Алиса Селезнева и прочие герои Кира Булычева |

Звенело небо, пели пальмы,
Да солнце жарило еще!
В воде зады гиппопотамов
Вкушали славу и почет,
Украсив нос салатом тины
А ними тщательно следил
Как муха дохлая в мартини –
Из вод болотных крокодил.

Гам с попугаевых гнездовий —
Для нас опять предвестник бед.
Но крокодил был обездолен
Как перед сессией студент.
За что же нас так судьбина мучит?
За что не любит нас народ?
Как надо мной сгущались тучи
«О той поре, о прошлый год»!

Не удостоен я и взгляда,
Прощай, о звездная мечта!
В составе храброго отряда
Меня объяла духота.
И пусть свирепых джунглей духи
Укажут мне неверный путь.
Пускай меня кусают мухи
И покрупнее что-нибудь!

Да что с того, что здесь мы гости?
Ведь в этом мире каждый гость.
На берегу Слоновой кости
Оставим собственную кость!
Пусть львы ревут, шипят питоны,
Какое дело нам до вас?
Мы пьем шестую пепси-колу
И чистим третий ананас.

Прощай навек, пока, Алиса!
Мне не спастись от сотни бед.
Десяток зерен арахиса
Уж не заменят мне обед!
Вот крокодил рванулся с места,
Где ряски рваные края,
Сейчас один из нас наестся,
И это, кажется, не я…

1.2.
Песня Коли Герасимова (использована в к/ф «Pride and sword»)
(на мотив «Кавалергарды, век не долог…») (1989-2002)

Опять весна зимы усталой
Уносит крохи бытия,
А ты такою же осталась,
Какой была, мечта моя!
Как солнца лучик по карнизу
Уничтожает старый снег,
Мы скоро встретимся, Алиса,
А может, только через век.

Галактик дальних свет не гаснет
И не погаснет никогда.
И вновь туда летят Пегасы
Через парсеки и года,
Оплетье сказочной палитры
Сулят неведомые сны:
Лежат в глубинах Атлантиды,
Что тайной древности полны,

И приключенье звездным бризом
Сорвет обыденности плед!
Мы скоро встретимся, Алиса,
А может, через сотню лет!
К тебе приходит век титанов,
Стремится разума полет.
Уходят в космос капитаны
Их там неведомое ждет.

И словно в будущее виза,
Твоя улыбка иногда…
Мы скоро встретимся, Алиса,
А может, вовсе никогда.
Опять весна стремится в лето,
А жизнь и как текла, течет.
Ты ходишь по другим планетам,
А я опять сдаю зачет.

Но коль весна веселым свистом
Разбудит завтрашний рассвет,
Мы скоро встретимся, Алиса,
Кто знает, через сколько лет?

1.3.
Песня Коли Герасимова (или Наумова?) – 2001.
(ставшего известным строителем домов)

Завывает дико вьюга,
Керосинка чуть коптит,
За полярным снежным кругом
Чукча чайник кипятит.
По стране кочует кризис,
Леденя мою слезу:
Ах, Алиса, ох, Алиса,
Что ж мазута не везут?

Что во мне покамест жило,
Проморожено насквозь:
Лишь течет по жилам «Шило»,
А когда получка – «Гвоздь».
Но в полярной ночи мраке:
Помню все ж прогнозик твой:
Так что строю я бараки
Под поселком Уренгой.

Обнадежила ты нас им:
Помню, Фимка Королев…
Он сейчас у папуасов,
Молоко кокосов пьет.
Коль устроился неплохо,
Что же, право, не кутнуть?
Во, прекрасное далеко —
Мерзнет в градуснике ртуть!

У палатки, в дымке зыбкой
Вечный памятник — «КАМаз»…
Помню я твою улыбку
В уголках лукавых глаз!
Я б построил домик в Ницце,
И в Булонском бы в лесу…
Ах, Алиса, ох, Алиса!
Что ж мазута не везут?!

1.4.
Песня К.Б. (2001)

Игрушки для фантаста — это время,
Пространство, ну и дальше — все подряд.
В гробу перевернется этот Кэрролл,
Узнав про гениальный плагиат!
Героев мы, фантасты, часто гробим –
У нас такой, похоже, окоем:
Сейчас возьму, придумаю такое…
Читатель будет удовлетворен!

Герои терпят массу издевательств,
Здесь места нет для розовых для призм:
И на бумаге волею издательств
Я вынужден оставить гуманизм!
Порой, признаюсь, я и сам не рад им:
Страницы – что убийственный кисель:
Троллейбус, бластер, школьники, пираты…
Ну, Селезнева, выберись отсель!

Но знаю я: она и это и сможет.
Пожалуй, заложу еще вираж…
Но иногда — мне холодно до дрожи:
А что — зайдет ко мне мой персонаж?
Вот в дверь звонок. Но будет все в порядке,
Издатель гонорары мне несет!
Смотрю в глазок. На лестничной площадке:
Миелофон. Алиса. Пулемет…

1.5.
Песня комиссара Милодара (2003)
(вошла в «Мистерию ГИБ)

Хоть и манит меня порою дом,
Тем запахом весны, шальным и пьяным –
Как обойтись Галактике родной
Без доблестной и бдительной охраны?
Но как бы я хотел содрать лампас;
Мундир бы снять, из золота и шелка, —
В котором, словно узник, комиссар —
Томится со свободною душою!

Ах, как мне надоели стукачи,
Шпионы и расстрельные команды!
Но не пропьешь и не подаришь чин
Под бдительным контролем Орган-банка!
А я хотел бы слушать соловьев,
Под облаками виться вольной птицей:
Но есть, увы, профессор Селезнев,
И есть ее величество Алиса!

А я хотел бы мчаться на коне,
И позабыть допросы и аресты:
Но на моем на письменном столе
Вновь высятся доносов Эвересты.
А я хотел бы жечь костры в ночном,
Ловить бы в кронах ветра отголоски….
Но есть зачем-то дядя Булычёв,
И есть зачем-то дядя Маякоркский!

1.6.
Песня Пашки Гераскина. (до 1995)

Привет, Галактика! Ну что, узнала нас?
Тебя весьма мы удивили прытью:
И коль раздастся глас,
Что в космосе – «Пегас»,
Все тут же устремляются в укрытья!

Мы шлем тебе опять земной привет,
Хоть и звучит немного и нахально:
На множестве планет
Уж жизни больше нет,
Её мы изучили досконально!

А для науки уши отстригу, —
Не стоит здесь мешаться ихней власти!
А стимулом к тому
Для братьев по уму
Наш верный друг – трехмегаваттный бластер!

В десятках новых мест приобретает вес
Наш верный друг — ручной аннигилятор.
Приобретают вес
Две буквы — А и С.,
А там где нет – радиоактивный кратер!

1.7.
Песня Гай-до (до 1992).

Корабли бывают разные,
Сколько в космосе планет!
Тот трудяга, эти праздные,
Только разума в них нет.
Сколь не шастай по Галактике,
Два не станет равным трем.
Вот и не в моем характере
Быть разумным кораблем.

Только манит прочь от берега
Мной не познанная страсть.
-Ты зачем покинул эллинги? —
Шепчут звезды, проносясь.
-Так-то Паша! Но романтики
Вы особенный народ,
Перед вами вся Галактика,
Словно лес разбойный, ждет.

Ведь к чему грустить? В урочное
Время ты покинешь дом.
Кресло штурманское, прочное,
Станет рыцарским седлом.
Бьются стрелы метеорами
О железную броню –
Но платить за власть просторами
Все ж приходится коню.

1.8.
Песня робота Вертера (2002).
(из объяснительной, после имевших место событий)

Играют на металле солнца блики,
Асфальт с утра — и выметен и мокр…
Друзья мои, что вышли из пробирки-
Еще немного, я уйду из ВОХР!
Оно ж – не далеко ведь и до гроба:
Хоть и не про меня его печаль,
Ведь будь ты даже трижды биоробот,
Приставка био требует врача!

…Стеречь ли зэков на лесоповале,
Ловить пиратов — все один ответ:
Ведь сколько ж это нас наштамповали!
А как ремонт – на это денег нет!
Начальство что? Оно, хоть все и видит,
В бюджет уткнулось носом – ни гу-гу.
А я уже хожу, как паралитик,
И говорить нормально не могу.

Беги, мой юный друг, романтик Коля,
Сегодня на инструкции — плевать!
Передавай привет овечке Долли,
Она, считай, нам всем родная мать.
Наивным фильмам прошлого – не верьте,
И Галактпол не зря усердно бдит.
Но я скажу — за банку «Оливетти»
Через меня пройдет и троглодит!

1.9.
Песня Громозеки (2002).

Жизнь ужасно нелегка,
Нам немного светит:
Но сокровища пока
Есть на белом свете!
Только с лазерным кайлом
Будет труд не недолог:
Есть такое ремесло —
Космоархеолог!

Если в космосе чума,
Вымерла планета,
Это, скажем, не беда,
А находка это!
Соберем ли мы камней,
Золота без меры,
Но заплатят щедро мне
Коллекционеры!

Оттого печали сон
Должен разлететься,
Бьются дружно, в унисон,
Три могучих сердца!
О, таможня? Не беда!
Мы пройдем без визы:
Пропускают нас всегда
Как друзей Алисы!

Да вы что? Хватать меня
По второму разу?
Видно, Милодара я
Хлипенько подмазал…
Космос — в клетку. Череда
Дней — на четверть века.
Вспоминайте иногда
Громового ЗэКа!

1.10.
Песня машины времени (2002)

Чтобы, друзья, не рвалась связь времен, —
Сную меж ними я, — как молний росчерк;
Всегда к услугам вашим — класс «Харон».
Безмолвный, бессловесный перевозчик!
Я гигаватты, словно как кадавр,
Глотаю, аж на зависть троглодитам,
Что даже всемогущий Милодар
Такие не насытит аппетиты!

Что было и чем станет этот мир,
Я знаю все, как некий высший гуру.
Ну кто же, мальчик, льет на пульт кефир?
Испортите вконец аппаратуру!
Я ведь не лифт, столетье – не этаж,
Не шахта подо мною – это Время!
Ну, девочка, куда тебе – форсаж?
Я просто не могу «еще быстрее»!

Так за полетом следует полёт,
Ох, сколько к предкам шляется народа!
…Поаккуратней с дверью, ё-моё!
Лимит ремонта выбран на полгода!
С размаху бей по красной кнопке «Пуск»,
Коль не дают вам спать Атиллы лавры:
Вот щас зажгу табличку «Перегруз!»-
Отправитесь на ужин к динозаврам!

Спешит спецназ, закованный в броню,
Сверкая, как на смотр, оружьем многим…
Извольте, никого не прогоню,
Но хоть бы кто, злодеи, вытер ноги!

1.11.
Песня Юльки Грибковой (2001).
(вошла в «Мистерию ГИБ»)

Подумаешь, ему помяли клюв!
Ну ничего, помучишься немного…
Не зря мне говорил учитель Лю:
О, Юлья-сан, у вас большой дорога!

Но я признаюсь честно, ведь, Алис,
Достойнее тебя я не встречала:
Вдвоем с тобой мы стоим Брюса Ли,
И, может, половинку Джеки Чана!

1.12
Песня археолога Р-р-р.

Я скажу, мой друг, тебе,
По – брастакски, просто:
Трудно выжить на Земле
Кошакам бесхвостым!
Что, скажите, пользы тут
В том, что ты профессор?
Ведь в гостинице дадут
Коврик, а не место.
Если рост твой не верста;
Не найдешь квартиру!
И до ванны не достать;
Не открыть сортира.

Хрен открутишь лапкой кран
Сдвинешь занавеску…
А намедни чуть удрал
Я от ручек детских!
Здесь отсутствие хвоста
Снизит степень риска:
Ваши дети – надо знать:
Те еще садисты!

А коллеги говорят,
(Кверху лезут брови!)
Обсуждая про меня —
Мол, мышей не ловит!
Льет единственный мой глаз
Слезы, как из склянки —
Лишь одно ценю у вас
Море валерьянки!

1.13.
Песня профессора Селезнева (2002-2003).

Кожа, кости, черепа,
Нечисть – это что-то!
Для кого-то трынь-трава,
Для меня – работа!
Зубы, когти да рога —
Стоит постараться:
Чтоб из этого собрать
Труд для диссертаций!

Будет диспут — не беда!
Спорить нет резона,
Помещаем вас тогда
В клетку Космозоо.
Посидите месяц-два,
Или даже годик —
У меня любой, братва,
В разум свой приходит!

Если низок знанья класс;
Уровень не тянет:
Пусть тогда глядят на вас
Инопланетяне!
Коль от перца пользы нет
Хоть какой-то путной;
Так пускай родной Земле
Капает валюта!

1.14
Интервью с директором Орган-банка (2002)

Если ж вам так интересно –
Пару слов:
Вам преставлюсь я – профессор
Селезнев!
Служит пусть для вас резоном
Этот факт:
Возглавляю Космозо
И Орган-банк!

Вот, бывало, к нам спешит
Сам Полосков:
Говорит: хочу я жить
Одним куском!
Извините, капитан, но –
Буду строг:
Ведь в Галактике нехватка
Рук и ног!

Оттого учет наш строгий –
Не пустяк:
Вы послужите народу
По частям!
Только было не до смеха
Как-то, вот,
К нам приехал Громозека
На ремонт.

Обернулось все несчастьем,
Нету слов:
Разобрали на запчасти
Двух слонов!
В банке нашем — ну, народа,
Все спешат!
Суетится некто Йода,
Спец в ушах!

Вот за ящиком конторским
Что блестит,
Восседает Маякоркский,
Пишет стих.
Управленья да отделы –
Просто класс!
Извините, много дела-
Не до вас!

1.15.
Песня Космических пиратов (1989)

Раньше дни не так текли —
Это время, где ты?
Жили словно короли,
Грабили планеты,
Не боятся нынче пуль
Лазерной бомбарды:
Галактический патруль
Путает все карты.

Ох, темна дорога-мать,
Перспективы нету,
Как тогда, с похмелья встать,
Захватить планету.
Ведь кораблик у ребят
Отобрали даже
А коль нету корабля
Нет и абордажей.

Было раньше – там и тут
Золота палаты…
А теперь – куда бегут
Бедные пираты?
Вот проклятия печать!
Но гляди, Алиса:
Жив покуда Весельчак
Смерть не взяла Крыса!

Только — мы уже не те,
Наши стерты краски;
Как в межзвездной пустоте
Гаснет яркий бластер.
От фортуны колеса
Ну какая радость?
В механических сердцах
Копится усталость.

Ну зачем теперь дворец,
И не тянет к злату…
Много ль надо, наконец,
Старому пирату?
И скользят морозом дни
Холодят по коже —
Ну а грабить корабли
Дело молодежи!

1.16.
Помоги мне, случай! (1987-2003)

Помоги мне, случай, помоги!
Дай найти мне ту, что так искал я!
В этой жизни нас хоть раз столкни
Хоть в Москве, а хоть и в Забайкалье!
Лиц и фраз немыслимый каскад:
Где найти к ней путь, в какой из лоций?
В россыпях из звездного песка
Нет следов – следов не остается!

Я знаю – не встретится нашим рукам
Над бездной грядущих столетий
Но хочется верить, пока
Мы верить способны, как дети.

И пройдет событий пелена,
Годы в ней истают, как в тумане,
Рухнет, как кирпичная стена
Множество немых непониманий.
Что я ей тогда смогу сказать?
Разве все вместить единой фразе?
Только б раз ее мне увидать –
На Земле, а может, и на Марсе!

