Автор: Андрей aka Одиночка

***

Исходя из законов перспективы, все параллельные линии сходятся в бесконечно удаленных точках, называемых точками схождения.

Пролог

ЗА ПОЛГОДА ДО ОПИСЫВАЕМЫХ СОБЫТИЙ

Крыс тщательно просматривал голографическую карту звездной системы Промены, когда дверь распахнулась от удара ногой, и в дверном проеме возник Весельчак У.
— Привет! — Весельчак как обычно был в хорошем настроении, – все колдуешь над своими планами, засохнешь скоро!

Крыс сделал незаметное движение рукой, и изображение поменялось на соседнюю область Галактики. Затем он повернулся к Весельчаку:
— Ты взял золото с «Намако»?
— Конечно. Там было двадцать тонн. Все на борту. Как только прилетел, начали разгружать.

Крыс сделал еще одно движение, и с бронированного окна поднялась светозащитная шторка. Открылся вид на огромную бетонную площадку. Километрах в трех от них, около обожженного корабля, обладавшего достаточным изяществом форм, в которых, однако угадывались мощные бортовые орудия, суетились роботы. Разгрузка золота шла полным ходом. Крыс опустил штору и вновь повернулся к Весельчаку.
— Экипаж?
— Там было семьдесят три юланина, — Весельчак зевнул и подошел к бару.
— Где они?
— Как обычно, в абордажную камеру и на ближайший астероид, — Весельчак налил себе рому и уселся на диван, обитый кожей поротокса. – Много всего перепробовал, но земной ром…

Крыс поморщился и надменно произнес:
— Хорошо, пей ром и проследи за разгрузкой.
— Кстати о Земле. Что ты знаешь о Планете Негодяев?» — Весельчак внезапно изменил тон с расслабленно-умиротворенного на деловой. Крыс усмехнулся:
— По крайней мере, негодяйку Селезневу я еще помню.
— Да не-ет, тут дела поинтереснее намечаются… Тебе такие имена как Великий Спрут или Конопатая Сколопендра говорят что-нибудь?
— Я не обязан знать всех негодяев Вселенной.
Крыс явно пытался выпроводить Весельчака.
— А про бортовой компьютер на живых мозгах ты что-нибудь слышал?

Крыс утомленно вздохнул:
— Такие опыты закончились провалом на девяти планетах. Живым мозгам не хватает быстродействия. Займись, наконец, разгрузкой золота.
— А вот и нет. Когда земляне раздолбали Планету Негодяев и залили ее кровью честных пиратов, Великому Спруту удалось уйти из-под носа флагмана Макомбера вместе с частью ученых, работавших над такими компьютерами. Они осели в соседней Галактике и занялись продолжением своих делишек. И сейчас они делают сверхмощные компьютеры по бросовой цене. Они там как-то объединяют несколько десятков мозгов в один, и нехило у них получается.
— Дальше.

По Крысу нельзя было понять заинтересован он или нет.
— Дальше.. А дальше то, что я взял на борту «Намако» юланина, который знает про все про это, и где они прячутся, и кому толкают это барахло. Проблемы у них – ученые есть, оборудование есть. А вот хороших мощных мозгов нет. Ты помнишь, я спросил про Землю? Так вот, самые подходящие мозги живут там.

Весельчак откинулся на спинку дивана и взмахнул рукой.
— Ты меня понял? Прикинь, сколько можно на этом сделать?
— Я прикидываю, сколько можно на этом потерять. Патруль еще никто не отменял. Да и планету вдребезги разнести люди вполне могут.
— А тут другое дело. Во-первых, половина того флота, что был у землян во времена Макомбера сгнила на космодромах, а вторая половина устарела. Они только Патруль поддерживают на уровне, а это всего триста пятьдесят кораблей и полоумный Милодар, — оба пирата поморщились, – а во-вторых, тот же юланин сказал, что скоро людям будет, о чем подумать кроме нас с тобой.
— Ты этого юланина тоже высадил?
— Надо подумать.. — Весельчак хотел было насладиться моментом, но, увидев выражение на лице Крыса, осекся:
– Он здесь за дверью…

Весельчак выкатился из комнаты, не оглядываясь – он не понаслышке знал нрав своего напарничка по преступлениям.

Крыс невидящим взглядом уперся в карту. Его мысли сейчас были далеко.
— Компьютер на основе человеческого мозга, гигантская вычислительная мощность. Это действительно вариант…

Звякнула открывающаяся дверь, и на пороге появился худосочный юланин. Весельчак маячил сзади, перекрывая своими габаритами все пути к отступлению.
Крыс послал юланину пси-императив, превративший его, Крыса, в высокого человека в черном мундире отдела безопасности ИнтерГпола, и одновременно располагающий к беседе.
— Как вы себя чувствуете? – Крыс сразу взял быка за рога. – Не волнуйтесь, все позади.

Юланин покачнулся, едва устояв на ногах.
— Это было так страшно, — произнес он хриплым тенорком. – Всех выбросили в пространство. Почему?
— Это была сверхсекретная операция, —  сказал Крыс. – Наш человек был внедрен в шайку пиратов, но, к сожалению, не успел им помешать. Я скорблю о смерти Ваших соотечественников. Удалось спасти только вас. Да вы присаживайтесь! Как говорят на Земле, в ногах правды нет. Чай, соти, кван, что-нибудь покрепче?
— Чай, если можно.

Юланин опустился в кресло. Крыс сел напротив, прямой и четкий, каким и подобает быть офицеру ОБ. Незаметно кивнул.
Весельчак, внимательно слушавший разговор, удалился, но спустя минуту вернулся, неся на подносе две чашки с чаем, блюдце с тостами и сыром. Посуда была из тончайшего радужного фарфора с Итании – полгода назад пираты захватили пилагейский круизный лайнер.

Крыс сделал движение рукой:
— Прошу.

Юланин осторожно взял чашку, отпил глоток. Его круглые глаза понемногу теряли нездоровый желтоватый оттенок, возвращаясь к нормальной сине-зеленой гамме.
— Хороший чай.

Крыс не спешил. Будучи великолепным ксенопсихологом, он читал душу юланина как открытую книгу. Пусть отойдет немного, а там посмотрим.

Весельчак переминался с ноги на ногу. Ему не терпелось поскорее выпотрошить юланина, узнать все об этих компьютерах на человеческих мозгах. На них же можно заработать миллионы. Мысли толстого пирата не шли дальше нескольких тонн золота, быстрого корабля и возможности безнаказанно грабить беззащитные космолеты. И сейчас ему казалось, что Крыс нарочно тянет время. Несколько раз рука соскальзывала на богато украшенную рукоять бластера «Смертоносец», любимого оружия звездных корсаров. Но каждый раз Весельчак заставлял себя убирать ладонь.

Крыс послал еще один пси-импульс, и по едва заметным признакам уловил, что юланин «готов». Он подался чуть вперед.
— Простите, не знаю вашего имени?
— Кийг, — произнес юланин.
— Скажите, Кийг, как вы оказались на «Намако»?
— Корабль шел на Землю, а мне туда очень нужно было попасть.
— Зачем, если не секрет?
— Я летел в ИнтерГпол. Вы же знаете, земной сектор ИнтерГпола один из сильнейших в Галактике. Я должен был предупредить.
— Я офицер отдела безопасности земного сектора, — произнес Крыс официальным тоном. – Если вы располагаете какой-либо важной информацией, то можете передать ее нам.

Кийг нерешительно оглянулся на Весельчака.
— Не волнуйтесь, — успокоил его Крыс. – Мой друг также работает в ОБ. Можете говорить смело.

Юланин нервно провел рукой по щеке – жест скрытой озабоченности, и заговорил:
— Галактике угрожает опасность. Внешнее вторжение.

Крыс изобразил на лице удивление.
— Это невозможно. Черная империя ведь уничтожена. А никто другой не собирается вторгаться в Галактику. Да и это невыгодно чисто экономически.
— Вы ошибаетесь! – в голосе юланина прорезалась уверенность. – Черная империя не уничтожена. Ведь Семь Неизвестных бежали вместе с остатками флота. А за прошедшее время они накопили силы. И, кроме того, у них есть новейшее информационное оружие на основе особенных компьютеров, и некий очень сильный союзник.

Крыс вперил взгляд в глаза юланина.
— А с этого места я попрошу подробнее.

Глава 1


ПРЕВЕНТИВНЫЙ УДАР

Рельеф океанского дна удивляет своим разнообразием. Горные цепи и глубокие провалы, обширные плато и древние развалины некогда приморских городов. Но, чем глубже, тем менее разнообразным становится рельеф, а вместе с ним и биологическая жизнь.

Узкий направленный пучок нейтрино примчался из пространства, пронзил атмосферу, толщу океана, раскаленное ядро, и умчался дальше, почти не потеряв интенсивности. Для «виртуальных» субатомных частиц почти нет преград.

Стометровое обтекаемое тело смутно белело на дне Марианской впадины. Нейтринный луч скользнул по его поверхности и разбудил сложные механизмы внутри тела. Вверх метнулась струйка пузырьков. Тело дрогнуло, отделяясь от дна. При ближайшем рассмотрении четко выделялась гидродинамически выверенная «голова», переходящая в зализанное тело с небольшими плавниками-стабилизаторами. Чуткие гидрофоны начали прослушивать океан. Ультразвуковые, радиочастотные, лазерные, гравитационные радары стали посылать импульсы в толщу вод, отслеживая вероятные цели. Таковые обнаружились на третьей минуте сканирования. Подлодка с изяществом стронулась с места, и, ускоряя ход, понеслась туда, где звучало эхо скан-сигналов.

Йозеф Печка был недоволен. Обычно танкеры водят автоматы. А тут «на бочку» посадили людей. И ладно бы, корабль был нормальный. Так нет – развалюха класса «Морской змей» десятилетней постройки. Скорости больше пятнадцати не выжмешь, ниже тысячи не нырнешь. Ну что за жизнь.

Йозеф лениво переключил диапазон обзора с ультразвука на видео. Панорамный экран, до того черно-белый, залило густой синевой. Капитан включил гидрофоны, тесную рубку заполнили звуки моря.
— Кэп! – голос помощника, а по совместительству оператора гидроакустических систем вырвал Йозефа из состояния задумчивости. Помощник был молодой и отчаянно краснел, когда приходилось обращаться к «морскому волку» Печке.
Йозеф отрыл глаза.
— Нас кто-то сканирует. Лазером.
— Не обращай внимания, — капитан был спокоен. Наверное, на Шестой опять полетели эхолоты. Вот и используют лазер.

Йозеф опять прикрыл глаза, но помощник не отставал.
— Шестую мы прошли сорок минут назад. У них все работает. Да и диапазон какой-то странный…

На пульте вспыхнул красный глаз аварийной сигнализации. Мягкий кибернетический голос произнес:
— Внимание, фиксирую локальный нагрев внешней оболочки. Площадь нагрева два квадратных сантиметра. Температура шестьдесят градусов.

Подводники переглянулись. Йозеф произвел несколько переключений на пульте, запуская круговое сканирование. На экране проявилось вытянутое тело неизвестной подлодки. Экран потемнел, заработали виртуальные фильтры, и стал виден зелено-голубоватый луч, тянущийся от подлодки.
— Внимание, температура триста десять градусов.
— Это они, — полуутвердительно произнес помощник. – Они нас сканируют.
— Говорит танкер «Рама-III», порт приписки Нью-Йорк. Неизвестная субмарина, вы сканируете нас лазером. У нас греется обшивка. Отключите лазер. Прием.

Йозеф говорил четко и размеренно. Он дважды повторил сообщение. Но неизвестная подлодка молчала. Йозеф включил автоселекцию каналов, пытаясь определить диапазон, в котором неизвестная субмарина ответит.
— Капитан смотрите!

Печка увидел на экране мелькнувшее темное тело. Потом был удар.

— Экстренное сообщение. В 17.32 ССВ (средне-солнечное время) по непонятной причине прервалась связь с танкером «Рама-III» класса «Морской змей». Танкер вез биологически активные вещества на подводную базу «Кусто». Начат поиск…

На океанской платформе «Нептун» сегодня был выходной. Салих ибн Хасан лежал на прогретой тропическим солнцем палубе и смотрел в бездонное небо. В какой-то момент ему начало казаться, что небо находится внизу, а он висит над голубой бездной, держа на плечах земной шар.
Демпфирующие устройства сводили на нет слабую качку, ведь для океанской платформы стабильность – это главное.

