Только для себя
Опубликовал: Pinhead | рубрики: Новости, Проза |«Но если ты примешь точку зрения Магды, то лучше не помогать попавшим в беду. Все равно они в конце концов все помрут».
Кир Булычев. «Алиса и сапфировый венец».
— …какой у нас диапазон на сегодня? Что? Ничего не разобрать.
— Уберите помехи, ччерт!
— Калибровка.
— Да, вижу ваши вводные данные.
— Начинаем… Внимание, провал по графе четыре.
— Там был «ку».
— «Ку» в степени «Л», всё вместе Клоун Лёша! У меня уже аллергия на тебя! Когда ты начнешь делать свою работу как следует?
— О, моя маленькая королева подземных просторов, как только моя ночная вахта совпадет с твоими затянувшимися экспериментами, клянусь…
— Тогда один из нас не переживет этой ночи, Репетур.
— Ты словно Клеопатра…
— Так, довольно уже! Немедленно прекратите эту словесную galimatias в эфире!
— Иван Трофимович, я же вас предупреждала, это будет совершенно невыносимо. Надо было перенести на завтра…
— Отложим выяснение отношений до более удачного момента. У меня уже мощность шесть единиц на экране.
— Да, вижу, если у нас во время калибровки идет такой перекос, боюсь даже представить… Это еще что?
— В чем дело, злюка, мы пока не вышли даже в расчетный коридор? Э-эй, злюка, не хочешь со мной разговаривать?
— Репетур, черт вас дери, вы ведете себя хуже ребенка! Дайте группе спокойно работать. Нам еще потом все ваши реплики вырезать из окончательных результатов.
— Простите, профессор, но ваша ассистентка всегда так серьезна. Я просто пытаюсь снять напряжение.
— Делайте это в нерабочее время, пожалуйста. А пока у нас двойная четыре по старой шкале. Техническая служба хотя бы согласовала с Институтом прошлые данные?
— Конечно, иначе они бы нас на пушечный выстрел не подпустили к машине. Вы же их видели. Блин, терминаторы за работой. Никогда не забуду рожу одного…
— Алексей, мне кажется, или у нас пропал второй блок?
— Сейчас посмотрю. А…мм… не понимаю. Наверное, пробило контур… Ерунда, сейчас исправлю…
— Контур? Подождите, у меня сейчас Институт на связи, у них какое-то срочное сообщение…
— Э-эй, фью, злюка, может, пока профессора нет, поболтаем о чем-нибудь действительно важном? Обо мне, например… Молчишь?..
— Послушайте, Репетур… Алексей, вы можете связаться с Магдой?
— Она меня игнорирует.
— Алексей, я серьезно, связь есть?
— Сейчас… Нет. И данных не вижу… О, черт!
— Магдалина!
— Магдалина!
— Магдалина! Магда, ответь! Магда, ответь посту управления. Проклятье!
— Магдочка, принцесса, не пугай меня, где ты? Если слышишь нас, дойди ножками до поста, помаши ручкой. Черт, черт, черт! Можешь даже назвать самим плохим словом…
— Техслужба, вы что-нибудь можете сделать? Хотя бы определить канал?..
-…
— Хотя бы точку прохождения… Хоть что-то?
-…
— Нет, боюсь, это бесполезно. Всё, мы ее потеряли. Весь блок. Техслужба, вырубайте энергию. Я буду связываться с Институтом.
***
«…успешному окончанию экспедиции…»
Алиса скомкала газету и швырнула ее в стену. Газета растеклась цветной кляксой, вновь приняла прямоугольную форму и продолжила:
«По заявлению организаторов, четыре из восьми образцов содержат…»
Она рывком подпрыгнула с надувного кресла, одним движение отодрала газету от стены и снова скатала ее в бесформенный комок. Это ее длинное сложносочетаемое движение отразилось в погашенной телестене, являвшейся сейчас простым зеркалом, как будто какой-то элемент выступления на соревнованиях по художественной гимнастике. Алиса заметила это краем глаза. Ей захотелось повторить. Раз-два-три. Раз-два-три.
Какая тоненькая там, в зеркале особа! «Ветер подует, и я согнусь. Сначала туда, потом обратно, туда, обратно». Она наклонилась вперед, выгнулась назад, скептически наблюдая за собой.
«Фффы!»
Она снова швырнула газету, на этот раз куда-то за спину.
«…углеродных и азотистых смесей. Урацил…»
Ох, да, на уроке химии сегодня ей заявили, что она ведет себя и выглядит вызывающе. Чтобы бы это могло значить?
«Нет, то, что я вела себя вызывающе, я понимаю». Она отодрала газету от телестены и принялась катать ее между ладонями. «Я всячески вызывала на себя учительский гнев». Но вот выглядела. Она скосилась в зеркало, оглядывая свою фигуру с ног до головы.
— Эй, Поля, ты мне нужен! По СРОЧНОМУ вопросу.
Робот вкатился в комнату через минуту, и Алиса готова была поклясться, что вид у него был запыхавшийся.
— Что произошло?
— Будь добр, ответь мне, я выгляжу вызывающе? А так?
Она задрала ногу назад и достала пяткой до собственного затылка.
— Я не в состоянии дать на этот вопрос исчерпывающий ответ, так как лексическое значение этого слова предусматривает эмоциональную окраску в ответе на него, а я не могу быть субъективным. Я могу проанализировать каждое из четырех значений данного слова и выдать ответ с определенной долей вероятности.
— Очень хорошо.
— Сделав допущение, что подобная оценка была услышана тобой в школе, вероятней всего это означает, что твой внешний вид не соответствует морально-этическим понятиям о норме того, кто эту оценку давал.
— Оставь меня. Стоило ли спрашивать, зная ответ?
— Очевидно, последний вопрос был риторическим, — заметил робот и укатил по своим делам.
Алиса тщательно разгладила газету на столе. «…проходящий сейчас плоскость эклиптики…»
Комбинезон как комбинезон. Что в нем вызывающего, интересно знать? Ну да, плотно прилегает, но ведь удобно же. Не платьица же носить! Она снова фыркнула.
И потом…
«Вот когда я в спортзале или в бассейне практически без ничего, мне никто не говорит, что я выгляжу вызывающе». Учителя странные, порой.
