Росток (под мою ответственность)
Опубликовал: Odinochka | рубрики: Новости, Проза, Творчество |Автор: Андрей ака Одиночка
ЧТО-ТО ВРОДЕ ПРОЛОГА…
Неподслушанный разговор №1
— Ты меня под статью подвести хочешь? Знаешь ведь, что бывает за это…
— Под мою полную ответственность.
— Ага, как же! Припаяют соучастие, как пить дать!Молчание. Шелест бумаги.— Этого достаточно?
— А… Расписка. Ну ладно…
Неподслушанный разговор №2
— И все-таки, Андрей Степанович, я не пойму, почему вы хотите продемонстрировать фильм из частной коллекции? Директор и комиссия этого не одобрят.
— Под мою ответственность.
26 сентября 2025 года
Солнце радостно врывалось в распахнутые окна, щедро разбрасывало светлые пятна по стенам. В шестом «В» Его Императорского Величества мужском лицее № 17 царило праздничное настроение, не приглушаемое даже официальной черной формой учеников. Еще бы, ведь сегодня был День фильма.
Вообще-то, по всем документам он проходил как «Неформальное альтернативное периодическое культурно-образовательное мероприятие». Но зачем ломать язык, если можно придумать замену? Словосочетание «День фильма» так прочно вошло в лексикон, что частенько оговаривались даже учителя.
В этот день нет уроков, контрольных, сочинений. А показывают фильм. Всегда интересный. После выходных обычно пишется сочинение на тему – «Что мне понравилось и не понравилось в фильме», обсуждаются действия героев, мотивация тех или иных поступков. Жаль только, что таких дней все три в году – последняя пятница сентября, января и мая.
Звонок разогнал учеников по аудиториям, а спустя несколько секунд появился учитель.
— Здравствуйте, камрады!
— Здравия желаем, товарищ учитель! – хором ответили ученики.
— Садитесь.
Это была традиционная для класса форма приветствия. В других классах все друг друга величали «господами», и если просили о чем-то или требовали, то говорили: «Не изволите ли…». Так повелось с первого класса.
Учитель не торопился говорить. Он привычно оглядывал своих воспитанников. Пятнадцать человек. Одинаковые в своей черной форме и такие разные. Серые гуси, и он в роли Корнелия Гласа.
Его не раз предупреждали, что класс сложный. «Вольнодумцы», «реваншисты», «не подчиняются общепринятым правилам» — были самые мягкие формулировки. Прежняя учительница выдержала ровно неделю.
Указом Императора от 12.07.2011 в школах были разрешены телесные наказания. Придя в этот класс впервые, он взял в руки линейку, применявшуюся для этих процедур, и на глазах учеников превратил ее в обломки. Но потом был еще долгий путь к взаимопониманию, словно дорога через минное поле – один неверный шаг, и все. Он не жалел о потраченных годах. Этих учеников он воспитывал как собственных детей. Учил их думать, задавать вопросы и искать ответы. А сегодня – экзамен. И для них, и для него.
— Итак, сегодня вы посмотрите новый фильм. Фантастический.
По классу пронесся радостный гул – еще бы, ведь фантастику редко показывают. Даже по телевидению крутят в основном образовательные программы да скучные сериалы. А если учесть то, что школьникам настоятельно не рекомендовалось смотреть ти-ви больше часа в день, радость учеников можно было понять.
— Распорядок дня на сегодня следующий, — учитель помедлил, — поскольку фильм из пяти серий каждая по часу, получается пять часов плюс перерывы между сериями четверть часа. Итого – шесть. Выдержите?
Гул в классе возобновился в том смысле, что выдержим обязательно. Учитель кивнул.
— Хорошо. И еще один момент – свои сочинения пришлите по электронной почте. Адрес знаете?
На этот раз ответом была тишина. Адрес ученики знали, но подобное было неслыханно. Пятнадцать пар глаз смотрели на своего наставника с одинаковым удивлением. Учитель взмахнул рукой, словно рассекая тишину.
— Вперед, строители будущего!
Ученики гурьбой рванули из класса, но тут же построились в четкую шеренгу. Учитель вышел последним. Несколько сотен шагов, и вот открывается дверь демонстрационного класса. Ученики по одному заходят, последний на секунду задерживается. Оборачивается к учителю.
— А фильм-то какой?
Учитель коротко улыбается, словно эта фраза доставила ему радость.
— Хороший. Очень хороший.
***
Проекционный экран наливается светом. Из темноты, где расположена аппаратура, слышится голос учителя:
— Материалы по фильму потом почитаете. А пока смотрите.
Экран стремительно заполняется синевой. Белые буквы: «По заказу ГОСУДАРСТВЕННОГО КОМИТЕТА СССР ПО ТЕЛЕВИДЕНИЮ И РАДИОВЕЩАНИЮ». Следующая надпись «ЦЕНТРАЛЬНАЯ КИНОСТУДИЯ ДЕТСКИХ И ЮНОШЕСКИХ ФИЛЬМОВ имени М. ГОРЬКОГО», «ПЕРВОЕ ТВОРЧЕСКОЕ ОБЪЕДИНЕНИЕ». Экран чернеет, потом вновь светлеет, фон сейчас напоминает бликующую воду. Ксилофон берет первые аккорды.
