться всё что угодно. Начитавшись к своим восьми годам всяких сказок, фантастики и приключений, Васятка Пуговкин твёрдо знал: такие двери обязательно ведут в необычайное. Тот факт, что за дверью виднелось металлическое переплетение ограды парка, Васятку не смущал: он знал, что дорога в чудеса открывается не всегда. И не всем. Да и потом — может, это только кажется, что за дверью — привычная парковая ограда. А шагнёшь — и попадёшь в другое пространство… Но неизвестно было, как отнесётся к такому шагу мужичок-продавец, а спрашивать Васятка побаивался. Да и родители учили: на улице с незнакомыми дядями не разговаривать и в гости к ним не ходить. И к знакомым дядям не ходить. А то мало ли что.
В четверг весь второй «А» писал контрольную по математике. Васятка не особо переживал: все обязательные задания он сделал, а примеры «под звёздочкой» — то есть, на твёрдую «пятёрку» — были не очень страшными и даже интересными. Хотя бы потому, что их можно было решать, а можно оставить, и Васятка, конечно же, порешал. Домашних заданий после контрольных не задают, на завтра планировалась экскурсия в планетарий, и Васятка со спокойной совестью прямо после школы отправился гулять, куда душа пожелает. Мятежную Васяткину душу немедленно повлекло в разведочную экспедицию по парку. Доехав до нужной остановки, Васятка выскочил из троллейбуса, радостно глянул на дверь и… опешил. В самом верху дверного проёма виднелась яркая полная луна. Несмотря на то, что время было самое что ни на есть дневное, и небо в белых облаках не обнаруживало никаких признаков затемнения. Нет, Васятка и раньше видел луну днём, и даже совместно с солнцем, но обычно всё-таки ближе к вечеру. И бледную. Обычно месяц. А тут — круглая, яркая, нахальная даже какая-то. Вышла и светит средь бела дня. И тут Васятку осенило: вот же он, момент! Конечно, дневное полнолуние по ту сторону двери — это знак того, что именно сейчас, шагнув ТУДА, можно отправиться навстречу необыкновенным приключениям и волшебству! Может, Васятку ждёт ещё не открытая планета. Или вообще другое измерение. Осчастливленный таким предположением, Васятка забыл об осторожности и со всей дури кинулся к проёму. И, разумеется, быстро ощутил на своём плече тяжёлую руку продавца.
— Э! Куда?! Чего надо? — видимо, от неожиданности мужичок не нашёл более подходящих слов. Васятка поморщился: продавец больно держал его цепкими пальцами.
— Да мне… пройти только. Туда, — он показал свободной рукой в сторону полнолуния.
— Рассказывай! Счас, небось, сломать товар хотел или изрисовать. Знаю я вас. Родителям звони! — он с ухмылкой протянул Васятке старый, побитый нещадной эксплуатацией мобильник. — Не пущу никуда, звони!
Васятка охнул про себя. Хоть и во втором классе, а немало он слышал про таких типов, которые всеми правдами и неправдами выколачивают из взрослых всевозможные поборы за реальные, полупридуманные или вовсе вымышленные прегрешения их малолетних отпрысков. Скажем, компания собралась, кто-то один лампочку в подъезде кокнул, все разбежались, а доблестный борец с детским хулиганством хватает того, кто не успел сбежать или вообще случайно оказался на том же месте. Ну и начинается — «звони родителям…».
— Немедленно отпустите ребёнка! — раздался рядом другой голос. Запрокинув голову, Васятка разглядел, что принадлежала спасительная реплика высокой статной даме бальзаковского возраста (папа как-то объяснял, что это такое) в длинном, роскошном, цветастом старомодном платье и большой шляпе с цветами. В руках дама держала небольшую сумочку, напоминающую короткую и широкую трубку, закрытую с обоих торцов («ри-ди-кюль», — вспомнил начитанный Пуговкин). Не хватало только собачки. Судя по всему, дама была настроена весьма решительно — даже мужичок-продавец как-то сробел, и весь его агрессивно-бесцеремонный напор канул в неизвестном направлении.
— Так это ваш? — только и спросил он, показывая на Васятку.
— Мой, мой, чей же ещё! — с достоинством и слегка резковато ответствовала дама, поправляя указательным пальцем очки на переносице. — Кто вам право хватать детей на улицах? А? Может, мне сообщить… куда надо? Хотя, здесь я и сама десять раз управлюсь.
— Так сам же он на товар попёр, как угорелый! — попытался изложить свою версию мужичок. — Я ещё подумал: не ушибся бы…
Васятка яростно зыркнул возмущенными очами и уже открыл рот, приготовившись бороться за справедливость, но дама удержала его. Положив крепкую, с крупными яркими перстнями на пальцах кисть руки на Васяткино «пострадавшее» плечо, она посмотрела на пацанёнка как-то по-особому, и хотя на такой высоте мимика была трудноразличима, непонятным чутьём Васятка понял, что ему следует смирить свою огнеборческую активность. Вернее, ему просто расхотелось возмущаться, и он затих.