«…Института фундаментальных наук Иван Трофимович Малатеста…»
«Нет, ну я даже ни разу в жизни ресницы не накрасила, как Наташа Белая, например. Что я дурочка, что ли? И, главное, её вот никогда вызывающей не называли…»
«… подробностей о происшествии. Директор Института Времени также не стал давать своих комментариев, однако, по нашим данным, имеет место авария в сети геологических станций глубокого зондажа, которая недавно была налажена, совместно с сотрудниками из отдела академика Петрова. Родственники Магдалины Дог уже заявили, что не отчаиваются, и всецело доверяют совместной команде специалистов, немедленно собранной для нейтрализации последствий аварии».
— Вот это новость! – сказала Алиса вслух. «Похоже, кое-кому понадобится помощь».
***
Она знала профессора Малатесту и академика Петрова, но Ричарда она знала гораздо лучше. Он долго не отвечал на звонок, а когда ответил, Алиса поняла, что он находится дома. Выглядел он спокойно, собрано, деловито даже. И при этом, почему-то сидел дома.
— Привет! – сказала Алиса. — Я думала ты сейчас на работе безвылазно.
— Привет! Новости видела, да?
Она кивнула.
— Признавайся, куда там опять угодила наша М.Д.? И почему ты ее не спасаешь?
— Я сейчас намного полезней здесь.
— Интересные у вас порядки.
— В Институте сейчас слишком много народу толпится, только мешают работе. С оперативными проблемами группа Петрова прекрасно справится и без меня. А я занимаюсь аналитикой.
— Что-то действительно серьезное?
— Ну, если не считать, что весь второй блок сети рухнул буквально в тар-тарары, то ничего… Извини, — он осекся, — Магда же твоя подруга, так ведь?
— Вроде того. Хотя она сама думает, что я еще слишком мала для ее дружбы.
— А что, так может быть?
— По ее мнению, дружба – это что-то типа совместной диссертации. А! – Алиса махнула рукой, всем видом показывая насколько неисправима обсуждаемая.
— Так что ты там наанализировал?
— Алиса, ты должна понимать, что такие вещи я обсуждать не могу. Да тебе и ни к чему все детали.
— Послушай, ты же знаешь, я не оставлю тебя в покое, пока не выясню, сумеете ли вы спасти Магду сами или вам понадобится моя помощь.
— Вот только твоей помощи нам и не хватало! – Ричард всплеснул руками. – Мало нам одной М.Д.
— Ричард, я ведь могу принять твои слова близко к сердцу, — она ткнула указательными пальцами в свое сердце, — в Институте фундаментальных наук к моим вопросам могут отнестись более отзывчиво. Не думаешь же ты, что у меня нет там знакомых.
— Твой шантаж заставляет меня ежится от страха.
— Ах, так?! По-твоему, я шучу?!… Ну ладно тебе, Ричард, перестань, ты же меня знаешь, просто перескажи всё в общих чертах, чтобы я хотя бы не переживала понапрасну.
— Если я перескажу, ты точно примчишься в Институт и наделаешь глупостей.
— Когда это я делала глупости, ну-ка напомни мне, пожалуйста?!
— Год назад, когда украла спаскаб.
— Да, но…
— Напомнить тебе, чем это тогда закончилось?
— Указивки ваших проклятых бюрократов – не аргумент.
— А то, что в результате запрета на использование и последующего полного демонтажа спаскабов мы не смогли спасти нашего сотрудника прошлой зимой – это аргумент? Что тебе сказала Магдалина после твоей выходки, помнишь?
— Магда… это Магда! Если ее слушать… Ах! – Алиса снова досадливо махнула рукой.
— Короче говоря, ты отнимаешь у меня время. То самое, которое необходимо для организации спасательной экспедиции.
— Ну ладно… черт… хорошо, я обещаю, что не помчусь в Институт, что бы ты мне не рассказал. Надеюсь, моему слову ты всё еще веришь?
— Ну, если ты впрямь так волнуешься… — он покосился на часы, — подскочи ко мне через полчаса, я тут закончу кое-какие расчеты и смогу уделить тебе минут пятнадцать-двадцать. Заодно хоть перекушу, а то с утра ничего не ел.
***
Алиса бывала у Ричарда дома пару раз, но мимоходом. Теперь же она получила возможность в очередной раз убедиться, что в его жизни ничего не менялось. Он жил один, если не считать йоркширского терьера Чаппи и робота, который этого терьера в основном и выгуливал.
Ричард пригласил Алису за стол, но есть ей совершенно не хотелось. Она смотрела, как хозяин раскладывает приборы сбивчивыми движениями, и понимала, что тому довольно редко приходится эту свою хозяйскую обязанность выполнять. Вряд ли у Ричарда бывало много гостей. Алиса насадила на вилку самую маленькую котлету из тех, что лежали у нее на тарелке, и стала вертеть ее перед глазами. Котлета напоминала небольшой астероид прямо по курсу. «Второе бортовое, малым зарядом, заградительный огонь, залп!» Она наклонилась. Ее губы сомкнулись на лоснящемся крае. Котлета потеряла примерно треть своей массы. «Первое бортовое, малым зарядом…» Она отложила котлету и посмотрела на Ричарда, заметив его пристальный взгляд.
— Вкусно, — кивнула она. – Полуфар или «кнопки»?
— «Кнопки», — улыбнулся Ричард, — старый рецепт. Любишь котлеты?
— Угу. Только сейчас не голодна.
— Заходи как-нибудь в гости.
— Зайду, — она облизала с губ оставшийся на них жирок, — так как на счет М.Д.?
Ричард мгновенно нахмурился и начал сосредоточенно есть, смотря прямо в тарелку.
— Наверное, стоит объяснить в общих чертах, — сказал он с полным ртом, — что такое вообще сеть.
Алиса кончиком указательного пальца подвинула к нему стакан с соком. Ричард кивнул, взял стакан и отпил.
— Представь себе наш глобус, – он сложил длинные пальцы на манер шара. — А теперь представь сетку меридианов и параллелей на нем. Знаешь, его иногда так и изображают – одну сетку. Так вот… Сеть — это наблюдательные станции в узлах этой сетки.
— За чем они наблюдают?
— За Землей. Это геологические станции. Возникла идея иметь всегда полную и единую картину за всеми происходящими геологическими процессами, наподобие того, как мы имеем сеть погодных станций. Причем, эти станции, они связаны не только по поверхности, они соединены еще и… насквозь.
— То есть?
— Ну, они имеют системы наблюдения, способные просвечивать Землю насквозь и соединяться прямиком.