Может быть, все это было зря,
Но зачем мне снится непрестанно
Твой лучистый и нездешний взгляд
Над холодным инеем кристалла?
Может, наши встретятся пути,
И ее, и мой, обыкновенный.
Случай, помоги ее найти
В Солнечной системе, во Вселенной!

1.17.
Давнее (до 2002 – 2003)

Где рощи ропщут на ветру,
Но средь барханов иль на льду,
Вновь песня жжется на губах — как злая плеть:
Откроют тайны свет и мрак;
Какой волшебник или маг
Придет к тебе?

Дорог раскинута фата:
Озера, люди, города,
Твою мечту кроит в свой лад судьбы резец!
Где речкой дышит чуткий плес,
Там ты услышишь песню звезд —
Поток сердец.

А может, в зареве костра
Взовьется искорка-сестра;
Ее средь мглы и песен льда согреет ветер,
Порой и ты покинешь кров,
И над тобой река миров
Раскинет сеть.

Весна ли, лето, степь, леса,
Обитель света, царство зла –
Но далеко ли, бесконечно ль близко –
Петь буду я — тебе в выси,
Пока стоят Престолы Сил,
Алиса…

1.18.
Мы наверно… (1985!)

Мы, наверно, не встретимся.
Мы из разных миров.
Кольца времени вертятся,
Разлучая нас вновь.

Я пою, и не верится,
То что слышно тебе,
Кольца времени вертятся
На твоем корабле.

Звезды песне свидетели,
Словно сказка — рассказ,
Даже через столетия
Долетит мой Пегас,

Только та, что утратили
Не вернется назад —
По законам Галактики,
По законам Творца.

1.18.
Письмо солдата (козел Наполеон)
–
2002
(вошло в «Мистерию»)

Здрастье, здрастье, милые пенаты!
Шлю привет из космоса дали,
Вам, друзья — пернатым и мохнатым,
И покрытым слоем чешуи!
Вспоминаю здесь, на пограничье,
Наше Космозо — среди берёз,
Где меня от мании величья
Излечил профессор Селезнёв.

Как вы там, мои родные звери?
Сытна и обильна ли еда?
Жив ль еще в пруду кусачий Сеня
Наш большой плавучий чемодан?
Здесь над ухом тявкает оружье,
За патроном кушая патрон…
Напишите, все ли еще служит
Старый хрен философ Электрон.

Если ж и к нему придет повестка,
Пусть не косит – здесь навалом дел!
А в казарме нашей хватит места —
На фронтах, увы, не без потерь…
Спи, моя Галактика родная,
Орган-банк надежно сон хранит!
Защитим тебя, не покладая
Жвал, зубов, присосков и копыт!

Пусть рога на черепе обритом
Не влезают в каску нипочем,
Пусть и несподручно мне копытом
Нажимать на спусковой крючок,
Но пусть знает подлый враг – зараза,
На посту, отважен и силен,
Кузя — рядовой космоспецназа!
(В прошлом – Бонапарт Наполеон).

1.19.
Зачем явились вы, Алиса? (1985!)

Зачем явились вы, Алиса,
В наш мир, исполненный страстей?
Зачем открыли вы кулису
Меж наших дней и ваших дней?
Зачем? Встает передо мною
Кипящих мыслей буйный рой;
Вы что-то унесли с собою —
Я знаю – унесли покой.

Сначала был я благодарен,
В слезах я на колени пал,
Как благодарен христианин
Который Бога увидал.
Но после – после стало ясно
Вы чуждый миру человек;
Как в небесах звезда погасла
Стена закрылась, свет померк.

К чему вам наши откровенья
Мечтанья, полные надежд –
Честолюбивые стремленья
Едва проснувшихся невежд?
А ваши светлые идеи —
Недостижимая тоска:
Ведь ночь – покажется темнее
При свете яркого костра.

1.20.
На рынке Палапутра (до 1991).

(экономическим экспериментам правительств развивающихся стран)

На рынок Палапутра,
Что на планете Блук,
Явился как-то утром
Один большой индюк.
Но было то обличье
Что с тайною конверт:
Скрывало тело птичье
Огромный интеллект!

Ведь тут под перья эти
И под невзрачный рост
Забрался академик
Десятка разных солнц!
Галактики инспектор,
Весьма высокий чин!
И местный звездный сектор
Уж от него пищит!

Он всех в момент замучил –
Вгонял налогом в пот;
Любой отвратный случай
Записывал в блокнот;
Он брал такие штрафы –
Мозги давали крен!
Стонали все ушаны
От «вынужденных мер».

И Блук хирел без меры
Как посреди врагов
И коллекционеры
Покинули его.
Тут взволновались массы
И бунт случится мог;
Но тут на Блук «Пегасу»
Пути направил рок.

Корабль под прежней маркой
Сбирал зверей ряды;
Но не для зоопарка
А только для еды.
Поведала Алиса
Большой толпе зевак
Как дружно кушал склисса
Московский зоопарк;

И капитан о снеди;
Мол, точно видел сам,
Как был народом съеден
Последний бронозавр.
Ушаны тож запели
Что не пекут блинов,
И что давно поели
Своих говорунов.

Ждала Алису встреча:
У входа на причал
Сидел, держась за печень,
Бедняга Весельчак.
— Подруга, — молвил жулик —
Любитель легких краж;
Как видишь, я бомжую,
Сухарика не дашь?

Ах, пал мой жребий низко –
Ушла былая прыть;
Привет тебе от Крыса!
(Велел он долго жить.)

Всю силу нашей касты
Изъела злая ржа;
Не держат руки бластер
От голода дрожат!

Для лазерной пищали
Уже цели боле нет;
Кошмарно обнищало
Содружество планет,
Забыты абордажи –
Я эдак вам скажу
Не смеешь взять поклажу
Как самого сожрут!

Страдают наши расы,
А кто и околел;
Не отходя от кассы
Вершится беспредел!
Почти до Андромеды
Уж все мычат от мук;
Ну а виной всем бедам
Какой-то там индюк!

Индюк?! И толпы нищих
Рванулись напролом.
Под крики «Братцы, пища!»
Пошел гулять погром.
Из недр глубокой сумки
Напрасно рвался вой
Что, дескать, я разумный,
Никак не пищевой…

Но глух народ к стенаньям
Не даст ему ответ.
Ведь коли нет питанья
Ответа тоже нет!
Лишь позже говорили
Когда истаял раж:
— Неплох весьма он — в гриле;
Инспектор мудрый наш…

1.21.
Я к вам пишу… (1992?) – (одно из писем к Наташе)

Весной ли, осенью иль летом,
Когда ль зима царит кругом —
Душа несчастного поэта
Вновь разражается стихом.

Что воспоет сегодня лира?
Вокруг ужасная пора…
Вот пробежали рэкетиры,
Таща с собой мешок добра;

Опять страна вкушает смуту
Опять вражды настали дни;
Ум продается за валюту
А честь и совесть – за рубли…

Сейчас, взяв пальчиками нежно,
Ты бросишь прочь письмо моё;
Где у подъезда ждет в надеждах
Фанатов верных батальон…

Для них, блаженных, нет запретов,
Для них отсутствует закон;
Вот, погляди — толпа поэтов
Полезла с крыши на балкон!

И словно как вожди из ссылки;
Бегут к вам в дом который год;
То забираются в посылки,
То лезут сквозь водопровод…

Да тут грозит судьба Ассоли;
В стране царит ажиотаж;
Заняли письма антресоли,
Чердак на даче и гараж;

Вам возносились дифирамбы,
Горами сыпались цветы
И сотрясали воздух ямбы
Про гений чистой красоты.

И вас тогда заела слава
А после, с некоторых пор,
Влекли зеленая дубрава
И философский разговор.

Судьба, конечно, не подарок,
Но может быть набрали вес
Шуршанье долларов и марок
И блеск «Америкэн экспресс»?

Но стоит сеть плести коллизий;
Иль суждено певцу вовек
Ловить обрывки чьих-то писем –
Как потемневший вешний снег?

1.21.
Паноптикум (2003).

Бывает – с поэтом случается кризис;
Не манят уже ордена да почет…
И хочется вспомнить всех тех, кто Алисой
Всерьез или в шутку – но был увлечен.
Иные кидались к искомому смело,
Иные тянулись к нему исподволь:
Матрасы и Скруты, Додо и Джазмены,
Кадавры и Яковы, множество Коль!

Строчили стихи и сажали Аллеи,
Терзали пространство аккордами лир,
Сидели в Судах и дрались на дуэлях,
Глушили коньяк (и конечно, кефир),
Быть может, и кто посчитает неумным
Терзать обсужденьями сей персонаж?
Но только не Странники, Хурмы и Гнумы
И очень большая когорта Наташ!

Мы вспомним, кто мерз по подъездам до дрожи;
Всех тех, кто когда-то сидел на ветвях;
Кто бился об стенку и тех, кто не дожил —
По разным причинам — до этого дня…
Апгрейдили сайты, ваяли скульптуры,
Снимали кино, вербовались в спецназ —
Джедаи, Эксодусы, Саны и Муны,
И неповторимый, единственный Лас!

И те, кто исполнены желчного яда,
Кто был за упреки и шутки гоним:
Колддоги и Немы, Вопросы, Пинхады,
И он – многоликий злодей «Аноним»!
Студент и ученый, дельцы и герои…
Истории мне не заполнить пробел;
Не счесть, не измерить безбрежное море
Багирок и Мысок, Сар и Ариэлл!

Котяры и Кустики, Птицы и Папы…
Кому — словно жизнь, а кому – что игра;
Работники кисти, пюпитра и клавы,
Ствола и гитары, меча и пера…

1.22.
Додо (сценариям) –
по мотивам
Высоцкого («Ну почему аборигены съели Кука?»)

Оглянитесь, право, на реалии
Сбросив адвокатское манто;
Не спешите создавать сценарии
Многоуважаемый Додо!
Мы и так у Якова на форуме
Насадили славный огород:
В коем кушал с маслом — и без онаго
Другу дружку — пишущий народ.

И почему народ все пишет про Алису?
Чтоб заработать —
к ней в гости визу?
Вот чем проникнута подобная работа —
Уж больно многим съездить в завтрева охота!

Кто привлечет ее высокое внимание;
Получит ценное весьма воспоминание;
Как он помог в грядущем будущей науке —
И брамбулетик ел со скруллями на Блуке!
Но есть, однако же, еще предположение;
Зачем апокрифы писать и продолжения:
Что всех науськивал поэт — агент крокрысов:
Ату, народы! Мочи Алису!

Кто запинает ее круче, злей и резче;
Тот будет в памяти людей
увековечен!
Ну а пока идут полемики, волненья —
Мы без проблемы (под шумок!) захватим Землю!

И тут не будет не подвоха, ни обмана:
Нахлынет облако межзвездного тумана;
Перечеркнет планету черной полосою; —
И в дверь пожалует к вам тетенька с косою!
Ах, эти выверты и странные гипотезы!
Встают порою на макушке дыбом волосы;
Но в следствиях не разобравшись, ни с причинами
Вновь по весне у нас писатели чирикают.

Ну что же, милые мои, давайте, пойте!
Ломайте руки,
кусайте локти:
Какой случится на narod’е нашем кризис;
Когда узнают, что в природе нет Алисы?

1.23.
Поединок (по мотивам «Шкатулки» Клангтао)

Алиса.

Все же, же времени лакуна —
И что заполнит к вечеру её?
Я начинаю бой, мои фигуры —
Сегодня щит, и шпоры, и копье.
Кто мне сегодня встретился – напротив,
Закутан в черный цвет, как тень грозы.
Паж, поклонившись, подал мне поводья —
Как кто-то кнопкой запустил часы.

Гроссмейстер:

Начнем пока неторопливой рысью…
В дебюте, право, некуда спешить.
Не знаешь, что попалась ты, Алиса –
Так попусту народ не гоноши.
Твой маскарад – вот тут не надо песен!
Рассчитан был не на мои глаза.
Ты, милая, подавно не Алеся:
Вас выдали посадка и азарт!

Алиса:

Да что ж со мною – пальцы, как из воска;
Не гнутся под перчаткой боевой…
А копья — копья встретились над джостром;
Иль нет – скрестились взгляды над доской?
Меня покамест не считали нежной;
Но отчего – до этого вот дня,
Я не жалела «съеденную» пешку —
Как раненного шпорами коня?

Гроссмейстер:

Мой вороной – проворен и надежен,
В решающий момент не отвернет.
Неплохо для начала. Ну так что же?
Посмотрим, как пройдешь ты поворот.
Там с ритма не собьются ли копыта —
Я слышу — шум сомненья по рядам…
И это напряжение гамбита
Любителю уже не по зубам!

Алиса:

Нет, стану после подбирать ответы –
Сейчас – свернуть эмоции в кулак.
Представь себе – что участь всей планеты
Решают ныне двое – ты и враг.
А тяжесть схватки поровну разлита:
Но для кого она застынет – в лед?
А что соперник — словно из гранита…
Он — человек. И тоже устает.

Гроссмейстер:

Я отдохну, откинувшись на луку;
Пусть стонет кожа путлищ и подпруг.
Противник загнан на манеже в угол —
А повернуть — не хватит силы рук!
Такое положенье встретишь редко,
Из ряда вон, не из простой канвы —
Ты угодила, угодила в клетку
На клетках – игровых и боевых!

Алиса:

Под наручью от боли сводит кисти –
А на ресницах – нет, не слезы – пот.
Так вот что значит – «Отдала б полжизни
Коль кто-нибудь подскажет верный ход!»
Он победит — изящно и небрежно;
Ударом на галопе в центр щита —
Позорный эндшпиль, безнадежный эндшпиль —
Тяжелый, как надгробная плита.

Гроссмейстер:

В твоем забрале — пораженья слезы;
Плач — под доспехом распирает грудь.
Увы, к несчастью, твой оруженосец
Нет, не поспеет лошадь развернуть.
Тускнеют блики светлого металла,
На плащ вовсю налипли сор да грязь…
Ты проиграла, детка, проиграла, —
Сдавайся. Ты ведь можешь и упасть.

Алиса:

Не знаю, верю – из любых историй
К победе можно выгрызть колею.
…Прочь ноги из стремян, забыть про шпоры, —
И дать свободу белому коню!
Я думаю, отныне эта ноша
Впечатана мне в память — навсегда:
Как черная закидывалась лошадь —
И сбрасывала наземь седока.

Гроссмейстер:

Случайность, право. Что ж, оно бывает —
К моим победам — огорченья чуть.
С улыбкою соперницу поздравим,
И вежливо потреплем по плечу.
Но – только мыслей темное болото
Все рябью, словно трещины коры:
Похоже, тут у нас творилось что-то
Куда важнее шахматной игры…

1.24.
Юбилеи (2003 – к годовщине сайта «Миелофон.ру»).

Юбилеи, юбилеи –
В них мы влипли, словно в клей.
Кто становится взрослее,
Кто становиться умней.

Мчатся годы, скачут годы
Великан и лилипут,
Кто в походы, кто в отходы,
Кто-то в мрамор, кто-то в грунт.

День рожденья – пей да кушай
Под веселый звон колков…
Ты же нынче голосуешь
На обочине веков.

— Время, время, сделай милость,
Подвези на сотню лет!
Их высочество Алиса
Нас заждалась на обед!

Но, мгновеньями мерцая,
Время молвит: — Хрен, друзья,
Это, дяди, кольцевая,
Здесь, увы, не тормозят!

1.25.
Настрадавшимся.

Не люби до конца, не люби
Оставляй для себя хоть бы пядь —
А нырнешь с головою — погиб,
Или начал уже погибать.