Сдвинув очки на сей раз на кончик носа, дама посмотрела на мужичка поверх роговой оправы и внушительно произнесла:
— Товарно-денежные отношения, молодой человек, будете с поставщиками ваять. А с людьми вообще — и общаться по-человечески нужно. Что может быть сверхъестественнее и бесценнее человеческой личности? Ах, да вы всё равно далеки… Ладно, желаю удачи! — она слегка надвинула шляпу на лоб, покрепче перехватила ридикюль и решительно пошла по дороге от остановки, увлекая за собой слегка ошеломлённого Васятку.
* * *
Потомственная дворянка и великая театральная актриса Груня Ефимовна Канарейкина вышла на пенсию всего полтора года назад и ещё не вполне освоилась со статусом нахождения на заслуженном отдыхе. Деятельная и местами кипучая натура Груни Ефимовны требовала адекватного энергоприложения. Поэтому знатная дама занималась разведением цветов, пчёл, кроликов, мастерила на заказ изысканные шляпки, писала «Историю и классификацию театральных костюмов» и, по слухам, занималась ещё какими-то научно-культурологическими исследованиями весьма странного рода. Впрочем, вряд ли кто мог бы дать внятное объяснение, в чём именно заключалась эта странность и что это были за исследования.
Квартира Груни Ефимовны напоминала музей. Во всяком случае, Васятке показалось именно так. Как оказался здесь второклассник Пуговкин? Да очень просто: Груня Ефимовна привела его сюда, и всё. Благосклонно выслушав сбивчивые фразы благодарности за спасение, дама сообщила, что сейчас они оба идут к ней, так как она обязана вернуть ребёнка родителям в нормальном состоянии, а не в стрессово-перепуганном, да ещё со следами физических увечий. Увечий, впрочем, не оказалось: это стало ясно после того, как Груня Ефимовна заставила Васятку стянуть пиджачок и рубашку и произвела тщательный осмотр места «ранения». Когда Васятка оделся, дама тщательно поправила ему воротник и почистила щёткой отдельные участки школьного костюмчика. После чего Пуговкин был водворён на белый стул с высокой резной спинкой, стоявший в компании ещё двух таких же стульев за круглым деревянным столиком, покрытом лёгкой золотистой скатертью с длинной бахромой.
— Как же тебя зовут, мальчик? — вопросила дама.
— Васятка… Вася, то есть.
— Очень приятно, — дама протянула Васятке руку, и тот пожал её.
— А вас?
— Ах, это такие пустяки! Впрочем, если угодно, можешь называть меня «мадам Зоуи». От этого всё равно ничего не изменится.
— Хорошо, — сказал Васятка. — А вы одна живёте?
— Молодой человек, — наставительно произнесла Груня Ефимовна, ставшая отныне для второклассника Пуговкина мадам Зоуи. — Даже в вашем нежном возрасте полезно уже знать, что задавать подобные вопросы женщине любого возраста невежливо!
«Значит, одна», — подумал Васятка, но вслух извинился. Мадам Зоуи объявила, что сейчас они будут пить какао с пончиками. Пока она разбиралась на кухне с ингредиентами для трапезы, Васятка и определил, что квартира похожа на музей. Вот только музей чего — судить об этом представлялось весьма затруднительным. Потому что на многочисленных вешелах здесь блистали самые разные наряды — все пышные, замысловатые, с блёстками, перьями и другими украшениями; на полках изумляли воображение головные уборы, на столиках громоздились книги, журналы в разноцветных обложках, статуэтки, часы, тут же помещалось несколько моделей парусных кораблей (Васятка заинтересовался) вокруг большого хрустального глобуса. На стенах висели или большие пушистые ковры с замысловатыми узорами, или картины — в основном, пейзажи. Только на одной стенке Васятка заметил портрет, изображавший молодого красивого мужчину в чёрной шляпе, с чёрными кудрями, в чёрной рубашке (или куртке) с глубоким вырезом и видневшимся в этом вырезе серебряным кулоном на крупной цепочке. Васятка подумал, что это, должно быть, какой-то артист: уж больно портрет напоминал афишу. Большой кожаный диван был хаотично завален разнокалиберными подушками в ярких блестящих чехлах и с неизменной бахромой.
Тут в гостиную вошла мадам Зоуи с круглым подносом, и Васятка бросил разглядывать всё вокруг. Первым делом он был отправлен мыть руки и лицо. А когда вернулся, на столике перед его стулом уже стояли чашка с какао и блюдце с пончиками. Васятка «спинным мозгом» почуял, насколько это всё изумительно вкусно. Да и проголодаться он успел. Стараясь, однако, кушать по возможности благопристойно, он наконец-то смог как следует разглядеть расположившуюся напротив мадам. Шляпу она, кстати сказать, так и не сняла. А из-под шляпы спускались крупные завитки чёрных, с заметной проседью, волос, каскадом падавших на плечи и грудь. И если бы не эти седины, Васятка никак не подумал бы, что мадам Зоуи… ну, того самого возраста, о котором рассказывал папа. Выглядела она лишь немного старше мамы. Да ещё голос… Мадам Зоуи была очень миловидна, и Васятке подумалось: ей бы фею какую-нибудь в кино играть. Ну, опытную такую фею. Учительницу других фей. Или вот: преподавательницу магического искусства в школе юных волшебников.