— По диаметру?
— По диаметру и по хордам. Ученым хватило того случая с землетрясением в Гонолулу прошлым летом, чтобы перестать, наконец, откладывать эту затею. Собственно, участок этой сети прокатывали вчера в Институте фундаментальных наук.
— Так, прекрасно, а Институт Времени тут при чем?
— Видишь ли, Алиса, — Ричард намотал несколько макаронин на вилку, — ученые же не могли просто так удовлетвориться одним прямым наблюдением и мониторингом. Им надо отслеживать, так сказать, в динамике. Поэтому они связались с нами. С нами, с Сиэтлом в Северной Америке, с Бразилией, с Южной Африкой…
— И что?
— Что, что… — он прожевал порцию макарон, — предложили помочь мониторить процесс в прошлое.
— Ага…
— Может, всё-таки доешь котлету?
— Ну вот, пожалуйста, — она запихала остатки котлеты в рот целиком, — фофолен?
— Да. Первый, точечный эксперимент в Сиэтле прошел нормально. Тогда мы решили соединить два наших Института. И вот тут случилось непонятно что.
Алиса просто приподняла брови в немом вопросе, продолжая судорожно жевать.
— Мы с Институтом фундаментальных наук связаны системой оптронных и других кабелей, машину мы установили у них, а система управления и компьютер находится у нас. За процессом наблюдали два блока контроля. Наш – первый, второй блок – у них. Луч сети проходил только во втором блоке, потому что, собственно, это их епархия, а мы всего лишь занимались контролем темпоральных напряженностей, синхронизацией луча, обратной связью… короче, неважно. И вдруг, ни с того, ни с сего, мы теряем связь со вторым блоком. И наш Институт, и пост управления у геологов. Естественно, в первый момент все решили, что просто луч рассинхронизировался, вышел за контур, напряжение упало, да бог его знает что еще, но уж никак не то, что весь блок контроля затянет вместе с лучом невесть куда!
— То есть Магда теперь…
— В прошлом, скорее всего. Где именно – пока не установили. Но плохо не это. А то, что Магдалина, вместе со всем блоком может оказаться где угодно на линии луча.
— Ого! А линия проходит прямо через…
— Именно. То есть между нами, Сиэтлом и еще тридцатью двумя ближайшими станциями контроля.
— И каковы шансы? Ведь если она окажется прямо внутри, то…
— Шансы есть, к счастью. Поток был направленный. То есть, высока вероятность, что луч попал по назначению… куда-то… в точку одной из станций. Но не оказался в толще Земли.
— Уже хорошо. И что же, компьютеры не могут вычислить, где эта точка?
— Где и когда, Алиса, не забывай. Где и когда!
— Ну, пусть. Всё равно, неужели это такая сложная задача, с вашими-то ресурсами?
— Вообще-то, сложная. Но, чтобы к ней хотя бы приступить, нам надо понять, что вообще произошло. Никто и предположить не мог ничего подобного.
— Ну да, вы там будете понимать, а Магдалина в это время…
— Алиса, не волнуйся! Времени у нас полно. Как только мы определим точку, куда ушел пучок, мы отправим своих сотрудников и вытащим ее. Мы или коллеги из Сиэтла.
— Если не будет поздно к тому времени… Хорошо, а американцы что говорят?
— Мы сразу же связались с ними, естественно. Большая Гора сказал, что они немедленно приступили к поискам.
— Кто? Что? Какая гора?
— Большая, — улыбнулся Ричард, — прозвище у него такое. Джек, сотрудник из Сиэтловского Института Времени, доктор наук. Он индеец, понимаешь? Вот его и обзывают так. Он не обижается.
— А почему такое странное прозвище?
— А вот он как-нибудь у нас в Москве появится, я его тебе покажу, ты тут же поймешь, почему, — хохотнул Ричард.
— Ладно, а ты-то сам чем занят? Котлетки жаришь?
— Если бы! Разбираюсь с материалами М.Д. Учитывая, что я в геологии ни в зуб ногой, то…
— А что, специалиста нельзя было посадить?
— Нет, нельзя. Потому что он будет специалистом в геологии, а нам нужно понять связь исследований с нашей непосредственной областью.
— Можно я взгляну.
— Как хочешь, — он пожал плечами, — только… Не обижайся, но твоя подруга М.Д. – савант.
— Это так интеллигентно теперь обзываются доктора наук?
— Нет, это синдром такой, — он постучал пальцем по лбу.
— Ну, я же говорю — обзывательство.
— Учитывая, что это означает гениальность в определенной области, то вряд ли. Неужели ты думаешь, обычный человек смог бы то, что она делает?
— Ну, я в курсе, что она девушка талантливая и трудолюбивая, но я тоже иногда не промах.
— Как знаешь, — не стал спорить Ричард, направляюсь в свой рабочий кабинет.
— Вот смотри, — он вывалил перед Алисой пачку пластикатов.
— Анализ экспериментальных наблюдений, сделанных во время темпоральных путешествий, выводы, четыре десятка научных гипотез, две доказанные теории… Это всё дела прошлые, но недавние. – пробормотал Ричард. – Вот это свежие, напрямую связанные с сетью.
— Что это? – спросила Алиса в благоговейном ужасе взирая на бесконечные столбики цифр.
— Результаты наблюдений, непосредственно данные сети. Она уже успела набросать на этой основе кое-какие выводы, вот расчеты. Всё это безумно интересно с точки зрения изучения процессов в земной коре, но по нужному нам делу никаких зацепок я пока не обнаружил. Сейчас ты уйдешь, я начну искать дальше.
Алиса смотрела на все эти цифры и что-то они ей очень-очень отдаленно напоминали. Как будто, она где-то что-то видела… или… нет… вряд ли.
— Как ты сказал? Савант?
— Да, — ответил Ричард задумчиво. Мыслями он уже снова был весь в работе.
— Можешь мне сделать копию?
— Конечно.
***
Раз уж Алиса пообещала не соваться в Институт, значит нужно было хотя бы попытаться помочь с поисками здесь. Ей самой все эти данные, конечно, было не одолеть. Да и не в данных было дело. Почему-то ее ум уцепился за связь этих двух вещей – за столбики с цифровыми данными и за это странное слово «савант». Ненормальная гениальность. Она и плясала от этого. «В принципе, — рассуждала Алиса, — если взять всех друзей и знакомых, наверное, только один из них в какой-то степени похож на Магду». Это был, конечно, Алисин одноклассник Аркаша Сапожков. Что ей это давало, Алиса понять пока не могла, но именно к нему она и отправилась с копией работ Магдалины.