Учитель тоже смотрел на экран. Медленно раскрывались склеившиеся слои памяти, образы наполнялись содержанием. Забавно. Забавно и необъяснимо. Съемки-то финансировались по остаточному принципу, спецэффекты примитивные, более-менее известные актеры сплошь на вторых ролях. И такой сумасшедший успех. И не на год, не на пять. Сорок с хвостиком. Из них, правда, последние десять – этаким самиздатом, поскольку официальные копии были уничтожены. Он тогда долго не понимал, что такого строгие цензоры императорской канцелярии нашли в безобидном фильме. Потом понял.
Первая серия не вдохновила учеников. Но учитель на это и не рассчитывал. Время есть.
В начале второй серии по классу прокатывались сдержанные смешки и тихие разговоры, на экран смотрели вскользь. Учитель ждал. Ждал двадцать девятой минуты.
И вот она пришла. Шум в классе словно ножом обрезало.
Вторая серия закончилась, но ученики продолжали сидеть на своих местах.
— Простите, учитель, — робко произнес Валька, Валентин Тарасов, самый младший в шестом «В», — а можно мы не пойдем на перерыв? Мы хотели бы посмотреть дальше…
Они не пошли на перерыв и после третьей серии. После четвертой учитель хотел было отправить их в столовую, но, взглянув в глаза ученикам понял, что они сочли бы это преступлением.
И вот зазвучала песня. Сначала звучал контрабас при поддержке ксилофона, потом вступили ударные.
Учитель смотрел на своих воспитанников. В свете экрана он отчетливо видел, что многие шепотом, про себя повторяют слова: «Я клянусь, что стану чище и добрее, И в беде не брошу друга никогда…». Такие простые слова, столь не похожие на тягучие речи о равенстве и братстве. Слова, бьющие в сердце.
«От чистого истока в Прекрасное далеко, в Прекрасное далеко я начинаю путь».
И когда мягко вступила флейта, ученики, как один встали со своих мест, вскидывая правую руку в старом пионерском салюте.
Его вызвали к директору спустя пятнадцать минут. Тот рвал и метал, и требовал объяснить, на каком основании был продемонстрирован запрещенный фильм. Учитель улыбнулся.
— Я считал нужным так поступить.
Он вышел из лицея, вдохнул осенний воздух. Пахло дымом – дворники жгли павшую листву. Заявление «по собственному желанию» с положительной резолюцией лежало на столе директора.
Он знал, что скоро за ним придут, вероятнее всего директор уже обрывает телефон кураторов лицея, те в свою очередь сообщат в ИГБ… Придется переходить на нелегальное положение. Плевать. То, что нужно, он уже сделал. Засеял ниву. И первые ростки появятся очень скоро. Все не выкорчуют, не сумеют. Тем более что он не один.
Он сунул руки в карманы и быстро пошел вперед.
ЧТО-ТО ВРОДЕ ЭПИЛОГА…
24 сентября 2079 года
На Проспекте Мира было многолюдно – у первоклассников шла Неделя Памяти. Разноцветные стайки детей во главе с учителями выходили из мгновенных автобусов, высаживались из экскурсионных флипов.
— Смотри, Алис, она на тебя похожа – Пашка Гераскин показывал в сторону скульптурной группы. Подошли ближе. Теперь, чтобы рассмотреть монумент пришлось запрокидывать голову.
Монумент этот назывался «На пути в будущее», но имел еще одно неофициальное имя – «Романтики». Именно так, во множественном числе.
Монумент представлял собой как бы носовую часть шхуны или каравеллы с высоким бушпритом и туго надутыми парусами. На палубе находились статуи людей, человек тридцати. Немного впереди стояла девочка в платье-сарафане, рядом с ней – плотный бородатый человек, чем-то похожий на волшебника из сказки, если волшебники, конечно, носят свитер и джинсы. Рука девочки касалась листьев невысокого дерева, высеченного с редким изяществом. Остальные стояли чуть позади, полукругом, плечом к плечу. Скульптор изобразил их так, словно им в лицо бьет соленый ветер, ерошит волосы. У подножия монумента располагалась плита черного мрамора с выбитыми именами.
Пашка показывал на девочку.
— Мария Павловна, — обратилась Алиса к учительнице, — а что это за монумент? В честь кого он?
— Он воздвигнут в честь людей, называющих себя романтиками. В свое время эти люди немало сделали для будущего. Все началось с сайта в тогдашней компьютерной сети Интернет, а позже превратилось в могучее движение. Эти люди по мере сил строили будущее так, как им подсказывало сердце. Скульптор Валентин Тарасов создал его в память о своем учителе и его друзьях.
— А что символизирует корабль? – перебил Пашка.
— Романтику. Движение вперед. Верность своей цели и мечте. Надежду. Эти люди боролись за Прекрасное далеко.
— Обязательно стану романтиком, — произнес Пашка, устремляясь за уходившим первым «В».
Алиса немного задержалась. Теперь, при более внимательном взгляде, девочка казалась знакомой и ей. А если чуть прищурится, вполне может показаться, что корабль и люди – реальные. Крылья парусов реют над головой, устремляя корабль – символ движения, вперед, в неведомое и прекрасное будущее. Как хочется, чтобы так и было.
26.09.06
