Sovyonok || Отдаю имя своё…
Опубликовал: Sovyonok | рубрики: Новости, Проза, Творчество |рассказ-миниатюра
Предвечерний свет ясного заката, пробежавшись по изогнутым улицам старинного города, обнаружил большинство горожан предпочитающими уют жилищ затихающему гулу проспектов и площадей. Однако не все избрали для себя предпочтения большинства, и редкие прохожие неторопливо прогуливались, созерцая, как сворачивают переносные прилавки с товаром уличные торговцы, а голуби, суетясь, перелетают шумными стайками от просыпавшегося из мешка пшена к накрошенной доброй старушкой булке.
Среди избегнувших спешки оказалась одна пара, замешкавшись перед которой обормотистого вида мальчонка — продавец газет и журналов – никак не мог решить, предложить ли покупателям свежий номер журнала «Супругам на заметку!» или ограничиться новыми энциклопедическими поступлениями из серии «Родителям о детях». Потому что определить с ходу, кто перед ним – супружеская чета или же люди, находящиеся в неопределённого характера родственных отношениях – мальчонке было трудновато. Высокий, крупный и немного сутуловатый мужчина средних лет, оглядев мальчонку, усмехнулся и купил у него небольшой глянцевый буклетик, в котором рассказывалось о цветочной символике и подборе букетов на разные случаи жизни. Буклетик он отдал шедшей рядом девушке, а мальчонке сдвинул набекрень бесформенную кепку и подмигнул, чуть улыбнувшись. Ветер доносил из белоснежного кубика недавно отстроенной кондитерской восхитительные сладкие ароматы, и мальчонка, оставив размышления о роде отношений, могущих связывать не совсем обычную пару, отправился перекусить.
— Гиацинт… — углубившись в свои мысли и листая на ходу буклетик, проговорила девушка. – Я давно читала о гиацинтах, но не видела их. Само это слово будто излучает тонкое, изысканное, волшебное свечение. Похоже на изогнутую шею хрустального лебедя, если того нарисовать красками северного сияния. А теперь выясняется, что гиацинты похожи на разноцветный пломбир для детей.
— Это издалека, — ответил мужчина. – А вблизи соцветия очень изящны. Да и пломбир – тоже неплохо.
Девушка тихонько засмеялась. Они вышли на небольшую площадку перед галантерейным магазином. Здесь улица закруглялась, и не было вовсе никого. Золотистый неяркий, но концентрированный свет свернулся на асфальте гигантским полумесяцем. В воздухе как будто послышался плеск дальнего ручья. Люди прислушались.
— Это листья, — сказала девушка. Оба посмотрели в прогал между краем витрины и стеной соседнего жилого дома. Там раскидистые мощные клёны переговаривались о чём-то своём над махонькой коробочкой скрывавшегося под ними детского сада.
— Ты снова уедешь? – скорее заключила, чем спросила девушка с оттенком давно и прочно угнездившейся в душе печали.
Он обнял её, крепко и нежно.
— Ты же знаешь. Иначе нельзя. Иначе мне тебя не сберечь, кроме как на расстоянии… Но так будет не всегда.
— Разве могут быть счастливы присвоившие себе право лишать счастья других? Разве могут они не понимать этого? Как и того, что в мире всё всегда возвращается – и бумерангом, и на круги своя…
Он ничего не ответил, только сильнее прижал её к себе, обхватив невысокую фигурку, склоняясь над ней и оттого сутулясь ещё больше.
— А ведь ты говорил, что любовь побеждает всегда, — прошептала она, уткнувшись ему в грудь и стараясь не выдать близких слёз.
— Да, — он гладил её волосы. – Понимаешь… Любовь и лежит в основе всего. Она просто есть. Как воздух, земля, вода. Но у всего свои проявления. И, — он оживился; взяв девушку за плечи, принялся втолковывать ей, загоревшись идеей, — все эти беды и несчастья можно представить в виде сущностей, которые тоже хотят любить. Но они ещё… как тут получше выразиться… когда кто-то чего-то ещё не способен понять…
— Недоэволюционировали?
— Да! Образно говоря, природа их такова, что своё желание любви и внимание к её объекту всё плохое выражает такими вот способами. А когда научается чему-то хорошему, превращается в добро.
Она задумчиво поцеловала его.
— Я читала… Когда двое охвачены единосущностью Любви, они как бы умирают, отрешаясь каждый от своего «я» в отдельности, чтобы возродиться в новом качестве – уже не порознь, а в слиянии всякого рода. Тогда они теряют имена, потому что превосходят их.
— Был бы интересен обычай давать людям по факту взаимной любви другие имена, — улыбнулся он. – Получалось бы этакое духовно-светское крещение. Или могли бы обмениваться именами, как кольцами, только не всегда, а при необходимости и когда условия позволяют.
— Ну да… «Мы спина к спине у мачты, против тысячи вдвоём…», — девушка тоже улыбнулась. – Кто из нас больший ребёнок, даже не знаю.
Помедлив, они продолжили путешествие в пространстве тихого предзакатного сияния. Вдали ударили в колокола, и почудилось, что в наплывающем перезвоне разлилось не то сказание старинное, не то песнопение, где возвращающимися тягучими перекатами звучала одна и та же строчка: «Отдаю имя своё…».
3. 01. 2012.