Ракету Салих увидел не сразу. Вернее, саму ракету он вообще не видел, лишь пушистый белый хвост, тянущийся в небо. Мелькнула мысль:
— Интересно, кто запустил. Вроде никаких испытаний в нашем районе не предвиделось. Диспетчерская бы предупредила.

А ракета поднималась все выше, заваливаясь набок, описывая безупречный полуэллипс. Инверсионный след становился похожим на диковинное дерево, и Салих профессионально определил наличие плазменных двигателей. Его хобби было создание действующих моделей космических кораблей.

Боеголовка лопнула яростным огнем на высоте всего ста метров. Мегатонный заряд высокотемпературной плазмы, скрученной в жгут магнитным полем, ударил по океану огненной плетью. Платформа «Нептун» испарилась почти мгновенно, не выдержав такой лавины энергии. Океан вскипел, горизонт затянуло паром.

Метеоспутники засекли температурный скачок, а минутой позже волну, образованную взрывом. Еще через полчаса группа синоптического контроля стартовала в указанный  квадрат.

Глава 2

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Космический корабль «Дронт», принадлежащий юным биологам, возвращался на Землю.

Загадка Синей Розы – второй планеты Эпсилона Тукана была разгадана. И разгадка эта была столь сенсационна, что «тянула» на премию Земли как минимум. Судите сами — исследования, проведенные на планете юными биологами, однозначно свидетельствовали о том, что жившие там сто пятьдесят лет назад «диффузные» организмы были разумны. И погибли они потому, что на планете взорвался лиловый шар. Кроме того, исследователи обнаружили несколько почти полностью сохранившихся строений, по косвенным признакам, принадлежавших Странникам.

«Дронт» принадлежал к подклассу новейших гравитационных яхт-универсалов типа ПМ, что означало наличие полиморфного, то есть изменяющего форму, корпуса. Здесь следует сделать небольшой экскурс в историю развития технологий строительства космических кораблей.

Первые неметаллические космолеты родились еще в далеком двадцатом веке. В одном из НИИ, работающих на военный космос, возникла идея создать надувную орбитальную станцию. Вам смешно? А взрослые люди занимались этим вполне серьезно. Идея состояла в том, что на орбиту выводится небольшой  модуль, содержащий в себе «упакованную» станцию. В нужной точке орбиты модуль выстреливал «упаковку», которая начинала наполняться воздухом из баллонов. Ввиду полного отсутствия внешнего давления, такая процедура приводила к быстрому созданию поселений на орбите, так как была в разы дешевле металлических станций. Идею положили под сукно, так как посчитали ненаучным бредом. Позже, в 2038-м, ее реанимировали, и таким образом построили знаменитый «Гелиос», ставший первой внеземной солнечной электростанцией, передающей энергию на планету.

К идее неметаллических звездолетов вернулись после Контакта. Разрабатывались два направления – биологическое и физико-химическое. Первое так и осталось экзотикой (хотя к нему вернутся через несколько лет сотрудники Института биоформинга, чтобы создать серию кораблей и десант-капсул специально для биоформов).

Физики и химики сумели синтезировать особый пластик, способный при энергетической подпитке менять структуру своей атомарной кристаллической решетки. Это был первый шаг к полиморфным кораблям.

«Плывущие» городские ландшафты, изменяющая форму и цвет мебель известны уже более десяти лет. Тот же принцип использован и в оболочках флипов. Но космос предъявляет свои требования. Вспышки радиации, метеоритная опасность, спуск на незнакомые планеты – все это корабль должен выдержать, не подвергнув опасности экипаж.

Результатом многолетних трудов ученых и молекулярных конструкторов стал плар – Полиморф-пласт с Линейно Армированной Решеткой.

Корпус «Дронта» был сделан из плара. Кроме этого высокий класс корабля подчеркивали магнитодинамические конвертеры – никаких плазменных или ионных движков. Ведь космос звезд пронизан магнитными полями. А для межзвездных пространств и форсажного разгона на «Дронте» имелись Ф-двигатели. Нет-нет, не фотонные. Их принцип действия зиждился на сферической деформации вакуумного поля. Принцип, кстати говоря, схожий с гравитонными двигателями. Но если «гравитоны», работая на гиперэргогене, используют энергию межкварковых связей, так как им нужно «выдернуть» кусок пространства вместе с кораблем и перенести его в другую точку пространства – стандартный прыжок, то Ф-движки обеспечивают перемещение в евклидовом пространстве, создавая своеобразную полусферу «разреженного» вакуума перед кораблем. «Плотный» же вакуум  старается вытолкнуть корабль вперед. Наглядный пример такого движения может проиллюстрировать обыкновенный вертолет. Винт создает область разреженного воздуха, и давление толкает аппарат вверх.

Поэтому «Дронт», в отличие от многих других звездолетов, казалось, скользил в пространстве. Сейчас он имел вид классической летающей тарелки.
Алиса поставила точку. Все, ее доклад закончен. Остальные закончили свои раньше, только Пашка никак не соберется. Дескать, капитан очень занят, ему не хватает времени на мелочи. Судовой врач, должность которого занимала Алиса, между прочим, не менее устает, и свободного времени у него тоже нет…
Свет в коридоре был притушен – по корабельному времени была ночь. Корабль шел сейчас в крейсерском режиме. Алиса направилась на пульт.
Сегодня вахту нес сам капитан Гераскин. Забросив ноги на пульт, он читал старинный, напечатанный еще на бумаге, роман. Тихо звучала музыка – что-то очень ритмичное, похожее на ансамбль «Кентавр». Да-а-а…

Алиса села в кресло штурмана и стала ждать, пока капитан соизволит заметить ее присутствие. Ей хотелось застать Пашку врасплох.

Но Гераскин или в самом деле зачитался, или успешно делал вид, но не отрывал взгляд от страниц. Алисе стало скучно. Повернувшись к пульту, она коснулась нужных сенсоров, и перед ней развернулся квадратик голора. Одновременно заработали приемники, настраиваясь на сигналы кораблей и планет. Сейчас компьютер просканирует эфир, выловит пару-тройку устойчивых сигналов…

Оранжевый восклицательный знак вспыхнул над пультом, тишину разорвала резкая трель. Включился динамик:
—    …помощи! Просим помощи! Говорит планета Тесса! На нас напали! Враг использует неизвестное оружие! Просим помощи Галактического Центра!..

Алиса включила пеленгаторы и запросила информацию по планете Тесса. Зеленоватые строки справки повисли над пультом.

«Планета Тесса, система Альфа Рыси. Атмосфера…, климат…, уровень магнитного поля… Ага! Колония «Квазар-2», три тысячи человек, почти полторы – представителей других планет. Биологи, планетологи, звездные физики…»
—    Кто может на них напасть? – мелькнула мысль. – В таких колониях нет ничего, что могло бы заинтересовать пиратов. Судя по каталогу, планета богата золотом и платиной, но колонисты пока не разведывают недра. Тут что-то другое…

Алисины мысли прервал Пашкин голос:
—    Внимание экипажу! Говорит капитан! Корабль меняет курс. Получасовая готовность к разгону и прыжку.
Гераскин выглядел донельзя официально. Алиса дождалась, пока он отключит громкую связь, и произнесла:
—    Вообще-то капитан подает дурной пример экипажу.
—    Если бы я не включила передатчик, мы могли не услышать сигнал.
—    Его бы записал компьютер, — ответил Пашка.
—    А когда ты последний раз проверял записи? – ехидно поинтересовалась Алиса.
—    Но ведь мы же услышали сигнал. И спешим на помощь. Так что ничего страшного не произошло.

Пашка любит оставлять за собой последнее слово. Алисе ничего не оставалось, как развести руками. До начала разгона она успела вызвать Галактический Центр и продублировать просьбу о помощи.

«Дронт» вышел из прыжка над плоскостью эклиптики системы. Кокон-кресла раскрыли свои ласковые объятия, освобождая космонавтов. Пашка не стал сразу снижать скорость, намереваясь «взять на испуг» неизвестных агрессоров. Предложения сестер Белых и Аркаши предварительно изучить ситуацию он сразу отмел, заявив, что они прибыли оказывать помощь, а не изучать. Алиса переглянулась с Джавадом Рахимовым, который на корабле выполнял функции механика, и сейчас настраивал многодиапазонный локатор «Всевидящее око», чтобы получить объемную модель ситуации в системе. Алиса считала траекторию. Впрочем, ни астероидных полей, ни облаков льда в системе не было, навигационная обстановка была спокойной. Планета сияла впереди опаловым светом.
Странность заметил зоркий Джавад.
—    Смотрите, — произнес он, показывая на экран. – Что-то происходит с планетой.
Компьютер вырезал часть изображения, увеличил. И стало видно, что с планетой в самом деле что-то не в порядке. Она потеряла свою шарообразную форму, нормальную для всех планет! Сейчас она напоминала Луну до или после полнолуния, когда виден уже не круг, а его часть. У Алисы мелькнула мысль, что это просто обман зрения, что часть планеты просто находится в тени. Но Джавад указал на голор гравитационного регистратора, который показывал странные колебания полей тяготения. Это не могло быть оптической иллюзией.
—    Фиксирую корабль на орбите, — произнес Пашка. – На запрос не отвечает.
—    Приборы регистрируют потоки нейтрино и тахионов, — эхом откликнулся Аркаша. – Есть слабое рентгеновское излучение.

Корабль на экранах визуального наблюдения виден не был, но два фиолетовых луча, ударивших из одной точки, не заметить было просто невозможно. И под этими лучами освещенная часть планеты стала таять, исчезать. Словно из воздушного шарика  выпускали воздух.
—    Экипажу внимание! Аварийное расписание три! Маневр-перехват!
Все бросились к своим креслам. Корабль начал описывать идеальную дугу в пространстве, нацеливаясь на планету, что, кстати говоря, является  далеко не таким простым делом, как показывают в фильмах. Ведь корабль имеет определенную массу плюс скорость в десятую часть световой.

Планета вырастала на экранах. И вот стал виден корабль, с которого били фиолетовые лучи. Черный цвет корпуса, зализанный дизайн с плавными выступами мощных плазменных моторов однозначно выдавали пиратский фрегат класса «Вампир».

Да-да, не удивляйтесь. К сожалению, и у пиратов есть свои тайные верфи и заводы, свои оружейные мастерские и специалисты. Последние пираты скрывались в Сером облаке, где и делали свои дела. После разгрома пиратской базы на Планете Негодяев, вольные корсары лишились многого, но зато затаили против Земли ненависть.
— Говорит галактический патруль, немедленно сдавайтесь! – азартно крикнул Пашка. Алиса только головой покачала. Она-то знала, что пираты не дураки, и не спутают громаду патрульного корабля с тридцатиметровой скорлупкой яхты. Однако «пират», похоже, услышал сообщение. Лучи погасли, и черный корабль стронулся с места. За его кормой яростно полыхал белый огонь.

«Дронт», подчиняясь капитану, изменил курс. Пашка включил магнитоконвертеры и Ф-двигатели, корпус окутался плазменным полем, испаряющим любые метеориты и космическую пыль.

Впереди сияла крупная звезда – двигатели «пирата». Он разгонялся форсированно, а значит, через час максимум он достигнет скорости перехода.

Но «Дронт» шел быстрее. Его суперсовременные двигатели обеспечивали большее ускорение в секунду за секунду, а гравиэкран снимал перегрузки. Звезда «пирата» медленно, но верно вырастала на экранах.

Внезапно пространство пошло рябью —  из прыжка выходил патрульный крейсер. Но ничего сделать он не успел. Алиса первая увидела, как черный космос вдруг подернулся призрачным фиолетовым сиянием. Затем по нему пробежали бело-синие молнии, сплетаясь в диковинные орнаменты. Пространство словно вскипело, впереди появилось нечто, напоминающее сростки мыльных пузырей, играющих всеми оттенками холодной части спектра. Затем взбесившийся космос расколола зеленая вспышка, еще одна, еще. Но корабль, как ни странно, продолжал двигаться ровно, будто вся эта свистопляска была лишь отлично сделанным визуальным шоу. И это страшило больше всего.

Сросток «мыльных пузырей» приближался, хотя Пашка включил двигатели на режим торможения. На полном ходу нос «Дронта» пронзил один из «пузырей». Внутреннее пространство корабля сотряс беззвучный взрыв. Алиса почувствовала дикий холод и странное оцепенение. Потом пришла тьма.

Объект был невидим практически во всех диапазонах. Лишь изредка пучки электронов срывались с внешней оболочки и уносились в бесконечность. Но зафиксировать их, а тем более запеленговать источник было делом безнадежным.

Солнце сияло ослепительно – белый карлик изливал в пространство свою огненную ярость.