Он был, разумеется, занят, разумеется, недоволен, что его отрывают, разумеется, его пришлось какое-то время уговаривать, чтобы он просто взглянул на то, что ему принесли. Наверное, любого другого он бы отфутболил куда подальше. Но Алису он уважал куда больше остальных сверстников. Может быть потому, что ей никогда не приходило в голову учить его жизни.
Он сгреб своей конопатой пятерней толстую пачку, посмотрел на первые несколько страниц и бросил пачку на стол.
— Эль-Гамаль, — буркнул он и вновь повернулся к экрану со своими исследованиями.
— Чего?
— Я же сказал: Эль-Гамаль! – раздраженно повторил Аркаша. – Луков, Хансен или Верхейен? Который из них?
— Черт, Аркадий, ты можешь говорить по-человечески?!
— Который из них тебе это дал?
— Никто! Никто из них мне этого не давал. Ты издеваешься надо мной?
Аркаша обернулся и удивленно воззрился на Алису.
— Тогда откуда же это у тебя?
— Это, вообще-то, результаты, над которыми работала Магдалина Дог! Мне их дал Ричард Темпест из Института Времени.
На этот раз уже Аркаша промолвил:
— Чего? Что ты несешь, Алиса? Какие еще результаты? Это Эль-Гамаль, а знают его сейчас только три человека. Луков, Хансен и Верхейен. Потому что он давно не применяется. Алиса, это криптограмма по методу Эль-Гамаль!
— Ты бредишь? Какая еще криптограмма? Я понимаю, если бы я услышала подобное от Пашки. Но от тебя!.. Я же тебе объясняю, мне его дал…
— Послушай, — Аркаша встал, взял один из листов и терпеливо, словно ребенку стал втолковывать, тыкая пальцем в цифры, – это — Эль-Гамаль, криптосистема с открытым ключом, основанная на вычислении дискретных логарифмов в конечном поле.
— Но Ричард сказал…
— Значит твой Ричард – болван! – заключил Аркаша, как будто вывел доказательство простой теоремы.
— Погоди, а ты-то откуда знаешь этот самый… Эль- как его там?
— Эль-Гамаль, — Аркаша снял с полки маленькую потертую книжечку, — вот.
И вот тут Алиса вспомнила, где она видела подобные ряды!
— Я работал над одним изобретением, мне понадобилось, я изучил… Ну всё, Алиса, мне нужно продолжать.
— Как это всё?! Раз ты говоришь, что это шифр, это же всё меняет! Значит надо немедленно расшифровать его. Ты должен это сделать.
— Еще не хватало! У меня больше нет других занятий!
— Это важно, как ты не понимаешь?
— Ладно, ладно, через недельку заходи.
— Неделю?! Ты в своем уме? Ты понимаешь, что нам надо спасать человека?
— О, господи! – вздохнул Аркаша сокрушенно. – Какого еще человека?
— Как какого? Ты что, новости не смотришь? Да Магдалину же! Она пропала в результате аварии, ее несколько институтов по всему миру ищут. А это ее работы, и теперь ты говоришь, что это шифр.
— Хм, занятно, — он на мгновение задумался, — хорошо, а что ты намереваешься здесь найти?
— Подсказку. Где ее искать.
— Так, стоп, ты же говорила, что это авария…
— Знаешь, вот теперь я в этом совсем не уверена.
— Ладно, спасать так спасать. Полагаюсь на твою интуицию… Только я тебя умоляю…- он приложил пятерню к груди, — Пашке не говори!
— Заметано!
***
Весь оставшийся день Алиса занималась, в основном, тем, что пыталась так или иначе собрать новости о происходящем. Институты работали, научные сотрудники искали, изучали и вычисляли. Пока без всякого результата. Несколько раз Алиса порывалась сообщить Ричарду о своем открытии. Но удерживалась. Если уж Магдалина что-то нахимичила сама, то лучше сперва отыскать ее и поговорить, а то как бы хуже не сделать.
Вечером она не выдержала и сорвалась к Аркаше. Она застала его всё на том же месте, у компьютера, и с нарастающим возмущением поняла, глядя на экраны, что он опять занялся своими исследованиями.
— Ну мы же договаривались, Аркаша! – укоризненно воскликнула она.
— Вон твои материалы лежат, — флегматично отозвался тот.
— Что, уже?!
— Конечно. Там ничего особо сложного нет, если знать, что перед тобой. Но, как я уже говорил, знают только трое.
— Теперь уже четверо, как выясняется.
— Мм… да, четверо.
— И ты даже не удосужился позвонить! Я тут места себе не нахожу.
— А толку-то? Я просмотрел расшифровку, ничего тебе это не даст.
— Поглядим.
— Гляди.
Алиса взяла в руки пачку оформленных Аркашей пластикатов. Черт возьми, это был сплошной научный текст из области геологии с вкраплением формул, описаний, таблиц. Никаких секретных планов, карт, тайных записок и заговоров. Похоже, Магдалина просто решила на время скрыть свои исследования от окружающих. Может, просто боялась плагиата кого-то из коллег, может, хотела всё еще раз перепроверить.
— Н-да, — Алиса разочарованно бросила пачку и опустилась на стул, — ничего.
— Я и говорю. Похоже, твоя интуиция тебя подвела.
— Но зачем так сложно? Зачем криптография? Да еще какая-то странная?
— Да ни зачем. Знаешь, я бы, может, тоже что-нибудь этакое сделал бы, буде понадобилось бы. Просто так, ради интереса.
Алиса покосилась на него. «Савант», — вспомнила она и усмехнулась.
— А о чем хоть ее работа?
— Ха, можно подумать, я знаю. Я биолог, а не геолог, разве ты до сих пор не в курсе?
— Совсем ничего не понял? Не поверю.
— Алиса, я не знаком даже с терминологией, какого черта я буду делать то, что заведомо не принесет никакого успеха?
Он помолчал, глядя на унылую Алису.
— Ну… она изучала какой-то разлом. Относительно недавний. Прошлого-позапрошлого века. И что?
— И где этот разлом?
— По-моему где-то между Аннаполисом и Балтимором. Восточное побережье. Таких исследований тьмы и тьмы и тьмы.