Сгинет город, в котором ты рос,
Где истают, как дым, день и час.
Станешь жить только в струях волос
Да в распахнутом инее глаз.

В этой звездно-нездешней дали
Так несложно себя потерять!
Иногда, искупавшись в любви,
Нужно выплыть в нелюбье опять.

1.26.
Поэты.

Не выставляй поэтов на позор —
Они достойны чести, как и воины –
Заданье дал профессор Селезнев
А значит, будет оное исполнено!
Пусть капли пота стынут на лице,
Столицу рвет приветственными кличами
Высокая у нас сегодня цель —
Восславить наше новое Величество!

Да, нам порой бывает нелегко…
Но — стимулы подобраны доходчиво:
Ведь череда разделочных столов
Стоит, увы, за вымученной строчкою!
А если враг железною ногой
Поднимется над нашим звездным берегом
На выручку джедаю в тяжкий бой
Придет поэт — с отточенным лемериком!

Так днем и ночью, в холод и жару…
А после битвы, вместо яств и питий,
Перо, как бластер, сунув в кобуру,
Поэт идет общаться с злобным критиком…
Мы как титаны, держим монолит,
Хоть рвутся наши мускулы и нервы;
Но ведь на том Галактика стоит —
И платиновый трон Алисы Первой!

1.27.
О насущном.

** Доллары, юани, евро не нужны*

Ляксандр Сергеич, временами
Мне тоже хочется, как вы,
Свистеть летучими стихами
И получать за то бобы.
Ау, заботливый издатель!
Мозги кипят, как самовар!
Мне был бы очень-очень кстати
Хоть небольшой, но гонорар!

Друг евро, фунта и иены!
Ты в ощущеньях нам не дан!
Суровый призрак Мельпомены
Навис — и вывернул карман.
Не вам, Эвтерпа да Эрато,
Терзать завязки кошеля!
(О Клио говорить не надо —
Коль вспомню плату за коня!)

Ах, где они — бочонок пунша,
И чтоб в серебряной росе:
Своя усадьба и конюшня,
А также баня и бассейн?!
Просил у Темпеста – по дружбе!
Лишь биржи свод на год вперед…
А он в ответ: «…Могу, но служба
Такого сделать не дает…»

Начальник мой, каким-то годом
Изрек, в глаза меня глядя – Влад!
Поэт — он должен быть голодным, —
Как повышать ему оклад?
Могу лишь только — умалиться,
Слезой омыть высокий трон:
— Твое величество Алиса –
Велите выдать пенсион!!!

1.28.
Менестрели.

Менестрели, менестрели —
А кому сейчас легко?
Постарели, посмирнели,
Но, однако, ого-го!
Если нам покуда снится
Тот нездешний светлый взор —
Есть еще в пороховницах
Нерастраченный задор!

Стоит, стоит постараться —
Новых строк засеять рожь:
Поглядите — у Пегасов
Подрастает молодежь!
Нос да уши в звездной пыли,
Не страшит заботы кладь —
Так и чешется меж крыльев —
Чтоб кого-то покатать! :)))

Я и сам, во время оно,
Рвал в карьер и жег мосты —
Чтоб принцессе перед троном
Поднести стихов цветы.
Но брега моей Каялы
Сонно дышат грузом лет…
В гроб сходя, благословляю —
Тех, кто звал себя «поэт»!

1.29.
Гораций.

Мы не хуже Горация —
Может, даже похлеще,
Не триумф — так овация,
За такие-то вещи!
Пусть не перышки — клавиши;
Не папирус — а логи…
Но поставят нам камушки —
На аллеях потомки.

Что теряться в апориях?
То убитое время.
Славься, молвь электронная —
Синтезатор мгновений!
Но милее нам, братия,
Те лихие напевки
Что вели о Галактике —
Волосатые предки.

1.30.
Поиск

Ищущий — обрящет
Жемчуг, не песок.
Нету меда слаще,
Строчек, а не сот.
Если сердце ранил
Рифмой озорной —
Пой же — Век Траянов
Может, сменит твой…

Алчущий — насытит
Ум, а не кошель.
Торжество открытий —
Радостью в душе.
Если манит руки
Новых знаний брошь —
Ты поспорь с наукой
Может, превзойдешь…

Ожидавший — встретит
Сущность, а не вещь.
Толщею столетий
Можно пренебречь.
Если помысл чистый
Посвящаешь ей,
Встретишься с Алисой
У своих дверей.

1.31.
С оппозданием…..

Расписались в ярь морозы
На палитре щек…
Но последствия склероза
Пагубней ёще!
Хоть звенят порою струны
Горечью потерь —
Но забыть, пардон, в натуре —
Про Наташин день?!

Гласа совести чрез уши
Плещется прибой:
— Ну и что, что ты контужен,
Ты ж еще живой!
Осень с хлябью, жар ли лета,
Хлада ль злая плеть —
Но священный долг поэта
Прославлять и петь!

Пусть перо с бумагой пашут,
Да приносят плод:
Счастья, радости Наташе,
На сто лет вперед;
Чтоб лучи дарило Солнце —
Праздничную кладь;
Ну… и нас, миелофонцев,
Все ж не забывать.

То да се, работа, дети —
Расторядок строг!
Но… черкни порой в Инете
Пару-тройку строк.
Это ж, право, не обуза,
Не тяжелый вес;
А они к потом вернуться —
Теплотой сердец!

2. Стихи из Гостевой Миелофона.

2.1.
На произведения Пинхада.

2.1.1. Первое письмо Алисы к писателям. (по
«Отчуждению»)

Я вам пишу… А ведь, пожалуй,
Могла б и с бластером прийти!
Чтоб с корнем вырвать ваши жала,
А то и тыквы открутить!
Что я вам сделала, злодеи,
За эту маленькую жизнь?!
Меня — деревьям на съеденье…
Да где же, право, гуманизм?

Героев ждет судьба лихая:
Кому-то нож, кому – петля…
Но тут — гестапо отдыхает,
Коль пишут повесть про меня!
Хоть часто мне приносят письма:
Намеки впрямь, намеки вскользь…
Но вот таких, как вы, садистов
Еще встречать не довелось!

(При этом я хочу заметить,
Не глядя на лицо и «NIK»,
Зачем на сайт заходят дети —
Чтоб умножать число заик?)
Алло, ребята! Вашим тушкам
Давно уже отмерен срок:
Вы тоже у судьбы на мушке,
Когда она нажмет курок?

2.1.2.
Второе письмо А.С. к Пинхаду.

(по «Возвращению в невинность»)

Ну все, Пинхад… Ты – докатился.
Твоих злодейств все больше кладь.
Но хладнокровною убийцей
Изволь меня не рисовать!
Вот вас прибить, по крайней мере,
Без лишних слов бы я могла…
Но Селезнева не Сальери,
Запомни это, голова!

Да как ты мог придумать это!
Чтоб я – недрогнувшей рукой…
Но отравить! Кого? Поэта!!!
Злодейство. Гнусность. Жуть. Разбой.
Коварно строчками фарцуя,
Вершите свой бесчестный суд!
Но яд – посредством поцелуя?!
Да – полумертвому певцу?

Таких как вы, я вижу редко,
Но это — меньшее из зол, —
Вас поместить б в тройную клетку
В родном московском Космозо!
Смиренно небеса молите
Чтоб к вам врача послали в дом:
Чтоб был он – психоаналитик,
А не патолог-анатом!

2.1.3
Третье письмо А.С. писателям и критикам.

Грома и молнии метая,
Поэт разит врага стихом.
Куплет взлетает, как рамфая,
Над критиканским кадыком!
Пусть до любых окраин дальних
Растает критиканства мрак:
Мочите критиков морально,
Раз уж физически — никак!

Враги мои, мои злодеи,
Что мне знакомы хорошо!
Признаюсь я — на самом деле
К вам отношусь со всей душой.
Бывает, так достанут сплетни,
Из «Космозо» сбежала б вон:
Откроешь давности столетней
В тернете сайт – миелофон…

Что вы там делали с Алисой?! —
Высок фантазии полет.
Ну, хохмачи. Пускай — садисты.
Но все же — пишущий народ…
И я уже простить готова
Вам про себя — любую вещь.
Лишь критиканства злое слово
Всерьез намерена пресечь!

Любой творец — велик ли, мал ли,
Был и останется творцом.
Бесплоден критик — злобный карлик,
Насквозь протухшее яйцо!
Не мне судить, но, полагаю,
Что данный случай излечим:
Да сгинет темный шлак нагара
При светлом пламени свечи!

2.1.4.
Маякоркский – Пинхаду.
(по
“Потерянной в октябре”)

Быть может, осень виновата,
Что кличем распахнула рты:
— Она допрыгалась, ребята!
Её не минули кранты!

Не зря, не зря поется в песнях —
Штыка острее карандаш:
И вот большой, хорошей мести
Дождался дерзкий персонаж!

Виват, Пинхад! Твоим талантом
Отомщены страданий дни:
И вот на праведной на плахе
Топор возмездия горит!

Хоть и томила жажда крови,
Была рука твоя тверда:
Не просто ты ее угробил –
А чтоб помучилась сперва!

И, воздаянья славы ради,
Что звезд сияющий поток,
Сей стих от пишущих собратьев
Прими, как лавровый венок!

2.2.
Аллея

2.2.1.
До посадки.

Когда-нибудь, промчавшись, время
Изменит облик наших мест.
В Москве появится аллея,
Аллея «имени А.С.»
Чьему отважному почину
Она обязана, скажи?
Ее названия причину
Тогда не вспомнит старожил.

Быть может, ради званой встречи
Её какой-то босс назвал?
Не зря ж деревьями отмечен
Имен интернационал.
Таблички, как бутылки в баре:
Что этот вот ветвистый куст
Сажал какой-то Шуми Барик —
Араб, должно быть, иль индус.

Вот рядом с дубом, что разлапист,
(Какой, однако же, колосс!)
Оставил след полковник Матрикс –
Заокеанский важный гость.
А за надежною оградой,
Где даже птицы не кричат,
Поставлен памятник Пинхаду
Здесь посадившему анчар.

Березы, пальмы да гевеи…
Да те, кто ныне позабыт:
Грузин Дато, ирландец Мерлин,
И неизвестный нам Ыппыт.
А дальше, кто-то несерьезный,
Должно быть в шутку, без причин,
Изобразил смешное Солнце –
Свои дарящее лучи.

2.2.2.
Во время посадки

Солнце едва заблистало,
Вытеснив звездную вязь,
Как у Речного вокзала
В парке толпа собралась.
Блещут лопаты и лейки,
Льется заливистый мат…
Это сажает Аллейку
Матрикса славный отряд.

Мечутся белые чайки,
Крутят пером у виска…
Птичий базар у причала
Гложут печаль и тоска.
Деется что-то из ряда
Вон выходящее прям:
Странные аксессуары
Нынче у этих ребят!

Мечутся чайки крикливо,
Птицам никак не понять:
Может, те ящики пива —
Чтобы удобней копать?
Сбит с понталыку пернатый:
Что-то здесь явно не так:
Разве для древопосадок
Нужен мангал да коньяк?

…Вновь над Москвой одеялом
Звездный раскинулся пруд.
По свежевырытым ямам
Звонкие песни поют.
Светлое лунное око
Звуки нездешние пьет:
Что до прекрасных далёко
Вовсе не так далеко!

Тем, кто лежит без движенья,
Снятся грядущие дни:
Как на далеких Сейшелах
Пальмы сажают они.
Знают давно папуасы:
С костью, пронзившею нос,
Древо, сажаемо Ласом,
Больший приносит кокос!

Чайки, поведайте миру
Древний и страшный секрет:
Круче московских кефиров
Нет удобрения, нет!
Утро встает, багровея,
Неба сжимая костыль:
Вдаль убегает Аллея –
Сплошь из бутылок пустых.

2.2.3.
После посадки — Запоздалое…

Как тень исчезнувшего лета
По бороде и по усам
Бежит, бежит слеза поэта.
Он не успел. Он — опоздал!
Напрасны возгласы витии,
Что без него окончен бал:
Ведь посадили! Посадили!
Он не успел. Он — опоздал…

К чему теперь броня доспеха,
И верный конь, и сталь копья?
Не им, не им забита веха,
Не им насыпана земля!
К чему, к чему теперь напрасно
Терзать мечтаний горький прах
И яд насмешливый сарказма
Лить в ниву тихую бумаг?

Осенним утром пламенея,
Сияя будущей весной,
Стоит незыблемо Аллея
Над угасающей Москвой!
Глубин отчаянья пиита
Познанья не достигнет лот:
Не им шампанское распито,
Не им надкушен бутерброд!

2.3.
Прочие стихи Гостевой.

2.3.1
Встреча.

Кошечка спит на мосту…
Пну — и умчится она.
Так вот и счастье поэта.

Чьё-то.
Пой, народ, и веселися,
Иль рыдай навзрыд:
Нас та самая Алиса
Скоро посетит!
Слезы льют в просторах русских,
Аж до СыШиА:
Ведь она уже в Иркутске,
То есть — в двух шагах!

К нам прибыть она готова,
Как заря с небес!
Всем оставит свой автограф
С буквами — А.С.,
Обласкает взглядом карим –
Светлого тепла,
И по перышку подарит –
От говоруна!

Для нее в ближайший вторник
У известных мест
Соберет народ Полковник,
Пригласит оркестр.
Спляшет чучу перед нею –
Он мастак встречать!
И посадит три Аллеи,
Или, может, пять!

Вот сойдет она по трапу,
Или на перрон,
В своих тонких чутких лапках
Сжав миелофон….
Что улыбки коромыслом
Светит каждый лик?
Ведь она, услышав мысли,
Погрустнеет вмиг.

-Ну привет, надежа наша,
Добрая душа!
Где ж тебя носило раньше,
Нас тебе не жаль?
Мы ль тебе стихов не пели,
Не скребли палитр?
Мы ль ночами не ревели,
Не глушили спирт?

Мы ль не лаялись этажно
В безнадегах лет?
Мы ль не мучили Наташу
(Ей большой привет!)?
Чтоб пораньше бы явится:
Утопавшим – плот…
Ты, Алиса, эгоистка,
В общем, ежкин кот!

Так бедняжку вгонит в краску
Тяжкого стыда, —
Обходительный Гераскин
Вынырнет тогда.
Он, возникнув между прочим,
Нежно скажет ей:
-Что ты взять, подруга, хочешь
С этих дикарей!

Мало рос народ духовно
Сотню лет назад.
Да у нас питекантропы
Вежливей стократ!
И Алисе станет скучно,
А потом — легко.
И с Гераскиным под ручку
Улетит домой.

Съест от снов плохих таблетку,
Нервов снимет дрожь,
Чтоб не видеть — даже редко!
Наших мрачных рож.

2.3.2.
«Поздравление».

C давней подругою —
Стрелкой минутною
Спорит упорно стенной календарь:
Можно ли буднями,
Вьюгами мутными
Дверь отыскать в свой потерянный рай?

Играми с вечностью
Заняты девочки:
Поздно уже, но никто не прилёг:
— Вдруг этим вечером
Тысячелетие
Все же заглянет на мой огонек?

Дни, словно строчки,
Венчаются точками,
Сколько их ныне уже намело?
В полдень иль в полночь, но
Конь-одиночество
Встанет однажды к тебе под окно.

Здравицы длинные,
Сказкой-былиною,
Колят острей, чем мечи да ножи;
Ждет терпеливо он,
Зная, что с гривою
Встретятся пальцы уставшей души.