Великий Неизвестный шевельнул пальцем, и окно затемнилось, включилась поляризация. Еще одно движение, и в комнате возникла голограмма. На Великого Неизвестного смотрел гигантский двенадцатиглазый паук, хищно поводя жвалами.
— Приветствую, повелитель! – проскрипел он.
— И тебе того же, Крэг, — ответствовал Великий. – Как обстоят наши дела?

Паук взмахнул передними лапами, то ли от распирающей его радости новыми успехами, то ли от столь же жгучей, удушающей злобы. Кто их знает, этих спайдеров.
— Программа «Белая смерть» начала действовать. Скоро на Земле начнется паника!
— Отлично, — кивнул Великий. Голограмма растаяла. Неизвестный подумал, что не зря тогда пожертвовал своей лучшей боевой командой ради эвакуации Крэга, вернее того, что он него осталось после свидания с ядовитыми когтями своих соплеменников. Ученый маньяк был настоящим кудесником в вопросе информационных технологий, и с его помощью Великий планировал сполна рассчитаться за все. Воспоминания нахлынули волной.

Огромная старая красно-коричневая звезда в северном полюсе Галактики. Планета с двумя океанами, покрывающими почти всю поверхность, и россыпью островов по экватору. Обширные оранжевые джунгли с вечным красноватым полумраком под их сенью. Скрытые в толще океанов и тверди скал города. И огромные боевые спутники, напичканные лазерами и ракетами.

Планета воевала. Воевала так давно, что не представляла себе другого занятия. Воевала сама с собой.

Вы скажете, что это невозможно. Что ресурсы планеты скоро исчерпаются, что воздух будет отравлен на долгие десятилетия. Что воюющие, в конце концов, погубят всех.

Все это так. Но вспомните историю Земли. Так называемая «холодная» война тянулась полвека. Это при том, что в нее были втянуты не все тогдашние государства. А теперь представьте, что к вашим услугам еще ресурсы астероидного поля в каких-нибудь десяти миллионах километров от поверхности. Представили? То-то.

Силы воюющих сторон были практически равны, а боевые спутники сводили на нет все ухищрения и попытки открытой конфронтации. Пока…

Космический корабль Галактического Центра опустился на планету ночью. Капитан Сайк, уроженец Пилагеи, посадил «Хотон» в горах. Первый контакт состоялся утром.
Тогда он еще не был Великим Неизвестным. Лейтенант воздушно-космических войск, он проходил службу на одном из боевых спутников. Он узнал о корабле одним из первых, и первым прибыл на место посадки в аварийной капсуле. А дальше все развивалось очень быстро. Захватить корабль оказалось несложно – пилагейцы сами открыли входной люк, ожидая представителей молодой цивилизации. И те не замедлили появиться, с автоматами в руках.

Убивали не всех. Механики, навигаторы, пилоты были нужны захватчикам. Командовал всеми лейтенант. Первым делом корабль стартовал на орбиту и начал методично уничтожать спутники противоположной стороны, используя противометеоритные аннигиляторы и плазменные поля. Все было кончено за какой-то час. После этого лейтенант вызвал штаб и доложил о нейтрализации защитных порядков врага, после чего потребовал начать немедленное наступление на врага, чтобы смять и уничтожить его, стереть с лица планеты. Штабное командование дало однозначный приказ лейтенанту вернуться на базу, дав понять, что само выберет время наступления. И это стало последней каплей.

Лейтенант направил «Хотон» к столице противника, передав напоследок, что сам сделает все необходимое. Зенитные комплексы планеты не в состоянии были повредить космолет, и «Хотон» беспрепятственно прошел через атмосферу, ударив аннигиляторами по городу. После этого развернулся и направился к штабу командования. Лейтенант, получив в свои руки силу, спешил разобраться с предателями.

К чести генералов, они быстро сообразили, что мятежный лейтенант не остановится ни перед чем, и выслали против него эскадрилью высотных истребителей. Но было уже поздно.

Великий неизвестный улыбнулся. Да, Черная империя родилась в огне и крови, но иначе нельзя. Или ты, или тебя – закон всего живого во Вселенной.

Это были благословенные годы. Галактические технологии дали возможность выйти за пределы планетной системы. Никто не смел перечить новому императору, все хотели жить.

Пираты быстро узнали о новой империи. Великий Спрут, тогдашний некоронованный правитель преступного мира быстро нашел общий язык с бывшим лейтенантом. Первому была нужна удобная резервная база и лаборатории, а второму – галактические корабли и топливо для них.

Империя стремительно расширяла сферу своего влияния. Скоро под ее контролем находилось уже полтора десятка планетных систем. Строились новые корабли, вынашивались планы победоносного блицкрига. Начались засылки генетически и пси запрограммированных агентов на центральные планеты Конфедерации. Интервенты рвались к Земле, ставшей центром научно-технической мысли, к Галактическому Центру – средоточию силы, к Брастаку, Пилагее, Чумарозу, Кентавру, Синей – планетам, составлявшим костяк галактической цивилизации.
Все закончилось спустя тридцать лет. Закончилось ярко и быстро, как взрыв сверхновой. Объединенные силы тридцати семи планет под командованием адмирала Макомбера в пух и прах разгромили пиратские эскадры и флот Черной империи.

Планета Негодяев, многолетнее прибежище космических корсаров, перестала существовать. И вместе с ней в небытие ушла Черная империя.

Семь Неизвестных – Великий и его ближайшие соратники, одним из которых был Великий Спрут – бежали на быстроходном рейдере вместе с остатками флота. Они успели уйти в прыжок до того, как их настигли крейсера Конфедерации. Они ушли в направлении карликовой галактики Треугольника. С тех пор на Земле прошло сорок лет.

Великий очнулся от воспоминаний и отключил поляризацию иллюминаторов. Открылся широкий обзор на колоссальных размеров верфь. Именно здесь уже многие годы создавалась мощь новой империи. Он отомстит. Жестоко отомстит.

Светило закрыла тень, мимо резиденции Великого проплывал «Страх» — узкая трехкилометровая махина, напоминающая формой угря, — один из шестисот ударных крейсеров-дестройеров класса «Меч». Его черная обшивка, монолитная на первый взгляд, была утыкана лазерными излучателями, плазменными инжекторами и амбразурами ракетного боя. Это не считая, сорока спаренных установок основного и ста дополнительного калибра, восемнадцати ракетных автоматов с каждого борта, полусотни катеров поддержки и прочих приятных сюрпризов.

Кроме «Мечей» имелось огромное количество боевых космических машин разных классов, начиная от истребителей и вплоть до постановщиков мин и мониторов. Империя не собиралась на этот раз уступать.

Великий перевел взгляд выше и невольно поежился. В пространстве висел огромный иссиня-черный куб, медленно вращаясь в пространстве. Союзник.

Глава 3

СТРАННЫЙ МИР

Крыло света смахнуло тьму, и сразу возникло ощущение падения – отключились гравитационные установки. Стала нарастать мелкая дрожь. Кокон-кресла мягко и властно спеленали юных биологов. Включилась внутренняя связь, стали слышны голоса. Что-то сквозь зубы шипел Пашка, управляющий кораблем, Аркаша спорил с Джавадом о каких-то гравитационных аномалиях. Сестер Белых не было слышно.
— Внимание экипажу! – прозвучал мягкий голос компьютера, — Производится посадка по варианту «Кот». Начинаю трансформацию.
— «Кот», — мелькнула мысль, — вариант аварийной посадки с минимальной жесткостью. Гравитационное планирование. Применяется только, когда разрушены маневровые и посадочные двигатели.

Если бы кто-то наблюдал за посадкой, он бы увидел, что плоская «летающая тарелка» корабля внезапно набухла, покруглела. Спустя полминуты она превратилась в идеальный шар, окутанный радужным сиянием плазменного поля. Посадкой сейчас управлял компьютер.

Информация с внешних сенсоров и камер выводилась на особые гибкие экраны в коконах. На экранах был космос. Но не такой, к которому привыкли ребята. Местный космос сиял. Полыхал. Горел. Вечная чернота вакуума отсутствовала напрочь, ее место занимал жемчужно-золотистый  свет, похожий на рассвет в пасмурный летний день. На его фоне были видны лишь самые яркие звезды.

Планета приближалась с пугающей быстротой, хотя визирные метки свидетельствовали, что она даже немного уступает Земле в габаритах. Корабль погрузился в атмосферу, мелко завибрировал. Экраны затянулись туманной дымкой.

Время, казалось, замерло. Странно, однако даже гравитонные и нейтринные детекторы, теоретически не имеющие непроницаемых преград в виде материальных тел или силовых полей, не давали возможности разглядеть окрестности. «Виртуальные» частицы «вязли» в туманном пространстве, не достигнув приемных решеток. Из облачности «Дронт» выскочил всего на высоте полусотни метров

Посадка все же оказалась жесткой. Компьютер максимально смягчил касание с планетой, но ускорение все же было слишком большим, чтобы погаситься последним, самым мощным импульсом торможения. Поэтому экипажу потребовалось около получаса, чтобы прийти в себя. Затем запустили внешний обзор.

Ландшафт немного напоминал лунный – ровная как стол поверхность до горизонта была местами усыпана камнями. Попадались даже целые скалы. Общая цветовая гамма тяготела к буро-коричневому и красноватому цветам. Этакий Марс в стиле уэллсовской «Войны миров». Зато небо было точно не марсианским. Низкие сиреневые тучи висели неподвижно, не меняя форм. Пепельный свет придавал открывшейся перспективе какую-то жалкость, незавершенность. Беззащитность. Яркие иконки и графики первичного анализа на дополнительных голорах только подчеркивали этот контраст.

Гай-до был обижен. Еще бы, ему предпочли обычный корабль. Ну, ладно, не совсем обычный. С полиморфным корпусом, магнитодинамическим двигателями, контуром бесконтактного биоинтерфейса. Но другой.

Причина такого расклада была что ни на есть самой тривиальной – Гай-до был небольшим кораблем, а экспедиционное снаряжение громоздким. Плюс шесть человек экипажа. Плюс машина времени с гиперэргогеновыми батареями. Плюс вездеход высшей защиты «Гном». Все это попросту не влезало в кораблик. Алиса предложила Гай-до лететь с ними вторым, вспомогательным кораблем, но тот отказался. А теперь, проводя время в саду под Вроцлавом, он жадно ловил сведения об экспедиции «Дронта». После сообщения об успешном старте с планеты, Гай-до отпросился у Ирии и взлетел, желая первым встретить путешественников.

Уже в полете, анализируя информацию диспетчерских служб, он перехватил короткое сообщение о сигнале бедствия с планеты Тесса. Сопоставив координаты «Дронта» с координатами планеты, Гай-до включил гравитационные двигатели и ушел в большой прыжок.

Он финишировал одновременно с патрульным кораблем, молодой капитан которого сгоряча чуть было не открыл огонь, приняв Гай-до за нарушителя.
Но кораблик, выйдя из свернутого пространства не стал снижать скорость, оставляя крейсер далеко позади. Его чуткие сенсорные системы засекли нерасчетные колебания гравитационных полей прямо по курсу. Когда же он увидел сростки «мыльных пузырей», было уже поздно. Гай-до успел только включить защитное поле. Еще спустя минуту, пиратский фрегат ушел в прыжок.

Капитан крейсера вызвал СПАС-корабли. А что, собственно, ему оставалось делать?

— Основные узлы и процессорное ядро в порядке, — Джавад стянул с лица гляделку, —  устройство для оперативного съема информации, внешне похожее на древние зеркальные очки с необычно массивной оправой. Он почему-то не любил широкоформатные голоры. – Но реактор требует ремонта, а универсальных роботов всего три.

Это был камешек в Пашкин огород, — именно он пытался обследовать с помощью робота одно из строений, предположительно созданных Странниками. Робот ухитрился пройти почти километр по запутанному коридору, после чего задел какой-то выступ в стене. Строение, напоминающее металлическую башню, мирно аннигилировалось. Вместе с роботом и надеждами Пашки на след в истории. Из-за радиации пришлось переносить лагерь полусотней километров севернее.

Аркаша Сапожков потребовал тогда от Гераскина снять с себя полномочия капитана корабля и руководителя экспедиции. Но все закончилось хорошо. Пашка остался капитаном. Но об этом в другой раз, ладно?

Время на планете бежит быстро. Это в космосе особо исследовать нечего, кроме специальных экспедиций вроде миссии звездолета «Тьма», ушедшего в черную дыру NGF-13-548 или проекта «Радуга-2», исследующего межгалактический вакуум. Любая же планета являет собой подарок настоящему исследователю. Поэтому, спустя час после посадки, стартовали геоскауты, чуть позже в небо поднялись модули биологической разведки.