— Что ты там сказал по поводу моей интуиции… Хм. Кажется, я начинаю догадываться, какой будет следующий шаг.
Она заметно повеселела, схватила результаты расшифровки и, потрепав Аркашу по кудрявой шевелюре, вылетела на улицу.
Нет, конечно, можно было позвонить Коре… Только черта лысого полицейские разберутся со всеми этими научными секретами. У Алисы в голове сложилось сразу несколько вещей. Изобретения, Сиэтл, криптография, Восточное побережье… Она знает, к кому обратиться.
Алиса запустила поиск. ЮНЕСКО. ОКИ. Буква «Р». Нужной фамилии не было в списке. Что ж… Она набрала номер отдела.
На экране появилась миловидная темнокожая девушка с широкой улыбкой:
— Секретариат, я вас слушаю.
— Мне нужен Рихтер, — ответила Алиса, кусая губы. До конца она не была уверена, правильно ли поступает.
***
— Значит ты говоришь, она намеренно устроила аварию во время эксперимента?
— Ничего ТАКОГО я не говорю! Я не знаю, что произошло, и вот что у меня есть для продолжения поисков.
Рихтер мерял шагами небольшой кабинет. Для его длинных ног в джинсах и высоких кожаных мокасинах расстояния хватало ровно на три шага.
— Допустим. Я правильно понял, что вот это, — он покачал в воздухе увесистой пачкой, — зашифрованные почти никому не известным способом исследования пропавшей девушки?
— Да.
— А вот это, — он потряс другой пачкой, — то же самое, только уже расшифрованное твоим одноклассником?
— Именно так.
— Дурдом! – заключил он и уселся в кресло.
— Ты уверена, что твой этот… друг, не ошибся?
— Абсолютно!
— Н-да, интересные у тебя друзья. Куда ни глянь…
— Понимаете, они в чем-то похожи. В смысле, психическом. Нет… о, господи, в хорошем смысле! Они оба – саванты.
— Они оба что?
— Ну, — Алиса помимо воли постучала пальцем по лбу, — синдром такой есть.
— ОК, ОК, ОК! Я понял. Так чего ты хочешь от меня?
— Я хочу, — Алиса начала уже терять терпение, — чтобы вы помогли мне найти Магду.
— Вообще-то, это не совсем наш профиль, тем более, что в данном случае уже работают лучшие научные специалисты… Но-о… — остановил он ее жестом ладони, — если правда всё, что ты говоришь, то это дело стоит того, чтобы расставить в нем все точки над i.
— Искренне надеюсь, — промолвила Алиса печально, — что Магдалине это не повредит.
***
Рихтер вертел изображение так и эдак. Он уже наизусть знал все эти фото, но такой у него был стиль работы – ему надо было сперва долго вглядываться в своих клиентов (Отдел по Контролю за Изобретениями никогда не называл преступниками ученых, с которыми работал, только клиентами). Он старался понять, прочувствовать человека, его мотивы, что им движет. Биография, описания, характеристики и изображения, особенно объемные фотографии, не видео даже. Рихтер как бы окружал себя другим человеком со всех сторон. В этот раз никакого особенного старания и погружения не требовалось. Типаж был настолько ярким, что резало глаза. Он не для изучения даже смотрел на экран, он смотрел и в очередной раз поражался.
Дико было видеть, как люди иногда уродуют себя. Во что превращают. В первый момент, когда он увидел фотографию, он едва не вскрикнул. Он думал, что перед ним ребенок, что это какой-то жуткий фарс. Даже и сейчас, рассмотрев ее во всех подробностях, он дал бы этой девушке ну от силы шестнадцать. На самом деле, ей было восемнадцать, но похожа она была на костюмированного героя, сбежавшего прямиком с Хэллоуина.
Крошечная, худая как тростинка, в куцем платьице, которое даже десятилетняя девочка никогда не позволила бы на себя напялить, потрепанного вида круглые очки на пол-лица (интересно, когда в последний раз он видел человека в очках? двадцать лет назад? тридцать?), туфли на платформе в три пальца толщиной, да еще и на каблуках-шпильках, густая копна темных волос, которые никогда не знали, что такое нормальная женская прическа – такова была Магдалина Дог. И ладно бы еще она была уродливой, с какими-то физическими недостатками, чтобы такое с собой творить, так ведь нет. Самая обычная, симпатичная девушка. И что с того, что она была спортсменкой, если спорт ей был нужен исключительно, чтобы поддерживать свой сумасшедший образ жизни. Как наркотик.
Он потер лоб и покачал головой. В который уж раз. Перед ним была еще одна жертва повальной истерии последних лет среди молодежи, буквально помешанной на науке. Не то, чтобы он считал, что это было совсем уж плохо. Да нет. У него не было никаких фобий на этот счет, и работу свою он выбрал вовсе не потому, что хотел кому-то там из ученого мира отомстить. Но когда он видел таких вот убивавших себя, лишавших нормальной жизни в судорожной гонке за открытиями, молодых людей, ему становилось невыносимо тошно от чувства собственного бессилия.
И если бы они убивали только самих себя при этом, было бы полбеды…
***
— Ну, наконец-то! Я уж думала, вы никогда не позвоните.
— Я же обещал, Алиса, держать тебя в курсе дела.
— Целых два дня прошло.
— А ты думаешь, так просто было разобраться в материалах этой твоей безумной подруги?
— Магда – никакая не безумная! Прекратите ее обзывать! Она добрая и честная, настоящий ученый.
— Вот это-то меня и пугает. Приезжай, мы кое-что накопали, я тебе покажу.
— Мне неоткуда приезжать, я стою под окнами вашей конторы.
— Надеюсь, ты не два дня там стоишь.
— Нет, две минуты. Пока с вами разговариваю. Но теперь я уже поднимаюсь.
— Как, однако, всё вовремя случается в последние дни, — буркнул Рихтер под нос, разрывая соединение.
Он задумчиво переложил материалы на столе и отхлебнул кофе из кружки. В последнее время он вообще чувствовал, что как-то быстро стал уставать. Похоже, пора в отпуск.
— Надеюсь, хоть вы расскажете что-то утешительное, — сказала Алиса, заходя в кабинет, — а то от всех прочих пока что никакого толку.
— Не знаю как на счет утешительного… Но занятное, безусловно. Тебе понравится.
— Выкладывайте, не тяните.
— Видишь ли, Алиса, от прочих нет толку, потому что они всё-таки научные организации, а мы не совсем.