2.3.3.
Вариации на тему «Далеко»

Время мимо тихо проходило
Цепь из дней — бегущая строка:
Буквы — дни горят метеоритом
В сморщенных руках материка.

Но тянут нас обратно
Слова забытой клятвы;
Слова забытой клятвы –
Что острые ножи;
Но вот что непонятно
Освоить как, ребята,
Как выучить, ребята,
Науку — просто жить?

Как меж временами раздвоится?
Все бледнее в памяти твоей
Манускриптов ветхие страницы
И панели звездных кораблей.

Никого вокруг не замечая,
Средь житейских скорбей и помех
В поисках потерянного рая
Мечется в потемках человек.

Что не день – то новая дань моде;
Что не день – то счет, давай плати…
И тогда лишь детство не уходит —
Если из него не уходить.

К циферблатам прикипели наши лица;
Мы считаем витражи и миражи;
Только времени не нужно торопиться;
Только времени не надобно спешить.

Душа рванется к небу,
Да сколько справа-слева
Ведь сколько справа-слева
Навалится проблем…
Ах, если б знать наверно,
Что часовая стрелка
Что часовая стрелка
Доставит через век?

Ведь солидность выше зова странствий,
И к чему искания, зачем?
Бесполезно удержать стараться
Лестницу из солнечных лучей!

Дней соната – только в каждой ноте,
Чувство, что закончится игра:
Ведь когда уходит время строить
То приходит время умирать.

Но и там, старея нашей плотью,
Сохранишь своей души финифть:
Потому что детство не уходит
Если из него не уходить…

2.3.4.
Когда она…

Когда она явилась на экране,
Я подавился бубликом, как Буш…
Я был стрелой любви навылет ранен,
На сердце мне легла печали тушь.
О, как меня мечты тогда тянули —
Как воз влекут настырные ослы!
Я отстоял — в почетном карауле
В подъезде том, на севере Москвы…
И вот теперь, писатель поневоле,
Я строчкой лью боль в простыни бумаг;
Сижу вот, как дурак, в Миелофоне,
(Не все ль равно вам, где сидит дурак?)

(Со мною Хурм, — несчастней человека,
На сей планете не найдете вы:
Ведь и сейчас хранит квартиры стенка
Рельеф его несчастной головы!
Вот как оно колбасило страдальца!
Ведь как порою от несчастья прет:
Доныне в дрожи пребывают пальцы
Когда он видит в телеке ее!
И вот, кроя компьютерную ниву,
За пластом байтов вспахивая пласт,
Он эту ниву щедро поит пивом
Что произвел Боллоев Теймураз).

Когда она явилась на экране,
На свете Жеки не было еще…
Не знали мы, что он Админом станет,
И нашу боль в скрин-шоты облечет.
Не знали мы, что, мучаясь сугубо,
Мы не одни взошли на сей этаж:
Что с нами будут здесь упорство Гнума
И Эксодуса кисть и карандаш!
Не знали мы, что нервам даст отраду
Сарказмом едким смелый апокриф,
Что создало для нас перо Пинхада,
Но — желчной болью строчки отравив!

Когда она явилась на экране:
Полковник все преграды сокрушил:
Когда судьбы занозистые длани
В кровь разорвали ткань его души!
Как на перекладных он мчал к столице
Надеясь на себя и на авось…
Он был готов в лепешку расшибиться!
(Но, к счастью, расшибаться не пришлось).
И вот теперь, держа мечту в капкане,
Вцепившись, как Джон Сильвер — за костыль,
Он испускает некое сиянье;
Как спутник отражает блеск звезды!

Когда она явилась на экране…
Но век прошел, событьями прошит!
В конце Аллейки лег тяжелый камень,
Что вынут из измученной души!
Страна исчезла — под дерьмом и ложью,
Иллюзии — утоплены в крови…
Так в чем причина этой странной дрожи
Коль снова «Гостью» крутят по ТиВи?
Так что ж — в душе — коварно замирает
Тот уголок, что в нас — наперечет,
Где, как на страже брошенного рая,
Стоит архангел с огненным мечом?!

2.3.5.
Посвящение.
(взгляд снизу)

Я вам, люди, признаюсь –
До дрожи на усах:
Я – подопытный маус,
Что страдает за вас.
Но ведь это не ново –
И — мучения приз:
Из друзей и знакомых:
Только скальпель и шприц!

То трясет в лихорадке,
То шарашит отстой:
Дайте мне шоколадку,
Иль сухарик простой!
Несьедобное что-то:
Вон, в кормушке лежит:
А мне тоже охота
Хоть немного пожить!

Беззащитное тельце
На аптечных весах…
Как же скор и как весел
На расправу резак!
Только мне не до боли:
Утону, как блесна,
В этих чудных, огромных,
И НЕстрашных глазах!

2.3.6.
Принцесса 2.

Что ты бродишь, менестрель,
В комнатах дворца?
Пусть мягка твоя постель
И сладки уста,
Простодушный сонм гостей
Не хранит кинжал…
Что ж от ненависти стен
Корчится душа?

Помнишь — чистую игру
Ты сплетал, смеясь,
И летела в высоту
Песни звонкой вязь?
Помнишь, как крылатый конь
Прилетал от звезд,
Для принцессы на балкон –
Сказкой вешних грез?

Чья теперь она жена,
Факел чей угас?
Только лютня сожжена,
Умер твой Пегас,
Песне больше не звенеть
О небесный щит,
Был — бродяга и певец:
Ныне — временщик.

Жжет кольцо обрывом скал
Что носил другой.
Как оковы, на висках
Обруч золотой.
Давит прошлым тьма зеркал,
Что нездешний сон.
Как безмолвной боли храм
В них твое лицо.

Что ты бродишь, менестрель,
В темноте палат?
Тая в памяти костре
Свечи не горят.
Свил решеткою узор
На оконце плющ,
Рамкой стиснув приговор
В рунах низких туч.

2.3.7.
Принцесса 3.
(Элегия, написанная по
душераздирающему рассказу Саши-Хурминатора)

В новогодней Москве,
Где под вечер Аллею
Одевают в браслеты
Хрусталя холода —
Плачет девушка горько
У своей батареи
Потому что из оной
Бурно льется вода.

Сколько лиц и минут
Перед ней пролетело?
Только кто — на войну,
Кто — в искусстве погряз…
Да, чинить водопровод –
Не принцессино дело,
Но как быть, коль у трона
Нынче сырость да грязь?

Где, скажите, то время
Когда в замке средь кружев
Перед нею колено
Преклонял кавалер?
Но воронкой в реальность –
Растекается лужа;
И уже не до бала,
Коль горбатый паркет.

Так, увы, продолжалась
Несмешная потеха;
И сосед прибежал
И жужжал, как оса!
Всех дороже мужчин ей
Был сегодня сантехник,
Но сантехник — не чирей,
Он не явится сам!

Он ведь в ужин напьется –
Нет, не водки – кефиру;
С телефонной розетки
Вырвет змейку шнура;
И уже в этот вечер
Не покинет квартиру
Где на теплом плече
Его дремлет жена.

— Да, пускай не поэт,
И пускай не герой он,
Живота силуэт
Скрыл под складками жир…
Но любую протечку
Он в момент перекроет, —
То есть, по-человечьи,
Настоящий мужик!

В новогодней Москве,
Где под вечер Аллею
Одевают в браслеты
Хрусталя холода —
Плачет девушка горько
Над судьбою своею:
Ведь поэты да воины
Это просто беда…

2.3.8.
Побили… -1

Слезы льются от Камчатки до Севильи:
От печали весь народ лишился сна:
Ведь Наташу незаслуженно побили
Ну а если заслужила – как узнать?

За что же ей попало?
Быть может, доставала,
По пустякам болтала,
Не налила стакан?
И будь ты крайне вежлив,
Тут не захочешь – врежешь,
И станешь зол, как леший,
И в вечер, и с утра!

Но неправда, не такие наши жены;
И умерьте, право, хлюпание ласт:
Слезы падают, как осенью крыжовник,
Из ни в чем не виноватых синих глаз!

За что же ей попало?
Она ж с утра пахала
И мыла, и стирала,
Стояла у плиты!
Почти весь день — без лени
Готовила пельмени,
А взявши в руки веник
Добилась чистоты!

Пусть Полковник и не станет вирши слушать,
(Он без нас искусен в множестве наук!)
Но Наташа – она все-таки не груша,
Хоть и тот еще, заметим все же, фрукт…

Не удержал девицу
В ежовых рукавицах?
Тотчас начнет браниться
И задирать свой нос!
Поэтому полезно,
Ей указать на место,
Но если нужно врезать —
То только не всерьез!

Слово ласковое кошке не помеха,
Проворчать его не стоило б хлопот:
Да ведь женщина – она ж друг человека,
Даже если человек мордоворот!

Погладь побитый кумпол,
И почеши за ухом,
Потом тихонько буркни
Про ласку и уход…
Пройдет немного время —
Наташа подобреет;
И сделает пельмени
А может, и компот!

2.3.9.
Побили… — 2

У моря, у теплого южного моря,
Под сенью высокой горы,
За столиком как-то обедали трое,
О них мы и поговорим.
Один был увенчан высокой фуражкой,
Что носят в чинах, наверху,
Их дама звалась по простому — Наташей,
А третий был прозвищем Хурм.

Над ними затейливо чайки парили
Иль высший плели пилотаж,
Они поглощали харчо, чахохбили,
Сациви, шашлык и лаваш.
В волнах у причала дельфины играли,
Лилась с небосклона жара;
В бокалах плескалась со льдом цинандали,
В кувшине – ждала хванчкара.

Тянулась бы дальше идильи картина!
Но тут, попросив не мешать,
Полковник пошел пообщаться к дельфинам,
Чтоб выкушать на брудершафт.
Герой, как известно, не ищет покоя,
Коль вечно в исторьи влезал!
Плескалось, как волны, от этого горе
В бездонных Наташи глазах.

Бедняжка в печали поведала Хурму,
(При муже болтать не с руки!),
Что в жизнь ее плавно вошли оплеухи,
А с некотрых пор – тумаки.
Что кажется мир ей пустым и постылым,
К ней путь позабыли друзья,
Но часто заходит зато подзатыльник
С собой зуботычину взяв!

Тут чайки, теряя в волнении перья,
Застыли – считай на ушах:
Дельфины колонною вышли на берег,
Хвостами печатая шаг.
На пляже — по стойке! — застыли парадом
На Крымском крутом берегу…
Полковник рассеянно принял их рапорт
А также стакан коньяку.

И тут, хоть пожалуй и вовсе не к месту,
Эмоции хлынули в мозг,
И в красных (но добрых!!!) глазах загорелся
Простой, но тяжелый вопрос.
— Ну кто их поймет до конца, этих женщин —
Загадочны крайне они —
Как можно всего из-за пары затрещин
Сбежать из любимой семьи?!

2.3.10.
Скруту и Ариелле

Танцевать при громе — форменная жуть!
Оттого я в коме день какой лежу.
Нету больше пыла, грустная пора,
Лишь стихи уныло капают с пера….

2.3.11.
Хирург.

Вновь-любовь. Не катит рифма.
Спит в тебе поэт.
В ранах кровь, бинты и лимфа,
А в куплете – бред.

Серым – скальпель. Белым — плесень.
Лампы желтый круг.
Я ведь тоже не Есенин,
А простой хирург.

Строчки, словно капилляры,
Скажут – не соврут.
Все. Паталогоанатом
Мой закончит труд.

2.3.12.
Звездному страннику.

Cette axiome – злее мрачных чар:
Но коль поэта стих языколомен, —
Не рано ль стал он отдавать в печать
И оглашать творенья с колоколен?

Ну, батенька, коль вы — ученый муж,
Как можете таким пятнать страницы?
Ведь apres vous и вправду – le deluge,
Коли от строчек тянет утопиться…

Возьмите груз ученья, — словно дар,
Трудом стяжите лирника уменье,
И лишь тогда, mon chair ami, тогда
Вас досыта напоит Гиппокрена!

Лежит, поэт, перед тобою жисть —
Ее испортить ты не торопись!

2.3.13.
Не плачь!

Ты не плачь, подруга,
Не зови беду.
К полюсу сквозь вьюгу
Пёхом не пойду!
В ледяную кашу —
Лезть ли кораблю?
Ты, конечно, знаешь —
Я себя люблю!

Стоит слезы лить ли?
Я ведь не дурной:
Мне ж не в пирамиде
С мумиями в бой!
Пусть иные с жутью
Бьются до крови….
Будет все в ажуре,
Только не реви!

За звериной шкурой,
Не щадя свою,
Пусть другие в джунгли
Прут встречать зарю;
Разберутся сами –
Только не мешай,
Как-нибудь с Усамой
Эти СиШиА!

Все проблемы мира
Сгинут на корню —
Ну а я, любимый,
Песенку спою.
Славно как под вечер
Песня потечет!
О себе, конечно, —
А о ком ещё?

Да, прошу предметно —
Ты портретик — спрячь,
Что глядит с буфета
Словно как палач!
С молниями каска,
Краска по лицу — …
Но не плачь напрасно —
Я себя спасу.

Ты не беспокойся,
Скажем наперед;
Я ведь так укроюсь —
Хрена кто найдет!
Довелось, однако,
Быть такой фигне:
Давеча фанаты
Тут пришли ко мне!

До чего тупые —
Аж взяла печаль:
Взяли и побили,
Вместо чтоб качать!
Тяжко бремя славы,
Давит – будь здоров:
По носу попало,
В ухо, глаз и лоб.

Но не три глазницы —
Не иду ко дну!
Выйду из больницы,
Может, загляну.
(Рассосалась шишка,
И зажил синяк).
Остаюсь, малышка,
Твой любимый – Я(к)!

2.3.14.
Телеграмма.
Её Высочеству п. Алесе.

Позвольте, Ваше Высочество,
Поздравить Вас со знаменательной датой шестилетия;
Пожелать всех благ и успехов в творчестве,
Которые ждут с нетерпением юную леди,
Чтобы реальностью сделать желания —
Обладать волевым, но добрым характером,
И, разумеется, настойчиво овладевать знаниями —
На благо народов Земли — и, конечно, Галактики.
Чтобы слишком не докучать, мы скажем кратко:
Жизни Вашей горизонт да не омрачится тучами!
За и поручению поэтов Орган-банка —
Подписал Маякоркский (собственноручно).

2.3.15.
Возражение Клангтао.

Слово — масло, мысли — каша,
Кругооборот.
На Алисе снова пашут,
Сколько лет вперед?
Льет себе куплетов дождик
На фантазий шлак…
Становится надо проще —
Да вот только как?

2.3.16.
Саре.

Все смешалось в домашнем космосе,
Ухо – форточкой, хвост — колечком.
Поднимаются дыбом волосы,
Как подумаю я о вечном!

Ты летишь, как комета быстрая,
Астероидом иль болидом…
Только песни мои глушит выстрелами
В телевизоре Аль-Киида.

Сколько звезд на земле нападано,
Воздаяниями для бардов!
Отщипни мне кусочек Ладена, —
Как частичку от миллиарда!

2.3.17.
Кто я такой?!

Кстати, Сашка, ты не знаешь, кто такой Данилов В.В.?

НЕкто.

Орошаю просторы космоса
Безграничною слез рекой…
Пораженный вопросом в плоскости
— Извините, вы кто такой?
Кто такой я?! Окстись, Галактика!
Я ль ей песен своих не пел?!
Я ль не сыпал куплетов градины
На бумаги бездушный мел?