Облачный слой, непроницаемый для современных локаторов оказался прозрачным для неспешной радиосвязи, поэтому информация начала поступать сразу. С биологической точки зрения планета оказалась стерильной. Почти как Колеида. Отсутствовали даже микробы. Модули биоразведки прошлись частым гребнем квадрат со стороной тридцать километров и вернулись ни с чем.

Открытия  «геологов» были интересней. Во-первых, облака вовсе не являлись таковыми, представляя собой некую сложносоставную взвесь, похожую на кремнийорганику, а геоскауты, как известно, «работают» и по атмосфере, составляя геологическую и климатическую карты планеты. А, во-вторых, два из шести «геологов», подчиняясь стандартной программе, вышли на высокую орбиту. Точнее, попытались. За несколько секунд до потери связи они передали, что датчики фиксируют резкое усиление гравитационного поля.

Спустя два с лишним часа запустили метеоракету, изрядно перешерстив ее внутренности. Изъяли капсулу метеодетектинга, заменив ее дюжиной различных анализаторов плюс широкодиапазонная камера.

Целевым биологическим экспедициям не положено иметь физическую аппаратуру для изучения вакуума и «тонких взаимодействий» — это епархия физиков-космологов. Но сейчас этой аппаратуры как раз и не хватало.

Метеоракета рванулась вверх. На голорах вспыхнули строчки зеленоватых цифр – высота, скорость, абсолютные координаты (почему-то были сплошные нули), что-то еще…

Ракета взлетала по гиперболе, отклоняясь к западу. Анализаторы заработали на пятидесятикилометровой высоте. Включилась камера. И тут юных исследователей поджидал первый сюрприз – планета, на которой они находились, сверху напоминала мозаику.  Ее поверхность была разделена на одинаковые шестиугольники, словно наглядное пособие к «задаче коммивояжера» из раздела дискретной математики. Желтые, зеленые, голубые. Как будто кто-то отрезал от планет по кусочку, а потом склеивал их вместе.

Изображение подернулось сеткой помех. Джавад переключил камеру на верхнюю полусферу обзора. Голор почернел. В рубке повисло молчание. В этом странном мире не было звезд.

Голор свернулся в нить. Мягкий голос бортового компьютера произнес:
— Контакт утерян.

Глава 4

ПЕРВЫЕ ПОТЕРИ

Комиссар земного сектора ИнтерГалактической полиции Цезарь Милодар был не в духе. Впрочем, это было его обычное состояние в последнее время, усугубившееся после того как три месяца назад комиссара бросила очередная жена. Впрочем, ее тоже можно понять. Судите сами, она ждет дорогого мужа с работы, приготовила романтический ужин и все такое, а он или не появляется вовсе, или присылает голограмму. Мол, ему, как несгибаемому борцу с преступностью, опасно появляться лично даже дома. Кому такое понравится?

Поэтому агенты старались не встречаться с гневным начальством, соглашаясь на задания в самых отдаленных уголках земного сектора, только бы подальше от Антарктиды. Причем, желательно настолько отдаленных, чтобы не было прямой видеосвязи.

Настроение комиссара не улучшал и тот факт, что на Земле происходили странные нападения на морские суда и базы. На текущий момент их было зарегистрировано уже четыре. Кроме того, в космопорту Внуково-2 и звездном порту Селена на орбите Луны были пресечены попытки неизвестных лиц открыть огонь из боевых пиратских бластеров прямо в толпе.

Милодар выгнал секретаршу, принесшую ему кофе, — он принципиально не допускал роботов в свой кабинет, опасаясь, что они могут быть заминированными, притушил освещение и заблокировал входную линию связи – чтобы не мешали.
— Чапай думать будет, — произнес он, залпом выпивая кофе.

Милодар не любил, когда его сравнивали с Шерлоком Холмсом, так как считал себя прозорливее и умнее «книжного» сыщика. Но, незаметно для себя, он перенимал методы дедуктивного и логического анализа последнего, делая его своим «альтер эго». Вот и сейчас он собрал все свое серое вещество, чтобы решить задачу, возникшую перед ним.

Было ясно, что подобный уровень воздействия недоступен для обычных преступников и пиратов – слишком высоким он был. Пси-программирование с самоликвидом на случай провала, «белый призрак», который не сумели засечь многочисленные спутники на земной орбите. М-да.

Милодар коснулся клавиатуры, ввел секретный пароль. Мигнул зеленый глазок подтверждения, и Милодар вышел в виртуальное пространство Космонета в стеллс-режиме. Большой Марк – мощнейший распределенный транспьютер земного сектора (его процессоры, использующие принципы квантовой статистики и «туннельного просачивания» и связанные между собой станциями гравитонной связи размещались в промежутке от лунного Моря Ясности до Трансплутона-2) начал всестороннюю обработку информации, поступающей со всех концов Галактики. Однако комиссар не обольщался – каким бы мощным ни был компьютер, он никогда не сумеет превзойти человека. Милодар задумался. Когда-то, на самой заре своей полицейской карьеры он сталкивался с чем-то подобным.

Маленький остров Кууси у северной оконечности Ладожского озера был известен старинным замком, возвышающимся на холме. Ну, не совсем старинным. Построен он был в начале двадцатого века разбогатевшим петербургским чудаком и оригиналом Галкиным. После революции 1917 года замок сменил хозяина и назначение. Последнее, правда, ненадолго. А полусотней лет позже и вовсе обезлюдел.
На замок обратили внимание вскоре после Контакта. Именно тогда спешно формировались подразделения ксеноанализа, технической разведки и «дружины» быстрого реагирования, которые пятью годами позже поделили между собой «конкуренты» — ИнтерГпол и Галактическая служба безопасности. Поскольку полиции надлежало заниматься «земными» делами, островок Кууси отошел ей. В замке расположился временный штаб, ГСБ перебазировалась на Плутон. Год спустя ИнтерГпол, который тогда называли Солнечным патрулем, намекая на сферу деятельности, возглавил Цезарь Милодар, который немедленно перенес штаб на сверхсекретную базу в Антарктиде, ранее принадлежавшую американскому космическому командованию (до Объединения). И замок вновь опустел. Но ненадолго. В 2061-м, после триумфа первых «внесистемных» полетов началось «Дело кукушат». Патрульный рейдер дальнего действия «Арракс», порт приписки Земля-14 (Бета Центавра) обнаружил в космосе дрейфующий звездолет неизвестного типа. При обследовании было выяснено, что весь экипаж корабля составляли роботы с полубиологическим мозгом, а сам корабль представлял собой нечто вроде космического заповедника или зоопарка. Это было установлено однозначно по останкам живых существ на борту. Более того, «экспонатами» были разумные существа, в том числе люди. Но самым удивительным было другое – в одном из коридоров была найдена серебристая капсула метровой длины. Когда ее вскрыли, то капитан рейдера схватился за голову, командир десант-группы Ирина Северова – за сердце, а корабельный врач кинулся за лекарствами. В капсуле лежал младенец, мальчик девяти месяцев от роду. Младенец был здоров, весело агукал и улыбался космолетчикам. Как он оказался на покинутом корабле, как выжил, откуда появился – так и осталось загадкой. «Арракс» чуть не спалил двигатели, но достиг Земли-14 в рекордно короткие сроки. Правда, потом пришлось менять гравиэкран, девятнадцать блоков Мозга и антенну космической связи. Вместе с техниками из Галактического центра прибыли микробиологи, врачи, генетики. Первые же тесты дали девяностосемипроцентную вероятность земного происхождения ребенка. Позже это подтвердили биогенетические лаборатории Москвы, Токио и Лондона. Однако запросы, направленные в земной информаторий и представительства других гуманоидных цивилизаций не дали результата. Ну, то есть, никакого. Согласно ответам, ребенка, равно как и взрослого с такой генокартой, дактилоформой, рисунком сетчатки не существовало.

Дело было передано в ИнтерГпол. И сам собой возник извечный вопрос – что делать. Детских домов на Земле не существовало уже лет тридцать. Рождаемость падала медленно, но неуклонно, так что за ребенком выстраивались очереди. Заявки на усыновление «космического Маугли» подала половина команды «Арракса», весь персонал базы на Земле-14, специалисты с Земли.

И именно тогда был предложен секретный проект «Ящик Пандоры», подразумевающий создание специализированного детского дома для подобных найденышей, находящегося под контролем ИнтерГпола. Поговаривают, что автором проекта был Милодар, однако сам он всячески открещивается от этого.

Предложение вызвало огромный резонанс в обществе, в Космонете начались дебаты и целые виртуальные побоища. Основным аргументом противников создания детского дома был тот факт, что ранее ни один корабль Галактического центра не находил детей с неизвестной биографией. Мол, это случайность, такого не повторится.

Но вскоре они  был посрамлены, и не раз. Случаи посыпались как из рога изобилия – немой пятилетний мальчик азиатской наружности невредимым прошел джунгли Эвридики и добрался до земной станции биологических исследований. Трехлетняя Мисс, неизвестно как оказавшаяся на военном тральщике «Орион» в мешке с морковью, который, кстати говоря, тоже оказался там неизвестно как – весь экипаж «Ориона» люто ненавидел морковь. Говорят, это потому, что капитана тральщика в детстве строгая бабушка на завтрак кормила морковью со сметаной. И когда он вырос, и стал служить в Космофлоте, то специально подобрал себе команду, ненавидящую морковь во все проявлениях. Но это к слову.

К моменту открытия детского дома на Земле было уже десять «кукушат». Детей находили на покинутых космолетах, планета, где людей не могло быть по определению.

Островок Кууси снова ожил. Милодар здраво рассудил, что детей нужно держать подальше от остального человечества, тем более что прецеденты уже были…
Именно тогда комиссар впервые столкнулся с эмиссарами Черной империи.

В те времена Земля была еще планетой «второго эшелона», не занимая нынешнего положения. Но уже тогда эксперименты со временем, несколько громких открытий в биологии и химии приковали к ней внимание других миров. Это и стало причиной интереса к  родине человечества Черной империи.

Сначала был мальчик, зараженный пировирусом, позволяющим ему разогревать ладони до семисот градусов безо всякого вреда. Кроме вируса была выявлена пси-программа, которую удалось расшифровать – мальчику ставилась цель создания паники на планете.

Потом были Дженни Соколова – девочка с имплантированной миной в левой ладошке, Сид-Гипнотизер и другие. Всего было выявлено шестеро. «Обезвредить» удалось всех. Чуть позже появились взрослые агенты.

Милодар очнулся от воспоминаний. Интересно, а ведь дело «Принца Вселенной» похоже, из той же оперы. По крайней мере, генетические пробы, посланные в Центр, не помогли установить реальную личность погибшего мальчика. Правда, сейчас об этом можно было говорить лишь в сослагательном наклонении. В том смысле, что если бы…

Но Черной империи не существовало уже почти полвека. Милодар лично присутствовал тогда на борту «Терры» вместе с адмиралом Макомбером. Четырнадцать улизнувших кораблей были признаны исчезнувшими во время межгалактического прыжка. Скорее всего, они финишировали слишком близко от звезды, где и погибли. Дата, подписи членов комиссии.

Но сейчас, в свете последних событий комиссар все сильнее сомневался в выводах специалистов.

Приглушенно заверещал сигнал вызова. Милодар покосился на пульт – оранжевый огонек полной блокировки горел. Значит, звонил человек, которому были известны изменяющиеся каждые двенадцать часов коды особого допуска. В Солнечной системе таких людей было двое, еще трое на планетах Галактического центра.

Голор развернулся метровым полотнищем, протаял в глубину. Габриэль Грехов, координатор ВЕДЬМАКа, смотрел на комиссара.
— У нас проблемы, — произнес он.

Станция СПАС-4312539, вращающаяся вокруг безымянной звезды ЕВ-12038  обычно обслуживалась экипажем из четырех операторов. Но в этот раз на борту людей не было – станцию готовили к штатной модернизации, и экипаж сняли неделю назад, оставив работать в автоматическом режиме. Сектор был довольно тихий, поэтому режим автоматического дежурства, иначе «пассивного поиска и ретрансляции» не был чем-то экстраординарным.