— И?
— Ну, они не могут, скажем, влезть в чужой компьютер или изучить, что человек делал в Сети последние полгода-год… что там искал… и так далее.
— А вы соответственно… Впрочем, мы уже как-то говорили об этом. Я так понимаю, вы копались в личных файлах Магдалины.
— Разумеется. После того, как мы ознакомились поближе с этой… мм… довольно незаурядной личностью, такая необходимость возникла сама собой.
— Надеюсь, это дало хотя бы какой-то результат. Мне бы не хотелось потом оправдываться перед Магдой за то, что я стала причиной, что кто-то читал ее личные письма. Впрочем, боюсь, этого так и так не избежать.
Рихтер молча выложил на стол перед Алисой какой-то документ. С виду он был очень старый, это она поняла сразу, как только его увидела, на самой настоящей бумаге, с написанным текстом чернилами от руки. Она осторожно склонилась над ним.
— Не бойся, — успокоил Рихтер, — это факсимиле. Оригинал в архиве.
Алиса кивнула и взяла бумагу в руки.
— Узнаешь почерк?
Она быстро сверху-вниз просмотрела документ.
— Вы хотите сказать… Это писала Магда, да? Ну да. Почерк ее.
— А где ты могла видеть ее почерк?
— Ну, она часто черкала указания техслужбе на всяких обрывках, просто записи иногда делала. По ходу. Это ее почерк, точно. И подпись. Д.М. Дог Магдалена. Только почему по-английски?
— В этом как раз ничего странного, учитывая, что документ найден недалеко от Балтимора.
— Балтимора?! Ну, конечно, она же исследовала какой-то разлом именно в этом месте. Ведь это документ из прошлого, так? Вы нашли ее?! Так почему мы еще сидим и болтаем с вами о почерках, когда давно пора посылать группу, чтобы вытащить ее?!
— Не так быстро, Алиса. Ты же не знаешь, где именно мы это нашли.
Она вопросительно взглянула на него.
— Видишь ли… — он покачался в кресле, как бы обдумывая свои слова, — документ находился в компьютере твоей подруги. Она его обнаружила примерно год назад. Все эти ее исследования в Мэриленде… В общем, занималась она там совсем не геологией.
— А чем же тогда?
— Понятия не имею. Не волнуйся, мы уже связались с Институтом Времени в Сиэтле, они в курсе.
— Я должна рассказать Ричарду.
— Не надо, он и так получит всю информацию от своих коллег. Наверное, уже получил.
— Подождите, я не могу понять, из-за того, что вы не знаете, что она исследовала, вы не собираетесь ее спасать?
— Я этого не говорил. Я только сказал, что мы не понимаем, что происходит. Ясно только, что она обнаружила что-то в прошлом, это что-то было как-то связано лично с ней, и с этого момента она всё время посвящала только изучению данных фактов. Точнее, артефактов.
— Аркаша сказал, что ее работа связана с геологией.
— Связана. Но не в обычном смысле.
— Черт побери, вы вообще собираетесь сделать хоть что-то, чтобы ее спасти?!
Рихтер пристально смотрел на носки собственных ботинок.
— Весь вопрос в том, нуждается ли она в спасении?
***
Через два дня Алиса поняла, что не может ни до кого дозвониться. Ричард не отвечал, в Институте Времени робот сообщал, что не может позвать никого из сотрудников, в Институте фундаментальных наук один из ассистентов уверял, что профессор Малатеста занят и не будет общаться. Рихтера же просто не было на месте, и никто не знал, куда он делся. Новости были о чем угодно, только не о Магде и ситуации с аварией в геологической сети. Подобное случилось в первый раз на памяти Алисы. Все как будто разом отключились и отказывались разговаривать.
«Не может же быть, что это из-за меня, — думала Алиса, — вряд ли они именно со мной не хотят говорить. Хотя проверить не мешает». К волнению за Магду примешалась какая-то странная тревога. Иррациональная, неизвестно за что, просто на пустом месте. Она решила еще раз попросить помощи у Аркаши.
Он работал на биостанции и приветствовал Алису как обычно сухо и коротко, не уделяя времени неконкретным разговорам. Правда, на счет Магды поинтересовался.
— Ну что, нашли, наконец, твою подругу?
— Нет. Потому я к тебе и пришла.
— До сих пор? – удивился Аркаша. – Это странно.
— Там у них в последнее время вообще что-то странное творится. Скажи, у тебя же есть знакомые в Институте фундаментальных наук?
— Алиса, знакомые, это у тебя. У меня – коллеги.
— Ах, извините! Это же ты один — большой ученый, а остальные просто погулять вышли.
Аркаша пожал плечами.
— Как тебе будет угодно.
Алиса поняла, что сейчас не самый удачный момент, чтобы обижаться.
— Ну ладно, Аркадий, сейчас не об этом речь. Я всего лишь хочу, чтобы ты спросил этих самых коллег, что там у них происходит.
— А с тобой они не разговаривают? – насмешливо спросил Аркаша.
— Вот именно!
Он поднял бровь. Потом пожал плечами.
— Что ж, значит так надо. Если нельзя ни с кем говорить, то нечего и спрашивать.
— Ну, Аркаша! Пожалуйста! Ты же знаешь, что речь идет о жизни моей подруги. И твоего КОЛЛЕГИ, если уж на то пошло.
— Хорошо, я позвоню. Но настаивать не буду, так и знай. Просто спрошу и всё. Договорились?
— Договорились.
Он ушел в другую комнату к видеофону и какое-то время своими обычными короткими репликами что-то обсуждал. Алиса слышала только его скрипучий голос, но не могла разобрать смысла.
Он вернулся минуты через две и сел на диван. Вид у него был странно недоуменный.
— Ну, что там? Ты что-нибудь узнал?
— Узнал, но не могу сказать, что хоть что-то понимаю.
— Говори скорей!
— Из того, что я понял, ясно только, что произошла какая-то фундаментальная катастрофа. Она напрямую касается твоей подруги Магдалины, но каким именно образом, я не понимаю. Институт Времени уже прекратил свою работу. В Институте фундаментальных наук сейчас полный хаос.
Алиса растеряно посмотрела на Аркашу.
— То есть как – хаос?
Он развел руками.
— У меня спрашиваешь? Передаю, что слышал. Бред какой-то!
Он хмыкнул, нахмурился и задумчиво передвинул туда-сюда реактив по лабораторному столу.