Мироздание хрупкой вазою
Обнимает букет времён:
Лет, что сложен из тех семнадцати –
В кои славил, как мог, ее!
У дверей караул до дрожи я
Иль не нёс, задубев, как наст —
В осознанье своей ничтожности
Пред бездонностью этих глаз?

О, светила, миры нездешние!
О, небесные хлябь и твердь!
Горше нет для поэта жребия
Чем безвестности злая плеть.
И, проникнувшись сей обидою,
Сверху звездная шепчет рать:
— Можно, можно не знать Данилова —
Маякоркского — нужно знать!

2.3.18.
Касательно сдачи зачета по езде на пегасах.

Клепаем строчки, словно чеки – касса;
Эх, стихотворцы, раззудим плечо!
Да что-то вновь брыкаются пегасы –
Тут фигу, извините, сдашь зачет!
Поэта званье – славная награда,
Но за нее придется попотеть!
Попробуй сделай — вольтик с иммельманом
На двухкилометровой высоте!

2.3.19.
Одна беседа.

Этот вечер, тих и длинен,
Бит заката палашом:
Лейся, пиво, под рябиной, —
Нынче пьется хорошо.
Для твоих усталых ножек
У скамейки благодать:
Поболтать о жизни можно —
Так чего еще желать?

Над Москвою чайки кружат;
Бойкий скачет воробей…
Как же ты живешь, подружка
Бедной юности моей?
Дней рабочих томит клетка,
Да начальник — что палач?
Вот тебе моя жилетка:
Если хочешь — то поплачь.

Слышал, в чине повышенья
Ломанулись чередой?
Да среди пеньков замшелых
Тяжко поросли младой…
За тебя порою страшно;
Хоть оттудова беги; —
Дебри, дебри из бумажек —
Темный лес, а в нем — враги!

Всяк из них горазд на сказки;
Лишь о главном промолчат:
Ведь за дырки, что в балансе
Кто-то будет отвечать!
Ты от этих разговоров —
Если можешь — сразу в дверь:
Ведь не всяких прокуроров
Можно вызвать на дуэль!

Жалко, солнышко заходит:
Строг у круглого режим!
Может, свидимся чрез годик, —
На недельке напиши.
Ах, забыл, — прости растяпу,-
Тут один просил поэт:
Слез чуть-чуть накапай в склянку —
Будет — славный раритет…

2.3.20.
Беседа за столиком…

В ресторане по стенкам висят тут и там:
«Суд», «Дуэль» и «Кранты прокурора»…
М.О.

На тебя заглядеться не диво…
А.П. Фет.

Над столичною кафешкой
Распахнулась неба клеть:
Как же, как же, друг сердешный,
На тебя не посмотреть?

Угадать весьма несложно;
По Москве плывет базар:
Кто такая – кости, кожа
Да нездешние глаза…

Тут ведь каждый посетитель
Изумится, чуть дыша:
— В чем, меня вы извините,
Только держится душа?

Ты ж сидишь — немым укором
Для соседей-толстячков:
Суповым таким набором —
Cлюнькой бобик истечет!

От печали щемит сердце;
Словно злой рекламы тень:
Санаториум «Освенцим» —
Мол, езжайте похудеть!

Ну их, этих нехороших;
Что глумятся над людьми!
Кушай, кушай курью ножку —
Лишь свои не протяни.

2.3.21.
Сны (в соавторстве с А. Хурамшиным).

Как кочующую птичку
Нас уносит магистраль —
Тяжкий выдох электрички…
И привет тебе, Москва!

Распаленная весною
Летних дней струишь каскад:
Вот попробуй в полседьмого
Тут кого-то отыскать!

Солнца жаркая копилка
Пригибает плечи крыш…
Ну а денег на мобилке
Лишь сказать: «Привет, малыш!»

От неоновой неволи,
За страстей немых палас
На Октябрьское поле
Уведут ботинки нас.

Как охота съездить в гости,
Где в лугах поют ручьи,
И пасутся средь колосьев
Удалые хомячки!

Гладя толстенький животик,
Привстают на лапках в рост…
Но увы! Туда не ходит
Ни метро, ни паровоз…

Но не стоит больше мешкать;
Манят запахов пласты:
Побежали, что ль, в кафешку,
Коль нельзя поехать — в сны…

2.3.22.
Разговор Маякоркского с NN около 1 июля 2003 г.

Ну, как дела? — Ни шатко и ни валко,
То дождик льет, то солнышко печет!
Да, я все там же — заседаю в банке;
И вроде как не выгнали еще.
И чем тебя порадовать хорошим?
Не все благополучно у ребят:
У Иры поломала ногу лошадь;
Беднягу, верно, завтра усыпят.

В Москву смотался Сашка Хурминатор —
Дешевле нету тамошних машин.
Матрас все там же… Несмотря на брата,
Он в Африку пока что не спешит.
Наташе долго дней не видеть мирных:
Все дел бумажных крутит колесо,
А Принц вчера звездился на турнире —
Весьма красиво рухнул на песок.

Светлов же на советах спит научных —
Нет, руки не торопятся к трудам!
К Мистерье новой заготовок куча —
Но с ними воз, глядишь, и ныне там.
50 процентов Кустиков – несчастье!
Забриты будут скоро под ружье…
Коль суждено сим слухам оправдаться —
Наш сайт нескоро обновленье ждет!

А я мечтаю — о грибах и лесе;
О поплавках на озера глади…
Добью к концу июля «Казнь принцессы» —
И смело можно в отпуск уходить.
У вас — опять начальство злое душит,
К концу квартала вяжет всех узлом?
Ну все, пока! Не то — остынет ужин!
Перезвони мне — через месяцок…

2.3.23.
Дон Матрас де Колонель (пьеска).

Дон Матрас де Колонель, граф д’О:

Увы, судьба! Знать, старому джедаю
Не избежать уже страны теней…
Признаюсь вам, совсем не так мечтал я
Закончить счет своих ночей и дней.
Нас на бегу событий хлещут ветки;
Но как бы мне хотелось – вот вопрос:
Чтоб самому взойти на стол разделки
И самому скомандовать: «Наркоз!»?
Поверьте, дон Якутза — это нужно —
Не просто упокоиться костям:
Галактике хочу продолжить службу
Хотя б (сие печально!) по частям.

Дон Якутза, виконт п’Осле:

Так, только так! Не может быть иначе
Чтоб вы – и смертью умерли иной!
(Не удержусь – сейчас прям здесь заплачу!
От радости – огромной и шальной!)
Геракл Питекантропович указом
Разгонит вмиг тоску да злую грусть:
И милости высокой для Матраса
Я не мытьем – так катаньем добьюсь.
Даю вам слово первого министра –
Ждать будете не больше двух часов;
Но перед казнью вы должны…. жениться,
Не глядя на невестино лицо!

Дон Матрас:

О дон Якутза… Право, мне неловко —
Хоть мне забота ваша крайне льстит;
Но здесь кота в мешке – или в коробке, —
Желаете вы даме поднести!
Ведь я же гол – хоть выходи на паперть!
Тут о наследстве думать не моги:
Что я могу своей вдове оставить?
Лишь имя только да еще долги…
Нет, погоди… Так вот в чем соль сокрыта!
Не логика у вас – сплошной бетон:
Какая-то, положим, синьорита
Желает стать графинею д’О?

Дон Якутза:

Позвольте, друг мой, умолчать об этом.
(Хотя — от правды вы недалеки!);
Но я спешу к начальству – за декретом:
Чтоб предпринять известные шаги.

Дворец. Дон Якутза верноподданно подает Гераклу Питекантроповичу прошение о
замене казни дона Матраса на расчленение в Орган-банке.

Геракл Питекантропович:

Вы правы, п’Осле. Участь бедолаги
Смягчим, понеже он такой герой…
Ну, так и быть: пущай заместо плахи
Доставит в Орган-банк его конвой.
Отмечу я, что в тонком сем вопросе
Сияет мысли нашей глубина:
Поелику излишняя жестокость
Для дел для государственных вредна!

Дон Якутза:

О тонкий ум! О бездна пониманья!
О взор, проблемы видящий насквозь!

тихо:

Ну подожди немного, обезьяна –
Ты у меня усядешься на гвоздь!
Хлестать смирновку, пожирать бананы
Вот это все — на что пригоден ты!

громко:

О мудрость, озаряющая страны!
О, светлый гений чистой красоты!

2.3.24
Битва (по мотивам произведения Ласа «памяти Мишутки»

Худые вести нам принес
Разведчик дальний — альбатрос
Он мчался пулей, обгоняя ветер,
— Плывет на айсбергах к нам рать,
Чтоб континент завоевать,
Моржи, тюлени, белые медведи!

Всех братанов согнать под плеть,
А тем, кто непокорен — смерть! …
Нельзя такого потерпеть — вставай за волю!
Захватчик встретит злую месть —
Из пяток выщипем всю шерсть!
Кто покушался нас заесть — пусть ходит голый!

Вскочил ЛоЛо — крутой пингвин!
Троих валил крылом одним,
— А хрен, простите, сволочи блохастой!
Ввек Антарктиды не сдадим,
Ну а медведям -погоди!
На шею мы поставим с хрустом ласту!

Чтоб грудью отразить нажим,
Трудись упорно, не лежи —
Мы сокрушим отвагою напасти!
Отрыть траншеи, блиндажи,
И заготовить рыбий жир —
Чтоб сверху лить в распахнутые пасти!

И мир не знал подобных битв,
Эфир — горит, вода — кипит…
Священный берег был покрыт водой и кровью!
Не щелкай клювом — враг бежал!
И в небесах алел пожар
Из них никто не спасся от погони.

А те, кто к нам пришел как вор,
Чтоб здесь устроить Перл-Харбор,
Услышит миллионный хор суровых песен:
Здесь наши льды и наша сельдь,
Нас никому не одолеть,
А вновь припрется злой медведь — пинков навесим!

2.3.25
К десятилетию Алеси

Вот и минуло десяток
Этих самых лет…
От макушки и до пяток
Недостатка нет!
Ну а я тебе, лисица,
Пожелаю так:
Подрастешь — ступай трудиться
В славный Орган-банк.

Завсегда знакомцам нашим
Здесь зеленый свет —
Очень нужен, понимаешь,
Кадровый резерв!
Ведь профессор С., (который
Давний мамин друг),
Вновь подметил, что в конторе
Нет рабочих рук!

Тут идет большая тема,
Трудовой процесс!
То какое-нибудь тело
Волокут под пресс,
Не вникая в суть полемик,
По команде «пуск»,
Наш разделочный конвейер
Тащит тяжкий груз.

Льет цифирь с экранов плоских
В глаза полынью,
Пишет дядя Маякоркский
Всякую фигню.
Это тот еще зануда,
С истиной борец…
В самом деле, самому-то
Как не надоест?!

Но придут бананы если,
Сечками грозя,
Встанут из рабочих кресел
Старые друзья,
Напрягутся… Но манит их
Теплой неги плен!
Ведь мечом радикулита
Превозможешь хрен.

Ну а так, конечно, скушно,
И летят года…
Ты учись, да маму слушай,
Папу…. иногда.
Оставайся лучше прежней,
Как умеешь ты.
А вообще читай поменьше
Разной ерунды…

3. Мерлин и другие…

3.1.
ДУЭЛЬ Маякоркского с BlackkilkennyCat

3.1.1.Затравка

Куда бы нас не бросила судьба,
Поэт в седле, всегда готовый к бою:
Уже грызут Пегасы удила,
Окованным копытом землю роют,

Еще пока губительный палаш
Сатиры дремлет, погруженный в ножны,
Я как копье — нацелил карандаш;
Уйти – поверьте – будет невозможно!

Песок пустынь и злая кромка льда
Не сдержат шаг победного размера:
Во славу рыцарства, за честь прекрасных дам!
Готовы, сэр? Тогда – прошу к барьеру!

3.1.2.
Вызов

Уж мой Пегас нетерпеливо
Пред джостром ходит взад-вперед.
Герольд уныло хлещет пиво,
Сигнала к бою не дает.
Вас нет. Куда ж вы делись, враже?
Не видно вашего коня!
С трибуны ор многоэтажный
Доносит ветер до меня.

Народы, жаждущие крови,
Чтоб битвой усладить свой взор,
Ворчат и к действию готовят
Слегка подгнивший помидор.
Вот, принесен для дел немирных,
Неся угрозу и печаль,
Для нас «инструмент» для турнира
Сверкает в солнечных лучах.

Гляди, коллекция какая,
Привезена из разных стран:
Сатиры длинная рамфая,
Кривой сарказма ятаган,
Копье ехидного куплета,
Топор баллад, навершьем бел,
Да юмор в сумках арбалетных
Рассыпан дюжиною стрел!

Спеши ж взойти в златое стремя, —
И дать достойный мне ответ:
Не то на травку к Гиппокрене
Уйдут Пегасы на обед.

3.1.3.
Ожидание

Какой, скажите, маг нагрезил
Для нас такую круговерть?
Сегодня птицам звонких песен
Уже в дали небес не петь!
Под облаками нынче громом
Иное потрясает мир,
Известьем ярким, свежим, новым:
Сегодня — рыцарский турнир!

…Звучат задорные куплеты,
Шуты кривляются бойчей,
А шелк и кружево кокеток
Уже мелькают средь мечей.
Вот у центрального помоста,
Где так толкается народ,
В броню одетый Маякоркский
Из-под руки глядит вперед.

Ну вот и вы, о мой противник!
Как скоро вы смогли прийти!
Однако, прежде поединка
Условья должно обсудить.
Как вы могли заметить сами
(Когда б не впали в лени плен),
Что как оружие гекзаметр
Весьма изрядно устарел.

Чтоб как серебряная гривна
Звенел стиха поспешный ход,
Пусть будут в нем размер и рифма, —
А то народ нас не поймет.
Чтобы в забвенье не осталась
Та вязь финтов, что чертит сталь,
Пусть судит бой полковник Матрикс,
(Надеюсь, он всецело «за»!).

За ним, взирая изподлобья, —
(Опять от дел оторвались!)
Мой секундант – волшебник Мерлин,
В стихах большой специалист.
Иные правила для боя
Весьма несложны и просты:
Не лить без повода помои,
Чуть-что не прятаться в кусты,

На каждый вызов в этом споре
Чтоб тяжких избежать потерь,
Ответить (кроме выходного)
Изволь на следующий день.
Итак, не будь же нем, как рыба,
Пусть звонче грянет грохот лат!
За вами нынче первый выпад —
Прошу в позицию… Ангард!

3.1.4.
Выпад 1

В вопросе сгущается странная жуть
От множества новых реалий:
Как меч в существо твое я погружу,
Когда существо — убегает?
Уж коль на ристалище вышел поэт
Где сталь обнаженная свищет,
Не стоит ссылаться на множество бед,
Извольте сражаться, дружище!

Не стоит вертеться, ведь воин — не шут!
Забрало — не маска паяца!
Но — я иногда побежденных щажу,
Ты можешь заранее сдаться.
Признай же Алису прекрасней всех дев,
А ГиБ – прочих фильмов прикольней!
Тогда без существенных тела потерь
Покинешь ты бранное поле.

Но коли гордыней накличешь грозу,
Считай, что попался на мушку:
Вперед сабатонами прочь унесут
Твою бездыханную тушку!

3.1.5.
Выпад 2.

Достойно молвил полосатый!
Но коли взялся — то пиши!
И кто из нас надует лапы,
Пусть бой немедленно решит.

Не зря ж — суди по всем приметам:
Уж коли зверский слышен вой,
То снова сцепятся поэты
На радость массам в Гостевой!