Приземистые универсальные космоботы сновали по поверхности СПАС, проверяя настройку приемных антенн. Импульс пришел, когда бот номер сто тридцать семь пятнадцать закончил тестирование ориентационных процессоров третьей антенны – их использовали, чтобы не загружать лишними вычислениями Мозг станции при настройке на прием и передачу,  — но еще не отключил кабель связи. Станция зафиксировала гравитационные возмущения в десяти мегаметрах от звезды. Судя по их силе, финишировало большое количество кораблей. Согласно стандартной методике, разработанной для патрульно-спасательных кораблей и станций задолго до вступления Земли в Конфедерацию, Мозг СПАС начал запись информации, поступающей сейчас с пятидесяти восьми процентов датчиков и локаторов – остальные еще ремонтировались или тестировались. Чуть погодя заработал УРК – универсальный радарный комплекс, призванный определить число кораблей, их типы, направление и прочие параметры. Если бы Мозг умел удивляться, то сделал бы это не задумываясь – из прыжка вышло уже три сотни звездолетов большого тоннажа, и, судя по гравитационному искажению, еще ожидалось едва ли меньше. Мозг запустил стандартную процедуру запроса на идентификацию.

Корабли тормозили форсированно, что само собой подразумевало наличие мощных гравиэкранов. Мозг продолжал посылать запросы, но ответа не было.
Тонкий сгусток антипротонов хлестнул броню станции. Вспыхнула ослепительная молния атомного распада. Но Мозг был еще жив. Станция дернулась, пытаясь уйти с вектора стрельбы, в пространство рванулись сигналы SOS на аварийных частотах. Следующий выстрел аккуратно разрезал шар станции надвое. Потом сверкнула беззвучная вспышка, взорвался реактор.

Номер сто тридцать семь пятнадцать уцелел, его отбросило взрывной волной в направлении звезды. Спустя пять дней пограничный брандер, пришедший на сигнал о помощи со станции, подобрал его всего в десяти миллионах километров от фотосферы. Обожженный радиацией и ледяным дыханием вакуума, космобот представлял собой жалкое зрелище. Но блоки памяти оказались практически неповрежденными. Спустя час брандер начал разгон, и пустынный уголок космоса вновь опустел.

Глава 5

СТРАННЫЙ МИР (ПРОДОЛЖЕНИЕ)

Гай-до включил планетарные двигатели на полную мощность. Стена приближалась с пугающей быстротой, но в последний момент кораблик активировал защитное поле, выстраивая его структуру в форме веретена. Медленно, нехотя стена поддавалась нажиму. Так, стоп. Вы, я вижу, уже вообразили этакую Великую Китайскую стену высотой в сотню километров и ругаете автора за бедность фантазии и полное отсутствие логики – мол, легко такое препятствие перелететь или обогнуть стороной. Не торопитесь. Садитесь поудобнее, я постараюсь расставить точки над i.

Гай-до очнулся над планетой. Слово «очнулся» не совсем подходит для обозначения состояния кибернетического устройства, однако Гай-до не обычный, а разумный кораблик. Дабы не углубляться в теорию разума и разумности, которую создадут только во второй половине двадцать первого века, давайте договоримся в дальнейшем «очеловечивать» кораблик, описывая его чувства и устремления как человеческие. Поверьте, будет легче и мне, и вам. Договорились?

Так о чем это я, ах да, Гай-до очнулся над планетой. Протестировав системы, кораблик убедился в их исправности и перенес все свое внимание на планету. А там было на что посмотреть. Вся поверхность планеты была разделена на  одинаковые шестиугольники, что однозначно подразумевало разумную деятельность. А если использовать хорошую оптику, что можно увидеть много подробностей.

Шестиугольники превратились в многокилометровые  пространства, равнины и горы. Но кораблик чувствовал, что здесь что-то не так. Что, он и сам не знал, но интуиция его била тревогу. Занятый обследованием, он не заметил, что его орбита потихоньку теряет стабильность, словно к естественно гравитации планеты добавилось что-то еще.

Вспыхнуло неяркое пламя, Гай-до входил в атмосферу.

Скорость кораблика упала до полукилометра в секунду на высоте восьми километров. Он перешел на движение галсами – зигзагом с длиной звена в десять километров и отклонением от курсового вектора в 50 градусов с сохранением направления. Точно такую же «курсовую схему» применяли все атмосферные скауты при «поквадратном» обследовании территории. А сам термин «галс» был взят из словаря моряков и экстраполирован на современные реалии.

Гай-до успел пролететь полсотни километров, сканируя поверхность планеты, когда его сенсоры засекли прямо по курсу силовое поле неизвестной природы. Гай-до приблизился, «танцуя» на планетарных двигателях. Выстрелил десятикилограммовую «болванку» зонда. Заработали хитрые датчики в головной части зонда, анализируя полевую структуру. Вскоре выяснилось, что поле препятствует прохождению через него материальных объектов, электрический заряд имеет минимальный, на электронные и квантовые вычислительные системы воздействия не оказывает.

Несмотря на то, что Гай-до был в первую очередь кибернетическим устройством, он обладал одним качеством, роднившим его с человеком – любознательностью. Есть проблема – ее надо решить. Нельзя решить обычными метолами – берем нестандартные. Именно так рассуждал кораблик, готовясь к прорыву через неведомое.

Алиса сидела за пультом, поглядывая на голор, куда выводилась информация с двух последних скаутов. Остальные или рассыпались на невосстановимые обломки или сгорели в атмосфере. Но свою задачу погибшие разведчики выполнили. Мозг «Дронта» на основе их данных смоделировал внешнюю обстановку, и оказалось, что планета, скорее всего искусственного происхождения. В пользу этого говорило и полное отсутствие жизни, и обнаруженные скаутами «стены» неизвестного силового поля, не пропускающие материальных предметов, а также «купол повышенной гравитации», начинающийся с высоты в полсотни километров, и «облака» кремнийорганической взвеси, глушащие космическую связь, но пропускающие радиосигналы. Плюс к этому – обнаруженные при более тщательном анализе постоянно циркулирующие в атмосфере модулированные импульсы электромагнитных волн в широчайшем диапазоне частот. Этим, кстати и объяснялась «проницаемость» облаков для радиоволн.

Шел уже четвертый день по зависимому времени «Дронта».

Алиса прикрыла глаза – даже суперсовременные голографические мониторы утомляли зрение. На борту «Дронта» сейчас была ночь, а ночные вахты – самые спокойные. Никто не отвлекает, и можно привести в порядок мысли. Алиса почти не сомневалась, что события последнего времени укладываются в единую систему, только не могла оценить и спрогнозировать целей этой системы и устойчивого интереса к своей скромной персоне. Слова Принца она не принимала всерьез, ну как она может воздействовать на вероятность тех или иных событий? Ведь доказано, что квантовая неопределенность есть неотъемлемое свойство не только микро-, но и макромира. Так что невозможно точно рассчитать «траекторию будущего», говоря языком хронофизиков, и, соответственно, «хирургически» повлиять на события. Не только будущее обусловлено прошлым, но и наоборот. Кольцевая причинность. Давно доказанная и многократно подтвержденная. Но…

Но титул девочки, с которой ничего не случиться, давно стал для Алисы вторым именем. Она никогда не задумывалась над своим невероятным везением, спасающем ее в самых безвыходных ситуациях.

Алиса отвлеклась от своих мыслей, вызвала на голор информацию от ремонтных роботов. Реактор был восстановлен на три четверти. Оставшийся ремонт роботы обещали закончить не позже, чем через шесть часов.

Алиса коснулась иконки проигрывателя, в рубке зазвучала тихая ритмичная музыка, и вновь погрузилась в свои мысли.

Сигнал кругового радара вплелся в мелодию. Компьютер немедленно снизил громкость, вывел на голор оперативный отчет по ситуации. К «Дронту» приближался космический корабль. Включился приемник, регистрируя приходящие тики – типовые идентификационные коды, служащие одновременно позывными для каждого корабля Конфедерации. На голоре вспыхнула зеленоватая строчка «К/К 371-гамма-01586554-кси-лямбда-124990-003».

Алиса по привычке бросила взгляд на начало и конец строки. 371-гамма – значит корабль принадлежит Солнечной системе, 124990 – регистрационный номер в галактическом реестре, 003 – третий класс, малый экспедиционно-разведывательный.

Машинально Алиса отстучала на клавиатуре запрос к корабельной базе данных, прежде чем сообразила, что номер приближающегося корабля ей знаком. Очень знаком.

Белое пламя ударило из дюз заходящего на посадку Гай-до. Еще минута, и разумный кораблик замер в двух десятках метров от сплюснутого шара «Дронта».
Они говорили, перебивая друг друга, и не могли наговориться. Так, наверное, и происходит встреча настоящих друзей после долгой разлуки, тем более, если простились они  не совсем хорошо. Сначала смущенно молчание, какие-то стандартные слова о погоде и здоровье, а потом, словно прорывает плотину. Помнишь, как мы тогда… А ты еще меня вытаскивал из той речки и ругался на чем свет стоит… А потом…

И уходит скованность и неловкость. Потому что они давно уже простили друг друга, потому что они – друзья. И не нужны напыщенные фразы о вине одного и непричастности другого. Все это шелуха.

— Так я и оказался здесь, — закончил Гай-до. В его маленькой рубке, ставшей за последний час особенно тесной, – шутка ли шесть человек, пусть даже детей, — повисла тишина. Нарушить ее решился Пашка.
— Гай-до, а ты видел эту планету из космоса?
— Видел, — ответил кораблик. – Необычная, надо сказать. Вся поверхность разделена на равные шестиугольники.
— Точно, — довольно откликнулся Пашка. – Это искусственная планета.
— Я думаю, правда несколько более драматична и неожиданна, — тихо произнес Гай-до. Он хотел еще что-то сказать, но внезапно весь корпус кораблика потряс удар. Затем внезапно, без перехода возникла невесомость. Появилось ощущение тяжелого взгляда в спину. По рубке прошелся ледяной ветерок. В следующую секунду невесомость сменилась гравитацией, причем, гораздо выше номинальной. Последнее, что увидела Алиса, были странным образом  ставшие зыбкими и полупрозрачными стены.

Глава 6

К НАМ ПРИЕХАЛ РЕВИЗОР

— Я пригласил вас господа с тем, чтоб сообщить вас пренеприятное известие, — произнес Милодар, цепко оглядывая присутствующих в виде световых «фантомов». – Похоже, ревизор приехал без предупреждения.

На борту «Орлана», секретного крейсера класса «Тень-абсолют» проходило оперативное онлайн-совещание Большой Десятки – руководителей специальных служб земного сектора и Центра. Кроме Милодара на борту физически присутствовал только Габриэль Грехов. Остальные, — Карл Кром – главный «сыскарь» Галактики, комиссар СПАС-службы Андрей Ромашин, три инспектора ГЭСКОНа (Галактической службы этического и социального контроля за опасными исследованиями и разработками), два представителя Космофлота, командующий Галактического Патруля Барнс и глава Совета Системы Виктор Степанов – в виде голографических призраков.

— Не будем тратить время попусту, — произнес Милодар. – Все находятся в поле действия «паутины», так что докладов не будет. Необходимо в кратчайшее время выработать стратегию действий. Но прежде я хотел бы получить у представителей ГЭСКОНа разрешение на развертку программы «Легион».

Инспектора переглянулись. Потом заговорил один из них, со значком старшего инспектора на груди.
— Наше ведомство не возражает. Однако хотелось бы уточнить, соответствует ли действительности информация о двойном назначении кораблей программы «Легион»?
— Да, — произнес Милодар тоном человека, вынужденного повторять одно и то же раз десять. – По окончании операции мы планируем передать корабли соответствующим службам.

Инспектор склонил голову в знак согласия.

Крэг нервничал. На первый взгляд все шло нормально. Компьютерные системы на основе биологического мозга действовали прекрасно, особенно после того, как Крэг улучшил «систему контроля поведения». Особенно он гордился принципиально новой системой связи между «биопроцессорами» — на уровне пси. Эту связь Крэг открыл случайно, и к настоящему времени выяснил, что объединенная мощь нескольких «процессоров» (читай, мозгов) при нужной аппаратной поддержке способна подчинить себе разум почти любого существа, ввергнув его в панику или экстаз. По сравнению с этой «психоломкой» уже существующие установки, такие как генераторы сна «Морфей» и парализаторы «Медуза Горгона» выглядели детскими игрушками, так как воздействовали только на альфа-ритмы мозга, не затрагивая мыслительных и эмоциональных структур. На основе этого эффекта уже были разработаны стационарные установки «Шок», на которые возлагались большие надежды.