— Думаешь, нам стоит поехать туда?
— Нас не пустят. Руководство приказало перекрыть вход. Собственно, а что это даст? Нам нужно поговорить с кем-то, а не бегать по коридорам.
— А Институт Времени?
— Там вообще никого нет.
— Этого просто быть не может! Я не верю. Я должна поехать и убедиться собственными глазами.
— Поезжай. Потом… позвони. Мне тут надо… кое-что доделать.
Вызов поймал Алису в полете. Это был Рихтер. Со своего личного браслета. На заднем плане Алиса с удивлением рассмотрела гладь лесного озера и небольшой лодочный причал.
— Я тут решил отдохнуть, знаешь ли, — как ни в чем не бывало сказал Рихтер, — дать себе небольшой отпуск.
— Рада за вас. Я надеялась, что вы мне поможете, но вы почему-то предпочитаете отдых.
— Хочу тебя пригласить к себе.
— Спасибо, но я занята. Мне надо еще найти свою подругу, а вокруг творится бог знает что, и мне приходится с этим разбираться.
— Заодно и поговорим, — добавил Рихтер.
— О чем? У вас есть какая-то информация о Магде?
— Собственно, сейчас это уже не имеет значения, но я же обещал тебе рассказать, что мы узнаем.
— Хорошо, — сказала Алиса, поворачивая флип, — в конце концов, это уже была какая-то конкретика, хотя тон Рихтера ей и не понравился.
***
Рихтер выбрал для своего отдыха север, а не юг. Его скромное одноэтажное бунгало скрывалось среди осинового леса, окружавшего зеркало почти идеально круглого озера севернее Сиэтла, почти на границе с Канадой. Ранняя осень слегка позолотила листву, но было еще довольно тепло и не дождливо. На деревянном настиле около воды стояло кресло-качалка, сделанное из причудливо изогнутых веток.
Алиса подошла к краю настила и посмотрела в воду. Легкий ветер создавал едва заметное волнение, но сквозь колышущуюся рябь всё равно проглядывало дно.
— Я знал, что рано или поздно всё этим кончится, — сказал Рихтер за спиной у Алисы.
— Вы о чем? – обернулась она.
— Все эти изобретатели… Впрочем, твою подругу трудно винить.
— В каком смысле? Что с ней случилось?
— Она, конечно, весьма незаурядная особа, эта твоя Магдалина. То, что она провернула… Это… — он покачал головой.
Алиса решила просто подождать и послушать, что он скажет. Рихтер сунул руки в карманы и сделал несколько шагов вдоль берега, как бы приглашая ее пройтись. Она присоединилась.
— Вся эта история такова, что трудно даже понять, с чего именно ее начать. Потому что началась она, конечно, не с аварии. Ну, скажем так, однажды осенью 2001 года недалеко от Балтимора произошло землетрясение. Которое под чистую разрушило небольшой город. Город назывался Лаундейл и выжило на его обломках совсем немного народу. Точнее, одна единственная девушка. Странным во всей этой истории было то, что ни в каких соседних населенных пунктах никаких подземных толчков не было зарегистрировано. И эпицентр располагался подозрительно близко от поверхности. Досужие журналисты даже написали, что речь идет ни много, ни мало о неудачных испытаниях тектонического оружия. Которое, конечно, никто в глаза не видел, но…
Так вот, все эти материалы твоя подруга начала внимательно исследовать примерно за год до аварии.
— А какое это имеет отношение?…
— А такое, что координатам этого городка точно соответствовала одна из точек геологической сети в известном тебе эксперименте.
— То есть, вы хотите сказать…
— Я хочу сказать, что, судя по документам, это землетрясение было никаким не землетрясением. А последствием аварии при эксперименте.
— Не может быть! Я не могу поверить, чтобы Магда могла организовать что-то подобное! Убить столько народу. Она мухи в жизни не обидела бы.
— Нет, ты всё не так понимаешь, Алиса. Она ничего не организовывала. Всё намного ХУЖЕ.
— Хуже? – удивленно переспросила Алиса.
— Именно, — Рихтер пнул ногой мелкий камешек на берегу. Камешек пролетел метров десять и с громким плеском приземлился в озеро, распугав круживших над поверхностью воды насекомых.
— Магдалина ничего не организовывала. Она действительно угодила в аварийную ситуацию и вместе с лучом действительно оказалась в прошлом, явившись невольным свидетелем гибели городка. Потому что, как ты сама уже, наверное, догадалась, единственной выжившей была именно она. Только она же не могла признаться местным, что пришелец из будущего, она нашла на обломках какие-то документы и взяла себе имя местной девушки. Так гласят исторические факты. Ты помнишь, я показывал тебе бумагу с образцом текста?
— Конечно.
— Действительно, компьютер, подтвердил, что это ее почерк, но вот подпись там отнюдь не Дог Магдалина, как ты предположила. Д.М. означает Дарья Моргендорффер, а эта девушка действительно проживала в Лаундейле до катастрофы.
— Так что в этом непоправимого? Да, конечно, сама катастрофа – это ужасно, но…
— Погоди, ты пока не улавливаешь еще всей ситуации. Скажи, тебя никогда не удивляло, почему твою подругу так странно зовут? Магдалина. Для москвички-то?
— Да мало ли…
— Для русской женщины это весьма редкое имя. А вот для немецкой…
— Что вы хотите сказать?
— Ну, видишь ли, мы подробно изучили биографию нашей героини, узнали всё о ее прошлом. Откуда она родом, корни, всё такое. Как обычно это делается в таких случаях. Странную историю с измененной фамилией.
— И что же?
— Ее предки переехали в Россию из Америки по политическим мотивам пятьдесят лет назад. Взяли себе фамилию Собачкины. А, НА САМОМ ДЕЛЕ, они Моргендорффер! Теперь до тебя доходит?!
В голове у Алисы всё как будто раздвоилось. Она чувствовала, что здесь какой-то жуткий подвох, но пока не понимала в чем он.
— Всё еще не поняла? Она сама себе мать!
— Нет, нет, это какое-то, какое-то… о боже мой!
— Ну, она, конечно, не в прямом смысле мать. Предок. В четвертом поколении. Но это принципиально дела не меняет.
— Кошмар какой-то! Я не могу поверить! Получается, она сейчас просто попала туда… и всё?.. Но ее же можно как-то, как-то… я не знаю.
— Ты слышала, что такое хроноклазм, Алиса?