— Ну, юное создание, — проговорила мадам Зоуи, когда Васятка был примерно на середине расправы с пончиками. — Что же всё-таки случилось? Там, на остановке.
Васятка вздохнул и… рассказал всё. Потому что он подумал, что о необычайном можно поведать только такому же необычайному человеку. А мадам Зоуи производила впечатление именно такого человека.
Она, конечно, поудивлялась, покачала головой, похмыкала. Но Васятке показалось, что глубокий взгляд больших карих глаз её за линзами очков разгорелся и заблестел. Не хуже, чем у мальчишки-одноклассника.
— Понимаете, я луну увидел. Настоящее полнолуние среди бела дня! За той дверью…
— Луну! Да это же Солнце было, Вася! — воскликнула мадам Зоуи. — Только оно за облаками спряталось, поэтому и корона скрылась от взора, и само оно выглядело белым, а не жёлтым.
— Солнце? — Васятка ошарашенно уставился на чашку с какао. Действительно. Всё так просто. А он-то, дурак…
— Ну-ну, — мадам Зоуи протянула через стол руку в широком шелестящем рукаве и поправила упрямую Васяткину чёлку. — Ты вовсе не дурак. Просто Солнцу захотелось поиграть в полнолуние, и у него это получилось. Чем плохо? Интересно и небанально.
Васька вытаращил глаза.
— А вы… что? Разве мысли читаете?
— А как же, — мадам Зоуи подмигнула. — Но читаются не все мысли. Только думаемые.
— А разве бывают не думаемые мысли?
— Ну представь: мысли — они как книги на полке. Одни из них мы берём, читаем, а другие стоят себе, и всё. Так же и мысли: одни мы думаем, а другие нет.
— Вот это да! — с восхищением выдохнул Васятка. Он никогда раньше не слышал ни о чём подобном.
— Да это вовсе нетрудно. И если бы ты мог, скажем, узнать, что на уме у того продавца, то точно не стал бы столь полоумно кидаться навстречу приключениям. Думать надо. Хотя бы иногда. Но желательно почаще, — мадам Зоуи постучала по голове, вернее, по шляпе, указательным и средним пальцами.
— А можно этому научиться? — спросил Васятка. Почти зачарованно.
— Конечно, можно. Вон, видишь — книга на тумбочке. «Как разбираться в людях».
Посмотрев в указанном направлении, Васятка узрел огромный пухлый том в светло-коричневом кожаном переплёте. И вздохнул.
-Пожалуй, ты прав, — согласилась мадам Зоуи. — Не поймёшь ты там пока многого. Ладно. Покажу способ попроще.
Она достала из шкафчика небольшое зеркальце и поманила Васятку к себе. Тот подошёл.
— Метод отражения, — прокомментировала знаменитая актриса. — Если хочешь узнать, о чём думает человек — посмотрись в это зеркало. Потом посмотри на человека, а потом снова в зеркало, но на месте своего отражения представь его отражение. Понял?
Васятка кивнул, не смея вздохнуть.
— Может получиться не сразу, — продолжала мадам Зоуи. — Надо тренироваться. И самое главное. Два условия. Ты сможешь читать мысли других людей только тогда, когда судьба решит, что тебе это действительно необходимо. Как сегодня, когда ты мог пострадать из-за своей неосмотрительности. И второе: ты не должен использовать то, что узнал, во зло. Это значит, что ты не должен никому вредить. Иначе зеркало разобьётся. Понял?
— Да…
— Молодец. Надеюсь, ты и делать будешь именно так, как понял. А теперь тебе пора домой. Родители уже беспокоятся, наверное, — совсем по-будничному завершила своё напутствие мадам Зоуи.
* * *
Васятка научился читать мысли. Не сразу. Но когда освоил это искусство, стал опасаться за зеркальце. Не потому что собирался кому-то вредить и даже не потому, что оно позволяло владеть волшебным даром. А потому, что это была память о мадам Зоуи. Таких людей Васятка не встречал ни до, ни после. И с великим сожалением узнал, что где-то через неделю после знакомства с Васяткой знатная дама уехала куда-то очень далеко, чуть ли не на другой континент. Сын у неё там был, что ли (Васятка даже подумал потом, что это его портрет мог висеть на той стене).
Но вскоре оказалось, что зеркало мадам Зоуи Васе Пуговкину для чтения мыслей сделалось не нужно. Он научился обходиться без него. Достаточно было представить отражение мысленно. А само зеркало мальчик бережно хранил на своей полке с книгами.
Сейчас Вася учится в шестом классе. Пока ему удаётся оставаться в рамках условий, о которых напутствовала его мадам Зоуи. И поэтому зеркало пока что целое и невредимое.
24. 01. 2010.