И все же спайдер нервничал настолько, что эмоциональные стабилизаторы его нового киборгизированного тела не справлялись. И тому было несколько причин. Во-первых, спецслужбами Земли были сорваны несколько операций, являющихся звеньями одной цепи событий, и Великий Неизвестный сгоряча пообещал близко познакомить Крэга с Союзником, во-вторых перехват-анализ космограмм с Земли дал неутешительные результаты по программе «Белая Смерть». Да, жертвы были, но человечество, вместо паники, наоборот объединилось. Начаты широкомасштабные поиски «белых призраков». Было еще и третье, но об этом Крэг не хотел даже вспоминать.

На него вышли по старым каналам бывшие подельники Великого Спрута, Крыс и Весельчак У, и потребовали дать им технологию создания «биопроцесоров». Свое желание они мотивировали готовностью передать информацию об Империи ИнтерГполу. На самом деле, требования были не столь уж велики – подробно техническое описание процесса, пара-тройка «яйцеголовых» и одна единица контрактора. Взамен Крыс пообещал соблюдать «политику невмешательства» и спокойно зарабатывать деньги на новых компьютерах. Поиски «сырья» пираты брали на себя.

Крэг подключился к корабельной информсети, он находился сейчас на борту флагманского космолета «Черная звезда», и выяснил, что флот уже финишировал.

Они шли строем, который любому адмиралу двадцатого века напомнил бы походный ордер АУГ – авианосной ударной группировки, только экстраполированный в трехмерное пространство. Колоссальных размеров ажурный цилиндр. Сверху, снизу и на флангах скользили километровой длины двадцать усеченных конусов линейных крейсеров. Открывали и замыкали строй две группы по двенадцать рейдеров класса «Млечный путь», огромных сдвоенных дисков-«восьмерок». Их поддерживали почти полторы сотни ударных даббл-крейсеров и сводная группа из кораблей Космофлота, Патруля и СПАС-флота общим числом в двести сорок вымпелов. Место в середине строя занимали пять необычных кораблей. Во-первых, их длина почти в шесть километров делал их гораздо больше остальных космических машин, во-вторых, нестандартна была их форма – веретено. Но главное отличие было внутри. На первый взгляд их тускло-серая оболочка из нейтридных матриц была монолитной, но это было иллюзией. Эти машины, зафиксированные в базах данных проекта «Легион» как внекатегорийные корабли типа «Рой», являлись новым словом в кораблестроении, так как состояли из трехсот семидесяти пяти «модульных связок» по четыре аппарата в каждой плюс четыре осевых малых крейсера. Предмет гордости Милодара, зависти спецслужб и головной боли разработчиков.

Редкие огни горели на корпусах, изредка полыхали синие вспышки лазер-связи. Сейчас флот напоминал спящего хищника. Но будет плохо, если он проснется.

«Тройка» Семецкого шла на малой высоте над океаном. Два флаера и экранолет сонар-лаборатории, на их бортах полыхала голографическая эмблема – дельфин. Знак Океанской Патрульной Службы.

В рубке экранолета монотонно бормотал передатчик, два пилота и два оператора сонаров перебрасывались шутками и короткими фразами. На голорах отображался рельеф  дна, изредка вспыхивали огоньки, обозначающие проплывающих внизу различных океанских обитателей. Шел первый этап Большой Охоты.

При всех своих недостатках Милодар обладал одним несомненным достоинством – умением убеждать. И сейчас это его качество было как нельзя кстати. Шутка ли, оторвать от дел полторы сотни подлодок Океанского Патруля и почти тысячу субмарин-малюток и батискафов морских биологов, археологов и гидрологов плюс авиация морского базирования со станций «Гуатанамо-2», «Тропик-Аква-Контрол», «Морская звезда», «Глубинник», «Север-14» во всех океанах планеты. Прибавьте к этому множество спутников метео- и геоконтроля. Кроме того, но этот факт был известен считанным единицам, был объявлен императив «свободная охота», и в море вышли быстроходные подлодки СПАС-службы и ИнтерГпола.

В Главном Диспетчерском пункте Мирового океана было тихо. Но эта тишина была напряженной до предела, готовой в любое мгновение смениться яростным действием. Зал оперативного управления ГДП изнутри напоминал колоссального размера глобус – темные, безжизненные материки и пульсирующие тысячами огней моря и океаны. Диспетчера вполголоса запрашивали корабли, выслушивали короткие отчеты. Искрами вспыхивали строчки фаст-сообщений.

Математическая событийная модель, выстроенная аналитиками ИнтерГпола, указывала на то, что в океане действует три «белых призрака», исходя из чего и была разработана «стратегия поведения».

Тоновый сигнал хоть и был ожидаем, но заставил диспетчеров вздрогнуть. «Фонил» пульт, на который сходились сигналы от кораблей сводного флота «Атлантика». Им предстояло открывать сегодняшний бал. Диспетчер Васильев спешно натянул перчатки биоинтерфейса, опустил на глаза гляделку. В скоротечном сражении не останется места словам и докладам, только сжатые до предела команды. Васильев вывел на визоры гляделки синтезированную картинку. Не зря он столько времени проводил на тренажерах, разыгрывая сложные ситуации. Пригодилось умение. Правда, основные тренинг-программы были связаны с патрулированием,  выслеживанием  китов-одиночек и гигантских кальмаров, но основной принцип был неизменен. Васильев шевельнул левой рукой.

В ту же секунду двадцать шесть субмарин Океанского патруля, идущие в походном режиме, изменили курс и увеличили скорость, выбрасывая по бокам пенные «усы». Их радары в связке со спутниковой пеленгацией не оставляли противнику шанса скрыться.

«Призрак» петлял между скал, сбрасывал шумогенераторы, путал след, маневрировал. Но тщетно, цепкие лучи локаторов крепко держали его. Исправно шумящие генераторы забивали от силы пятую часть сонаров и локаторов. Остальные же «вели» цель, заставляя ее двигаться одним-единственным курсом. За «призраком» следовало пять подводных дисков, не слишком скоростных, но незаменимых в лабиринтах подводных горных массивов благодаря своей феноменальной маневренности. Диски катились в толще воды, упрямо висели на хвосте, выжидая. Они не нападали, да и задача их была иной – демонстрация. Боевые подлодки ждали спереди.

Сигнал атаки ударил по натянутым нервам, капитаны отдали приказ, и субмарины выпустили торпеды с три-диксилиновыми имплозиевыми зарядами, не создающие ударных волн. Такие заряды применяли при проходке скал и редких операциях уничтожения останков погибших звездолетов, когда невозможно было использовать генераторы «тихого» атомного распада. Одновременно с этим барражирующие над водой флаеры сбросили глубинные бомбы. Хотя ученые и требовали сохранить «призрака» в целости, чтобы изучить его системы, Милодар взял на себя всю ответственность, отдав приказ о боевой атаке.

Белая подлодка-«призрак» перестала существовать в 17 часов 3 минуты 9 секунд среднесолнечного времени. С интервалом в двадцать и сорок три минуты были уничтожены оставшиеся две. Первый раунд люди Земли выиграли.

Глава 7

В ГОСТЯХ У ПИРАТОВ

Зрение восстановилось сразу. Потом в тело вонзились сотни невидимых иголочек, словно при резкой смене температуры с минуса на плюс или когда во сне затекла рука.

Вспыхнули экраны, давая возможность осмотреться.

Пол — круглая десятиметровая пластина темного цвета, будто сплетенная из мелкой металлической сетки. Металлическая же закругленная стена, верх которой теряется в темноте, яркие точечные светильники.
— Где это мы?

Пашкин голос был хриплым.

Ему ответил Гай-до:
— Похоже, на какой-то базе или заводе. Но я не пойму, как мы сюда попали.
— Телепортация? – высказал предположение Гераскин.
— Вряд ли, — откликнулся Джавад, который кроме биологии и генной инженерии также интересовался техникой. – Такого компактного устройства не существует. И кроме того, Гай-до не засек никаких вторичных излучений, а при Т-переходе возникает целый пакет волн.
— Подтверждаю, — откликнулся кораблик. – Излучение было, но его параметры резко отличаются от тех, что возникают при телепортации.
— Но тогда что… — заспорил было Пашка и осекся, потому что голоры внешнего обзора вспыхнули, скачком меняя яркость. Раздался усиленный акустикой голос:
— У вас десять секунд для того, чтобы выйти, иначе мы вскроем корабль.
— Гай-до, у тебя есть оружие? – засуетился Гераскин. – Дай мне бластер и прикрой нас огнем из ПМП.
— Бластера нет, — ответил кораблик, — Ирия никогда не оставляла во мне оружие. А противометеоритная пушка аннигилирует все в радиусе ста метров. Моя обшивка не выдержит. Думаю, разумнее всего будет сдаться.
— Никогда! – крикнул Пашка. – Лучше смерть в бою!
— А как мы это расскажем твоей маме? – поинтересовалась Маша Белая. – Простите, Мария Павловна, но ваш сын пал смертью храбрых? Не смеши.

Гераскин примолк, поскольку несмотря на свой рыцарский задор, матери побаивался.
Снаружи донесся голос:
— Мы начинаем резать корпус.
— Не надо! – Алиса дотянулась до клавиши внешней связи. – Мы выходим.
Зашипела гидравлика люка, трап с грохотом упал на металлический пол.
— Кого я вижу. Ведь это сама Алиса Селезнева собственной персоной!

Крыс все так же пребывал в облике офицера Отдела Безопасности. Весельчак маячил за его спиной, одетый в навороченный сьют с полным вооружением. Его и без того массивная фигура становилась в зеркально-черной броне боевого скафандра совсем необъятной. Такие скафандры создавали лет сорок назад, и они давно вышли из употребления, но не из-за технического несовершенства, а потому, что планетарные войны и специальные операции стали по большей части историей. Такие сьюты были способны выдержать температуру до десяти тысяч градусов и прямое попадание из корабельного орудия, имели несколько систем вооружения «на борту» и были, фактически, уменьшенным, более мобильным аналогом древних танков, скрещенных с установкой ЗРК. Их создавали еще в рамках проекта «Звездные войны-2».

За спинами пиратов стояло шесть человек, одинаковые неподвижные лица которых выдавали андроидов.
— Всех в камеру. Весельчак – проследи!
Крыс повернулся к Алисе.
— А с вами я хотел бы поговорить наедине.

Личные апартаменты Крыса были обставлены внешне небогато, ничего лишнего. Алису грубо втолкнули внутрь роботы-конвоиры, пират вошел следом.
— Этот толстый глупец вечно делает все не так, — недовольно произнес Крыс. – На кой ему потребовалось нападать на колонию? Сколько раз я предупреждал, что в нашем деле нет мелочей.
Пират взглянул на Алису.
— Действительно, а зачем нужно было нападать на Тессу? – спросила она. – Там же нет ничего ценного.
— Ошибаешься! Ты думаешь, что золото и алмазы – высшая ценность? – Крыс усмехнулся. – В наше время они хороши для украшений и в качестве технических материалов. Или ты считаешь, что моя цель набить потуже карманы?

Алиса пожала плечами. Она видела, что Крысу хочется выговориться. Он устал. Девочка замерла, пораженная такой простой мыслью. Да, действительно, ни одно разумное существо, если оно не больно, не может постоянно жить в страхе. А пираты жили. Они ежесекундно боялись предательства своих подельников, страшились потерять награбленное, ужасались при мысли, что их настигнет Патруль. Но больше всего они боялись того, что они могут попасть в руки тех, кого они грабили. Ведь по галактическим законам судить пиратов имеют право народы тех планет, которые пострадали от звездных корсаров. И этого пираты боялись больше галактического Патруля, Отдела безопасности ИнтерГпола и Цезаря Милодара вместе взятых.

Крыс поднялся, зашагал по комнате, остановился перед Алисой.
— Хочешь знать, зачем нужно было нападение на Тессу? Я расскажу тебе.

Пират заговорил. Он рассказал о «биопроцессорах», о том, как с помощью контрактора Весельчак похищал целые материки планет, потому что люди, подключенные к системе, легко могли отличить реальность от самой качественной виртуальности, и поэтому нуждались в «кусочках» родных планет для отдыха. О том, какие сокровища могут выложить неразвитые миры за сверхбыстрые компьютеры, а развитые – за те же компьютеры, но для защиты от хакеров.

Но самое интересное и пугающее было то, что за всем этим стоял Монокосм-2. Это было ясно. В древних легендах говорилось, что первый Монокосм создавался на основе планетарной информационно-вычислительной сети. Второй готовился родится в недрах сетей галактических.
— Нужно сообщить на Землю! – Алиса порывисто поднялась, шагнула к двери. Ее остановил голос пирата.
— Ты думаешь, мне есть дело до Земли или других планет? Это мой бизнес, и я не хочу, чтобы мне мешали. Увести!
На пороге возник андроид, схватил Алису за руку.