Ну что ж, почтеннейший, извольте,
Готовьте вашу злую месть:
Раскрыта пасть, готовы когти —
Не зря ершится дыбом шерсть,

Но все ж – не даром сторожил я!
Сегодня — здесь, передо мной,
Вы, словно стройный столбик жира,
Застыли в стойке боевой!

3.1.6.
Выпад 3.

Шипи, котяра, но куплетом
Напомню я тебе о том,
Что выраженье «суп с поэтом»
Ничем не лучше «суп с котом».
К чему, скажи, переживаний
Лить горький привкус в жизни хмель?
Мне тоже тема пищевая
Гораздо ближе, чем дуэль.

А посему, мы скажем прямо,
Чем угодим, поверьте, в цель,
Что ваше жалобное «Мяу!» —
Лишь добавление в рецепт.
Раздастся траурная «мурка»,
И больше станет, ей-же-ей,
Одною полосатой шкуркой
В большой коллекции моей!

3.1.7.
Окончание

Чем без толку пальцы в пародии гнуть –
А ну — выходи на площадь!
У каждого барда в миру свой путь,
Сложнее или попроще.
А ты покрепче сожми перо
Свое орудие боя –
И на ристалище гостевой
Возьми да сразись со мною!

Ком са ва, kом са ва
Мой дорогой поэт?

Один противник уже бежал –
Сраженный нервною дрожью:
Беднягу чуть-чуть даже стало жаль —
Но жизнь для него дороже!
Так пустим Пегасов в жестокий карьер,
Размера терзая пилямом!
Не падай, держись в седле, шевалье,
Шальные минуя ямбы!

Кес ке ву зет, кес ке ву зет
Противник мой?

Я искренне вам пожелать хочу
Успеха в конкуре этом:
Пусть наши строчки средь прочих причуд
Не станут порожним бредом!
Хоть стих – не лошадь, перо – не сталь,
Хоть все-таки и оружие.
Кто хочет подняться, тот сможет встать
И изменится к лучшему.

Же шант ву: вулюар сет пувуар!
Удачи!

3.2.
Мерлину (касательно Мурлина)

3.2.1
Мурлин.

Мурлин спит у батареи,
Маленький колдун.
Сны, багрово лиловея,
Тянутся к коту.
Чутко дергаются лапы,
Звуки не слышны:
По каким он бродит травам
И какой страны?

Мыслей темное болото,
Лилии – листы.
Запах кухни Камелота
Теребит усы.
Что его волшба сулила
Девочке со звезд?
По воде священной Нила
Бьет пушистый хвост.

Где-то воины в сече бьются,
Рубят бронь клинком…
Даже рябь пошла по блюдцам,
Полным молоком!
…Отчего ж его коробит,
Дыбом встала шерсть?
Видно, холодно в сугробе
Заспанной душе…

3.2.2.
Мурлин-2

За дверью гуляют звери
Когтями рисуя строки.

Мерлин.

Мурлин, серый стихотворец,
Странная душа!
Звон нездешних колоколец
Будит каждый шаг.
Мягких лап неслышный шелест
Под столом моим:
— Мол, не шлялся бы ты, перец,
Слишком часто в ГиБ!

Голос, сотканный из крема,
Звонами чешуй:
— Вновь срифмуешь «небо-небыль»,
Больно укушу!
Ладно, мой мохнатый критик!
Когти убери!
Ведь не зажил прежний литер
На икре ноги!

3.2.3.
Мурлин и Н.Г.

Н:

Звезды – теплые игрушки!
Грею — правды не найти.
От пирушки — до подушки.
От работы — до Сети.
Шумибарики да Ласы.
От весны и до весны.
Полудохлые Пегасы.
Недосмотренные сны.

М.:

Звезды — рыжие лисята,
На стекле окна сидят!
Вновь ругается хозяйка —
На подушке спать нельзя.
Снова все, как мы привыкли:
Полосою полоса…
Килька, килька, снова килька!
Скоро ль будет колбаса?

3.2.4.
Следы.

Грим. Задворки. Не узнают…
Может – проскочу?
Проклинаю эту славу,
Сонм ее причуд!
Старый дом пятиэтажный.
Дремлют тополя.
Как же это, право, страшно
Если ждут меня…

Фаны, фаны, снова фаны.
Писем перехлест.
Люди, люди! Я – живая,
Вовсе не со звезд!
Время боли не залечит:
Только душит дым:
Не сушите в ваших печках
Спящие следы!

4. Звездные рейджнеры

4.1.
Татуировка (по мотивам «Татуировки» В.С. Высоцкого).

Хоть десант бросает злобный рок не близко —
Но средь вспышек боевых лучей
Я хранил в душе твой светлый лик, Алиса,
А Матрикс выколол твой образ на плече.

Ты среди морей безбрежной звездной стужи
Создаешь такой домашний колорит!
Но плечо — оно ж наколото снаружи;
А моя душа исколота внутри…

И когда в выси орбит замрет эскадра,
Я прошу, не потревожив сон ребят,
Чтоб полковник закатал рукав скафандра —
И смотрю, смотрю часами на тебя!

Но умелец отдаленной звездной расы
Враз беду мою искусством поборол:
Он скопировал тебя с плеча Матраса
И на грудь мою твой профиль наколол.

Я признаюсь, что безумно рад обновке;
И об этом, братцы, даже не мечтал,
Но в десанте пашут две татуировки;
Чтобы спал спокойно их оригинал!

4.2.
Под безымянною звездой…(по мотивам)

Даны ответы на вопросы, —
И уяснён давно приказ;
Подходит крейсер к точке сброса,
И — капитану не до нас!
Плеснется звездное болото
В бронещиток скафандра мглой —
На незнакомых астероидах
Под безымянною звездой.

Полей защитных рвется лассо,
И тают сверху точки дюз:
Но хриплый хор ракетных ранцев
Уж переходит в грунта хруст;
Крошится скальная порода
Под бронированной ногой —
На незнакомых астероидах
Под безымянною звездой.

Мне часто сняться щи и мясо,
И тюбик огненной воды,
Да рожа красная Матраса,
Что распекает «молодых»,
Но сколько их, бесстрашных воинов,
Легло на той передовой…
На незнакомых астероидах
Под безымянною звездой!

Но нет желаннее награды, —
Коль миновал бойца каюк, —
Когда тебя родной эскадры
Гостеприимный примет трюм;
Где можно выспаться спокойно,
И позабыть, как страшный сон,
О незнакомых астероидах
Под безымянною звездой…

4.3.
Луна — старушка.

Со звоном сдвинем кованые кружки:
На донышке — магнитный ободок;
Мы снова, братцы, на Луне-старушке;
И есть на что произвести глоток!
Довольно мы оружием бряцали;
Но воздаяньем тягостных потерь
Не робот – а живая официантка! —
С салатницей в руках вплывает в дверь.

Забудутся войны перипетии:
В окошке светит синяя Земля,
Парсеками пропахшие мундиры
Пускай чуток на спинках повисят.
Вот за соседний столик тут влезает
Слегка зеленый многоглазый слон —
Вы с Чумарозы? Ну а как же, знаю!
Ведь мы там фангам вставили пистон!

Гуляй подальше, горькая кручина:
И будь благословен блаженный миг
В кой совесть так замучила начфина –
Что выплатил аж четверть боевых!
Неси, подруга, не жалей припасы
Пусть ломится от них казенный стол:
Когда ещё мы растрясем Матраса
На новый увольнительный листок!

4.4.
Позиция. (Взвод)
(по мотивам «Когда
звездные короли были молоды»)

Солнце в багровом тумане над кратером:
Бешеным лаем ревут хломпупаторы,
Флипы проносятся в мареве инистом,
Только б вперед нас ногами не вынесли!…

Но вновь поднимет нас приказ,
Как завещал полкан Матрас! —
И за друзей, и за подруг,
За Пенелопу и за Блук!
За наш блиндаж, окоп и дзот,
За Орган-банк и Космозо,
За грудь — в медалях и крестах,
За Пилагею и Брастак!

Хуже не выдумать мэтру фантастики:
Вот, матерясь, откатились зубастики,
Крейсер пыхтит потревоженным примусом,
Щас в штыковую Чужие поднимутся!

Давай, пали — во все подряд,
За славный наш заградотряд,
Пусть все вокруг огнем горит:
За Чумарозу и за Крин!
Давай за них, давай за нас:
За Землю, за Луну, за Марс,
И за Уран, и за Плутон,
Чтоб нас запомнили потом!

Космос прошив боевыми машинами,
Неудержимо идут Разрушители;
Павших тела попирая ботинками,
Головоглазы идут с невидимками,
К пузу приставив приклад гравитатора,
Всё пред собой разлагая на атомы.
Всю покорить захотели Галактику
Наглые, подлые завоеватели!

Мы скажем им «Но пасаран!» —
И за квазар, и за пульсар,
За всё, что в звездной полосе;
За астероиды – за все!
И за Плеяды, за Весы,
За всей Галактики концы,
За метеоры, рой комет,
За всё, что есть и чего нет!

Нам противо – было! — поставить им нечего;
Только б еще продержаться до вечера;
Там беспроглядной лиловою полночью
Штык рассчитается с фанговой сволочью!
Флипы пылают — со вскрытыми днищами,
Кишки наружу — валяются Хищники,
Танк развороченный чадом дымится, но —
Мы ни что не оставим позиции!

Давай еще, добавь мощней!
За все, что движется — вообще,
За радость дней, за боль, печаль,
Давай за сайт, давай за чат,
Давай за вакуума глубь,
Давай за бакс, давай за рубль!
За травку, море, горы, дерн,
За все, что было и — грядет!

То, что за нами Галактика, — знаете?!
Что же, предатели, вы отступаете?
Нету на вас, на изменников, Матрикса,
Он бы с мерзавцами быстро расправился!
Видишь – вон там, на окопном на бортике, —
Девочка в светлой прическе коротенькой?
Бластер в руке, а в глазах, что нездешние,
Воля к победе пылает надеждою!

Давай за верх, давай за низ,
За Шешинеру и за Икс,
И за туманностей клубок,
За «Жигулевского» глоток,
Давай за них, давай за нас,
Как завещал полкан Матрас:
За всех писателей понты,
За разрушителей кранты!

Небо плюется свинцовою осенью…
Что же, поэт, вы копыта отбросили!
Как на позиции без агитатора?
Малость поваритесь в реаниматоре,
Будете прямо с конвейра – как новенький;
С Мозгом сыграете в крестики-нолики…
Спите спокойно, все звездные нации:
Мы — отстояли далеко прекрасное!

4.5.
Рассказ рекрута (по мотивам Высоцкого «В ресторане по стенкам…»)

Как-то раз я на Блуке зашел в ресторан
В «Два пирата» иль в «Три капитана»…
За столом одиноко томится «полкан».
— Разрешите? — А не рановато?
— Ты мне, парень, в глаза – откровенно скажи;
Я ж по возрасту – прямо твой папа:
Поднимал ль ты хоть раз в штыковую Чужих,
А держал ли в руках хломпупатор?

Помню я, как плевались огнем небеса,
Что не высунешь нос из окопа,
Так неласково, брат, принимала десант
На полях да лесах Пенелопа!
Приходилось бывать в переделках не раз;
Где атаку сменяла атака…
Неприятно, коль фанг или головоглаз
На тебя наведет гравитатор!

Мы под лекцию оную скушали плов,
Под коньяк — утекало и время:
Спели песню совместно – про злую любовь,
Там, где звезды горят — как пельмени.
Свежий воздух манил, подошли мы к окну,
Распевая вольготно куплеты…
Две бумажки какие-то я подмахнул,
Ну а он — протянул мне монету.

А наутро, лишь только открылись глаза,
Череп каска сдавила, как вата,
А на толстом ремне с моей шеи свисал
Мой испытанный друг — хломпупатор!
Мне от этого сделалось нехорошо,
Как внезапно петлей придушили:
Так вот я добровольцем в десант и ушел —
За имперский занюханный шиллинг!

А потом день за днем, — потянулись бои,
Те, что быстро доводят до точки:
Но замечу при этом, что ни говори,
Что работает тонко вербовщик!
И теперь, вспоминая, в горячке атак,
То, каким там я был истуканом…
Не ходите, ребята, на Блуке в кабак:
Ни в «Пиратов» — и ни в «Капитанов»!

4.6.
В окопах Пенелопы (по мотивам «Темная ночь» и «Когда звездные короли
были молоды»)

Темная ночь…
Словно как Булычева сюжет!
Темная ночь –
Нам готовит напасти;
В темную ночь мы с Алисой сидим в блиндаже,
Я пишу эти байки в планшет,
Она чистит свой бластер.

Внутренний глас
Про нее мне шептал, мол, — угробь!
Сколько уж раз —
Мол, троллейбусом хлопни!
Но не могу: ведь она — это вечный герой,
А таким не положен покой
Ни земной, ни загробный.

Здесь небеса
Щедро дарят нам тонны свинца:
Рявкает залп –
Шлет снаряды со свистом;
Это ведь я, я тебя под разрывы послал!…
Но в огромных нездешних глазах
Ни следа укоризны!

Что ж я творю?! —
Чем тебя вновь терзает мой ум:
Крейсера трюм,
Злые челюсти вражьи?!
Но, как дитя, моему ты послушна перу;
А поэт, что коварен и груб,
Не щадит персонажей!

Что же скажу?
Завтра снова нас встретят бои;
Смертная жуть –
Но с тобой, как на праздник!
В темную ночь не спеши уходить, отдохни,
Ведь на теплых коленях твоих
Вновь пригрелся зубастик…

Звезд огоньки —
На востоке светает уже…
Скоро штыки
Снова скажут нам «Здрасте!»
Я за тобой — да куда б не послал нас сюжет! —
Словно за д’Артаньяном Планше,
Хоть в отряд камикадзе!

Если в бою
Нас накроет разрывом одним;
Если убьют —
Хоть не хочется очень,
Даже каюк, — мы разделим с тобой на двоих,
Чтобы точку, венчавшую стих
Заменить двоеточьем!

4.7.
Голодная космодесантская.
(
поется в два голоса, с обильным орошением
окрестностей слезами)

Звездочки далекие кажутся пельменями;
Астероид светится, как голландский сыр…
Отчего десантники предаются пению?
Оттого, что в прошлое сожжены мосты.
Где же ты, красивая? Без тебя ведь маюсь я!
Обдирает горлушко мне сухой паёк:
Ты ж разводишь фикусы где-то на Антаресе;
А сюда с Антареса – крайне путь далек!

Мы в сраженьях билися — и смогли прославиться;
Там Чужих я ротами поднимал в штыки!
Мне портянки выстирал океан Соляриса;
До того как в оном я вымыл сапоги!
С инозвездной нечистью поработал печенью;
Но зато с медалями шествую, блеща —
Некомплект конечностей? На такие мелочи
Своего внимания ты не обращай!

Миссия за миссией — я трясусь в автобусе,
За кормою дюзами мечется заря;
Продаешь ты вирусы где-то на Канопусе;
И тебе поэзия — вся до фонаря!
Млечный путь размазанный — что икрою паюсной;
А комета — вылитый жареный карась…
Отчего десантники в доску напиваются?
Оттого, что личная жизнь не удалась.

Каски за околыши по крючкам развешаю,
Починю напильником бластер наградной,
Ну скажи, хорошая, ну какого лешего
Этак измываешься злобно надо мной?
Метеоры дождиком на обшивку сыплются,
Стынет в холодильнике черствый брамбулет.
Возвращайся, Солнышко, и сготовь яичницу,
Разве ж расстояние – двадцать светолет?

4.8.
Печальная космодесантская.