Она кивнула. Конечно, она слышала, что это такое. Но, одно дело – слышать…
— Вот это и есть чистой воды хроноклазм. Петля времени. И если бы только этим всё ограничилось.
— Неужели может быть что-то хуже этого?!
Она поняла в этот момент, что уже второй раз задает себе этот вопрос.
— В том-то и дело! Пойдем-ка в дом, надо будет тебе показать кое-какие иллюстрации.
Большую часть первого этажа занимала одна комната с камином и огромным дощатым столом посередине. На неровной поверхности стола лежала скатерть из грубого материала. Рихтер порылся между кучей документов, которые были свалены на полках открытого шкафа в углу, и бросил попрек скатерти две длинные белые полосы распечаток.
— Это, — сказал он, разглаживая распечатки, — стенограмма эксперимента. Точнее, две параллельных записи. Сравни вот это и это места.
Алиса подошла к столу. Одна из распечаток была явно свежей, вторая выглядела какой-то жутко старой, измятой и сложенной во многих местах. Сверху значились фамилии: руководитель группы профессор И.Т.Малатеста, группа ассистентов В.Максимов, И.Максимова, Д.Руднев, Д.Оборин, старший ассистент Дог М., начальник смены техслужбы А. Репетур, два десятка фамилий техников. Дальше шли стенограммы всех диалогов и команд.
— Они же одинаковые. Подождите, так они и должны быть одинаковые. Откуда вообще эта вторая?
— Ты смотри вот сюда, — он карандашом обвел кружочек вокруг пляшущей звуковой диаграммы голосовой записи, — и вот сюда, — указал он аналогичное место на другой распечатке.
— Ну, это запись ее реплики. И что?
— Сравни здесь и здесь. Видишь зазор во времени?
— Микросекунда? И что?
— Что? Не понимаешь? ОК. Скажи-ка мне, Алиса, ты когда-нибудь встречала родителей Магдалины? Хотя бы видела их?
— Н-ну… Как-то не представлялось случая. Хотя…- как назло, она не могла вспомнить.
— Скорее всего, ты этого не помнишь.
— Нет, — покачала она головой, — не помню. Это так важно? Я вообще не понимаю, к чему это всё? Нам надо думать, как всё исправить, возможно, как-то полететь в прошлое, что-то изменить…
— Алиса, — покачал головой Рихтер, — ты так и не поняла. Сотрудники из Института Времени Сиэтла летали в прошлое, когда поняли, с чем они столкнулись. Чтобы пронаблюдать сам момент, оценить ситуацию. Так вот, никакого землетрясения не было, как и города Лаундейла нет, и никогда в окрестностях Балтимора не существовало. Он считается выдуманным.
— Я уже ничего не понимаю. Вы же только что говорили…
— Вот именно! Помнишь то письмо, которое я тебе показывал?
— Ну!
— Так вот, почерк там, конечно, тот. Но стилистически Магдалина Дог не могла написать этот текст. Компьютер проанализировал его и работы Магдалины. Текст, как ты помнишь, художественный. Это рассказ. Магдалина никогда в жизни не смогла бы написать такой рассказ.
— Моя голова сейчас разорвется!
— Я упомянул в начале, что твоя подруга – чрезвычайно незаурядная особа. Слишком незаурядная. Она обнаружила хроноклазм раньше всех. Она наткнулась на него, или можно сказать, она сама себя наткнула на него. Найдя письмо со своим собственным почерком в прошлом, обнаружив данные о странном землетрясении, она стала исследовать этот феномен, именно эти исследования и находились в зашифрованных текстах. И она нашла там… выход. Выход для себя из всей этой ситуации. Но только для себя.
Алиса смотрела на Рихтера заворожено, заметив, как изменился его голос.
— Эта вторая распечатка, как и многие другие вещи, были ею обнаружены после некоторых изысканий, которые она всем представляла, как геологические, хотя на самом деле они были археологические. В том самом месте, куда ухнул второй блок, вместе со всей начинкой. И она решила воспользоваться ситуацией. Она сымитировала собственное исчезновение! Вот откуда задержка в стенограмме. Она ЗАРАНЕЕ знала, как всё будет, и она подготовила искусную подделку, запись, чтобы внешне ничего не изменилось ни для кого из нас. Таким образом, она избавила себя от петли времени, но… какой ценой! Какой ценой!
— Значит… значит, она не попала в прошлое? Но где же она тогда?
— Алиса, я не ученый… Могу объяснить только то, что понимаю сам из объяснений других. Что такое петля времени? Это мнимая реальность.
— То есть?
— Петля времени нарушает принцип причинности, а это значит, что такие события не могут существовать. Они мнимые. Невозможно определить, когда они стартовали, а когда закончились, что причина, а что следствие, а значит, их нет в реальном мире. Мы можем их наблюдать со стороны, как некие события, потому что в момент возникновения петля времени как бы отделяется от основной линии развития и существует какое-то время параллельно нам, но это происходит лишь в этот параллельный момент, пока наша Вселенная, как бы проходя мимо по координате времени, поддерживает ее. А потом эта мнимая реальность вырождается. Находящийся внутри нее вынужден исчезнуть, хотя для нас, наблюдающих со стороны, например, с помощью машины времени, он никогда не исчезнет. Но это слабое утешение.
Поэтому любое событие, которое приводит к хроноклазму, к петле, отделяет ряд событий от основной линии и отправляет их в мнимую реальность. Вот что сделала Магдалина. Чтобы самой выйти из петли, она отправила ВСЕХ НАС в небытие!
— Этого не может быть!
— Алиса, в тот самый момент, как только она встала со своего кресла в блоке два и вышла из помещения, она создала огромный хроноклазм, в который оказались включены все, кто имел к ней хоть какое-то отношение. Алиса, ты не можешь вспомнить ее родителей, потому что если она не отправилась в прошлое, у нее и не могло быть никаких родителей! Но они же были. Как такое может быть в реальности? Такого быть не может. А это значит, что ты находишься в мнимой реальности. Поэтому наши временщики не обнаружили никакого Лаундейла и никакой катастрофы. Эта реальность уже начала вырождаться, она отделилась от основной линии, в которой осталась жить наша Магдалина Собачкина-Дог, или, правильней говоря, Моргендорффер.
КОНЕЦ.
Для тех, кто не в курсе, кто такая Магдалина Дог
http://alisa.romantiki.ru/?p=2025
Обсуждение тут