Глава 8

ИДЕТ ОХОТА НА ВОЛКОВ, ИДЕТ ОХОТА…

Флоты Черной Империи победоносно шествовали по Галактике. Ни одного серьезного сражения с самого начала вторжения, двадцать четыре захваченные планеты и… ни одного пленного. Вооруженные до зубов биомеханические десантники при поддержке ридеров обшаривали планеты, но не находили никого.

В этом факте нет ничего удивительного, поскольку «человечеством»  этих планет были разведывательные экспедиции и колонисты. Найти в Галактике планету с автохтонным разумом проблематично. Тем более, что многие цивилизации не пережили ядерную эпоху своего развития, а даже шестьсот миллиардов разумных в масштабах Галактики – капля в море.

Милодар отдал приказ не распылять силы, прозорливо предположив, что основной целью интервентов будет Земля. «Победоносное шествие» имело целью всего лишь напугать, подавить морально галактические цивилизации, лишить их воли к борьбе. Ну и, естественно, говоря языком древних военачальников, «обеспечить тыл».

Традиции есть везде. В семье, на планете, в любой профессии. Они бывают самые разные, и касаются всех и всего. В военно-морском флоте XX- начала XXI веков тоже бытовало множество традиций. И одной из них были имена кораблей. Да-да, непременно имена, а не названия. Потому что корабль, это нечто большее, чем большая лодка с двигателями и пушками. Это второй дом.

Имена военным кораблям давали такие, чтобы вероятный противник (термин того же времени) оробел, с одной стороны, а с другой – чтобы прославить родину, героев, исторические личности. Так и появились тяжелые крейсера «Петр Первый» и «Гетман Сагайдачный», подлодки «Новороссийск» и «Запорожье», эсминцы «Гремящий» и «Упорный».

Эта традиция во многом изменилась, но по-прежнему существовала в Космофлоте, хотя и потеряла свой «военизированный» аспект. Поэтому соединенный флот «Галактика», базирующийся за орбитой Плутона, состоял из «Земли» и «Марса», «Солнечного брата» и «Юрия Гагарина», «Волопаса» и «Красной Москвы»…

Несмотря на то, что в космосе нет привычных понятий «верх-низ», «право-лево», анализ вторжения показывал, что захватчики движутся через Периферию, обходя густонаселенные системы, стараясь на выходе взять Землю «в клещи». Поэтому соединенные флот Конфедерации расположился двумя ударными группами в полусотне тысяч километров друг от друга.

На борту «Индекса», флагмана-1 шло шестое за сутки экстренное совещание. Данные, снятые с памяти космобота сто тридцать семь пятнадцать, уцелевшего при гибели СПАС-станции однозначно указывали на почти двукратное преимущество противника в кораблях. И это заставляло Милодара не спать уже третьи сутки.

Кроме того, редкие вернувшиеся дистанционные разведчики докладывали, что флот Черной Империи имеет перевес в вооружении – «режущие» аннигиляторы, плазмотроны, высокотемпературные лазеры с накачкой от термояда. Противопоставить этому корабли Конфедерации могли только модернизированные ПМП, электромагнитные пушки и фазеры – фазовые излучатели импульсного и постоянного действия. Со времен адмирала Макомбера нужды в мощном оружии просто не было, а существовавшего хватало с лихвой.

Милодар понимал, что в прямом столкновении его флот обречен. Даже двадцать стометровых боевых автоматических станций, утыканных излучателями и ракетными установками как ежи ничего не решали, в предстоящем сражении они просто захлебнутся. Спасти их могло только чудо.

Засвистел приемник, от скаутов-разведчиков пришла «посмертная» гравиграмма. Флот Черной Империи готовился к прыжку. А значит, скоро они будут здесь. С учетом форсажного разгона и торможения – десять с половиной часов.

Габриэль Грехов смотрел на голор внешнего обзора. Происходящее противоречило всем ситуационным моделям ВЕДЬМАКа. А это означало, что, либо неправильны сами модели, либо ошибаются прогнозисты и аналитики, строящие эти модели.
Грехов прикрыл глаза и вызвал в памяти информацию о Монокосме.

Первые упоминания о материализованном сверхразуме восходили еще ко временам порядка трехсот тысяч земных лет назад. Примерно к этому времени космоархеологи Конфедерации относили и Исход Странников.

Монокосм упоминался в архивах многих планет – Чумарозы, Брастака, Земли, однако с течением времени эта информация превратилась в туманные предания. Ему поклонялись народы, его проклинали цивилизации. Но Монокосм, первый Монокосм развивался. Ему очень повезло, что он существовал в «период сумерек» — так ученые называли промежутки между волнами разума в Галактике. Странники ушли, а другие цивилизации только поднимались на уровень простейших технических достижений. Разумеется, развитие каждой отдельной цивилизации шло со своей скоростью, обусловленной многими факторами, но в космос они вышли не так давно по галактическим и историческим меркам – по времени Земли это произошло почти сразу после разрушения Иерусалима в начале новой эры. Фундамент будущей Конфедерации был заложен тогда, когда в 869 г. н. э. сфериды, ученые Чумарозы и второй Денеба открыли принцип нуль-переходов или прыжков. А спустя десять лет, когда эту технологию имели уже полторы дюжины миров, в Галактике появился Черный Странник. Километрового диаметра сферическое тело было практически невидимо во всех диапазонах электромагнитных волн. Но это было меньшим из зол. Стали пропадать корабли. Лишь спустя еще шесть лет выяснилось, что Черный Странник есть не что иное, как Монокосм. Древний бог восстал из своей могилы и, увидев, что его место уже занято, попытался восстановить статус-кво.

Достоверно неизвестно, зачем Монокосм начал нападать на планеты и корабли. То ли он использовал вычислительную мощь мозгов своих жертв, чтобы «апгрейдится» самому, то ли пытался уйти от вечного одиночества (ведь он был совершенно уникальным разумом такого уровня), то ли попросту сошел с ума. Во всяком случае, он не обращал внимания на мнение других. Может, ему просто не были известны этические парадигмы жителей планет. Но факт оставался таковым – молодая галактическая цивилизация оказалась на краю гибели. И тогда из небытия вслед за Монокосмом появились Странники. Они создали искусственную сингулярность, в которой и был погребен Монокосм. Его интеллектуальных и энергетических сил не хватило, чтобы выйти из «черной дыры». Поговаривают, что эта акция Странников была вызвана тем, что Монокосм – плод их неудачного эксперимента. Кстати, подобные же слухи стали бытовать с новой силой после событий на Надежде, где (возможно) Странники эвакуировали практически все население планеты через нуль-пространственные врата в неизвестном направлении. Мол, они строят новый Монокосм.

Но уже после гибели сверхразума выяснилось, что он успел забросить на многие планеты капсулы с особым генетическим вирусом неясного назначения. По мнению аналитиков ВЕДЬМАКа, этот вирус представлял собой особую нейрохимическую программу, которая при активизации должна изменить некоторые генетические цепочки хромосомного набора существующих цивилизаций. Но предсказать, что последует за этими изменениями, аналитики не могли.

У Грехова была своя точка зрения на этот феномен. Он считал, что этот вирус, названный штаммом-Икс, играл немаловажную роль в истории планет, «помеченных» капсулами. А именно, он инициировал появление в социуме тех, кого древние писатели-фантасты называли койво или файверами – детьми Пятой расы. Именно эти дети должны были изменить мироуклад, выправить путь развития цивилизации, вернуть ее на столбовую дорогу. Первый зафиксированный «всплеск» появления детей-койво начался еще во времена расцвета китайской и индийской культур, и завершился Христом. Второй пришелся на конец XX – начало XXI века, точкой окончания стал 2012 год. И, похоже, что третий «всплеск» идет именно сейчас.
Грехов мотнул головой. Что-то должно произойти в ближайшие часы. Должно.

Время тянулось медленно. Разговор угас сам по себе, прозрачная вода тишины заполнила камеру. То, что рассказала Алиса со слов пирата, казалось невозможным, невероятным. Использовать мозг человека в качестве элемента вычислительной системы – немыслимо. И самое гнусное в этом был тот факт, что люди, будучи встроенными в систему, оставались в сознании, и отлично понимали, что с ними происходит.

Молчание нарушил Пашка.
— Нужно что-то делать, — произнес он. – Не будем же мы сидеть здесь вечно.
— Ценное предложение, — откликнулся Джавад.
— Сейчас мы не можем сделать ничего, — Аркаша как всегда пытался анализировать ситуацию с точки зрения неумолимой логики, и она говорила ему, что на текущий момент времени выхода нет.

Пашка было заспорил, но Маша Белая пресекла ссору в зародыше.

Алиса сидела, прислонившись к стене и закрыв глаза. Ее мысли вновь вернулись к событиям месячной давности. Принц Вселенной говорил о том, что она принадлежит к новой расе разумных существ, для которых все паранормальные способности – нормальное и обыденное явление, для которых не существует понятия бессердечия, наглости, лжи. Эти существа действительно разумны в полном смысле этого слова…

— Алиса! – тихий голос прервал поток мыслей. Он звучал откуда-то сверху.
— Алиса Селезнева!
— Да, это я, — она поднялась. Пашка и Джавад, о чем-то азартно спорящие, примолкли.
— А кто вы?
— Мое имя Кийг, юланин. Элемент триста четыре семь двенадцать. Виновный во всем.
— Подождите, я ничего не понимаю. Какой элемент? Кто вы? И где вы? И в чем вы виноваты?
— Слушай меня внимательно, девочка с планеты Земля. И пусть слушают твои друзья, — голос на секунду запнулся, потом продолжил. – Я летел на Землю, чтобы передать ИнтерГполу информацию о Черной Империи, и о том, что у них есть компьютеры на основе биологического мозга. Но мой корабль был захвачен пиратами. Они обманули меня, притворившись сотрудниками Отдела Безопасности ИнтерГпола, и я рассказал им все. А когда они получили технологию «биопроцессоров», я стал элементом системы.
— Какой ужас! – невольно вырвалось у Наташи Белой. – Мы вам поможем.
— Вы не сможете нам помочь, — произнес Кийг, — вас убьют. Но мы поможем вам выбраться.
— Кто это, мы, — подозрительно поинтересовался Гераскин.
— Элементы системы. Наше преимущество состоит в том, что ни один детектор, ни одна компьютерная программа неспособна определить, какими вычислениями занимается тот или иной элемент.
— Но… — Пашке все еще что-то не нравилось, но Кийг перебил его:
— Готовьтесь. Через тридцать секунд мы обесточим базу и откроем вам двери. Идите по зеленой линии. Мы поможем вам.
— Нет, — решительно произнесла Алиса, — мы не бросим вас здесь.
— Не теряй времени, отсчет пошел. Мы эвакуируем всех, кто еще не подключен, потом – уничтожим базу. Не спорь. Так надо. Эта технология должна быть похоронена навсегда.

Свет мигнул, стал тусклым, заработали аварийные генераторы. На металлической двери камеры вспыхнула ослепительная белая точка, пробежала, описывая окружность. Титанидовый блин с грохотом выпал наружу. Пашка первым выглянул в прорезанное отверстие. Два приземистых универсальных робота стояли, направив на андроидов- охранников плазменные горелки. На полу пульсировала зеленая точка.
— Бежим, — бросил через плечо Пашка, выскальзывая в коридор.

Они бежали полутемными коридорами, а позади грохотали гусеничные траки роботов. Поворот, коридор, еще поворот. Из бокового ответвления выскочил андроид, поднял оружие, но струя плазмы рассекла его надвое. Снова поворот.

Внезапно роботы обогнали ребят, вскинули гибкие манипуляторы, касаясь стен. Один из них видимо задел секретный рычаг или кнопку – загремели выстрелы.

Сверхскоростные пули ударили по куполу одного из роботов, буквально распиливая его. Но его собрат в это время снова выстрелил плазмой, и пулемет-рельсотрон превратился в спекшийся комок металла и пластика.
— Скорее! Осталось недолго, — зазвучал с потолка голос Кийга. Он следил за ребятами через внутренние камеры. Пираты никому не доверяли, и поэтому насытили внутренние помещения своей базы разного рода «сюрпризами», чтобы задержать Патруль в случае обнаружения или втихомолку «убрать» неугодного подельника.
— Сейчас прямо и первый поворот направо. Там ангар и ваш корабль.

Гай-до стартовал так резко, что компенсаторы не сумели погасить ударной перегрузки. Все шестеро сейчас лежали в кокон-креслах, придавленные тройной тяжестью.
— Держитесь! – произнес кораблик. – Сейчас будет болтанка.
Он завалился на левый борт, потом на правый, развернулся почти на месте.