Вот на минуту смолк космодром,
Но — берегите нервы!
Знайте, последним смеется тот —
Тот, кто стреляет первым!
Третью неделю – одни бои,
Дымом закрыло Солнце;
Каждые десять минут мы спим
Каждые пять — деремся.

Чтобы наш враг не очень наглел,
Чтобы не знал покоя…
В нашем звене было семь парней,
Нынче – осталось трое.
Нынче свинца и огня не жаль,
Арфы даешь да крылья:
Четверо с нами уже лежат,
Эти стреляли — вторыми!

Шорох за мною – навскидку — на!!
Дверь – это ж не преграда:
Это ж святое место — спина
Там подходить не надо!
Ибо ведь вбито – в кровавый пот,
Плацем, муштрой, учебкой:
То, что последним смеется тот,
Тот, кто стреляет первым!

Как ты добралась до передовой?
Наш астероид – глушь ведь?…
Только второй кислородный баллон
Робот пожарный тушит.
Знал я, что ждешь… ведь и письма есть!
Иней зажег глазницы –
В клочьях скафандра темная взвесь —
Темная взвесь кружится.

Смейтесь, ребята, нас ждет успех,
Но — берегите нервы:
Слышу отменно здоровый смех
Тех, кто стреляет первым!

4.9.
(Разговор с гаишником)

Ты протри фасетки под фуражкою,
Палочкой своею не маши…
Что ты значишь с этими бумажками
Для моей измученной души?
Вашей я давно задерган кастою,
Что не астероид — то плати…
Только даром ты не хлюпай ластами
На моем извилистом пути!

Техталон пришпилен к отражателю,
Здесь и увольнительная – вот!
Не перевернется же Галактика,
Если у меня помят капот?
Ведь какую не возьмете улицу,
Пусть она и звездная река —
Всякий желтопузик тянет щупальца
К отпускным деньгам фронтовика!

Что ж тебе не спится, чму зеленому?
Знай, дуди в свисток, дави на газ!
Разве — погляди — моя убоина
Гнать могла под сто парсеков в час?
Бесполезно с копами ругаться и
Драдулетка тож не на ходу…
Хрен с тобой, выписывай квитанцию —
Я до дому и пешком дойду.

4.10.
В госпитале.

Что, сестричка, вид – не очень?
Морда – кирпичом?
Это ведь пока ни точка,
А тире еще.
Три укола, две полбанки,
С пластырем на лоб:
Круто лечат в Орган-банке;
Раз – и вновь в окоп!

Помню – выдали приказы:
Строчкою причуд:
Это ж старому Матрасу
Только по плечу!
Тявкнул вражий хломпупатор —
Дырки в плоскостях!
Но вернулись мы обратно,
Правда, по частям…

Ничего, на всю катушку
Здесь нас подновят.
Быстро сменят черепушку,
С жил изгонят яд,
Слепят порванные связки,
Откачают гной,
И, как новый, дядя Матрикс
Вновь вернется в строй.

Быть Галактике полезным —
Это ж не компот!
Руку мне пожмет профессор,
Орден привернет.
Но зовет меня Путь Млечный,
Жаркие бои…
Да живут в твоем сердечке
Щупальца мои!

4.11.
Маркиканты.

Бой окончен, шлемы сняты,
Бластер – в кобуру.
Вновь в окопы маркиканты
Лезут, тут как тут.
Улыбнется им устало
Грозный командир:
— А почем у вас, ребята,
Нонича кефир?

— Знаю, знаю, в дефиците,
Ведь с Земли везли!
Ну, стаканчик нацедите —
Дорог, паразит!
— Коньяком – да хоть залейся,
С бросовой ценой;
А кефир — он из-за рейса
Очень дорогой!

Коль охота до икоты,
Разве б пожалел?
Да задерживает что-то
Деньги финотдел…
Оттого – товар на бартер:
Наш трофейный хлам:
Вот, гляди, аннигилятор —
Дешево отдам!

Веселее лезть под пули,
Коль набит живот:
За консерву из пускулей —
Целый вездеход!
И еще – чтоб не мешал нам,
Ибо ждет обед, —
Уступлю лиловый шарик —
За кулек конфет!

4.12.
Элегия

— Мы вечно куда-то из дому уходим,
Где ждут нас и боль и печаль! —
Мой предок безвестный в крестовом походе
О жизни нелегкой ворчал.
Но кони упорно копытили дали,
Где месяц багровый повис;
Какие, скажите, глаза его гнали
Под стрелы да залпы баллист?
И ныло предчувствием сердце солдата
Под кольчатой гибкой броней:
— Ведь это лишь ты, ты одна виновата,
Что я не вернулся домой…

Но годы промчались, померкли короны,
Затих проповедника глас;
И в рейд на недобрые, черные горы
Под утро уходит спецназ.
Но разве кто этим ребятам подскажет
Ответ на нелегкий вопрос:
Как долго в серебряных нитях растяжек
Им локоны видеть волос?
И холода пальцы в приклад автомата
Вбивают осеннюю дробь:
— Ведь это лишь ты, ты одна виновата,
Что я не вернулся домой….

И, может быть, наших далеких потомков,
Промчав сквозь Галактики хмарь,
На самую мира известного кромку
Доставит межзвездный корабль.
Раскинет над ними миров ожерелье
Небесная чудная рать…
Да только чей образ в стекле гермошлема
Возникнет опять и опять?
И ловят бездушных машин циферблаты
Наплывы тоски неземной:
— Ведь это лишь ты, ты одна виновата,
Что я не вернулся домой…

4.13.
Доброе слово о джедаях.

Кто сказал, что джедаи – одни алкаши и бездельники?
Это гнусная ложь, а к тому же еще клевета:
Кто о звездных о войнах сужденье имел лишь по телеку,
Лучше сам бы поехал и где-нибудь б повоевал!

Иногда результат их деяний — печальное зрелище;
Да, признаем, порой красотою не блещет их лик…
Но джедай ведь внутри – он душевный такой человечище!
Хоть и может быть зелен и ростом не слишком велик.

Кто сказал, что джедаи — в натуре тупы и бесчувственны?
Да в любом из них дремлет, а то и проснулся поэт!
А мечом препарировать злобное звездное чудище
Перед песней такой отдыхает Шекспира сонет!

Их в другой бы Галактике – разом на доску почетную!
Ну а дома – конечно, тут хрен кто заметит тебя….
Ну и что же с того, что творят они вовсе не строчками —
Иероглифы подвигов режут в листах бытия?

Но мы верим, что сбудется все — то, что было загадано,
Хоть порой до слезы, пусть скупой, — но прошедшего жаль….
Но не нам унывать! Разберемся по свойски с Бен Ладеном —
И скорее на Марс – чтобы яблони гуще сажать!

Кто сказал эту чушь, что джедаи – не мирные жители?
Красный грунт полетит прочь от лазерных наших лопат!
Средь холодных песков – будет слава расти победителю,
Ну а нет, — на крайняк, откопаем какой-нибудь клад!

4.14.
Снова о джедаях.

Джедаи — парни хоть куда!
И с кем в стихе мне уровнять их?
Они зайдут в любой кабак
Все разнесут и не заплатят.
Зато когда войны самум –
Они — защитники народа:
Раз сила есть – на что нам ум?
Так говорил наставник Йода.

Джедаи парни хоть куда;
Их не берет ни сталь, ни лазер;
И не боятся ни хрена,
Им просто некого боятся.
Коль круче оных нет вообще —
То есть у них на все ответы.
Жаль, батарейки от мечей
Давно пропиты и проеты.

Приснится разве этот бред:
Бедняги нынче не при деле:
На сотнях, тысячах планет
Давно повержены злодеи;
Коль вся Галактика в тиши,
Лежит, блаженствуя в покое —
Кому, ответьте мне, нужны
В ней безработные герои?

5. Банановые войны (по мотивам
«Политики»)

5.1.
Начало войны.

Звездная тьма простирала отростки,
Злобно кололась ежом…
Бдят на часах часовой — Маякоркский,
И разводящий – Чужой.
В темных разводах неяркого света
Бдит лучемет на ремне:
Коли в окопы бросают поэтов —
Быть неизбежно войне!

Ярко-начищенным черным хитином
Череп Чужого обжат:
Не пожалел для него гуталина
Нынче старик-старшина!
Знают бойцы, он начальства — до низу:
Час испытаний пришел:
Если грядет по Галактике призыв —
Значит, вставай под ружье!

Весть полетела в далекие страны:
Что навалилась напасть:
Рвутся в Галактике нашей бананы
Свергнуть законную власть!
— Тянут сквозь космоса дали лианы,
С нами покончить резней! —
Это сказал нам из телеэкрана
Наш Президент – Селезнев!

— Только напрасно, без всякого проку
Гадов закончатся дни:
И, несомненно, на пульпу и йогурт
Пущены будут они!
Встанем же мы на пути их плотиной,
Мощью врага потрясем!
Им обеспечат отцы-командиры
Громкий и теплый прием!

Зря ли блистают кокарды фуражек,
Звезды горят в орденах?!
Скоро победным, отчаянным маршем
Мы опрокинем врага!
Корпус брастаков — бойцов камикадзе:
Каждый — отпетый герой!
Ими командует доблестный Матрикс,
(он же полковник д’О!)

Кадры готовятся нами: недаром
Елись казенные щи!
Вот с комиссаром своим — Милодаром
Гордо идут стукачи!
Ярко сияет железо и пластик,
Грозно нависли стволы!
Точит напильником зубы зубастик
Для обороны страны!

С дальних окраин прислали планеты
Ратную силу свою:
Хищники, гоблины, монстры, поэты –
Нынче в едином строю!
В жизни Галактики тяжкую прозу
Строчки завинтим шуруп:
Чтобы оставить от злобной фруктозы
Только одну кожуру!

5.2.
Профессор ищет Полковника.

Вопросом тяжелым, вопросом непраздным
Профессор сражен Селезнев:
— Где нынче шатается доблестный Матрикс
Когда под угрозою — всё?
Поэты — что взять с них? Ударились в рифмы –
Хоть хором про битвы поют,
Но мерно и верно Галактика гибнет —
С бананами в жестком бою!

Профессор три дня не вылазил из танка,
Профессор глаза проглядел:
Ведь будь ты хоть трижды глава Орган-банка,
Но сам всех не выполнишь дел!
Профессор в отчаянье влез в Паутину:
И от огорченья чуть жив:
— Кто сможет, кто сможет поднять дисциплину
Среди новобранцев — Чужих?!

Зубастиков выгонит кто с пищеблока,
А Линзменов – из кабака?
Кто выстроит Хищников стойкие роты,
И бросит войска на врага?
И хоть в Орган-банке хватает народу,
(Для донорства каждый хорош!)
Но ведь штыковую атаку — не Йоду
Возглавить взаправду пошлешь?

Хотя и искусен в стихе Маякоркский,
(Мы скажем сие без прикрас!)
Ему не поднять хломпупатор громоздкий,
С натуги не склеивши ласт!
Профессора вновь окружают напасти,
Он гнется под грузом проблем:
— Да только кого разобрать на запчасти
Здесь давеча я повелел?

Ведь взяли всего коньяка — по рюмашке:
Но с памятью – полный привет!…
Ну вышла промашка… Осталась фуражка…
И фляжка, и пара штиблет…
— Полковник, я вас умоляю, вернитесь!
От нас отведите грозу!
Бананы подходят! Не время обиде!
Прощаю вам… выбитый зуб!

5.3.
Бессмертие.

Вперед, в атаку! — крикнул командир, —
Мои бойцы, герои – камикадзе!
Для вас в бою один ориентир –
Бананам смерть – и в плен не попадаться!
Любой из вас на подвиги готов, —
Так трепещи ж пред нами, биомасса!
Нас в бой послал профессор Селезнев,
А поведет туда — полковник Матрикс!

Бананы! Как раздувшийся полип
Как опухоль — Галактике на теле!
Тут командир залез в свой быстрый флип,
И мы за ним, пристроившись, взлетели.
И в тесноте, обнявши нежно руль,
(Не повернешься ведь — вокруг взрывчатка!)
Мы весело едим последний скрулль,
Предсмертный скрулль – подарок Орган-банка!

Нет жалости — на этих скоростях
Мы одолеем вражии препоны!
За нас, ребята, щедро отомстят
Бананам — многочисленные клоны!

5.4.
Кругооборот Полковника в природе.

Астероид одинокий
Среди звезд:
Как отсюда сделать ноги?
— Вот вопрос!
Космос вспыхнет ярко-алым:
В черный грот:
Бьются с нашими бананы
Круглый год.

Не включен в каталог лоций —
Монолит:
Здесь Полковник наш не бьется,
А сидит.
Раз сказал лихое слово
Молодец,
Им разгневал Селезнева –
И – шандец!

Шелестит в ушах комета,
Тихий звон.
Сам не знаешь, ты ли это
Или клон?
Руки, ноги ли, антенны,
Пара ласт…
Заменяли это тело
Двадцать раз.

Но спустился с неба катер
На бетон:
Собирайтесь-ка, приятель,
Вновь на фронт!
Вот — полковничьи погоны
На плечах!
Коль прорвали оборону —
Выручай!

Что ж, Полковник дело знает:
Не впервой, —
Звездных Волков злобных стаю
Разом в бой!
Вновь в атаки штыковые
Гнать Чужих:
Драить Хищникам по рылу,
Лучше жить!

Потрясать наганом грозно,
Так — растак!
В кабаке и с Маякоркским
Пить коньяк.
По столице вновь на танке
Разъезжать:
Копов бить и беспорядки
Нарушать.

Игнорировать приказы,
Шефа прыть:
Рассовать по унитазам
И спустить.
Селезнева матом кроя,
И — бия…
Здравствуй, милый астероид
Это – я!

5.5.
Полковник на отдыхе.
По теме
«Путь воина».

Пульке, пульке, утром рано –
Что ж желать!
У добрейшего Хуана
Благодать!
Попугаи, попугаи —
Но, зато,
Не мешают спать трамвай и
Космодром!

Кочегарит старый примус.
Сплошь уют!
Хорошо. Буэнос диас.
Спят и пьют.
Тощий, словно дохлый аист,
— В шлем нальем!
Вылезает милый Карлос;
Все, подъем!

Третью кварту нам откройте:
Экий вкус!
Что вы пишете в блокноте?
Бибамус!
Помнишь, дон, те дни лихие,
— Что за зной!
Как мы были в Антарктиде
Той весной?

Право, вышла заковыка:
Славный марш:
На двоих одна бутылка
Полюс – наш!
Посмотри-ка взором ясным
Снимок, блин?
Ты — в набедренной повязке
И пингвин!

Повторить бы мне хотелось
Эти дни.
Прут бананы! Венсеромос.
Извини.
Не пугайтесь, не пугайтесь:
Он со мной!
Это, братцы, лишь зубастик —
Вестовой.

Вновь приказы шлет мне в руки
Селезнев:
Допиваем, братцы, пульке:
Ясно, все!
Звезды, как тире и точки,
В пусть зовут.
Все, пока. Буэнос ночес.
Будьте тут.

Смотрит память в неба прорезь
Сквозь туман…
Карлос, пульке, воладорес,
Дон Хуан….

5.6.
Полковник на пенсии.

Горы, парки, серфинг, море,
Пляж, кабак.
Виллы, ванны, санаторий,
Все не так!
Кто же знал, что обернется
Эдак вот?
Надо мною третье солнце
Прет в восход.

Не вернутся мне обратно;
В звездный хлам,
Я на пенсии, ребята –
Трам — пам- пам!
Трое солнц терзают коврик,
Третий блик:
Я ведь больше не полковник –
Отставник!