Лазерные импульсы полыхали вокруг, видимо пиратам удалось восстановить энергоснабжение орудий. Но тяжелые пушки не могли попасть по верткой цели, и Гай-до, «танцуя» в пространстве, удалялся от пиратской базы. Потом был взрыв.

Глава 9

ПОСЛЕДНИЙ БОЙ, ОН ТРУДНЫЙ САМЫЙ…

Удивительная штука – время. Когда занимаешься чем-нибудь интересным, оно летит. Когда же чего-то мучительно ждешь – оно тянется бесконечно.

На борту «Индекса» время, казалось, замерло, замерзло. Члены команды вполголоса травили анекдоты, что-то обсуждали, спорили. Милодар, хоть и не был доволен таким расхолаживанием, тем не менее молчал, понимая, что призывы, сохранять молчание и поддерживать дисциплину, сейчас неуместны.

Тихий гул голосов перекрыл «дикторский» баритон Стратега – мощного компьютера, который располагался на борту «Индекса», и был, фактически, «дирижером» предстоящей схватки со стороны Конфедерации. Именно Стратег должен будет обрабатывать всю поступающую информацию от роботов-перехватчиков и автоматических станций. А пока он следил за окружающим пространством, получая данные с радаров и детекторов обоих флотов.
— Внимание, — произнес Стратег, — зафиксированы гравитационные возмущения типа «финиш». Мощность – ноль тридцать один. Похоже, одиночный малотоннажный корабль. Точка выхода на расстоянии десять мегаметров.

Милодар коснулся пульсирующего красным сенсора, и на всех кораблях хрипло взвыли ревуны.

Полчаса прошли в напряженном ожидании. Корабль тормозил форсированно, из-за чего связь с ним была сейчас невозможна – двигатели «забивали» все мыслимые диапазоны.

Агент 003, в миру Кора Максимовна Орват, на время операции приданная группе экспресс-анализа, скучала. Ее работа начнется, когда противник выйдет в реальное пространство. Именно ЭА-группе предстоит работать в паре со Стратегом, анализируя постоянно меняющуюся боевую обстановку, и предлагая оптимальные решения. Кора сначала обижалась на комиссара, считая его решение неправильным, но потом поняла, что Милодар обеспечил ей наиболее безопасное место в предстоящей схватке. ЭА-группа располагалась на борту крейсера «Константин Циолковский», который висел в пространстве в километре от «Индекса».
Кора рассеянно смотрела на голоры, пока еще пустые, если не считать бегущих бланк- и фаст-сообщений, которыми обменивались между собой компьютеры кораблей. Вспыхнувшая, на первый взгляд бессмысленная россыпь цифр и символов заставила ее вздрогнуть. Сейчас на  пульт «Циолковского» стекалась абсолютно вся информация, проходящая через коммуникационные компьютеры. Кора запустила дешифратор, который тут же выдал: «Лазер-связь. Диапазон семь тринадцать. Код устарел. Не используется уже в течение года». Полуосознанная догадка мелькнула в мозгу девушки, а пальцы уже выбивали команду на расшифровку.

В наушнике зазвучал тихий голос Милодара:
— Двадцатисекундная готовность. Огонь ракетами Зет-130 с упреждением по курсу. Девятнадцать, восемнадцать, семнадцать…

Голор выбросил короткий текст: «Комиссару Милодару. Срочно. Есть информация о нападении на Землю. А. С.». Кора замерла на мгновение, переваривая информацию, а тем временем отсчет, продолжавший звучать в наушниках, дошел по семи.
— Комиссар, не стреляйте! Это не враг!

На мостике «Индекса» началась тихая паника.

Четыре десантно-штурмовых катера типа «Белый медведь» сопровождали Гай-до почетным эскортом. Отстали они перед стыковочным модулем. Гай-до вошел в него, подчиняясь силе гравироторов, замер. Воздух, заполнивший модуль, серебрился на обшивке.

Герметическая дверь открылась, пропуская в модуль группу людей: комиссара Милодара, прикрывающих его четырех телохранителей, Кору, Карла Крома. Последним вошел Грехов.

Люк Гай-до распахнулся, из него появилась светловолосая девочка в комбинезоне космолетчика.

— Комиссар, как хорошо, что вы нас услышали… — она осеклась, увидев направленные на нее стволы боевых бластеров.
— Стой где стоишь, — голос Милодара был холоден как жидкий азот. – Одно неверное движение – стреляем без предупреждения. Пусть твои сообщники выходят.
Все, кроме телохранов, удивленно воззрились на комиссара.
— Ты что, Милодар, белены объелся? – поинтересовался Кром. – Ты свои штучки шпионские брось. Совсем ополоумел, своих не узнаешь? Это же Алиса.
—  Внешне, да. А гарантий, что это действительно Алиса Селезнева, у меня нет.

За то время, пока Гай-до тормозил, маневрировал и стыковался, Милодар получил информацию об экспедиции «Дронта».
— Я думаю, комиссар, — подал голос Габриэль Грехов, — нам стоит поверить. Это действительно Алиса.

Они обменялись короткими взглядами с Милодаром, и тот махнул рукой.
— Внимание,  зафиксированы сильные гравитационные возмущения типа «финиш». Множественное эхо. Точка  выхода на расстоянии двенадцати мегаметров. Мощность двести девятнадцать и возрастает.
Голос Стратега разнесся по кораблю. Милодар поднес к губам браслет:
— Боевая тревога!

Комиссар краснел и бледнел с периодичностью в пять минут. Флот противника, даже с учетом того, что часть кораблей была оставлена для контроля захваченных планет, превосходил объединенную группировку Конфедерации втрое. А если прибавить к этому еще сотни малых кораблей и катеров, то положение было крайне незавидным.

Штурмовые и десантные катера уже отстыковались и ушли в штатный автоном,  выбирая цели.

Флот Черной Империи располагался полумесяцем. Первую волну составляли черные крейсера «Меч», дополненные кораблями-носителями психотронных установок «Шок». За ними шли огромные неповоротливые авианосцы и мониторы. А в центре строя располагался километровый темный куб – Союзник. Было ясно видно, что корабли Империи выдерживают определенную дистанцию с Союзником.

Флоты медленно сближались.

Неяркое сияние вспыхнуло на гигантских параболических антеннах носителей.
И в тот же момент четкий строй катеров распался на беспорядочные элементы. Радисты оцепенели, когда связь донесла до них крики ужаса и невыносимой боли.
Милодар отдал приказ боевым станциям о начале атаки. Серебристые цилиндры отозвались острыми фазерными залпами, потом началась ракетная атака. Но ни одна ракета не достигла флота Империи. В пространстве вспыхнуло зеленоватое сияние, и ракеты исчезли. Просто пропали, словно были голограммами.
Флот Империи не стрелял, медленно приближаясь. Лишь сияние на антеннах пси-генераторов.

Потом был залп.

Комический бой ведут автоматы. Человеческая реакция слишком медленна для этого. Человек может лишь управлять.

Сжатые до предела команды звучат в наушниках, порождая столь же скупые ответы. Раз – и роботы вгрызаются в обшивку вражеского корабля. Два – и стартуют ракеты. Три – и пространство раздирает залп фазеров.

Милодар приказал ввести в бой резерв – корабли класса «Рой». И сразу же на серой броне прорезались черные трещины – началось разделение. Почти две тысячи «связок» рванулись туда, где догорали боевые станции.

Линейные крейсера и рейдеры вели плотный огонь, который таял, натыкаясь на зеленоватое сияние неизвестного защитного поля врага. А ответный огонь медленно, но верно выбивал корабли по одному.

— Фиксирую появление объекта в боевой зоне. Тип не определен. Сфинктура объекта… Что-о?

Оператор Танич вывел на голор изображение объекта. Конусовидная «крона», короткие толстые «корни». «Дерево Странников» встреченное впервые около месяца назад во время поисковой операции в системе ЕН 7032. В эфире воцарилась удивленная тишина.

«Крона» замерцала, выстрелила лунно-прозрачным лучом, ударившим в зеленоватое призрачное сияние. По полю разбежались изумрудные молнии.

«Дерево» исчезло, словно ожидая следующего хода сторон. И он не заставил себя ждать. Ракеты стартовали, и, беспрепятственно преодолев пространство, лопнули в средине строя имперских звездолетов смертоносным голубым огнем. Строй сломался, силовые поля кораблей не выдерживали энергии мезонного распада. Несколько кораблей попросту испарилась, остальные неслись вперед обожженные, глухие и слепые.

Когда экраны очистились от помех, стал виден куб Союзника, Черного Дракона, Монокосма-2, медленно дрейфующий в пространстве. И было в нем что-то такое, донельзя чужое и непонятное, что Милодар впервые в жизни почувствовал, что не знает, как ему поступать дальше.

Пискнул сигнал вызова. Вызывала Кора.
— Комиссар, я знаю, как нам победить.
— Говори!
— На борту Гай-до находится устройство, называемое контрактор. Он способен создавать зону сингулярности. В эту сингулярность мы загоним врага.
— Действуйте!

Потребовалось семь с половиной минут и один беспилотный катер. За пульт управления села Кора. Катер стартовал.

Яркие фиолетовые лучи ударила с носа катера, порождая впереди удивительную иллюминацию. И флот противника начал исчезать. Лучи медленно сходились, тускнея. В последний раз ярко вспыхнули и погасли. Космос был чист.
Милодар отдал приказ, и «Индекс» выстрелил. Катер с контрактором перестал существовать.

Внезапно сами собой заработали приемники и записывающие компьютеры, и помещения всех кораблей заполнила музыка. Незнакомая, но прекрасная, она звучала, понемногу затухая. Когда она стихла, люди не могли пошевелиться, околдованные неземной мелодией. Второй пакет данных также записали компьютеры.
— Ну что, домой? – поинтересовалась Кора.
— Да.

Алиса посмотрела на подругу.
— А все-таки, мне его жаль.
— Кого? – не поняла Кора.
— Монокосм. Он ведь такой одинокий. Страшно представить, что он чувствует, когда думает, что, таких как он больше нет.
— Скажу тебе по секрету, — Кора заговорчески улыбнулась, — теперь он не таков. Он сейчас в мире, где возможен только коллективный разум.
— Откуда ты знаешь? Ведь контрактор уничтожен, а в именно нем сохранялись матрицы компактифицированных миров.
—  Грехов рассказал. Сказал, что контрактор – это только врата, элемент системы перехода между Вселенными. Наша Галактика еще не готова к такой информации. Надо сначала у себя порядок навести.
— Значит, существуют другие Вселенные?
— Да, но об этом – никому.
Алиса кивнула, пожала на прощание руку Коре и пошла в ангар, где ее ждали друзья и Гай-до.

Эпилог

— Объясни мне все-таки, что это была за музыка? – Милодар нервно прошелся по кабинету.
— А что, понравилась? – ехидно поинтересовался Грехов. – То-то я смотрю, крутишь ее все время.
Милодар резко остановился.
— Я тоже имею право отдохнуть. Что я, не человек, что ли?
— Отдыхай, ради Бога. Только не более трех месяцев. В конце сентября будь готов.
— К чему? – подозрительно сощурился Милодар.
— К событиям.

Они помолчали, потом Габриэль снова заговорил:
— Эта музыка на самом деле набор математических сложнейших формул. Наши специалисты до сих пор не могут в себя прийти, настолько они совершенны. Если хочешь, посмотри.

Габриэль вынул из кармана квадратик пластпапира с «семантическим иероглифом».
Милодар отрицательно покачал головой:
— Я всегда был не в ладах с точными науками.

Грехов спрятал квадратик, пожал плечами, мол, как знаешь.
— А что было во втором пакете? – поинтересовался Милодар. Он предпочитал выяснять деликатную информацию в таких вот неформальных разговорах. Он уже знал, что данные пока не удалось прочитать, и надеялся, что Грехов знает больше.
— Там было всего одно слово, — Габриэль широко улыбнулся, — только одно.
— Что ты несешь, — возмутился комиссар, — там полтора гигабайта информации.
— Это слово записано на всех земных и галактических языках звуковой формы общения. Как на существующих, так и на исчезнувших. И это слово – спасибо.
Грехов подмигнул обескураженному комиссару и исчез. У него было еще много дел.

Потому что это еще не конец.

Запись опубликована on 22.06.2006 at 22:39 и находится в категории Новости, Проза, Творчество. Вы можете читать комментарии, используя RSS-ленту. Обсуждение и трекбек закрыты.