Не болят к ненастью раны –
Не сезон:
Ведь надежен и исправен
Этот клон.
Кровь и сталь, мозги и Мозги.
Сотни рыл…
Рамка: я и Маякоркский.
Классик, блин!

Орган-банк, парсеки, мили,
То да се,
Волки, Хищники, Чужие,
Селезнев.
Кто-то правит нынче миром,
Власть вершит,
Но сажаю я рябины
Здесь в тиши.

Мирный дом и мирный атом.
Мирный труд.
Лучемет давно упрятан
В кобуру.
Корт, соседи, автокары,
Звон гитар.
Дневники и мемуары.
Гонорар!

Где-то мы с тобой встречались?
Но теперь —
До свиданья, дядя Матрикс –
Колонель…

5.7.
Поражение.

Опять победили бананы,
Опять проиграли мы бой…
Их масса, огромна и ала,
Восходит у нас за спиной.
Тяжелою острою болью
Легло пораженье на грудь!
И после сраженья на поле
Уж некому больше взглянуть:

Ободранной шкуркой кошары
Брастаков бригада лежит:
Шерсть Хищников, уши ушанов
Кусочки хитина Чужих,
Все расы, и виды, и масти,
Фруктозе достались на корм:
Раздавленный дохлый зубастик
Застыл неподвижным пятном.

Изломанный флип командира
Беспомощно спит на боку…
И скалы зубастым пунктиром
Вонзаются в брюхо ему.
Дым черный отчаянно режет
Фасетки заплаканных глаз:
Ведь клоном Полковника меньше
Осталось в запасе у нас!

5.8.
Тяжелые будни войны.

Из пробитого скафандра
Жизнь течет:
Выбор нынче небогатый:
Тот еще!
Третий день сидим без пищи:
Не дыша:
Хоть Чужой ты, хоть ты Хищник –
Дело швах!

В окружении напасти:
Снижен пыл:
Даже сам полковник Матрикс
Приуныл.
За щитком скафандра скука
Прижилась,
Чистит верную базуку,
Ладит снасть.

Звезд неярких режет плесень
Здесь пейзаж:
Где-то рядом рухнул крейсер –
Снова наш…
Здесь прорезан болью космос:
Эй, атас!
Вновь проклятая фруктоза
Прет на нас.

Заложило уши ватой,
Дрожью бьет:
Вот стреляет хломпупатор:
Недолет!…
Нафиг эти прибамбасы!
Все отстой!
Кавалерья на Пегасах –
Плотный строй!

Тонет в вакууме возглас,
В царстве зла:
Лихо рубит Маякоркский
Из седла!
Вновь отброшены лианы;
Фрукты — прочь!
Вновь атака. Контратака.
День и ночь…

5.9.
У походной кухни.

Очищен от вражеских сил небосвод;
Осады избыта короста!
Отбиты атаки, веселый народ
У кухни походной толчется.
Чужие и Хищники – уж у плиты;
Им первым – жаркое из склисса!
По кружке глотнуть из ведра кислоты –
И в спячку спеши завалится.

Коль вражеский натиск давить перестал,
Солдату — достойную цену!
И кильку в томате получит брастак,
Пускуль — подадут офицерам!
Вот солнечный парус растянут, как тент,
Над картами штаба бригады:
Над тем, что начальству несут на обед
Возносятся ввысь ароматы!

Котлета из скруллей — дымясь, — напоказ,
Из кустиков – плошка салата!
Нога головаста (она — а-ля Франс!)
Моченый (в бобах!) индикатор…
О нас позаботится наша страна,
Земную пришлет шоколадку!
Полковник же, с фляжкою встав от стола,
Бойцов призывает к порядку.

-Нам нонича здесь не пристала грызня:
Уж коль улыбнулась победа!
-Эй вы, там, с планеты… как их? обезьян!
Кончайте разделывать пленных!

5.10.
Наши герои.

Гравитации вились арканы;
И рвались силовые поля…
Впереди — торжествуют бананы,
Позади — Орган-банк и Земля!
И скребут нашу память осколки,
Что сидят в закоулках души:
Словно вновь поднимает Полковник
В штыковую атаку Чужих!

Светофильтры на миг потемнели:
Где-то вспышка хлестнула, как плеть:
И нездешних краев акварели
Начинают в сетчатке мутнеть.
Память вновь порождает наросты,
Как цунами, что рвут океан:
Снова рубит с седла Маякоркский
По извивам стеблей и лиан!

Пусть итогами наших свершений
Манускрипты скрижалей полны;
Фрукты загнаны в оранжереи,
И — почти безопасны они;
Но мы помним сегодня, мы помним,
Тот последний, отчаянный штурм…
Скоро сброс, уважаемый Мерлин;
Не забудьте раскрыть парашют!

5.11.
МММ (Матрикс, Мерлин, Маякоркский) — разговор у памятника.

Матрикс. Мерлин. Маякоркский.
Имена. Гранит.
Битв далеких отголоски
Влиты в монолит.
Здесь витает от чего-то
Беспричинный страх:
Крепко сжаты лучеметы
В каменных руках…

А вглядишься в эти лица:
Ведь со стороны,
Точно светлой огневицей
Скулы сведены.
То, что им тогда досталось,
Что оставил рок:
Бесконечную усталость —
Выполненный долг.

Было время – ныне странно
Вспомнить эти дни:
Кровожадные бананы
Съесть хотели мир!
Ну а в нашей жизни пьесе
Чей звучит акцент?
Я ведь тоже не профессор,
А еще доцент…

Неба теплая перина
Мокнет над рекой.
Как в строю, стоят рябины
Что хранят покой.
Опустилось солнце низко,
Отступает зной…
…Положи цветы, Алиса,
И пойдем домой.

5.12.
Ответ Полковника писателям….

Течет бананов сок по сапогам;
Как в йогурте, шагаем мы старательно:
Но вы не верьте сладким словесам
Писателей, писателей, писателей!
Здесь не курорт, не пляж, и не кабак:
Сюда бы вас, поэт, рекрутом с призыва!
Где небо наше залпами атак
Пронизано, пронизано, пронизано!

Забрало у скафандра отворив,
Тяжелый выдох выдавивши ребрами,
Оценишь наступленье перспектив —
Недобрые, недобрые, недобрые!
Нам и без вас бывало нелегко —
Да Булычева труд горою высится!
И как-бы не случилось там чего
С Алисою, с Алисою, с Алисою…

Вот если написали б вы про миг:
Как Матриксу прибавили зарплату бы!
Но вновь уходят в бой герои книг —
Солдатами, солдатами, солдатами…
Повержен злобный Мозг с планеты Икс,
Бананы нами в космосе прополоты…
Оставьте в книге следующий лист
Нетронутым! Нетронутым!! Нетронутым!!!

5.13.
Разборки в Орган-банке
(По
повести «Политика»)

Вершил профессор Селезнёв
Над подчиненным суд:
Вот на начальственный ковер
Несчастного несут.
Бессильно никнет голова
И падает на грудь:
Не могут передать слова
Его страданий жуть!

Был голос шефа сух и строг,
Похолоднее льда:
-Ты двадцать тысяч рук и ног
Доставишь в Орган-банк!
Мне служат нынче молодцы
С которых будет толк:
Восполнить тканей дефицит
Есть твой служебный долг!

Ваш, Маякоркский, скорбный труд
Для нас необходим.
И, может, премию дадут,
Коль будешь ты ретив!
Но, если – голос стал елей, —
Ты подведешь меня, —
Тогда на голову бедней
Окажется Земля!

…Несчастный сел, протер очки,
Наморщил потный лоб:
Подумал малость и включил
В розетку верный комп.
И Муза, воспарив над ним,
Лила бальзам для ран:
И под него текли стихи
На клаву до утра…

А утром, только лишь рассвет
Рассек ночную шаль,
Вбежал в Присутствие поэт
Затравленно дыша.
В руках сжимая кирпичи,
За ним неслась толпа:
Крича: мочи, его, мочи!
По почкам, по мордам!

-Опошлил, гад, что только мог,
Всего наперечет!
За это он лишится ног,
И кой-чего ещё!
Он больше не достоин жить!
Кранты ему грядут!
Хватай его, его держи!
Ату его, ату!

А тот, лишь дух переведя,
Начальству молвил там:
-Сэр, я не лодырь, не лентяй
Я выполняю план!
Конечность – убедитесь, вот:
Рука, считай, к руке:
А ножки Ласа – первый сорт!
Сойдут одна за две!

Была задачка нелегка,
-Не отдых на пляжу!
Считайте, шеф! А я пока
За новыми схожу!

5.14.
Марш спецназовцев Орган-банка (вошел в «Мистерию»)

Сквозь толщу Галактического шлака
И сквозь пространства выкрученный жгут
Идет солдат, — солдаты Орган-банка,
Идут туда, где нас совсем не ждут!
Но как бы ни был хитро ты упрятан,
Тебя найдем, — получат все свое,
Нам дал приказ: «А ну вперед, ребята!»
Любимый шеф — профессор Селезнев!

У нас служить – немаленькое счастье,
Коль есть давно испытанный прием:
Мы разберем любого на запчасти,
Но если надо – снова соберем!
Нам не важны ни званья, ни мундиры,
От нас ни титул не спасет, ни ранг,
Нам лишь профессор служит командиром,
А дом родной — конечно, Орган-банк!

Мы не отступим в битве или в драке,
Но гуманизма нам не занимать:
Оружье наше – старый добрый скальпель,
(И ломик, чтобы косточки ломать).
Но если кто-то непокорен власти,
И если кто-то страх свой потерял,
Плечо не зря оттягивает бластер,
Жаль только портить биоматерьял!

5.15.
Пегас.

Я – пегас. И – неплохой породы;
Не какой-то колченогий брак!
И вчера с родного племзавода
Приглашен работать в Орган-банк.
Наш крылатый брат повсюду нужен:
Ведь весьма большой имеют спрос
Мощный корпус, плюшевые уши
И красивый симпатичный хвост.

Встречи, встречи – сколько было визгу;
Аж в конюшне провисал настил!
Каждый норовил за нос потискать
И копыто ручкой потрясти.
Помню я тот плац под небом звездным,
Где, подъяв над головою меч,
Стихотворец главный — Маякоркский
Зачитал торжественную речь.

Мол, грозят Галактике бананы —
Ну а бардов мало, хоть ты плачь:
Оттого-то тренинг падаванов
Ныне впереди иных задач.
Конница крылатая к победам
Увлечет отважно нашу рать!
Но в учебе седоков-поэтов
Должно вам от бед оберегать:

Не пинать, не обращаться плохо,
Рук и ног не пробовать на зуб;
И не клянчить попусту морковку —
Это ведь пегасу не к лицу!
Прежде чем решиться — попрошу я,-
Сделать, скажем, мертвую петлю —
А снабжен ли всадник парашютом –
Проверяйте десять раз на дню!

6. «Захария Гутти»

(По мотивам произведения Пинхада «Возвращение в невинность»)

Захария Гутти — поэт-страдалец 21 века, отравленный по версии Пинхада, лично Алисой в порыве гуманизма…. это описано в его произведении «Возвращение в невинность». Я взял на себя смелость написать немного от лица ЗГ.

6.1.
Кобра.

Памяти ежики снова вернуться ли?
Дни истекают звонкой октавой.
Скальпель — пером в жестких пальцах безумца.
Строчками стали капли кровавые.
Временем стертой бусине чёток, —
Мне не сорваться с нити нетления:
Сможет ли ужас понять — отлученного,
Тот, кто ни разу не вышел к обедне?
Сердце не даст обмануть облачению —
Ты ведь пришла не на выручку ближнего…
Это не та лечебница, девочка,
Не исцеленной отсюда отыдеши.

Чем насмешили веселое море?
Видно, нелепой жестокой шуткой:
Кто-то неловко играл с прибоем —
Так, что с рыб посдирало чешуи.
Если для тела с вырванным именем
Ты раздобыл подходящее платье —
Пусть и тебе улыбнется Оливия —
Светлою зеленью волн Андриатики.

“Завтра – и дальше – такое плавание,
Снова, из трюма не вылезая…”
Серыми стали цветы Неаполя, —
Когда у горизонта вспыхнуло зарево.
Струйкою дыма не скроешь города —
Небо два дня оставалось ясным.
Люди опять разбавили воду
Маленькой дозой страстей и мяса.

Тело — пустая клетка в музее,
Сор и обрывки каких-то записок.
Теплый огонь изглодал до костей
То, что когда-то звалось Алисой.
Если избавить от памяти груза
Сжатые страхами нервные клетки,
Мысль — она сможет сделаться чувством,
Чтоб прогреметь проснувшейся Этной.

Рдяного хохота паутина:
Девочка – ты ли взялась за такое?!
Куда — достойные резца Фидия, —
Тебя завели стройные ноги?
Ищешь – любою ценою избавиться –
От непосильно-сжигающей ноши?
Я заплачу за тебя, красавица:
Пусть вечным сном прорастет горошина.

6.2.
Мангуста.

Настом исколоты лапки звериные;
Шкурка каждой ворсинкой плачет:
Кто его знает — возьмет, помилует
Или же — превратит в карпаччо?
Вот из-под корки застывшей лимфы
Я пробираюсь липкими снами,
Цепко за горло хватая рифмы —
Чтоб положить их к ногам хозяина.

Вижу, как пляшет радуга музыки —
Как паралитик, зашедшийся кашлем:
Так и прошедшего ломкое блюдце
С хрустом крошит сапог настоящего.
Тщетно трепещут, стараются легкие,
— Острою гранью безжалостно вспороты —
Всеми пробитыми альвеолами
Спрятать и сохранить осколки.

Я собираю песок вдохновения,
Строю у моря высокую башню:
Можно взойти на ступеньку верхнюю –
За горизонт заглянуть подальше!
Только ведь утро полднем оденется
Выпарит росы жаркою плетью —
И разлетятся с бессильным шелестом
Слов и песчинок немые скелетики.

Кто в тебе раскроет
Краденный талант?
Тело станет болью
И огнем — вода.
Трусами — герои,
Мудрецом – паяц,
А чернила – кровью,
Но не в первый раз…

Зачем тебе глаза волчицы
Венец немыслимых потерь –
Для той, что суждено родиться
Который раз – среди людей?
Ведь в каждой жилке, клетке нервной
От безысходности ярясь,
Сторожких мускулов пантеры
Горит языческая вязь!
Когда котенок снежным носом
Катает грань карандаша —
Ему со стоном отзовется
Твоя звериная душа…

Ты хотела понять? Только знание —
Что акробат на скользкой кровле:
Всеми альвеолами легких заклинаю:
Не узнавай – вспомни!
Мне ли шептать на ушко умильно, —
Звонкие льдинки роняя в небо:
Просто скажу: это ты – Оливия,
Бывшая ею и знавшая это.

Образу можно покинуть строки;
Памяти — не одолеть оковы.
Там — на бетонной маске города
Лопались машин кровяные тромбы.
Солнце Неаполя причалов насты
Плавило, превращая в мягкое сусло;
Клерк, ничтожество с лицом паяца,
Я к твоей руке прикоснулся.

Да почему – не опали листья?
Да почему – не взорвались звезды?
Не отвела алебастра кисти,
И не исчезла, как слабый возглас?
Но не утонешь в беззвучном крике —
Волны забвения только омоют:
Тебя — венчанную диадемой Апеннин
Королеву боли.

Запись опубликована on 26.12.2007 at 23:51 и находится в категории Новости, Поэзия, Творчество. Вы можете читать комментарии, используя RSS-ленту. Вы можете оставить комментарий, или отправить трекбек с Вашего сайта.